В шепоте ветра (гет)

Прислушайся к шёпоту ветра, остановись и посмотри вокруг, может, ты увидишь того, кто смотрит на тебя.

Утро было мягким, как пушистый теплый плед, и пахло свежестью — это роса, поблескивая на травинках, словно слёзы, искрилась чистотой в лучах рассветного солнца. Было тихо и спокойно, как никогда. Но что-то такое ощущалось — не в воздухе, нет, — что-то неосязаемое, тяжёлое, камнем залегшее на самое дно души.

Луна Лавгуд стояла у окна и, прикрыв глаза, наслаждалась ласковым утренним солнечным светом. Когда случалось так, что утро было настолько прекрасным, ей всегда хотелось взлететь в небо, кожей ощутив всю щемящую нежность мира, а потом поделиться ею с другими, обнять как можно больше людей, чтобы улыбка озарила их хмурые сонные лица. Если бы она только могла научить остальных чувствовать так же остро, видеть свет и ощущать… Ощущать дыхание жизни в шёпоте ветра.

Луна решила посвятить этот день — последний день спешащего прочь теплого лета — прогулке по лесу. Совсем скоро вся его красота собиралась застыть на долгое время, и нужно было ловить момент, когда сочная жизнь царила повсюду, показывая напоследок всё, на что была способна. Животные и птицы тоже чувствовали неминуемое приближение увядания, поэтому суетились больше обычного. Луна всегда любила наблюдать за ними, она знала, что они порой ощущают этот мир куда сильнее людей, которые заняты в основном бесконечным прокручиванием проблем в своих головах. А ведь иногда, чтобы найти решение и двигаться дальше, нужно просто остановиться и посмотреть по сторонам. Только кто готов остановиться, когда поток других таких же спешащих несёт тебя вперёд?

Луна вздохнула, открыв глаза, провела рукой по старой оконной раме, видевшей тысячи рассветов, подобных сегодняшнему, и пошла одеваться. Пришло время выходить из дома. Но что-то не отпускало. Неясная тоска. Луна чувствовала её, проводя ладонью по длинным светлым волосам. Казалось, она была повсюду: в холодной воде, которой Луна умывалась, на легкой голубой мантии, которую она надела сегодня, в чашке выпитого травяного чая — терпкого, с горчинкой — в аромате скошенной травы за окном и даже на едва согретых руках.

Выйдя на крыльцо, она остановилась в нерешительности. А может, это просто дом не хотел отпускать её надолго?

— Я же вернусь, — тихо сказала она вслух, непонятно кого уговаривая. А может, она пыталась уговорить саму себя? — Обещаю. Я приду ещё до заката.

Луна закрыла дверь и не спеша пошла по тропинке, змейкой вьющейся от ступеней её дома к дороге, ведущей к полю, где ветер всегда играл с травами, заставляя их шелестеть и волноваться, словно море. А сразу за полем начинался прекрасный густой лес.

Тропинка спешила вперед, а Луна делала легкие шаги, вдыхая утренний воздух и слушая шелест уже начавшей желтеть листвы деревьев, растущих по обе стороны от тропинки. Где-то неподалёку раздался глухой звук, словно кто-то хлопнул в ладоши, с ветки дерева с громким криком упорхнула маленькая серая птица. Луна остановилась и огляделась по сторонам — всё было спокойно. Показалось, решила Луна, или ветер принес издалека отголоски чьей-то жизни.

Она сделала ещё всего три шага, как вдруг услышала свое имя. Это был тот, кого она давно ждала, голос, который она часто слышала в своих снах, но только не в реальности. Но сейчас ей не показалось, это определенно был он, она не могла перепутать его с другими. Луна обернулась и тут же встретилась взглядом с Джорджем. Кажется, он хотел подойти к ней, но не успел, потому что она сама бросилась к нему навстречу и остановилась в шаге от него, слишком близко, чтобы можно было не замечать, что его ресницы слегка подрагивают, когда он смотрит на неё своим печальным взглядом, будто ему больно смотреть на неё, стоя вот так — совсем близко. Но он сам пришел, и Луна не сомневалась, что может и даже должна находиться сейчас совсем рядом с ним.

— Привет, — выдохнула Луна, глядя ему прямо в глаза.

Джордж неуверенно улыбнулся одними только уголками губ и протянул руку, Луна тут же вложила в неё свои тонкие пальцы — внезапно озябшие, хотя было так тепло, — а в следующую секунду, он уже притянул ее к себе и крепко прижал к груди, обняв за плечи.

— Ты пришёл, — улыбнулась Луна и закрыла глаза, вдыхая его запах и мягко проводя рукой по его спине. Как давно она мечтала вот так почувствовать его тепло, услышать, как быстро бьется в груди сердце, как его губы рисуют на лице робкую улыбку. Впрочем, какая сейчас разница, сколько ей пришлось ждать его, сейчас Джордж оказался рядом, и это было прекрасно.

— Ты мне приснилась, — пробормотал он, будто извиняясь, и обнял еще крепче.

— Но сейчас это не сон, — сказал она и погладила Джорджа по коротким рыжим — солнечным — волосам.

— Не сон, — повторил он, и неуверенно добавил: — Я скучал по твоему голосу и мягким прикосновениям. Только ты умеешь касаться так нежно, что становится легче дышать.

Луна вздохнула и улыбнулась. Она тоже скучала, но он знал об этом и без слов.

— Почему тогда ты не пришел раньше?

— Потому что должен был научиться дышать и без тебя.

— Но ты пришел, значит… — начала она, отстранившись, но замолчала, когда заглянула в его глаза. Там было слишком много печали и боли.

— Помнишь, — сказал Джордж, — когда-то мы с тобой говорили, и ты сказала, что не всегда нужно во что бы то ни стало стремиться вперёд, не обращая внимание на трудности, иногда нужно остановиться на мгновение и замереть, чтобы почувствовать дыхание ветра и прислушаться к себе? Я вспомнил эти твои слова совсем недавно, когда ты мне приснилась. И я сделал, как ты советовала.

— И что же ты услышал в себе? — спросила она, точно зная, что ответ ей не понравится.

— То, что должен был услышать уже давно. Теперь я знаю, как мне поступить, чтобы было не так больно. Но я… должен теперь дышать без тебя.

— А как же я?

— У тебя есть весь мир, и тебе нужно его согревать, — сказал он, погладив Луну по голове.

— Ты уйдешь. Но только не сейчас, — проговорила Луна чуть дрогнувшим голосом и притянула Джорджа к себе, чтобы поцеловать.

И он ответил на поцелуй, отбросив всякую осторожность. Его теплые мягкие губы были почему-то сладкими, слишком сладкими, но Луне все равно так не хотелось, чтобы этот поцелуй прерывался. Только она знала, что ничто не может быть вечным. Она наслаждалась прикосновениями, такими необходимыми сейчас, словно они были воздухом, стараясь запомнить всё: ощущения, эмоции, тепло, мягкую нежность таких желанных губ. Она гладила его по волосам, шее, плечам, чувствуя жар его кожи. Лишь одно она не хотела запоминать — горечь тоски, которая уже окутала их маленький, пока еще общий мирок, в котором сейчас были только они — Луна и Джордж, отчаянно цепляющиеся за мгновение и друг за друга.

Поцелуй все же прервался, и Луна задрожала, но совсем не от холода, Джордж снова привлек ее к себе, бережно обнимая, как хрупкую стеклянную статую. Луне казалось, что сейчас она и правда могла бы разбиться на сотни мелких осколков, если бы вдруг упала.

— А помнишь наш первый поцелуй? — спросила она тихо.

— “Наш” поцелуй? — едва слышно хмыкнул Джордж, слегка улыбнувшись. — Да это ты меня поцеловала, причем так неожиданно, что я еще долго не мог прийти в себя. А потом мне даже начало сниться, как мы вместе гуляем по тому полю из разноцветных цветов. И у меня уже не было ни малейшего шанса забыть о тебе.

— Ты мне тоже снился, так что я тоже думала о тебе.

— А сейчас снюсь? — то ли с надеждой, то ли с опаской спросил Джордж.

— Конечно, — ответила она. — Только ты всегда уходишь, даже в моих снах.

Джордж застыл, перестав дышать на несколько мгновений, а потом отчаянно прошептал, прижав Луну к себе еще сильнее:

— Прости меня. Прости, пожалуйста, но я не могу поступить иначе.

— Можешь, — сказала она, стараясь казаться спокойной. — Это легко. Просто останься со мной рядом.

— Нет! — твердо ответил он и снова поцеловал Луну. Быстро и обжигающе. Она осторожно провела ладонью по его щеке, и Джордж отпрянул. А потом слегка оттолкнул её от себя, и Луна сразу же почувствовала, как ей будет не хватать его объятий. — Я знаю, ты простишь, потому что ты иначе и не можешь.

— Ты не веришь себе и миру, — покачала она головой. — И ты не хочешь уходить.

— Зато я верю в тебя, — грустно улыбнулся Джордж и аппарировал — слишком быстро, чтобы Луна успела помешать ему.

Тишина звенела, отдаваясь болью в висках. Луна обняла себя руками за плечи и замерла, глядя туда, где ещё несколько секунд назад стоял Джордж, а на её коже всё ещё ощущались его слезы, его грусть и его прощание.

* * *

Закат был не менее прекрасен, чем рассвет. Окрашенное в красноватый оттенок небо, казалось, согревало одним своим видом, будто хотело укрыть мягким покрывалом приближающегося вечера. Луна стояла на крыльце своего дома и печально улыбалась, вслушиваясь в шёпот ветра.

Иногда недостаточно просто остановиться и оглядеться по сторонам, порой нужно еще и найти в себе силы, чтобы попросить о помощи, если все найденные ответы так или иначе по-прежнему больно ранят.

Джордж, приняв решение, не зашагал вперед — он только убежал от всего, что было ему дорого, но причиняло боль — Луна была в этом уверена. А еще она наверняка знала, что не оставит всё, как есть. Что завтра, когда на мир уже ляжет первый отпечаток грустной холодной осени, Луна обязательно найдет Джорджа и ещё раз протянет ему руку, но не для того, чтобы попрощаться, а для того, чтобы больше никогда не отпускать.