Чудеса (джен)

— Пап!

— Мари, я занят, иди к маме.

— Ну, па-а-апа!

— Милая, мне, правда, сейчас совсем некогда.

— Папочка, ну пожалуйста, покажи чудеса! — шестилетняя девочка состроила такую уморительную жалостливую рожицу, что родитель, до этого занимавшийся какими-то очень важными делами, не устоял.

— Ну, хорошо, малышка, — мужчина взял в руки волшебную палочку и одними губами прошептал заклинание. В комнате тут же запахло душистым шампунем, чистотой и весельем. Большие, радужные, переливающиеся в свете заходящего солнца мыльные пузыри резво вылетали из кончика палочки и плавно опускались на все вокруг: комод, письменный стол, дубовый паркет и ладони к визжащей от восторга Мари. Задорный смех девочки был настолько заразителен, что отец не удержался и тоже рассмеялся во весь голос.

— Mon amour? — в дверь заглянула белокурая женщина. Увидев, что творится в кабинете мужа, она всплеснула руками. — О! Мари! Ты опять отвлекаешь папу от работы?

— Мама, мама!!! — девочка закружилась по комнате, не в силах устоять на месте. — Папа делает чудеса!

— Прости, Билл, я уснула и не заметила, как она сбежала из комнаты, — виновато пожала плечами женщина.

Мужчина встал и обнял жену.

— Флёр, любимая, это я должен просить у тебя прощения. С этой новой должностью у меня совсем не хватает времени на тебя и детей.

Мари, услышав, что родители говорят о ней, тут же подскочила и просительно дернула отца за полу пиджака. Билл взял дочку на руки и поцеловал в висок.

— А правда, что я тоже смогу творить чудеса, когда вырасту? — заговорческим шёпотом спросила малышка.

— Правда, — устало улыбнулась Флёр. — Подрастешь, получишь палочку и пойдешь в школу. Там тебя всему научат.

— Скорей бы, — тоскливо произнесла маленькая мисс Уизли и зевнула.

— Все, Мари-Виктуар, вам пора ложиться спать, — с притворной строгостью сказал Билл и опустил дочку на пол. Все мыльные пузыри уже лопнули, а закатное солнце почти спряталось за горизонт. Кабинет снова приобрел свой привычный аскетично-скучный вид.

* * *

Новый рабочий день обещал быть насыщенным. Билл Уизли, недавно получивший место начальника отдела по работе с иностранными клиентами в банке Гринготтс, запланировал на сегодня две важные встречи. Если всё пройдет удачно, то будут заключены крупные контракты.

К этим переговорам стоило хорошенько подготовиться. Поэтому вчера Билл весь вечер штудировал пухленькую брошюрку «Этикет зарубежных бизнесменов». Новая должность накладывала на мистера Уизли большую ответственность. И если в своей банковской сфере он чувствовал себя, как рыба в воде, то с иностранцами все было намного сложнее. И это с учетом того, что собственная жена — француженка. У каждого народа были свои традиции и устои. К каждому нужен был индивидуальный подход. Бывало даже такое, что то, что у одних могло вызвать восторг и почтение, другие воспринимали как оскорбление. Главное на сегодня — ничего не перепутать.

Первая встреча была назначена на десять часов утра. Гуожи Ксин — владелец крупнейшей в Китае сети букинистических магазинов — хотел расширяться и выходить на мировой рынок. Для этого ему нужен был серьезный капитал в магической английской валюте. Обменивать уже имеющиеся у него миллионы китайских яйоней на галлеоны начальство не хотело. Задачей Билла было уговорить мистера Ксин кредитоваться в их банке. А это было нелегкой задачей.

В офисе, находящемся на третьем этаже основного здания Гринготтс, было тихо. Трое подчиненных сидели за своими столами и читали утренние газеты. Саманта, секретарша, без напоминания принесла Биллу кофе. Вообще, этот отдел очень нравился мистеру Уизли. Все были увлечены и довольны своей работой, но ровно настолько, чтобы делать ее хорошо, а не усердствовать сверх меры и не носиться по офису с выпученными глазами.

Проконтролировав подготовку переговорной комнаты к приему посетителей и раздав мелкие поручения, без четверти десять Билл уже спустился к главному входу Гринготтса. Брошюрка советовала встречать китайских партнеров у порога здания, а не в дверях своего кабинета.

Ровно в десять, секунда в секунду по Лондонскому времени, к ступенькам подошли четверо иностранцев. Именно подошли! Не аппарировали, не вышли из соседнего депо порт-каминов, а просто подошли. Билл, от неожиданности даже не сразу понял, что это и есть Гуожи Ксин со своими сыновьями и переводчиком.

Глубокие церемонные поклоны, коротенькая экскурсия по банку, и вот они уже сидят в просторной светлой переговорной. На протяжении всего этого времени Ксин молчал. Резво и без умолку говорили только его сыновья — Ганг и Донг. Невысокие, но подтянутые, с длинными челками и серьгами в ушах, однако одетые в деловые костюмы близнецы чем-то напомнили Биллу Фреда и Джорджа. Возраст их было определить сложно, но, скорее всего, не больше двадцати. Переводчик с трудом успевал объяснять мистеру Уизли, о чем говорят юноши. Чаще всего он неопределенно качал головой и произносил: «Это молодежный сленг поклонников аниме. Нам с вами трудно будет понять смысл данного выражения».

Очень уважительно и неторопливо Билл изложил позицию банка и описал те предложения, которые могли заинтересовать китайского бизнесмена. Тот только молча кивал, почти не смотрел на мистера Уизли. Это немного озадачивало. Но повинуясь советам брошюрки, начальник отдела по работе с иностранными клиентами обращался лично к мистеру Ксин, а не к его переводчику.

Наконец, когда все предложения были высказаны, а зеленый китайский чай выпит, один из сыновей букиниста на чистом английском спросил:

— Скажите, а у вас есть место, где можно познакомиться с красивыми девушками? И хорошо провести с ними время?

Его близнец заговорчески подмигнул Биллу. А тот от неожиданности даже онемел на несколько секунд.

— Возможно… Я не специалист в этом вопросе. Мы с женой редко выходим в свет, пока дети еще малы, — он кинул взгляд на старшего. Понимает ли он, о чем идет речь? И какого ответа ждет? Нужно ли разбиться в лепешку и найти публичный дом для его сыновей? Или, наоборот, отказаться? Сказать, что таких заведений приличные люди не посещают? А может быть, Ганг (или Догн?) вообще не это имел в виду? А просто хотел познакомиться с девушкой?

— У вас есть дети? — отчего-то очень удивился один из близнецов.

— Да, две дочери, — мистер Уизли был слегка выбит из колеи. Казалось, будто все, что он говорил о делах, китайцы пропустили мимо ушей. И теперь зачем-то спрашивают о его личной жизни.

— Как здорово! А сколько им лет?

— Старшей — шесть, младшей — два года.

— Они наверняка такие же серьезные и рассудительные, как вы?

— О, нет, — Билл вдруг вспомнил вчерашние забавы с Мари и невольно улыбнулся. — Мои девочки очень похожи на их маму. Сейчас я вам их покажу.

Он взмахнул палочкой. На столе должна была появиться колдография, которая всегда стояла в кабинете. Но вместо этого по столу врассыпную запрыгали шоколадные лягушки. Они были такими необыкновенно большими и блестящими, будто покрыты тонким слоем желе. Мысли тут же кувырком заскакали в голове. Как это могло произойти? Такое неуважение, такой конфуз! Наверняка теперь сделка не состоится! И всему виной эти ужасные жабы!

И тут случилось то, чего мистер Уизли никак не ожидал. Гуожи Ксин одним молниеносным движением выкинул руку вперед и ухватил одну из проворных сладостей за лапку. А потом с удовольствием отправил ее в рот. Сыновья повторили его движение, и даже переводчик не удержался от соблазна. Билл, немного подумав, потянулся к одной, замешкавшейся лягушке, но не успел схватить ее. Она совершила умопомрачительный прыжок и оказалась на прекрасном галстуке мистера Ксин, но и там не задержалась надолго. Оставив на очевидно очень дорогом нежно-голубом отрезке ткани жирное пятно, несчастное лакомство отправилось в далекое путешествие по офису.

Теперь, казалось, исправить ситуацию уже ничто не могло. Но в переговорную заглянула Саманта.

— Мистер Уизли. Прошу прощения, но курьер наконец-то доставил подарки для наших гостей.

— Подарки? — Билл не мог сообразить, о чем говорила его секретарша.

— Да, — Саманта настойчиво посмотрела в глаза шефу и чуть кивнула головой на китайцев. — Принести сейчас?

— Конечно.

Уже через минуту в руках мистера Ксин, его сыновей и даже переводчика были небольшие круглые коробочки. Открыв свои презенты, близнецы разве что не завизжали от восторга. Билл вытянул шею, чтобы понять, что же такого там необычного. Но юноши уже стягивали свои галстуки и скорее надевали то, что достали из коробок. Это были приятного кремового цвета шейные платки с тонкой ручной вышивкой. Их отцу достался такого же типа платок, но более насыщенного синего цвета. Переводчик же надевать свой подарок не спешил. Он долго и вдумчиво любовался рисунком. Заглянув к нему через плечо, Билл, наконец, понял, почему эти куски ткани вызвали такую радость у Ганга и Донга. Тонкими стежками, аккуратно и трепетно переливающейся нитью была вышита карта Китая с вплетенными в нее различными животными. Это было настолько завораживающе красиво, что мистер Уизли несколько мгновений просто не мог оторвать взгляда.

И тут заговорил Гуожи Ксин. Его голос был скрипучим, но мягкая китайская речь придавала ему какую-то масленность и певучесть. Переводчик быстро переводил.

— Жена господина Ксин) — англичанка. Когда-то давно она часто привозила из Лондона этих лягушек. И теперь, когда они появились на наших переговорах, это послужило хорошим знаком. Господин Ксин готов подумать над вашими предложением.

— Постойте-ка, — у Билла вдруг мелькнула одна прекрасная мысль. — Простите, если я не учтив. Но как зовут вашу жену?

Выслушав переводчика, Гуожи немного удивился такому вопросу, но ответил.

— Алиса.

На лице Билла заиграла загадочная улыбка.

— В девичестве ее звали Алиса Дей?

Все еще не понимая, к чему ведет англичанин, Ксин кивнул.

— Может быть, вы когда-то слышали от вашей жены о Молли Пруэтт?

— Да. Это лучшая школьная подруга Алисы. Но откуда вы это знаете?

— Сейчас Молли носит другую фамилию, — выдержав положенную театральную паузу, Билл торжественно произнес. — Фамилию моего отца.

— О-о-о! Это есть уникально! — Ксин даже перешел на ломанный английский.

— Скажите, а в Лондон вы приехали вместе с женой?

— Это верно. Мы приехать вся семья. Но Алиса гостить у родителей, а мы приехать на переговоры.

— Тогда я сейчас же отправляю сову своей маме. Она будет очень рада и, даже не сомневаюсь, пригласит вас на ужин. Отказывать Молли Уизли опасно для здоровья. Поэтому мы обязательно ждем вас в гости.

— О, господин Ксин в свою очередь не сомневается, что его жена также будет рада увидеться со своей школьной подругой! — переводчик, предчувствуя скорейшее завершение переговоров, позволил себе улыбнуться.

* * *

Договорившись об ужине на выходных, Ксин распрощались и ушли. Билл вздохнул с облегчением. Если верить брошюрке, то личные знакомства для китайцев намного важнее деловых. А то, что мама сделает эту связь еще более прочной, угостив гостей чем-нибудь вкусным, было ясно, как белый день.

Следующая встреча была назначена на вторую половину дня. И готовиться к ней предстояло более основательно, чем к первой. И более экстравагантно.

— Саманта, — Билл выглянул из своего кабинета и застал секретаршу за раскладыванием пасьянса. — Ты приготовила то, что я вчера просил?

— Да, конечно, мистер Уизли, — она встала из-за стола и подошла к шкафу. Оттуда она достала кувшин из толстого хрусталя и маленькую бутылочку с желтоватой густой жидкостью. — Отнести в переговорную или в кабинет?

— В переговорную, — с тяжелым вздохом ответил начальник.

— Встреча с русскими? — сочувственно произнесла секретарша. Билл кивнул.

— Кстати, как ты узнала о том, что в подарок китайцам нужно подарить именно шейные платки? Я же не давал никаких распоряжений по этому поводу.

Саманта загадочно улыбнулась.

— Мистер Уизли, вы забываете… Я же окончила продвинутые курсы прорицателей. Это в нашем деле очень важное умение.

— Ах, да-да…

Мистер Орлов был человеком новой, до нынешних времен никогда раньше не существовавшей в волшебной Великобритании категории — магллом-инвестором. Многие политологи утверждали, что появлению таких вот людей способствовала вторая и окончательная победа над Темным Лордом. Некоторые смельчаки даже утверждали, что не пройдет и полвека, как маги смогут вовсе забыть о Статуте Секретности, что магглы и волшебники вскоре смогут сосуществовать вместе открыто. Артур Уизли как никогда был счастлив, и при любой удобной возможности начинал обсуждать эту тему.

Магглы-инвесторы в большинстве своем являлись родителями новоявленных волшебников. Социологическое исследование, проведенное в прошлом году британскими магическими учеными, показало, что за последние сто лет соотношение рождаемости в магических семьях и количеством магглорожденных стремительно начало приближаться к равновесию. В то время, как более двухсот лет назад соотношение было двенадцать к одному в пользу чистокровных волшебников. В туристических фирмах, набравших сегодня небывалую популярность, даже появилась новая должность — гид по магическому миру.

Радоваться этой информации или нет, Билл считал личным делом каждого. А сам до недавнего времени даже не задавался вопросом, хорошо это или плохо. И только неделю назад, узнав от начальства, что ему предстоит встреча с магглом, желающим вложить свои деньги в развитие магического мира, пришлось озадачиться этим вопросом.

Как оказалось, на практике такие сделки давно не в новинку. В Америке и вовсе уже десять лет существует информационно-аналитический холдинг под руководством двух родных братьев, мага и маггла. Они проводят опросы, печатают несколько газет для разных социальных слоев магической и немагической Калифорнии. Выгода обеих сторон состояла в том, что каждая могла дать другой уникальные возможности. Волшебники, если и занимались подсобным хозяйством (выращиванием скота и возделыванием земли), то только в малом количестве. Больших ферм и заводов не строилось вообще. А уж о сырьевом секторе экономики говорить не приходилось. Те вещи, которые у магглов не были дефицитом, у магов порой ценились очень высоко. Ткани, различные канцтовары?, строительные материалы выгоднее и проще было покупать у магглов, чем производить самим. А уж о том, что волшебники могли дать своим партнерам по бизнесу, можно говорить бесконечно.

Свои сложности и тонкости, конечно, существовали. Особая проблема была с маггловской документацией. Но этим будут заниматься юристы. А вот задача Билла на сегодня — расположить к себе Орлова. Доказать ему, что маги — честные, серьезные, деловые люди, которым можно доверять.

Саманта еще на прошлой неделе предоставила всю возможную информацию о русском госте и его семье: Виктор Орлов, тридцать пять лет, маггл. До двадцати лет жил в России, затем уехал в Лондон учиться. На сегодняшний день владеет сетью обувных магазинов в пригороде. Жена — Анджела Орлова, в девичестве Лейн, тридцать лет, маггл. Родилась и училась в Лондоне. Работает моделью. Сын — Александр Орлов, двенадцать лет, магглорожденный волшебник. Родился в Лондоне, в этом году перешел на второй курс Хогвартса, факультет Гриффиндор. В прошлом году Орлов открыл счет в Гринготсе на имя своего сына и перевел туда немалую сумму денег. Но банк был заинтересован в еще больших суммах, так как с развитием сотрудничества магического и немагического мира требовалось как можно больше маггловских денег.

Перед встречей со славянской делегацией умная брошюрка советовала сделать три важные вещи: выучить несколько русских слов (очень они любят, когда иностранцы говорят на их языке), приготовить побольше антипохмельного зелья (отмечать алкоголем даже самые мелкие сделки — одна из многочисленных традиций, которые эти люди трепетно хранят и соблюдают с незапамятных времен) и выпить перед встречей оливкового масла (это поможет сократить пагубное влияние алкоголя, который наверняка придется принять в больших количествах, иначе русский может обидеться и заподозрить нежелание налаживать дружеские отношения).

Первые два пункта были готовы еще со вчерашнего вечера, а вот бутылочку с маслом придется употребить не раньше, чем за четверть часа до прихода Орлова.

* * *

— Привьет, мужьик! — скороговоркой произнес Билл, едва завидев в начале коридора статного светловолосого мужчину в сопровождении молоденькой девушки — гида по магическому миру. — Хлеб, сол, дружба, жвачка!

Орлов на несколько секунд замер, будто не понимая, о чем идет речь, но потом слегка улыбнулся и на чистейшем английском ответил.

— И вам доброго дня, мистер Уизли.

Если честно, то Билл не ожидал увидеть русского именно таким. Высоким — да, плечистым — конечно. Но деловой костюм с иголочки, очки в тонкой золоченой оправе и отсутствие акцента немного смущали. Ни «вольного стиля в одежде», ни «обилия разных надписей на теле и на вещах», ни «восхищенных взглядов маленького ребенка», ни «открытого от удивления рта», которые обещала умная книжка, не было. Это был обыкновенный человек, бизнесмен средней руки, которых в Лондоне как волшебном, так и маггловскомне счесть. Встреться Орлов ему на улице, мистер Уизли даже не заподозрил бы, что это иностранец.

Перебросившись дежурными фразами о погоде, природе и гостеприимстве магов, они перешли к делу. Все, казалось, шло хорошо. Орлов с серьезным выражением лица изучал бумаги, предложенные Биллом, смотрел примеры договоров с другими похожими клиентами, кивал, задавал вопросы. Наконец он отложил документы и откинулся на спинку кресла.

— Мне нравится ваша позиция. Пора вносить свежую струю в этот магический мир. Когда сын сказал мне, что в школе они пишут перьями на пергаменте и не пользуются элементарными достижениями прогресса, я подумал, что он преувеличивает. Но, проведя тут несколько дней, понимаю, как тяжело вам приходится, — Орлов окинул взглядом стол и увидел кувшин. Билл с замиранием сердца проследил, как русский потянулся за стаканом, налил его почти до краев и сделал большой глоток. То, что произошло дальше, было трудно предсказать. Виктор издал громкий крякающий звук, а потом закашлялся и мгновенно покраснел.

— Это что, спирт? — прохрипел он сквозь кашель.

— Водка, — с довольным видом ответил Билл.

— Твою-ж мать, — на родном языке выругался тот. — Вы что тут все с ума посходили?

— Простите? — уже чувствуя, что сделал что-то не так, и не поняв, в чем причина гнева русского, Билл насторожился.

— Меня третий день пытаются споить! Сначала в туристическом бюро, потом в гостинице, в ресторане, в школьном совете… и даже вы! Какого черта, я спрашиваю, вместо воды вы налили в графин водку?

— Но…

— Послушайте, я понимаю, что для всех иностранцев русские — это инопланетяне, ходящие исключительно в шапках-ушанках, с бурым медведем на поводке, пьющие спирт вместо кофе и распевающие «калинку-малинку» при любом удобном случае. Но эти стереотипы меня вконец доконали! Неужели я похож на Ивана-дурака или запойного алкоголика?

— Нет, конечно нет! — развел руками Билл. — Простите, что так вышло.

Гид, ждавшая их снаружи, заглянула в переговорную.

— Что-то не так? — поинтересовалась она. По ее выражению лица было ясно, что данная ситуация действительно складывается не в первый раз.

— Все нормально, — постепенно успокаиваясь, ответил Орлов. — Спасибо за беспокойство Анна. Мы скоро закончим.

— Я еще раз приношу свои глубочайшие извинения, — начал было Билл.

— Поймите меня, мистер Уизли, я — деловой человек. Но ничто человеческое мне не чуждо. Однако сейчас я пришел к вам по делу, а не на пьянку. Прошу в следующий раз отнестись к этому серьезнее. И… юристам своим скажите, что на переговорах я предпочитаю кофе, а не коньяк, виски, вермут или, боже упаси, водку.

— Да, конечно.

— Мы можем назначить встречу с ними на завтра, чтобы обговорить все детали сделки?

— У меня уже есть такая договоренность, — Билл достал из папки свиток и показал его Орлову. — Здесь написаны все данные по нашим договоренностям. Минутку, я только заверю бумагу магической подписью, чтобы не возникло никаких вопросов.

Он коснулся листка палочкой и, не глядя, отдал его русскому. Тот какое-то время хмурился, а потом вернул пергамент обратно.

— Я, конечно, понимаю шутки. Но это уже слишком. Потрудитесь объяснить.

Взглянув на бумагу, Билл потерял дар речи. Вместо переливающейся магической подписи по всей поверхности были разбросаны мелкие разноцветные цветочки. А в самом низу бегал маленький синий медвежонок, нарисованный будто детской рукой. Он пытался догнать бабочку, порхавшую с цветка на цветок, но все время не успевал вовремя накрыть ее своим сачком.

— Это недоразумение, — произнес растерянный Билл.

— Мне говорили, что Гринготтс — лучший банк во всем магическом мире. И я даже боюсь представить, что происходит в худших! Мне уже не так хочется вкладывать деньги во все эти недоразумения.

— Но…

— Дайте мне время подумать. Я сообщу о своем решении завтра в одиннадцать. Хорошего вечера, мистер Уизли.

И даже не дождавшись ответного прощания, Орлов вышел из переговорной. А Билл так и остался стоять на месте, невольно наблюдая за тщетными попытками нарисованного медвежонка.

* * *

Войдя в магазин, Билл вдруг на секунду подумал, что вернулся на много лет назад, в свое детство. Все здесь было, как прежде — огромное количество стеллажей с деревянными и картонными коробочками продолговатой формы, пара стульев для посетителей и старый потертый прилавок. Будто и не было тех ужасных дней, когда все тут было вывернуто наизнанку и разрушено, будто лавка сама воспользовалась хроноворотом и вернула себе прежний вид. Только одно не вписывалось в привычную картину, навсегда оставшуюся в памяти одиннадцатилетнего Билли Уизли — продавец.

Вместо пожилого, седовласого, добродушного мистера Олливандера за прилавком стоял невысокий щуплый человек в больших роговых очках. Он с улыбкой приветствовал посетителя и поинтересовался, чем может ему помочь.

— Мне нужен мистер Олливандер, — немного смутился Билл.

— Да, я вас слушаю, — ответил продавец.

— Но я бы хотел поговорить с Гарриком Оливандером, — в голове появилась невеселая мысль. Ведь о жизни и судьбе старого знакомого Билл не слышал уже года три.

— Ах, да… Вам нужен отец. Он сейчас в мастерской. Как вас представить?

— Этого джентльмена мне представлять не нужно, — послышался старческий, но вполне еще бодрый голос. — Здравствуйте, друг мой. Какими судьбами?

Появившийся из недр подсобного помещения за прилавком мужчина несомненно был тем, кого искал мистер Уизли. И не узнать старого волшебника было бы сложно. Только вот годы все-таки брали свое. Прежде бодрый продавец волшебных палочек сейчас шел немного согнувшись, шаркая ногами и сложив руки за спину. На носу его были пристроены точно такие же очки, как и у его сына, только с более крупными линзами, делающими его глаза похожими на жабьи.

— Да вот, решил заглянуть проведать вас. Давно не было вестей… Как ваше здоровье?

— Все хорошо, Билл, только вот зрение начало подводить. Познакомься, это мой сын — Лоуренс. Он здорово поддержал меня в восстановлении магазина и теперь помогает мне тут. Хотя, вернее было бы сказать, что это я не мешаю ему вести бизнес — сижу у себя в каморке и делаю новые палочки. Хочу успеть как можно больше за то время, что мне осталось.

— Отец, — Лоуренс Олливандер обвиняюще посмотрел на старика. — Я просто хотел облегчить тебе работу. Ты уже не в том возрасте, чтобы уворачиваться от светопреставления, которое тут устраивают покупатели.

— Все верно, верно, сынок. Я всего лишь шучу. Не переживай, мистер Уизли все понимает. Не так ли?

— Да, да… Конечно.

— Но ты ведь пришел не просто проведать старика? Неужели твоя дочурка уже в этом году идет в школу?

— Нет, что вы. Ей всего шесть лет. Но у меня действительно есть к вам вопрос. Вы простите меня, если я оторвал вас от дел…

— Что ты, что ты! Я только рад помочь старому другу, приютившему меня в трудные времена в своем доме, пойдем-ка за мной. Я заварю тебе восхитительного чаю, и ты все мне расскажешь, — Олливандер приоткрыл дверцу прилавка и сделал приглашающий жест.

В глубине магазина оказалась довольно большая просторная и светлая мастерская. Она была четко разделена на три зоны. В первой на полках лежали разные сорта дерева. Небольшие брусочки и внушительные поленья, тонкие веточки и обрубки сучьев. На первый взгляд здесь творился сущий беспорядок, и, только немного приглядевшись, можно было понять, что на самом деле все строго структурировано и разложено по своим местам. На каждой полке была подпись, на каждой деревяшке прикреплена миниатюрная табличка с какими-то значениями, цифрами и буквами.

Во второй части комнаты во всю стену стояла стеклянная витрина. Вот тут-то все было точно, как в аптеке. В каждом отделении лежали ингредиенты для сердцевин палочек. Они были упакованы в картонные коробки, металлические шкатулки и даже хрустальные баночки.

Там, где эти две зоны соприкасались, стоял большой стол, который служил одновременно верстаком и лабораторией. Реторты, склянки, наждачная бумага, клейстер, банка с лаком, несколько десятков кисточек и разнокалиберных ножей. И огромное количество опилок.

Наконец, третья часть комнаты — самая маленькая, располагалась прямо за дверью. Это был небольшой закуток с кофейным столиком, двумя креслами и шкафом, служившим, по-видимому, хранилищем документации.

Пока Олливандер хлопотал с чайником, Билл с восторгом озирался по сторонам и думал о том, что даже самого, казалось бы, привычного к чудесам человека порой можно удивить.

— Вот, попробуй-ка. Этот рецепт мне подсказала наша общая знакомая, мисс Лавгуд. С тех самых пор совершенно не могу пить ничего, кроме этого чая.

Билл сделал глоток и почувствовал, как ароматное мягкое тепло разливается по телу.

— Восхитительно!

— Да, да! Так о чем ты хотел поговорить, Билл? Что-то случилось?

— Понимаете, моя палочка… она вытворяет что-то странное. Половина заклинаний, которые я применяю, работают исправно. А в некоторых случаях происходит что-то непонятное.

— Что, например?

— В первый раз вместо колдографии я сотворил шоколадных лягушек, а во второй — вместо магической подписи нарисовал на листке детские картинки.

— Так-так, — Олливандер оживился, глаза его заблестели неподдельным любопытством. — Могу я взглянуть на нее?

— Конечно, — Билл достал палочку и передал ее мастеру.

— Ясень и волос единорога, умеренно гибкая, одиннадцать дюймов. На первый взгляд нет повреждений и дефектов. Посмотрим-ка ее в Верлиновых лучах.

Приглушив свет, Олливандер включил настольную лампу. Она засветила фиолетовым лучом прямо на палочку. Та стала будто прозрачной. Внутри тонкой ниткой замерцал белоснежный волосок.

— Сердцевина тоже в порядке. Скажи, а о чем ты думал, когда палочка переставала тебя слушаться? — выключая лампу, поинтересовался мастер.

— В первый раз о своей семье, — Билл призадумался. — И во второй тоже. Я подумал о том, что если переговоры затянутся, то мне снова придется работать дома, и не будет времени поиграть с дочерью.

— У меня есть одна мысль, но чтобы ее подтвердить, придется напроситься к тебе в гости.

— Конечно, конечно, я только предупрежу Флёр, что вы придете. Будем ждать вас к ужину.

* * *

В «Ракушке» было как никогда уютно и спокойно. Совсем забыв о делах, мужчины сидели у камина и вспоминали былые времена: войну и первые мирные годы, Хогвартс и магический Лондон, каким он был в двадцатом веке…

Хозяйка дома уже давно уложила детей и ушла наверх. Беременность, хоть уже и третья, проходила тяжело — Флёр быстро уставала и порой почти засыпала на ходу.

Неожиданно Олливандер встрепенулся.

— Кажется, началось, — загадочно улыбнувшись, произнес он. — Пойдемте-ка в детскую.

Билл провел гостя на второй этаж и осторожно приоткрыл дверь, за которой должны были давно сладко посапывать его дочки. Заглянув в щель, они увидели Мари-Виктуар, стоящую босиком на мягком розовом коврике, возле своей кровати. Двухлетняя Доминик с любопытством смотрела на сестру, которая обеими руками сжимала отцовскую палочку. Билл уже был готов ворваться в комнату, но Олливандер сжал его запястье, обращая на себя внимание, и приложил палец к губам.

Мари, так и не заметив вторжения, зажмурилась и начала шептать: «чудеса, чудеса, чудеса…» Из палочки неохотно начали вылетать мыльные пузыри. Они были совсем маленькими и тут же лопались. Но малышка не сдавалась.

Аккуратно прикрыв дверь, старый мастер волшебных палочек снова радостно и искренне, как ребенок, заулыбался.

— У меня есть две новости, мой друг.

— Хорошая и плохая? — шепотом спросил Билл. Оливандер кивнул. — Тогда, сначала хорошую.

— Ваша дочь — очень талантливая волшебница. В таком возрасте уже добиваться вполне себе результативного волшебства… Похоже, вейлы могут очаровывать не только мужчин, но и волшебные палочки!

— А плохая?

— Не знаю, насколько она плоха для вас… Но, похоже, вам придется утром заглянуть в мой магазин, чтобы приобрести для себя новую палочку.