Новолуние (джен)

Люциус с интересом наблюдал, как упитанная летучая мышь пытается протиснуться сквозь оконную решётку камеры. Мышь упиралась, скребла коготками, но выбраться самостоятельно явно не могла.

— Прости, дружок. — Люциус подошёл ближе. — Я бы помог, но здесь слишком мало развлечений.

Мышь извернулась и, зашипев, плюнула в него. Изумлённый, Люциус машинально потянулся к ней, и мышь тут же вцепилась в обтрёпанный рукав его рубахи. Люциус отшатнулся, выдернул мышь из решётки, словно пробку из бутылки, и, оступившись, с размаху сел на каменный пол. Хотел уже выругаться, но тут над ним нависла тень. Люциус медленно поднял взгляд.

— Ты влип, — сказал Снейп вместо приветствия.

* * *

— Так ты вампир?

— И это единственное, что ты услышал? Люциус, я же сказал, что тебя...

— Да, да... А давно?

— Сразу после Хогвартса, — сдался Снейп. — И по собственному желанию.

— Но зачем?

— Скажем так: я хотел стать сильнее. Ожидания не то чтобы оправдались, но в целом это не самое худшее из моих решений.

Люциус попытался представить жизнь, от которой добровольно становятся вампиром, но не смог и решил не развивать тему.

— А Дамблдор знал?

— Само собой.

— Невероятно! Великаны, оборотни, вампиры — какие ещё твари у него там... Хм. То есть, я не хотел сказать... А знаешь, никогда бы не подумал, что ты вампир.

Снейп хмыкнул.

— Неужели?

— О да. А Лорд тоже знал?

— Конечно. И находил это качество весьма полезным для шпиона. — Снейп улыбнулся, и Люциус невольно поёжился — камера вдруг показалась ему какой-то особенно тесной и небезопасной. — Только зря он сначала не изучил способы уничтожения вампиров.

— Нагини лишь ранила тебя, так?

— Да, и сама отравилась. Для существ вроде неё наша кровь — как дурман.

— Хочешь сказать, Нагини потом... пьяная была?

— А как ещё, по-твоему, этот увалень Лонгботтом смог бы её убить? Ты же видел её в деле!

— Невероятно. — Люциус потёр подбородок, зарастающий невидимой светлой щетиной. — Ну а зачем ты инсценировал свою смерть?

— Да потому что иначе правда наверняка бы выплыла наружу, а мне это не нужно.

— Но Северус, после твоих заслуг тебя приняли бы как героя, я уверен! Официальный статус...

— На кой мне сдался официальный статус?! — взорвался Снейп, и Люциус подумал, что давно не видел его таким взвинченным. — Чтобы стать ещё одной дрессированной шавкой Уорпла? Никаких законов, признающих вампиров полноценными гражданами, нет и в помине, и будь я проклят, если свяжусь со всем этим дерьмом! Уже не говорю про нелепые предрассудки и суеверия в наш адрес. К чёрту. Я хочу покоя, и, видит Мерлин, я его заслужил!

Люциус промолчал. Он всё не мог до конца осознать, что Снейп жив — по крайней мере, относительно — и что стоит перед ним, привычно бледный и непривычно взлохмаченный, и говорит, что...

О.

— Дошло наконец? — Снейп усмехнулся и учительским жестом сложил руки на груди. — Итак, повторяю, — с мягким нажимом произнёс он, — совсем скоро, приблизительно в три часа утра, тебя не станет.

* * *

— Ты что-то путаешь, — убеждённо сказал Люциус. — Дементоры не могут причинить мне вреда. Они вообще куда-то пропали.

— Но не исчезли.

— В любом случае, о казни речь не идёт! Нарцисса считает, что и срок будет небольшим — отделаюсь штрафом и, быть может, временным запретом на магию.

— По-твоему, дементорам есть до всего этого дело?

— Но они слушаются приказов!

Вскрик отразился от стен и, пометавшись вспугнутой птицей, растаял. Стало тихо. Где-то внизу ворочалось свинцовое азкабанское море.

— Они же слушаются приказов? — нерешительно повторил Люциус.

Снейп скользяще прошёлся по камере и остановился у окна. Закатное солнце бросило на его лицо тень от решётки.

— Они могут понимать приказы, — сказал он наконец. — Могут исполнять. Другое дело, захотят ли. До недавних пор маги с ними уживались, но как только появился тот, кто пообещал дементорам больше... Ты сам видел, что произошло. По-настоящему они зависят лишь от Азкабана, а ему нужны жертвы.

— Ему?

— Ты же знаешь, что Азкабан пытались уничтожить, но безуспешно. Он сам по себе. У него своя магия, свои законы и воля. А дементоры эту волю исполняют. Всё просто.

— И что это за воля?

— Тот, кто заключён в Азкабан в третий раз, становится его добычей, — помолчав, ответил Снейп. — Сегодня как раз новолуние — значит, за тобой придут дементоры.

— Чушь! Откуда ты это взял? Ничего такого никогда не случалось, иначе бы мы знали!

— Не случалось, потому что до сих пор никто не попадал в Азкабан три раза. А ты отличился — как к себе домой!

— Едва ли я этим горжусь. — Люциус принуждённо рассмеялся. Его здорово нервировало, что Снейп смотрит куда угодно, только не на него. — Нет, Северус, правда: откуда ты это выкопал?

— Просто о некоторых вещах тёмным тварям известно больше, чем обычным магам.

— Ну-ну. Не такая уж ты и тварь.

— Спасибо. — К немалому облегчению Люциуса, Снейп посмотрел прямо на него, однако взгляд его был серьёзен. — Нужно решить, что делать дальше.

Люциус замялся. Очень не хотелось верить, что вот-вот по его душу придёт толпа дементоров, но вряд ли Снейп шутил. Снейп вообще никогда не шутил. А теперь ещё и вынырнул из добровольного небытия — пролез сквозь решётку в облике летучей мыши! И всё для того, чтобы предупредить об опасности. Было над чем задуматься.

— Допустим, это правда, — осторожно начал Люциус. — Что ты предлагаешь?

— Вытащить тебя отсюда я не смогу. До сих пор такое удавалось только Лорду, но я уверен, что Азкабан сам ему позволил. — Снейп говорил, словно лекцию читал. — И даже если получится, ты не сможешь вечно скрываться от дементоров, а их уничтожить тоже нельзя. Мне, по крайней мере, известен лишь один такой ритуал, но он требует длительной подготовки, по разрушительности равняется ядерному удару...

— Чему?

— ...да и расчитан на одного-двух дементоров, так что это не выход.

Люциусу стало не по себе. Солнце село, и глаза Снейпа слабо фосфрецировали в сгущающемся полумраке, однако пугало не это: Люциус вдруг заметил, что в Азкабане очень тихо. Не проводили вечерний обход, не разносили ужин. Стука плюй-камней, в которые постоянно играла охрана, не было слышно, воплей и ругани из соседних камер — тоже. На стене зажглись факелы, но их свет показался тусклым. С моря в камеру полез жиденький серый туман, отчего всё стало размытым, слегка ирреальным.

И только Снейп в своей чёрной мантии торчал посреди этой пугающей размытости чётким восклицательным знаком.

— Есть только один способ спастись, — медленно сказал он. — Дементоры питаются человеческими эмоциями. Значит, нужно либо перестать испытывать эмоции, либо перестать быть... человеком.

— А кем ещё... О. — Люциус уставился в ответ. — Нет, подожди! Я не могу так просто взять и стать вампиром!

— Можешь. Я же здесь. Я всё сделаю.

— Нет, но как... Это невозможно! — Люциус заметался по камере. — Мне стать вампиром, нежитью — без обид, Северус, — да ещё и без устойчивого социального положения? Что я, в конце концов, семье скажу?

— Уверен, Драко с Нарциссой всё поймут. В любом случае, вампиру они обрадуются больше, чем слюнявому овощу. Кстати, называть нас нежитью не совсем правильно, — невозмутимым «лекционным» тоном отозвался Снейп. — Метаболизм сохраняется, пусть и в несколько иной форме, системы органов работают. Ты лишь получишь лёгкую аллергию на солнечный свет — надо сказать, в Англии это не доставляет больших неудобств, — и должен будешь изменить рацион. Но при этом станешь сильнее, быстрее, выносливее. Плюс долгая жизнь и замедленное старение.

— И анимагия, — иронично дополнил Люциус, глянув в сторону решётки.

— И анимагия, — не моргнув глазом подтвердил Снейп.

— Нет, ты положительно сошёл с ума. Ты вампир, и ты сошёл с ума! А может, я сплю?

— Поверь, Люциус, угроза вполне реальна. Я хоть раз тебе лгал?

— Нет, но... А тебе не кажется, что туман гуще стал?

Снейп пожал плечами и отошёл, словно давая время всё обдумать и принять решение. Люциус закрыл глаза, глубоко вздохнул, расправил плечи...

— Охрана-а-а! Эй, кто-нибудь! Тюремщик, как там тебя, быстро сюда! Я требую начальство!!!

Люциус колотил в дверь руками и ногами, даже пару раз неуклюже ударил плечом. Снейп, подождав немного, вновь заговорил из своего угла:

— Это бесполезно, уже никто не придёт.

Люциус, задыхаясь, прислонился лбом к ледяной стене. В камере стало очень холодно, но рубашка липла ко взмокшей спине. За плечом бесшумно возник Снейп.

— Мы теряем время.

Люциус не шелохнулся, лишь скосил на него глаза.

— Ну, брось... Всё не так страшно, как кажется. — Роль утешителя явно давалась Снейпу мучительно, и Люциусу немного полегчало. — Я же как-то живу. И это в любом случае лучше, чем поцелуй дементора.

— Что ж, хорошо.

Люциус повернулся и, невольно зажмурившись, поднял подбородок.

Минуты шли. Люциус приоткрыл глаза. Снейп смотрел на него с непонятным выражением.

— Ну, ты собираешься что-нибудь делать? — спросил Люциус и поморщился, услышав в своём голосе плохо скрытую нервозность.

— Конечно. — Помедлив, Снейп расстегнул его рубаху до половины, стянул с одного плеча и шагнул ближе. Люциус замер, даже моргать перерестал. Теперь он не видел лица Снейпа, но ощущал прохладу там, где их щёки почти соприкасались. Вот Снейп наклонился, его дыхание тронуло волосы Люциуса, мазнуло по обнажённой шее.

— Нет, стой, я не могу! Я... просто не могу.

— Ладно. — Почему-то Снейп не отстранился, и Люциус на миг испугался, что жажда крови затмила ему разум. — Не волнуйся, я плотно поужинал.

Теперь его дыхание щекотало ухо. Люциус заставил себя усмехнуться.

— Твои способности к Легилименции тоже от вампиризма?

— Возможно. Всерьёз я это не исследовал.

— Полёты?

— Само собой.

— А... — Почти светская болтовня в затопленной странным туманом комнате — почти сон. — А по потолку ходить умеешь?

— Я вампир, а не муха!

Люциус рассмеялся, представив, как Снейп ходит вниз головой, и чёрная мантия задирается, спадает самым непристойным образом.

— Северус? — позвал он, уткнувшись подбородком ему в плечо.

— М?

— Что теперь?

— Я останусь. Буду отгонять их, пока могу. Посмотрим, насколько силён мой Патронус.

— А это странно.

— Что именно?

— Что у тёмных тварей тоже есть Патронусы.

Снейп еле ощутимо прижался скулой к его виску.

— Говорят, не такая уж я и тварь.

Теперь рассмеялись оба. Люциус неловко поднял руку и откинул волосы за плечо.

— Давай. Сейчас.

К счастью, Снейп не стал уточнять и переспрашивать — просто чуть наклонился.

Укуса Люциус не почувствовал, но в какой-то момент пришёл страх, мгновенный и оглушительный, как в детстве, когда снится, что падаешь с высоты. Сердце заколотилось, он дёрнулся, но Снейп удержал его — почти обнял, и тут же отпустил.

Он отступил на шаг и облизнул губы. Люциус прищурился. Перед глазами всё плыло, свет факелов казался ярким и брызжущим, как фейерверк, а каждое движение — плавным и тягучим, словно под водой. Люциус поднял руку, пошевелил пальцами и рассмеялся.

— Что со мной?

— Наша слюна обладает седативным эффектом. — Снейп с непроницаемым выражением лица смотрел на него. — У некоторых наблюдается эйфория и лёгкое опьянение, впрочем, это зависит от восприимчивости и возбудимости человека.

— И это лёгкое? — протянул Люциус. — Кажется, слюны ты не пожалел.

Он сделал шаг, запнулся и упал бы, если бы Снейп его не подхватил.

— Как это ты допрыгнул? А хотя не отвечай... Почему ты не медленный? Всё медленное, а ты — нет...

Снейп довёл его до койки и усадил. Люциус расслышал, как шелестит внутри матраса прелая солома, и хихикнул. Он чувствовал себя странно. Некая его часть была в ужасе от произошедшего, зато другая находила всё это страшно забавным. Он попытался объяснить этот казус Снейпу, но не смог и, промычав что-то извинительное, развёл руками. Снейп не засмеялся. Он неотрывно смотрел на Люциуса, словно не мог решиться. А потом расстегнул манжет и, чиркнув ногтем по голубым жилкам на запястье, поднёс руку к его рту.

— Пей.

«Фу, это же кровь! — подумал Люциус и обрадовался: — Забавно!»

Кажется, у крови был вкус, но он не успел его запомнить — губы и язык онемели. Люциус больше не ощущал холода от прикосновений Снейпа. Он понял, что онемение разошлось по всему телу, и попытался вскочить, но завалился набок.

— Тихо, тихо. — Его подхватили и мягко уложили на спину. — Всё хорошо, так и должно быть.

Страх не уходил, зато к нему добавилась полная неподвижность. Люциус в панике смотрел на Снейпа, а тот, склонившись, провёл большим пальцем по его губам, стирая кровь, и прошептал:

— Спи. Я буду рядом.

Он поднялся и вдруг, подпрыгнув, совершил какой-то невообразимый кульбит и повис вниз головой. К вящему восторгу Люциуса, Снейп вальяжно прошёлся по закопчёному потолку и устроился в облюбованном углу, словно гигантская летучая мышь.

«Надо будет спросить, как это у него мантия не спадает», — подумал Люциус и заснул.

* * *

— Сволочь, ты убил дементоров!

— Но это они `ытались `еня у`ить! — возразил Люциус, борясь с икотой. Он никак не мог справиться с отросшими клыками, от чего изрядно страдала дикция. — Хотя ты, кстати, го`орил, что они `еня не тронут!

— Этого не должно было случиться, — бормотал Снейп. Он бродил по камере, стараясь не наступать на разбросанные повсюду кучи лохмотьев — останки дементоров. — Да это просто невозможно!

— Ну не знаю. Они набросились и стали меня пить. — Люциус наконец-то сумел втянуть клыки и приободрился. — Неприятно, знаешь ли. Я стал сопротивляться и сделал... э-э... наоборот. А потом не смог остановиться, потому что очень проголодался. Кстати, на вкус было совсем неплохо. Чересчур остро, но в целом, скорее, пикантно, как китайская еда. И, как после китайской еды, уже опять есть хочется.

Снейп одарил его яростным взглядом и ногой разворошил ближайшую к нему кучу. Показались струпья, лохмотья серой кожи и пожелтевшие кости.

— Приятного аппетита.

Проблема с икотой тут же отошла на второй план. Люциус рванул в дальний конец камеры.

— Кажется, его звали Монти! — услышал он в перерыве между рвотными спазмами. — Он был у них самым главным. И самым древним.

— Ублюдок, — простонал Люциус, утирая рот. — И чем ты недоволен, не пойму?

— Чем я недоволен? Да тем, что теперь придётся объяснять, как ты их прикончил, а ещё — кто тебя обратил, а значит, они и до меня доберутся, не говоря уже о том, что обращение, даже добровольное, считается одним из тяжелейших преступлений. Так что плакала моя спокойная жизнь! — бушевал Снейп. — И зачем я только с тобой связался, ведь знал же, я знал...

Вдруг откуда-то снизу — то ли из моря, то ли из основания Азкабана — раздался зловещий рокот. Пол камеры завибрировал, по стенам прошла дрожь. С потолка упало немножко цементной крошки и старое ласточкино гнездо.

Снейп нахмурился.

— Что за чёрт?

Рокот стал громче, протяжней. В недрах Азкабана словно собиралась гроза. Наконец-то ожили коридоры: послышались крики, топот множества ног, команды. За стеной кто-то заверещал, и Люциус поморщился: слух теперь стал намного острее.

Камеру тряхнуло.

— Нахер, я сваливаю, — устало сказал Снейп.

— Нахер? Сваливаю? — переспросил Люциус. — Ты где жил этот месяц, в канаве на Лютном, что ли?

Вместо ответа Снейп резко взмахнул мантией, сжался в летучую мышь и метнулся к окну — только мелькнули в решётке когтистые лапки и сплющенный меховой задок.

— Эй, стой! — опомнился Люциус. — Ты куда? А как же я? Северус! Неужели ты бросишь меня вот так?!

Тут Азкабан тряхнуло особенно сильно. Люциуса швырнуло на пол. Инстинктивно пытаясь сгруппироваться, он напрягся, выставил руки...

И полетел.

— Мерлин и Моргана! — воскликнул Люциус, качаясь в воздухе, и не сразу осознал, что раздавшийся писк принадлежит ему. Он попытался разглядеть себя и чуть не упал, но успел понять, что стал некрупной летучей мышью. Ошарашенный, Люциус трепыхался под потолком, привыкая к новому обличью. Смотреть вниз с такого ракурса было занятно, и, старательно отталкиваясь от воздуха крыльями, он чувствовал себя всё увереннее.

«А неплохо! Даже лучше, чем на метле!»

В голову пришла дурацкая мысль, которую Люциус поначалу с возмущением отверг, однако что-то внутреннее, глубинное требовало поступить именно так. Что ж, очевидно, у летучих мышей свои правила...

Он пересёк камеру, ещё раз, а потом, разогнавшись, сделал боевой разворот и лихо обгадил поверженных дементоров.

— Так-то! — пискнул Люциус напоследок и без особых усилий пробрался сквозь решётку, мимолётно порадовавшись, что находится в лучшей форме, чем Снейп.

Азкабан шатался, как карточный домик, всё трещало внутри и осыпалось снаружи. Люциус решил не задерживаться. Он ринулся вниз, выровнялся и, с силой выдохнув воздух из лёгких, вихрем прогнал его через гортань — как в свисток дунул. В сумраке разнеслись короткие залпы не слышных людям разведывательных звуков, которые, вернувшись, сообщили, что Снейп летит на северо-запад. Люциус тут же послал ему другой сигнал, призывный и вопросительный. Выждав, вновь прощупал пространство.

Снейп прибавил ходу.

Люциус усмехнулся и, грациозно скользнув по воздушному потоку от рухнувшей стены Азкабана, понёсся следом. Ему не терпелось задать множество важных вопросов о жизни вампира.

Например, почему у Снейпа никогда не спадает мантия.

Fin.