Орден Сокола и терррористическая угроза (джен)

Костю забрали туда же, где лежал Поттер, к Шишкину. Касиков к этому времени уже уволился, то есть он конечно залупнулся перед важными персонами и его 'ушли', вынудив написать по собственному. Ефремов навещал старого во всех смыслах друга Виктора Иваныча, который был замдиректора больницы, но и проведать пациента не забывал. Познакомился с Полиной Саушкиной. Приятная женщина, только забитая. И ведь влюбилась же в упыря! Пусть он тогда крови не сосал, а вот фигурально всю выпил. И на мучения в посмертии обрек, нежитью сделал. А однажды она привела с собой некоего располневшего седеющего бородача в многослойном прикиде из оранжевого плаща с черно-белым свитером и голубой рубашкой и с огромным саквояжем в руках. Белоснежные брюки и ботинки даже не запачкались. Наверное, что-то жутко модное.

— Иван Львович, познакомьтесь, это Сергей Васильевич, — просиял Костя. — Тот писатель.

— Какой? — могучая память Ефремова стала его подводить. Он уже не мог со всей точностью определить, что он забыл, а чего и вовсе не знал.

— Который 'Дозоры' написал.

— А, точно. Герка все уши дозорами прожужжал. Говорит, у нас в Звартноце Дневной Дозор: вампир есть, оборотень есть, дементоров зарождали — значит, темные. И еще сказал, что такие книги для десятилетних не по уму.

— Так эти книги росли вместе с Костей, — расслабился писатель, углядев расположение собеседника. Пошевелил пальцами в колдовском жесте, кастуя что-то необычное. — Говорят, вы маги там все?

А, ну да, неслышимость для окружающих на весь столик. Хотя после легализации Ефремов уже не боялся толковать открыто, его узнавали по той хулиганской колдографии из Пророка и еще одному официальному фотокадрику на сайте Доброгоста и с уважением относились к магии. Ну только шарлатаны и верующие, бывало, срывали зло. Но Иван Львович как старый маг-самбист умел защищаться. На тихих кверулянтов заявление писал в полицию, подавал иски... Нормально для славы, привык уже.

— Да мы такие. И несем добро именем магии, не шифруясь, — Иван Львович был как всегда нескромен.

— А как же баланс добра и зла? Враги не поползновляются?

— Мы их победили. Волдеморт погиб, Левон Тер-Петросян в тюрьме, Березовский покончил с собой. Нам некого бояться.

Полина тем временем начала распаковывать пакеты со свежеприготовленной снедью.

— Иван Львович, угощайтесь, это все вроде как на Новый год. Хотя я просто люблю стряпать. Гена там голодный, в сизо... Как бы ему передать...

Эх, любит она этого вурдалака.

Костя запустил ложку в банку и принялся наворачивать. Проголодался на препаратах. А Лукьяненко начал разговор:

— Понимаете, я экстрасенс, отличаю по глазам людей и Иных. А еще умею ходить в Сумрак.

Костя закивал с набитым ртом. Прожевал и сказал:

— И меня научил. Это рулезно, но после этого надо сладкого сьесть, чтоб не заболеть.

— А разве вампиры болеют? — интересовался директор Звартноца.

— Развоплощаются, бывает, при сильной гипогликемии.

— А ты когда дурил с самоубоем, мог бы прям с концами?

— Не смог войти, осоловел от гомеопатии. А водки не было. Можно, я вашего Гарри укушу, чтоб он не пил?

— Нет, — мягко, но настойчиво проговорил Галлеоныч, — Он уже не пьет. После развода он стал спокойнее, опять зашился.

— Ничего, что мы разговор начали? — нетерпеливо вставил писатель. — Я специально ехал, подсчитал вероятность вашего приезда сюда и сорвался, хотя мне новую книгу редактировать надо.

— Вы видите будущее?

— Нет, я просто его могу предсказать немного, меня учил друг юности. Он заметил во мне Иного, как он называл, рассказал про нечисть и я определил, что семья Саушкиных тёмные.

— А кто научил его? Я могу с ним поговорить?

— Он умер от онкологии не так давно. Он задолго до всего этого говорил, что не доживет до пятидесяти. Он был настоящий пророк.

— А что такое Сумрак, о котором все говорили лет десять назад? Я знаю только о 'сумеречном помрачнении сознания', но это сейчас мне обстановочка подсказывает.

— Мне тоже, я учился на психиатра. Но работал мало, я профессиональный писатель.

Э нет, у любого писателя должно быть ремесло, которым он зарабатывает. А писательство — это полезное хобби. Если писатель исписался, что тогда? При ремесле он хоть зарабатывать сможет, вот что.

— Вот давайте оставим семью наедине, я Косте очень благодарен за Снейпа, но тут действительно не место для серьезных разговоров. Трансгрессируем в кафе? — Предложил Ефремов, поднявшись из-за стола и потрепав чавкающего вампира по голове. В руке-то ложка!

— Нет, я на машине. Порталы, я конечно, умею создавать, но это накладно для здоровья. — ответил Лукьяненко, продвигаясь между рядами столиков для гостей. Сфера неслышимости продвигалась вслед за ними. Видать, привязка на человека, а не на пространство. Надо бы исследовать этот феномен.

— Я давно летаю без всего. Стоит только узнать новое место. В незнакомое летаю через интернет, по координатам.

— Подвезу куда скажете, не бросать же тачку. — У меня старенькая стоит, но летающая. Теперь она мне не нужна. Хотите?

— Марка?

— Жигули, девяносто девятка...

— Нет, не хочу.

— Жалко.

Они шли по двору больницы молча, один в модном пальто, а другой в старенькой легкой ветровке. Ефремову хватало демисезонной куртки и согревающих заклинаний в любое время года. Он уже давно не ездил и не ходил пешком, а спортом занимался на стадионе вместе с учениками, форму поддерживал. Хотя пузон не уменьшался.

— В какое кафе пойдем, в казахское? — спросил писатель. — Плов поедим....

После угощений Полины Саушкиной Ефремову есть уже не хотелось.

— В армянское. Я угощаю.

— 'Арарат' на ВДНХ?

— В 'Айо' на Динамо. Там демократичнее. Я, пожалуй, Геру позову. Он ваш фанат. Пусть порадуется.

Гера так и не разбогател. Только он начал жить в свое удовольствие, как на него свалилось отцовство. Отцом он был так себе, просто друг своих малолетних детей, но не защитник. Тирания в навязывании развлечений и демократизм в делах воспитания. 'Они у меня должны интеллектуалами расти!' — приговаривал он.'Ты шизогенный отец!' — отвечал ему шеф. 'Ничего, это наследственное!' — подмигивал Гера. И ведь доведет. Дочку на боевое искусство с четырех лет записал. Пацанят-то надо, а вот девочку сомнительно. Хотя из-за Маши Соболевские ссорились то и дело: Гера запрещал Кате забивать ей голову любовью. А Еф сомневался, полюбит ли кто такую девочку, это со звериными очами и когтями? Конечно, Катя им делала маникюр собачьей когтерезкой и подпиливала пилкой, чтобы детки не царапались. И, еще когда была драконья кожа, она заказала несколько пар перчаток навырост. Дракона, кстати, доедала мантикора Арутика, потому что он больше всего денег внес.

Ефремов очнулся только у подстанции скорой помощи, где был припаркован майбах писателя.

— Да, минутку, я позвоню. — врач набрал номер своего подчиненного: — Герман, лети к нам, я из Ганнушек только вышел... Да, лети ко входу подстанции, там подберу. Очень надо, жду.

Мужики сели в машину, Лукьяненко включил музыку, 'Авторадио'. Гера явился с растрепанными волосами и в вельветовом костюме, сильно смахивающем на пижаму. Это было модно лет десять назад, но программист берег любимые вещи. Они служили ему десятилетиями. Туфли еще с института, казаки. Что ж, пусть ходит, если у него свой стиль. Иван Львович высунулся из машины и посветил фонариком.

— Соболевский, иди сюда, я тебя кое с кем познакомлю.

Гера, увидев водителя, обомлел и долго тряс руку своему кумиру.

— Товарищ Лукьяненко! Я так рад!.. Чем обязан?

Писатель посерьезнел и признался:

— Герман, я хотел бы обменяться опытом со Звартноцем. Хочу выучить зельеварение и магическое программирование. Я давно интересуюсь вашей школой, но все откладывал. Плачу бартером, обучу Сумраку.

— Так он настоящий? А дозоры по Москве не шарятся?

— Это выдумка моя.

— А, ну да. Слышал. Зря вы Городецкого сквибом сделали.

— Да надоело мне это писать.

— А я тоже рассказы пишу, хотите посмотреть? — бестолковый Гера погрузился в недра майбаха и вынул свою нокию — симбиан, ища блютус.

— Извините, господин, но у меня айфон.

— А, с закрытым портом... Так что же вы раньше не приходили, когда у нас курсы для взрослых были?

— Знаете, Герман, я и не знал поначалу. В инете натыкался, но думал, что это игровой клуб очередной. А потом и он опустел.

— Да, мы натерпелись, нам армянский экс— президент вредил. Такое устроил... баннер с молитвой от колдунов. Только не Серый молебен, а настоящая церковная молитва. Нам вредно. В кому вгоняет. Арутика еле спасли.

— Кстати, я переписывался с первым выпуском детей Звартноца, кое с кем встречался и выяснил неплохой уровень. Правда я огорчен, что подставил Снейпа, очень сожалею. Гена просил меня помочь парню.

— Его поставят в наркологический диспансер, так положено, — уточнил Ефремов, раскуривая 'Золотую яву'.

Машина гнала по ночной Москве, не встречая пробок.

— Ух ты, прям как по писаному! Вот что значит Иной! — Восторгался Гера, наслаждаясь скоростью. — А боевые заклинания тоже настоящие?

— Нет, мне не с кем было дуэлировать, только бытовые. Я хочу выучить боевую магию, — с завистью сказал писатель.

— Тогда проводник нужен, мы с пальцев не кастуем. Только Доусон в Хоге специалист.

Ефремов и Гера переглянулись: уж больно не нравилась Соболевскому ситуация — вдруг Лукьяненеко подтолкнул Гену покусать Снейпа, чтобы потом втереться в доверие к развитой школе. Но Галлеоныч телепатировал ответ: "Нет, не думаю. Он же не мог бы спрогнозироват, что Сева выживет. " — "Ну он пророк наверное, раз так хорошо пророков описал." — "Говнюк он."

До Динамо они доехали без проблем. Нашли кафе 'Айо', на котором были надписи 'Да' на разных языках, а не только на армянском. Когда вошли, там в каждом зале стояла зеленая новогодняя елочка. В Волшебном отделении Еф почему-то ее не ставил, хотя там всегда ошивались люди, даже на новогодней неделе . А Гера боялся, что если он не нарядит елку, то произойдет что-то непоправимо плохое. Хотя он наряжал себе в серверной, а Катя — в Малой башне.

...Гера, Ефремов и Лукяненко вошли в холл, где их встретила выпорхнувшая из-за стойки администратор — волоокая армяночка.

— Добрый вечер! У вас заказан столик?

Из недр кафе звучала армянская музыка и мужские голоса.

— Нет, а что, нет мест?

— Почему же, есть пара столов в общем зале.

— Там шумно и накурено, — заметил писатель, — А кабинки свободные есть?

— Да, конечно есть одна как раз для небольшой компании.

Армяночка повела их через общий зал, заполненный смехом и музыкой. Пахло жареным мясом и вином. Наконец они вошли в маленький уютный зал с круглым столом. Официант положил перед ними меню и винную карту и испарился, чтобы вновь вернуться через пару минут.

— Так, мне чур мятную долму, ммм, обожаю! И хаш, наверное — Герина шевелюра не поднималась от меню.

Официант записывал.

— Я сыт, буду только вот гату и кофе покрепче.

— А мне... Вот я ел как-то такой творожный куличик с сухофруктами, не помню, как называется... — Растерялся Лукъяненко.

— Я вас понял, принесу. Чай?

— Да, чайник зелёного чая.

— И водки тутовой, "Арцах", — опомнился Гера.

— Нет, мне вина сухого, пожалуй, — скривился Лукьяненко.

— Так вы за рулём же, — удивился Гера.

— Ничего от одного бокала не будет. Во Франции это вообще норма, ездить после двух бокалов.

— Ну, мне тогда тоже водки, с Герой за компанию.

Наконец они угомонились. Пока официант бродил в поисках заказа, мужики начали беседу. Гера ничего не соображал от голода и мысленно жаловался, что они пришли не во фри-фло, где видно еду как в советском общепите и можно приступить к трапезе прямо сразу. На столе стоял графин с водой и едок начал насасываться, чтобы приглушить голод.

— Во, вампирюга, — пошутил Лукьяненко. — Никак в сосательный мешок пьет.

— А я, кстати, понял, почему армяне любят сладкое, — совсем некстати изрек Соболевский. — Это ж колдовской народ. Они бесссознательно ходят в сумрак и так борятся с инсулиновой комой!

— А что, у тебя много армян знакомых? — поинтересовался писатель.

— Да в ЖЖ и Фейсбуке полно, плюс ассамблеум "Dear_Armenia". Мы уже давно там все передружились, десять лет как.

Вспомнив приятное времяпрепровоождение с одной армянкой, Гера уронил стакан на пол. Писатель фэнтези поспешил в Сумрак, чтобы собрать его воедино. Когда он вживую натянул на себя тень, Гера ахнул.

— Только это надо сразу делать, пока в Сумрак "помнит".

— А мы просто заклинание наносим, нам проще. Хотя у нас у поттероманов вопрос возникал, где хранится информация о начальном образе предмета.

Гера сидел в полном восторге от писателя.

— Сумрак это офигеть как интересно. А легко научиться в него входить?

— Ну, если вы сильный маг, то не думаю, что возникнут сложности. Мне кажется, главная проблема — поверить в его существование. А с этим у вашего брата волшебника нет проблем.

— А вы можете меня, например, научить? — Гера выдохнул просьбу, не особо надеясь на согласие. Но уж очень хотелось.

Лукьяненко покосился на Ефремова :

— А мои курсы? Кто меня будет учить? И главное — когда начнём?

— Ну, приходите на той неделе в школу. Определимся с учителями и программой.

— Отлично. Тогда молодого человека я буду у себя дома тренировать, если не возражаете. А то боюсь, что от желающих ходить в Сумрак не будет отбоя в школе, если узнают. А у меня нет времени всех учить.

Первые симбозные мыши подоспели к концу января. При половом созревании они начали краснеть и чесаться, ибо начала проявляться пыльца и тычинки соответственно. Хорошо, хоть что-то выросло. Скоро самцы превратились в пушистые сережки ивы, а самочки в зеленые комочки раз пять дней. Вот какие чудеса может творить наука, генная инженерия! Но вот проблема: пластичные мыши изворачивались и объедали с себя растение. Снейп принялся с торопливостью собирать пыльцу первого урожая. Наварил "льдинок", хотел предложить Гере, но тот покупал английские втридорога и от экспериментов отказался.

— Гера, ты понимаешь, что проглотив гмо ты не станешь мутантом, ни мышью, ни ивой?

— Да понимаю. И что гены кодируют не оргаизм, а белок в нем, и гены у разных организмов есть общие. Выучишь тут с вами, медиками.

— Это азы биологии, школьные.

— Я математический класс закончил, остальные предметы были слабые. А уж после института и вовсе башка пухнет.

...Эксперименты пришлось ставить на самом Валере, который потерял сон от допинга. Только поначалу эффекта не было. Дозировка! Мышиная пыльца оказала слабее лунной и добавлять в стандартную карамельную пастилку ее пришлось в удвоенном количестве. И по истечении трех недель терапии — отправил Валеру в Тунис, в Арабские эмираты. Все равно под фиделисом.

А еще позвонили какие-то индопакистанцы и долго просили Геру вызвать начальника.

— Вам директора МакГонагалл?

— Я даже не знаю, мужчина это или женщина, — плакала мусульманка в платке. — Только помогите, нашего Саифа похитили! Найдите его!

— Стоп, погодите, а кто вы вообще?

— Мы Усманы, шесть лет назад мы давали объявление, собирали деньги на лечение сына... А теперь он пропал!..

— А МакГонагалл-то тут при чём?

— Мы читали ему сказку про Поттера... думали, сказка... но раскопали в интернете, что Хогвартс настоящий. И в нём можно получить помощь...

— Мы хотим найти докторов Джексона и Снипперса. — встрял Усман-муж. — Один из них точно колдун. Мы видели его по видео. Конечно, Аллах воспрещает колдовать, но розыски мальчика ни к чему не привели. Остается ждать чуда.

— А с чего вы взяли, что я могу знать всех колдунов на планете?

— Это англичане, судя по их выговору, не американцы. Я читал, что их всего тыщи три на весь остров.

— Больше. Это уже Роулинг присочинила.

— Так вы можете их найти?

— Господин Усман, вы хоть фото покажите колдуна вашего.

Пакистанец пощелкал мышкой, ища нужный файл — скайп булькнул, засасывая вложение. Гера открыл фото и обомлел: — Упс, да это же Снейп! Так он в Хогвартсе больше не работает, он в нашем Звартноце. Сейчас ему звонить бесполезно, он ведет прием пациентов...

— Пациентов? А разве он не химик? — сморщился Усман.

— Нет, практикующий гомеопат. И весьма квалифицированный.

— Да нам ясновидящий нужен, чтоб уясновидел нашего мальчика!.. — рыдала женщина.

— Так он простой колдун, это вам к кентавру Флоренцу надо. Я тогда сбегаю поговорю. Перезвоню позже.

Впечатлительному отцу "котят" стало жутковато, если бы кто-то из его детей пропал, особенно девочка. Красивая, в платьице, но с игрушечной винтовкой, как у братьев. Поэтому Соболевский решил поучаствовать в судьбе безутешных родителей. Не забрали ли его на органы? Не вырежут ли сердце, чтобы сварить дементора?

Сбегать не получилось — кентавр был занят. Гера едва дождался конца урока, но Флоренц вышел из состояния равновесия. Последнее время у человека-коня стали сдавать нервы, выгорел на работе с людьми. Да и возраст у него был ужже приличный. Программист поклонися магическому существу, но оно фыркнуло:

— Что ты хочешь от меня, человек?

— Я... у меня... семейная пара просит найти пропавшего сына!

— Они твои друзья?

— ...ну... в общем, вроде того. Мои и Снейпа.

— Ходячего мертвеца? Я — дитя леса и боюсь умертвий.

Короче, зря приплел только. Хуже стало.

— Но вы же оситель разума... недюженного разума, который превосходит наш... — Гера отчаянно пытался спасти положение. — Может, вам авокадо купитья? А че, самый сезон... сколько килограмм?

Ну, платить же будут заказчики, не страшно.

— И ты пытаешься подкупить меня как простого коня, за морковку? — Флоренц топнул копытом, разбрасывая землю в зачарованнном классе-лесу.

— Это Сергей Лукьяненко, писатель, — Иван Львович представил потенциального ученика учителям.

Среди них раздался взволнованный шепот. Многие знали медиа звезду в лицо.

— Господин Лукьяненко попросил школу организовать для него некое подобие персональных курсов по базовым знаниям в области зельеварения, бытовой и боевой магии. Верно, Сергей? Разрешите по имени обращаться.

— Верно. Для начала хватит, магические растения и животные мне не интересны, а трансфигурация пока подождет.

— Да. Значит, так. Есть добровольцы взять себе такого известного ученика?

— Сверхурочные — то оплатят? — Поинтересовался голос из учительской толпы.

— Оплатят, не переживайте. К тому же, господин Лукьяненко — ценный "кадр", нам как волшебникам от него тоже может быть большая польза. Он подмигнул Гере. Они договорились покамест канты не раскрывать.

— Что за польза хоть? — лениво поинтересовалась Парвати.

— Время приедт — узнаете. А пока повторюсь — добровольцы есть? А то назначу.

— Ну, заклятья я могу дать, краткий курс его устроит? Или надо прямо всю школьную программу? — спросил Гарри.

— Как можно больше, думаю. Акцент на боевые и защитные.

— А я вот откажусь! — съязвил Северус, — мало мне маленьких засранцев, еще и неизвестно какого зажравшегося писаку обслуживать!

— Не кипятись, Северус. Не бесплатно же.

— Ну, если Северус не желает, зелья может вести Гермиона, у нее опыт есть, конечно, не такой, как у нашего уважаемого профессора Снейпа, но начинающему хватит. — предложил Гарри.

— Чтобы она вела зелья? Только через мой труп! — возмутился Снейп. Тедди Люпин, новый преподаватель ботаники, захихикал над двусмысленной фразой и так полумертвого преподавателя.

— Ну, вот и ладушки, значит, Северус согласен, — хлопнул в ладоши Ефремов. Снейп понял, что попался, и нахохлился как сыч.

...— Огонь прибавьте!! Да что же такое, взрослый мужчина, а делаете такие же ошибки, что первокурсники.

— Объясняйте поподробнее, и никто не будет делать глупых ошибок, — парировал писатель, прибавляя взмахом руки огонька под своим новеньким котлом с позолотой.

— Заметьте, я инструкциями всю доску вам исписал! А мы проходим самое простое зелье — Зелье от фурункулов. Что же вы будете делать, когда приступим к Оборотному?

— Уйду на самообучение, — пробурчал под нос недовольный Лукьяненко. Он не ожидал такого вредного учителя. Гарри был само обаяние — много спрашивал его про книги, рассказывал байки… Правда, и результативность обучения от этого слегка пострадала. Зато эго звездного писателя было в порядке. А этот… Вреднючий донельзя. И не пошлешь его — иначе не видать зелий, как своих ушей. Говорят, он лучший в своем деле.

— КУДА ВЫ МЕШАЕАТЕ! НАДО ЖЕ ПО ЧАСОВОЙ СТРЕЛКЕ!

Зелье печально свернулось в комочек и почернело.

— Тааак. Заново, господин Лукьяненко. Инструкции на доске. И поменьше отвлекайтесь на свои переживания несчастного селебрити, которого тут никто не любит, — и Снейп уткнулся в ежегодный выпуск «Лучшие зельевары-2015».

Гера доложил Усманам, что кентавр ненавидит человеческих детёнышей, хотя учит их как может, и подкупить его нечем.

— А с кем можно договориться? — поинтересовался Фарид.

— Есть одна, бывшая профессор. Сибилла Трелони.

— А она компетентная? Роулинг про неё ничего не присочинила?

— Ну, она так себе, но иногда на неё находят озарения. Будем удить рыбу в мутной воде. Не отключайтесь, я её щас приведу.

Перед Трелони Гера заскочил на кухню за столовым хересом, что она любила больше всего. Увидев раздувшийся рукав сисадмина, в который он профессионально затолкал бутылку, прорицательница даже облизнулась.

— Посидишь за компом? Бери там всё, что надо, Таро или шар, но мне надо погадать.

— Омут Памяти надо? — спохватилась Сибилла, собирая артефакты в хиппового вида вязаную торбу.

— Нет, мы по "тиливизеру" беседуем.

— В учительской?

— Нет, в серверной. Ну, в Выручай-комнате.

Гадалка за эти семь лет редко заходила на собрания профессоров, только когда Невилл проверял отчёты о работе эльфов или когда она приходила просить о поставках нового постельного белья, и посему компьютера дичилась, хотя даже старина Флитвик резво тыкал в клавишы, нагугливая очередной факт про магглов — после выпуска Гермионы он внимательно отсматривал учеников именно с этим статусом крови, чтобы рекомендовать их в Академию. На ближайшие десять лет его хватит, а потом уже пусть ученик рулит.

...Трелони уселась на Герин стул, выжив его на табуретку.

— А куда хоть говорить? — растерялась она, ассоциируя инет с камином.

— В воздух. — Админ поправил микрофон, стоящий на подставке.

На том конце Фарид поздоровался с английской леди, и она помахала ему рукой.

— Что у вас случилось? Вы кого-то ищете?

— Да, сын пропал год назад. Мы подали в розыск, но полиция молчит. Все мыслимые средства мы уже испытали, а немыслимых ещё не испробовали.

— Но азиатское колдовство очень сильное, ковёр-самолёт, волос джинна... Оно даже запрещено в Британии.

— Мы правоверные, но Фатима давит на меня.

— Фарид, успокойся! Пусть госпожа погадает.

Трелони призвала бутылку, одним взмахом срезала крышку, протолкнула пробку внутрь и отхлебнула прямо из горла. Прокомментировала:

— Мне надо войти в транс.

Фарид разозлился.

— Вон отсюда, алкоголичка!

И отключил связь.

"Ну вот, всё испортила. А как они теперь своего мелкого найдут?" — огорчился Гера, который облажался второй раз. И напился прямо на рабочем месте.

...В следующий раз Гарри занимался с писателем очень деликатно:

— Мистер Лукьяненко, вы уже приобрели палочку?

— Вот. Кедр, сердечная жила дракона, 14 дюймов.

— Очень хороша, для кедровая палочка находит свой идеальный дом только там, где царит проницательность и понимание. Я еще не встречал ни одного владельца кедровой волшебной палочки, у которого можно стоять на пути, особенно если вы причинили вред кому-нибудь, кого он любит. Ведьма или волшебник, которому хорошо подходит кедр, несет в себе потенциал страшного противника, который часто становится потрясением для тех, кто неосмотрительно бросил ему или ей вызов. Как правило, сердечная жила дракона в результате дает палочки с наибольшeй силой, которые способны на самые яркие заклинания. Палочки с сердцевиной из жилы дракона имеют тенденцию к более быстрому обучению, нежели палочки с другой сердцевиной. Хотя они могут изменить в верности своему первоначальному хозяину, в том случае, если была у него выиграна, но с нынешним владельцем они всегда имеют сильную связь. Подходят такие палочки могущественным и мудрым магам с огромным магическим потенциалом, которые не боятся трудностей и легко их преодолевают. Обычно это глубокие и страстные натуры, любящие командовать другими, властолюбивы, но благородны и честны.

Палочки с такой сердцевиной, как правило, легче всего склоняются к Темным искусствам. Хотя палочка не будет тянуться к ним по собственной инициативе. К тому же, сердечная жила дракона является самой склонной из трех сердцевин к несчастным случаям, так как она несколько темпераментна. Многие мастера просто подбирают длину палочки под размер волшебницы или волшебника, которые будут ею пользоваться, однако это грубая мера, она не принимает во внимание многие другие важные соображения. По моему опыту, длинные палочки могут больше подойти волшебникам повыше, однако они имеют обыкновение выбирать тех, кто обладает более яркой индивидуальностью и раскованным и драматичным стилем магии. Более аккуратные палочки благосклонны к более элегантным и изящным заклинаниям. Тем не менее, ни один аспект структуры палочки не должен быть рассмотрен отдельно от других, и тип дерева, сердцевины, и гибкость могут либо служить противовесом, либо усилить характеристики длины палочки. Большинство палочек будет в пределах между девятью и четырнадцатью дюймами. Хотя я и продал чрезвычайно короткие палочки (8 дюймов и меньше) и очень длинные (более 15 дюймов), но они исключительно редки. В последнем случае физические особенности требовали чрезмерной длины палочки. Однако, ненормально короткие палочки обычно выбирают тех, в чьих характерах чего-то недостает, а не по потому, что они физически низкорослые (многих низких волшебниц и волшебников выбирают палочки длиннее).

— Ого, — присвистнул фантаст, — да это целая наука!

— Вот поэтому я и не люблю колдовать с мобилы. Это так, как насильно палочку отнять, не слушает.

Боевые стойки отрепетировали? Я попробую выбить палочку из рук, а вы защищайесь. Какие заклятья помните?

— Петрификус Тоталус и Ступефай, как ты учил.

Я вот что хочу спросить, вы там у себя подклады делаете с проклятьями, соль нашептываете?

-Герка с Гургеном соль святят, — улыбнулся Гарри.

-...Мертвяков на ауру навшиваете с подселенцами? А руны четырех стихий с дарами богам под дерево? Типа мяса с медовухой...

— Нет, мертвяки у нас по-христиански упокоеннные, а это все — шарлатанские бабушкины сказки.

— Я по молодости мистику читал в самиздате перепечатаннном, тетка занималась. И получалось все.

— Да магия это точная наука! Руны для чтения литературы зашифррованнной, зелья — по выверенным рецептам, а тетка ваша, видимо, невербальные заклятия наносила.

— Слушай, Гарри: а как же Снейп? Он же умер... или не умирал?

— ...А вот некромантия это тоже наука, только темная, — замялся Поттер.

— Ну, тогда вы точно "дневной дозор".

Галлеоныча и Геру писатель решил учить на дому, в моднющей квартире-лофте. Психолог был спокоен, он бывал в разных жилищах, от бедных хрущевок с коврами на стене и до богатейших хором. В поликлинике он подрабатывал выездами налево: тысяч за пять, делал гипноз на дому. А вот Гера удивился такой большой однушке с диваном посередь зала и кухней, отделенной барной стойкой. Это ж всю квартиру жратвой провонять можно, хоть и вытяжка. Но хозяин предложил только выпить:

— Это для релаксации, по рюмочке.

— О, "Johnnie Walker", это хорошо, — заулыбался врач.

Гера тоже уже пробовал это и полюбил с первой рюмки. Но напивался он обычно ярпивом, обходя сорокаградусный алкоголь, спиться боялся. А Катя тайком от него покупала себе разные "лакомства" и клюкала с Вектор и Синистрой.

Мужики чокнулись и распили эти рюмочки за начало обучения. Но у перенервничавшего Соболевского практически сразу скрутило живот.

— Я извинаюсь но где тут... м-м-м, ватерклозет? — по-модному спросил он.

Хозяин отвел гостя к заветной двери, но санузел произвел на того не лучшее впечатление. Огромная пустая комната — тумбочка, душевая кабина и унитаз, практически на середине. "Я так не смогу", это как на родительской кухне толчок поставить. Я кабинки люблю, чтоб локтями упираться!" И поспешил внутрь, надеясь, что добежит.

...А потом начался урок. Лукьяненко напустил на себя самый сурьезный вид, что было даже смешно.

— Сегодня мы будем учиться входить в Сумрак. В инициации вы не нуждаетесь, вы опытные волшебники, а вот подтянуть теоретические знания необходимо. Только Иные способны погрузиться в Сумрак. Каждый слой выглядит как другой мир (количество лун в них разное, например). Чем сильнее Иной, тем глубже он способен погрузиться. Первый слой доступен для любого Иного. Продолжительное пребывание на втором слое доступно Иным третьего уровня, ниже третьего слоя могут погружаться только Иные 1-го уровня и Высшие. Люди могут воздействовать на Сумрак только косвенно. Мощная взрывчатка способна достать до второго слоя. Ядерный взрыв поражает все слои Сумрака. Двери в Сумраке, даже запертые в обычном мире, обычно открыты (но их можно закрыть из Сумрака). На первых слоях Сумрака запахи отсутствуют, а цвета блекнут примерно до третьего (там их практически нет), а затем снова начинают набирать силу вплоть до 7-го. Пятый уровень Сумрака — это ад, хотя туда моджно попасть и без сумака, через одно местечко в Исландии. Шестой — Камалока или Чистилище. Седьмой уровень Сумрака — это Ноосфера, где покоятся самые высшие иные, эгрегоры и человеческие фантазии. Преодолеть барьер между шестым и седьмым могут только нулевые Иные. Мерлин считал, что каждый слой Сумрака — это то, что могло случиться с нашим миром, возможность, не ставшая данностью, тень, отброшенная на Бытие. Границы между слоями представляют собой что-то вроде тонких плёнок поверхностного натяжения между мирами.

Для входа в Сумрак нужно «натянуть на себя свою тень». Для взгляда сквозь Сумрак нужно, аналогично, «поймать глазами тень от век». Поэтому вход в Сумрак проблематичен в тех местах, где нет тени — например, в помещениях с многосторонним освещением. Однако при определённых хитростях (например, если создать тень на себе самом) вход в Сумрак осуществим даже при таких обстоятельствах. Пребывание в Сумраке требует от организма особых энергетических затрат, и потому чревато как для новообращённых Иных (так называемая сумеречная кома), так и для Иных со стажем. Сумрак не просто тянет Силу из Иного, он выкачивает жизненную энергию («и речь идёт не только о магической Силе, но и о банальном уровне глюкозы в крови»). На первом слое бушует ледяной ветер, но не такой, какой знаком людям. На остальных слоях вплоть до четвёртого включительно наблюдается подобное явление. У каждого Иного реакция на Сумрак индивидуальная — всё зависит от его силы и умения. Более сильные и опытные видят очертания предметов в Сумраке чётче, да и передвигаться им легче. Слабые же, чем глубже погружаются в Сумрак, тем более и более медлительны. На каждом слое Сумрака вплоть до третьего время течёт примерно в 3 раза медленнее, чем на предыдущем. То есть, когда на первом слое Сумрака проходит минута, в реальном мире пройдёт около 20 секунд. Энергетический барьер для преодоления каждой границы возрастает по экспоненте.

Для котов и большинства других животных не существует обычного мира и Сумрака — они живут во всех мирах сразу. Единственная известная форма жизни, обитающая только в Сумраке — это синий мох. Он питается человеческими эмоциями (так же, как и Иные). Но если на него направить слишком много энергии, то мох не успевает её переварить и сгорает (если уничтожает его Светлый) или замерзает (если Тёмный).

— А можно его поджечь Инсендио? — поинтересовался Соболевский.

— Не знаю, я только недавно его выучил, — наигранно посетовал Сергей Василич.

Ефремов с трудом усваивал информацию, записывая в блокнотик. Ух, едрит твою налево... Столько всего надо в уме удержать.

— А как там колдовать? Палочки работают? Заклинание хотя бы можно произнести? — Спросил Иван Львович.

— Жестовая магия. Разминаем запясья и пальцы! — Лукьяненко хрустнул пальцами обеих рук и потом воспроизвел нечто в духе десткой зарядки "мы писали, мы писали, наши пальчики устали". — А заклинания сумеречные тоже есть.

Писатель выключил верхнее освещение и зажег торшер из семи рожков, отсвечивающий на людей длиннные тени. Волшебники разминали руки вслед за инстуктором, который показывал, как притянуть к себе тень. Очень похоже на призыв метлы. Гера пошевелил пальцами, вспоминая, как кастовать Акцио, и пытаясь изобразить рукой похожее манящее движение. Сначала это выглядело смешно, но после пары попыток между пальцев заискрило, и тень начала подниматься от блестящего паркета прямо на него. Гера от неожиданности вскинул руки — и чары рассеялись, тень вновь лежала у ног.

— Кажется, у Соболевского что-то вышло. Попробуйте еще раз, Герман, — прокомментировал писатель.

Гера кивнул и снова поманил на себя темное пятно. Оно нехотя зашевелилось и поднялось, накрывая Геру собой как легкой вуалью.

Ефремов с открытым ртом смотрел, как Гера — только что стоял тут — исчез будто в черном тумане. Ничего себе! Никакой мантии-невидимки не нужно.

— Вот видите, ничего сложного. Попробуйте.

Иван однако не сразу справился. Гера уже вернулся, отдышался, съел кусок шоколадки с тарелки, приготовленной Лукьяненко, и вновь ушел в Сумрак, пожелав удачи своему товарищу. Какой-то голос в подсознании твердил ему, что всякие "параллельные миры" не сулят ничего хорошего, и уж лучше тут на божьем свете оставаться... Однако на то он и психолог — голос разума был заткнут, пальцы извернулись в сложном жесте, и тень высокого армянина накрыла его тоже. Сначала он не мог вдохнуть — Сумрак накрыл его и стал давить одновременно везде и нигде. Предметы вокруг стали расплывчаты, будто комнату захлестнула пыльная буря. Он с трудом видел их наставника, зато гораздо отчетливее — улыбающегося Соболевского. Кажется, получилось. Силы, однако, быстро иссякали, и Ефремов поспешил выпрыгнуть обратно, тяжело дыша.

— Шоколад! — напомнил Сергей.

— Мы от дементоров шоколад едим, — буркнул доктор. —Эдак приобретенный диабет можно заработать!

Но с удовольствием взял увесистый кусок. На его массу тела, помнится, полагался двойной обед на студенческих военных сборах.

— А прикольно Сумраке, ходить странно.. Будто пляски на киселе, как в том мульте про собак,* — делился впечатлениями Соболевский.

------

* Бобик в гостях у Барбоса

------

— Помню такой, похоже, — кивнул Ефремов.

— Давайте к вам в больничку? Там наверное синего мха много, хоть пожжем от души.

— А вы такими темпами сможете там разгуливать? — инетресовался писатель.

— А мы трансгрессируем. Давайте руку, будете примыкающим.

— Вот ты и жги, а я на вас посмотрю. Чаю с заварю с карамелью. Сахара нет, звиняй.

Волшебники ухватили Иного с двух сторон и через секунду оказались в коридоре перед тесным кабинетиком заведующего. Хозяин кабинета отпер дверь и пошел включать электрочайник, а Лукьяненко поразился:

— Здорово как! Интересно, Гера, это можно объяснить Сумраком?

— Нет. Это черные дыры, червоточины в пределах Земли. Этому тоже можно научиться, только надо писать заявление в Минмагии. Или через один сайт, на котором их запрограмммировали, но вы о нем наверное читали в "Доброгосте". Приглашение выпишу. Теперь он у нас для служебного поользования. Только выпускники 2010-го, преподаватели и старосты школы.

— Так, молодой человек, вы над мхом потешаться будете? Сил хватит? Если что, могу сделать донацию энергии, я достиг высокого уровня за десятилетия тренировок. Впрочем, я просто развил свой потенциал по полной.

— Мне донацию, хочу на вас поглядеть! — попросил Галлеоныч. Иногда он был как дитя, когда речь шла о повышении мастерства.

— Как скажете, — улыбнулся Лукьяненко. Ефремов приготовился получить добавок энергии. Интересно, на что это похоже? Как будто кофия испить?

А энергия оказалась золотистыми лучами. От нее на душе, вот прям в средостении, будто свернулась кошка или притхла лунишка и заурчала неслышимым голосом. Наркомань какая-то. Ефремов почувствовал себя лет на десять моложе. Он довольно забубнил и размял пальцы. Вот, теперь надевать на себя тень стало проще. И внутри сумрака лучше видно Геру и Сергея.

В кабинете никаого мха не оказалось, видимо, птица Блбул сама все сожгла. Прошлись по отделению: мох облепил стены и полы. Ефремов перекрестил пространство и начал читать отче наш на врмянском. Мох не реагировал. Потешающийся Лукъяненко показал «козу» пальцами вниз. С пальцев сорвалась радужная вспышка и мох начал тлеть без дыма и огня. Волшебники потыкали «козой» на своей стене — мох слегка пожух.

— Вот, теперь вам задание, очистить помещение за неделю. — Наставлял инструктор.

— Инсендио! —разразился Гера. Его квадрат полыхнул, занимаясь вширь. Директор последовал примеру.

—Хорошо бы тут убираться почаще, тут очень мрачное месть, — повелел Лукьяненко.

«Мы не санитары тут» — подумал врач.

Прошли коридор, пока не устали, а вот палаты — это осталось на завтра. А сами пошли пить чай с кофейными подушечками в какао-порошке.

* * *

Фатима написала еще раз, уже отдельно от мужа и просила разыскать еще экстрасенса-ясновидящего. Она даже с мужем поругалась из-за этого и действовала самостоятельно.

— Ну есть у нас в Звартноце последняя надежда. Только я думаю, что надо привезти фотографию мальчика "живьем", то есть на бумаге. Иначе не получится. Я могу прилететь к вам и телепортировать вас в школу.

— Ой, нет. Я боюсь такого колдовства.

— Нет, это просто технологии XXI-го века.

Впрочем, с бабами спорить бесполезно. Только Галллеоныч и умеет.

— Я могу прилететь на самолете. С целым фотоальбомом.

— Надевайте теплые вещи, у нас холодно.

...Директор Звартноца, услышав на педсовете, что ему придется делать пропуск в шолу для незнакомки, отнесся к этому настороженно:

— А это не терррористка мусульманская?

— Нет! Эго очень грустная баба с пропавшим мальцом, — доказывал Герман. — Флоренц и Трелони уже отказались... Она мне звонит и плачет.

— Ну, чтобы разжалобить, например.

— Тогда надо встретить их с Парвати в старом здании.

— А если она убъет нашу прорицательницу? И вззорвет полмосквы?

— А вы можете узнать ее мысли по скайпу?

— А это случайно не та клуша, которая лечила сына от цианоза? — перебил Снейп, считав мысли Соболевского.

— Она самая.

— Я ее знаю, она тюньтюря-овуляшка, — ехидно ухмыльнулся Сева.

— Будешь тут овуляшкой, когда родного сына похитили, — забурчал Гера.

...Фатима Усман и правда прилетела чартерным рейсом. Видно было, что смья зажиточная. Дорогие украшения на ее шее сверкали в мрачном свете утра. В саквояже у нее лежали расписные фотоальбомы с изображениями их многочисленной родни и маленького синекожего холеного ребенка. Видно было, что Саиф рос в любви и обожании, несмотря ни на что. Фатима крепилась, как могла. Постоянный стресс, горе, а тут еще и смена часового пояса плюс жуткий холод (пуховик на женщине был какой-то игрушечный, как будто тот, кто его шил, не представлял себе, что такое мороз и теплые зимние вещи). Гера быстро наколдовал на нее Утепляющее заклятье.

— Мы сейчас проедем с вами в старое здание нашей волшебной школы. Вы не бойтесь только, оно в плохом состоянии, но не рухнет, обещаю.

Они добрались до старой школы, где их ждала на пороге порядком продрогшая Парвати. Девушка с индийскими корнями тоже с трудом переносила русский климат, но уже достаточно тепло научилась одеваться. Она смерила Фатиму злым взглядом. "Узнала пакистанку", — испугался Гера. Он этого боялся. Ведь Пакистан и Индия вот уже сколько лет в состоянии войны. Сейчас еще откажется на этой почве, хоть Парвати в Индии при той войне и не жила никогда.

— Пойдем внутрь...

— Это она? Та самая женщина? — спросила Парвати.

Фатима яростно уставилась на прорицательницу.

— Да, это она.

— Пакистанка? Почему мне не сказали, что она оттуда? Я бы ни за что... Сколько моих родных погибло в этой войне!

— Не мы убили твоих родных, — заговорила Фатима на английском, — нам тоже не нужна эта война. Поймите, это интересы высшей власти, и они заставляют нас думать ,что это — и наши интересы тоже.

— Но Кашмир всегда был индийским!

— Пакистан тоже был, а теперь сам по себе. Правда, неизвестно, кому от этого стало лучше. Голод, террор и разруха — все, что у нас есть.

— Она права, Парвати. Давайте будем выше национальных склок. Россия — вот уже где множество народностей и религий, и ведь уживаемся как-то.

— Наверное, вашу кровь сковал этот лютый холод, вот и воевать не хочется, — не то проворчала, не то пошутила Фатима. Парвати против воли улыбнулась.

— Ну, хорошо, я помогу вам. В конце концов, материнское горе не имеет национальности. Хоть у меня нет детей, но племянников своих я обожаю.

И они вошли в школу.

Отряхнув пыль парой взмахов палочки, индианка устроилась в учительском кресле, достала из сумочки нетбук, волшебный шар, карты таро. Гера тем временем достал из шкафа электрочайник и три чашки (кабинет изредка использовался для заседаний Ордена Сокола).

— Так, госпожа, дайте самую неавнюю карточку вашего сына и положите на стол.

Стасовала колоду и велела Фатиме снять половину. Разложила расклад-триплет отсевом и заявила:

— Он не ваш сын, то есть неродной. Паж монет указывает на то, что у вас бесплодие.

— Да, мы его усыновили.

Парвати взяла фото, поводила руками над глянцевой карточкой.

— Его биологическая мать — армянка, а вот информация об отце запечатана. Чувствую руку Снейпа.

— Да, он презжал к нам в гости под видом доктора, когда Саифу было примерно полгодика. Зато от синюшности вылечил.

Мисс Патил еще раз внимательно вгляделась в деское личико на снимке.

— И еще, я кажется видела этого мальчика в интернете, но вот где? То ли на мусульманском Ассамблеуме, то ли на Ютьюбе. Он еще детской палочкой колдовал.

— Он дэвона? Фарид говорил мне такое не раз.

— Нет, фейерверки встроены в саму палочку. Дети до одинннадцати лет не контролируют магию, поэтому в Хогвартс берут их подростками.

Парвати достала планшет и поискала среди просмотренных видео. Нужное скоро нашлось. Небольшое, плохого качества видео, которое набрало от силы тысячу просмотров. Она запустила его и повернула к Фатиме и Гере.

На экране маленький мальчик с бледно-голубоватой кожей и армянскими чертами лица размахивал палочкой. На плечах у него была мантия не по размеру, было видно, что мальчик напуган. Позади стоял высокий и толстый мужчина, тоже в мантии и накинутом на лицо капюшоне. он что-то говорил мальчику на ухо, и тот отчаянно махал палочкой, из которой сыпались разноцветные искры. Потом пацаненок исчез из кадра, а по экрану пополз текст: "Познакомьтесь с этим малышом — скоро он будет править вами, люди! Жалкие магглы, полукровки и грязнокровки, волшебники и волшебные твари! у этого ребенка волшебная мощь поистине огромна! Его способности удивят и поразят вас, а когда он научится управлять своей силой — от вас и вашей цивилизации останется мокрое место. Он — и я, его регент, будем властителями мира и наконец совершим то, чего так жаждал Темный Лорд. Ждите и бойтесь. Мы вернемся."

Фатима сидела такая бледная, что выглядела почти европейкой. Ее губы шептали что-то на родном языке.

— Сынок, Саиф... Такой большой. О, Аллах, дай мне сил вытерпеть это. Как же найти тебя! Слава Аллаху, ты живой...

Она была так несчастна, что Парвати непроизвольно сжала ее плечо.

— Знаете, госпожа Усман, вы можете обратиться в наш русский аврорат, у нас там есть отдел по расследованию киберпреступлений. Ну как отдел, там одии человек всего и есть. — Предложил Гера. — Мой друг по одному форуму там опер, Николай Бубенцов. Советую обратиться.

— А вы предупредите его, чтобы он принял меня повежливее?

— Он и так Мать Тереза, но скажу.