Эндшпиль (гет)

Дата неизвестна

Полдень по часам на белой башне

Часы на белой башне всегда показывают полночь. Или полдень — кому как удобно. Винтовая лестница начинается от входа, закручивается в спираль и поднимается всё выше и выше, пока не утыкается в абсолютно черную дверь. Эта дверь — самое черное пятно на самой белой в округе башне. Конечно, если не брать в расчет клетки на шахматной доске, занимающей половину комнаты. Но помимо черных клеток там есть и белые, а вот белых дверей в башне нет.

— Твой ход, — сообщает человек в черной мантии. Смуглая кожа, гордый профиль, темные волосы и брови — все выдает в нем восточное происхождение. Происхождение благородное: так выглядели не то фараоны в древнем Египте, не то персидские цари.

— Мне скучно, Охотник. Может, попробуем что-то поменять?

Невысокий пухлый мужчина с залысинами тяжело вздыхает. На нем клетчатый шерстяной костюм с жилеткой.

— Например?

— Новые фигуры хочу. Эти уже осточертели. Заменим кого-нибудь?

— Ты совсем недавно привел мальчика, года не прошло. Часовщик, хватит дурить.

— Мне скучно, — повторяет тот, кого назвали Часовщиком. — Скучно, понимаешь? И я уже всё придумал.

Охотник молчит. Он смотрит в окно на заснеженные вершины гор, на деревеньку в низине, потом обходит шахматную доску по периметру и приглядывается к маяку на побережье. Океан лижет золотой песок, делая его темным. Охотник любит смотреть именно в это окно.

Когда-то с подачи Часовщика он придумал горы и деревню, лес на холме и бескрайние луга. Ему хотелось разнообразия.

Теперь Охотник ненавидит горы и терпеть не может снег, он не в восторге от вечно зеленой травы в низине. Лишь маяк по-прежнему вызывает у него тёплые чувства. Там живет брат Охотника. Встречаются они редко, но само ощущение, что он не один, греет душу.

— Что ж, сейчас твой ход, Часовщик. Тебе и решать.

— Тогда так. В нашей партии скоро появится новая фигура. Мужчина. Я уже отправил за ним его старого друга.

— Если он действительно друг, то не приведет его сюда, — фыркает Охотник.

— Приведет! Он один из тех, кого я вел сюда с рождения. Я предусмотрел все варианты развития событий. Прелестно, правда?

— Правда, — эхом отзывается Охотник. — А если всё-таки друг не справится?

Часовщик морщится.

— Тогда я сам за ним схожу, черт возьми! Мне не трудно.

Фигуры на шахматной доске замерли в ожидании очередного хода.

— Игра скоро закончится, я чувствую.

Охотник молчит. Эти слова он слышал много раз. И сто, и двести, и пятьсот лет назад. Ничего не меняется.

— Делай ход, Часовщик. Мне нужно время, чтобы продумать свой.

Пешки на доске слишком сильно напоминают фигурки людей. Они начинают двигаться: идут на работу и в гости, встречаются, разговаривают, играют, влюбляются, умирают и рождаются снова. Ничего не подозревая, они проживают свою миниатюрную жизнь в дальней комнате белой башни за самой черной в мире дверью.

В комнате появляется незнакомец, как две капли воды похожий на Охотника. Он вынимает из кармана тетрадь в кожаной обложке и делает запись.

Охотник не сводит взгляда с доски, пытаясь скрыть удивление. Он хороший стратег и уже знает, какой ход следует сделать. А вдруг спустя сотни лет этот ход станет решающим? Вдруг он обретет долгожданную свободу?

Часовщик сцепляет пальцы в замок.

— Твой ход, Охотник. Удиви меня!