Помочь Гарри (гет)

— Грейнджер! ГРЕЙНДЖЕР! Черт вас подери! ВЫХОДИТЕ!!!!

«И чего он так расстроился?» — недоумевала я, прячась под кроватью профессора и надеясь, что тут-то он меня точно не найдет.

Я же его вчера как человека попросила, дайте, мол, профессор, шкурку бумсланга. Мне же для важного дела, не просто так! Ну, да, взломала охранные заклинания. Ну, забралась к нему в лабораторию... В первый раз, что ли?

Интересно, почему тогда он так не бесился. Вон как глаза горят, а левый даже дергается, жилка на шее пульсирует, отсюда видно, да еще и вопит, как банши.

Да, лучше не показываться сейчас. Отсидеться немного, пока он хотя бы не вернет себе свой цвет волос. А вообще, не так ему и плохо, даже на Малфоя стал похож немного, только нос не вписывается, у Снейпа он более орлиный что ли, и ресницы с бровями у Малфоев все-таки не белые.

Что ж он так бесится-то? Я ж не знала, что обычное бодроперцовое зелье из глаз упырей болотных в сочетании с кровью жабы и красной поганкой такой эффект дает! И взрыв еще этот, и в белый цвет его покрасило. И вообще, сам виноват! Если бы он так неожиданно не вернулся, у меня б рука не дрогнула и шкурка бы в его котел не упала. А если бы он хоть какую-то мебель в лаборатории своей держал, мне б не пришло в голову с испугу в его личные апартаменты ломиться, и сквозь защитные чары пробиваться, и взрыв бы не произошел, и его бы этим варевом не окатило. Все, решено, сам виноват и не будет больше моя совесть по этому поводу мучиться! Тем более теперь вот еще новую шкурку бумсланга добывать где-то придется. Гарри меня точно убьет! Она же ему так нужна. Просто позарез!

Эх, быстрей бы он успокоился, ноги уже тут затекли сидеть.

— Грейнджер, выходите, а то хуже будет!

И что он все заладил: «Грейнджер, Грейнджер». Хоть бы раз по имени назвал, или «мисс», что ль, прибавил. Коллеги, как-никак, войну вместе прошли. Даже на первое свидание уже сходить успели (точнее, на конференцию зельеваров, еще зимой). Я-то ведь его все же профессором зову. С любовью как-то даже получается.

И с чего он вообще решил, что это я?! У него в его серпентарии тоже, поди, змейки что-нибудь да стащат. А он сразу «Грейнджер».

Ой, к кровати подходит. Сейчас найдет. Мамочки. Уф-ф… нет, всего лишь присел. Выдохнул. Может, успокоится? Перевел дух.

Все, из комнаты вышел, пора выбираться. Медленно-медленно.

Стук в дверь. Кажется, в кабинете. Нет, ну кого ж именно в этот момент к нему принесло-то? Если его кто в таком виде увидит, так он точно проклянет! И бедного нерадивого студента, не вовремя забредшего на огонек (или это кто-то из преподавателей анти-Феликс-Фелицис выпил?), и меня найдет — проклянет, и себя, чтоб потом в Азкабан из-за стольких смертей не садиться. А все из-за какой-то шкурки бумсланга!

Ой! Что за шум в коридоре? Уже обратно идет? А где же проклятие или хотя бы звук падающей тушки нерадивого студента?! Куда бежать? Обратно? А, нет, вот дверь. Хм, закрыта. Алохомора. Не защищена, кладовка у него тут, что ли. Темно же еще, ничего не видно. А нет, не кладовка, ванная. Так, пятимся, пятимся. Ой! А это что?!

— А-а-а!

Но крику так и не удалось долететь дальше закрытой двери. Сильная ладонь уже зажала мне рот. А к спине прижималось явно голое тело, видимо, моего любимого профессора Снейпа.

Он что, засаду устроил? А почему тогда голышом?

Но отпускать меня профессор почему-то не собирался. Шаги за дверью слышались все отчетливее, и, соответственно, ладонь к моему рту прижималась все сильнее.

Укусить, что ль, его? Хотя нет, с действиями лучше повременить и дождаться окончания этой нелепой сцены.

Судя по звуку удаляющихся шагов, нежданный гость решил, наконец, оставить профессора в покое. В подтверждение моих догадок, голос директора МакГонагалл укоризненно произнес: «Эх, Северус, ну как ребенок. Сколько уже можно от меня бегать».

Так вот кто это был!

Кажется, послышался шум захлопывающейся двери, и апартаменты погрузились в тишину.

Так как рука у моего рта ослабевать явно не намеревалась, я решила вернуться к первоначальному плану и, извернувшись, вцепилась в нее зубами.

Комнату наполнил резкий рык.

Непонятно, куда ж делся его чарующий баритон?

Однако захват он ослабил, что дало мне возможность повернуться к нему лицом, но отступать в кромешной темноте все равно было некуда.

Северус наложил заглушающее заклинание, а вместо баритона в ту же секунду послышался язвительный голос, в котором явно различались победные нотки, а на лице, похоже, расплывалось довольное выражение, как у книззла, ловившего простую крысу, а поймавшего Петтигрю.

— Ну и как вы мне все это объясните? — прошипел он.

— То, что вы голый зажимаете меня в своей ванной, профессор? — быстро нашлась я, невинно перейдя в нападение.

Последний факт его несколько озадачил, и Северус зашуршал мантией. Прикрылся, значит.

— Не прикидывайтесь. Я про то, что вы мне здесь устроили, мисс Грейнджер.

— Я вас не понимаю. Я всего лишь зашла к вам поговорить о завтрашнем семинаре, а вы голый... меня не спрашивая и... в ванну…

Мой лексический запас таял на ходу, приближаясь к критической отметке Уизли.

— И долго вы будете ломать комедию? — его холодная ярость уже угрожала перелиться через край, и отпираться было бесполезно. — Это что, месть? За снятые с Гриффиндора баллы?

— Да какая месть? Я всего-то хотела одну шкурку, — призналась я, с виноватым видом опустив взгляд. Хотя в темноте всей этой моей пантомимы и не видно.

— Так это все из-за шкурки бумсланга?! Вы решили взорвать меня и выставить на посмешище, сделав альбиносом, из-за того, что я не дал вам какую-то шкурку?!

Ой, вот сейчас он точно взорвется. Но, как и подобает истинной выпускнице Гриффиндора, я все-таки бросилась отстаивать справедливость, несмотря на дамоклов меч, уже нависший над самой головой.

— Вы сами себя взорвали и покрасили! Ваша жадность вернулась вам сторицей!

— ЧТО-О-О?!

Не понимая, что это был риторический вопрос и то, что следующая фраза вполне могла стать последней в моей жизни, я продолжила выдавать правду, тем самым подтверждая все эпитеты Северуса по поводу моего факультета:

— Вот именно. Я пришла к вам просить о помощи, причем даже не от себя лично! Это дело большой важности! А вы, вы… жмот!

— Я-я-я жмот?! — тут Северус все-таки закипел от негодования и, совсем позабыв о том, что он не принадлежит к грифиндорским остолопам, бросился отстаивать свою правду: — Да если вы хотите знать, она мне самому была нужна! И не для каких-то там ваших очередных проделок, а для важных, почти государственных дел! И вообще, она у меня последняя осталась, а бумсланги, как вы знаете, теперь занесены в Красную Книгу, и достать еще одну мне неоткуда. А ваш Поттер точно вылетит из своей аврорской школы, если провалит еще одно задание. Он и так у меня уже неделю пороги обивает со своими мольбами сварить ему оборотное или хотя бы шкурку одолжить, — уже не так вспыльчиво, но зато с примесью яда, как у самой Нагини (не к добру помянутой), закончил Снейп.

— Так вы это ради Гарри? Для него берегли? Вы-ы…

Так как окончания фразы не последовало, а я, растроганная его истинными намерениями, двинулась на него в нелепой попытке обнять, профессор, моментально прикинув все варианты и не найдя подходящего, решил отступить.

Вот только главное он упустил: отступать было некуда. За спиной ждала только наполненная ванна с морской солью для избавления от его новой внешности альбиноса, в которую он благополучно и рухнул, попутно увлекая за собой и меня.

Излишки воды с шумом выплеснулись на пол и проследовали в коридор, выдавая наше местоположение.

— Ах, вот ты где прячешься, Северус! — директор МакГонaгалл уже спешила в ванную комнату, на ходу невербально зажигая Люмос. — Хватит уже от меня бегать. Ты не можешь не помочь герою войны, кото…

Окончание фразы она так и не смогла договорить. Ее глаза округлились до размера очков, а из состояния шока ее не смогли бы вывести даже хогвартские мыши, танцующие канкан в ее любимом лотке.

Поняв, что объяснять МакГонагалл, что ее лучшая бывшая студентка, а ныне преподаватель-практикант делает в его ваннe, сейчас просто бессмысленно, Северус попытался из этой ванны встать. Однако данное действие возымело обратный эффект. Мантия, которой он так старательно от меня прикрывался, наконец, сползла под тяжестью воды, и шокированному декану Гриффиндора открылся еще более интересный вид. Тут стало понятно, что одним Энервейт уже не отделаться, и нужно бы связаться с Мунго.

— Профессор! Сэр! Все в порядке! Оборотное больше не нужно! — послышался голос Гарри прямо за дверью, которая не преминула сразу открыться, предоставив юному аврору вид голого Снейпа-альбиноса, стоящего по колено в ванной и прикрывающего меня собой, в то время как я взволнованно тянула руки к МакГонагалл.

Видимо, впечатлительное сердце Гарри не выдержало подобных инноваций в горячо любимом Хогвартсе, отчего он застыл на месте с широко распахнутыми глазами, в которых читалось не больше мыслительного процесса, чем у флоббер-червя в период спячки.

— Шестьдесят баллов с Гриффиндора! — только и смог прошипеть Снейп, отчего вся наша троица тут же пришла в себя и кинулась прочь из ванной, видимо, боясь, что снимут больше. — А вас, мисс Грейнджер, я попрошу остаться.