Маловероятное 2.3.: "Я не отсюда" (джен)

Продолжение. Начало в фике "Маловероятное 2.2.: This is Halloween": http://fanfics.me/fic93800

Когда в семь утра Поппи пришла, чтобы справиться о его самочувствии, Северус уже ждал её, пребывая в очень скверном расположении духа. Одет он был в тёмно-синий костюм и мантию, которые по пробуждению нашел на прикроватной тумбочке. Он всё никак не мог решить, о чём ему говорила эта находка. О том, что это действительно Хогвартс из его прошлого, и здесь нет дефицита в исполнительных и подчёркнуто-незаметных эльфах? Или о том, что его бред прогрессирует, активно достраивая недостающие детали буквально из ничего?

Были и другие варианты, ещё более нерадужные. Начнём с того, что мордредорово видение (которое Северус для удобства продолжал мысленно звать Скамандером) могло быть право — и тогда Снейп умер или находился при смерти. Да, он изучал этот вопрос. Да, ни один учёный бы ни за что не согласился с версией, что посмертие могло выглядеть так. Но... разве у учёных был шанс проверить?

Пытаясь разобраться, что к чему, Снейп решительно взялся за эксперименты над собой.

Память работала исправно, что доказывал огромный исписанный свиток, лежавший перед ним на прикроватной тумбочке. Сам пергамент, как и перо с чернилами, Северус ещё перед ужином выпросил у Поппи и за пару часов заполнил формулами сложнейших зелий и чар. Результаты вполне удовлетворяли — свободное место на десятифутовом свитке закончилось раньше, чем формулы, послушно воспроизведённые памятью.

Тогда Северус решился на терапию болью. И так как сжатия кулаков при разговоре с Поппи оказалось категорически недостаточно, в этот раз он пошел гораздо дальше: сломал себе мизинец на левой руке. От пронзившей боли на глазах выступили слезы. А вот проклятый окружающий мир меняться даже не собирался.

«Слишком реально для галлюцинации», — с досадой думал Снейп, еле слышно шипя сквозь зубы. Залечивать руку, естественно, пришлось самому и втихаря.

Доведенный почти до отчаяния, он решился на последний эксперимент — добровольное погружение в сон. Заснуть в этом бреду, а проснуться уже в реальности... Попытка не пытка. Понимая, что сам по себе он в таком состоянии не уснёт, Северус одним махом выпил полагавшееся ему зелье и благополучно провалился в забытьё… Чтобы рано утром проснуться всё в том же Больничном крыле!

Вот так и вышло, что к приходу Поппи он, одетый, причёсанный и застёгнутый на все пуговицы, стоял перед одним из окон, напряжённо вглядываясь в пейзаж и раз за разом задавая себя один и тот же вопрос — что ему теперь делать?

В окне отражалось сентябрьское утро, яркое и хрустящее, как яблоко, и какой-то смутно знакомый мужчина. Северус с трудом узнавал в нём себя. Оказывается, прямой нос и очень короткие волосы были способны замаскировать его лучше Оборотного зелья. И если изменённая форма носа ему даже нравилась, то без волос Снейп казался себе голым и незащищённым. Словно его сознание было открыто для любого желающего. И стабильности его состоянию это не добавляло.

Что казалось вариантов поведения, то их было совсем немного. А точнее — один: притворяться, что всё хорошо и что всё по-настоящему. Пока не докажет обратного.

Ведь если это действительно прошлое, в котором — Северус был уверен — он никак не мог оказаться, потому что артефактов и чар, способных отправить его так далеко просто не существовало, то разумнее всего было притвориться Нэшем, пока не удастся выяснить всё до конца. В конце концов, здесь хотя бы были Хогвартская библиотека и Выручай-комната. А если в стране и округе произошла какая-то аномалия, которая могла поспособствовать перемещению во времени, то школа была бы первым местом, где об этом узнали.

Если же это всё было лишь порождением его мозга, — содрогающегося в агонии, пребывающего в коме, повреждённого чьим-то зельем или заклинанием, — то Снейп рано или поздно обнаружит ошибку, несоответствие или странную деталь, которые помогут разгадать этот ребус. А, разгадав, он сможет исцелиться — или нормально умереть, не навредив собственной душе. Северуса это тоже вполне устраивало.

Поэтому утро четвертого сентября он встречал уже как Септимус Нэш — никому толком не известный волшебник сорока лет, рожденный в семье магглов и большую часть своей жизни проведший вдали от родной Ирландии.

Так ли это было на самом деле, Северус не знал. Как, впрочем, он не знал и где находился настоящий Нэш. В его воспоминаниях тот на уроках не откровенничал. Зато Северус помнил, что Лили отзывалась о профессоре ЗоТИ с большим уважением.

Кстати, о Лили…

Упоминание Помфри некой «мисс Эванс» волей-неволей заставляло возвращаться к одной и той же мысли. «Может ли она быть здесь?» — против желания спрашивал он себя снова и снова. Но даже в голове это звучало пугающе.

Впрочем, появление Поппи заставило Снейпа на какое-то время вынырнуть из своих размышлений и сосредоточиться на текущем моменте.

— Я смотрю, вам, сэр, не терпится приступить к работе, — улыбнулась она, подходя ближе.

— Не вижу смысла откладывать, мадам. Я и так задержал всех своей травмой, — ответил Северус, с удивлением замечая, что почти привык к её молодости. Да не так уж сильно она и изменилась, пожалуй... вот только эта странная манера поведения.

— Вам нравится? — смущённо поинтересовалась она, чем застала его врасплох.

Что должно ему нравиться? Что имеют в виду женщины, когда задают такие вопросы? Свой внешний вид? Погоду за окном?

Поппи, заметив его растерянность, уточнила:

— Ваше лицо, сэр. Оно вам нравится?

— А, вы об этом! — едва скрыв облегчённый вздох, отозвался Снейп. — Да. Вы, мадам, настоящий мастер.

— О! Я рада! Знаете, если вам будет не трудно, может, вы напишите мне характеристику? В Лондоне меня, конечно, примут и без нее. Но то, что я уже успешно проводила пластические операции, будет мне в плюс.

Эта смущённо-храбрая повадка, когда просят вроде бы небрежным тоном, но отчаянно скрещивают пальцы за спиной — вот что отличало эту Поппи Помфри от той, с кем был знаком Снейп, куда сильнее, чем отсутствие седины в волосах. Просила ли она вообще хоть раз на его памяти? Да нет, всё больше требовала — и возражения не принимались.

— Конечно, напишу, — не задумываясь, пообещал он. Быть вежливым сейчас — это правильно.

— Это просто замечательно! — она снова нежно улыбнулась ему. — Вы были очень приятным пациентом, профессор Нэш! Но я искренне желаю вам реже болеть.

— Именно так я и собираюсь сделать.

— Конечно! Но вы можете заглядывать сюда просто так, — покраснела Поппи и, прежде чем Северус успел хоть как-то ответить, поспешно добавила: — Кстати, директор Дамблдор уже знает, что вы выздоровели.

— Мне нужно подняться к нему? — уточнил он, пытаясь скрыть внезапную тревогу, едва не переходящую в ужас.

— Нет. Он просил только передать, что рад, что вы здоровы.

— Замечательно, — Северус с облегчением улыбнулся. Неожиданное напоминание о том, что здесь всё ещё есть Дамблдор, едва не выбило его из колеи. Ещё одна встреча, к которой он пока не был готов. — Значит, расписание занятий я смогу узнать в учительской?

— Думаю, что так.

Вроде бы он узнал всё, что нужно? Можно идти... Снейп собрался было уходить, но до него дошло, что он не знает даже, где он живёт в этом времени. Он изобразил извиняющуюся улыбку, изо всех сил надеясь, что у «Нэша» она вышла лучше, чем обычно получалось у него самого:

— Вы не знаете, какие комнаты я занимаю? А то я даже не помню, как попал сюда.

— Нет, но эльфы точно знают. Фарамант! — позвала она. — Он проводит вас.

В комнате возник довольно высокий домовой эльф, весь внешний вид которого говорил о том, что свою должность, работу и самого себя он считает очень значимыми. Северус не помнил и никогда раньше не видел этого эльфа. Но отказываться от его помощи не стал.

В компании Фараманта он наконец-то покинул Больничное крыло и, идя по замку, оглядывался по сторонам, стараясь подметить любую мелочь и найти хоть какие-нибудь доказательства того, что происходящее ему мерещилось.

Но перед ним предстал всё тот же хорошо знакомый Хогвартс: длинные коридоры, полные гулкого эха, занятые своей нарисованной жизнью портреты, погружённые в посмертные раздумья призраки, тянущиеся на завтрак сонные студенты… И он — шагами отмеряющий расстояние от поворота до поворота.

Это было настолько привычно, что в какой-то момент Северусу показалось, что всё в порядке. Всё как обычно. Ощущение завладело им полностью и только усилилось, когда он, ведомый эльфом, подошёл к двери комнат, выделенных в этом году преподавателю ЗоТИ. Тех самых комнат, что он занимал в своём времени — сначала как декан, а потом как директор (только сумасшедший мог предположить, что Снейп переселится в бывшие покои Дамблдора!).

— Ваши вещи уже там, профессор, — вежливо и снисходительно поклонился эльф. — Если вам что-то будет нужно, вы можете позвать меня. Или любого из эльфов школы.

— Да, конечно, — рассеянно ответил Северус, борясь с очередной волной дежа-вю. И когда эльф наконец-то оставил его в полном одиночестве перед дубовой тяжелой дверью, Северус осторожно толкнул её.

«Может, сейчас я наконец-то проснусь?» — с нелепой надеждой подумал он. Но этому не суждено было сбыться: открыв дверь, он увидел совсем не то помещение, которое помнил.

В большой, несмотря на ранний час освещённой свечами гостиной, ведущей в две жилые комнаты и ванную, не было мебели из темного ореха. Вместо неё имелся какой-то светло-бежевый ансамбль из нескольких кресел, секретера и кофейного столика. А вместо трех книжных шкафов, которые в две тысячи третьем году почти полностью закрывали стену рядом с камином, не было вообще ничего. Зато на голых стенах красовались огромные пейзажи. Северусу оставалось только радоваться, что его сознание не создало комнату в стиле Гилдероя Локхарта. Жить в розово-золотом он бы не смог, наверное, даже в бреду.

Было еще одно веское отличие этой комнаты от той — здесь его ждали. В кресле-качалке рядом с камином, лениво просматривая журнал «Придира» («И где он его только взял?»), сидел тот, кого Северус очень надеялся больше не увидеть.

— Ну что? Уже решил, какое растение тебе переваривает? — улыбнулся Скамандер, переворачивая журнал верх ногами. — Могу предложить версию. Например, тут вот пишут про бутявку некузявую! Что скажешь?

«Скажу, чтобы ты от меня отвалил!» — зло подумал Северус, делая шаг обратно вглубь коридора и захлопывая дверь.

— Забыл? Я слышу твои мысли! — донеслось до него сквозь стену.

Но дослушивать крики Скамандера, как и задаваться вопросом: «А что мешало тому последовать за ним?» — Северус не стал. Вспышка гнева помогла вернуть самообладание и снова сосредоточиться на главном. А главным сейчас было сыграть роль профессора Нэша как можно убедительнее даже для самого себя. И не привлекать ненужного внимания.

Для этого у Северуса было одно верное средство — окклюменция. Сделав несколько глубоких вдохов и выкинув из головы ненужные для новой личности мысли, он за несколько мгновений спрятал себя настоящего. Все переживания ушли на второй план, ирреальность происходящего перестала восприниматься так остро, а сам он стал напоминать себе скорее актёра пьесы.

И вот — уже не Северус, а «профессор Нэш» шел по школьному коридору в этот ранний час и здоровался с группой спешивших на завтрак младшекурсников из Слизерина. Профессор Нэш отвечал на приветствие смутно знакомой старосты Хаффлпаффа. Профессор Нэш кивал проплывавшему мимо призраку.

Профессор Нэш подошёл к учительской, открыл дверь… И Северус в очередной раз за это утро замер на пороге комнаты!

Пустой, потому что все учителя ещё были на завтраке. И абсолютно такой же, как на Хэллоуин! Несколько дней назад. Двадцать восемь лет вперёд. Даже кипа журналов по квиддичу, лежавшая на столике рядом с камином, показалась ему подозрительно знакомой.

Северус глубоко вздохнул. Раз, другой… Не помогло. Прыгавшие в голове мысли-кузнечики не спешили исчезать, а состояние отстранённости, достигнутое при помощи спасительной окклюменции — возвращаться. Ему оставалось только пробовать снова и снова...

— Я могу вам чем-то помочь, сэр? — неожиданно прозвучало у него за спиной. От чего Северус вздрогнул и обернулся, чтобы в следующий миг едва сдержать ликующий вопль. Перед ним стояла Луна Скамандер! «Так и знал, что они оба в этом замешаны!»

— С вами все хорошо, профессор?

Голос доносился как будто сквозь вату. Огромные голубые глаза смотрели на него со смесью участия и беспокойства. Вроде бы искренних. Издевательски-искренних.

— Почему вы так ко мне обращаетесь? — слабым голосом переспросил Северус, чувствуя себя так, как будто его очень глупо разыгрывают.

— Ам… Простите… А как я должна была к вам обратиться? Вы ведь профессор Нэш, да?

Северус скривился, как от зубной боли. Или кто-то держал его за полного придурка, или…

— Я Пандора Виллин, — поспешила внести ясность студентка, смотря на него теперь уже с опаской, — перфект седьмого курса Рейвенкло. Зашла забрать список студентов третьего курса, которым разрешен поход в Хогсмид в эту субботу. Вы позволите? Или мне лучше прийти позже?

На что Северус, чувствуя себя полным идиотом, отступил в комнату, освобождая ей путь и безучастно глядя, как она быстро срывает с доски нужный пергамент, и, бормоча что-то вроде «всего доброго», сбегает из комнаты.

Только когда дверь учительской вновь захлопнулась за её спиной, Снейп в полной мере понял, что сейчас произошло. Пандора Виллин. Лили Эванс. Живой Дамблдор. Тысяча. Девятсот. Семьдесят. Пятый. Год. В горле поднялся дикий, клокочущий смех, вискам стало жарко, перед глазами поплыли тёмные пятна. Только услышав треск ломающегося дерева, Северус встрепенулся и пришёл в себя. Два кресла, стоявших у камина, были разнесены в мелкие щепки, а он даже толком не помнил этого. Стихийная магия, будто у какого-то несдержанного подростка. «А ты и есть подросток, где-то здесь тебе сейчас пятнадцать лет», — мелькнула безумная мысль. Но сама истерика закончилась так же внезапно, как и началась, так что спустя мгновенье Северус привел себя в чувство, а затем даже вернул комнате первоначальный вид. «До вечера Репаро спадет, и кресла снова разлетятся в труху. Ну и хорошо. По крайней мере, теперь эта комната будет выглядеть по-другому».

Забрав с доски план занятий, он поспешил на урок, по пути гася в душе вопрос, на который у него точно не было ответа. Пока.

Одиннадцатилетние маги уже ждали его в классе. Пройдя по многолетней привычке к учительскому столу, Северус обернулся и замер. Перед ним сидел не просто первый курс Слизерина. Перед ним были те, кто видел позор Снейпа-студента и кто через несколько лет готовился к ЖАБА под руководством Снейпа-профессора, когда он, похоронив всё, во что верил и что любил, вернулся в Хогвартс.

Первый урок тогда, первый урок сейчас… Северус обвел аудиторию взглядом, под которым дети сжались, как сжимается шкура бумсланга при горении, и усмехнулся.

Что ж, по крайней мере, сейчас он точно знал, как за пару минут добиться абсолютной дисциплины в классе. И для этого ему даже не придется прибегать к демонстрации режущих заклинаний.

* * *

Так началось то, что сам про себя Северус называл «жизнью Септимуса Нэша».

Он просыпался за полчаса до завтрака, за чашкой кофе бегло просматривал рабочие записи, затем спешил в Большой Зал, там ел, знакомился со свежими новостями и общался с коллегами, а потом — исчезал в круговороте лекций, практических занятий и контрольных. Вечера и выходные дни он тратил на чтение интересных книг и эксперименты.

Со стороны всё выглядело обыденным. Только вот кофе приносил не Хиппо, а Фарамант. В записях были не последние идеи по зельям, а заметки о расстройствах психики и путешествиях во времени. Да и книги, которые Северус теперь читал, никак не относились к обычной сфере его интересов.

Психология, исследования сознания и подсознания, теологические трактаты, работы ученых волшебников о создании мира иллюзий… Северуса интересовало всё, где хотя бы мелькали понятия «душа», «перенос сознания» и «галлюцинации». К счастью, способ получать необходимые книги из Выручай-комнаты исправно работал.

Только вот в книгах утверждалось одно, а ощущал Северус совсем иное. Но и поверить до конца в свое перемещение в прошлое не мог — ведь у него был Скамандер, вездесущая и лишённая каких-либо моральных ограничений галлюцинация, которая постоянно напоминала о себе. И делала это в отвратительной манере.

Во-первых, каждый день Северус просыпался от того, что Скамандер с выражением зачитывал по памяти куски из книг и записей. При этом он или мерил шагами комнату, заложив руки в карманы, или лежал рядом на кровати, активно жестикулируя наподобие дирижера.

Во-вторых, он хотя бы раз в день, но заявлялся к Северусу на уроки. И пока профессор Нэш объяснял студентам основы защиты против призраков, боггартов, дементоров и нечисти, Скамандер, стоя в дальнем углу кабинета около стены, сопровождал это всё ехидными комментариями, замечаниями и правками.

При этом он не просто мешал, а пытался вызвать Северуса на диалог, задавая ему вопросы или выкрикивая ответы в самый неподходящий момент. Один раз Северус даже попался на это, чем вызвал недоуменные переглядывания студентов третьего курса и шквал насмешливых замечаний от самой галлюцинации.

Но и этого Скамандеру было мало. В любое время и абсолютно везде в школе и за ее пределами, Северус мог столкнуться с ним. Из-за чего он откровенно ненавидел свою галлюцинацию! Но все же был благодарен ей просто за факт существования — ведь когда рядом с тобой постоянно находится твой персональный бред, забыть обо всём и свыкнуться со своим текущим положением просто невозможно.

Впрочем, информацию о путешествиях во времени Северус тоже искал. Но тут всё было еще хуже, чем с психологией. У магов всё сводилось к запрету на путешествия на такие расстояния — но даже сам запрет никак не объяснялся. У маглов и вовсе существовала только не подтверждённая ни одним экспериментом теория, к тому же отрицавшая саму возможность перемещения в прошлое. И, конечно, ни руны, ни нумерология, ни астрология, ни высшая трансфигурация, ни квантовая физика не могли объяснить, как путешествия во времени связаны с галлюцинациями. Тот факт, что Снейп при этом ещё и заместил собой другого человека, сам он пока был настроен считать случайностью, проистекавший из того, что настоящий профессор Нэш куда-то пропал.

Персона Септимуса Нэша вообще оказалась куда более проблематичной для Северуса, чем он вначале решил. Сам Нэш о себе все также не давал знать, но вот в Хогвартсе познакомиться поближе с «известным исследователем и путешественником» хотели все. Помона Спраут уже в четверг зашла в кабинет, принеся с собой монографию по изучению свойств дьявольских силков — для автографа. Исследование принадлежало Септимусу Нэшу и было столь значимым, что Северус с удивлением вспомнил: указанные там данные он и сам часто использовал, а формулу первичной выжимки помнил наизусть.

Филиус Флитвик поймал Северуса утром в пятницу. У него с собой была книга (к счастью, опять без фронтисписа!), где Нэш выступал соавтором. Книга повествовала о древних чарах и проклятиях, обнаруженных в пирамидах Майя. А от самого Нэша там была небольшая глава о том, как устранять негативный магический фон на местах массовых человеческих жертвоприношений. Позже Северус прочёл эту главу и счёл её очень достойной.

Гораций Слагхорн и вовсе не давал ему прохода, стараясь всеми правдами и неправдами заманить на вечеринку Слизней, как почетного гостя. Оказывается, именно Нэшу принадлежала идея сочетания простых заклинаний и зелий, компоненты которых одновременно наделяли их противоположными свойствами. Правда, список таких зелий был очень ограничен, а заклинания нужно было подбирать с большой тщательностью, так как точной формулы расчета эффекта не существовало. Идея была высказана в статье в «Практике Зельеварения» за январь 1965 год. И хоть Северус с самой идеей был знаком, её автора он раньше не знал.

Прочие профессора проявляли разный интерес. Некоторые из них, чьи имена Северус толком не помнил, а спрашивать не посчитал нужным, тоже подходили за автографами. Минерва Макгонагалл и Сильванус Кеттлберн держали вежливую дистанцию. А вот только что устроившаяся на работу Аврора Синистра пригласила его в выходные в Хогсмид на чашку чая, от чего Северус осторожно отказался, сославшись на очень серьезную занятость. После этого ему, правда, пришлось отказывать в подобном предложении уже Джейми Бауэру — молодому профессору полетов. Но, справедливости ради, никто из этих двух особенно не настаивал.

Неожиданно самой спокойной стала встреча с Альбусом Дамблдором. Она случилась вечером четвертого числа прямо посреди лестничного пролета, когда Северус после ужина спешил в Выручай-Комнату.

— Добрый день, профессор, — улыбнулся ему пышущий здоровьем волшебник в пурпурной мантии. — Рад, что вы поправились. Надеюсь, вас все устраивает?

— Да, господин директор. Всё хорошо, — стремительно пряча себя за щитами окклюменции, отрапортовал Северус.

— Я рад. Если что, обращайтесь за помощью к профессору Макгонагалл или ко мне. Пароль «яблочная пастила», — кивнул Дамблдор и степенно продолжил свой путь дальше.

И это сумасшествие окружало Северуса несмотря на то, что он никогда не задерживался в Большом зале, а в учительской после того случая и вовсе не появлялся. Со студентами скрыться от нежелательных бесед было проще, поэтому встречи с пятыми курсами Снейп счастливо избегал. До среды.