Чудо-Юдо (джен)

— Дедушка, а дедушка! Расскажи сказку!

— Ну ладно, сорванцы! Усаживайтесь поудобнее, я расскажу вам одну очень давнюю историю.

Дед прокашлялся, покряхтел и, усевшись поудобнее в кресло-качалку перед рассевшимся на диван внуками, начал:

— Давным-давно, в одном царстве-государстве приключилась беда лихая. Появилось в том царстве Чудо-Юдо злобное, все земли в округе в страхе держало. А главное — перекрыло оно Калинов мост, что через речку Смородинку был положен. А через тот мост в государство все торговцы шли. Стало Чудо-Юдо проклятое их неволить, товаров да жизни лишать. Торговцы перестали ходить в то царство, и оно начало хиреть…

— Дедушка, а почему же не отправили дружину на борьбу с Чудо-Юдом?

— Отправлял князь свою дружину, только никто из витязей не вернулся живым домой. Жители окрестных деревень у Калинова моста послали своё, народное ополчение — Чудо-Юдо в отместку сожгло все их деревни, да и ополченцев не пожалело. Многие богатыри славы искали у Калинова моста, да и они не справились. Долгие годы Чудо-Юдо безнаказанно грабило все царство, и никто не мог с ним сдюжить…

Дед помолчал, то ли подбирая слова, то ли вспоминая события давно минувших дней, а потом продолжил:

— А в том царстве-государстве при дворе правителя жили старик со старухой. Он когда-то, ещё при батюшке царе, был воеводой, а старуха всю жизнь прачкой при царском дворе прослужила. И был у них один только сын, Иван. Рос он крепким, сильным парнем и страну свою любил, пуще даже родителей. Очень его печалило, что Чудо-Юдо злобное людей неволит, земли уничтожает, да жизни никому не даёт. А когда пришла весть, что Чудо-Юдо всю дружину да народное ополчение положило у Калинова моста, испросил он благословения у родителей своих на бой с нечистью поганой его отпустить. С тяжкой болью старики проводили Ивана, своего сына единственного, на бой с лютой нечистью, подарив ему в дорогу только бутылек с зельем чудодейственным, лекарственным. Он ушёл, не оглядываясь. Знал он, что может не вернуться и голову сложить свою у Калинова моста. Оттого и шёл споро, не глядючи назад. Прошёл первый день его похода. Встретился ему на пути старик-бродяга, калика перехожий. Бродяга, увидев, что Иван идёт на бой с пустыми руками, рассказал ему про пещеру, где хранились мечи булатные да кольчуги справные. Поблагодарил его Иван и пошёл к пещере, а Кощей, это он был тем бродягой, возрадовался, что идёт такой бравый воин, как Иван, к Чудо-Юдо силушкой померяться.

— Дедушка, Кощей помог Ивану?! Ведь он же плохой?!

— Да, он из злодейского рода, но и его замучило лиходейство Чудо-Юда. Ведь покуда оно не появилось, Кощей всеми преступными делами того царства заправлял. А как Чудо-Юдо явилось, так и остался Кощеюшка не удел. Так вот, Иван дошёл до пещеры, где нашел и кольчугу, меч и коня богатырского. Рад он был такому подарку и долго благодарил того бродягу, ему неизвестного. Покинул он пещеру укромную на богатырском коне, мечом булатным опоясанным, да в кольчугу справную одетый. Долго ли коротко он скакал на коне своём, но встретилась ему деревня пожжённая, одна из многих, что уничтожило в злобе своей Чудо-Юдо. Въехал он в деревню, смотрит — один только дом стоит, огнем не повреждённый. Вошёл он туда, а там бабка на печи стонет лежит. Он к ней с лекарством дивным, от родителей его славных полученным, подошёл, влил ей зелья родительского, из неё вся хворь враз и вышла.

Дед замолчал, вспоминая продолжение истории, и молчал, покуда его не окликнул один из внуков:

— Дедушка, а что было дальше?

— Ох, простите, внучки, задумался. Старость, как говорится, не радость! Значит, Иван подлечил бабульку, она и поведала ему, что Чудо-Юдо тут недавно было, все пожгло да порушило, только её дом спалить не смогло, ибо его ведуны давно защитили, ещё по просьбе её отца. Рассказала она Ивану также, в награду за лечение, что есть у Чудо-Юдо слабость одна — перед боем надо плюнуть ворону, что на правом плече его сидит, в глаз. И чудище злобное сразу ослабеет, тогда и только тогда его можно рубить мечом богатырским, булатным.

Проводив Ивана до порога, бабулька всплакнула, и как только он на горизонте скрылся, обернулась девицей красной, рыжеволосой, высокой, статной. Её же Бабой Ягой кличут в народе не за внешность, а за то, что знахарка она славная и огня ни природного, ни человеком сделанного не боится.

Долог был путь Ивана, но все-таки добрался он до Калинова моста к вечеру. Глядит — стоит чудище страшное, злобное, девятиглавый змий на мосту, а вокруг моста кости людские раскиданы, да черепа на сотнях колах насажены. Присмотрелся — у чудища на правом плече ворон чёрный сидит, хохорится. Иван, не долго думая, плюнул ему прямо в глаз. Чудище задрожало, замерцало и, покуда Иван меч свой булатный из ножен доставал, пропало. А заместо него стоят сорок разбойников, все друг на друга похожи, как братья-близнецы, с факелами, ружьями заморскими да саблями кривыми. Как поняли они, что обман их раскрыт, враз накинулись на Ивана. Он недолго отбивался, хоть кого-то из разбойников и зашиб, но порубили они его. И выбросив его тело бездыханное, безрукое да безногое в речку Смородинку, ушли к себе в логово строить новые козни.

Иван хоть и был порублен, но выжил в том страшном для него бою. Без рук, без ног, тело его несла речка быстрая, а на стремнине выловила красавица рыжая, которой он давеча по сердцу пришёлся.

Выловила она его неспроста — вылечить хотела. К ней как раз на практику приехал лекарь один заморский, Шарифом, кажется, так его звали. Он в своей стране специалистом слыл по кибербиотехнологиям, да протезам специальным. Недолго думая, Шариф согласился спасти Ивана, и закипела работа — благо, что свои протезы и различные технологии он с собой как-то умудрился привезти.

Быстро сказка сказывается, долго дело делается. Полгода прошло с той поры, как выловила Яга Ивана из речки Смородинки, да Шариф, заморский лекарь, ему протезы компьютеризованные поставил.

Медленно, но верно научился наш Иван ходить и бегать на своих протезах, благодаря им теперь вдесятеро сильнее стал себя прежнего. Хоть и хорошо ему жилось вместе с Ягой, но все равно печалился на то, что творят разбойники, скрываясь под ликом Чудо-Юда. Как он выяснил за месяцы фактического бездействия, их всегда сорок, и они клоны одного человека — их главаря, Али-Бабы, который прячется в их тайном логове и никогда не выходит на свет божий.

Кручинился наш Иван, кручинился, но смог уговорить таки Ягу отпустить его на ратное поле, силушкой с разбойниками померяться. Провожая, она ему рассказала, как сделать так, чтобы сам Али-Баба явился. Решение было простым, но жестоким — нужно было убить всех разбойников в одном бою, да насадить их головы на колья, только тогда их главарь осерчает, да мстить полезет.

Явился Иван на Калинов Мост, а там как и ранее, Чудо-Юдо стоит, чудище страшное, злобное, девятиглавый змий, а вокруг моста кости людские раскиданы, да черепа на сотнях колах насажены. Присмотрелся — у чудища на правом плече ворон чёрный сидит, хохорится. Иван, как и в прошлый раз, плюнул ему прямо в глаз. Чудище замерцало и, покуда Иван меч свой булатный из ножен доставал, пропало. А заместо него стоят сорок разбойников, клоны Али-Бабы, с факелами, ружьями заморскими да саблями кривыми.

Завязалась сеча страшная, речка Смородинка враз красная от крови стала. Бой был страшный, но короткий. Благодаря протезам заморским Иван порубил сорок разбойников в капусту, головы им отрубил, да, как наказывала Яга, их на колья насадил.

Смотрит, на Калинов мост ещё один разбойник выбирается, дюже злой. При пистоле, ятагане, бездоспешный, шёл на бой с Иваном Али-Баба. Не стал ждать его Иван, бросил в него свой меч, покуда главарь бандитской шайки по мосту шёл. Меч разок в полёте провернулся и проткнул грудь и сердце чёрное Али-Бабы.

С той поры у Калинова моста не живёт Чудо-Юдо злобное, никто не пугает, не губит людей, не жжёт их деревень, да не грабит торговцев в царство с товарами идущих. А Иван с Ягой жил припеваючи, детей растил, да иногда выезжал на подвиги ратные. Но об этом в следующий раз…

Дед, закончив свой рассказ, посмотрел на уже давно заснувших внуков и потянулся. Заскрипели протезы компьютеризованные. К нему тихонько подошла старушка:

— Ну что, Ваня, не замаяли тебя внуки?

— Нет, Яга, спят уже. Пойдём-ка и мы спать! — улыбнулся в ответ Яге Иван.