Последний день маленькой египтянки (джен)

Сегодняшнее утро было таким же жарким, как предыдущие: солнце, вывезенное на небо великим богом Ра, нещадно жгло, и урожай стремительно сох. Моя мать снова дала мне на завтрак запечённые в золе лепёшки. Мне стоило большого труда не поморщиться, хотя к такой пище я уже давно привыкла. Да и надо было благодарить богов Милосердия за эту пищу! Ведь могло быть ещё хуже, увеличь наш мудрый фараон налоги.

Мать дала мне корзину, и, толком не поев, я отправилась в пустыню за сухой травой и навозом, чтобы, когда обеденный костёр догорит, она могла напечь новых лепёшек в тёплой золе.

В пустыне было ещё жарче. Мои ноги по щиколотку проваливались в раскалённый песок, обжигающий ступни и покрывающий их новыми волдырями. Травы снова было мало, а навоза ещё меньше — в пустыне редко кто бывал. Через четыре часа я не набрала и половины корзины.

Однако, когда прекраснейший из богов Амон-Ра повёз солнце в Нижний Мир и снова вступил в борьбу с Апопом, я направилась домой с полной корзиной травы.

Когда я подошла к поселению, увлекаемое Ра солнце уже почти скрылось за высокими пустынными барханами. Я радостно устремилась к месту, где должен был стоять мой дом, предвкушая заслуженную пищу, но его там не оказалось.

Подойдя ближе, я увидела всё, что от него осталось: порванные циновки, втоптанные в песок осколки посуды и безжизненное тело моей матери.

— Мама! — я не смогла сдержать крик боли.

Писец, стоящий над ней с кнутом, обернулся и сделал ко мне шаг. Панический страх захлестнул всё мое маленькое существо и из головы исчезли все мысли, кроме одной: бежать! бежать, что есть сил!

Корзина выпала из моих рук, и, чуть не упав в песок, я бросилась прочь, куда глаза глядят. Судя по звукам у меня за спиной, меня преследовали.

О боги Милосердия и Справедливости! Налоги оплатить я не в силах, но я должна жить, ведь я — невинна!

Впереди показались затопленные вышедшим из берегов Нилом поля. Я снова чуть не споткнулась — вода Нила была обжигающе горячей, и я решилась остановиться. В ту же секунду меня настиг кнут писца. Я упала, но тут же вскочила — желание смиренно встретить свою судьбу исчезло. Да не разгневаются на меня боги!

Я снова устремилась вперёд, но уже медленней: раненая спина мешала быстрому бегу.

Вот красно-багряная вода Нила поднялась мне до коленей, затем до поясницы и до шеи. Мокрая почва ушла из-под моих ног, и я поплыла, с силой загребая руками и ногами. Рану на спине защипало, а толстое платье намокло и потянуло меня вниз.

Лишь после того как я устала и, казалось, доплыла до середины реки, я обернулась — писец далёкой фигуркой белел на берегу, а вокруг меня неторопливо тёк Нил.

Увидев сколько вокруг меня воды, я устрашилась и медленно, стараясь экономить почти иссякшие силы, поплыла вперёд. Скоро навалилась усталость и сонливость. Вокруг стало темно, хоть глаз выколи.

Я плыла, то и дело погружаясь в воду с головой. Я слышала вокруг себя плеск и испуганно озиралась, не видя никого.

Наконец-то, когда я уже отчаялась, я уткнулась во что-то липкое и прохладное, похожее на обвитый водорослями берег. Мои губы сами собой расползлись в улыбке, и я прилегла на это что-то. В ту же секунду мнимый берег ушёл под воду, и мою ногу проткнуло что-то острое.

Перед тем как погрузиться в темноту небытия, я увидела горящие глаза принявшего облик крокодила Апопа…