Маловероятное 2.2.: This is Halloween (джен)

Северус отшвырнул письмо и медленно втянул носом воздух, пытаясь успокоиться. Делать ему больше нечего, как тратить время на этих кретинов, решивших сотворить из Хэллоуина цирк! Будь его воля, он бы вообще отменил этот праздник. На протяжении многих лет в этот день не случалось ничего хорошего. Тролль, василиск, Блэк… «День её смерти…» — мелькнула предательская мысль, которую Северус сразу же послал к Мордреду. Не время об этом думать. Не время.

Жаль только, что нельзя было послать по тому же адресу трех выскочек из Попечительского Совета. Видите ли, им захотелось, чтобы с этого года в школе в Хэллоуин проводился торжественный парад на метлах. И что таким образом студенты, а через них — вся магическая Британия, должны были вспоминать, что первый раз Том Риддл умер именно 31 октября.

Почему это нужно делать именно в Хогвартсе, почему в этом параде должны принимать участие старшие курсы, а также почему это вообще должно было быть, Северус не понимал! И некоторые попечители тоже. Но у тех троих в Министерстве оказались серьезные связи. Поэтому их идею не только поддержали, но еще и пригрозили, что если выступления не будет, то Хогвартсу стоит ждать проверку. И уже проверяющие будут решать, растят в школе новых Темных Лордов или нет.

Мол, до недавнего времени даже факультет Слизерин был упразднен. А сейчас? «А сейчас в директорах слизеринец», — сам себе ответил Северус, в очередной раз злясь на то, как сильно в обществе магов любят вешать ярлыки и через них оценивать весь мир. Но сделать с этим он пока ничего не мог, а вот не дать идиотской затее с парадом осуществиться — вполне.

Поэтому уже четвертые сутки подряд Снейп жертвовал своими основными обязанностями и личным временем ради бесконечной корреспонденции. От этого у него давно немела рука, но он старательно игнорировал боль в мышцах, сосредоточившись на достижении единственной цели: все члены Совета должны согласиться: поскольку в первый раз Волдеморт умер… гхм, не до конца, лишний раз напоминать об этом — опасное и непрестижное занятие. Ведь это невольно привлекает новые пытливые умы к очень соблазнительной теме бессмертия.

Кроме ущерба репутации, в битве с попечителями Северус использовал и другие аргументы. Самым главным из них стали деньги. Ведь для выступления требовалось почти сто пятьдесят мётел, а школьный парк был рассчитан всего на пятьдесят штук. Значит, все остальные мётлы Совет должен был оплатить из собственного кармана.

По понятным причинам попечители тратить деньги не хотели и утверждали, что ради такого события можно обязать студентов доставлять мётлы из дома. На что Северус заметил, что это противоречит школьному уставу.

Но когда стало понятно, что упертым господам из Совета школьный закон вообще не писан, Северус воззвал к их чувству прекрасного. Для чего пришлось напомнить, что после первого курса многие ученики больше никогда не летают на мётлах, предпочитая другие способы передвижения: сначала камин, а потом и аппарацию. Значит, выступить на параде организованно и уверенно большинство их них просто не сможет.

Результаты переписки пока были неутешительными. Некоторые из попечителей, ранее поддержавшие инициативу с парадом, перешли на сторону Снейпа, но перевес мнений, как следовало из последнего полученного письма, всё ещё был на противоположной стороне. За какие-то двое суток до Хэллоуина!

Как же они его уже достали…

Правда, портило настроение не только это. Главной причиной мрачных раздумий Северуса вот уже которую неделю являлся Рольф Скамандер — новый преподаватель Ухода за Магическими существами и по совместительству то ли бывший, то ли действующий невыразимец.

Северус, конечно, пригласил Скамандера сам. Но лёгкость его согласия внушала подозрения, которые с каждым днем крепли всё больше. Казалось бы, в этом не было ничего предрассудительного. Но Северус очень хотел знать, что такого произошло, из-за чего Скамандер сменил свое отношение к работе в школе. Это был вопрос, ответ на который никак не находился. Зато Северус хорошо помнил человека, однажды также резко захотевшего преподавать ненавистный ЗоТИ вместо горячо любимого маггловеденья — Квирелла. И чем там всё закончилось?

Понимая, разумеется, что больше никаких явлений Волдеморта не будет, но опасаясь, что в школе теперь работает новый самовлюбленный фанатик, Северус пошёл на крайние меры: ещё в самом начале учебного года он позвал к себе всех школьных старост и выдал им простое распоряжение — следить за Скамандером. Правда, ради сохранения внешнего приличия, и чтобы по школе не бродили нелепые слухи, подано это было, как необходимость контролировать новых преподавателей на соответствие даваемых ими знаний утверждённой Министерством школьной программе. Так что старосты, у которых на носу были СОВ и ЖАБА, его прекрасно поняли.

Только вот главный объект наблюдения не подставлялся: уже второй месяц преподавал Уход за магическими существами, и всё это время и ученики, и профессора были в восторге от нового учителя и его педагогического таланта. Даже инцидентов с лукотрусами больше не возникало. И от такой неожиданной идеальности Скамандера чутье Снейпа вопило еще больше.

Но была и еще одна проблема. Куда более лояльная, но не менее непредсказуемая. Лаванда Браун — его новый секретарь и помощник.

Нет, Северус был готов признать, что с появлением Лаванды порядка в делах и бумагах стало гораздо больше. К тому же в полнолуния она никогда не забывала принять волколычье зелье, в школе при этом не ночевала, а днем умудрялась выполнять свои обязанности, хотя Северус и предлагал ей брать на эти дни выходные. И всё бы хорошо, но…

Её быстрая речь, зачастую опережающая мысли, манера поведения, ставящая под сомнение саму суть слова «этикет», стиль, оспаривающий порой все возможные правила приличия и цветовые границы… Всё это было причиной постоянных взаимных конфликтов и споров.

Вот и сейчас: стоило Лаванде войти в кабинет, принеся с собой шум, ветер и буйство красок, как Северус невольно прикрыл глаза. Может ему стоило применять к ней дезиллюминационные чары, чтобы не видеть этой ярко-красной мантии и огромных инкрустированных серег в виде колец?

— Добрый день, сэр, — раздалось у него почти над ухом. От чего Северус вздрогнул и открыл глаза — оказывается, за это мгновение Лаванда уже преодолела немалое расстояние от входа до стола и стояла сейчас прямо перед ним, сжимая в руках папку с бумагами. — Я отыскала в библиотеке все варианты празднования Хэллоуина, начиная от самых древних и кровавых и заканчивая правилами, одобренными магическим сообществом почти двести лет назад. Это когда от любых жертв решено было отказаться, полностью запретив даже упоминание о них... Как вы понимаете, там нигде нет парадов. Так что вот — тут доказательства того, что парады исторически не являются элементами празднования Хэллоуина. Значит, что если ваши попечители так сильно хотят парад — им придется согласовывать это не со школой! А через Министерство со всем магическим сообществом!

— Это просто замечательно, мисс. Но как вы мне предлагаете прикрепить эти данные к письмам?

Лаванда улыбнулась и с глухим стуком положила папку к нему на стол.

— В виде официальных выписок, сэр, — прокомментировала она свои действия, демонстрируя ему пергаменты, исписанные её аккуратным наклонным почерком. — Здесь не только сами цитаты из книг, но также точная библиографическая справка: имя автора, название книги, издательство и страницы, откуда была взята та или иная информация… Я не знала, сколько копий делать, поэтому здесь только десять. Под ними нужна ваша подпись и печать. Копии можно размножить.

— Нет спасибо, этого достаточно. У вас ко мне что-то ещё, мисс? — поморщился Северус, представив, какие объёмные сопроводительные записки ему теперь писать… Почему он вообще должен объяснять, что в Хэллоуин никогда не устраивали торжественных парадов?!

— У меня нет, сэр, — Лаванда старательно держала лицо, но было видно, что плохое настроение Снейпа она приняла на свой счёт. — А у вас?

— Нет, пока никаких распоряжений нет. Вы свободны, мисс, — прикрыв глаза, он махнул рукой, чувствуя, как раздражение, копившееся в нём не первый день, переливается через край и превращается в нудную тупую головную боль.

— Хорошо, сэр, — прозвучал чуть более холодный, чем следовало бы, ответ Лаванды. И она, развернувшись на каблуках, поспешила покинуть кабинет.

— Мисс Браун, — окрикнул её Северус, в последний миг почему-то решивший, что вопрос с её манерой одеваться надо окончательно закрыть прямо здесь и сейчас. А впрочем… Если он сейчас допишется до внепланового собрания Попечительского Совета, сюда прибудет толпа напыщенных и весьма влиятельных магов. Тогда любая мелочь может сыграть против Снейпа.

— Да, сэр? — Лаванда замерла в дверном проеме.

— Мисс Браун, вы прекрасно знаете, что ваша внешность — не то, что меня волнует. Но в школе хватает двух экзальтированных особ, предпочитающих стиль гадалки с маггловского базара: Сибиллы Трелони и Луны Скамандер. Мой ассистент просто не может выглядеть подобным образом. Поэтому будьте добры, снимите серьги и наденьте наконец-то что-то менее яркое.

Возражать Лаванда не стала. Но, побледнев и вытянувшись по струнке, резко взмахнула палочкой, из-за чего её мантия сразу же сменила цвет.

— Если вашему помощнику, господин директор, нельзя быть в одежде алого цвета, то, я надеюсь, цвет бургундского вина ему разрешен? — подчеркнуто вежливо спросила она, гневно раздувая ноздри.

— Да, мисс. Стало гораздо лучше.

Он коротко кивнул, отчасти понимая, что перегнул палку. Но испытывать муки совести не входило в планы Снейпа, да и правила поведения секретаря были придуманы не просто так.

— Замечательно, сэр! — отчеканила она, копируя его усмешку. — Серьги я сниму у себя в приемной.

С этими словами Лаванда буквально вылетела за дверь. Северус же, обхватив руками раскалывавшуюся голову, позвал домовика.

Хиппопотомонстросесквиппедалиофилус появился с подносом, на котором стояла чашка его фирменного кофе. Чем в очередной раз продемонстрировал чудеса догадливости и тактичности.

* * *

Когда Северус наконец-то отложил в сторону перо, закончив подписывать очередной конверт, единственное, чего он желал, чтобы у некоторых членов Попечительского Совета свербело и болело в том месте, которым они думают!

Теперь письма оставалось только отправить. Проще всего было поручить это домовику или Лаванде, но, немного подумав, Северус решил, что хорошо было бы и самому прогуляться.

Проходя мимо приемной, он заметил, что Лаванды там не было. Зато на чайном столике лежал развёрнутый журнал, в котором глянцево поблескивали колдографии всяких колец, серег, браслетов… Северус взглянул на изображённое на развороте украшение, с удивлением узнавая в нём те самые серьги, которые сегодня были на его секретаре. Он удивился ещё сильнее, когда увидел их стоимость… Она потратила на них полторы своей зарплаты?

— Каталоги смотреть тоже запрещается, господин директор? — прозвучало у него за спиной.

Весьма и весьма холодным тоном.

— Нет, я просто… — он повернулся к Лаванде и наткнулся на пронизывающий взгляд, от которого ему стало ещё неуютнее. Не то, чтобы он её опасался, но сейчас, узнав стоимость украшения, ставшего камнем преткновения, понимал её злость чуть лучше. — Впрочем, уже не важно...

— Как вам будет угодно, господин директор, — демонстративно вежливо ответила Лаванда и прошла к столику, из-за чего ей пришлось едва ли не протиснуться мимо Снейпа. Затем она с невозмутимым видом уселась на диван и принялась делать вид, что читает журнал. Серёг на ней не было.

Глядя на эти манёвры, Северус еле удержался от желания возвести глаза к небу. Только женских истерик ему не хватало! И что он будет делать, если она решит уйти? Хотя… кто откажется от такой зарплаты, как у его помощника? Рассуждая подобным образом, Снейп пришёл к заключению, что раз заявления на увольнение она еще не принесла, то и переживать незачем.

Он развернулся и, не прощаясь, направился прямиком в совятню. Уже выйдя из комнаты, Северус услышал, как в стену впечаталось что-то бумажное. Кажется, она швырнула ему вслед журналом…

* * *

Октябрьская земля, слегка примороженная, но еще лишённая снега, приятно хрустела под ногами. Холодный и свежий воздух при каждом вздохе чуть обжигал нос, наполняя тело энергией. Попечители, Хэллоуин, Скамандер, Лаванда с её дорогущими серьгами… Всё это отступило на второй план, и Северус легкой поступью поспешил к башне с совами, размышляя, что вот, через пару дней этот дурдом всё-таки закончится, и у него наконец-то появится свободное время. Тогда он найдет какое-нибудь интересное дело, будет снимать жуткие проклятия со старинных драгоценностей или искать противоядия к редким составным ядам… Кра-со-та…

Окрыленный этими мечтами, Северус буквально взлетел по лестнице и уже на самом верху столкнулся со студентом Хаффлпаффа, который совсем неожиданно вынырнул из глубины башни. От столкновения открытая сумка в руках ученика перевернулась, и из неё на пол, покрытый птичьим пухом и помётом, посыпались свитки, книги и писчие принадлежности.

Дождавшись, пока студент устранит последствия своей неосторожности, и — для профилактики — сняв с него пять баллов за невнимательность и десять за порчу школьного имущества, Северус наконец-то отправил письма. Лишь после этого он заметил на полу свиток, впопыхах оставленный учеником. Машинально подобрав пергамент и развернув его, Снейп замер.

Ну что же... Он искал доказательства неблагонадёжности Скамандера? Он их нашёл.

* * *

«Почему применение Непростительных заклинаний по отношению к волшебным животным не осуждается законом?» — гласила тема эссе, заданного Скамандером. Северусу казалось, что он уже выучил этот текст наизусть.

В первый раз он прочёл эссе еще в совятне. Прочёл залпом, чувствуя, как от ярости расширяются глаза, кровь все сильнее разгоняется по жилам, пульс клокочет в горле… Тогда он вспомнил очень многое. И начал с Барти Крауча, притворявшегося Аластором Грюмом: тот считал, что использовать Смертельное проклятие на глазах у детей — прекрасный способ обучения. Впрочем, эта школа знала учителей и хуже: брата и сестру Кэрроу. Те были уверены, что каждый уважающий себя чистокровный маг просто обязан уметь пытать…

Но это — Пожиратели Смерти. Их цели Северусу были понятны. А вот чего добивался Скамандер, возвратившийся к той же теме, да ещё в такой форме?

Северусу стоило неимоверных усилий заставить себя стоять на месте, а не броситься немедленно в кабинет к этому типу, чтобы вытряхнуть его из-за стола и, перевернув его разум, найти там ответы! Но он сумел совладать с собой.

Тогда-то он прочел злополучное эссе во второй раз, отмечая, что некий мистер Файнс умеет не только правильно читать документы, но и логически мыслить. Ещё этот студент был не обременен излишней нравственностью, полагая, что использовать Империус на фениксах — прекрасный способ добывать их перья.

Мистера Файнса однозначно ждала карьера в Министерстве. А вот какое будущее было уготовано Скамандеру, поставившему за эту работу высший балл, Северусу ещё предстояло решить. И спешить в этом вопросе, а уж тем более поддаваться эмоциям, было нельзя.

Поэтому он не стал возвращаться в кабинет, где, несмотря на кажущийся покой, никогда нельзя было остаться одному, а отправился на неспешную прогулку в свою любимую часть леса. Спрятанная между разросшимися буками и кустами шиповника тропа была прекрасным местом для того, чтобы просто, как сейчас, идти и думать. Или, как когда-то давно, обсуждать с Дамблдором школьные дела и проблемы. Или ругаться с ним же, отказываясь убивать его…

Мотнув головой, Северус прогнал очередное неуместное воспоминание, злясь на себя за эту слабость. Хотя удивляться было нечему: оживающие призраки памяти — его персональный синдром приближающегося Хэллоуина. И в этот год, благодаря неприятным сюрпризам от живых людей, они были особенно активны.

Однако сейчас его внимания требовало совсем иное. Он в третий раз медленно перечитал написанное, испытывая смутную надежду, что это поможет найти верное решение. Но идей не было. Зато были вопросы.

Почему старосты не сообщили ему об этом задании четвертого курса? Мысль о том, что они специально проигнорировали его приказ, он отмел сразу же. Потому что хотя бы слизеринцы, но его поручение выполнили бы.

Возможно, они не успели. Это оправдывалось датой написания эссе. Или старосты могли ничего не знать об этой работе, так как заглядывать в чужие свитки без веской причины никто не будет. Или же они просто не увидели в самих вопросах ничего предрассудительного. Последнее было значительно хуже, ведь говорило об их доверии Скамандеру.

Но не решения старост сейчас были важны Северусу, а ответ на вопрос — что ему теперь делать? Прийти к Скамандеру и учинить разнос на основе одного случайно найденного свитка, он не мог. Даже если собрать работы со всего курса. Задавать вопросы о Непростительных не запрещено, а волшебные животные — в компетенции Скамандера... Значит, тот сможет оправдаться.

Северусу нужен был более веский повод. «Авада Кедавра в качестве практического пособия на занятии подойдет?» — съязвил внутренний голос и Снейп выругался сквозь зубы. Не пойдет же Скамандер на такое!

Хотя откуда он мог знать, на что именно пойдет Скамандер? Как и то, не был ли этот опрос разовой акцией.

Дойдя до края тропы, Северус развернулся и посмотрел в сторону школы. Ему открывался довольно унылый вид: скучное вечернее небо, темная громадина замка, чёрная земля и, словно осиротевший без листьев, торчащий колючими ветвями во все стороны, лес…

Снейп точно знал, что дыма без огня не бывает, но кто бы ему сказал, не торопится ли он с выводами, видя в этом настоящий пожар? В любом случае, выходило, что правильным решением сейчас оставалось ждать и всесторонне следить за Скамандером. И следить тайно.

* * *

Утро принесло одну хорошую новость и две плохие. Хорошей новостью стало решение Попечительского Совета, члены которого были вынуждены признать, что не все инициативы благоразумны.

Дочитав присланные попечителями отписки, Северус мысленно поаплодировал Лаванде. Ведь именно ей принадлежала идея уточнить одобренные Министерством правила проведения Хэллоуина. Но когда Снейп попытался поблагодарить её за это, то столкнулся с первой проблемой, объём которой даже сразу не оценил.

Лаванда с ним не разговаривала.

Нет, она, конечно же, отвечала ему: вежливо и по существу. Но очень быстро Северус понял, что точное следование инструкциям и односложное: «Вот, всё как вы просили, господин директор» — совсем не тот уровень рвения, которые она демонстрировала ранее. В обед он на это ещё злился. Ближе к вечеру был почти готов снизойти до объяснений и расставить точки над «i».

Однако сделать это ему не дало третье событие, которое, хоть сам Снейп и причислял к плохим, на самом деле его даже радовало. Потому что оно доказывало главное — его правоту.

Ближе к ужину в кабинет директора осторожно постучали две девушки: старосты Слизерина и Рейвенкло. Глядя на их озабоченные лица, Северус понял, что случилось что-то и впрямь необычное. Поэтому он, всеми силами стараясь выглядеть равнодушным, весь обратился в слух.

— Сэр, — начала слизеринка, — вы дали распоряжение, что если мы заметим что-то странное… — продолжила она и окончательно смутилась.

— То мы должны прийти к вам, сэр, — пришла к ней на помощь вторая. Но и её смелости хватило ненадолго.

Северус, подумав, что его амплуа Ужаса Подземелий не всегда полезно, решил взять инициативу в свои руки.

— Мисс Степлтон и мисс Адлер, — как можно мягче произнес он, делая приглашающий жест в сторону гостевых кресел, — располагайтесь. Я вас внимательно слушаю.

— Простите, сэр, — продолжила первая, выполняя его приказ. — Просто никто, кроме нас, не считает, что это важно! Но другие с пятого курса — они не учились с нами в тот год, когда… когда вы были директором в первый раз. А я и мисс Адлер… Мы тогда были на первом курсе. И мы помним, как нас тогда учили, сэр.

— И кто-то стал требовать от вас чего-то похожего? — осторожно произнес Северус, холодея при мысли о том, что своим вчерашним решением допустил это.

— Не совсем, сэр. Но… Вам лучше посмотреть самому, — протянула она два свитка.

Полный нехороших предчувствий, он взял их, всеми силами сохраняя внешнее спокойствие, развернул и, мысленно клянясь оторвать Скамандеру голову при первой возможности, прочитал: «Должен ли взрослый волшебник стремиться увидеть фестралов? Назовите хотя бы один законный способ, которым это можно сделать».

Тема очередного эссе, только теперь заданного уже не четвёртому, а шестому курсу.

— Как давно написаны эти работы?

— Только что, сэр.

— Я вижу, оценки он вам уже поставил.

— Да, сэр. И, как видите, у нас не очень высокий балл. Но… мы не понимаем, как можно оценивать подобные вещи. Ведь здесь от нас не требовалось знаний. Только наши личные мысли.

А вот Снейп, помня «Превосходно», поставленное Файнсу, кажется, понял систему этих оценок. И если студенты не готовы, например, специально устраивать свидания со смертельно больными людьми, то кроме «Слабо» им по этой системе больше ничего не поставят…

— Ну что же… Мисс Степлтон и мисс Адлер, вы правильно сделали, что пришли ко мне. Возвращайтесь к своим обязанностям и ни о чем не переживайте. Разумеется, ваше участие в этом деле останется в тайне. Но и от вас я требую такого же благоразумия.

— Спасибо, сэр. Конечно, сэр, — кивнули обе и поспешили убраться восвояси.

Северус не сразу бросился следом за ними из кабинета. Ведь директору школы не к лицу пробегать мимо своих подопечных. Сперва он дождался, когда на лестнице затихнут шаги, после — досчитал до десяти, и лишь потом повторил маршрут студенток, собираясь немедленно заглянуть в учительскую: узнать расписание занятий одного мерзавца.

Уже пробегая мимо горгульи, охраняющей вход в директорский кабинет, он поймал себя на мысли, что явно засиделся за бесконечной корреспонденцией, если всё это вызывало у него такой азарт.

* * *

Скамандеру в тот день повезло. Занятие у шестого курса было последним в его расписании. Северус, конечно, мог дойти до покоев декана Хаффлпаффа или вызвать того к себе для разговора, но бесконечные коридоры Хогвартса, как всегда, подействовали на него отрезвляюще.

Да, он получил подтверждение своим самым худшим подозрениям. Более того, теперь он точно знал, что эссе о Непростительных не было случайной инициативой. Это же говорило о том, что Скамандер, скорее всего, руководствовался неким планом. Но жизненный опыт подсказывал, что торопиться в этом деле не следует.

— Festina lente*, — сквозь зубы пробормотал Снейп, замедляя шаг.

Прежде чем предпринимать следующие шаги, следовало попытаться понять, в чём состоял этот план.

Расписание занятий, висевшее в учительской, подсказало оптимальное решение. Завтра, в Хэллоуин, он как бы невзначай заглянет на первую пару к третьему курсу. А так как Скамандер явно устроил свои проверочные работы поближе к празднику, то вероятность того, что третий курс тоже будет писать нечто подобное, очень велика. Если Северус не ошибся в своих выводах, его там ждет что-то очень любопытное. Оставалось только придумать достойный повод, чтобы никого не спугнуть раньше времени.

_______

* Festina lente — «торопись медленно» (лат.).

* * *

Утром Снейп понял, что повода для визита у него всё ещё нет. Но менять свои планы он не собирался. Распорядившись об украшении Большого Зала к вечернему банкету, он прямо с завтрака поспешил на лесную опушку.

Выйдя из школы, он увидел первый в этом году снег. Тот тонким белым слоем лишь слегка прикрывал землю, но даже этого хватало, чтобы окружающий мир, накануне угнетавший своей мрачностью, приобрел чистоту и торжественность.

Этот снег был хорошим свидетелем — следы от пары десятков ног чётко отпечатались на нём, указывая, куда пошли студенты Гриффиндора и Хаффлпаффа. Впрочем, дорогу до опушки Снейп и так прекрасно знал.

На опушке в деревянном загоне жила пара гиппогрифов. Сейчас звери, горделиво изогнув шеи, рассматривали окруживших их на безопасном расстоянии юных волшебников. Скамандер был здесь же, светло-бежевым пятном выделяясь на фоне одетых в чёрные мантии учеников. Он расхаживал между ними, рассказывал и, сдержанно жестикулируя, иногда указывал в сторону животных. В ответ на это гиппогрифы согласно кивали, а студенты возбуждённо переглядывались.

—…Напоминаю, при общении с гиппогрифом нужно демонстрировать уважение не только к нему, но и к самому себе. Иначе он может отказаться подчиниться вам, уйти от вас и даже причинить вред… — услышал Северус, когда подошёл поближе. Но, заметив его, Скамандер сразу же прервал лекцию:

— Господин директор? — удивился он. — Что-то случилось?

— Нет, все хорошо, профессор. Продолжайте.

Скамандер вернулся к прерванному занятию, непринуждённо и спокойно, как будто ничего и не было. Студенты, сперва испуганные неожиданным появлением директора, вскоре вновь вовлеклись в учебный процесс и перестали обращать на Снейпа внимание.

Глядя на происходившее, он всё глубже погружался в мрачные раздумья. Что же, вот — он здесь, но, кажется, абсолютно зря. И чем дольше длился урок, чем большее учеников кланялось, а затем кормило и гладило хищных зверей по головам, покрытыми перьями, тем сильнее Северус сомневался в своих вчерашних предположениях.

С чего он вообще решил, что, если посетит случайный урок, сразу же поймает Скамандера с поличным? А вот выдать интерес своим присутствием Снейп точно мог. Если Скамандер спросит, зачем директор Хогвартса решил в праздничный день вот так постоять посреди леса, да ещё у него на уроке, что он ответит?

Конечно, всегда можно просто пожать плечами: давать отчёт Снейп никому был не обязан. Только вот ни к одному другому профессору он на пары не ходил. Поэтому его присутствие здесь без уважительной причины будет выглядеть очень странным.

Но — час подошел к концу. Скамандер запер загон с довольными и сытыми гиппогрифами и повел студентов в Хогвартс. Скрывая за невозмутимостью досаду, Северус молча пошел следом.

— Могу я узнать, чем вызван этот интерес, господин директор? — с усмешкой произнес Скамандер, пропустив студентов вперед и поравнявшись со Снейпом.

— Да, конечно, — как можно спокойнее ответил тот, злясь на самого себя и спешно выдумывая предлог. Даже откровенная глупость сейчас была безопаснее молчания. — Причина в ваших связях в Министерстве, профессор. Я ведь правильно предполагаю, что связи у вас там имеются?

— Правильно, — удивленно ответил Скамандер, споткнувшись от неожиданности на ровном месте. — Но… Как они могут быть вам полезны, сэр?

— Попечительский Совет школы. Не знаю, дошли ли до вас слухи, но они хотели в этом году устроить на Хэллоуин парад.

— Парад? Здесь?!

— Да, именно так… Кстати, как вы находите эту идею, профессор Скамандер?

— Я?! Никак не нахожу. И, насколько я вижу, вы, господин директор, сумели их убедить отказаться от этого.

— Да. Вы правы. Но это не значит, что они отступились. Как говорится, longae regum manus.* Я почти уверен, что они попробуют повторить это в следующем году.

Скамандер щелчком сбил снег с засохшей корзинки валерианы, одиноко топорщившейся возле тропинки.

— И как это связано со мной?

— Через Министерство. Официальный запрос они в любом случае пошлют через Международное бюро магического законодательства.

— О! Теперь я, кажется, понимаю, — кивнул Скамандер. — Правда, не уверен, что смогу быть полезным. Все-таки наше ведомство… Оно отдельно от других.

Снейп невольно отметил это мимолётно брошенное «наше» — и продолжил:

— В любом случае, рад, что могу на вас рассчитывать в этом вопросе.

— Можете. И я, признаться, тоже рад, что все прояснилось. Я сперва подумал, что вы пришли из-за гиппогрифов.

— То есть? — настороженно спросил Северус. Что-то случилось с гиппогрифами и ему не доложили?!

— Ну, у студентов сегодня первое знакомство с ними. Я думал, вы здесь, чтобы убедиться, что всё обошлось без жертв. Насколько я понимаю, в прошлом случались неприятные, — Скамандер несколько раз щелкнул пальцами, словно подбирая слово, — инциденты.

Резко выдохнув, Северус мысленно выругался. Откуда ему было знать, что это первое практическое занятие? Только знал бы, если бы не попечители и их идиотский парад!

— Я вам доверяю, профессор Скамандер, — холодно заметил он. — Иначе не нанял бы вас на эту работу.

— Я очень рад это слышать, господин директор. Потому что…

Но закончить ему не дала выбежавшая из школы студентка. Своим растрепанным видом и блеском в глазах она чем-то неуловимо напомнила Снейпу Гермиону Грейнджер в её школьные годы. Сходство увеличивали жёлто-красная эмблема Гриффиндора на мантии и немалых размеров свиток пергамента, зажатый в руке.

— Профессор Скамандер! Профессор Скамандер! — прокричала студентка впопыхах, приближаясь к ним. — Извините… Меня только что выписали из Больничного крыла. Я поэтому не смогла прийти на урок.

— Хорошо, мисс Уотсон. Я был предупрежден об этом вашими однокурсниками.

— Да? Но я всё равно хочу сдать домашнюю работу: «Отношение к умерщвлению волшебных животных, способных причинить человеку вред». Вот она! — радостно выпалила девочка, протягивая зажатый свиток Скамандеру.

Тот, побледнев почти до оттенка лежавшего вокруг снега, не спешил забирать.

— Ну что же вы, профессор Скамандер, так боитесь прикоснуться к пергаменту, — не удержался от усмешки Снейп. — Не переживайте, он вас не укусит. Это же не волшебное животное.

Студентка, наконец-то обратившая внимание на присутствие директора и сообразившая, что происходит не то, на что она рассчитывала, смутилась и покраснела. Скамандер же медленно развернулся и уставился на Северуса изучающим взглядом. На что тот, улыбнувшись так, как раньше улыбался только Сириусу Блэку, почти нежно произнес:

— Да возьмите уже это эссе! Мисс Уотсон явно старалась. Думаю, она заслужила за него дополнительные баллы для своего факультета, — и добавил, уже без намёка на улыбку: — А мы с вами сейчас пройдем ко мне. Немедленно.

_______

* Longae regum manus — «у власти (дословно «у царей») длинные руки».

* * *

Конечно, Рольф прекрасно видел, что Снейп пришел не просто так. И, конечно же, он ни разу не поверил в бред про Министерство и попечителей! Снейп явно хотел что-то выяснить. Только вот в начале не было понятно, что именно.

Сперва он решил, что Снейпу доложили о сбежавших на днях джарви. Их нашли почти сразу, но к тому времени благодаря Пивзу они уже выучили несколько неприличных словечек. И теперь из их клетки временами раздавалась отборнейшая ругань, которая очень веселила все младшие курсы.

Но потом Рольф рассудил, что ради выговора за этот инцидент директор школы не стал бы жертвовать своим временем. Даже такой ханжа, как Снейп. С другой стороны, сегодня студентов впервые ждала встреча с по-настоящему опасными животными, и он мог решить проконтролировать всё сам просто в целях демонстрации своего неудовольствия.

Когда Рольф понял истинную причину директорского интереса, он удивился, но отнюдь не обрадовался. О нет, вины за собой он не ощущал: Рольф выполнял приказ Министерства, не нарушив ни одного закона и просчитав всё, что следовало просчитать. Он имел на это право. Но что если сама идея поиска подходящих студентов для будущей работы в Отделе Тайн будет понята Снейпом превратно? С него станется.

Именно это опасение заставляло Рольфа подстраховываться. Поэтому он не спешил проводить тестирования с самого начала учебного года, а сперва долго и обходительно готовил к ним студентов, рассказывая байки из своей работы невыразимцем и проводя в этих анекдотах нужные ему параллели.

Это же опасение заставило Рольфа еще более осторожно подойти к общению с седьмым курсом. Выпускники, как правило, уже точно знали, чем собирались заниматься по жизни. Им было мало шуток. Требовалась разумная агитация и уйма времени. К тому же, семикурсники были совершеннолетними магами, а, значит, могли самостоятельно принимать совсем не предсказуемые решения. Поэтому с ними Рольф не спешил.

Но не только это беспокоило его, пока он в полном молчании шел рядом со Снейпом. Зелье Времени — вот что волновало куда больше. Это была не просто секретная разработка, а личные изыскания его жены.

Судя по описаниям, найденным в дневниках Пандоры Лавгуд, зелье открывало невероятные перспективы. Правда, ни сам Рольф, ни Луна так и не смогли понять, какой именно эффект оно оказывало. Используемый в зелье яд мантикоры считался сильным галлюциногеном. Но стебли мандрагоры, наоборот, должны были усилить восприятие реальности.

Такая во всех отношениях гремучая смесь была или основой для создания целого мира иллюзий, или на самом деле могла перенести человека в любое мгновение его прошлого. Но так как ещё никто никогда не пробовал это зелье, о результатах его применения можно было только гадать.

Поскольку все прежние попытки сварить Зелье Времени закончились провалом, а Пандора впервые стала работать над ним ещё в школе, Луна предположила, что именно здесь они найдут тот нужный ингредиент или формулу, которых им так не хватает.

С этими мыслями Рольф, следом за Снейпом, миновал приёмную, где сидела Лаванда — обычно она была довольно разговорчива и всегда здоровалась с ним, но сегодня была поглощена какими-то расчётами и даже не подняла головы. Двери директорского кабинета с многозначительным стуком захлопнулись у них за спиной, и Рольф остановился: посреди комнаты, готовый и не готовый ко всему.

Снейп же, миновав свой письменный стол, обернулся. Садиться не стал, а лишь слегка оперся о край массивной столешницы. При этом живыми на его каменном лице казались только чёрные глаза. Рольф вполне мог поверить, что именно с таким лицом Снейп когда-то беседовал с Волдемортом. Но и его взяли в Отдел Тайн не только за красивую улыбку.

— Профессор Скамандер, — спокойно начал Снейп, складывая руки на груди, — до меня уже давно доходят слухи о вашем странном… любопытстве. Вы ничего не хотите мне объяснить?

Рольф, которому никто не предложил сесть, увидел в этих маневрах плохой знак. Кажется, беседа будет не самой легкой. Но поддаваться на провокации он не собирался. Зато мог попробовать спровоцировать Снейпа в ответ — и узнать, о каких именно слухах идёт речь, не сболтнув при этом лишнего.

Улыбнувшись этим мыслям, Рольф осторожно начал:

— Господин директор, я не очень понимаю, что именно вменяется мне в вину? Что такого ужасного вы нашли в этой работе, сэр?

— Хотите выставить себя дураком? — Снейп оценивающе оглядел его. — Похвально. Только, прошу вас, не переигрывайте.

— Можете думать, что вам удобно, — Рольф пожал плечами. — Но я всё ещё не понимаю, о чём вы… Сэр.

— Решили упорствовать, профессор? Ваш выбор. Но я тогда, пожалуй, изменю своему первоначальному плану… Отдайте мне домашние работы, что вы сегодня собрали у третьего курса Гриффиндора и Хаффлпаффа. Я жду.

Не подчиниться приказу директора школы Рольф не мог. Поэтому, лишь слегка замешкавшись, вытащил из кармана мантии уменьшенные пергаменты и сам отнес их на директорский стол. После чего, немного подумав, без приглашения сел в кресло.

На этот нарочито самоуверенный жест Снейп отреагировал слегка приподнятой бровью. А вот портреты директоров, которые все это время не очень натурально притворялись спящими — разразились гневными тирадами.

— Это всё, господин директор? — добавил Рольф, закидывая ногу на ногу. — Или нужно что-то ещё?

Снейп, усмехнувшись, махнул рукой, от чего портреты замолчали, а затем взял пару свитков из кучи, вернул им нормальный размер и бегло просмотрел написанное. Выражение его лица при этом всё также абсолютно ничего не говорило Рольфу. И эта неопределённость снова заставила его нервничать. Какого драккла?! Он же не пытал детей на своих уроках! Всего лишь задавал им вопросы… Разве волшебник не должен ставить себе самые сложные вопросы и находить на них ответы? Разве учёный не должен этого делать?

— Нужно, чтобы вы объяснили мне, зачем вам это? Все эти эссе. О применении Непростительных, о способах знакомства со смертью…

Снейп медленно обошёл стол и лениво расположился в своём кресле: локти на подлокотниках, пальцы сведены домиком, взгляд — сверху вниз. Его тёмная фигура чётко выделялась в обрамлении золоченной рамы портрета Дамблдора, который сейчас был пуст. Глядя на это, у Рольфа невольно возникла ассоциация с изображениями в маггловских церквях. От этого сравнения почему-то стало жутко.

— Или вот, — вернул его в реальность тихий голос Снейпа. — Для чего вам знать, хотят дети видеть казнь любимого отцовского пегаса или не хотят?

Рольф постарался вернуть ему такой же пристальный и безмятежный взгляд.

— Меня не интересуют их страхи. Я просто… стараюсь дать им всестороннее развитие. Они должны понимать, какая ответственность лежит на магическом сообществе, которое заботится обо всем волшебном мире, частью которого являются животные…

— Вы лжёте, — не меняя своего спокойного тона, перебил его Снейп. — Более того, лжете ненатурально.

— Почему вы так думаете?

— Хотя бы потому, что я вычислил систему ваших оценок,— он снова развернул свитки. — К примеру, небезызвестная вам мисс Уотсон. Она пишет, что не согласна с действующей практикой казни волшебных животных, потому что почти во всех случаях, когда требовали казнь, виновником происшествия был маг. Уверен, за такую работу вы бы поставили ей в лучшем случае Слабо. Но зато другой студент пишет, что звери должны знать свое место и всегда опасаться волшебников. Поэтому казни для них — это правильное решение, рациональное и взвешенное… Думаю, по вашей системе здесь было бы "Превосходно", не так ли?

— Не так, — ответил Рольф и понял, что это прозвучало резче, чем следовало бы, — я смотрю на полноту ответа и его обоснованность. За вторую работу я бы тоже поставил "Слабо"!

— Ну что вы, ответ там вполне обоснован. Поверьте, студент собрал все необходимые доказательства. Правда, вам я эту работу не покажу. И впредь проводить подобные опросы — не разрешаю. Вы меня поняли?

Рольф гневно сжал челюсти. Этого он и опасался. Если Снейп запретит ему выполнять свои задачи, что скажут в Отделе Тайн?

Что он не справился.

— Да вы параноик, — сквозь зубы процедил он.

— И это тоже, — со злым блеском в глазах легко согласился Снейп.

— Я… Хорошо, я не буду больше задавать такие эссе.

— И даже готовы принести мне в этом Непреложный Обет.

— Что?! — поперхнулся Рольф, вскакивая. — Да что вы себе позволяете?!

— Я забочусь о вверенных мне детях. А вы?

— А я просто даю нужные им знания! Выполняю ту работу, на которую вы меня нанимали!

— И когда же это я нанимал вас лгать, внушать студентам чувство вседозволенности и орать на меня? — прошипел Снейп, сцепляя пальцы в замок и окидывая Рольфа презрительным взглядом. — Сядьте!

Рольф медленно опустился в кресло. Сейчас, когда вспышка гнева прошла, он почувствовал себя глупым школяром. Так нелепо вспылить! И это ощущение ему очень не понравилось…

— Итак, когда ваша истерика наконец-то поутихла, — продолжал изгаляться Снейп, — я бы хотел продолжить этот во всех отношениях плодотворный разговор. У меня к вам несколько вопросов. И вам лучше всего дать мне ответы, которые меня устроят.

— А если я не дам таких ответов? — нервно откинулся на спинку кресла Рольф.

— Тогда, я буду решать вопрос о допустимости вашего нахождения рядом со студентами. Я прекрасно понимаю, что для вас эта работа — проходной эпизод биографии. Так что, думаю, горевать о своем увольнении вы не станете.

— Но кто же будет тогда преподавать?

— Я сам, если это будет нужно. Так что? — Снейп ехидно усмехнулся. — Мне уже вычёркивать ваше имя из школьных документов?

— Нет, — раздраженно ответил Рольф, прекрасно понимая, что только что ответил на совсем другой невысказанный вопрос. И теперь Снейп точно знал, что Рольфу эта должность была нужна.

— Тем лучше, — кивнул Снейп, поддавшись вперед. Сейчас он уже не скрывал свою заинтересованность. — Тогда начнём. Почему вы против Обета?

— Невыразимцы не дают обетов.

— Значит все, на что я могу рассчитывать — ваше честное слово?

— Вам этого мало? Несколько минут назад вы заявляли, что доверяете мне.

— Обстоятельства изменились. А я не должен перед вами отчитываться.

— Значит ли это, что я не могу доверять вашим словам?

— Вопрос о вашем доверии — это не то, что меня интересует. Зато я хочу знать точно, какова цель ваших опросов. У меня есть на этот счет предположение. Но если оно верно, то вам уже пора собирать вещи.

Рольф устало прикрыл глаза. Кажется, всё было гораздо серьёзнее, чем он изначально думал:

— Я всего лишь интересовался взглядами студентов. Любопытство, не более. Разве я этим нарушил какие-то школьные правила?

Снейп со скучающим видом принялся демонстративно разглядывать потолок.

— Продолжаете свой спектакль? Опять? Мы же уже, кажется, пришли к выводу, что вам это не нужно.

— Почему вы не хотите верить в то, что это действительно так?

— Потому что я не студент, чтобы вы мне лгали о любопытстве! И в ваших действиях я вижу четкую систему. Вы поощряете тех, кто не особенно принципиален. Только вот учить вы должны не тому, как нарушать закон, а тому, как не пострадать при встрече с хищной тварью!

— Но я действительно не нарушил ни одного из школьных правил! — окончательно вспылил Рольф. — В моих опросах нет ничего угрожающего жизни или здоровью студентов!

— Вы так думаете?! А вам не приходило в голову, что, задумавшись о разрешённости применения Непростительных к животным, подростки могут начать удовлетворять свои амбиции за этот счёт? Ну, например, — Снейп задумчиво провел пальцем по губе, — они начнут накладывать Круцио на домашних животных однокурсников.

Рольф устало рассмеялся. Конечно, станут. Но какая, однако, оригинальная и безошибочная логика.

— Вы же понимаете, что тренировать Круцио на кошках станут только те дети, которые к этому предрасположены! — развёл он руками. — И тогда вам, кстати, очень пригодились бы мои эссе. Благодаря им вы сможете сразу выявить тех, на кого стоит обратить внимание. А выявив — сделать все, чтобы это пресечь. Мне, как декану и преподавателю, вовсе не нужны законченные психопаты!

Снейп приподнял брови.

— Теперь вы пытаетесь меня завербовать? Любопытно… Только вот скажите, когда вы ставили своё «Превосходно» мистеру Файнсу, то задумывались над тем, какие черты его характера поощрили, вместо того, чтобы пресечь?

Что возразить на это, Рольф не нашел. Поэтому ответом стало только его напряжённо-нахмуренное выражение лица.

— Вижу, что не задумывались, — скривился Снейп. — Тогда, позвольте, я немного объясню вам школьные реалии. Дети — это не взрослые люди. Они не знают границ, а только учатся определять их для себя. И задача школы им эти границы обозначить. Конечно, вы не Кэрроу. Но вот это, — Снейп презрительно махнул в сторону кучи свитков, — расширение их границ до очень обширных. Дети не будут ждать разрешения от Министерства, чтобы казнить волшебного зверя. Зная, что их не накажут, они пойдут и сделают это.

— Но я не прививаю им никаких стремлений и желаний пытать или убивать! — от сравнения с Кэрроу Рольф снова вышел из себя. — Я просто ищу среди них тех, кто может справиться с очень и очень нелёгкой работой!

— Вот мы, кажется, и подошли к самому интересному, да?! — Снейп окинул Рольфа изучающим взглядом. — Так с чем они должны справиться? Кого вы ищите? Ну же, мистер Скамандер! Я вас внимательно слушаю!

Рольф замер. Как же он мог так глупо проболтаться?! И чем ему теперь оправдаться? Сколько всего он может сказать Снейпу?

— Я не делаю ничего плохого, — категорично повторил он, постукивая по подлокотнику кресла раскрытой ладонью. — Я просто ищу тех, кто однажды сможет работать в Отделе Тайн. Или вы считаете, что туда берут каждого встречного? В нашем отделе и так кадровый голод, а Министерство планирует расширение! Искать подходящих нам взрослых магов — это очень сложно! Для этой работы годятся только единицы.

— И поэтому вы решили искать их среди детей?! — с нескрываемой брезгливостью выплюнул Снейп.

Кто бы мог подумать, что такое выражение вообще может появиться на лице человека, долгие годы занимавшегося разделкой флоббер-червей и вытаскиванием внутренностей из ящериц!

— Да, именно поэтому!

— А потом еще и воспитать в нужном направлении, да? — сузив глаза, перешел на едва слышный шепот Снейп. — Ну же?! Вы ведь именно это хотите сказать?!

— Да, — через мгновенья раздумий ответил Рольф. И, понимая, что терять ему уже в принципе нечего, решил перейти в наступление. — Но вы действительно думаете, что задание, поставленное мне моим отделом, так уж уникально? Вы же давно варитесь в этом, Снейп! Скажите, как часто Министерство вмешивается в ваши дела? Как часто оно шлет вам уточнения в программы и требует отчёта? Я слышал, что во времена Дамблдора было по-другому, и автономия школы была куда больше. Но война с Волдемортом показала слабые места такой политики. Запрет Министерства на факультет Слизерин был не простой прихотью. А наглядной демонстрацией того, что отныне сферу образования будут контролировать лучше.

— И что вы мне предлагаете? — наконец-то ожил Снейп, прослушавший всю эту тираду с каменным выражением лица.

— Я предлагаю вам оставить все, как есть. Тем более, — Рольф усмехнулся, вспомнив этот важный пункт устава школы, — вы ведь знаете, что если директор не может найти преподавателя в течение десяти дней после увольнения прежнего посреди учебного года, то его назначает Министерство Магии? Как вы думаете, дадут вам найти замену? По крайней мере, со мной вы сможете договориться.

Ответом была гробовая тишина и десятки тяжёлых взглядов, направленных с портретов всех прежних директоров Хогвартса, уже давно открыто слушавших этот разговор. Но самый мрачный взгляд принадлежал нынешнему директору.

Через несколько бесконечных мгновений, Рольф не выдержал и решил привести последний аргумент:

— Министерство всё равно присматривается к вашим ученикам. Они присылают сюда своих людей на экзамены и на уроки аппараций не просто так. Это контроль не только качества получаемых знаний. И вам кажется, что этот контроль привычный. Но, поверьте, за последние годы многое изменилось. А самое главное — политика Министерства. Снизить риски проникновения к ним случайных людей, предугадать зачатки идей, идущих вразрез с официальным курсом — вот их цели. Ведь сильное Министерство с хорошо работающими специалистами — залог того, чтобы история с Волдемортом не повторилась!

— Тридцать лет тому назад некоторые тоже рассуждали подобным образом, — наконец-то ответил Снейп, роняя слова словно массивные и шершавые куски льда. — Мне назвать вам их имена? Или, может быть, мне осветить этот эпизод новейшей истории, так сказать, изнутри, с точки зрения очевидца и участника программы?

— Это вовсе не то же самое!

— И в чем существенная разница? В том, что тогда во главе стоял один волшебник, а теперь — некто, кого вы именуете «Министерством»?

— Вы передергиваете! Цели-то совсем иные!

— Да?! И они «оправдывают средства», как обычно… Или вы верите в pia desideria*? — встал из-за стола Снейп и, усмехнувшись, отошел к окну. — Только вот студенты… Они же доверяют вам. А вы?

— А я обещаю, больше не проводить таких опросов, — уверенно пообещал Рольф спине Снейпа. В конце концов, он сильно с этим подставился, а самых способных студентов и так уже нашёл. Ему есть, кого воспитывать, и что написать в отчете. Опросы могут подождать.

— Я рассчитываю на это, — бесцветным голосом бросил Снейп через плечо. — А сейчас, профессор Скамандер, можете идти.

_______

* «благие намерения» (лат.).

* * *

Когда дверь за Скамандером закрылась, весь гнев, до этого клокотавший в Северусе, покинул его, как воздух, выпущенный из маггловского воздушного шара. И он, обессиленный, оперся горячим лбом о холодное стекло окна, мечтая о покое, тишине и молчании.

Но этому не суждено было сбыться: портреты, наконец-то получившие право высказать всё, что они думали по поводу услышанного, заголосили каждый на свой лад. В этом гомоне отлично различались проклятия, адресованные в адрес Министерства, Отдела Тайн и одного самовлюбленного типа, посмевшего проворачивать свои сомнительные делишки за спиной директора лучшей в мире школы магии.

А сам упомянутый директор лишь устало поднял руку, призывая их к тишине. Он ни на секунду не сомневался, что Скамандер только что солгал ему. Как лгал большую часть их разговора. Только вот что теперь с этим делать? Выгнать его он не мог, постоянно следить за ним лично — тоже.

Можно было, конечно, обязать призраков заглядывать на уроки по Уходу. Но чаще всего эти занятия проводились на улице. А призраки, привязанные к Хогвартсу, редко появлялись за его пределами. Эльфов в школе было ещё слишком мало, чтобы отвлекать их на слежку. Оставалось только надеяться на старост. Но, как убедился Северус, далеко не все из них действительно понимали происходящее.

Устало прикрыв глаза, он потер виски.

— Как вы думаете, господин директор, его жена помогает ему? — раздался со стены голос Финеаса Блэка, предпочитавшего до этого молчать.

— Не знаю, — честно ответил Северус. — Их отношения мне не совсем понятны. Возможно, он её использует. Или же, наоборот, она сама разделяет его взгляды.

— Или она ничего не знает об этом, — поддержал разговор появившийся на своем портрете Альбус Дамблдор.

— Вы так думаете, Альбус? — Северус усмехнулся. — Кажется, вы все-таки слишком хорошего мнения о людях.

— Луна добрая девушка. В этом я уверен, — грустно поправил очки Альбус

— Но это всегда легко проверить! — возбужденно перебил его Финеас. — Веритасерум!

— Я не буду поить её этим зельем без веской причины! — отрезал Северус. — Тем более, на подобное всегда было нужно разрешение Министерства.

— И как часто вы его просили? Не замечал ранее, что вы поборник честной игры!

— И не заметите, — Снейп развернул сваленные на столе свитки и стал быстро просматривать, откладывая в сторону те, которые явно требовали более вдумчивого ознакомления. Таких пергаментов набралось всего пять. — Луна Скамандер тоже может быть под присмотром Министерства. И ещё она может принимать антидот. Так или иначе, как бы странно она не выглядела, идиоткой она точно не является.

С этими словами он отправил прочитанные эссе в камин и невидящим взглядом уставился в пламя.

— Но не жена Скамандера или его ложь меня сейчас волнуют, — продолжил он, то ли отвечая Финеасу, то ли просто размышляя вслух. — Куда важнее, что мне теперь делать с той информацией о Министерстве, которую я сегодня узнал.

— Не боитесь, что пока вы решаете и думаете, — ехидно заметил Финеас, — он подкинет ученикам идею создания крестражей?

Вздрогнув от этих слов, Северус окончательно пришел в себя:

— Это вряд ли! Он — фанатик Министерства, шагу не ступит без их приказов, а зачем Министерству такие люди?

— Кто знает. Согласен, это выглядит абсурдом, но если кто-то из тамошнего начальства захочет… Ему будет достаточно просто по-про-сить!

— Я знаю, что я делаю, — поставил точку в споре Северус, понимая, что сам не до конца верит в эти слова.

Впрочем, всему свое время. Сейчас его ждала дракклова подготовка к очередному Хэллоуину и пять очень любопытных работ от студентов третьего курса. И начать следовало с последнего.

— Хиппо, — позвал он домовика и приветственно кивнул тому, как только эльф возник посреди кабинета, — кофе.

* * *

— Почему ты в плохом настроении? — спросила Луна, входя в учительскую и внимательно глядя на него.

Рольф, до этого занятый записями, слабо улыбнулся и на время отложил перо.

— Нет, родная, тебе показалось. Все хорошо.

— Хорошо. Я тебе верю, — легко согласилась она, присаживаясь к нему на колени. — Кстати, Большой Зал мы с Флитвиком уже украсили. Так что до конца этой пары я абсолютно свободна. Что скажешь?

В ответ на это Рольф лишь благодарно уткнулся в её плечо и глубоко вдохнул, наслаждаясь сладко-свежим ароматом ландыша. Сегодня от его жены пахло самой весной. И благодаря этим духам в этот холодный октябрьский день контраст между ней и реальностью был особенно силен.

Рольф обожал Луну за эти контрасты.

Потому что именно в такие минуты он особенно чётко понимал, что все-все-все вокруг него — лишь люди. И только она — волшебница, прилетевшая в его жизнь из какой-то диковинной сказки. И рядом с этим неземным созданием, сотканным из белого облака и синего неба, ему по-настоящему легко было творить чудеса. Настоящие чудеса, а не глупые махания палочкой.

— Я люблю тебя, — прошептал он куда-то ей в плечо, поняв, что наконец-то действительно спокоен, и что все Снейпы мира, сколько бы их не бродило по этой планете, не смогут испортить его жизнь, планы и настроение.

— Я знаю, — мягко пропела она ему на ухо. — Ты же как бундящая шица. Всегда в меня влюблен.

Рассмеявшись этому, Рольф вдруг вспомнил, от чего его отвлек разговор со Снейпом.

— Как твоя последняя гипотеза? Она себя оправдала? На этот раз Зелье Времени получилось?

— Не-а, — широко улыбнулась Луна, разглаживая несуществующие складки на своей ярко-синей мантии, расшитой серебряными бабочками. — Но ты же знаешь: раз не получилось с этой, получится с другой.

— А разве у нас есть другая? Кажется, мы давно перепробовали все, что только было возможно.

— Нет. Новых идей пока нет. Но должны быть. В конце концов, мы и так уже зашли в исследованиях гораздо дальше, чем мама. И, если ты забыл, нам удалось добиться стабильного состояния второй стадии!

— Это ты сейчас меня успокаиваешь или себя? — Рольф склонил голову набок и слегка прикрыл веки. Сквозь ресницы облик его жены стал казаться еще более неземным и воздушным.

— Нет. Не тебя и не меня. Я просто не люблю, когда ты расстроен.

— Ты же сказала, что веришь мне?

— Я сказала, что верю тебе в том, что все хорошо. Но так ты смотришь на меня, только когда что-то тебя очень расстраивает... А пока ты думаешь, что мне на это ответить, вот — я принесла образец того, что сегодня утром у меня получилось в котле, — с этими словами она вынула из внутреннего кармана мантии закупоренную колбу, в которой медленно вращалось тягучее черно-белое зелье.

Не нашедший, что на это можно возразить, Рольф протянул руку и осторожно взял колбу. Получилось зелье или нет, но с ним нужно было быть очень аккуратным. Даже чар сохранения сейчас нельзя было накладывать.

— Значит, цвета так и не хотят смешиваться, — он слегка встряхнул зелье, от чего оно ускорило свое вращение.

— Нет, не хотят. Зато удалось добиться того, что они находятся в постоянном движении. Разве что чуть замедляются. Так что, как видишь, мы с тобой на верном пути. Осталось совсем чуть-чуть.

— Да… Еще бы узнать, что это за чуть-чуть.

— Знаешь, а я вот чувствую, что…

Но что именно она чувствовала, Рольфу помешал узнать влетевший на всех порах полтергейст Пивз. Тот, нарядившись в длинный черный балахон, явно готовился к предстоящему Хэллоуину. И, судя по крикам и воплям, которые он при этом издавал, репетировал свое выступление в качестве гибрида Пожирателя Смерти и банши.

Вздрогнув от неожиданного концерта, Рольф зло посмотрел на вопящего духа. Луна же не сводила с Пивза равнодушно-оценивающего взгляда. Взгляда, который Рольф у неё видел только перед мгновеньями серьёзных озарений.

Только вот полтергейст ничего этого или не знал, или становиться объектом вдохновения не хотел. К тому же поняв, что от этой публики он никаких оваций не добьется, Пивз сперва резко оборвал свое выступление, затем скинул на сидящую пару свой балахон, а уже потом на бешеной скорости принялся нарезать под потолком круги, кудахтая и крича по-ослиному.

Рольф, после того, как Луна сумела выпутаться и встать с его колен, с трудом избавился от чёрной тряпки и откинул её в сторону. Он разозлился не на шутку и уже был готов запустить в полтергейста парочкой проклятий пообиднее, но испуганный вскрик жены вмиг заставил забыть про Пивза и его выходки.

С Луной все было хорошо. Но, проследив за направлением её взгляда, Рольф понял, что избежать проблем все-таки не удалось. Дракклово зелье вытекало из разбитой колбы, которую Рольф случайно опрокинул, срывая с себя балахон. И теперь на ковре рядом с креслом кляксой расползалась густая и тягучая чёрно-белая лужа…

«Хорошо еще, что зелье не получилось и не оказывает нужного эффекта», — устало подумал он. успокоив этим свою совесть, Рольф взмахом палочки уничтожил и зелье, и осколки колбы, и балахон. Но к тому времени, как маг закончил устранять последствия своей неосторожности, Пивз, безошибочно почуявший, что все границы дозволенного уже нарушены и сейчас его ждут серьёзные проблемы, уже успел убраться восвояси.

— Думаешь, этого достаточно? — осторожно спросила Луна, перейдя на шёпот.

Рольф тяжело вздохнул. А он знает, достаточно или нет? Они оба помнили, что Пандора пострадала от зелья потому, что применила к нему какое-то заклинание. Чары и Зелье Времени сочетались плохо. До сих пор им с Луной приходилось уничтожать неудачные пробы в огне. Но не поджигать же теперь учительскую?

— Думаю, что нужного эффекта оно все равно не оказывало. Поэтому ничего плохого мы не сделали. Да и ковер чистый.

— Да, чистый. Что странно. Я пробовала раньше накладывать на зелье Эванеско. Но оно никогда не исчезало…

От услышанного волосы на шее и затылке у Рольфа встали дыбом. Она что?! Пробовала колдовать над зельем, точно зная, что этого ни в коем случае нельзя делать? Нет, все-таки страсть его жены к экспериментам однажды доведет его до инфаркта!

Но хоть как-то отреагировать на это заявление он не успел. Прозвеневший звонок и шум, поднявшийся следом за ним в коридоре, сообщили о начале перемены. Это значило, что сейчас сюда войдут профессора, торопящиеся выпить по чашечке чая или кофе перед последней парой лекций. Обсуждать чтобы то ни было при них было нельзя.

Да и все-таки — зелье же действительно исчезло…

* * *

Когда банкет в честь Хэллоуина закончился и студенты покинули Большой Зал, разойдясь по гостиным факультетов, Снейп облегченно вздохнул. Не то, чтобы у него был повод ждать от этой даты каких-то серьёзных проблем, но слишком долго в этой школе существовала негласная традиция — устраивать в Хэллоуин какое-нибудь происшествие. И мысль о том, что в этот раз всё обошлось, была одной из немногих приятных мыслей за всю прошедшую неделю.

Поэтому, находясь в относительно приемлемом расположении духа, Снейп решил перед сном заглянуть в учительскую. Не то, чтобы ему был кто-то нужен из преподавателей, но давние привычки иногда всё ещё напоминали о себе.

Учительская пустовала, но хранила следы пребывания кого-то очень любящего квиддич — на кофейном столике, стоявшем рядом с погасшим камином, лежала целая подборка газет, в которых на колдографиях стремительно мелькали волшебники на метлах. Северус покосился на них и прошел к самому дальнему в комнате креслу.

«День, полный нелепой ностальгии по неприятному прошлому, да? — спросил он сам себя, облокачиваясь на твердую спинку. — Как глупо».

Вставать и уходить не хотелось. Напряжение дня и даже целой недели наконец-то отступило и, казалось, что какой-то груз упал с его плеч. Где-то на задворках памяти снова заскользили призраки прошлых Хэллоуинов, воспоминаний о Тёмном Лорде, о его смертях и возрождениях, о людях, которые были виновны в том или другом…

Это всё закрутилось, завертелось, смешалось…

Северус почувствовал, как мир словно уходит из под ног, а стихшая было мигрень набатом бьет в виски. Он уже хотел было встать, чтобы хотя бы дойти до своей комнаты, как понял, что не может даже пошевелиться — ноги словно налились свинцом и приклеились к полу.

Последнее, что он помнил перед тем, как провалиться в бездну, была нечеловеческая усталость.

* * *

С трудом приоткрыв тяжёлые горячие веки, Северус не сразу смог сфокусировать взгляд и понять где же он. Когда же мир наконец-то приобрел хоть какую-то резкость, первым, что он сумел увидеть, стала Поппи Помфри. Она стояла, склонившись над ним и оценивая его состояние с помощью диагностических заклинаний. Судя по цвету чар, какова бы не была причина, приведшая его в Больничное крыло, его жизни ничто не угрожало.

Только вот вспомнить, как же именно он сюда попал, Снейп никак не мог. Может, надышался парами экспериментального зелья? Но он не помнил, чтобы в последнее время хоть что-то варил. Впрочем, поскольку нарушение памяти —тоже один из типичных симптомов отравления, он не стал отгонять эту идею. К тому же, других пока не было.

По крайней мере, в способностях колдомедика поставить его на ноги, он не сомневался. Поппи давно работала в школе — у нее было очень много практики… Да и не мог он сильно отравиться! Подстраховка безоаром от любого яда давно уже стала его профессиональной привычкой. Поэтому, если и было что-то очень опасное, безоар в любом случае смягчил это воздействие.

Успокоенный этим, Северус позволил себе пока ни о чем не думать, а просто сосредоточиться на происходящем. Поппи к тому времени уже закончила свою диагностику и собиралась уходить. Глядя на нее сквозь ресницы, Северус невольно отметил, что в ней что-то изменилось. Новая причёска, что ли? Она стала… привлекательней?

— Отлично выглядите… просто волшебно... — слабо улыбнувшись, пробормотал он.

На что Поппи, слегка покраснев, всплеснула руками:

— Ну что вы, профессор Нэш! Я такая же, как и всегда. А вот вам сегодня явно значительно лучше! Я очень рада, что вы наконец-то очнулись. А то все эти раны и переломы...

— Нэш? — удивленно спросил он, возвращаясь к реальности. — Профессор Нэш?..

Северус удивленно моргнул.

Он помнил одного человека с таким именем. Септимус Нэш преподавал ему на пятом курсе ЗоТИ. Он продержался на этой проклятой должности меньше, чем другие преподаватели — всего два месяца. А потом случилась та история в теплицах…

«Еще один проклятый Хэллоуин!» — подумал Северус, решив, что, наверное, ему что-то из этого приснилось или он бредил.

— Извините, я говорил во сне? — на всякий случай уточнил он.

— Нет.

— Тогда почему вы ко мне так обращаетесь?

— Потому что мы все ждали вас к первому сентября, и уже успели заочно узнать о вас почти всё… — рассмеялась Поппи, снова слегка покраснев. — Всё гадали, какой вы. Профессор Септимус Нэш, из Ирландии, много путешествует, а теперь вот согласился преподавать ЗоТИ в Хогвартсе, — внезапно она стала очень серьёзной и принялась беспокойно его оглядывать. — Или вы не помните собственного имени? Но заклинание не выявило у вас проблем с памятью. Возможно, нужна специализированная диагностика. Я могу пригласить колдомедика-легилимента из Мунго…

— Нет, что вы, — Северус поспешил перебить её. Только незапланированных гостей в собственной голове ему не хватало! — Я помню, кто я. Но как я здесь оказался?

— Вас нашли на границе антиаппарационного барьера. Вы, кажется, неудачно переместились и «слегка» врезались в Хогвартс. На территории школы аппарация невозможна, поэтому вас так… ударило.

— Ударило?

— Да. У вас было несколько переломов ребер и носа, а также серьезная травма головы. Мне, чтобы залечить это, пришлось, к сожалению, испортить вашу прекрасную прическу. Но волосы со временем снова отрастут. А нос я вам выпрямила. И не переживайте — все сделано очень аккуратно. Я как раз весной собираюсь в Лондон — поступать на пластического колдохирурга.

От услышанного Северус поперхнулся… Что вообще происходит?

— И как я оказался около барьера?

— Мне этого неизвестно, — чуть виновато улыбнулась Поппи.

— Но это может знать тот, кто меня нашел, так ведь? Кто это был? Мисс Браун? Хиппо?

— К сожалению, подробностей я не знаю. Но вы здесь благодаря мисс Эванс.

Эванс?!

Северус встрепенулся и изумленно посмотрел на мадам Помфри. Многое из того, что сейчас происходило, походило на бред. Но это… В Хогвартсе, который он помнил и где был директором, не было ни студентов, ни учителей с такой фамилией! Северус абсолютно был в этом уверен. Но не зная, что за подозрения появятся у Поппи, если он сейчас задаст еще хоть один вопрос, Северус не нашел ничего лучше, чем свернуть этот странный разговор.

— Я очень признателен этой мисс Эванс. И вам, госпожа Помфри. Но сейчас я бы хотел немного отдохнуть.

— Да, конечно. Когда выспитесь, обязательно скажите, откуда знаете мою фамилию. Я ведь не представлялась вам, — ободряющее улыбнулась она, поправляя полог.

— Да… скажу… — пробормотал Северус уже в полном одиночестве, чувствуя, что если прямо сейчас не найдет хоть какое-то рациональное объяснение происходящему, то он… А что он тогда сделает? Сойдет с ума? Так недолго осталось.

Сделав глубокий вдох, Северус удобнее улегся на кровати. И хоть его тело, ватное и измученное, требовало отдыха, решил, что сон может и подождать. Пока же ему нужно было понять, что с ним случилось.

Он был уверен в нескольких вещах. Прежде всего, он не Септимус Нэш. Но то, что Поппи считала его этим человеком… и другие странности, которым он, как ни старался, никак не мог найти объяснения. Северус чувствовал, что что-то важное ускользало от него. Как будто он узнал нечто очень ценное, но еще не понял, что же именно…

Какое-то несоответствие. И связано оно было с Поппи…

К сожалению, просмотреть свои воспоминания в Омуте памяти он сейчас не мог. Оставалась только его собственная. И хоть о полном контроле сознания и сосредоточенности речи сейчас не шло, Северусу удалось воспроизвести под своими веками вполне приличную картинку того, что только что здесь случилось.

Вот Поппи, уходя, улыбается ему, вот она обеспокоенно что-то ему говорит... Вот она склонилась над ним и у неё… У неё нет ни морщин, ни седых волос! Но это же… невозможно?

Ошарашенный этим, Северус окончательно пришел в себя и спешно обыскал прикроватную тумбочку. В ней нашлась только его волшебная палочка, но это была приятная находка. Сжав в руке прохладное дерево, он сразу же опробовал свои силы, и невербально созданный шар света послушно повис в воздухе. Это успокаивало, но не давало никакой практической пользы.

Ведь ему была нужна не палочка, а что-то, что подсказало бы сегодняшнюю дату. Потому что догадка, поразившая Северуса, просто не могла быть верной! Только вот никакого календаря поблизости не было…

Северус тихо выругался.

Волшебники придумали мордредоровы заклинания, чтобы узнавать точное маггловское время! Они даже придумали чары, чтобы знать точную температуру, измеряемую, опять же, по-маггловски! Но ни один из них не сумел или не захотел изобрести заклинание календаря!!! А ему сейчас было совсем не до новых изобретений…

Зато в Больничном крыле были окна. Большие, вытянутые, занимавшие почти всю стену от пола до потолка. Одно из них как раз находилось за его спиной. Подгоняемый очень нехорошими предчувствиями, Северус резко обернулся, всей душой надеясь увидеть за стеклом заснеженный школьный двор и чернеющий голый лес. Но пейзаж, представший перед ним, словно в насмешку, был раскрашен в яркие осенние цвета...

— А ведь Поппи говорила, что они ждали Нэша к первому сентября. Но ты почему-то не обратил на это внимания. Кажется, твое чутье дает сбой, — насмешливо произнес очень знакомый голос.

Северус резко обернулся и увидел, как, отодвинув полог, к нему за ширму шагнул тот, кого он меньше всего хотел здесь видеть — Скамандер.

— Ты?

— Ну да. Я. Хочешь, чтобы я ушел? — притворно вежливо улыбнулся неожиданный гость, превращая больничные тапки, лежавшие около кровати, в глубокое мягкое кресло темного красного цвета и с самодовольным видом усаживаясь в него.

Северус вспомнил, что Лаванда называла этот цвет бургундским.

— Мне все равно. Я тебя сюда не звал. Но все же, зачем ты здесь? — он настороженно следил за манипуляциями Скамандера. А вдруг всё происходящее сейчас с ним — какая-то изощрённая месть этого типа? Кто знает, чем они там занимаются у себя в Отделе…

— Да вот... Решил на тебя полюбоваться. Кстати, кто-нибудь говорил тебе раньше, что короткая стрижка тебе к лицу? — между тем продолжал Скамандер, склонив голову набок и сузив глаза.

«Паяц!» — мысленно окрестил его Северус. Вслух же ехидно заметил:

— Никогда не подозревал, что тебя волнует моя внешность. Всегда думал, что твой интерес распространяется только на женщин.

Скамандер даже ухом не повёл. Напротив: его, казалось, этот вопрос только позабавил.

— Только не говори мне, что тебя это пугает, Снейп! Вот скажи: кем был работодатель, на которого ты отпахал более двадцати лет? Ну тот, который был просто без ума от ярко-лилового цвета? Впрочем, у него к тому времени был уже вполне безобидный возраст…

Северус поперхнулся воздухом. Он ожидал от Скамандера многого, но ведь у любого хамства есть границы! Но осадить его сейчас — значит поддаться на провокацию и потерять последний контроль над разговором.

Допустить этого было нельзя. Поэтому Северус, мысленно мечтая хотя бы запустить в Скамандера парочкой режущих заклинаний, заставил себя выглядеть спокойным и равнодушным.

— Возможно, Скамандер, ты и прав. Я никогда его об этом спрашивал. Что же касается тебя, то даже если ты ищешь подобных ощущений, я для них не подхожу.

— Ты просто мало себя ценишь, Снейп. Зарываешься в свои зелья и расследования. А жить при этом, жить исключительно ради того, чтобы наслаждаться самой жизнью, забываешь.

— А ты, значит, здесь, чтобы напомнить мне о том, какого это — «просто жить»?

— Знаешь, а это хороший вопрос. Скажи, Снейп, зачем я здесь?

Северус изумленно поднял бровь. Ладно, если Скамандеру это зачем-то нужно, он ему подыграет.

— Судя по всему, чтобы позлить на меня.

— Может быть… Но может, я тут затем, чтобы объяснить, почему за окном сентябрь, а не начало ноября. И почему Помфри зовет тебя чужим именем.

— Возможно, я очень долго спал. А Помфри почему-то меня с кем-то путает. В силу возраста, наверное.

— Возраста? Да ты же глянь, Снейп! Ей не больше тридцати! А что, если она права, и ты действительно Септимус Нэш?

— Это невозможно.

— Почему?

— Потому что это противоречит здравому смыслу! — не удержавшись, рявкнул Северус. На его крик сразу же показалась Поппи.

— Профессор Нэш? — она распахнула полог. В глазах озабоченность, в руках — палочка. — С вами все хорошо?

— Да, вполне. Извините, — осторожно начал Северус, с ужасом понимая, что Поппи не обращает на Скамандера никакого внимания. Так, как будто его здесь и не было…

— Вам приснился плохой сон? — между тем продолжала она. — Если хотите, я могу принести зелье.

— Нет, спасибо, не нужно. Лучше скажите, как скоро меня отсюда выпустят?

— Утром.

— Но я уже чувствую себя здоровым.

Она понимающе улыбнулась:

— Это только кажется. Утром я проведу ещё одну диагностику. А на ночь выпьете зелья, что я вам принесу. Не переживайте — профессор Слагхорн варит прекрасные укрепляющие.

— Хорошо. Я вам верю, — Северус прикрыл глаза.

Профессор Слагхорн варит зелья для Больничного крыла и даже не отлынивает? Молодая Поппи? Нэш??? Не-воз-мож-но.

И как это всё сочетается с сидящем тут же Скамандером?

Раньше, чем Помфри успела уйти, Снейп снова подал голос, изо всех сил стараясь не выдать, насколько важно ему было получить ответ.

— Мадам, у меня к вам один вопрос… Я хочу проверить собственную память. Скажите, пожалуйста, какой сегодня точно день?

— Третье сентября.

— М-м-м… Тысяча девятьсот семьдесят пятый? — осторожно спросил он, сжав руку в кулак так, что ногти впились ему в ладонь.

— Да, всё верно. Видите, с вашей памятью всё в полном порядке.

— О! Это прекрасная новость, — из последних сил прячась за маску спокойствия, наигранно бодро улыбнулся Северус, разжимая кулак. Кажется, кто-то здесь действительно сошел с ума…

Когда Поппи опять скрылась за занавеской, Северус снова посмотрел на Скамандера, наблюдавшего за происходящим с выражением почти детской радости на лице.

— Снейп, ты ведь уже догадался, что я — твоя галлюцинация, да? — прошептал тот, наклоняясь к нему. — И что кроме тебя меня здесь никто не видит.

— Я подумал об этом… Но, Мордред, почему это ты?

— Не знаю, — галлюцинация равнодушно пожала плечами. — Тебе стоит спросить об этом себя. Может, я был последним человеком, который сильно впечатлил тебя? Или всё, что сейчас происходит, как-то связано со мной?

— Может, — бесцветным тоном согласился Снейп, решив, что для обычного сумасшедшего у него очень странные симптомы. — А почему ты вообще появился?

— Понятия не имею. Но если хочешь, назовем это побочным эффектом, вызванным безоаром!

— Каким безоаром?

— Тем самым, о котором ты думал, когда проснулся.

— То есть, мои мысли ты прекрасно знаешь?!

— Конечно! Я же часть твоего сознания. Хотя внешняя и значительно более симпатичная. Так что тебе вовсе незачем, отвечая мне, орать на всю комнату. Если ты вдруг еще не понял этого. А то, смотрю, с сообразительностью у тебя сегодня очень плохо…

Северус закрыл глаза. Его не интересовала болтовня его галлюцинации. Зато очень интересовало, излечимо ли это. И если нет, то неужели он всю оставшуюся жизнь проведет, слушая собственный бред? А может, это просто побочный эффект лечения? Поппи ведь говорила что-то про травму головы! Так может, ему стоит позвать её и спросить?..

— Обязательно позови! — насмешливо заметила галлюцинация. — Что сложного: позвать красивую молодую женщину и спросить у неё, не сошел ли с ума новый профессор по ЗоТИ? Да?

Северус рывком сел на кровати. Как он мог забыть об этом?! Дата! Возраст! Нэш!

— Это ведь еще один симптом моего сумасшествия, да? — пробормотал он, буквально заставляя себя поверить в это. — Я просто брежу!

— А если нет, то что? М-м? Ты вот руки в кулаки зажимал — помогло?

— Хочешь сказать, это происходит на самом деле?

— На самом деле? И ты спрашиваешь об этом у галлюцинации? Проблема в том, что нет никаких гарантий, что с нами вообще хоть что-то происходит «на самом деле»! Может быть даже так, что ты — обыкновенный овощ, и тебя давным-давно благополучно сожрало какое-то травоядное чудовище, желудочный сок которого способен вызывать совершенно правдоподобные галлюцинации у перевариваемой пищи. Почему нет? Теория не хуже той, что ты придумал про зелья или про последствия лечения. Тебе какая больше нравится? Выбирай, не стесняйся!

— Ни одна, — обреченно произнес Северус, чувствуя, что сейчас у него нет сил искать объяснение происходящему. Но вот если бы он остался в одиночестве…

— Хочешь побыть один? — широко улыбнулось порождение его бреда. — Хорошо, будешь скучать по мне — зови! Только вот о чем подумай обязательно — а что если ты и есть тот самый Нэш? А Северус Снейп тебе просто приснился. Согласись, теория не хуже других.

С этими словами Скамандер просто исчез, а вместо созданного им кресла на полу остались лежать больничные тапочки...

Северус осторожно достал волшебную палочку. Свою волшебную палочку. Он купил её вместе с матерью в одиннадцать лет. Мать копила на неё с того дня, как у него впервые случился магический всплеск. И на протяжении всей жизни эта палочка была с ним.

Только вот колдовал ли он ей, будучи директором Хогвартса?

И что, если «Скамандер» прав, и ему это всё приснилось?

 

Продолжение следует... — в новом фике серии "Маловероятное, второй сезон"