Маловероятное 2.3.: "Я не отсюда" (джен)

Продолжение. Начало в фике "Маловероятное 2.2.: This is Halloween": http://fanfics.me/fic93800

Когда в семь утра Поппи пришла, чтобы справиться о его самочувствии, Северус уже ждал её, пребывая в очень скверном расположении духа. Одет он был в тёмно-синий костюм и мантию, которые по пробуждению нашел на прикроватной тумбочке. Он всё никак не мог решить, о чём ему говорила эта находка. О том, что это действительно Хогвартс из его прошлого, и здесь нет дефицита в исполнительных и подчёркнуто-незаметных эльфах? Или о том, что его бред прогрессирует, активно достраивая недостающие детали буквально из ничего?

Были и другие варианты, ещё более нерадужные. Начнём с того, что мордредорово видение (которое Северус для удобства продолжал мысленно звать Скамандером) могло быть право — и тогда Снейп умер или находился при смерти. Да, он изучал этот вопрос. Да, ни один учёный бы ни за что не согласился с версией, что посмертие могло выглядеть так. Но... разве у учёных был шанс проверить?

Пытаясь разобраться, что к чему, Снейп решительно взялся за эксперименты над собой.

Память работала исправно, что доказывал огромный исписанный свиток, лежавший перед ним на прикроватной тумбочке. Сам пергамент, как и перо с чернилами, Северус ещё перед ужином выпросил у Поппи и за пару часов заполнил формулами сложнейших зелий и чар. Результаты вполне удовлетворяли — свободное место на десятифутовом свитке закончилось раньше, чем формулы, послушно воспроизведённые памятью.

Тогда Северус решился на терапию болью. И так как сжатия кулаков при разговоре с Поппи оказалось категорически недостаточно, в этот раз он пошел гораздо дальше: сломал себе мизинец на левой руке. От пронзившей боли на глазах выступили слезы. А вот проклятый окружающий мир меняться даже не собирался.

«Слишком реально для галлюцинации», — с досадой думал Снейп, еле слышно шипя сквозь зубы. Залечивать руку, естественно, пришлось самому и втихаря.

Доведенный почти до отчаяния, он решился на последний эксперимент — добровольное погружение в сон. Заснуть в этом бреду, а проснуться уже в реальности... Попытка не пытка. Понимая, что сам по себе он в таком состоянии не уснёт, Северус одним махом выпил полагавшееся ему зелье и благополучно провалился в забытьё… Чтобы рано утром проснуться всё в том же Больничном крыле!

Вот так и вышло, что к приходу Поппи он, одетый, причёсанный и застёгнутый на все пуговицы, стоял перед одним из окон, напряжённо вглядываясь в пейзаж и раз за разом задавая себя один и тот же вопрос — что ему теперь делать?

В окне отражалось сентябрьское утро, яркое и хрустящее, как яблоко, и какой-то смутно знакомый мужчина. Северус с трудом узнавал в нём себя. Оказывается, прямой нос и очень короткие волосы были способны замаскировать его лучше Оборотного зелья. И если изменённая форма носа ему даже нравилась, то без волос Снейп казался себе голым и незащищённым. Словно его сознание было открыто для любого желающего. И стабильности его состоянию это не добавляло.

Что казалось вариантов поведения, то их было совсем немного. А точнее — один: притворяться, что всё хорошо и что всё по-настоящему. Пока не докажет обратного.

Ведь если это действительно прошлое, в котором — Северус был уверен — он никак не мог оказаться, потому что артефактов и чар, способных отправить его так далеко просто не существовало, то разумнее всего было притвориться Нэшем, пока не удастся выяснить всё до конца. В конце концов, здесь хотя бы были Хогвартская библиотека и Выручай-комната. А если в стране и округе произошла какая-то аномалия, которая могла поспособствовать перемещению во времени, то школа была бы первым местом, где об этом узнали.

Если же это всё было лишь порождением его мозга, — содрогающегося в агонии, пребывающего в коме, повреждённого чьим-то зельем или заклинанием, — то Снейп рано или поздно обнаружит ошибку, несоответствие или странную деталь, которые помогут разгадать этот ребус. А, разгадав, он сможет исцелиться — или нормально умереть, не навредив собственной душе. Северуса это тоже вполне устраивало.

Поэтому утро четвертого сентября он встречал уже как Септимус Нэш — никому толком не известный волшебник сорока лет, рожденный в семье магглов и большую часть своей жизни проведший вдали от родной Ирландии.

Так ли это было на самом деле, Северус не знал. Как, впрочем, он не знал и где находился настоящий Нэш. В его воспоминаниях тот на уроках не откровенничал. Зато Северус помнил, что Лили отзывалась о профессоре ЗоТИ с большим уважением.

Кстати, о Лили…

Упоминание Помфри некой «мисс Эванс» волей-неволей заставляло возвращаться к одной и той же мысли. «Может ли она быть здесь?» — против желания спрашивал он себя снова и снова. Но даже в голове это звучало пугающе.

Впрочем, появление Поппи заставило Снейпа на какое-то время вынырнуть из своих размышлений и сосредоточиться на текущем моменте.

— Я смотрю, вам, сэр, не терпится приступить к работе, — улыбнулась она, подходя ближе.

— Не вижу смысла откладывать, мадам. Я и так задержал всех своей травмой, — ответил Северус, с удивлением замечая, что почти привык к её молодости. Да не так уж сильно она и изменилась, пожалуй... вот только эта странная манера поведения.

— Вам нравится? — смущённо поинтересовалась она, чем застала его врасплох.

Что должно ему нравиться? Что имеют в виду женщины, когда задают такие вопросы? Свой внешний вид? Погоду за окном?

Поппи, заметив его растерянность, уточнила:

— Ваше лицо, сэр. Оно вам нравится?

— А, вы об этом! — едва скрыв облегчённый вздох, отозвался Снейп. — Да. Вы, мадам, настоящий мастер.

— О! Я рада! Знаете, если вам будет не трудно, может, вы напишите мне характеристику? В Лондоне меня, конечно, примут и без нее. Но то, что я уже успешно проводила пластические операции, будет мне в плюс.

Эта смущённо-храбрая повадка, когда просят вроде бы небрежным тоном, но отчаянно скрещивают пальцы за спиной — вот что отличало эту Поппи Помфри от той, с кем был знаком Снейп, куда сильнее, чем отсутствие седины в волосах. Просила ли она вообще хоть раз на его памяти? Да нет, всё больше требовала — и возражения не принимались.

— Конечно, напишу, — не задумываясь, пообещал он. Быть вежливым сейчас — это правильно.

— Это просто замечательно! — она снова нежно улыбнулась ему. — Вы были очень приятным пациентом, профессор Нэш! Но я искренне желаю вам реже болеть.

— Именно так я и собираюсь сделать.

— Конечно! Но вы можете заглядывать сюда просто так, — покраснела Поппи и, прежде чем Северус успел хоть как-то ответить, поспешно добавила: — Кстати, директор Дамблдор уже знает, что вы выздоровели.

— Мне нужно подняться к нему? — уточнил он, пытаясь скрыть внезапную тревогу, едва не переходящую в ужас.

— Нет. Он просил только передать, что рад, что вы здоровы.

— Замечательно, — Северус с облегчением улыбнулся. Неожиданное напоминание о том, что здесь всё ещё есть Дамблдор, едва не выбило его из колеи. Ещё одна встреча, к которой он пока не был готов. — Значит, расписание занятий я смогу узнать в учительской?

— Думаю, что так.

Вроде бы он узнал всё, что нужно? Можно идти... Снейп собрался было уходить, но до него дошло, что он не знает даже, где он живёт в этом времени. Он изобразил извиняющуюся улыбку, изо всех сил надеясь, что у «Нэша» она вышла лучше, чем обычно получалось у него самого:

— Вы не знаете, какие комнаты я занимаю? А то я даже не помню, как попал сюда.

— Нет, но эльфы точно знают. Фарамант! — позвала она. — Он проводит вас.

В комнате возник довольно высокий домовой эльф, весь внешний вид которого говорил о том, что свою должность, работу и самого себя он считает очень значимыми. Северус не помнил и никогда раньше не видел этого эльфа. Но отказываться от его помощи не стал.

В компании Фараманта он наконец-то покинул Больничное крыло и, идя по замку, оглядывался по сторонам, стараясь подметить любую мелочь и найти хоть какие-нибудь доказательства того, что происходящее ему мерещилось.

Но перед ним предстал всё тот же хорошо знакомый Хогвартс: длинные коридоры, полные гулкого эха, занятые своей нарисованной жизнью портреты, погружённые в посмертные раздумья призраки, тянущиеся на завтрак сонные студенты… И он — шагами отмеряющий расстояние от поворота до поворота.

Это было настолько привычно, что в какой-то момент Северусу показалось, что всё в порядке. Всё как обычно. Ощущение завладело им полностью и только усилилось, когда он, ведомый эльфом, подошёл к двери комнат, выделенных в этом году преподавателю ЗоТИ. Тех самых комнат, что он занимал в своём времени — сначала как декан, а потом как директор (только сумасшедший мог предположить, что Снейп переселится в бывшие покои Дамблдора!).

— Ваши вещи уже там, профессор, — вежливо и снисходительно поклонился эльф. — Если вам что-то будет нужно, вы можете позвать меня. Или любого из эльфов школы.

— Да, конечно, — рассеянно ответил Северус, борясь с очередной волной дежа-вю. И когда эльф наконец-то оставил его в полном одиночестве перед дубовой тяжелой дверью, Северус осторожно толкнул её.

«Может, сейчас я наконец-то проснусь?» — с нелепой надеждой подумал он. Но этому не суждено было сбыться: открыв дверь, он увидел совсем не то помещение, которое помнил.

В большой, несмотря на ранний час освещённой свечами гостиной, ведущей в две жилые комнаты и ванную, не было мебели из темного ореха. Вместо неё имелся какой-то светло-бежевый ансамбль из нескольких кресел, секретера и кофейного столика. А вместо трех книжных шкафов, которые в две тысячи третьем году почти полностью закрывали стену рядом с камином, не было вообще ничего. Зато на голых стенах красовались огромные пейзажи. Северусу оставалось только радоваться, что его сознание не создало комнату в стиле Гилдероя Локхарта. Жить в розово-золотом он бы не смог, наверное, даже в бреду.

Было еще одно веское отличие этой комнаты от той — здесь его ждали. В кресле-качалке рядом с камином, лениво просматривая журнал «Придира» («И где он его только взял?»), сидел тот, кого Северус очень надеялся больше не увидеть.

— Ну что? Уже решил, какое растение тебе переваривает? — улыбнулся Скамандер, переворачивая журнал верх ногами. — Могу предложить версию. Например, тут вот пишут про бутявку некузявую! Что скажешь?

«Скажу, чтобы ты от меня отвалил!» — зло подумал Северус, делая шаг обратно вглубь коридора и захлопывая дверь.

— Забыл? Я слышу твои мысли! — донеслось до него сквозь стену.

Но дослушивать крики Скамандера, как и задаваться вопросом: «А что мешало тому последовать за ним?» — Северус не стал. Вспышка гнева помогла вернуть самообладание и снова сосредоточиться на главном. А главным сейчас было сыграть роль профессора Нэша как можно убедительнее даже для самого себя. И не привлекать ненужного внимания.

Для этого у Северуса было одно верное средство — окклюменция. Сделав несколько глубоких вдохов и выкинув из головы ненужные для новой личности мысли, он за несколько мгновений спрятал себя настоящего. Все переживания ушли на второй план, ирреальность происходящего перестала восприниматься так остро, а сам он стал напоминать себе скорее актёра пьесы.

И вот — уже не Северус, а «профессор Нэш» шел по школьному коридору в этот ранний час и здоровался с группой спешивших на завтрак младшекурсников из Слизерина. Профессор Нэш отвечал на приветствие смутно знакомой старосты Хаффлпаффа. Профессор Нэш кивал проплывавшему мимо призраку.

Профессор Нэш подошёл к учительской, открыл дверь… И Северус в очередной раз за это утро замер на пороге комнаты!

Пустой, потому что все учителя ещё были на завтраке. И абсолютно такой же, как на Хэллоуин! Несколько дней назад. Двадцать восемь лет вперёд. Даже кипа журналов по квиддичу, лежавшая на столике рядом с камином, показалась ему подозрительно знакомой.

Северус глубоко вздохнул. Раз, другой… Не помогло. Прыгавшие в голове мысли-кузнечики не спешили исчезать, а состояние отстранённости, достигнутое при помощи спасительной окклюменции — возвращаться. Ему оставалось только пробовать снова и снова...

— Я могу вам чем-то помочь, сэр? — неожиданно прозвучало у него за спиной. От чего Северус вздрогнул и обернулся, чтобы в следующий миг едва сдержать ликующий вопль. Перед ним стояла Луна Скамандер! «Так и знал, что они оба в этом замешаны!»

— С вами все хорошо, профессор?

Голос доносился как будто сквозь вату. Огромные голубые глаза смотрели на него со смесью участия и беспокойства. Вроде бы искренних. Издевательски-искренних.

— Почему вы так ко мне обращаетесь? — слабым голосом переспросил Северус, чувствуя себя так, как будто его очень глупо разыгрывают.

— Ам… Простите… А как я должна была к вам обратиться? Вы ведь профессор Нэш, да?

Северус скривился, как от зубной боли. Или кто-то держал его за полного придурка, или…

— Я Пандора Виллин, — поспешила внести ясность студентка, смотря на него теперь уже с опаской, — перфект седьмого курса Рейвенкло. Зашла забрать список студентов третьего курса, которым разрешен поход в Хогсмид в эту субботу. Вы позволите? Или мне лучше прийти позже?

На что Северус, чувствуя себя полным идиотом, отступил в комнату, освобождая ей путь и безучастно глядя, как она быстро срывает с доски нужный пергамент, и, бормоча что-то вроде «всего доброго», сбегает из комнаты.

Только когда дверь учительской вновь захлопнулась за её спиной, Снейп в полной мере понял, что сейчас произошло. Пандора Виллин. Лили Эванс. Живой Дамблдор. Тысяча. Девятсот. Семьдесят. Пятый. Год. В горле поднялся дикий, клокочущий смех, вискам стало жарко, перед глазами поплыли тёмные пятна. Только услышав треск ломающегося дерева, Северус встрепенулся и пришёл в себя. Два кресла, стоявших у камина, были разнесены в мелкие щепки, а он даже толком не помнил этого. Стихийная магия, будто у какого-то несдержанного подростка. «А ты и есть подросток, где-то здесь тебе сейчас пятнадцать лет», — мелькнула безумная мысль. Но сама истерика закончилась так же внезапно, как и началась, так что спустя мгновенье Северус привел себя в чувство, а затем даже вернул комнате первоначальный вид. «До вечера Репаро спадет, и кресла снова разлетятся в труху. Ну и хорошо. По крайней мере, теперь эта комната будет выглядеть по-другому».

Забрав с доски план занятий, он поспешил на урок, по пути гася в душе вопрос, на который у него точно не было ответа. Пока.

Одиннадцатилетние маги уже ждали его в классе. Пройдя по многолетней привычке к учительскому столу, Северус обернулся и замер. Перед ним сидел не просто первый курс Слизерина. Перед ним были те, кто видел позор Снейпа-студента и кто через несколько лет готовился к ЖАБА под руководством Снейпа-профессора, когда он, похоронив всё, во что верил и что любил, вернулся в Хогвартс.

Первый урок тогда, первый урок сейчас… Северус обвел аудиторию взглядом, под которым дети сжались, как сжимается шкура бумсланга при горении, и усмехнулся.

Что ж, по крайней мере, сейчас он точно знал, как за пару минут добиться абсолютной дисциплины в классе. И для этого ему даже не придется прибегать к демонстрации режущих заклинаний.

* * *

Так началось то, что сам про себя Северус называл «жизнью Септимуса Нэша».

Он просыпался за полчаса до завтрака, за чашкой кофе бегло просматривал рабочие записи, затем спешил в Большой Зал, там ел, знакомился со свежими новостями и общался с коллегами, а потом — исчезал в круговороте лекций, практических занятий и контрольных. Вечера и выходные дни он тратил на чтение интересных книг и эксперименты.

Со стороны всё выглядело обыденным. Только вот кофе приносил не Хиппо, а Фарамант. В записях были не последние идеи по зельям, а заметки о расстройствах психики и путешествиях во времени. Да и книги, которые Северус теперь читал, никак не относились к обычной сфере его интересов.

Психология, исследования сознания и подсознания, теологические трактаты, работы ученых волшебников о создании мира иллюзий… Северуса интересовало всё, где хотя бы мелькали понятия «душа», «перенос сознания» и «галлюцинации». К счастью, способ получать необходимые книги из Выручай-комнаты исправно работал.

Только вот в книгах утверждалось одно, а ощущал Северус совсем иное. Но и поверить до конца в свое перемещение в прошлое не мог — ведь у него был Скамандер, вездесущая и лишённая каких-либо моральных ограничений галлюцинация, которая постоянно напоминала о себе. И делала это в отвратительной манере.

Во-первых, каждый день Северус просыпался от того, что Скамандер с выражением зачитывал по памяти куски из книг и записей. При этом он или мерил шагами комнату, заложив руки в карманы, или лежал рядом на кровати, активно жестикулируя наподобие дирижера.

Во-вторых, он хотя бы раз в день, но заявлялся к Северусу на уроки. И пока профессор Нэш объяснял студентам основы защиты против призраков, боггартов, дементоров и нечисти, Скамандер, стоя в дальнем углу кабинета около стены, сопровождал это всё ехидными комментариями, замечаниями и правками.

При этом он не просто мешал, а пытался вызвать Северуса на диалог, задавая ему вопросы или выкрикивая ответы в самый неподходящий момент. Один раз Северус даже попался на это, чем вызвал недоуменные переглядывания студентов третьего курса и шквал насмешливых замечаний от самой галлюцинации.

Но и этого Скамандеру было мало. В любое время и абсолютно везде в школе и за ее пределами, Северус мог столкнуться с ним. Из-за чего он откровенно ненавидел свою галлюцинацию! Но все же был благодарен ей просто за факт существования — ведь когда рядом с тобой постоянно находится твой персональный бред, забыть обо всём и свыкнуться со своим текущим положением просто невозможно.

Впрочем, информацию о путешествиях во времени Северус тоже искал. Но тут всё было еще хуже, чем с психологией. У магов всё сводилось к запрету на путешествия на такие расстояния — но даже сам запрет никак не объяснялся. У маглов и вовсе существовала только не подтверждённая ни одним экспериментом теория, к тому же отрицавшая саму возможность перемещения в прошлое. И, конечно, ни руны, ни нумерология, ни астрология, ни высшая трансфигурация, ни квантовая физика не могли объяснить, как путешествия во времени связаны с галлюцинациями. Тот факт, что Снейп при этом ещё и заместил собой другого человека, сам он пока был настроен считать случайностью, проистекавший из того, что настоящий профессор Нэш куда-то пропал.

Персона Септимуса Нэша вообще оказалась куда более проблематичной для Северуса, чем он вначале решил. Сам Нэш о себе все также не давал знать, но вот в Хогвартсе познакомиться поближе с «известным исследователем и путешественником» хотели все. Помона Спраут уже в четверг зашла в кабинет, принеся с собой монографию по изучению свойств дьявольских силков — для автографа. Исследование принадлежало Септимусу Нэшу и было столь значимым, что Северус с удивлением вспомнил: указанные там данные он и сам часто использовал, а формулу первичной выжимки помнил наизусть.

Филиус Флитвик поймал Северуса утром в пятницу. У него с собой была книга (к счастью, опять без фронтисписа!), где Нэш выступал соавтором. Книга повествовала о древних чарах и проклятиях, обнаруженных в пирамидах Майя. А от самого Нэша там была небольшая глава о том, как устранять негативный магический фон на местах массовых человеческих жертвоприношений. Позже Северус прочёл эту главу и счёл её очень достойной.

Гораций Слагхорн и вовсе не давал ему прохода, стараясь всеми правдами и неправдами заманить на вечеринку Слизней, как почетного гостя. Оказывается, именно Нэшу принадлежала идея сочетания простых заклинаний и зелий, компоненты которых одновременно наделяли их противоположными свойствами. Правда, список таких зелий был очень ограничен, а заклинания нужно было подбирать с большой тщательностью, так как точной формулы расчета эффекта не существовало. Идея была высказана в статье в «Практике Зельеварения» за январь 1965 год. И хоть Северус с самой идеей был знаком, её автора он раньше не знал.

Прочие профессора проявляли разный интерес. Некоторые из них, чьи имена Северус толком не помнил, а спрашивать не посчитал нужным, тоже подходили за автографами. Минерва Макгонагалл и Сильванус Кеттлберн держали вежливую дистанцию. А вот только что устроившаяся на работу Аврора Синистра пригласила его в выходные в Хогсмид на чашку чая, от чего Северус осторожно отказался, сославшись на очень серьезную занятость. После этого ему, правда, пришлось отказывать в подобном предложении уже Джейми Бауэру — молодому профессору полетов. Но, справедливости ради, никто из этих двух особенно не настаивал.

Неожиданно самой спокойной стала встреча с Альбусом Дамблдором. Она случилась вечером четвертого числа прямо посреди лестничного пролета, когда Северус после ужина спешил в Выручай-Комнату.

— Добрый день, профессор, — улыбнулся ему пышущий здоровьем волшебник в пурпурной мантии. — Рад, что вы поправились. Надеюсь, вас все устраивает?

— Да, господин директор. Всё хорошо, — стремительно пряча себя за щитами окклюменции, отрапортовал Северус.

— Я рад. Если что, обращайтесь за помощью к профессору Макгонагалл или ко мне. Пароль «яблочная пастила», — кивнул Дамблдор и степенно продолжил свой путь дальше.

И это сумасшествие окружало Северуса несмотря на то, что он никогда не задерживался в Большом зале, а в учительской после того случая и вовсе не появлялся. Со студентами скрыться от нежелательных бесед было проще, поэтому встречи с пятыми курсами Снейп счастливо избегал. До среды.

—… Душа, — раздавалось у Северуса над ухом в среду утром, — лишь частично заключена в теле, точно так же, как Бог лишь частично находится в теле мира… *

— Драккл тебя побери, Скамандер! Я читал это только вчера вечером!

—… И если мы очистим это заявление от метафизики, — продолжил декламацию Скамандер, — то оно сведется к тому, что психе лишь частично совпадает с нашим эмпирическим сознательным бытием…

— Какого мордреда ты напоминаешь мне об этом! — рявкнул Северус, вскакивая с кровати и убегая в ванную.

—… На остальное она проецируется — Слышишь, Снейп? Лишь проецируется! — и уже в этом виде представляет или реализует те более великие вещи, которые тело не может уловить, то есть ввести в реальность!

— И что?! — Северус гневно распахнул дверь ванной. — Что ты хочешь этим сказать?!

— Просто очень интересная мысль. Ты не находишь?

— Нет!!! И оставь. Меня. В покое! — в бешенстве Северус скрылся обратно в ванной.

Уже там, стоя под душем, он снова в очередной раз проклял те силы, что загнали его в эту ситуацию. А когда увидел свое расписание на день — проклял их ещё несколько раз.

________

* здесь и далее цитаты из книги «Психология и алхимия» Карла Юнга.

* * *

Это был первый раз, когда он не пошел на завтрак, но и на урок не спешил. Сперва Северус бегло пересмотрел всю программу пятого курса, затем заглянул в свои последние записи, которые буквально слово-в-слово утром были процитированы Скамандером, после — просто задумчиво бродил по комнате...

Скамандер же, удовлетворённый утренним концертом, все это время сидел в облюбованном им кресле-качалке и, по-птичьи склонив голову, разглядывал Северуса.

— Неужели она так хороша?

— Что?

— Твоя пассия. Эта... — Скамандер щелкнул пальцами, — мисс Эванс. Действительно так хороша?

Северус раздраженно выдохнул и сжал челюсти. В такие минуты ему хотелось затолкать эту галлюцинацию туда, откуда она вылезла. Но что толку отвечать?

— О! Какой злой взгляд! — Скамандер между тем продолжал изгаляться. — А какие мысли!.. Ты серьёзно? Готов в меня, как позавчера, запустить режущим заклинанием? Пфф… Только обивку у кресла испортишь. Заметь, одной картины на стене мы уже лишились!

«И ведь даже Авадой нельзя…» — зло подумал Северус, наконец-то уходя на урок. Взвинченный до состояния голодного дракона, он за считанные секунды преодолел пару лестничных пролетов и замер перед последним поворотом коридора.

— Эванс! — раздался он едва ли не самый ненавистный ему голос. Который, как он надеялся, не услышит больше даже в аду. — Так ты пойдешь со мной в Хогсмид?

— Только если ты, Поттер, — звонко ответил ему другой голос, за возможность услышать который Северус был готов отдать не только жизнь, — съешь свою волшебную палочку!

— Давай, Эванс, решайся! А то мы Нюнчику в котел петарду пустим! Вот прям завтра же и пустим!

— Ты придурок, Поттер! И только попробуй что-то сделать Северусу! Я сниму с нашего факультета столько балов, что тебе и твоим дружкам мало не покажется!

— Ты слышишь, Сохатый? — хохотнул басом еще один ненавистный голос. — Се-е-еверусу! Так что зря ты вмешиваешься, Сохатый! У них тут любовь-зелья-все дела! Да, Эванс?

— Отвали Блэк!

— Да хватит вам всем! — встрял еще кто-то. — Звонок уже был. Сейчас профессор придёт. Вы реально хотите себе проблем?

Это замечание выдернуло Северуса из оцепенения. Вздохнув, он привычно освободил сознание от лишних мыслей и вышел из своего убежища. На него сразу же уставилось около двадцати пар глаз — весь пятый курс Гриффиндора.

Запрещая себе останавливаться взглядом хоть на ком-то из них, Северус молча прошел вперед и распахнул дверь класса. Мимо него тут же струйкой потянулись студенты. Северус невольно вспоминал их биографии.

«Амалия Ренделл — чистокровная, после школы покинула страну…»

«Глиннис Стивенс — магглорожденная, убита…»

«Орфорд Картрайт — полукровка, будущее неизвестно…»

«Ник Кляйн — чистокровный, пропал без вести…»

«Катарина Вилен и Глэдис Фокс — чистокровные, карьеры в Министерстве…»

«Мэри МакДональд — магглорожденная, на ее полунизла Мальсибер накладывал Империо, чтобы тот танцевал… Мэри после школы уехала в Канаду, ее племянница — Натали, училась в Хогвартсе много позже…»

«Лили Эванс — магглорожденная, вступила в Орден Феникса, убита…»

«Ремус Люпин — полукровка, оборотень, вступил в Орден Феникса, убит…»

«Сириус Блэк — чистокровный, анимаг, вступил в Орден Феникса, отсидел двенадцать лет в Азкабане, убит…»

«Джеймс Поттер — чистокровный, анимаг, вступил в Орден Феникса, убит…»

«Питер Петтигрю — полукровка, анимаг, предатель, Пожиратель смерти, убит…»

«Майлз Тайлер, Брэвис Блэксмиф, Генри Миллер — полукровки, убиты…»

«Уилки Шепард — полукровка, Пожиратель смерти, стал вампиром, убит…»

Студенты рассаживались и доставали свои учебники, а в голове Северуса все звучали и звучали их фамилии. И, казалось, что конца и края этому не будет…

— Класс! Тишину, — Северус закрыл дверь за вошедшим Маркусом Блэтчли, будущим работником Министерства Магии, и развернулся к аудитории. — Меня зовут Сэптимус Нэш. Тема сегодняшнего урока — влияние пророчеств на жизнь волшебника. Какие пророчества следует считать истинными? Нужно ли их избегать? И когда пророчество начинает сбываться? И сразу первый вопрос к вам — почему эту тему вы должны узнать именно в курсе Защиты от Темных Искусств, а не на занятиях по Предсказаниям?.. Да, я внимательно вас слушаю мистер Люпин…

Еще никогда роль Нэша не давалась ему так тяжело.

* * *

— Сэр? Вы сказали подготовить доклад по Пророчествам, — Лили подлетела к нему сразу же после урока, не дав даже успеть собрать в стопку пергаменты с проверочными работами пятого курса. Лили всегда подходила к людям чуть ближе, чем того требовали приличия. Вот и сейчас её лицо неожиданно оказалось всего в каких-то десяти дюймах от его. Северус окаменел, но первый порыв отшатнуться сумел погасить. Не стоит шарахаться от собственных воспоминаний.

— Да, мисс.

— А какую литературу мне взять? Я не посещаю Прорицания.

«Я знаю, — мысленно согласился он. — Ведь ты всегда считала их шарлатанством».

— В классическом учебнике вы не найдете ответа на вопрос, затрагиваемый в докладе. Вам нужна биография Кассандры Трелони. Это седьмая секция, если я не ошибаюсь. В любом случае, библиотекарь знает, где она.

— Спасибо, сэр, — улыбнулась Лили, и, тряхнув огненной гривой, сбежала, оставив после себя легкий шлейф ненавязчивого цветочного аромата.

И только тогда Северус понял, что все это время забывал дышать, а сжатое в руке перо сломано.

— А почему ты даже не думаешь, что она — истинная причина твоего появления здесь? — Скамандер, как всегда, встрял неожиданно.

«Ничто на это не указывает».

— Думаешь? А как же то, что тебе сказала Поппи? Тебя нашла Эванс, не забыл?

«И что с того?»

— Как что? Снейп, ты совсем? Получается, именно она сказала остальным, что ты — профессор Нэш, понимаешь?!

Северус медленно встал. Действительно! И как он мог об этом забыть? Надо срочно выяснить, как… Стоп. Так нельзя. Снейп провёл рукой по лицу. Бежать к ней с вопросами — не вариант, совсем не вариант. Это будет выглядеть неестественно. Он… он может её напугать этим. Лучше просто дождаться следующего занятия.

— Ты хоть себе-то не ври! — фыркнул Скамандер, презрительно кривя губы. — Напугать он боится… Просто до кого-то начинает доходить, что для постоянного бреда происходящее вокруг слишком реально! Слишком! И что она — это действительно она. И ты, кажется, очень рад её видеть!.. И нет, Снейп, — через минуту напряженного молчания очень тихо добавил он, — меня отдельно от тебя никак не убьешь. Я тебе уже говорил, кто я.

— Ты — ошибка в работе моего сознания!

— Нет. Я его проекция, принявшая облик, взятый из твоей памяти. Я тут единственный, кого ты себе нафантазировал! И, кстати, — Скамандер поднял палец и сделал вид, что к чему-то прислушивается. — О! Вот и звонок!.. Ну что же — вторая пара. Кто у нас там?

Северусу не надо было заглядывать в расписание. Он и так знал: пятый курс Слизерина.

* * *

Когда студенты расселись, Северус вышел из-за стола и, обогнув его, встал перед классом. На него оценивающе смотрели десятки людей — его бывшие однокурсники... Самым странным было то, что одним из них был он сам — длинноволосый сутулый и нескладный юноша, спрятавшийся от всего мира на последней парте. Сюрреалистичная картина.

И как он до этого не замечал во взглядах слизеринцев столько презрения в адрес профессора Нэша?

— Просто ты раньше никогда всерьез не думал, что они — настоящие люди, — обвел рукой класс Скамандер. — А ведь если я прав, то…

«Я не собираюсь думать об этом! По крайней мере, не здесь и не сейчас».

Зато сделать что-то с этими взглядами надо было немедленно. Северус догадывался о причинах: Септимус Нэш был магглорожденным, и это знал весь Хогвартс. Для половины сидящих перед ним подростков — существо второго сорта, для второй — не самое удачное знакомство. Но что бы они там себе не думали, Нэш был их учителем и вот к этому они должны были отнестись с уважением, хотелось им того или нет.

Северус представился. Ответом была звенящая тишина.

«Война — значит, война».

— Мистер Шаффик! Как ваше нежелание вытаскивать из сумки учебник и пергамент поможет вам на сдаче СОВ?

— Ну что вы, сэр, — нагло улыбнулся негласный лидер мужской части собравшихся. — Мои знания никак не связаны с моим желанием доставать учебник.

Северус медленно подошел к нему.

— Надеетесь, что после окончания школы вам не придется защищаться от темных искусств? — вкрадчиво прошелестел он. — Практиковать их гораздо интереснее?

— Не понимаю, о чем вы, — нахмурился Шаффик.

Северус усмехнулся: как бы ни был силен Волдеморт в это время, только с сентября 1997 по май 1998 году в школе будет поощряться желание заиметь Темную Метку. Сейчас же признаться в этом — значит, вылететь из Хогвартса без права на восстановление.

— Бессмысленная ложь — признак отсутствия стратегического мышления, — оборвал Снейп. — Не заставляет поверить, а только злит. В школе разве что ленивый не трепет о том, что пятый курс Слизерина собрался податься в рабы.

Звучало резко, но кто, как не Северус имел полное право говорить об этом? «Это пением можно заниматься хором. А тёмную магию изучать или самому, или никак. Иначе всё превращается в блуждание вслепую и копание в чужих объедках, да ещё увенчанное уверенностью в приобщении к тайне».

— Не рабы, а последователи, — еле слышно раздалось с задней парты. Но Северус услышал…

— Вы так думаете, мистер Снейп? — моментально переключился он на источник шума, старательно прячась за окклюменцией. — Вы думаете, что там вы станете чем-то большим, чем пушечное мясо?

— Мы — будущее магического мира, — упрямо отрезала его юная версия.

— И там не будет таких, как вы! — раздалось уже с другой части зала.

Северус резко обернулся. И… улыбнулся.

— Мистер Блэшвик. Главный борец за чистоту крови! А что же ваша фамилия не входит в список двадцати восьми?

— Потому что Кантанкерус Нотт был недальновидным идиотом! — прошипел задетый за живое Блэшвик, на мантии которого гордо блестел начищенный значок старосты.

— А может потому, что чистота вашей крови соблюдается всего два поколения? Вы не находите, что этого мало, чтобы кичиться своим происхождением? Каково это, мистер Блэшвик, идти в услужение к тем, кто, возможно, уже завтра решит, что у вас слишком много нечистокровных родственников?

— Тёмный Лорд не разбрасывается кровью верных ему людей! — вступил ещё один голос из зала. На этот раз женский.

— Разумеется, мисс Кеддл! Конечно! Разве пытки — это «разбрасывание»? Подумаешь, Круциатус к провинившемуся, легилименцию к верному. Главное, чтобы кровь текла по венам, да? А спаривать можно и безмозглых.

— Вы ничего о нём не знаете! — вскочил Шаффик.

— Сядьте! Я-то как раз знаю, — Северус скривился. — И, пожалуй, имеет смысл поделиться с вами этим знанием.

— Не делай этого! — испугано вскрикнул молчавший до этого Скамандер.

«Не время для твоих штучек! — стрельнул в его сторону взглядом Северус. — Заткнись!»

— Это ты заткнись! Ты не понимаешь? Ты изменишь их судьбу! Ты сдвинешь будущее! Ты хоть знаешь, что натворишь, если вот эта Кеддл не выйдет замуж за Нотта? Или если Блэшвик не покончит с собой, получив приказ убить свою кузину?

«К дракклам! Пусть хоть все передохнут. Но этот придурок на задней парте не должен идти по жизни с закрытыми глазами!»

—То есть, ты наконец-то поверил, что это прошлое, да?!

«А какая, к дракклам, разница? Если это так — у него не будет такой паршивой жизни, как у меня. Если нет — то, сломав ход событий, я смогу нарушить структуру бреда и заставить её перестать подпитываться моими воспоминаниями. И ты сейчас заткнешься и не будешь мне мешать!»

— Так что? — ехидно осведомился Шаффик, встревая в неизвестный ему диалог. — Вам изменяет память, или наступило запоздалое раскаяние? О Лорде никто ничего не знает! Кроме того, что он великий волшебник и потомок самого Салазара Слизерина!

— Вы правы, мистер Шаффик, — Северус вышел в центр комнаты и развернулся к ученикам. — Он потомок Салазара Слизерина. И он действительно великий волшебник. В этом, он вам не лжёт. Что же до остального… Достаньте пергаменты и записывайте!

В этот раз все подчинились. Любопытство пересилило неприязнь к учителю.

— Тема вашего эксклюзивного урока — биография Тома Марволло Реддла и его становление Тёмным Лордом Волдемортом… И не стоит так фыркать, мисс Кеддл. Все, что я вам сейчас расскажу, прекрасно известно вашим отцам, которые учились с ним в Хогвартсе. Впрочем, если вам соврут ваши отцы, то архивы школы — нет.

— И что же мы должны о нём знать? — Блэшвик все еще не спешил смириться с позицией проигравшего.

— Ну, например, то, что он родился 31 декабря 1926 года. От ведьмы по имени Меропа Гонт, которая, собственно, и была потомком Слизерина. И от маггла по имени Том Реддл. Интересная деталь биографии для главного поборника чистоты крови, не так ли? О, поверьте, это далеко не самое занимательное.

* * *

— Ну и зачем ты это всё устроил?

Скамандер навис над ним, опираясь на стол. Северус просматривал только что сданное ему тестирование и решал, идти ли в Большой зал. Пропускать второй прием пищи за день было плохой идеей. Но обедать совсем не хотелось.

— Так и будешь теперь молчать и делать вид, что меня нет? — продолжал шипеть Скамандер. Его гнев был настолько силён, что Северусу казалось, будто он кожей чувствует глубокое яростное дыхание. Только вот никакого дыхания у галлюцинации не было.

Что Северус мог ответить? «Да, я игнорирую тебя, потому что ты прав!» или «Да. А теперь — отвали!». А надо ли вообще хоть что-то отвечать симптому нервного расстройства?

— Что? — Скамандер усмехнулся и сложил руки на груди. — Закрылся окклюменцией и теперь сидишь и делаешь вид, что всё хорошо? Или наслаждаешься тем, что когда ты её используешь, я не могу слышать твои мысли?

Северус усмехнулся. Надо же, а он не знал этого!

Но именно окклюменция сейчас заменяла ему и стержень, и броню. Единственным, что не давало бросить всё, вскочить со стула и разнести к дракклам весь кабинет.

После первого воодушевления и приступа решимости — «сейчас я разломаю этот иллюзорный мир в клочки» — вернулись сомнения. Что, если всё по-настоящему? Что, если он только что изменил историю и даже не узнает, в какую сторону? Чего он этим добивался? Проверить реальность… или просто «стать героем». «Настоящий герой», — вот как отзывалась Лили о Нэше, и Снейп вспомнил это только сейчас, хотя по-прежнему не помнил, почему она так говорила. Впрочем, много ли надо? Такой хороший и правильный, на нужной стороне. Исследователь, но не авантюрист. Замкнутый, но не злобный.

Этот цветочный запах разбередил память, и впервые заставил желать, чтобы окружающая реальность была настоящей. Нет, Снейп не просто хотел дать второй шанс себе-подростку… Он и сам хотел этот шанс. Слишком вжился в образ Нэша, как будто никакой другой жизни у него никогда и не было… И с размаху поставил на этой жизни жирный крест!

Хорошо еще, что он не стал рассказывать про крестражи и будущее Волдеморта, а ограничился только его детством… Сомнительное утешение для будущего покойника. А он им непременно станет! По крайней мере, приблизится к этому состоянию сразу же, как только пятый курс напишет своим родителям. Родители, конечно же, все изложенные Нэшем данные опровергнут, хотя бы потому, что подтверждать — опасно для жизни. Но вот чересчур осведомлённым профессором заинтересуются непременно. В итоге — и курс будет его ненавидеть, и до Волдеморта донесут… А Волдеморт очень не любит, когда кто-то узнает его секреты и делает их достоянием общественности.

Северус устало закрыл лицо ладонями. Что ж, он и до этого не собирался здесь задерживаться. Но теперь ему придется поторопиться. Пора возвращаться туда, где его точно ждут, и где он нужен!

— …Хорошо. Не отвечай, — продолжал свою гневную тираду Скамандер. — Молчи, раз тебе нравится. Но тебе придется меня выслушать! Слышишь? Хотя бы потому, что до этого я давал тебе возможность творить любую чушь и не вмешивался!

— Да неужели? — все-таки не выдержал Северус, откладывая пергаменты в сторону.

— Конечно! Напомни, я хоть раз появлялся, когда тебе это было действительно не нужно? Я встрял в разговор с Эванс? Я мешал тебе после пробуждения ставить над собой опыты, когда ты калечил конечности? Нет. Я даже отстал от тебя, когда ты читал этим малолеткам биографию красноглазой твари! Не находишь, что для порождения бреда я невероятно тактичен?!

— Тебе выдать в знак благодарности шоколадную лягушку?

— Нет! Но будет превосходно, если ты наконец-то закончишь маяться дурью! Поэтому перестань имитировать мозговую деятельность, а реально займись ею! — хлопнул рукой по столу Скамандер и исчез.

А Северус отрешённо подумал, что если бы Скамандер был реальным человеком, все эти пергаменты разлетелись бы в разные стороны…

* * *

Уже следующим утром Северус столкнулся с первыми последствиями своего выступления.

Началось с того, что полные впечатлений студенты пятого курса поспешили поделиться новыми знаниями с друзьями и семьями. Отцы будущих Пожирателей Смерти, как и предполагал Северус, обвинили Нэша во лжи, клевете и распускании грязных слухов. Но сделано это было с таким рвением и единодушием, что лишь вызвало подозрения. И тогда ученики пошли искать правду другим путем — обратились к школьным архивам.

Ажиотаж, раскрутившийся вокруг биографии Тома Реддла, скоро завертел всю школу и даже выплеснулся за её пределы. Вскоре в Пророке появилась огромная статья, где Варнава Кафф убедительно доказывал, что скромный министерский работник Том Марволло Реддл, родившийся от маггла высокого происхождения и магглорожденной ведьмы Гарриеты Смит, не имеет никакого отношения к Тому-кого-нельзя-называть. Иллюстрировала статью колдография сухопарого мужчины в возрасте, разумеется, не обременённого ни красным блеском глаз, ни толпами Пожирателей Смерти на заднем плане.

Имя Септимуса Нэша, как распространителя слухов, там нигде не звучало. Зато имелось замечание о том, что в современном мире, находившемся на грани войны, цена лжесвидетельства может оказаться слишком высока. Поэтому Северус ничуть не удивился, когда Дамблдор вскоре после прочтения столь вдохновляющей статьи предложил профессору Нэшу подвести итоги прошедшей недели.

Кабинет директора был таким же, каким всегда был при Дамблдоре — книжные стеллажи, огромное количество жужжащих и вертящихся приборов самого разного назначения и феникс на жердочке. Глядя на это всё, Северус испытывал смутную щемящую тоску. Нет, не по прошлому, полному ошибок и просчетов. А по своим надеждам, которым так и не суждено было сбыться.

— Знаете, профессор Нэш, — начал Дамблдор, с интересом рассматривая своего гостя поверх очков, — я иногда забываю о том, насколько щепетильны в вопросах чести талантливые и умные люди. И если их начинают оценивать с позиции происхождения, они становятся способными на импульсивные и непродуманные поступки.

— Я понимаю вас, господин директор, — Северус сцепил руки в замок и постарался придать своему лицу в меру встревоженный вид. Спорить не входило в его планы. — Я жалею, что поддался на провокации и повёл себя как настоящий болван.

Дамблдор, казалось, удивился такой быстрой победе. Его взгляд слегка смягчился.

— Вы очень строги к себе, профессор. Большинство людей в такой атмосфере натворили бы куда больше бед.

— Но это не отменят моего… импульсивного поступка.

— Не отменяет. Но в моих интересах, как директора школы и как человека, уважающего всех, готовых противостоять опасным настроениям общества, помочь вам устранить его последствия.

— Иначе говоря, вы не хотите, чтобы в школьного профессора ночью в коридоре запустили зеленым лучом?

— Да. Не хочу. Но, если честно, я сомневаюсь, что вам хоть что-то угрожает в этих стенах. Все-таки Хогвартс — это самое безопасное место в Британии, ну, разве что, после банка Гринготтс. Но запереть вас в сейфе, — улыбнулся Дамблдор, — не самая лучшая идея.

— И что же мне делать?

— Понимаю ваши опасения. Тем более, как мне известно, на вас уже было покушение за неделю до приезда в школу, — в этом месте Северус напрягся: он ничего не знал о покушении на Нэша. Дамблдор, не заметив или не придав значение реакции Снейпа, продолжал: — А теперь вы и вовсе растревожили осиный рой. Они не забудут. Ни за что не забудут. Поэтому я предлагаю несколько решений. Согласиться с ними или отказаться — решать вам. Прежде всего, вам не стоит покидать школу. По крайней мере, в одиночку. И хоть обычно профессора не отчитываются передо мной, в целях вашей безопасности и моего спокойствия я бы хотел знать все ваши маршруты за пределами замка.

— Хорошо, — кивнул Северус. — Но я никуда не собирался отсюда выходить.

— Обстоятельства могут измениться. Быть затворником в замке, пусть даже речь идет о Хогвартсе, это удел стариков и мизантропов. Вы, профессор Нэш, ни то и ни другое.

Северус внутренне усмехнулся. Интересно, с каких это пор он стал производить впечатление дружелюбного человека?

— Ну и второе, — Дамблдор поправил очки и выразительно глянул на него. — Думаю, будет лучше, если за вами будет присматривать отдельный эльф.

Услышав о столь щедром подарке, Северус поперхнулся. Идея с личным телохранителем сама по себе была неплоха. Но чтобы кто-то постоянно следил за ним? Нет уж. Увольте.

— Я отказываюсь от эльфа, — категорично отрезал он.

— Уверены? Я помню, что когда в письмах мы обсуждали вопрос с наймом, вы согласились не сразу, ссылаясь на обязательства перед невестой. Ваша смерть вряд ли сделает её счастливее.

Северус уставился на директора. Невесты?! У него ко всему прочему есть невеста?

«У профессора Нэша, идиот! У профессора Нэша!» — напомнил ему внутренний голос. Только легче от этого не стало. Северус ничего не подозревал ни про невесту, ни про нападение. И теперь не знал, что и думать об этом. И почему за все время, что Северус провел, притворяясь Септимусом Нэшем, он ни разу не навел справок о его биографии? Может, именно в личности Нэша и скрывался ключ к его возвращению назад?

— Мне не нужен телохранитель, — повтори он вслух, а мысленно добавил «И тот, кто будет за мной следить — тоже!».

— Как хотите. Но если передумаете, позовите его. Его зовут Гудвин… Ну и последнее,— лукаво стрельнул глазами поверх очков Дамблдор. — Септимус, я бы советовал вам опасаться не только зеленых лучей. Боюсь, вы пока не оценили по достоинству всю глубину проблемы. Да, часть школьников: у кого родители связаны с Волдемортом, или кто поверил газетной статье, — сейчас о вас не самого лучшего мнения. Но другая часть считает, что вы, как минимум, храбрый человек, который явно знает куда больше, чем говорит. И среди этих студентов есть инициативные девушки. А вы, как я понял, пока всё ещё не женаты…

— Нет, — в еще большем ужасе помотал головой Северус. — Я не интересуюсь студентками! И студентами тоже, господин директор! — поспешно добавил он, решив, что лучше сразу прояснить эти моменты.

— Я не сомневаюсь в этом, — широко улыбнулся Дамблдор. — Но я также не сомневаюсь и в том, что они будут интересоваться вами. Поэтому, профессор, на всякий случай не принимайте от них подарки. Амортенция не так безобидна, как о ней пишут.

Северус вдруг вспомнил Лили Эванс и цветочный аромат её духов. И почувствовал себя очень неуютно. А не соврал ли он только что, говоря, что совсем не интересуется студентками? Ответа не было. Зато желание сбежать отсюда стало просто невыносимым.

* * *

Вечером, наконец-то добравшись до своей комнаты, Северус в изнеможении упал в кресло и запрокинул голову. Дракклов день! Дракклова неделя! Драккловы силы, из-за которых он застрял здесь!!!

Взмахом палочки Северус разжег камин и, глядя на то, как весело заплясали языки пламени, оттолкнулся ногой от пола, раскачиваясь. Раз… другой… Кресло мерно перекатывалось вперед-назад, а он барабанил пальцами по подлокотнику и прокручивал в своей голове разрозненные впечатления последних дней.

Безликие занятия, любопытные профессора, Скамандер, который почему-то не появлялся после вчерашней ссоры и даже сегодня не будил традиционными чтениями, улыбка Лили, взгляд исподлобья неаккуратного подростка с задней парты, слишком яркие глаза директора школы…

О, Мерлин! Он же так и не узнал у Дамблдора, почему тот, точно зная, кто такой Волдеморт, не спешил рассказывать об этом студентам. А ведь Северус однажды даже спрашивал это у портрета. Но тот или не знал ответ, или нашел способ не подчиниться его приказу и хранил свои тайны.

Окончательно разозлившись на себя, Северус вскочил с кресла и сделал пару шагов по комнате. Но остановился, услышав легкий скрип за спиной — это пустое кресло натолкнулось на стоящий рядом столик…

Северус замер и огляделся.

Вокруг него была комната, где он пил кофе сегодня утром, в которой читал книгу вчера вечером и которую впервые увидел именно такой неделю назад. А в этой комнате было кресло-качалка, которое сразу же облюбовал Скамандер. И в которое Северус не садился еще ни разу! До этого дня.

Но именно это кресло каждый вечер вот так задевало столик…

«А ведь Дамблдор не спросил, откуда ты столько знаешь о Реддле», — предательски шепнул внутренний голос и Северус немедленно выкинул из головы все мысли, ныряя в спасительную тишину. Только новых приступов ярости ему сейчас не хватало!

Но даже в этом состоянии полной пустоты в сознании, он все еще ощущал нарастающую внутри него панику. Поддаться ей — и что? Свихнуться окончательно? Или поверить в то, что он и есть Септимус Нэш? На которого, кстати, было совершенно какое-то покушение… И у которого, к тому же, где-то имелась невеста… Нэш долго отказывался от места, а потом резко передумал. Почему?

«Обманутые невесты могут очень обидно проклясть, — снова встрял голос, почуявший слабину в самообладании. — А проклятие может убедить в чем угодно. Например в том, что ты — другой человек… »

Взмахом палочки Северус уничтожил кресло. Затем подошел к стене и на том месте, где пару дней назад вместо картины появилась небольшая трещина, размашисто написал Сектусемпрой, не обращая внимания на брызнувшие во все стороны осколки штукатурки: Я НЕ ОТСЮДА.

И, проведя левой ладонью по грубой поверхности испорченной стены, поклялся себе никогда больше не забывать об этом.

Но пообещать себе это было сложнее, чем сделать. Потому что иногда ему действительно хотелось сдаться и согласиться на роль «Нэша»… Отныне и во веки веков.

Так было бы проще. Сдаться и перестать искать выход из этого тупика. Снейп перерыл уже, казалось, все доступные и недоступные книги мира, перебрал разные чары, попытался придумать для этой цели свое заклинание, освежил в памяти некоторые запрещённые обряды… Все было бесполезно. Но Северус не разрешал себе впадать в отчаянье, усилием воли заставляя себя читать еще более редкие книги, проводить ещё более сложные расчеты и искать, искать, искать…

Только вот отчаянье все равно подлавливало его в самые неожиданные моменты. И чаще всего это случалось по утрам. Ровно в ту минуту, когда Северус просыпался в тишине, слушая такие привычные шумы ветра за окном и ощущая на лице лучи солнца. Одно долгое мгновение ему казалось, что все в порядке: он в нужном времени и нужном месте, а Септимус Нэш ему просто приснился.

Но стоило только открыть глаза, как нечто хрупкое и хрустальное ломалось в груди и хотелось выть, орать и бить кулаком в стену. Северус ничего этого не делал. Просто осматривал светло-бежевую спальню хозяйским взглядом, убеждался, что домовики вычистили его одежду и уже подали кофе, и готовился к новому дню…

Как же он ненавидел эту спальню! И как же он ненавидел Скамандера, который, оправдывая заявленную тактичность, так больше и не появлялся! Совершенно неожиданно оказалось, что именно дракклова галлюцинация была тем единственным, что лучше всего помогало Северусу оставаться самим собой. Только вот оценил он это лишь после её ухода.

Но хуже всего было то, что иногда Северус желал быть Септимусом Нэшем. Ведь теперь одним воздухом с ним снова дышала Лили Эванс.

Как же ему хотелось просто подойти и дотронуться до неё! Убедиться, что вот — это она! Живая! Из плоти и крови. С бьющимся сердцем. Не картинка на колдографии, случайно найденной в комнате у Блэка, не труп, стеклянными глазами смотрящий перед собой на полу в детской.

Но Северус отдавал себе отчёт, что, если поддастся искушению, то уже не вырвется. Даже если этот реалистичный и жестокий мир на поверку окажется всего лишь иллюзией или сном. Мерлин, он ведь помнил, как в год её смерти почти неделю лежал, углубившись в свои воспоминания, и не мог, а точнее — не хотел из них выбираться. Как почти позволил достать себя «призраку вины»*, только потому, что тот принял её образ. Дамблдору тогда пришлось почти насильно приводить его в сознание. Поэтому уже на следующий день после первой встречи с Лили Снейп определил для себя три простых правила: никогда не подходить к ней на расстояние ближе шага, никогда не дотрагиваться до неё и никогда не смотреть ей в глаза. Следовать им было сложно, но такие границы давали хоть какую-то иллюзию контроля.

Чего он не мог, так это отказывать себе в возможности любоваться ей со стороны: видеть улыбку, слышать голос и зачаровано следить за каждым движением. Поэтому использовал для этого любую подвернувшуюся возможность.

Идеальным временем для его наблюдений стали вечера, которые Лили проводила в библиотеке. Чаще всего она была там в окружении своих подружек. Иногда — в компании студента Снейпа. Профессор Нэш при этом сидел где-нибудь за соседним столом и, выписывая что-то из очередной книги, бросал на рыжеволосую студентку и её сопровождавших редкие внимательные взгляды.

А еще Северус снова полюбил ночные дежурства. И когда выпадала очередь Лили, как старосты, патрулировать коридоры, он всегда незримо присутствовал где-то рядом, бесшумный и невидимый. Северус старался уверить себя, что это был вовсе не постыдный шпионаж, а всего лишь… беспокойство? Страховка? Да, подстраховка. В конце концов, время было неспокойное. Но когда Лили выходила на дежурство вместе с Люпином, убеждать себя в этом было особенно сложно.

Пару раз Северус хотел последовать за ней в Хогсмид. Но остаться невидимым наблюдателем в толпе студентов было слишком сложно даже для него. Пойти же туда открыто — означало привлечь внимание других студенток (Снейп почему-то был уверен, что Скамандер назвал бы их «воздыхательницами»), а это было совершенно излишне.

Кстати, о воздыхательницах. Дамблдор оказался прав. И уже вскоре Северус столкнулся с тем, что если одна часть студентов, большей частью слизеринцы, злились на него за правду о Томе Риддле, то другая — обожала. Девушки так и вовсе считали, что его рассказ о Риддле — смелость, покрытая туманом биография — загадочность и таинственность, магглорожденное происхождение — пикантность… Северус регулярно узнавал их точку зрения из стихотворных и прозаических признаний, которые ему присылали в письмах, прятали в свитки с домашними работами или просовывали под дверь кабинета.

Ещё в этих образцах эпистолярного жанра говорилось, что у него длинные ресницы, четкие скулы, твердая линия подбородка, идеальная форма губ и руки античного божества. Последнее сравнение вызвало у Северуса нервную икоту, и он с сожалением вспомнил Лаванду Браун, которая однажды заметила, что его руками куда лучше подписывать важные документы, нежели потрошить жаб. А ведь Северус тогда посчитал этот комплимент странным и не вполне уместным!

Теперь же он понимал, что грубоватая и безыскусная лесть Лаванды, явно считавшей мужчин туповатыми, — ещё вполне адекватна и вполне прилична для человека её образования и социального статуса. Яркий контраст с тем, что Снейп читал сейчас. Эти послания могли бы смущать, если бы не вызывали такого мучительного желания достать красную чернильницу и подчеркнуть все ошибки. Не интересоваться студентками было совсем несложно, а вот не впасть в депрессию при мысли о том, куда катится этот мир, — куда сложнее.

«Они просто слишком молоды, — пытался напомнить себе он. — В шестнадцать всё выглядит по-другому: проще, грубее и безжалостней. А ещё ты полностью уверен, что одного твоего желания вполне достаточно, чтобы получить то, что хочешь».

«Но Лили ведь другая», — сам же себе возражал Северус. И задумывался. С каждым разом всё дольше.

Другая ли?

Ведь слышал же однажды профессор Нэш, как мисс Эванс поддержала шутку подруги о том, что студенту Снейпу не мешало бы помыть голову.

А в другой раз профессор Нэш на очередном дежурстве услышал разговор мисс Эванс уже с другой подругой. Оказывается, мисс Эванс считала некоторые шутки мистера Поттера весьма остроумными. Только вот профессор Северус прекрасно помнил парочку из этих шуток. Испытал на себе, так сказать. И остроумными они ему не показались.

Всего через пару дней после этого он застал мисс Эванс ругающей Снейпа за то, что она видела, как он что-то подбросил в котел мистеру Поттеру. Шутка с котлом была в разы остроумнее и куда безопаснее для здоровья окружающих, чем забавы Мародёров со скользким полом на лестнице. Но чувство юмора мисс Эванс в этом месте почему-то дало сбой. Как и чувство солидарности с «лучшим другом».

И когда после всего этого однажды профессору Нэшу под дверь комнаты кто-то просунул очередное признание в любви, написанное таким знакомым почерком, он чуть не вышиб эту дверь! Только этого ему и не хватало… Желанная мечта превращалась даже не в кошмар, а в какой-то нелепый фарс.

_____

* О призраках вины — см. арка фиков «Тёмные искусства и светлые тени» из предыдущего сезона «Маловероятного»: http://fanfics.me/fic81670 и http://fanfics.me/fic81671.

* * *

Спасением от всего этого, как ни странно, стала Поппи Помфри.

— Вы обещали как-нибудь заглянуть, написать рекомендацию, — напомнила она однажды, встретив его в учительской.

— С удовольствием сделаю это прямо сегодня, — согласился Северус.

И он пришел к ней в один вечер… Через пару дней повторил свой визит, захватив с полки какую-то книгу по колдомедицине. Еще через неделю провел в Больничном крыле все выходные, помогая Поппи с лечением студентов Снейпа, Поттера и Блэка — у первого вдруг вырос ястребиный клюв, у второго на голове красовались огромные ослиные уши, а у третьего стопы превратились в лошадиные копыта.

И как-то неожиданно для себя Северус в любой свободный вечер просто брал интересную книгу или газету и спускался в Больничное крыло. Там его всегда ждал вкусный чай и приятная собеседница. Её знания в области Зельеварения, конечно, были чисто практическими, зато пластическую хирургию она просто обожала. В глазах Поппи загорался особенный огонь, характерный только для истинных исследователей. По этому блеску Снейп когда-то угадывал тех студентов, из которых можно было попытаться сделать настоящих зельеваров, а не простых копиистов. Но встречалась такая увлечённость очень редко.

Поэтому Северусу было приятно за ней наблюдать и расспрашивать. Он с удивлением понял, насколько тонкая и точная это работа: едва ли не точнее, чем у обычного колдохирурга. Какой концентрации и самоотдачи она требует. По сравнению с боевыми заклинаниями пластическая хирургия была как карманные часы в сравнении с дубиной. Да, пожалуй, что беседы с Поппи Помфри научили его чему-то новому.

К тому же, рядом с ней ему не нужно было кем-то притворяться.

Так незаметно прошел целый месяц.

* * *

— Почему вы ещё не в классе? — спросил Северус вслух, глядя на столпившихся в коридоре студентов, а мысленно добавил: «И что за гадость вы устроили в этот раз за те пять минут, что меня здесь не было?».

С некоторых пор после урока пятого курса Гриффиндора Снейпу требовалось какое-то время, чтобы просто прийти в себя — и он прогуливался до учительской, перекидывался там парой фраз со Слагхорном или Флитвиком, и возвращался только перед самым звонком. Поэтому слизеринцы обычно занимали класс без него. Но сейчас они подпирали стены, а дверь в аудиторию была закрыта. Выглядело это весьма подозрительно.

— А мы, профессор, решили дождаться вас, — раздался наглый выкрик из толпы, который тут же был поддержан сдержанными смешками. — Ведь это кабинет ЗоТИ. Вдруг вы для нас там что-то ужасное подготовили?

Северус повторно смерил студентов взглядом. Он уже прочёл в их мыслях, что ждёт его за закрытой дверью. Боггарт. Идея была даже в чём-то оригинальна. Но кое-чего они явно не учли. Самое время это показать. Он еле заметно усмехнулся.

— В этом и смысл подготовки в рамках курса ЗоТИ. К пятому курсу в этом замке только трусам и двоечникам всё ещё есть чего бояться. Так к кому из них принадлежите вы, мистер Шаффик?

Северус открыл дверь и махнул рукой, предлагая студентам войти. Те лишь неуверенно заерзали, но продолжили подпирать стены. На лицах у многих кроме любопытства появилось смятение — ведь боггарт уже должен был проявить себя, но почему-то в недрах аудитории царила тишина. Северус наигранно-невозмутимо поднял бровь и очень ласково спросил:

— Мне уже начинать снимать баллы за прямое непослушание? Или сразу отправить весь курс в Больничное крыло мыть ночные горшки?

— Вы не имеете права! — сдавленно пискнул кто-то из женской половины, но на возмутившуюся студентку сразу же шикнуло несколько подружек.

Северус проигнорировал этот выпад: на выражение своего недовольства учениками у него всегда есть прекрасные пять последних минут урока.

Но вот первые из студентов осторожно заглянули в класс и вошли. Они явно нервничали и опасливо переглядывались. Некоторые даже сжимали в карманах волшебные палочки. Северус незаметно отгородил проход и линии парт щитовыми чарами, поэтому пока единственной доступной для духа ужаса персоной был он сам. Боггарта он не видел, но его присутствие ощущал очень хорошо: казалось, кто-то скользкий и холодный пытался найти в защите его сознания хоть одну лазейку. Бесполезно… Окклюменция Снейпа могла выдержать даже натиск дементоров. Боггарт по сравнению с ними был не более чем мелкой неприятностью.

— Класс, доставать ничего не нужно! — произнес он, когда последний из учеников, занял свое место. — На сегодняшнем уроке, тему которого вы мне так любезно подкинули, вам понадобятся только ваши мозги. А если вы, мистер Мальсибер и мистер Эйвери, так и будете многозначительно переглядываться, то я отпущу остальных в библиотеку, а вас запру здесь с этим «подарком».

Обозначенные студенты вмиг побледнели и в ужасе уставились на профессора Нэша — они точно знали: он свою угрозу выполнит. А Северус, между тем, продолжал бичевание обнаглевших учеников:

— Но так как вы в кои веке не спорите со мной, то, так уж и быть, начнем с теории. Итак, кто скажет, почему боггарт всё ещё не принял форму?.. Что? Никаких вариантов? Ну что ж, спрошу иначе. Как именно этот дух узнаёт страхи окружающих его людей?

Ответом ему снова была тишина и ещё более смущённые взгляды.

— О! Неужели на третьем курсе у вас был настолько ужасный преподаватель?

Несколько учеников подавили смущенные улыбочки. Северус не мог точно вспомнить, кто же занимал злосчастную должность двумя годами ранее, но по реакции студентов и собственным мутным ощущениям понял, что кадровая политика Дамблдора уже тогда приносила порой очень странные плоды. Но ведь оставались ещё учебники, не так ли? Кто зубрит только то, что приказали и не проявляет инициативы, тот никогда не станет сильным волшебником.

— Я уже почти слышу шелест двухфутового эссе на эту тему…

Наконец, с последней парты неуверенно поднялась всего одна рука. В мыслях других студентов Снейп ощущал только неясные предположения, одно невероятнее другого. Особенно его порадовала версия, что, мол, «этот дракклов Нэш что, вообще ничего не боится?» Но поднятая рука принадлежала… гхм, ему самому. Ну что ж, послушаем.

— Да, мистер Снейп. Можете говорить.

— Боггарты используют тот же принцип, который лежит в основе функционирования некоторых древних артефактов, например, легендарного зеркала Еиналеж… — начал Снейп-студент, тихо, но уверенно.

«Если оно вообще существует», — прошептал кто-то за боковой партой. Юная версия Снейпа скосила на говорившего уничижительный взгляд, но даже не запнулась:

— Иными словами, чтобы получить необходимую информацию, они проникают в сознание мага и считывают его. То, что боггарт именно считывает информацию, а не использует чары иллюзии, доказывается тем, что другие люди, присутствующие в комнате, тоже видят боггарта именно таким, каким он является своей «жертве», — Снейп показал в воздухе кавычки. И продолжил: — В данном конкретном случае, на нас боггарт не нападает, потому что мы защищены простым щитом — я вижу отблеск Протего. Но это не объясняет, почему боггарт не нападает на вас…

Снейп-студент запнулся. У него был ответ, но он не больно-то хотел его озвучивать. «Надо же, а я и забыл, что в этом возрасте уже интересовался окклюменцией». Он хотел сохранить свою тайну. Но Северус почему-то не спешил ему потакать:

— Ну же, соберитесь. Я не могу начислять баллы за неполные и сырые ответы.

Его юная версия зло сверкнула глазами и, наконец, процедила:

— Окклюменция. Искусство защиты сознания от чужого вторжения. Но это редкое и забытое искусство, не говоря уже о том, что удерживать окклюменцию и одновременно обычный щит — невозможно.

— Почему же невозможно?— Северус хмыкнул, увидев как по залу прокатился возбужденный ропот. — Просто это требует определенного умения и практики. Сила и талант не так часто встречаются в этом мире, упорство — тем более. Но всё же не настолько редко, чтобы говорить об исключительности или сразу даровать такому человеку какой-нибудь нелепый титул… «Величайший волшебник своего времени», например. Или «Тёмный лорд».

Глядя, как на шпильку в адрес Волдеморта предсказуемо набычилась его молодая копия, Северус с сожалением отвел глаза. Ведь оказывается, он в молодости был не только упрямым и жалеющим себя идиотом, но действительно что-то понимал в магии! И как же теперь самому себе помочь? Как объяснить этому юнцу с тяжелым взглядом, что оба его кумира: маг с вычурным именем и соседка с зелеными глазами — не принесут в его жизнь ничего, кроме боли и ненужных страданий? И что единственным действительно стоящим из его тогдашних занятий на поверку оказалась наука…

Северус прекрасно помнил, что науку в том возрасте он рассматривал только как баловство. Сложные зелья, казалось, варились сами собой, заклинания придумывались просто ради шутки, а фолианты, полные сложных слов и мудреных терминов, сами раскрывали перед ним свои секреты… Северус знал, что юноше с задней парты понадобилось несколько раз побывать на грани между жизнью и смертью, чтобы по достоинству оценить себя. И это его совсем не радовало.

Зато заставляло задуматься. Шанс изменить свою жизнь или шанс сломать систему, перебив иллюзии хребет. Рассказав историю о Томе Реддле, этого сделать не получилось. Лили тоже не стала выходом… или Снейп этого не позволил. Но вот он, старейший трюк гипнотизёров, фокусников и магов — зеркало. Может, он сам ключ к своему спасению?

Впрочем, пока Снейпа занимала куда более насущная проблема. Ученикам предстояла встреча с боггартом, и если «профессор Нэш» не хотел, чтобы одно юное дарование, жадное до темномагических знаний, окончательно стало ему врагом, он должен был предотвратить это. Этот неизбежный позор на виду у всего класса. Снейп-подросток всё же ещё не был настолько силён в окклюменции, чтобы это предотвратить.

— Мистер Снейп, вам за правильный ответ плюс пять баллов и домашнее задание — письменно изложить все возможные случаи применения окклюменции. С примерами. Всем прочим — буду вызывать сюда по одному. Палочку не брать. Ваша задача не переделать свой страх в смех — тем более, это далеко не всегда возможно, а попытаться закрыться от него. Объясняю…

Ему могло показаться, но, услышав, что предстояло остальным, юный Северус Снейп вздохнул с облегчением и даже покосился на преподавателя с лёгким оттенком неохотной благодарности. Ещё бы… Снейп не проверял своего нынешнего боггарта, хотя и догадывался, что, а точнее кто там мог быть. Но свой подростковый страх помнил прекрасно. Тобиас Снейп. С красным перекошенным лицом и огромными кулаками. Очень громко кричащий Тобиас. Отнюдь не то, о чём следовало знать присутствующим.

* * *

Как только последний слизеринец буквально сбежал из класса, где за краткое время урока прошел целый парад страхов, а Северус уничтожил злобного духа, он тяжело оперся руками о край стола и глубоко задумался. Шанс изменить свою жизнь. Или шанс разбить иллюзию. Почему бы не начать с этого? Встретиться со своими былыми страхами… Тобиас Снейп, Тобиас Снейп. Если Северус правильно помнил, у отца в те годы была небольшая частная секция бокса. Для взрослых. Где-то под Манчестером, час езды от Коукворта… В любом случае, этот адрес должен быть в телефонном справочнике. Какая-то тревожная мысль зародилась в его голове — что-то про «примирение с прошлым» и «пересмотр поступков» — но додумать Снейпу не дали: в кабинет неожиданно вбежала Лили Эванс.

— Сэр, я так рада, что успела и застала вас тут! — начала она, остановившись в шаге от него. От бега ее дыхание было прерывистым и жарким, а глаза, казалось, сияли. Северус с грустью подумал, что чтобы она не делала, он, наверное, всё равно будет рад её видеть. И это его разозлило.

— Я надеюсь, это вопрос жизни и смерти, мисс?

— Немного… — уклончиво ответила Лили, улыбаясь и хлопая пушистыми ресницами. Раздражение Северуса от этого стало лишь сильнее, но выдать его сейчас казалось чем-то почти постыдным.

— Тогда почему вы тянете с разговором?

— Простите, сэр. Сэр, а это правда, что вы разбираетесь в зельях?

— Да.

— Тогда вы должны прийти к Слагхорну на ближайшую вечеринку!

"Слагхорн всегда выделял Лили и покровительствовал ей, как старосте. Неужели взамен он втягивал её в свои интриги?" Снейп нахмурился.

— И как это связано с жизнью и смертью?

— Это связано со временем, сэр! Но это почти что тайна.

Слово «время» кольнуло его в самое сердце неясным предчувствием. Но, посмотрев на Лили, Снейп снова усомнился: она так старательно разыгрывала таинственность и «играла в секреты», что ничего по-настоящему важного за этим скрываться не могло. Он смерил её серьёзным взглядом, от которого она моментально перестала улыбаться и как будто смутилась.

—Я не понимаю вас, — заметил он холодно.

—Просто… — она запнулась и потупилась, но сразу же взяла себя в руки и бодро продолжила: — Дора! Вы бы слышали её, сэр! Сев считает, что её идеи полный бред! — она скривилась и не заметила, как профессор Нэш вздрогнул. — Но я уверена, она действительно вот-вот совершит открытие!

— И что же это за открытие?

— Зелье Времени, сэр, — таинственно прошептала Лили, заглядывая ему в глаза. При этом её лицо оказалось так близко, что он, казалось, учуял её дыхание.

Теперь строгость не давалась ему так легко.

— Зелье Времени? — с усилием переспросил он, пытаясь сосредоточиться.

— Да. Только… — Лили положила свою ладонь поверх его руки, а потом, словно спохватившись, резко отдёрнула её. — У неё что-то не получается. Но Дора очень гордая. Она ни за что не должна знать, что я попросила вас ей помочь... Приходите к Слагхорну на вечер, сэр! Я очень буду вас ждать.

С этими словами она сбежала из класса, а Северус медленно закрыл глаза. Только вот упорядочить свои мысли ему не дал чей-то ехидный голос.

— Ты как? Жив? — раздалось над самым ухом, и он резко обернулся, чтобы сразу же столкнуться лицом к лицу с ухмылявшимся Скамандером. — Или, может, чем помочь надо?

Северус облегченно улыбнулся одними уголками губ. О! Как же он был рад его видеть!

«К Слагхорну пойдешь со мной! — приказал он Скамандеру. — И больше чтобы не пропадал!»

— Да как скажешь. Но, согласен, не мешало бы выяснить, что это за зелье такое…

Продолжение следует