Дорога домой (джен)

Через сто дней и ещё десять Фарамир достиг Имладриса. По старым картам, остававшимся в хранилищах Цитадели, по вспоминавшимся местами рассказам Митрандира, а кое-где его и проводили. Стоило ему пересечь границу Рохана — и отряд рохирримов под предводительством молодого, но весьма мрачного всадника, показал ему безопасный путь до ущелья Врата Рохана. Так Фарамир узнал Йомера, племянника короля Теодена, и они обменялись новостями. После этой встречи путешествие через Эрегион показалось ему невероятно долгим и скучным — Йомер был интересным собеседником, и поведал тревожные вести. У самых же границ Имладриса его встретили — как будто ждали — двое эльфов: сероглазые, темноволосые и статные близнецы лицами отчего-то напоминали Фарамиру изваяния королей древности, которые стояли в тронном зале Минас Тирита. Но вместо холодности и надменности, о которых упоминал отец, говоря об эльфах, он увидел благородство и прямоту. Фарамир даже предположил, что эти двое — не простого рода, и миг спустя из их речей понял, что не ошибся.

— Меня зовут Элладан, а это — мой брат Элрохир. Наш отец, владыка Элронд, собирает Совет вскоре. Вы прибыли как раз вовремя.

— Что за Совет? — удивился Фарамир, не веря в такое совпадение.

— Многие прибыли в Дольн в это ненастное время, — мягко ответил Элрохир, — с новостями и за советом. Близится война.

В ущелье, скрывавшее эльфийское поселение, они вступили с рассветом. Имладрис был прекрасен в свете утренней зари — прекрасен настолько, что невозможно было описать ни одним из языков Людей. Покуда они спускались в долину, Фарамир не проронил ни слова: будь у него такая возможность, он задержался бы здесь хоть ненадолго. Видимо, прочитав его мысли по выражению лица, один из близнецов заметил:

— У вас ещё будет время. По просьбе Митрандира приготовлены покои, чтобы вы успели отдохнуть перед Советом.

— Он здесь? — Фарамир встрепенулся в седле, не веря своей радости: он не видел старого друга и наставника уже много месяцев.

Всё оставшееся до Совета время он провёл в предвкушении встречи и в странном ощущении грядущих великих перемен. Готовясь говорить на Совете то, зачем он проделал столь долгий путь, Фарамир представлял нечто схожее с регулярными совещаниями в Цитадели — и тем сильнее было его удивление от различий.

* * *

В просторном зале с терявшимся в высоте потолком собрались, наверное, все свободные народы Средиземья. Фарамир старался не слишком часто глядеть в сторону впервые увиденных им гномов, в сторону владыки Элронда, так сильно похожего на своих сыновей, и даже в сторону своего соседа по столу, отчего-то казавшегося знакомым. Но более всего его воображение поразил Митрандир, последним явившийся на Совет и приведший с собой троих полуросликов: прежде Фарамир читал о них, но был уверен, что хоббиты пропали из этого мира вместе с разорением Северного Княжества.

Однако с началом Совета удивление отошло на задний план, уступив место острому чувству опасности, и когда пришел его черёд говорить, Фарамир подбирал слова с тем же пристальным вниманием, что проверял оружие перед боем. Ему всё время казалось, что каждый, говорящий про угрозу Мордора здесь, и понятия не имеет об усилиях его народа в постоянной борьбе с Врагом, но мерзкое постыдное ощущение пока удавалось затолкать подальше.

— Гондором послан я сюда с вестью о грядущей войне, — начал он. — В этом уверен мой отец, Правитель Денетор, и вот почему: число людей с юга, присягнувших Саурону, каждодневно растёт — как и число орков в приграничье — Враг медленно, но верно собирает войска. В июне мы потеряли Итилиен и восточный Осгилиат — хотя западный берег ценою многих жизней пока что наш…

Фарамир ещё немного — он старался сократить рассказ ради ясности картины — поведал о передвижениях войск Саурона на юге и на востоке, перечислил народы, сошедшиеся под его знамёна, а затем уделил внимание тому, что услышал от Йомера. Многих присутствующих встревожило, что рассудок короля Теодена затуманили наветы, что в Рохане стали часто замечать маленькие группки орков, крадущих припасы и жеребят, чаще всего вороной масти.

Мысль о том, что Рохан ближе к этим местам, чем Гондор и, соответственно, вызывает больше беспокойства, Фарамир уже привычным жестом загнал на задворки разума. Под самый конец своего повествования он оставил рассказ о Чёрном Всаднике, что вёл орков на Осгилиат, и о пророческом видении, которое посетило их с братом и побудило его к отъезду. Мысли о Сломанном Мече, который некогда принадлежал владыкам Гондора, и о Проклятии Исилдура — чем бы оно ни было — терзали его разум, но Фарамир принуждал себя говорить спокойно и веско.

— Я пришёл сюда просить истолкования и помощи для Гондора. Враг скоро ударит, и первый его удар придется по Минас Тириту. Я хочу напомнить о том, что именно Белый Город стоит щитом между армиями Мордора и всем западным миром — и его падение станет преддверием лавины, которая обрушится на остальное Средиземье; но покуда он держится — ни один солдат Саурона не пройдёт!

Сам удивлённый своей горячностью, Фарамир замолк. И тем большим сюрпризом стало для него последующее. Человек в дорожном плаще, сидящий от него справа, поднялся и положил перед собой на стол обломок клинка на рукояти и произнес:

— Гондор получит помощь.

Митрандир одобрительно хмыкнул.

— Сломанный Меч! — выдохнул Фарамир, не веря своим глазам. — Стало быть, ты…

— Наследник Элендила — и трона Гондора, — произнёс Митрандир. — И вождь дунаданов-северян — тех немногих, кто уцелел после разгрома Северного Княжества.

Фарамир в один миг вспомнил, как мучило в детстве его брата то, что их отец — только Правитель, но не Король и никогда им не станет. Что сказал бы Боромир, окажись он на его месте? Что Гондору не нужен король — но так ли это было на самом деле?

— Мое имя Арагорн, сын Арахорна, — представился тот, убирая обломок меча в ножны. — И я клянусь, что защищу Белый Город любой ценой.

— Так значит Оно должно быть у тебя, а не у меня вовсе! — подскочил один из полуросликов, пряча в кулак цепочку на груди; происходящее начинало напоминать Фарамиру балаганное шутовское представление, полное нелепицы — Арагорн покачал головой, в отличие от него самого, похоже, понимая, о чём речь.

— Достань Кольцо, Фродо, — тем временем велел Митрандир, — и расскажи присутствующим его историю, чтобы Фарамир понял смысл предсказания и все узнали главное, ради чего мы здесь собрались.

Итак, Проклятие Исилдура явилось Совету. То, что погубило в конце концов королевский род Гондора, было одновременно сильнейшим оружием Врага и способом сокрушить его — наверное, единственным. В этом была скрыта некая ирония, и Фарамир горько и тихо усмехнулся, когда было принято решение о судьбе Кольца, чем снискал недоверчивый и удивленный взгляд Митрандира. Он не понимал, что значит этот взгляд — как и многое, многое из происходящего. Зато было прочно уверен в одном: Кольцо Врага никакими путями не должно попасть в Минас Тирит.

* * *

В последующие за Советом дни Фарамир много прогуливался по Имладрису. Он хотел было сразу отправиться в обратный путь, но Митрандир убедил его, что для возвращения ещё будет более удобный случай — и некоторая компания. Немалую часть времени он провёл в размышлениях о происходящем. Проклятие Исилдура, без сомнений, подлежало уничтожению — как было сказано на Совете, тогда и только тогда, когда Кольцо сгинет в пламени Роковой Горы, Враг падёт. Но продержится ли Минас Тирит до этого момента?

Сердце звало Фарамира домой, отсутствие новостей с юга мучило его, и когда Элронд предложил ему присоединиться к Братству Кольца, он с радостью согласился, невзирая на опасности, которые сулило это путешествие.