Rewritten (гет)

Узумаки Наруто поднял глаза на дверь мастерской, когда та открылась и высокий, темнокожий мужчина шагнул через порог. Тот выглядел довольно усталым и щеголял несколькими ссадинами, которые Наруто определенно не помнил по предыдущему разговору с ним. Закрыть за собой дверь, быстро сложить ручную печать — и дверь на мгновение освещается тусклым сероватым сиянием, прежде чем вернуться к первоначальному цвету.

— Судя по твоей внешности, мы снова обнаружены? — поинтересовался Наруто.

— Мы оба знали, что это только вопрос времени. Сейчас мы держим свои позиции, как и прежде. Но долго это не продлится, хотя… это вообще длиться не будет, — ответил визитер и быстро подошел к нему, уставившись в пол там, где работал Наруто. — Ты уверен, что знаешь, на что идешь?

Наруто вздохнул, чувствуя, будто в сотый раз за недолгое время он настроил и повторил их… вновь открытую технику.

— Да, Даруи, я знаю, что я должен делать. Я не хочу, чтобы мы шли на нечто подобное, но я шиноби. Я пойду на это.

Его соратник, названный Даруи, торжественно кивнул, прежде чем отойти на несколько шагов от платформы, на которой Наруто готовил печать. Если всё пойдет по плану, то они могли остановить ужасы современного мира и получить чертовски хорошую возможность исправить многие произошедшие горести, особенно сравнительно недавние события. Единственная проблема заключалась в том, что даже с силой последнего из «свободных» биджу, они могли отправить только одного человека.

Даруи чуть приблизился, взглянув на Наруто:

— Я могу позвать остальных сюда, если ты хочешь… попрощаться?

Наруто на миг нахмурился, после чего прикрыл глаза и повесил голову.

— Это не самая лучшая идея. Я бы предпочел помнить всех такими, какими я видел их в прошлом. Нас осталось не так уж много, и уверен, что они всё поймут, — выражение лица Наруто стало решительнее, и он добавил несколько штрихов в печать. — К тому же, если всё получится, никто из вас не будет существовать в таком виде, в каком вы сейчас.

Даруи ухмыльнулся на это — они обсуждали это не единожды. Эта печать была их секретным проектом, над которым работа велась почти целый год. За это время силы иссякли у большинства шиноби всех объединенных наций, кроме тех храбрецов, которые отказывались сдаваться. Раскопки руин Узушиогакуре дали только эту, выглядящую полезной технику, которая была сокрыта в лабиринте под тоннами щебня и требовала больше чакры, чем у них имелось, даже учитывая всех воинов, что остались в их рядах. В результате, используя свои не слишком обширные знания фуиндзюцу, они настроили её таким образом, чтобы было возможно использовать чакру биджу. Наруто был уверен, что фуиндзюцу было по-настоящему утерянным искусством, так как он считался самым опытным практиком среди всех ниндзя, которые еще не оставили борьбу. А он, Узумаки, лишь недолго изучал печати под руководством Джирайи и, чего уж там, Какаши, не больше года.

К сожалению, все они были на грани истощения, и каждый в их стане знал, что менее, чем через год их сотрут в порошок. Так и получалось, что печать, над которой шла тяжелейшая работа, была последней попыткой изменить эту временную линию. Конечно, никто понятия не имел, сработает ли рекомая печать, но если все шиноби будут захвачены или убиты, то это было сущим пустяком.

— Давай сделаем это, Курама, — пробормотал Наруто в никуда.

Даруи снова посмотрел на своего друга, бормочущего себе под нос, и понял, что время, похоже, пришло. Но перед тем, как Наруто сделал что-нибудь еще, он протянул кулак к своему другу и командиру в одном лице. Наруто на мгновение уставился на кулак, после чего усмехнулся и легко ударил своим кулаком в протянутый.

— Я реально не хочу ничего сказать, но, если у тебя будет шанс, попробуй помочь тем, кто не остался с нами до самого конца, ага?

— Хочешь что-то спросить? — Наруто улыбнулся своему другу, и Даруи вдруг смутился.

— Извиняй, это просто…

— Всё нормально, — Наруто отмахнулся от извинений, и вовсе не потому, что Даруи имел привычку извиняться. — Конечно, я постараюсь, но это будет полный отстой, потому что никто из вас меня помнить не будет, и я буду старым пердуном к тому времени, когда я мог бы помочь каждому из вас.

— Ты Узумаки. Разве они не были долгожителями или что-то типа того?

— Да, но это не значит, что я не буду выглядеть старпером. Ты будешь молод, и я сомневаюсь, что тебе захочется торчать со старым чудаком.

— Ты слишком напрягаешься, Наруто. Я просто шучу, — усмехнулся Даруи, когда он опустил кулак. — Задай им жару, а?

Наруто больше ничего не ответил, но слабо улыбнулся, смотря, как его друг возвращается к двери, снимает печать и выходит из комнаты, не оглядываясь. Сделав глубокий вдох, когда дверь снова сверкнула светло-серым, Наруто сосредоточил свою чакру в ногах, а затем направил её в печать, на которой стоял.

— Готов, жду тебя, Курама.

«Отлично. Держись, что-то мне подсказывает, что это будет больно».

— Если так нужно, то пускай. Я привык к боли.

Не обращая внимания на фырканье Курамы в своей голове, Наруто сконцентрировался. Ориентируясь на чакру Кьюби, он окутался эфемерным золотым сиянием с проступающими угольно-черными узорами мудреца. Мощность была просто огромной, так как Наруто должен был использовать и свою собственную чакру, а также чакру всех биджу, которая имелась в печати.

Вскоре после призыва чакры Курамы, Наруто заметил явные признаки их связи — вспышки синей и красной чакры мелькали в воздухе, создавая золотое сияние, а не фиолетовое, которое было бы более ожидаемым в подобном случае. Он вдруг почувствовал себя измученным, в то время как от его ног начал расходиться свет. Тот становился всё ярче, пока полностью не осветил комнату, в которой Наруто находился, и даже закрытые глаза не могли этого скрыть. Внезапно всё померкло, и Наруто совершенно не представлял, что же будет дальше.