Сир Кэдоган и тот, кто живёт в кустах (джен)

Сир Кэдоган мрачно восседал на нарисованной траве и с хрустом грыз нарисованное яблоко. Низко над землёй нависло пасмурное небо, из приземистой рощицы на заднем плане поднимались серые клубы густого тумана. Это был один из тех дней, в которые осень проявляет себя наихудшим образом — студёный воздух влажно лип к шероховатым стволам деревьев, голые ветви сплелись в чёрную паутину, а землю устилал толстый слой бурой размякшей листвы.Трухлявый пень, на котором сидел благородный сир, тихонько поскрипывал, внося свой вклад в атмосферу уныния.

Где-то вдалеке два раза гулко пробил колокол, призывая студентов на обед, и до сира Кэдогана донесся гомон толпы школьников, заполонивших коридоры. Веселые перекликивания, звуки толкотни и возмущенные вскрики затихли вдали так же быстро, как появились. Сир Лионель, широко размахнувшись, бросил огрызок яблока за спину и наклонился к стоявшей у пня плетеной корзинке.

— Ай! — неожиданно раздалось сзади. — Нельзя ли повежливей?

Сир Кэдоган резко обернулся, пронзительно скрипнув латами, но никого не обнаружил. Единственным местом на картине, где можно было спрятаться неподалеку от отважного рыцаря, был крошечный пригорок, плотно заросший колючими кустами. На узловатых бурых ветках ещё держались мелкие блекло-зеленые листья, из-под которых высовывались гроздья пухлых матовых белых ягод.

— А ну, — скомандовал сир Лионель, — выходи!

— Ну уж нет, — неожиданно возмутились в кустах. — Моя картина, хочу и сижу, и нечего тут командовать.

— Твоя картина? — скептически поинтересовался рыцарь, обхватив пальцами гарду меча. Негромкий металлический скрежет, которым сопровождалось это действие, явно не остался незамеченным его собеседником.

— Моя картина, — сварливо повторил он, — я здесь живу. А вы, сир, всегда машете мечом в гостях, или только по понедельникам?

— Я машу мечом всегда, когда это может понадобиться! — уведомил сир Кэдоган невидимого обитателя картины и шмыгнул носом.

— Вы хотели сказать, — вкрадчиво осведомились из кустов, — что машете мечом всегда, и когда-нибудь это может понадобиться?

— А ну, выходи! — взревел сир Лионель, вскакивая с пенька. — Я вызываю тебя на бой за оскорбление чести и достоинства!

— Ничего подобного, — заупрямился голос, — но если даже и так, то мы квиты! Вы первый заехали мне по голове яблочным огрызком.

— Хм, — смутился сир Кэдоган, которому пришлось взглянуть на дело с этой точки зрения, — возможно, вы правы. Но только на этот раз!

— Хорошо, хорошо, — ворчливо отозвался невидимка.

Сир Лионель вернулся к изучению яблок в корзине, выбирая самое румяное, и смачно захрустел. В кустах зашебуршало.

— Это у вас что, — вкрадчиво осведомился голос, — яблоки?

— Угу, — промычал рыцарь.

— А вы не могли бы... у вас не найдётся?.. я хочу сказать, нет ли у вас... — невидимка окончательно стушевался и забубнил совсем непонятно.

— Яблоко хотите?

— В общем, да.

— Выходите, — коварно предложил сир Кэдоган, — и я вас угощу. У меня тут целая корзина.

— Целая корзина яблок!

— О да.

— Яблоки, — печально вздохнули в кустах, — я так люблю яблоки и так давно их не пробовал.

— Так выходите, — пожал плечами сир Лионель.

— Не могу, — голос замялся, — я не одет.

— Не одет?! — сир Кэдоган едва не подавился яблоком от возмущения. — В такую погоду?!

— Художники, — вздохнул невидимка. Гриффиндорская благородная душа сира Лионеля вознегодовала.

— Это недопустимо! Как же так! Погодите, я могу предложить вам свой плащ.

— Вас это не затруднит? — с явным удивлением спросил его собеседник.

— Ни капли! — решительно отрезал рыцарь и принялся торопливо расшнуровывать завязки тёплого плаща с капюшоном. Стянув его с себя, сир Лионель, со скрипом размахнувшись, бросил плащ в кусты. На некоторое время в промозглом воздухе повисла тишина, а потом из-за кустов выплыла низкая сгорбленная фигура.

— Просто безобразие, — сердечно приветствовал незнакомца сир Кэдоган, окидывая взглядом сутулые плечи и надвинутый до самого подбородка капюшон.

— Что вы, — мягко прозвучал из-под капюшона уже знакомый рыцарю голос, — я уже привык.

Сир Кэдоган подвинулся, уступая гостю часть пенька, и протянул ему яблоко. Тот осторожно взял его рукой, укутанной в рукав так, что даже пальцев было не видно. "Замёрз, бедняга", — пожалел любителя яблок рыцарь. Незнакомец поднёс яблоко под капюшон и засопел.

— О, этот запах, — растроганно пробормотал он, — как давно я не чувствовал ничего подобного!

— Вы так давно не ели яблок?

— Сами посмотрите, — замотанная в плащ фигура горько усмехнулась и повела рукой, приглашая сира Кэдогана осмотреться вокруг, — много ли у меня тут яблок.

— Могли бы стянуть с чужой картины, — пожал плечами рыцарь. — Эти вот я унёс с той, на которой пикник у воды. Может, знаете? Ну, лодка, кувшинки, голубое небо, две леди с... — сир Кэдоган неожиданно сообразил, что весьма выразительно растопырил пальцы перед своим нагрудником, и поспешно опустил руки, — ...с большими такими глазами. Нет? Не знаете?

— Я не большой любитель ходить по чужим картинам, — застенчиво признался незнакомец, тихонько похрустывая спелым яблоком.

— Ну, так посадите яблоню здесь, — предложил сир Кэдоган.

Он тут же вскочил с места, выковырял носком башмака ямку и положил туда свой огрызок. Потом, все так же при помощи башмака, засыпал ямку землей и топнул сверху:

— Вуаля! Поливайте время от времени, и будет вам тут собственная яблоня!

— Посмотрите, — его собеседник дернул головой, указывая наверх, — здесь совсем нет солнца. Это Северная Лощина, благородный сир, тут ничего не растет.

— Северная Лощина? — переспросил сир Лионель. Название показалось ему смутно знакомым. Неожиданно в его голове пронеслась мысль, сбившая рыцаря с попыток вспомнить, что это за место: — Погодите-ка! Вы что, все время тут сидите?

— Это мой дом.

— Но неужели...

— По правде говоря, благородный рыцарь, не думаю, что мне будут рады на других картинах.

— Вот что, — заявил сердобольный сир Лионель, — поднимайтесь-ка. Не будь я сир Ли...

— Не называйте мне своего имени! — вдруг гневно перебил его затворник. — Сами же потом пожалеете.

— Не будь я сир победитель Виверны, — упрямо продолжил сир Кэдоган, решив отложить на потом церемонию представления, — если так и оставлю это вот все!

— А что вы предлагаете? — равнодушно поинтересовался незнакомец, доедая яблоко.

— Вставайте. Вставайте-ка!

Сир Кэдоган крепко стиснул рукав плаща, в котором прятался от всего мира обитатель Северной Лощины, и громко свистнул. Через несколько минут, с треском ломая ветви, к пеньку прискакал маленький, толстый, но чрезвычайно воинственно настроенный пони. Невзирая на протесты своего спутника, сир Кэдоган усадил его на конька. Вздорное животное решительно протестовало и даже попыталось брыкнуть своего хозяина, но сир Лионель пресек бунт и взгромоздился на дрожащего пони.

— К морю! — скомандовал он, и лошадка рванула с места. Мимо них вихрем пронеслись мастерская художника, кабинет ученого и зеленый луг, на котором веселились пастушки, а потом сир Кэдоган натянул поводья, и они остановились на берегу моря.

До самого горизонта, сколько хватало глаз, простиралась водная гладь. Волны были того теплого лазурного цвета, какого бывают только на закате, когда едва начинает смеркаться. Ветра не было, и рябь на поверхности воды колыхалась не морщинками, а гладкими, округлыми складками. Чистое небо переливалось всеми оттенками голубого и сиреневого, а над горизонтом висел алый круг солнца, окруженный дрожащей золотой дымкой.

— Ох, — только и сказал спутник рыцаря, соскальзывая со спины всхрапнувшего пони. Неторопливо, точно во сне, он брел вдоль прибоя, скрестив руки на груди, чтобы ветер не распахнул на нем плащ.

— Ну как вам? — пропыхтел сир Кэдоган, догнав незнакомца. Тот покачал головой:

— Это... Это прекрасно. Самое прекрасное, что со мной случалось за всю мою историю.

Сир Лионель со звоном плюхнулся на круглую гальку, покрытую налетом соли. Его спутник мягко опустился рядом. Прозрачные волны лениво набегали на берег, с журчанием перекатывая камушки. Рыжими и красными сполохами тянулась по струящейся, как шелковая ткань, поверхности воды дорожка от солнца. В воздухе пахло солью и водорослями.

— Я даже не знаю... — прошептал обитатель Северной Лощины сэру Кэдогану, как вдруг раздался чей-то окрик:

— Кого я вижу!

Сир Лионель и его спутник обернулись как по команде. К ним спешил, прихрамывая, добрый знакомый Кэдогана, моряк, обитавший в хижине на берегу моря. Сир Лионель вскочил ему навстречу и бросился пожимать руку и хлопать друга по плечу. Когда с приветствиями было покончено, моряк полюбопытствовал:

— Кто это с тобой был, Лионель?

— Был? — удивился сир Кэдоган. Он обернулся и обнаружил, что незнакомца вместе с плащом рыцаря и след простыл. — Один странный тип из Северной Лощины. Заявил мне, представь себе, что он никогда не покидал своей картины, вот я и...

— Не выдумывай! — внезапно рассердился моряк, гневно ткнув в лицо рыцарю пальцем. — Это не смешно!

— Я и не пытался...

— Ты же не думал, — подозрительно сощурил глаза его друг, — что я поверю в твои байки? Ври, Кэдоган, да не завирайся!

— Я не вру, — обиделся сир Лионель. — Я и в самом деле встретил его в Северной Лощине, а об остальном говорю с его слов, но так оно и было!

— Значит, это он тебе наврал. А ты и повелся. Как можно быть таким простофилей? — моряк расхохотался. — Кэдоган, Северная Лощина — это самое гиблое место во всей Британии! Говорят, единственный, кто там живет, — это смерть собственной персоной. Ну как, похоже на твоего приятеля?

— Он не представился, — пробурчал сир Кэдоган.

— А ты ему? — снова засмеялся моряк. — Называть свое имя смерти — дурная примета, Кэдоган!

Он покачал головой, утирая выступившие от смеха слезы, и повел сира Лионеля к себе — угощать его ромом из запылившихся бутылей. До конца посиделок старый капитан продолжал подтрунивать над рыцарем, но сир Лионель был угрюм и неразговорчив.

* * *

Через несколько дней, отловив в коридоре заплутавшего школьника, сир Кэдоган пообещал указать ему дорогу взамен на одну небольшую услугу. Школьник, пожав плечами, согласился, и рыцарь подвел его к висящей в темном тупичке картине.

— Прочитай мне, как она называется, юный хаффлпаффец! — попросил он.

— "Тот, кто живет в Северной Лощине", — выполнил его просьбу мальчишка. — Ну и жуть, неудивительно, что это занудство повесили подальше. Ты покажешь мне дорогу или как?

— Следуй за мной, юноша! Благородный сир Кэдоган укажет тебе путь! — провозгласил рыцарь, взгромождаясь на пони, и поскакал через картины в сторону Большого Зала.

* * *

В воздухе висел косматый туман. Серые тучи так низко ползли по небу, что, казалось, задевали ветви деревьев — и те негромко скрипели им вслед. Мокрые листья раскисали на пожухлой траве. Влажная земля чавкнула, когда на неё наступил ботинок благороднейшего сира Кэдогана. Он огляделся. До самого горизонта простиралась сизая хмарь, вокруг не было ни единой души. На трухлявом пеньке, аккуратно сложенный, лежал плащ рыцаря. Сир Кэдоган осторожно поднял его, как следует размахнулся и запустил тяжелый сверток в кусты.

— Эй, ты! — прогремел он, широко расставив ноги и уперев в бока кулаки. — Меня зовут сир Лионель Кэдоган, я принес тебе апельсины, и если ты не вылезешь оттуда прежде, чем я досчитаю до десяти, я съем все сам!