Бонсай (джен)

Доктор Брайн Вульф смотрел на пришедшую чету и видел еще одну отчаявшуюся семью. Полноватый мужчина напротив него выглядел уставшим: осунувшееся лицо сероватого оттенка было усыпано морщинами от тяжелой работы — он занимал пост генерального директора «Граннингс».

Мистер Дурсль передал носовой платок своей жене.

— Он не признает нас своими родителями, — она тихо высморкалась. — Прячется в чулане и не желает выходить оттуда, а когда я пытаюсь поговорить с ним…

Она замолчала, прижавшись к крепкому плечу своего мужа.

— Ему кажется, что за ним охотится какая-то террористическая группировка. Лекарства он принимать отказывается: говорит, что вонючее зелье пить не собирается. А иногда машет руками и кричит, считая, что мы какие-то монстры. Мы устали. Петуния стала домохозяйкой, чтобы быть рядом с сыном, но он отворачивается от нас, — мистер Дурсль бережно обнял супругу, успокаивая.

— Вы... вы же поможете? Мы еще не отвозили его в стационар. Раньше… Этот год выдался сложным для всех нас, — Петуния Дурсль опустила руки, нервно комкая платок.

У Петунии подрагивали плечи от напряжения, но она старалась сохранять видимое спокойствие.

— Миссис Дурсль, мистер Дурсль. Вы должны быть сильными. Дадли нужна поддержка, вы нужны ему. Он выдумал Гарри, чтобы отделить себя, свою фантазию от вас. В его выдуманном мире живет также и Дадли, любящий сын, тот, каким он хотел бы быть. И он ревнует вас к нему, потому что он, как говорит ваш сын, «нормальный», «маггл». Гарри Поттер — это защитная реакция его мозга, объяснение, почему магический мир существует, почему то, что он видит, не навредит вам. Ему кажется, что война между волшебниками может коснуться и вас.

Доктор Вульф снял очки-половинки и продолжил:

— При собеседовании Дадли заинтересовался искусством бонсай, созданием карликовых деревьев в горшке. Эта методика входит в арт-терапию и уже показала хорошие результаты. Согласно последним исследованиям между мыслительными процессами у пациентов и творческих людей существует удивительное сходство: низкая концентрация рецепторов нейромедиатора дофамина в таламусе, которые отвечают за фильтрацию сигналов. Мы можем попробовать. Это позволит ему самовыражаться и сгладит негативные симптомы.

Маленькое растение постепенно росло, набирая мощь. Острые листья падуба, который был выбран Гарри для выращивания, поменяли свой нежно-зеленый цвет на бархатно-темный. Ему объяснили, что падуб обыкновенный или, как его прозвали в народе, остролист является символом солнца, возрождения. Он решил растить кустарник в форме дуба, сильного и мудрого дерева, справляющегося с любыми ветрами и трудностями.

— Рон, подай мне лейку. Мне кажется, мой падуб скоро расцветет.

Гарри обратился к высокому темноволосому мужчине, который обнажал корни тиса, пытаясь придать ему вид старого дерева, одиноко оплетающего камни.

— Моя верная Нагини, сегодня мы захватим мир. Я почти закончил с великим тисовым деревом, — бормотал он, передавая лейку.

Доктор Вульф стоял у входа в комнату групповой терапии и наблюдал за пациентами.

— Они сдружились. Вы так не считаете, профессор Вульф? — поинтересовалась у него медсестра.

Он покачал головой.

— Они комфортно сосуществуют в своих фантазиях, за последние полгода агрессивных проявлений не наблюдалось, но бредовое состояние и галлюцинации не исчезли. Пожалуй, это можно назвать в какой-то степени дружбой, — доктор посмотрел на часы. — Мистеру Реддлу пора принимать лекарства, мисс Гранж, отведите его, пожалуйста. И еще: сегодня придут родители мистера Дурсля, они хотят забрать его на каникулы.

Она кивнула и направилась к пациенту.

— Мистер Реддл, нам пора, пойдемте, — медсестра осторожно позвала мужчину, уже две недели как он согласился отзываться на свое имя.

— Белла, я же просил! Для тебя я просто темный лорд, — нехотя прервал свое занятие мистер Реддл.

Она улыбнулась и приняла его условия — лучше согласиться сейчас, потом они поговорят об этом.

— Конечно, мой повелитель. Идемте, время приема лекарств.

— Удачи, Рон. Еще увидимся за обедом, — его друг продолжил возиться с растением.

Мистер и миссис Дурсль приехали после обеда. Снег падал редкими хлопьями — начиналась зима. Хотя это было необычно: в Лондоне снег выпадал ближе к январю и быстро таял, оставляя после себя унылую мерзлоту. Но сегодня столбик термометра опустился ниже нуля, позволяя рождественской атмосфере волшебства витать в воздухе.

— …ухудшений не наблюдалось, мальчик стал более общительным и открытым, однако он все еще погружен в свой мир. Думаю, пока лучше относится с пониманием к его видению окружающего.

Доктор Вульф рассказывал о прошедших месяцах. Летом мистер и миссис Дурсль приезжали забрать его на день рождение, но Гарри наотрез отказался покидать госпиталь. Как и предыдущие три года. Но родители каждый раз приходили снова, надеясь уговорить его побыть с ними.

В дверь постучали. Это мисс Гранж привела Гарри.

— Профессор Дамблдор, вы меня вызывали? О, тетя Петуния, и вы здесь! — юноша радостно взглянул на пришедших.

Миссис Дурсль тихо вздохнула.

— Дад… Гарри, как ты? У тебя все хорошо? Скоро рождество, и мы с Верноном, — она оглянулась, ища глазами поддержки у супруга, — хотели бы, чтобы ты вернулся к нам на каникулы.

Юноша растеряно посмотрел на доктора Вульфа и, дождавшись его подтверждающего кивка, неопределенно начал:

— Ну… я не знаю… Может быть. У меня скоро расцветет падуб, я бы не хотел пропустить это событие.

— Ты можешь забрать его с собой на каникулы. Уверен, падубу будет интересно пожить в доме мистера и миссис Дурсль, — заверил его профессор Дамблдор.

— Ладно.

На Пасху случилось первое обострение за последние полгода. У мистера Дурсля. И у мистера Реддла.

— Я — Темный лорд! Лорд судеб и повелитель тьмы! Вы не смеете меня трогать. Пустите, — яростно отбивался от санитаров пациент.

— Ты — чудовище! Ты убил Диггори! Убийца, — истошно кричал Гарри, пытаясь дотянуться до мерзавца и расцарапать ему лицо.

Врачи окружили их, крепко хватая и не давая вырваться.. Медсестры набирали лекарства в шприцы.

— Транквилизаторы живо!

— Какие красивые ягоды, Гарри, — мисс Гранж похвалила его работу.

Мелкие алые ягоды остролиста на кроне миниатюрного дуба смотрелись как россыпь драгоценных камней. Последствия недавнего срыва уже прошли бесследно. Только пришлось пересмотреть график терапии для обоих пациентов. Их перевели в разные группы.

Юноша удивленно посмотрел на медсестру.

— Гермиона, это мандрагора. Мадам Спраут сделает из нее настойку, чтобы вылечить тебя.