Наука о душе (гет)

Старик положил свёрток с младенцем на крыльцо двухэтажного дома и степенно погладил бороду. Если бы случайный прохожий посмотрел на него в этот час, то нашёл бы его одеяния весьма странными: длинный халат, сплошь покрытый полумесяцами, и тюбетейка, украшенная греческим орнаментом. Но ещё большее удивление вызвал бы второй мужчина. Очень высокого роста, одетый в тёплую шубу, несмотря на приятную прохладную погоду, характерную для предместий Готэма. На обочине дороги урчал совершенно обычный мотоцикл.

— Здесь тебе будет самое место. До встречи через десять лет, Гарри, — тепло прошептал старик и положил в свёрток открытку. — Пойдём, Хагрид.

— Не, сэр, я уж как-нибудь долечу, — пробасил великан, всхлипывая. — Как же так-то вышло… Лили, Джеймс…

— Мы все сожалеем об их утрате, — улыбнулся старик. — Но они отправились в новое путешествие, а их сын избавил нас всех от ужасной угрозы.

Великан сел на явно маленький для него мотоцикл, и тот поднялся в воздух, выбросив из выхлопной трубы яркую струю огня. Помахав рукой, он дёрнул руль мотоцикла вверх и устремился в небо. Старик ещё несколько секунд смотрел ему вслед, а потом перевёл взгляд на младенца. Тот безмятежно спал, даже рёв мотора не смог его разбудить. Улыбнувшись, старик повернулся на одной ноге и исчез.

Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, проснулся и начал громко кричать, отчего стёкла окон треснули, а где-то в глубине дома разбилась кружка, и послышался возмущённый голос.

Спустя 10 лет

Основную часть небольшой комнаты занимала огромная двуспальная кровать. На одной половине в беспорядке лежали раскрытые книги с закладками, на второй же безмятежно спал мальчик одиннадцати лет. Если кто-то прочитал бы названия книг, то был бы немало удивлён. Джордж Келли, Альберт Бандура, «О выражении эмоций у человека и животных» Дарвина. На противоположной относительно двери стене висела школьная доска с аккуратно разложенными мелками на подставке. Странные схемы, кое-где перелезавшие на стену… Вокруг них на магнитах висели фотографии людей с разными гримасами на лицах, подписанных мелкими буквами и цифрами.

Дверной звонок нарушил утреннюю тишину, и мальчик перевернулся на другой бок, что-то бессвязно прошептав. Несколько секунд покоя… вновь в воздухе зазвучал мелодичный вальс. Мальчик открыл глаза, резко соскочил на пол и спешно схватил со стула одежду. Спускаясь вниз, он пропрыгал на одной ноге целый лестничный пролёт, пытаясь попасть ногой в штанину. Ко времени, когда путь был почти завершён, осталось лишь застегнуть на рубашке несколько пуговиц. Посмотревшись в зеркало, мальчик пригладил стоящие торчком волосы и пару раз улыбнулся, внимательно смотря на отражение. Таким образом он приводил своё настроение в порядок: если ты улыбаешься, то автоматически становишься более доброжелательным, если, конечно, не внушаешь себе, что должен быть мрачным.

— Доброе утро! Не найдётся ли у вас времени побеседовать о Боге нашем? — скороговоркой выпалил благообразный мужчина в костюме-тройке.

— Вы же понимаете, что невежливо ломиться к людям по утрам и просить поговорить о своих вещах? — мальчик уныло взглянул на мужчину. — У меня не найдётся времени даже на этот разговор, я хочу спать.

Судя по выражению лица мужчины, он только сейчас понял, с кем ведёт диалог.

— Ты можешь позвать кого-нибудь из взрослых? — он улыбнулся.

— Только после того, как вы предъявите ордер на обыск, — мальчик захлопнул дверь, успев пнуть по носку ноги, который мужчина попытался вставить в проём.

— Ай! — нога исчезла, а мальчик нахмурился.

Ещё пару раз улыбнувшись в зеркало и показав себе большой палец, мальчик прислушался. Кажется, родители и сестра не успели проснуться, поэтому можно спокойно ложиться. Снимая на ходу одежду, мальчик прокрался в комнату и вновь лёг в постель. Честно говоря, в этом году проповедники стали особенно настойчивыми: в буквальном смысле не дают прохода, толкают свою дурь даже на территории школ! Вот теперь заставляют думать о них, не давая покоя даже своим отсутствием. На этих мыслях мальчик вновь заснул. Впрочем, поспать ему удалось недолго; стоило лишь смежить веки, как в комнату колесом вкатилась старшая сестра. Встав на ноги, она отвесила земные поклоны на все четыре стороны.

— Гарри, просыпайся, сколько можно спать?! Просыпайся, просыпайся! — сестра залезла на кровать и начала подпрыгивать на ней.

— Харли, отвали, — с кровати донеслось недовольное бурчание. — Ещё рано!

— Скоро в школу, надо привыкать к режиму!

— Для начала надо привыкнуть к тебе… — проворчал мальчик в спину сестре и поплёлся на кухню.

— И как это понимать?

На кухне с какой-то стати спокойно стояла дама преклонного возраста. Длинные одежды, больше похожие на занавески, находящиеся явно не на своём месте; широкополая шляпа. Взгляд мальчика переместился выше… так и есть, шляпа была остроконечной. Не хватало только метлы, чтобы окончательно завершить образ среднестатистической ведьмы. По крайней мере, на обложках книг они изображались именно так, правда, значительно страшнее.

— Здравствуйте, — вежливо начал мальчик. — Извините, но что вы делаете в нашем доме? Не знаю, как вы прошли сквозь сигнализацию, но я прямо сейчас вызову полицию, если вы не уберётесь немедленно.

— Э-э-э… — на лице ведьмы появилось ярко выраженное огорчение.

— Гарри, милый, мы же говорили с тобой на тему такого поведения, — на кухню вошла мама. — Простите, пожалуйста.

— Что эта женщина делает в нашем доме? — сжав зубы, упрямо проскрипел мальчик.

— Гарри, можно тебя так называть? — дождавшись отрицательного покачивания головой, ведьма продолжила. — Меня зовут Минерва МакГонагалл и я — преподаватель Школы Магии и Волшебства Хогвартс. Я принесла тебе письмо.

— Магии не существует, — мальчик отступил на шаг. — Мы не будем сдавать вам деньги, не будем верить в ваших богов и ещё много чего не будем. Мам, скажи ей, чтобы она ушла, ты же сама… э-э-э…

Гарри ощутил, что отрывается от пола и зависает в воздухе. Без всяких приспособлений! Если быть точным, он просто чувствовал, что висит в воздухе, ни на что не опираясь! На лице ведьмы мелькнула улыбка, а в руках она держала отполированную палочку для суши и чуть покачивала ей. Конец палочки пошёл вниз, и Гарри ощутил, что опускается наземь.

Два варианта: либо он сошёл с ума, либо… магия существует! Конечно, когда по городу летает наряженный в карнавальный костюм человек, и никто не считает это странным, способность удивляться значительно снижается, но это… По всем имеющимся данным, ещё не изобрели портативного излучателя антигравитации, но теперь стоит проверить информацию ещё раз.

— А что вы ещё можете? — Гарри скептично сложил руки на груди. — Нас не удивить дешёвыми фокусами с антигравитацией.

Ведьма пожала плечами, быстро выписала палочкой сложный узор, и вокруг кухонного стола зажегся белый огонь. Рефлексы Гарри среагировали быстрее, чем он успел осознать, что делает: упав наземь, он выкатился за двери кухни, надеясь, что стена погасит ударную волну. Секундой позже он сообразил, что обычно бомбы в этом городе взрывают минимум всё здание. Осторожно выглянув из-за угла, Гарри увидел три пары удивлённых глаз, смотрящих прямо на него. На месте стола стояла симпатичная пони, деловито обнюхивающая пол. Мать почему-то спокойно стояла, несмотря на то, что видела по новостям взрыв той больницы, а Гарри неоднократно рассказывал ей, что делать, если рядом появляется что-то странное. Харли уже успела подсесть к пони и чесала её за ухом, отчего та била копытом по дорогому паркету.

— Вы просто поменяли их местами, — тон Гарри повышался с каждым словом. — Или превратили неживое дерево в живое очень сложное животное?! — на последних словах он сорвался на крик. — Да кто же вы, чёрт возьми?!

— Я — Минерва МакГонагалл, преподаватель трансфигурации — это наука о превращении предметов с помощью магии. Теперь ты мне веришь, Гарри?

— Но зачем вы тут в таком случае? Если хотите стать новым супергероем, то вам стоит носить маску. Все так делают. Ну, почти.

— Ты — волшебник, Гарри! — торжественно провозгласила ведьма, превращая пони обратно в стол.

Харли недовольно вскрикнула. Гарри же нахмурил лоб и почесал правую бровь. Потом левую и, наконец, затылок. Наставил палец на ведьму и нахмурился ещё сильнее. И разочаровано помотал головой.

— К сожалению, вы ошибаетесь, я не могу применять магию, — Гарри украдкой посмотрел на маму, доставшую дорогой сервиз и разливающую чай. — Видите, я сосредоточился, пытался применить волю и ярко представить себе процесс. В результате вы должны были подняться так же, как и я. Вы совершенно точно ошибаетесь, я не такой мутант, как вы. Я — просто Гарри Квинзель, будущий психиатр вот и всё, — он пожал плечами.

Минерва МакГонагалл смеялась, прикрывая рот ладонью, отчего верхушка её шляпы дёргалась из стороны в сторону.

— Прости, Гарри, я не хотела тебя обидеть, — ведьма приветливо улыбалась. — Во-первых, чтобы применять магию, необходима волшебная палочка, во-вторых, ты — точно волшебник. Вы не рассказывали ему? — обеспокоенно спросила она у Петунии Квинзель.

— Он знает только, что приёмный. Мы решили, что про ваши мистические вещи вы расскажете ему, когда придёт время, — пожала та плечами. — Прошу всех за стол. Сахар кладите сами.

— Мам, погоди, — Гарри властно повёл рукой, призывая всех замереть. — То есть ты всё это время знала, что я — самый настоящий супергерой и молчала об этом?! Как ты могла?! Я бы уже столько умел!

— Гарри, не набрасывайся так на маму, — мягко проговорила Минерва, обмениваясь с Петунией понимающими взглядами. — Ты ничему бы не научился, потому что можешь поступить в школу только в этом году. В Хогвартс берут с одиннадцати лет.

— Расскажите, какие там предметы, — вновь вежливый спокойный тон. — И как быть с моей школой? Или Хогвартс — вечерняя школа?

— Вообще-то, это интернат, — подала голос Петуния. — Лили приезжала оттуда только на лето каждый год. Да, да, Гарри, она была ведьмой.

— Но как я буду совмещать сразу две школы? — Гарри уже год назад полностью принял известие о том, что его настоящие родители погибли. — Расскажите обо всём подробней, и я подумаю, стоит ли поступать в вашу школу. Я смогу делать всё то же, что и вы?

— При должном обучении, — ведьма допила чай. — Прости, у меня мало времени. Я оставлю тебе письмо, а остальное расскажет уже Хагрид. Он зайдёт за тобой завтра. До свидания.

Повернувшись на пятке, ведьма исчезла с громким хлопком.

— Это самое необычное утро! — воскликнул ей вслед Гарри. — Харли, ты представляешь, я — волшебник! Бум! — он изобразил, как кидает фаербол.

Дальше завтрак прошёл в полном молчании: Гарри под столом незаметно для мамы пинал сестру, та в свою очередь ловко убирала ноги и пинала его. По итогам молчаливого сражения на голенях мальчика появилось, по меньшей мере, с десяток синяков. Харли светилась от радости, подмигивая ему и пытаясь закинуть в чай дополнительный кубик сахара.

Покидав посуду в моющую машину, Гарри схватил конверт и умчался наверх, чудом опередив сестру. Заперев дверь комнаты на замок, он нетерпеливо вскрыл красивую большую печать и с некоторой дрожью развернул многочисленные листы пергамента.

На самом первом зелёными чернилами вычурным почерком был написан стандартный рекламный текст, расписывающий преимущества обучения в Хогвартсе без намёка на альтернативы. Далее шёл список предметов, необходимых ученикам.

— Серебряный котёл? — озадаченно спросил мальчик у пустоты. — Я плавил серебро над горелкой, они там совсем сошли с ума со своим волшебством? Перчатки из кожи дракона?! Надо показать это Харли.

Дверь жалобно звякнула петлями, сотрясаясь под ударами сестры. Ей явно не терпелось тоже покопаться в рекламных брошюрках Школы Магии и Волшебства.

Вдоволь посмеявшись над странными с её точки зрения требованиями к ученикам, Харли убежала на тренировку. Гарри вздохнул: иногда ему тоже хотелось также идеально управлять своим телом, как это делала сестра, но, признаться, он опасался, что упадёт с какой-нибудь ленты или обруча и разобьёт свою бесценную голову.

Недавно она поступила на первый курс медицинской академии и готовилась стать психиатром. Очевидно, на неё повлияли родители: Эдвуд Квинзель — блестящий нейрофизиолог, постоянно рассуждающий на тему влияния биологии на психику, и Петуния Квинзель — первоначально обычная английская дама, спокойно пережившая развод с первым мужем и укатившая в Новый Свет с очаровавшим её врачом. Теперь она была видным специалистом в области когнитивных исследований, бесконечно выступавшая на форумах и саммитах, несколько раз даже ездила в Метрополис. Безусловно, родители Гарри нашли себя в жизни, но оставался открытым вопрос: где в этой жизни место их детям? Нет, никогда Гарри и Харли не чувствовали себя ненужными или брошенными, но с каждым годом в доме было всё меньше невыразимого словами тепла, иногда Гарри даже казалось, что все под этой крышей — чужие люди. Вероятно, именно из-за этого он был настолько дружен с Харли. Все случаи драк можно легко пересчитать по пальцам, да и то, чаще всего Гарри первый понимал, кто и в чём неправ. Не без помощи чувствительных тычков сестры. Если так и будет продолжаться, когда-нибудь Гарри будет общаться исключительно с сестрой. На этих мыслях он заснул.

На следующий день пробуждение вышло не из приятных: сначала раздался жутких грохот, после родители внизу разразились криками, закончившимися характерным звуком передёргиваемого затвора. Обречённо вздохнув, Гарри пожалел, что у него нет палочки, с помощью которой он бы всем показал! Звонко закричала Харли, призывая всех перестать изображать из себя мачо и подумать логически.

Кое-как надев на себя приличную одежду, Гарри поплёлся вниз. Картина, представшая его глазам, градусом неадекватности не сильноотличалась от вчерашней, разве что вместо ведьмы в дом вторгся великан, упиравшийся головой в потолок. Стоял он на выбитой входной двери. Гарри сделал зарубку в памяти уговорить родителей поставить, наконец, нормальную дверь. Отец сжимал в руке пистолет, но Гарри отметил, что тот не был снят с предохранителя, а указательный палец лежал далеко от спускового крючка. Скорее всего, это лишь показательный акт агрессии. Мать же при виде Гарри устало закатила глаза и прижала палец к губам. Харли ничего не сделала, потому что была занята игрой на телефоне, но периодически поднимала глаза на присутствующих, демонстрируя, что она всё ещё здесь.

— Здравствуйте, я — Гарри Квинзель, и я — волшебник, вы должны рассказать мне что-то ещё, — Гарри быстро вклинился в пространство между отцом и великаном. — Предлагаю вам выписать чек за сломанную дверь и выйти на улицу. Или почините её своей магией.

— Тут такое дело… — в басовитом голосе великана отчётливо слышалось смущение. — Мне колдовать-то нельзя. Давайте я её на место поставлю просто.

— Вы не умеете колдовать? — разочарованно протянул Гарри. — Я думал, вы такой же волшебник, как мисс МакГонагалл…

Тем временем отец убрал пистолет в кобуру и отёр со лба пот. Харли заинтересованно уставилась на великана, вслепую печатая что-то на телефоне.

— Да я такой же! — великан покраснел. — А, ладно, только ты никому об этом не говори, ладно? — он без усилий поставил массивную дверь на место и другой рукой вытащил из шубы зонтик. — Reparo!

Дверь жалобно скрипнула, но слетать с петель не спешила, когда великан осторожно открыл её.

— Погодите, я оденусь, — поднявшись в комнату, Гарри быстро переоделся в уличную одежду и накинул на плечо сумку. — Итак, я готов! — он помахал родителям и сестре.

— Меня Хагрид зовут, ну, Минерва сказала уж, наверно? Значит так. Я должен тебе рассказать о волшебном мире, ну, он скрыт от магглов, которые не маги, поэтому ты не знаешь ничего, да?

— Постой, — Гарри поднял раскрытую ладонь. — Давай, я лучше буду спрашивать?

— Ну, давай, — пожал плечами великан. — Только пойдём побыстрее, скоро портключ сработает.

Из дальнейшего разговора Гарри понял, что ему определённо нравится скрытый мир магов. Во-первых, там доживали минимум до двухсот лет, если не погибали от несчастного случая. Во-вторых, кроме Хогвартса существовали и другие школы, поэтому у него будут варианты в случае чего. В-третьих, в этом Хогвартса спальни рассчитаны максимум на пятерых, плюс на кроватях предусмотрены шторы — никто не будет пялиться на него во время отбоя. Дальнейшая информация была уже не такой радужной: в Хогвартсе ровным счётом ничего не понимали в важности формирования у детей объективной картины мира. Да что там говорить, не велись даже такие элементарные предметы, как математика, биология и английский язык! Либо предусматривалось самообразование, либо у Гарри для магов были плохие новости, и, судя по тому, что Хагрид понятия не имел о том, что Земля вращается вокруг Солнца, перевес был в сторону второго. В конечном итоге рассказ дошёл до самого Гарри.

— Что? — отрешённо переспросил он. — Я — знаменитость магического мира?

— Да, зайдём во «Флориш и Блоттс», там точно про тебя целый стеллаж есть! — воскликнул Хагрид.

— Расскажите об этом подробнее, — Гарри улыбнулся, но посмотрел на помрачневшего великана и стёр улыбку с лица. — Это что-то неприятное?

— Был двадцать лет назад волшебник сильный, настоящий Тёмный Лорд. Ратовал всё за равноправие, да только так, чтобы самыми равными были чистокровные, ну, это у кого родители тоже маги. Войну целую развязал, всю страну в страхе держал, — Гарри нахмурился, ни в одной книге не было упоминания о диктаторе, недавно терроризировавшем Британию. — Никто себя в безопасности чувствовать не мог, разве что Дамблдор только, великий он человек! Ну, и крепко насолили ему твои родители, уж они-то известными борцами за справедливость были. Он нашёл их дом и… ну, убил их всех, а тебя не смог, стало быть. Смертельное проклятье от тебя отскочило, да в него попало. Он и умер, правда, Дамблдор говорит, что чушь всё это, не умер он, а исчез только на время. А я знал Лили и Джеймса, — глаза великана повлажнели.

— Ух ты, я — супергерой! — негромко воскликнул Гарри. — Я знаю, что мои родители погибли, когда мне был год, но даже не подозревал, что они были волшебниками!

— Ну, да… — великан остановился около высокого белого здания. — Я мало что знаю, купи книгу какую-нибудь, там прочитаешь.

— Ага, обязательно. А что это такое? — перед ними гостеприимно распахнулись двери.

Правда, прочитав надпись, сулящую ужасные муки всем и каждому, Гарри несколько расхотел исследовать все помещения.

— Гринготтс это, — великан решительно направился к высокой стойке.

Спустя час и две головокружительные поездки на подземных американских горках Гарри вышел из волшебного банка с изрядно потяжелевшей наплечной сумкой. Как оказалось, здесь деньги в буквальном смысле лежали тяжёлым грузом: сотня галлеонов, которых ему, в теории, хватит на весь учебный год, по ощущениям, весили не менее двух килограмм. Или, возможно, это сам Гарри слабый.

Хагрид привёл мальчика к магазину книг.

— Ух ты!

Магазин выглядел точь-в-точь, как букинистическая лавка неподалёку от дома! Толстые стёкла, панели из тёмного дерева — всё кричало о том, что сюда заходят не ради праздного любопытства, а чтобы пройтись меж массивных полок, степенно изучая старые фолианты и важно рассуждая о редкости той или иной книги. Гарри почувствовал, что уголки губ приподнимаются, кажется, он радуется. Пробормотав что-то насчёт того, что сам справится, Гарри резко открыл дверь и медленно вошёл в магазин.

— Ох, этот запах…

Вокруг пахло древностью знаний. Слабый сквозняк заставлял страницы книг призывно шелестеть, и листок со списком книг плавно опустился на пол, выскользнув из рук. С минуту Гарри стоял, наслаждаясь ощущениями — всё это напоминало те времена, когда они с родителями чуть ли не каждый день проходили мимо той лавки, и он затаскивал всех в неё, чтобы хоть разок провести пальцами по толстым кожаным обложкам. Потом лавка закрылась после устроенного неподалёку теракта. Гарри вздрогнул.

— Здравствуйте, я бы хотел купить вот эти книги, — Гарри положил на стол немного помятый список.

— Поступаете в Хогвартс, молодой человек? — усмехнулся букинист, облачённый в тёмно-зелёный костюм с вышитой золотом змеёй напротив сердца. — Знайте, что на Слизерине учатся не только тёмные маги. Ох, Мерлин!

— Что?! — Гарри резко обернулся. — Какой Мерлин?

— Вы… вы Гарри Поттер! — по лицу букиниста невозможно было сразу определить, рад он или сейчас вынет из-под стойки дробовик. — Не думал, что так просто встречусь с вами!

— М-м-м, моя фамилия на самом деле Квинзель, но не отрицаю, что известен в вашем мире под таким именем, — Гарри пожал плечами. — Вы дадите мне мои книги? Сколько с меня?

— Вы одолели Волдеморта! Скажите, зачем вы поступаете в Хогвартс? По моим данным, вас обучают в Отделе Тайн!

— Вы же понимаете, что если это правда, то я вам не скажу, а если нет — то вы мне не поверите? — Гарри скептически посмотрел на высокую стопку из книг. — Это не влезет в мою сумку.

— Могу посоветовать вам лавку моего брата через дорогу, он продаёт безразмерные сумки, — заговорщицки подмигнул ему продавец. — Не буду спрашивать, это ваш секрет, мистер Поттер.

— Квинзель. Подождите несколько минут, я куплю у вашего брата, — мальчик акцентировал эти слова. — Очень нужную мне сейчас безразмерную сумку.

Вернувшись, Гарри увидел, что его место около архаичной кассы уже занято. Какая-то девчонка с волнистыми коричневыми волосами методично выкладывала на отполированное дерево галлеоны. Тук, раз, тук, два: перед букинистом высились четыре одинаковых башенки из золотых монет.

— Всё верно, — убеждённо проговорила девочка и смахнула книги с прилавка в сумку.

Судя по тому, как легко они провалились в раскрытый карман, девочка уже посетила «брата» в лавке напротив.

— Я возражаю, — негромко сказал Гарри. — Это мои книги, твои ещё не принесли.

— Ох, прости, пожалуйста, — ещё тише ответила девочка. — Я сейчас всё верну, не злись, пожалуйста. Надо же быть такой невнимательной…

— Брось, не нервничай, — почему-то Гарри почувствовал, что девочка вызывает у него симпатию. — Сейчас тебе всё принесут. Спокойно.

— Ага, да, — невнятно прошептала девочка, поспешно выкладывая книги обратно. — Вот, всё.

Кивнув, Гарри переложил их к себе, бросив галлеоны рядом с аккуратными башенками. Подошедший букинист одобрительно кивнул и поставил на прилавок ещё одну стопку.

— А как тебя зовут? — два голоса слились в один.

— Гарри Квинзель.

— Гермиона Грейнджер.

— Ты тоже волшебница? Из какого ты города? — Гарри, не оборачиваясь, направился к двери.

— Я из Лондона, — девочка оправдала ожидания. — А ты откуда?

— Из Готэма, мы туда переехали из Уэльса, когда я был маленьким. Так что я почти англичанин, как и ты.

— Ух ты! Я смотрю все передачи про Бэтмена! — голос приобрёл восторженные нотки. — А ты видел его?!

— Угу. Определённо, большая часть налогов уходит на его подвиги, ты же видела, как он на своей машине въезжает в здания? А кто будет чинить их потом? Он, что ли? — Гарри огляделся в поисках Хагрида.

— Но… — Гермиона на секунду замолкла. — Зато он спасает столько жизней! И костюм у него красивый… — мечтательно протянула она.

— А в какой школе ты училась?

— А? Что? — Гарри почти услышал звон разбивающихся грёз. — Я — отличница! Лучше всех училась, хочу стать психиатром! Я читала о вашей больнице, столько жутких придумок!

— Ух ты, серьёзно? У меня сестра старшая хочет стать психиатром…

— Ты — Гарри Поттер! — восторженный крик заставил всю улицу обернуться. — Я столько читала о тебе!

В следующую секунду Гарри схватил девочку за руку и потащил к Хагриду, спрятавшись за ним от улицы. Великан недоумённо взирал на действо.

— Слушай, незачем привлекать столько внимания к моей персоне. Наверняка у меня есть враги, которые будут рады убить меня за то, что я каким-то образом убил их любимого вождя. Давай ты не будешь пытаться таким образом сделать мне плохо? Мы ещё даже не стали друзьями!

— Ох, — выдохнула Гермиона. — Я и не думала, что всё настолько серьёзно.

— Подозреваю, что очень, — важно кивнул Гарри. — Давай, зайдём в какое-нибудь кафе. Хагрид, тут есть что-нибудь?

— Ага, давайте, к Флориану зайдём, у него мороженное хорошее, — пробасил великан. — Вы, это… идите прямо и налево сразу, там не пропустите, я скоро за вами зайду.

Гарри отметил, что при всём могуществе волшебников весь Косой Переулок вымощен неровными булыжниками, а стёкла витрин выглядят так, будто их не протирали, по меньшей мере, несколько недель. Все вокруг ходили в одеждах, больше похожих на мантии волшебников из мультиков. Собственно, это и есть волшебники. Гарри только пожал плечами, когда они с Гермионой подошли к витрине местной аптеки. «Глаза хамелеона», «когти гарпии», «сушёные желудки гриндлоу» — воображение мгновенно нарисовало сырые подземелья, в которых злобный маг зловеще помешивает котёл с отвратительно пахнущим варевом. Мимо прошёл очень похожий на воображаемого злодея мужчина, облачённый в чёрную мантию. Кинув тусклый безразличный взор на Гермиону, он с силой толкнул двери аптеки и вошёл внутрь. У него явно что-то случилось. Обычно люди не ходят с таким выражением лица, будто на их глазах умер самый любимый человек или рухнуло дело всей жизни. Разве что… у него действительно произошло что-то подобное. Может, попробовать поговорить с ним? Неприятный голосок в голове напомнил, что не стоит лезть с помощью и советами, когда тебя не просят, да ещё и не изучив ситуацию.

Осмотрев ещё несколько неприятных банок, Гермиона бесцеремонно схватила Гарри за руку и потащила к качающимся белым зонтикам. Как оказалось, кафе у магов было скопировано с типичных маггловских придорожных ресторанчиков, разве что вместо официантов тут заказы возникали из пустоты. В прямом смысле: заказав мороженого, Гарри уже начал постукивать пальцами по столу, поглядывая на спутницу, когда тарелки прилетели и опустились на стол.

За разговорами незаметно пролетели полтора часа: когда Гарри посмотрел на наручные часы, стрелки показывали уже два часа дня. Гермиона оказалась довольно интересной, она действительно знала школьную программу намного лучше него, даже вышла за её пределы, но, к сожалению, интересовалась психоанализом. Гарри развёл руками и предложил дать почитать несколько книг по действительно работающим методикам, на что Гермиона возмущённо заметила, что не собирается участвовать в глупых спорах.

— Хорошо, я просто дам их тебе почитать, а ты уже решишь. Это на самом деле интересно. Но всё же твой Фрейд создал свою теорию, наблюдая за очень специфичным контингентом!

— Посмотри, скольким она действительно помогла. Ты ведь не думаешь, что столько людей могут ошибаться?! Я лично была у психоаналитика, когда меня ненавидели в школе, — Гермиона поджала губы. — Он восхитительно показал мне все мои психологические защиты и научил видеть то, что раньше я не осознавала!

— Вообще-то, обычно много людей как раз и ошибаются. Постой, не перебивай, дай я объясню. Дело в том, что, насколько я понимаю, эта идея «защит» очень зыбка. Представь, что твой психоаналитик думает, что тебя на самом деле не ненавидят, а это ты проецируешь на окружающих свою подсознательную агрессию, следовательно, это ты — злая. Если ты при этом ведёшь себя хорошо, значит, у тебя активирована какая-нибудь защита, а если ты срываешься и кричишь на кого-нибудь, это значит, что твоя защита приоткрывается. Понимаешь? С тобой в любом случае что-то не так, ты просто убеждаешь себя в том, что у тебя есть то, что внушает тебе психоаналитик!

— Но… — Гермиона постучала по тарелке ложкой. — Я ведь действительно агрессивна!

— Пока что я не заметил этого, но, скорее всего, ты убедила себя в этом. А тебя на самом деле ненавидели в школе? Почему?

— Ну, я была очень умной.

— А остальные не очень?

— Ага…

— И ты считала, что с ними не о чём говорить, потому что они не могут поддержать твои рассуждения о психоанализе или остальных вещах, которые выходят за рамки школьной программы?

— Но они даже о школьных предметах не хотели говорить! — воскликнула девочка. — Они ведь на самом деле глупые!

— Мгм, — Гарри задумался. — Мне кажется, что ты ожидала от них слишком многого. Ты — первая из школьниц, которая знает что-то, кроме программы своего класса и списка персонажей комиксов. Понимаешь? У твоих одноклассников другой уровень, им интереснее было бы, ну… поговорить о Бэтмене, но не о концепции бессознательного!

— Я думала об этом, но не так ясно и чётко... — глаза Гермионы покраснели.

— Только не плачь, — нервно прошипел Гарри. — Я не умею вести себя с плачущими девочками. Прекрати, пожалуйста, я куплю тебе ещё мороженого.

— Хорошо, — улыбнулась Гермиона. — Я и не собиралась, между прочим. Но спасибо.

— Может, будем друзьями? — голос неожиданно просел. — Ну, если ты не против.

Хватит быть настолько робким, ты же понимаешь, что это всего лишь твоя искажённая информационная система. Она явно не собирается смеяться над тобой. Приведи себя в порядок!

— Почему бы и нет, — улыбнулась Гермиона. — Дай мизинец.

— А?

— Согни мизинец и вытяни руку ко мне, — терпеливо пояснила девочка. — Вот теперь мы связаны, — друзья зацепились мизинцами и потрясли руками.

Покончив с мороженым, друзья дождались Хагрида и направились к лавке Олливандера. Как понял Гарри, волшебная палочка выполняла функцию проводника, концентрируя внимание мага на заклинании. Кажется, магия — это мыслительное усилие, но её акт нельзя рассматривать в отрыве от предмета. Когда отец рассказывал о работе с психопатами Аркхема, он не раз затрагивал тему воплощённого познания: нельзя повторять ошибку идеалистов и рассматривать разум в отрыве от вещественного мира. Разум работает в двусторонней связи с телом и окружающей средой. Эмоции не возникают в отрыве от мимических движений, если у тебя не парализовано лицо; мысль не рождается сама по себе, всегда есть внешние предпосылки, пусть даже косвенные. Ты не можешь колдовать, если не сжимаешь в руках длинный кусок дерева… Но может ли быть так, что колдовать можно без палочки? Что это обыкновенный стереотип, настолько принимаемый обществом, что считается очевидным?

Гарри попробовал сосредоточиться и почувствовать некое движение внутри сознания. Магия точно не подсознательна, он должен чувствовать её хоть каким-то образом! Вполне вероятно, что это ощущение настолько привычно, что сознание попросту не замечает его.

— Вы зайдите, а я тут постою, — великан дружелюбно хлопнул нахмурившегося от мысленного напряжения Гарри по плечу.

— Ох…

Суставы жалобно скрипнули, намекая, что не предназначены для таких стрессов.

Поманив за собой подругу, Гарри первым отодвинул тяжёлую дверь и галантно придержал её. В этой лавке, в отличие от книжной, уже не царил запах древних знаний. Скорее тут пахло свежевыструганным деревом и лаком для него же, а вокруг стояли стеллажи, явно более высокие, чем здание казалось снаружи. На витрине лежала длинная потрёпанная палочка, похожая на древний коллекционный экземпляр. Рядом с вдохом высился деревянный лакированный стол тёмно-коричневого цвета. С потолка свисала старая люстра со свечами, которые были зажжены, несмотря на дневное время суток. Гарри оглянулся: Гермиона почему-то застыла, восторженно рассматривая всё вокруг.

— Здесь есть кто-нибудь? — прокричал Гарри. — Мы поступаем в Хогвартс, нам нужны волшебные палочки!

— Вряд ли тут вы найдёте что-то иное, молодой человек, — проговорил над ухом усталый голос. — Встаньте прямо, пожалуйста. О, вы — Гарри Поттер, я так и знал…

— Квинзель, — автоматически поправил Гарри. — А почему вы знали?

— Видите ли, мистер Пот… Квинзель, когда я был ещё студентом Хогвартса, всегда гордился оценкой «отлично» по нумерологии. Думаю, вы меня понимаете…

— Это же полная чепуха! Нумерология — ненастоящая наука! — возмущённо воскликнул Гарри, отметив, что подруга согласно кивнула и подошла поближе. — Конечно, числа каким-то образом отражают происходящие в реальности процессы, но дата рождения сама по себе не может ничего говорить о психике человека!

— Полно вам, молодой человек, — на лице Олливандера появилась улыбка. — Вы пока что даже не представляете себе, что такое нумерология. Или вы жили в мире магглов? Тогда я ещё смогу понять ваше возмущение. Ко мне! — последнее относилось уже к линейке, змейкой скользнувшей на стол.

Гарри сердито переглянулся с Гермионой, вновь согласно кивнувшей. Эти маги совсем оторваны от реальности! Супермен умеет летать и пробивать своим телом небоскрёбы, но он не стал от этого заниматься какой-нибудь Каббалой. Но, с другой стороны, может быть и так, что они вкладывают иной смысл в понятие нумерологии, и это он ведёт себя, как инквизитор, приговаривающий Джордано Бруно к сожжению. Может, нумерология заменяет им математику? Понятия созвучны. Гарри задумчиво потёр подбородок. Гермиона в это время не сдвинулась ни на шаг, украдкой изучая всё вокруг и сомкнув кисти в замок.

— Давайте пробовать! — жизнерадостно объявил вернувшийся Олливандер. — М-м…

— Гермиона Грейнджер, можете звать меня по имени, — ответила девочка.

— Гермиона, пока мы подбираем палочку вашему другу, я вас измерю, подойдите поближе, пожалуйста, — повинуясь жесту, линейка полетела к Гермионе. — Итак, приступим!

Одна за другой волшебные палочки испускали искры, заставляли опасно шататься стеллажи, извергали из себя потоки воды и огня, вызывали небольшие смерчи, но Олливандер не отступал, становясь с каждым новым катаклизмом чуть более нервным, но вместе с этим и чуть более радостным. Наконец, когда только магический щит спас окна от разрушения, он на секунду прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Потом размашисто написал что-то в чуть подпалённом блокноте и широко улыбнулся.

— Что ж, я ожидал этого, молодой человек. Вам подойдёт только она, — Гарри нахмурился: ему показалось, что мастер палочек выразительно посмотрел на Гермиону. — Возьмите её! — торжественно провозгласил Олливандер.

На тёмно-красном бархате подставки лежала палочка средней длины, выполненная из тёмного дерева и покрытая матовым лаком. Первая треть была более толстой, будто специально предназначенной для роли рукояти. У предыдущих палочек такого не наблюдалось.

Гарри затаил дыхание. Откуда-то изнутри пришло ощущение, что сейчас произойдёт что-то по-настоящему волшебное. Чудесное! Конечно, немалую роль в этом сыграл таинственный тон Олливандера и резко потемневшие окна. Пронёсшийся лёгкий ветерок задул свечи и принёс с лавку тот самый запах древних знаний.

Гарри взял палочку. По телу прошла судорога, будто он прикоснулся к оголённому проводу, а вокруг сильно запахло озоном; пальцы впились в нагревшуюся палочку, начавшую медленно разгораться золотым сиянием. Нарастая, сияние превратилось в ослепляющий свет, заставлявший слезиться глаза. И в один момент всё прекратилось, а Гарри ощутил, как палочка стала его неотъемлемой частью. Вот это спецэффекты! Теперь понятно, почему волшебники не колдуют без палочек. Только…

— А у вас продаются защитные чехлы для неё?

— Да, конечно, есть отличный футляр, защищающий палочку! Надевается на левую руку и позволяет достать палочку в любой момент.

— Нет, вы не поняли. У вас есть футляр, который можно надеть на неё, чтобы она не сломалась? Это же тонкая деревяшка, которой я буду постоянно пользоваться! Я неизбежно наступлю на неё, сяду или сделаю что-то ещё, что закончится трагически! — Гарри с сомнением сравнил карман джинсов и длину палочки. — Видите? Я даже в карман её положить не могу без опаски!

Олливандер выглядел очень озадаченным. Он даже одновременно потёр лоб одной рукой, а затылок второй.

— Молодой человек, но палочки не ломаются в принципе. Это не просто тонкая деревяшка, это волшебный артефакт, обладающий большим могуществом. Палочку может переломить только хозяин или победивший его в дуэли! — Олливандер возмущённо стукнул ладонью по столу. — Сомневаюсь, что вам грозит это в ближайшем будущем. Так вы будете покупать наручный футляр? Тогда с вас ещё два галлеона.

Он говорит об этом, как будто уже всё решено, неужели в этом мире всё ещё попадаются на столь примитивный ход?

— Нет, спасибо, я обойдусь, — Гарри выложил десять галлеонов. — Гермиона?

Линейка уже несколько минут назад закончила свою работу. Гермиона неловко улыбнулась и, гордо вскинув голову, прошествовала к стойке.

— Весьма любопытно, — словно сам себе отметил Олливандер, искоса посмотрев на Гарри.

— Что? — в этой уловке явно нет ничего опасного.

— Дело в том, молодой человек, что сестра вашей палочки оставила вам этот шрам.

— И что мне теперь делать? Это как-то повлияет на мои волшебные способности? — Гарри с сомнением покрутил свежеприобретённую палочку в руках.

— Не должно, но главное, что эта палочка принадлежала Тому-Кого-Нельзя-Называть! — Олливандер таинственно округлил глаза. — И она совершила много дел, ужасных…

— Я уверен, что это очень увлекательно, но мы торопимся, — Гарри повёл головой в сторону подруги. — Не могли бы вы продать палочку Гермионе? И скажите, где почитать об этом. Пожалуйста, — добавил он через несколько секунд и вежливо улыбнулся.

Мастер палочек смешался и нахмурился.

— Да, конечно, молодой человек. Мисс Грейнджер, подождите несколько минут.

— Гарри, так нельзя разговаривать со взрослыми! Он ведь не хотел тебе сделать ничего плохого! — мгновенно набросилась девочка, стоило раздаться звукам перебираемых коробок. — Не то, чтобы я указывала тебе, что делать, но всё же…

— М-м-м, Гермиона, послушай, я ведь не кричал на него, не оскорблял, — шёпотом ответил Гарри. — Но ты разве не видишь, что он демонстративен до ужаса? Все эти таинственные оговорки, постоянное подчёркивание моего статуса, экспрессивные жесты! Он же будет рассказывать нам всё, что угодно, пока мы изображаем из себя благодарных слушателей! Это занимает много времени!

— Мы никуда не спешим, ещё полно времени! — возмущённо прошипела Гермиона. — Пожалуйста, будь чуть более чутким к другим людям, ты же видишь, что ему не с кем поговорить.

— Угу, — буркнул Гарри, поворачиваясь в сторону вернувшегося Олливандера.

Процедура подбора палочки для Гермионы прошла без особых спецэффектов: ей пришлось перебрать всего лишь двадцать одну палочку, пока всё вокруг не поднялось в воздух, а на лице девочки не появилось выражение блаженства. Её избранница выглядела, как светло-коричневая идеально ровная палочка, без выделенной рукояти. Аккуратно передав Олливандеру монеты, Гермиона поблагодарила его и заспешила прочь из лавки.

Едва успев выскочить на улицу, девочка скинула сумку наземь и что-то прошептала, направив на неё палочку. Поджав губы, вновь прошептала то же самое медленнее, одновременно чётко совершив круговое движение кистью, после чего резко рассекла воздух. Гарри замер с расширившимися глазами. Он довольно легко принял колдовство от Минервы МакГонагалл, потому что весь вид той говорил о том, что стоит ожидать чего-то странного. Он принял повсеместную магию в Косом переулке, потому что это выглядело естественно. Но почему-то разум напрочь отказывался отнести в категорию «нормального» то, что с помощью движения деревянной палочки и двух слов на латыни его подруга — совершенно обычная девочка! — просто взяла и подняла в воздух предмет. Ты видишь это в реальности, остаётся только принять существующее, возьми себя в руки.

— Как ты это сделала?! — громко воскликнул Гарри, сейчас его не волновало, что все будут оборачиваться. — Научи меня прямо сейчас!

— Я могу попробовать, — мягко улыбнулась Гермиона, развеивая заклинание. — Возьми палочку за рукоять. Плавно соверши круговое движение кистью справа налево, когда замкнёшь круг, рассеки воздух движением вниз. При этом чётко говори Vingardium Leviosa! Первое слово на круговое движение, второе на рассечение. Попробуй!

— Вот это да! — воскликнул Гарри, когда сумка Гермионы вновь поднялась, но не так плавно, рывками. — Я творю настоящую магию! Вот Харли удивится!

— Кхм, согласно законам волшебного мира, нам нельзя применять магию рядом с магглами, — осторожно заметила девочка. — Кстати, где Хагрид?

— Понятия не имею. Брось, наверняка есть какая-нибудь поправка для ближайших родственников. Это же глупо: знать, что твой ребёнок — маг, но не иметь этому никаких зримых подтверждений.

— Ну, наверное, — пожала плечами Гермиона. — Смотри, вон он!

Хагрид торопливо шагал к друзьям, по пути сбив с ног нескольких волшебников. Те, сначала возмущённо вскрикивая, предпочитали не вступать в конфликт, видимо, оценивая размеры обидчика. Великан явно был встревожен и неловко проверял многочисленные карманы своей странной шубы.

— Что произошло-то, насилу успел! Ох, вот он, — в руках великана лежал небольшой свёрток прямоугольной формы. — Но я вам этого не говорил, запомните!

— А что случилось-то? — небрежно спросил Гарри. — Так, дальше нам за мантиями, — он зачеркнул ещё один пункт в списке.

— Кто-то проник в Гринготтс и попытался обчистить сейф, из которого меня Дамблдор послал забрать вещь одну, но это большой секрет, — Хагрид приложил палец к губам и гордо расправил плечи. — Но я-то успел быстрее, вот так!

Из переулка быстрым шагом вышел беловолосый мужчина и направился к магазину мадам Малкин. Бросил презрительный взгляд на Хагрида и… возможно, Гарри показалось, но чуть кивнул ему!