Пророчество (гет)

— Надеюсь, в этот раз Наттли будет доволен.

— Не сомневайся.

Они находились в небольшой полукруглой комнате, заваленной ящиками. Гермиона знала, что в ящиках книги, которые Министерство разыскивает по всему свету для разных отделов. Несколько экземпляров она собиралась забрать для своего начальника. Место помощника главы отдела магического правопорядка оказалось занимать труднее, чем она думала, но такие трудности ей были по душе.

— Конечно, я бы предпочел видеть тут самого Наттли…

— Он уехал в другую часть страны, — заметила Гермиона. Перо в ее руке мело подрагивало.

— Да-да, я знаю, — волшебник быстро кивнул и подошел к одному из ящиков. Он приоткрыл крышку и достал тройку толстых книг в кожаном переплете. — Вот все, что он хотел.

Гермиона нахмурилась. Зачем тогда ей сказали захватить с собой пергамент и перо, раз смысл всего состоял в том, чтобы забрать книги? Она ничего не спросила, хотя вопрос так и норовил сорваться с ее уст. Гермиона терпеть не могла Уильямсона — она был всего на пять лет старше нее, занимал низкую должность курьера, но все равно вел себя словно он — сам Бог. В основном, конечно, с Гермионой — рядом с начальством он сразу терял весь свой вздорный характер.

— Не надо так морщиться, — фыркнул Уильямсон, потирая руки. Он вздохнул и взял книги в руки, прижимая их к груди.

— Я и сама могу их донести, — уже холоднее сказала Гермиона, указывая на книги. — Не стоит меня провожать.

— Поверь, это все не моему собственному желанию, — ответил Уильямсон. — Кингсли хотел тебя видеть. Он попросил проводить тебя к нему.

— Кингсли? Зачем я нужна Министру?

Уильямсон пожал плечами и вышел из комнаты. Они направились к лифту. Гермиона, скрестив руки, шла позади, иногда кивая знакомым людям. Кингсли Бруствер редко вызывал ее к себе. За пару лет ее карьеры в Министерстве это произошло всего трижды — в первый раз он поздравил ее с первым рабочим днем, второй раз — спустя целый год — хотел предложить ей командировку в другую страну, в третий сообщил о том, что Гарри попал в больницу святого Мунго. Кингсли был старым другом, с которым она виделась редко, а разговаривала еще реже, особенно после того, как он занял пост Министра Магии.

Сейчас Гермиона не на шутку перепугалась. Вдруг, с Гарри снова что-то случилось? Может, ей опять хотят предложить командировку (от которой Гермиона все равно откажется, как сделала в первый раз), но воображение все равно рисовало худшие варианты событий.

Лифт дружелюбно открыл свои створки. Гермиона заскочила внутрь него и подняла голову, чтобы посмотреть на привычные записки, летающие между отделами и кабинетами. Уильямсон снова противно фыркнул. Он был чистокровным волшебником, и каждый раз тонко намекал на то, что Гермиона не такая, как он. Даже то, что она просто смотрела на заколдованные записки, Уильямсон считал как признак ее «маггловости».

— Почему мы идем сюда? — удивилась Гермиона. Они шли не в сторону кабинета Кингсли, а к Отделу Тайн. Уже любое упоминание этого отдела не сулило ничего хорошего. Гермиона счастливо игнорировала его, ступая по карьерной лестнице, связанной с правопорядком. Никаких тайн. Одни законы, ясные, как погожий день.

— Министр сам пожелал, — Уильямсон открыл дверь и пропустил Гермиону вперед. Они оказались в круглой комнате, окруженные дверями. — Тебе туда.

Он указал на третье дверь слева.

— А ты?..

— Мне сказали, что я должен привести тебя сюда и все, — Уильямсон скрипнул зубами. Гермиона едва сдержала ухмылку. Он явно злился — Отдел Тайн славился в Министерстве своей загадочностью. Мало кто мог ступить за порог двери и оказаться здесь, и только единицы знали, что прячется в остальных комнатах.

Гермиона, к сожалению, относилась к компании таких счастливчиков. Она вздохнула, коснулась ручки и отворила дверь, заходя в большой зал с дурной славой. Дурную славу он обрел после лета 1996 года. Сотни стеллажей тянулись вверх, к потолку, который Гермиона просто не могла видеть. Целый лабиринты полок, занятых миллионами шаров, с пророчествами.

Отдел Тайн, комната пророчеств. Кажется, он восстановилась после тех злополучных событий. Гермиона ступила вперед, и цокот ее каблуков в оглушительной тишине звучал как выстрел. Она сразу остановилась, не решаясь сделать следующий шаг.

— А вот и ты! — неожиданно из темноты выплыл Кингсли. Он улыбался, и Гермиона чуть-чуть расслабилась, хотя все еще не понимала, почему они встретились в таком странном месте. — Уильямсон что-то долго шел сюда. Я уже заждался.

Гермиона решила не рассказывать о том, как целых полчаса Уильямсон читал ей лекции вроде «У меня полно дел, а я должен водить всяких девиц по Министерству!». Она просто спросила:

— А что случилось? Вы ведь не просто так решили встретиться тут, да?

Кингсли кивнул, вмиг мрачнея.

— Да, — он поманил ее рукой и повел вдоль полок, наполненных пыльными шарами. Наклейки гласили имена тех, кого касались пророчества. Гермиона скользила по них взглядом, просто так, без особого любопытства. — Сегодня мы получили странное пророчество.

— А остальные, значит, нормальные? — не удержалась Гермиона от саркастичного замечания. Она ожидала, что Кингсли ее отчитает, но он только хохотнул:

— Правду говоришь. Столетиями Министерство собирало пророчества. Они редко сбывались, еще реже можно было понять, чего или кого они касаются. Последнее пророчество сбылось ты сама знаешь когда, — Кингсли зажег палочку. Они отошли от двери, рядом с которой был свет и оказались во тьме. Гермиона тоже зажгла свою. Ей определенно здесь не нравилось. — Каждый год поступали все новые шары, и мы, как полагается, прятали их тут. Забрать его может только тот, кого оно касается; прочитать тоже. Но сегодня… — Кингсли остановился и повернулся к Гермионе, — сегодня пришло оно. Я нашел его в своем столе утром. Взял в руки. И услышал.

Гермиона недоуменно посмотрела на Кингсли. Услышал? Если бы она не знала его, то решила, что он просто разыгрывает ее или медленно сходит с ума. Пророчество нельзя просто так услышать. Но Кингсли сурово смотрел на нее и один взгляд Министра говорил о том, что его слова — чистая правда.

— Это… в самом деле странно, — наконец-то ответила Гермиона, не зная, что еще можно сказать. Она все еще не понимала, почему ее позвали сюда, разве что… Она похолодела. «Вдруг пророчество касается меня».

— Я это и сказал в само начале. А еще… — Кингсли протянул руку и взял из полки шар, не покрытый слоем пыли, — а еще мы не знаем, кого именно оно касается.

Гермиона выдохнула. Она уже в полной мере представила, что пророчество составлено для нее и эта мысль пугала. Кингсли держал в руках шар, но Гермиона ничего не слышала. Ни словечка в этом тихом зале.

— Держи, — Кингсли вручил ей пророчество. Она с сомнений посмотрела на него, не решаясь взять шар в руки. Но, вздохнув, все же коснулась его пальцами.

И чуть не задохнулась. Нежный женский голос вдруг возник неоткуда. Похожий на летнее дуновение ветерка, на шелест листьев и рокот морских волн одновременно.

И мертвец, что не мертв, оживет.

Через толщу воды к нам придет.

Он та рука, за указкой которой

Мир иль падет, иль поднимется снова.

Слова затихли так же неожиданно, как и появились. Шар был теплым. Гермиона положила его обратно полку и посмотрела на Кингсли.

— Что это значит?

— Я бы и сам хотел знать, — ответил он. — Речь идет о… мертвом человеке. Это объясняет, почему мы не можем узнать его имя.

— Пророчество может таить загадку, — предположила Гермиона. — «Мертвец» может быть на самом деле не мертвецом. Аллегория…

— Да, конечно, ты можешь быть права, — тон Кингсли судил об обратном, — но специалисты говорят, что видят такое впервые.

Гермиона поправила выбившийся из прически локон и пожала плечами. Мрак, который давил на них со всех сторон, начинал нервировать ее. Она хотела покинуть это место, вернуться в коридоры Министерства, затопленные светом и теплом.

— Возможно. Но я ничего не знаю о пророчествах. Вы бы могли задать пару вопросов Гарри. Он хотя бы с этим сталкивался.

Кингсли кивнул.

— Обязательно, когда он вернется из Бразилии, где сейчас проводит время с Джинни. Но, Гермиона, я позвал тебя не просто так, — он сделал небольшую паузу, а после продолжил: — Мы думаем, что пророчество касается человека, который сотворил крестраж. А ты в свое время изучила книги об этом темном предмете, и знаешь о крестражах больше, чем кто-либо из ныне живущих. Вот почему ты нам так нужна.

Гермиона пошатнулась. У нее словно выбили почву из-под ног. Она хотела забыть об этом, но прошлое все равно настигло ее спустя несколько лет.