Время итогов (джен)

Горы приближались. Потребовалось два дня, чтобы добраться до их подножия и найти место, где можно было подняться. Теперь маленький отряд вёл Люциус, который ориентировался без карты. Конечно, это ведь была его фамильная вотчина, он знал здесь каждый камешек!

— А что там? — Толя с опаской посмотрел на крутые склоны. — Высоко…

— Нужно перейти, — коротко ответствовал Люциус, и менестрель понял, что это означало «Приедем — увидишь».

Вверх поднималась узенькая тропинка. Горы поднимались и слева, и справа, белоснежные вершины упирались в сияющее солнцем небо, где в вышине кружил одинокий орёл.

— Они как-то называются? — спросил Толя.

— Горы? — уточнил Хаурун. — Ну да. Эта — Бычья голова, а эта — Башня.

— Какие высокие… — повторил Толя, задирая голову. — Даже страшно…

Сверху, с гор, донёсся неясный гул.

— Что это? — ахнула Лия.

— Обвал, — ответил Люциус, первым направляя своего коня по тропинке. — Давайте поспешим, я думаю добраться до долины на закате.

Тропинка вверх всё тянулась и тянулась, подковы стучали по камням. На каком-то повороте Толя оглянулся назад, чтобы посмотреть, высоко ли они уже забрались. Лес колыхался внизу зелёными верхушками, а с высоты была видна даже его противоположная опушка. Горизонт необычайно упал, там, где небо сливалось с землёй, дрожал и мерцал воздух, а прямо над головой поднималась ясная синева, и в вершине Башни застряло белое пушистое облачко.

Толя смотрел, дышал, впитывая всё окружающее как можно полнее, вместе с прохладным ветерком ощущал звенящее величие заснеженных вершин. Он не знал, сколько уже поднимается наверх по петляющей тропе, только увидел вдруг, что дорога внизу кажется тоненькой ленточкой, а вершина перевала совсем близко, всего ещё один изгиб тропинки — и вот уже рукой подать до огромного валуна наверху…

Менестрель замер, моргнул и схватился за оружие: из-за валуна выходили двое мужчин с пиками в руках.