Я сам обманываться рад... (гет)

Шая почти не помнила маму. Только какие-то мелочи, яркие, как сполохи: взмах длинных волос, рука, перебирающая многочисленные пузырьки на золочёном столике, запах ландышей, яркий гребень, украшенный камнями. Цельной картинки не складывалось. Отчётливо помнилось только её белоснежное платье с вышивкой — кажется, папа очень любил его. Шая так и не узнала, что случилось в тот вечер, только помнила, как мама схватила её и выбежала на улицу. Они бежали почти всю ночь, а потом попали на корабль и долго-долго плыли. На белом мамином платье откуда-то появился ярко-алый узор, и ей, кажется, было очень страшно. С тех пор Шая ненавидела алое на белом.

Она хорошо помнила тётушку Мо, у которой они жили после. Дом тётушки был тесный, душный, город — пыльный и вонючий, а мама постоянно грустила и плакала. По вечерам мама обнимала Шаю и прижимала к себе так крепко, словно им угрожала какая-то опасность, пела ей колыбельные и рассказывала сказки. В них храбрые принцы побеждали разбойников или опасных зверей, потом вызволяли из неволи прекрасных принцесс и жили с ними долго и счастливо в великолепных дворцах. Но чем больше проходило времени, тем злее в маминых сказках становились разбойники, свирепее звери, меньше дворцы и печальнее принцессы. Шая видела, что мама грустит, и даже понимала, почему: ей приходилось один за другим продать все красивые драгоценные браслеты и ожерелья из того ларца, который она взяла с собой. Обняв маму, Шая шептала: «Мамочка, не огорчайся, мы купим тебе другие украшения!», но мама снова начинала плакать. Тогда Шая целовала её и просила рассказать ещё одну сказку — она очень любила мамин голос. С тех самых пор в любой момент, стоило ей только закрыть глаза и подумать о маме, он всплывал в памяти: напевный, немного печальный, такой родной. Вместе с ним в сердце Шаи возвращался покой.

А потом мама нашла работу. Как же Шая обрадовалась! Ведь теперь они могли кушать каждый день. Только мама грустила ещё сильнее — наверное, она слишком привыкла печалиться и теперь ей придётся заново учиться радоваться. Но это ничего, Шая обязательно поможет ей развеселиться. Вот только ей нельзя было к маме на работу, поэтому Шая оставалась с тётушкой Мо, когда мама уходила. Очень странная это была работа — по ночам, но зато у них в доме теперь всегда была еда, и сладости, и у мамы снова появились драгоценности.

Так шли дни за днями, похожие один на другой, становилось всё светлее и теплее, и скоро должно уже было наступить лето — первое в жизни Шаи настоящее лето! Глядя, как она радуется, мама даже начинала улыбаться, правда, развеселиться у неё всё равно никак не получалось. Только по вечерам, когда мама обнимала Шаю и начинала очередную сказку, в её глазах появлялось спокойствие.

Мама постоянно называла её принцессой. «Ты самая лучшая в мире девочка, — говорила она, — ты вырастешь самой красивой, и будешь самой счастливой, настоящей принцессой. Ты встретишь своего принца, и вы будете вместе до конца ваших дней, и будете любить друг друга так, словно каждый день — последний. У тебя будет свой дворец, и слуги, и лошади, и всё, что ты только пожелаешь. И может быть, даже дракон! Такую хорошую и красивую девочку нельзя не любить!»

«Мама, а ты тоже принцесса? А папа принц?» — спросила однажды Шая.

«Да, милая, принц… был», — ответила мама, погрустнев.

«А где он? И почему мы живём не во дворце?»

«Он бросил вызов дракону и не смог его победить. Это печальная история, давай не будем об этом. Послушай лучше, я расскажу тебе добрую сказку…».

Шая слушала, раскрыв рот, её рассказы о прекрасных величественных дворцах, о мужественных добрых королях, о прекрасных юных принцах и их принцессах, о поверженных врагах и о любви, которая длится дольше жизни. Слушала, восхищалась и верила — разве можно сомневаться в словах мамы? А в раскрытое окно дул тёплый ветер и заглядывали яркие звёзды, обещая долгую счастливую жизнь.

Но однажды мама просто не вернулась с работы домой. В ответ на расспросы тётушка Мо только покачала головой с непонятным выражением на лице. Теперь тётушка Мо стала кормить Шаю и штопать её платья, правда, и мамин ларец она тоже забрала себе. А Шая принялась ждать возвращения мамы. Было так тоскливо, что только воспоминания о мамином голосе, об историях, которые та рассказывала, могли прогнать прочь дурные мысли. А когда становилось совсем тяжело, Шая садилась перед окном, глядела на пыльную солнечную улицу и представляла прекрасного юного принца, который приедет верхом на белоснежном коне и увезёт её отсюда в роскошный замок.

Тогда она ещё не знала, что больше никогда не увидит маму. И что её сказка из тех, где принцессе приходится самой странствовать по свету и искать своё счастье.

* * *

Однажды тётушка Мо осмотрела Шаю с ног до головы и с самым довольным видом пробормотала: «Что ж, ты вполне созрела». Потом она одела её в нарядное платье, красиво причесала и привела в комнату наверху, велев ждать там мужчину. Сердце Шаи бешено застучало: неужели это принц? Он нашёл её? Будет свадьба?

Тётушка Мо зашлась в хриплом смехе. «Принц? Свадьба? Что это за дурь у тебя в голове? Он заплатит, детка, и очень хорошо. Пора тебе уже зарабатывать деньги, а не только проедать. Заходи, освойся, в первый раз может быть страшно».

Шая медленно прошла в комнату. Там было очень красиво убрано: кружевные занавески, ковры, огромное ложе, застеленное белоснежным покрывалом, на столике рядом — фрукты и что-то красное в хрустальном графине. Тётушка Мо налила из графина в бокал и протянула Шае: «Это вино. Выпей, тебе нужно расслабиться».

Хотя Шае тогда не было ещё и десяти лет, она уже понимала, для чего мужчина остаётся с женщиной наедине — как и догадалась, что за работа была у мамы. Не глядя на тётушку Мо, Шая подошла к столику, медленно взяла нож для фруктов и резко развернулась. Алая кровь хлынула прямо на белоснежное покрывало, смешиваясь с вином.

* * *

Как бы размеренно и напевно ни рассказывала мама сказки — Шая помнила наизусть каждую — эти минуты были слишком коротки и малочисленны. А события, о которых они повествовали, растянулись по времени на долгие, бесконечные годы, изматывая терпение. Самое первое в жизни Шаи лето оказалось ещё и самым длинным — целых десять лет. И все эти годы она не знала ни дома, ни семьи, ни покоя, но не оставляла надежду всё это найти. Реальность показывала нрав, хлестала по щёкам, била наотмашь, но так и не смогла убить в ней ожидание чуда. Мамина сказка жила в её сердце, цвела роскошным цветком, и вместе с ним цвела и Шая.

Не всё, что ей приходилось делать, можно было назвать занятием, подобающим принцессе. Сперва это смущало, но потом она поняла: принцессы не спрашивают ни у кого разрешения. Только своему принцу она даст отчёт — но сначала выслушает его. Шая гадала, сколько башмаков ей ещё придётся истоптать, чтобы найти его. А может быть, она из той сказки, где прекрасная девушка, отчаявшись, превращается в злую колдунью? Слишком уж заковыристыми были пути к счастью, впору было отчаяться.

Некоторое время Шая подумывала даже согласиться стать жрицей красного бога — ведь те могли разговаривать с мёртвыми. Тогда можно было бы спросить маму, почему она рассказывала только о принцах и замках, но не о том, сколько золота и усилий требуется, чтобы выглядеть как принцесса, знаний — чтобы вести себя как принцесса, и характера — чтобы чувствовать себя как принцесса. Или о том, что любого принца всегда окружает толпа придворных один знатнее другого, у каждого из них есть дочь, или племянница, или воспитанница. Или о голоде, принуждающем к изнурительному ежедневному труду, который наивную дурочку делает циничной и быстро превращает принцессу в пастушку.

Однако потом Шая подумала: если у неё когда-нибудь будет дочь, наверное, она и сама будет оберегать её от жестокостей мира так долго, как это только возможно. Хотя, наверное, это будет ещё для одной девочки началом трудного бесконечного пути длиною в жизнь — если ей достанется характер матери.

* * *

В Дорне было тепло, но слишком пыльно и скучно. В Речных Землях было красиво, но холодно и по-прежнему скучно — впрочем, с приходом войны повсюду стало намного веселее. В какой-то момент Шая обнаружила, что ей нравится быть в центре веселья — правда, вскоре и это тоже надоело. Она захотела вернуться в Лорат, там ещё могли остаться люди, которые помнили маму и знали, что с ней случилось. Наверное, именно так ей и следовало поступить, но вместо этого Шая познакомилась с Тирионом.

Говорят, что случайности всегда судьбоносны, а их встреча была самой настоящей случайностью. Этот взлохмаченный карлик был похож на принца не больше, чем головастик с Перешейка — на дракона, и к тому же принял её за шлюху. Но потом он произнёс: «Люби меня так, словно каждая ночь — последняя», и что-то дрогнуло внутри у Шаи. Она захотела посмотреть, что он представляет собой как человек — и не прогадала. Под маской чудовища скрывался нежный заботливый принц. Во всяком случае, так ей тогда показалось.

Тирион полюбил её, это было видно. Он посмел ослушаться своего грозного отца и взял её с собой в Королевскую гавань. О, Шая прекрасно знала, почему лорд Тайвин не хотел видеть её там. Но ведь суровый взрослый мужчина, да к тому же вдовец, никак не может быть принцем, верно?

Тирион поселил её в красивом доме, осыпал шелками и драгоценностями. Все эти мили были пройдены, а невзгоды пережиты не зря, сказка начинала сбываться — правда, выяснилось, что поиски были куда веселее. К сожалению, живого дракона Тирион ей дать не смог, но зато отымел внутри черепа дракона. Однако на этом его смелость закончилась. Тирион не посмел жениться на Шае, зато отправил её служить горничной — так она будет в безопасности, он сказал. Седьмое пекло, позаботился бы лучше о собственной шкуре!

А потом Шая узнала, что он женится на той, кому вынудил прислуживать. Принц под маской чудовища оказался иллюзией.

* * *

Шая не любила смотреться в зеркало. Настоящие принцессы от природы красивы, им не нужны никакие ухищрения, чтобы выглядеть лучше всех. Но сегодня она подошла к самому большому зеркалу в спальне, отодвинула пузырьки и флаконы, сбросила платье и пристально вгляделась в собственное отражение, словно видела его в первый раз. Она красива, о да! Стройна, свежа и очень молода. Правда, Санса моложе, но ещё пару лет это будет преимуществом Шаи. Волосы длинные и густые, зубы ровные и крепкие, в глазах весь жар юга, а кожа — что твоя бронза, не то, что у этой хлипкой неженки-северянки с душой испуганного зайца. Но почему же тогда Тирион женился на Сансе, а не на Шае?

Порыв ветра с залива хлопнул ставней, взбудоражил занавески, принёс запах соли и странствий, охладил кожу и покрыл её мурашками. За дверью послышались голоса. Шая оделась — медленно, не поднимая тяжёлого взгляда, не ответив вошедшей Сансе.

Её Тирион женился на этой… Шая искоса посмотрела на ту, что считала себя её хозяйкой, притушила ненависть в душе. Настоящая принцесса не показывает своих чувств.

Подумать только, когда-то она радовалась за Сансу, которая нашла своего принца. Потом сочувствовала, что тот оказался негодяем. Потом утешала, когда расцвёл красный цветок Сансы, и стало ясно, что свадьба вот-вот состоится. Красное на белом. Это было до того, как принц Джоффри стал королём и выбрал для себя другую королеву.

До того, как Сансу выбрал Тирион.

Пусть оставит для дурочек сказки о том, что его заставили жениться на ней! Мужчины всегда делают то, что хотят, и если он согласился — значит, хотел этого. Это женская участь: ждать своего мужчину, надеяться, что он будет ласков, и смиряться с судьбой, которую он тебе навяжет.

Как оказалось, не у каждой сказки счастливый конец. Почему ей об этом никто не сказал?!

Всю жизнь Шая гналась за несбыточной мечтой, но сказка внутри неё оказалась более живучей, чем даже надежда. Что ж, видимо, пришла пора пересмотреть свои взгляды относительно принцев. Зато Шая точно знала, куда ей теперь идти.

* * *

Вытянувшись на широком ложе, покрытом шелками, Шая вдыхала аромат розового масла, нанесённого на кожу после ванны. Выступление на суде было фарсом и далось ей тяжело, но утолило её жажду мести и принесло ей свободу. Завтра с Тирионом будет покончено. Роскошная жизнь, всё, что душе угодно к её ногам по первому капризу — наконец-то её сказка сбывалась, пусть и не так, как она всю жизнь ожидала. Это ничего, что принц оказался немолод, у вдовцов есть свои преимущества перед юнцами. Шая потянулась к столику с фруктами, стоящему рядом с кроватью.

Услышав осторожные мужские шаги, Шая улыбнулась и, отбрасывая изящным жестом волосы, развернулась к вошедшему. Но это был не Тайвин. В комнату крадучись вошёл тот, кто должен был сейчас готовиться к заслуженной смерти в тюремной камере. Мысли лихорадочно заметались: как он мог сбежать?! Что ему может быть здесь нужно? Да какая разница, ведь теперь она может убить его собственноручно!

Шая схватила нож, развернулась к Тириону и замахнулась, но тот, хоть и карлик, был сильным и ловким мужчиной. Борьба была недолгой и закончилась предсказуемо...

Не у каждой сказки счастливый конец.