Монстры (гет)

Порыв штормового ветра нагнал облака на желтый диск полной луны. В наступившей темноте ни один человек, даже случайно зашедший в сквер между заброшенными недостроенными домами на окраине Лондона, не смог бы увидеть троих аппарировавших туда авроров.

Едва коснувшись ногами земли, они разом, как по команде, вскинули руки с зажатыми в них волшебными палочками, напряженно всматриваясь в силуэты многоэтажных зданий. Тишина нарушалась лишь скрипом арматуры, что в изобилии вырастала из фундамента и местами разрушенных стен, раскачиваясь от сильного ветра.

Убедившись, что вокруг безопасно, волшебники так же синхронно опустили палочки в позицию, удобную для быстрого реагирования.

— Люмос, — сказал Рон, ступая вперед. Свет заклинания пронесся по скверу, отражаясь в усыпавших его осколках стекол.

— Сэр, — высокий голос Филиппа слегка дрогнул. — Не стоит ли нам?..

— Если это и правда оборотень, то он почует нас и без света, парень, — прервал его Бертрам, сдвигая седые брови и кивком веля следовать за Роном.

«Люмос» выхватил из темноты закопченные стены — когда-то здесь полыхал чудовищный пожар, унесший, судя по тревожной ауре, жизни многих магглов. После этого инцидента стройка прекратилась, а заброшенные руины по какой-то причине обходили стороной даже бездомные бродяги.

Волшебников редко интересовали подобные происшествия, однако, подходя к одному из зданий, Рон подумал, что следовало бы проверить это нехорошее место. Он явно чувствовал здесь потустороннюю энергетику, которая могла стать причиной пожара.

Впрочем, к их заданию сейчас это не имело никакого отношения.

Приблизившись к лишенному дверей проему, Рон негромко произнес:

— Гоменум Ревелио.

Заклинание, беззвучно пронесшись вперед, подтвердило присутствие в здании людей, и авроры, не переставая настороженно осматриваться, вошли внутрь.

В нос сразу ударил запах копоти, по неизвестной причине не выветрившийся за прошедшее с пожара время, а еще — затхлости и чего-то приторно-сладкого, с налетом разложения. Подавив желание прикрыть лицо от этого зловония, Рон остановился посреди заваленного строительным мусором огромного холла и сверился с направлением, которое указывало заклинание.

— Второй этаж, — голос разнесся по всему помещению, гулко отражаясь от бетонных стен. — Всем быть начеку.

От этого излишнего предупреждения, несвойственного скупому на слова начальнику, Филипп нервно сглотнул и еще сильнее стиснул пальцы на волшебной палочке. Следуя за старшими к полуобвалившейся лестнице в дальнем конце холла, он часто оглядывался по сторонам, оценивая обстановку так, как учили в Академии: большая площадь этажей при столкновении с оборотнем оставляет простор для маневров, в то время как лестничные пролеты ограничивают его; множество открытых проемов представляют опасность внезапного нападения, но и увеличивают обзор.

Выше этажом смрад ощущался слабее, его разгонял ветер, проникавший в пустые окна. Едва миновав лестничный пролет, Рон сбавил шаг — свет «Люмоса» высветил багровые разводы на полу, тянущиеся вглубь помещения.

Следуя по этим следам, авроры быстро нашли свою цель: на груде каменных обломков лежало изломанное, окровавленное тело, и лишь по обрывкам одежды можно было определить его принадлежность к женскому полу. Приблизившись, Филипп почувствовал приступ дурноты и отвернулся, предоставляя осмотр трупа более опытным коллегам. Но, переведя взгляд чуть дальше, он чудом не расстался с содержимым желудка: скрытые тенью, там были еще останки… разбросанные по частям.

— Смотри под ноги, — негромко сказал подошедший к нему Рон. Филипп с ужасом обнаружил, что стоит прямо в луже крови, и отпрянул назад, едва не поскользнувшись на ней.

— Есть выживший! — вдруг раздался за их спинами голос Бертрама.

Старый аврор, наклонившись к едва заметному силуэту возле обвалившейся стены, нащупывал пульс у распростертого на полу мужчины.

— Эннервейт!

Вздрогнув всем телом, тот распахнул глаза и попытался сесть, но, застонав, обхватил голову руками. На левом виске его светлые волосы были пропитаны кровью.

Приблизившись, Рон бросил ему сквозь зубы:

— Твою мать, Малфой, что здесь произошло?

Драко уставился на него мутным от боли непонимающим взглядом. Казалось, до него вообще не доходил смысл произнесенных слов.

— Что ты… что вы здесь делаете? — выдавил он наконец.

— Если память отбило, напомню: два часа назад твой отряд из Бюро регистрации и контроля оборотней отправился на вызов, — раздраженно ответил Рон. — В установленное время вы не вышли на связь, и по инструкции мы должны были проверить, что с вами стряслось. Нам сказали, оборотень был один — так как, боггарт тебя задери, получилось, что твои люди мертвы?! Ну же, соберись!

Тряхнув головой, Драко тяжело поднялся на ноги и машинально поправил воротник рубашки. Привычный жест словно придал ему сил; молча взяв свою волшебную палочку, протянутую Бертрамом, он сухо произнес:

— Оборотень действительно был один, но напал неожиданно. Он… разумнее тех, что встречались нам ранее, именно поэтому мы хотели усыпить его и переправить в исследовательский центр.

— Разумнее? — недоверчиво переспросил Рон, хмурясь.

— Именно так. Эта особь проявляет повадки, свойственные человеку: она просчитала наши ходы, сумела внушить нам, что не знает о нашем присутствии. Мы думали, что сумеем застигнуть оборотня врасплох, Линда заходила с противоположной стороны, как вдруг… — голос Драко сорвался. — Я успел увидеть только мелькнувший силуэт, и меня отбросило к стене.

— Чья это палочка? — спросил Бертрам, во время разговора обследовавший место происшествия.

— Линды, — по лицу Малфоя скользнула тень. Если бы по отделам Министерства не ходили многочисленные анекдоты о его высокомерии — а, несмотря на незавидную для его происхождения должность, это качество осталось неизменным со школьной скамьи, — можно было подумать, что Драко кольнуло чувство вины.

Бертрам применил «Приори Инкантатем» и заключил:

— Последним использованным заклинанием было «Сомниум». Вот только использовано оно было не в полную силу. Скорее всего, Линда к тому моменту была уже ранена. А учитывая размеры оборотня и его природную магию, заклинание могло подействовать не сразу. Эта тварь все еще может быть где-то здесь.

— Или же Линда промахнулась, и оборотень уже далеко отсюда, — отрезал Рон. — Накрылось твое исследование, Малфой, а ты сам крупно облажался. Два трупа — это уже слишком. Мы ликвидируем этого оборотня, с твоей помощью или без нее.

Драко дернулся вперед и открыл рот, собравшись, по-видимому, разразиться гневной тирадой, но взгляд его упал на тела коллег, на которые Филипп успел набросить трансфигурированные полотна до прибытия экспертов, и он просто кивнул, с силой сжав челюсти.

— Отлично. Раз уж ты у нас специалист: куда эта тварь могла направиться?

Поколебавшись мгновение, Драко медленно ответил:

— В этом здании есть подземный уровень. Если сонное заклинание подействовало, инстинкты оборотня заставили бы его искать убежище в подобном уединенном месте.

Рон, мрачно переглянувшись с Бертрамом, взвешивал варианты. Сил четверых волшебников должно было с лихвой хватить на устранение одного зверя, но что если Драко не преувеличивал насчет его разумности?

Наконец, решив все, он скомандовал:

— Спускаемся вниз. Держимся вместе, атакуем при первом же подозрении. Ты понял, Малфой? Никакого «Сомниум»! Ваш идиотизм уже стоил двух жизней.

Судя по проступившим на скулах желвакам, Драко стоило большого труда сдержать взаимное оскорбление, но он вновь промолчал.

* * *

Вход на подземный уровень, предназначавшийся для парковки, был обнаружен в дальнем коридоре первого этажа. Заклинанием устранив покосившиеся и заклинившие металлические двери, Рон первым вошел внутрь.

Сразу стало ясно, что пожар, охвативший когда-то постройку, начинался отсюда. Температура горения была высока настолько, что буквально оплавила бетонные стены и металлические конструкции, и, спускаясь по лестнице, волшебникам приходилось рассчитывать буквально каждый шаг, чтобы ненароком не вызвать обвал.

Уже внизу Рон попытался зажечь «Люмос Максима», но заклинание, осветив на несколько секунд весь уровень, замигало и погасло.

Спустившийся последним Бертрам поднес палочку к почерневшей колонне.

— Адское пламя, — выплюнул он презрительно. — Какие-то детки баловались со спичками. Магический остаток до сих пор влияет на все заклинания.

Филипп оглянулся на него в благоговейном ужасе.

— Но такая площадь поражения…

— Тихо! — оборвал его Рон. Авроры замолчали. В наступившей тишине все услышали негромкий, но отчетливый звук.

Медленное, дразнящее цоканье когтей раздавалось будто бы со всех сторон, разносимое эхом огромного помещения. Оно то приближалось, то вновь становилось едва слышным, растворяясь в кромешной тьме.

— Запугать хочет, — пробормотал Бертрам. — Увести в нужном ему направлении.

Авроры, синхронно потянувшись к спрятанным под мантией ножнам, вытащили покрытые серебром клинки — без них не обходился ни один рейд на оборотней. Драко лишь крепче стиснул пальцы на волшебной палочке.

Они успели сделать от силы десяток шагов, как воздух вокруг них всколыхнулся, взрываясь жаром и треском раздираемой плоти.

Все кинулись врассыпную. В мечущемся свете «Люмосов» обезглавленное тело Бертрама упало на пол, выплескивая ярко-алые брызги.

Дико закричав, Филипп начал палить заклинаниями без разбора во все стороны.

— Отставить! — гаркнул на него Рон, но было поздно — один из лучей ударил в несущую колонну, и без того поврежденную Адским пламенем. Взорвавшись с оглушительным грохотом, она обрушила на головы волшебников бетонные перекрытия.

Прежде чем их завалило обломками, Рон успел увидеть, как попытался аппарировать Филипп — но молодой аврор свалился на пол бесформенной окровавленной кучей.

* * *

Драко пошевелился и встал на четвереньки, сбрасывая с себя камни. В рот и нос попала пыль, заставившая его зайтись надсадным кашлем.

Палочки в его руке не было. Драко начал судорожно обшаривать пространство вокруг себя…

И внезапно замер, обратившись в слух.

Утробное рычание, донесшееся с близкого расстояния, отозвалось в сердце острым, колющим страхом.

Горящие желтые глаза вспыхнули совсем рядом, в какой-то паре футов, и Драко уже мог рассмотреть очертания огромной волчьей морды.

С трудом встав на одно колено, Драко протянул вперед дрожащую руку и прошептал:

— Тише, тише…

Ощеренная пасть приблизилась, обдав его острым запахом зверя и металлическим — крови. Уродливые ноздри шумно втянули воздух возле самой ладони Драко.

— Тише, девочка, — чуть увереннее сказал он, кончиками пальцев касаясь горячего влажного носа.

Оборотень отпрянул и злобно щелкнул клыками, вновь угрожающе зарычав.

В этот момент из темноты за его спиной вырвалась яркая голубая вспышка. Пролетев прямо над их головами, она ударилась в стену, проломив ее насквозь.

Молниеносно развернувшись, оборотень бросился на атаковавшего Рона. Еще одно заклинание разрезало воздух, однако зверь был слишком быстр — метнувшись в сторону, он избежал поражения и в несколько прыжков достиг аврора.

Рон вскрикнул, когда чудовищная сила сбила его с ног и повалила на землю.

Бритвенно-острые зубы уже готовы были сомкнуться на его горле, но в этот миг в спину зверя ударило новое заклинание. Взвыв, оборотень резко повернулся к выстрелившему в него Драко — и Рон, дернув из-под когтистой лапы руку, вонзил клинок в его предплечье.

От истошного крика заложило уши. Зверь вскинул лапу, отшвырнув противника в сторону — раздался тошнотворный хруст ломающихся костей — и бросился к образовавшемуся после обвала проему.

Драко побежал было следом, но, выбравшись на улицу, остановился, поднимая взгляд на забрезживший над домами рассвет.

И, достав зеркало для связи с Министерством, вызвал подкрепление.

Нехотя, Драко вернулся внутрь; к Филиппу даже не стал подходить — «расщеп» при неудачной попытке аппарации был летален. Сказал ведь ему старик: магический остаток от Адского пламени может повлиять на заклинание...

Драко проверил пульс у Рона — тот оказался жив, хоть и поломан изрядно. Поколебавшись, он осторожно поднял аврора на руки и вынес наружу, где можно было оказать ему первую помощь.

* * *

Когда спустя час Драко аппарировал на лужайку перед своим домом, бледные солнечные лучи уже пробились сквозь предутреннюю дымку тумана.

Взбежав по ступеням крыльца, Драко вошел в дом и, затворив дверь, тяжело привалился к ней спиной. Руки его мелко дрожали.

С силой проведя ладонями по лицу, он стремительным шагом направился в дальнюю часть дома — туда, где за тяжелым зачарованным гобеленом скрывался вход в подвал.

Драко была отвратительна сама мысль о том, чтобы вновь оказаться в темноте, но времени оставалось мало. Будто боясь растерять всю решительность, он резко ступил на каменную лестницу.

В самом низу, в затхлом душном полумраке, находилась металлическая кровать. Лежащая на ней женщина спала, погруженная в вечный магический сон. Из-за скудного освещения казалось, что она вообще не дышит, — настолько слабо и незаметно вздымалась ее грудь — но глаза под тонкими, почти прозрачными веками быстро двигались, свидетельствуя о мучившем женщину кошмаре.

Аккуратным, отточенным за много лет движением Драко срезал прядь ее светлых волос и поспешил вернуться наверх.

Гостиная уже была залита солнечным светом. Щурясь с непривычки, Драко прошел к секретеру и достал из ящика объемную флягу. Добавить волосы, осторожно взболтать — действия, доведенные до автоматизма.

— Насколько все плохо?

Драко привык к тому, как незаметно она умела подкрадываться; звериные повадки сохранялись у Лаванды еще какое-то время после полнолуния.

— Двое авроров… а еще Линда и Томас, — ответил он, не оборачиваясь.

О том, что она едва не прикончила Уизли, Драко намеренно умолчал. Ни к чему ей знать. Как и то, что Драко пришлось помешать ей это сделать.

Лишь когда Оборотное зелье было готово, он повернулся к своей жене. И замер на мгновение.

Лаванда стояла в дверном проеме, бессильно опустив плечи. Длинный рукав домашнего платья скрывал глубокий порез на ее предплечье; судя по тому, как неловко она согнула эту руку, рана причиняла ей сильную боль.

На лице Лаванды, осунувшемся после пережитой ночи, застыло мучительное выражение смятения и вины. Драко ненавидел, когда любимые черты искажались в судорожной, безнадежной попытке вспомнить произошедшее, а потерпев неудачу — принять и охватить умом новость об очередных смертях.

Однако она была прекрасна. Так же, как и в день их первой встречи после войны, в больнице Святого Мунго, когда они оба уже отчаялись хоть в ком-то встретить понимание и приятие. Он — один из последних Пожирателей Смерти, она — оборотень, которому грозила вечная жизнь в клетке.

Очнувшись от воспоминаний, Драко протянул ей флягу и, предупреждая извечные возражения, всегда следовавшие после подобных ночей, мягко сказал:

— Пей. Скорпиус скоро проснется.

Упоминание о сыне обычно действовало безотказно. Коротко вздохнув, почти всхлипнув, Лаванда выхватила из его руки Оборотное зелье и отпила необходимое количество.

Спустя несколько секунд перед ним уже стояла Астория. Совершенное лицо ее разгладилось, вернув холодный и слегка высокомерный вид — такой же, с каким десять лет назад урожденная Гринграсс приняла его предложение руки и сердца. После официальной помолвки настоящую Асторию усыпили навеки, а Лаванда, изучив воспоминания из думосбора, настолько хорошо переняла ее мимику, повадки и манеры, что никто из их окружения не заметил подмены.

Порой Драко думал, что ей это удалось даже слишком хорошо. Ведь Лаванда не снимала «маску», ни оставаясь наедине с ним, ни укачивая на руках их сына.

Не в силах видеть чужое, отстраненное лицо, он привлек жену к себе и, крепко обняв, прошептал на ухо:

— В следующее полнолуние мы попробуем надежнее запереть тебя.

Лаванда… нет… Астория молча положила голову ему на плечо.

Он говорил это не в первый раз, и она больше не могла верить ему. В голове снова возникали планы, как навсегда покончить с этим безумием. Планы, которые она снова будет не в силах воплотить.

Драко и Астория еще долго стояли, обнявшись, омытые чистым золотым светом.

Их монстры не могли друг без друга.