Девушка с красным зонтом (гет)

Не человек, а двуногое бессилие.

В.Маяковский

Необыкновенно солнечный день для улиц Лондона был крайней редкостью. И все, кто имел возможность шли гулять в парк и выезжали за город со своей семьей. Каждый чувствовал необъяснимое чувство восторга и восхищения, коим и делились друг с другом. В душе у каждого играла невесомая мелодия, которая заглушалась стуком собственного сердцебиения. Было удивительно, но сегодня не произошло ни одного убийства или даже ссоры. На весь город! Ничего плохого, и это было по настоящему потрясающе. Где вы увидите такое? Ведь в каждодневной рутине, всегда, ВСЕГДА, происходило что-то негативное. Хотя бы потому, что нужно поддерживать баланс добра и зла, счастья и несчастья…

Но сегодня было иначе.

Для мужчины, сидящем на излюбленной лавке в старом, почти заброшенном парке, этот день был бы прекрасным, если нестерпимая головная боль. Как он выглядел? Ох, этого точно не описать.

Он не был высоким, но не был низким. Он не выглядел самодовольным, но и при этом, смотря в его глаза, можно было увидеть полную уверенность в собственных действиях, проступках, словах… Его волосы не были большой длинны, но не были коротки. Был ли он счастлив в такой прекрасный день? Ни на много больше, чем вчера, в самый дождливый день весны. И все-таки, смотря на него, непроизвольно хотелось сесть с ним рядом. Наверное потому, что мужчина был внутренне опечален. А это, чаще всегда, чувствуется интуитивно. Ведь со стороны он был обычным мужчиной лет двадцати семи, с легкой щетиной и голубым цветом глаз. Ничем не опечаленный, ничем не оскорбленный… Если бы так еще было внутри.

Вчера он еле дошел до дома, и моментально завалился в кровать, спать. Отпраздновав в одиночестве свой день рождения, понаблюдав за девушкой, которую он знает с колледжа, но ни разу не говоривший с ней, Генри считал свои фантазии лучшими гостями на таком «празднике». И никто больше ему не был нужен. Лишь он, его фантазии, бутылка алкоголя и официантка, которая его не замечала.

На его лице были надеты черные солнцезащитные очки, которые скрывали следы вчерашней попойки и, разумеется, помогали ему видеть в такой солнечный день. Генри никогда не страдал по поводу своего внешнего вида и одежды. Его гардероб, аля: «Всё, что стоит меньше 20 фунтов», состоял преимущественно из джинс и обычных, одноцветных маек с рубашками. Он одевался так на все случаи жизни: на работу, на игру в покер, на обычную прогулку до магазина. И этот день не был исключением.

Он сидел в скрытом для всех месте, где кроны в ряд стоящих деревьев образуют своеобразную изгородь от большинства лучей солнца, а кустарники, посаженные вдоль тропинок, были прекрасным блоком для любопытных глаз. Впереди него был мелкий пруд, который практически со всех сторон оброс камышом.

Он пытался расслабиться, терпя признаки похмельного синдрома: легкая тошнота, головная боль, легкое чувство потери ориентации в пространстве и по мелочи.

В один момент, он просто приподнял очки на макушку, скрестил руки на груди и прикрыл глаза. Он чувствовал, как несколько лучей все-таки пробираются сквозь кроны деревьев и приятно обжигают его веки. И наконец-то, после долгих пасмурных и дождливых дней в самой душе парня, внутри него загорелось солнце и все мысли выскочили из его головы. Он растворялся в пространстве и на данный момент находился на грани между сном и реальностью. Ему нужно было еще всего несколько секунд, чтобы погрузиться в мир сновидений, но его отвлекло внезапное отсутствие обжигающих солнечных лучей. И приоткрыв глаза, он сначала не сразу понял, где вообще находится и что с ним. Проморгавшись и осмотревшись, он вспомнил, что пришел сюда в надежде на покой и тишину, коей не было в его квартире из-за буйных соседей. И только после нескольких секунд, он удосужился посмотреть на того, кто стоял перед ним.

А этим существом являлась миловидная девушка лет двадцати. Из-за шпилек на красных замшевых сапожках она казалась намного выше, чем есть на самом деле. Её руки были скрыты аккуратными черными кружевными перчатками, которыми она держала красный зонт, этим самым спасаясь от солнца. Самым броским являлось пальто, надетое на ней. Приталенное и, опять же, красного цвета. Но несмотря на такое обилие агрессивного цвета, она казалась невинной, но это было по большей части из-за её черт лица. Было такое чувство, будто она сейчас встряхнет своими темными волосами, улыбнется своими нежными алыми губами и начнет танцевать. От нее веяло… Это было непередаваемо, но если выразиться максимально точно, то она казалась теплым ветерком. Такая легкая, невообразимо нежная и до такой степени ранимая, невинная… Все прилагательные, эпитеты и прочее, что могло характеризовать романтичность и тонкость, были про нее.

Но Генри это чувство особо не коснулось, хотя мелкая доля восхищения к этой девушке, все-таки поселилась где-то в недрах его души. Ведь его мысли занимала совершенно другая женщина. И даже когда он о ней, казалось, не думал. Он все равно о ней размышлял. Ему сейчас было на неё простым счетом пофиг на незнакомку стоящую рядом с ним, и лишь мелкий интерес того, как она попала сюда, заставило его говорить.

— Вы что-то хотели? — спросил Генри.

— А когда-то мужчины вставали при виде подходящей к ним дамы и садились, только после её разрешения или после того, как дама займет понравившиеся место, — ответила девушка с легкой улыбкой.

Генри усмехнулся и в один момент поймал себя на мысли, что эта девушка слишком странная. Сегодня было на удивление жарко, и ему было вполне комфортно в черных джинсах и легкой майке… А девушка перед ним, была одета так, как ходит весь город в осенний сезон, но никак не в конце весны.

— Это было давно, сейчас это и прочий этикет не работает, — с насмешкой произнес он.

— А жаль, наверное именно поэтому сейчас стало намного больше одиноких мужчин и еще больше одиноких женщин, — с грустью ответила девушка. — Не возражаете, если я присяду?

Генри лишь кивнул.

— А сейчас на месте девушки оказались вы, если смотреть по этикету, — тихо произнесла девушка.

— Что?

— Абсолютно ничего, — с той же улыбкой произнесла она.

Они сидели и молчали. И никто не испытывал из них дискомфорта. Они просто сидели и думали о своем. И если по лицу парня можно было догадаться о том, что в его мыслях прокручивается вчерашний день, то по лицу девушки… Было такое чувство, будто мысли быстро влетают и с такой же скоростью вылетают из её головы. И всего за минуту в её голове проскочило около ста самых разнообразных идей.

— А что вы такого делали вчера, что сегодня так плохо себя чувствуете? — спросила молодая особа.

— О, исследовал внутреннее Я, изучал границы собственного разума и тела. Рисковал физической оболочкой, чтобы обрести душевной равновесие и...

— Вы пили? — слегка ухмыльнувшись, спросила девушка.

— Я пил как черт, — подтвердил парень.

Девушка лишь рассмеялась.

— И зачем же такая молодая девушка гуляет в заброшенном парке? — спросил Генри.

Девушка посмотрела на молодого человека, и ответила лишь через несколько секунд.

— Эта молодая девушка искала вас, Генри, — ответила она, пожимая плечами.

И только после своего ответа он закрыла зонтик и закинула ногу на ногу. Её взгляд обратился к пруду, на котором плавала одинокая утка и девушка улыбнулась. А Генри тем временем вспоминал, когда успел сказать ей свое имя.

— И как же девушка нашла меня? — с интересом спросил он.

— Ох, все просто Генри, девушке просто нужно было это увидеть, — с загадочной улыбкой произнесла она.

Парень еще немного посмотрел на неё и спустя несколько секунд уже был полностью уверен, что эта девушка с голубыми глазами являлась сумасшедшей. Но откуда она тогда знает его имя? Он свел это на обычную интуицию или везучую догадку. Это было уже не важным.

— И что еще эта девушка видит? — с нескрываемой насмешкой произнес Генри.

— Девушка видит заблуждение, — произнесла она с улыбкой. — Девушка видит надежды и мечты, которые скоро осуществляться. Но кроме этого она видит огромную потерю, которая ни с чем не сравнится.

Генри, слушал её с улыбкой на лице, а после даже громко рассмеялся.

— А что она видит по поводу моего сегодняшнего вечера? — спросил он с широкой улыбкой.

— А здесь все еще проще, — произнесла девушка. — Вы напьетесь в пабе, а после вас чуть не собьет машина.

Здесь улыбка покинула лицо молодого человека.

Девушка говорила с уверенностью, будто прекрасно осознавая, что говорит и полностью веря в это. После этих слов она непринужденно встала с лавки и отдернула пальто.

— До скорой встречи, Генри, — ласково произнесла она, скрываясь в тропинках аллеи.

Всего несколько секунд и она пропала.

— Бред какой-то, — произнес Генри смотря на пруд.

Он даже не заметил как у него перестала болеть голова, а небо почему-то моментально затянулось тучами.

А где-то, в пустой квартире, которая была наполнена запахом пыли, всегда было как-то холодно. Может, все дело в прихожей, которая больше напоминала кладовку с несколькими шкафами, которые были наполнены каким-то хламом. Лишь пара курток на вешалке и пара обуви оставались всегда на одном месте, и являлись единственными стоящими вещами в этой комнате. А единственное зеркало было спрятано за очередным хламом, в виде старых шапок и старых календарей. Там были синие покрашенные стены, но вряд ли кто-то на них обращает внимание. А маленькое окошко, выходящее во внутреннюю сторону двора, было закрыто старыми занавесками желтого цвета. Не самое удачное сочетание, но это не волновало самого хозяина.

После такой яркой по своему стилю прихожей, гостям открывался скучный коридор, который являлся самым чистым местом в доме. Белый паркет и бежевого цвета стены просто были таким нейтральным местом, на которое вообще не обращалось внимания. И вообще, ни одна комната, кроме кухни, не заслуживала особого внимания хозяина.

А та, кстати, являлась настоящим хаосом, ведь совмещала в себе и саму кухню, и гостиную. Все в коричневых, оранжевых и белых оттенках… Перемешивалось вместе с десятками каких-то ненужных вещей. Сама кухня была самой обычной, с гладкой поверхностью состоящей их пластика и дерева. И лишь оранжевый фартук придавал кухне красок. Коричневые шкафчики, белые полы и столешницы. Думаю не стоит говорить о пустом холодильнике и мусорке, полной одноразовой посуды с каких-то популярных забегаловок.

Что насчет гостиной… Разумеется здесь было сосредоточено большинство вещей Генри. И если бы не неудобный серый диван, он бы и спал здесь. Старые телевизор, который практически никогда не включается, а если и происходит такое, то только ради футбола или музыки. Где-то валялись боксерские перчатки, в другом месте старые заметки для статей, а под диваном определенно, монетками лежало фунтов пять.

Что же о спальне, то там не было ничего особенного. Большая железная кровать, с жестким матрасом и, как всегда, она была не заправленной. Комната в темно-синих тонах больше напоминала какую-то камеру, потому что кроме кровати и маленькой тумбочки здесь больше ничего не было. Даже шкафа или гардеробной. Лишь старые фотографии и пластинки в углу комнаты, о чем-то тихо говорили…

Что говорить о ванне, то о ней вообще лучше молчать. Все просто: душевая кабинка, раковина и унитаз. Ничего лишнего, но всё равно, здесь был ужасный бардак.

И вообще, заходя в эту квартиру, казалось, будто здесь все умеет говорить, но почему-то молчит. Будто весь этот бардак являлся затычкой для вещей и они ничего не смели произносить. Тихо лежали монетки под диваном, молчали фотографии в углу спальни, скрежетал пустотой холодильник и жалкий фикус, который стоял посреди гостиной, --задыхался от слоя пыли, который будто затыкал его.

И не смотря на шумных соседей, которые были по разным сторонам этой квартиры, в ней был свой шарм. Свой тихий, еле заметный шарм…

Спустя несколько часов, Генри сидит за столом на своей оранжево-коричнево-белой кухне и пьет кофе, чтобы взбодриться. За окном шел ливень, а ведь совсем недавно был солнцепек. Но его это не волновало, он думал над статьей, которая даже в голове получалась у него из рук вон плохо! Его босс недавно отправила ему сообщение о том, что тема его колонки может поменяться в связи с модерацией всего журнала. И поэтому разрешила каждому журналисту в своей редакции написать статью на свободную тему.

«Пишите о чем угодно! Главное — напишите шедевр!» — написала она в рассылке.

— Будто это так легко, — произнес он, открывая ноутбук.

Ему хотелось что-то написать, но как только он открывал файл, то даже не знал, как это все начать. И даже если начало получалось, он моментально начинал ненавидеть выбранную тему. Он просто не знал о чем написать и как написать так, чтобы его самого все устраивало. Самым удивительным было то, что он давно ждал такое шанс. Шанс для самовыражения и какой-то оригинальности, выходящей за рубрики «Каким шампунем стоит пользоваться» или « Что стоит есть на завтрак».

И через несколько часов мучений в файле ворда, парень просто психанул и захлопнул ноутбук.

— К черту, — произнес он, направляясь в прихожую.

Схватив кожанку, парень вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.

В это время, на другом конце города, в своей роскошной квартире, в уютно обставленной гостиной, где ни один предмет не стоил меньше ста баксов, закутанная в плед и с бутылкой вина в руках, сидела Арен. На данный момент, она являлась одной из самых несчастных женщин Лондона. И в отличии от квартиры Генри, в квартире этой персоны все кричало о личности обладательницы этой жилплощади: фотографии, картины, цветы, пластинки с любимыми джазовыми исполнителями.

— Знаешь, Кейси, наверное что-то не так со мной, — говорила брюнетка.

— Хватит себя накручивать, — утешительно произнесла Кейси, подливая подруге красного вина. — Ты ведь красавица, — жестом указала блондинка на Арен. — С деньгами, потрясающей квартирой и успешной карьерой. Зачем ты страдаешь по тому, кто не обращает на тебя внимания? Я понимаю, если бы он был тебе ровней… Но ты смотришь на того, кто в подметки тебе не годится! Он просто тебя не заслуживает.

Две лучшие подруги, которые познакомились еще лет пятнадцать назад из-за дружбы их семей, сидели сейчас на полу, который был застелен дорогим белоснежным ковролином и попивали изысканное французское вино.

Арен — хозяйка одного из самых престижных журналов Лондона, сейчас запивала свое разбитое сердце, надеясь, что хотя бы алкоголь поможет ей. А её подруга, Кейси, не понимала свое подругу, ведь у нее было все, к чему стремятся люди: деньги, карьера, красота, ум, возможность для исполнения практически любой мечты. Она была одной из самых влиятельных женщин Лондона. К ней всегда не ровно дышали мужчины. А она, разумеется, влюбилась в единственного мужчину на свете, который мог её отвергнуть.

— Знаешь, мне кажется, что где-то в глубине души мне это нравится, — дрожащим голосом произнесла кареглазая брюнетка.

— Что именно? — с недоумением произнесла девушка со светлыми волосами.

— Одиночество и скитание за тем, кто никогда на меня не посмотрит. Наверное, со мной определенно что-то не так. Наверное, мне просто нравится быть разбитой, — с уже заплетающимся языком произнесла Арен.

Она никогда не испытывала таких глубоких чувств к кому-либо и не смотря на все попытки подавить это, ничего не получалось. Арен даже пробовала встречаться с множеством мужчин, но везде видела лишь одного мужчину. Непроизвольно сравнивая их со своим идеалом, она отсеивала одного за другим, потому что они все были… Другими.

— И как же зовут этого подонка, который заставляет тебя так страдать? — строго спросила Кейси.

Смотря на Арен, она иногда ей завидовала. Ведь её подруга являлась обладательницей пышных и аппетитных форм, которые все время совершенствовались благодаря спорту и правильным питанием. Длинные, густые темные волосы, яркие карие глаза и выразительные черты лица… Она определенно захватывала внимание окружающих, а после разговора с ней, непроизвольно хотелось сделаться лучше. Хотелось записаться в спортзал, начать читать классику и научную литературу, начать разбираться в чем-либо на профессиональном уровне. Чтобы просто подойти к ней снова и показать все, что ты знаешь и умеешь.

А Кейси, выглядела как обычная девушка, которая просто в меру следит за собой. Невысокая, не полная, не худая… Обычная. С серым цветом глаз и средними светлыми волосами. Её можно назвать красивой, но в толпе её почти никто не заметит. А при общении, с ней было максимум весело. Она умела шутить, но иногда её шутки выходили за пределы приличного.

— Генри, — произнесла Арен имя своего подчиненного. — Его зовут Генри.

Дальше послышался жалкий всхлип одной из самых влиятельных женщин города.

Если вы, прогуливаясь по небесам Лондона, вдруг завернете в один из спальных районов и отыщите взглядом паб «XXX», то советую задержаться там надолго. Именно надолго, потому что просто проскользнуть взглядом там не получится. Ведь если у вас хорошее шестое чувство и вы можете, а главное любите смотреть на проблемы других, то это место идеально подходит для вас. Особенно вам понравится этот паб тогда, когда туда заходит обычный паренек, по имени Генри.

Отличавшийся от других пабов, «XXX» являлся зданием, созданным с настоящей любовью. Кирпичное сооружение снаружи и практически полностью деревянное внутри. С собственной сценой для живой музыки, потрясающим недорогим баром и уютной атмосферой. Его стены покрыты картинами, которые будто погружают посетителей в другой мир. А приглушенный свет заставляет забыться во времени. Особенностью бара являлась маленькая библиотека, книги в которую мог пожертвовать любой желающий.

Вы сможете детально изучить личность Генри, лишь смотря на то, что он пьет в этом баре. И при недолгом наблюдении, скажем, в неделю, сможете даже понять по последовательности видов алкоголя, что именно в его жизни произошло. Ведь при обычном слове бармену, он исполняет личное меню этого клиента. А если вы сможете стать таким же постоянным посетителем, как и Генри, то сможете получить специальный билет, который сможет провести вас на тайный этаж этого паба. Куда, в принципе, и направляется Генри.

И если в самом баре сидят самые одинокие и опечаленные личности квартала, которые просто хотят напиться до забвения, то на цокольном этаже находятся те, чья печаль перерастает в безумство и примитивное желание азарта.

И спускаясь по довольно-таки широкому темному коридору, переступая с одной красной ступени на другую, Генри уже чувствовал тот самый запах. Запах денег, блефа, коньяка и обмана. Это было единственным местом, где неудачник-журналист-Генри мог выпустить своих Демонов и при этом заработать. Только здесь он мог стать везунчиком судьбы и получить удовольствие. Вот только никто об этом не догадывается…

Спускаясь все ниже и ниже, Генри уже видел неоновые гирлянды и слышал смех тех, кто сейчас скорее всего выигрывает тысячи фунтов.

И как только он перешагнул последнюю ступеньку, на него обратили внимание несколько пар глаз.

— Генри! — крикнул мужчина лет сорока. — Наконец-то ты пришел!

Это был покер. Это была страсть.

И никто не сомневался в том, что все выйдут отсюда пьяными и даже не будут думать о том, кто сколько выиграл или кто сколько проиграл. Ну, по крайней мере, до завтрашнего вечера точно.

— Я тоже рад тебя видеть, Михаил.

Генри принял стакан коньяка из подноса официантки… А что было дальше, уже никто не помнит. Но смысл был в том, чтобы наконец-то расслабиться душой и ни о чем не думать. Ни о статье, ни о работе, ни о неразделенной любви… Н — и — о — ч — ё -м!

И уже темной ночью, выиграв пару сотен, Генри решает отправиться домой. Еле передвигаясь, медленно и с счастливой улыбкой, он просто шел автоматически переставляя ноги. Это было уже ни раз, ни два, и даже не три. Он не мог ясно соображать, но при всей ситуации, ему это нравилось. Он впервые, за долгое время, чувствовал свободу. Ту самую свободу, от которой дрожат легкие и появляется улыбка на губах. Ту самую, которая заставляет человека парить над землей. Генри ведь прекрасно знал, что утром ему будет хреново… Но это чувство оправдывало все, что только может быть после. Он просто шел уже по давно заданным головному мозгу координатам и улыбался.

Он уже прошел большую часть пути, и почти ни о чем не думая, он лишь напевал какую-то, лишь ему известную мелодию. При том в его собственном воображение, исполняя эту мелодию, он был настоящей звездой. Для него музыка сейчас была везде. Сзади него, впереди него… внутри него.

— Я свободен! — крикнул он, останавливаясь по середине проезжей части.

И не замечая никого, не замечая остального мира, он просто сделал оборот телом вокруг своей оси и не переставал улыбаться. Его отрезвил лишь громкий гудок машины, которая летела со всей скорости по пустынному ночному шоссе. Водитель даже не думал о том, что кто-то здесь может ходить в такое позднее время. Все исправилось в последнюю секунду, когда водитель успел завернуть руль и снова встать на свою линию на трассе, где была прорисована двойная сплошная.

А Генри, опешивший от такого неожиданного поворота событий, просто стоял на трассе и ничего не мог понять. И когда до него, через несколько минут все дошло, он ускорил шаг и каждую секунду осматриваясь по сторонам, дошел до своего дома. При этом, он постоянно ругался, отходя от шока.

И пока вещи в квартире Генри молчат, пока предметы в доме Арен кричат, где-то происходило чудо.

И пока самая влиятельная женщина рыдала в конвульсиях из-за неразделенной любви, её успокаивала другая девушка, которая являлась для одного парня совершенством и ангелом спустившимся с небес. И все равно, сквозь звуки всхлипывания, где-то происходило чудо.

И пока неудачник-журналист осознавал свое везение, где-то происходило чудо.

Чудо происходило в Лондоне. Оно происходило при встрече давно не видевшихся влюбленных. Оно происходило при встрече новорожденного ребенка с матерью и новое семьей. Оно происходило тогда, когда какое-то маленькое семя, закопанное в земле, вдруг начало расцветать прекрасным цветком.

Чудо происходило, когда падала очередная звезда. Когда, взрослый вновь поверил в сказку. Когда человек, потерявший веру вдруг её неосознанно обрел.

И девушка-незнакомка, создавала новое чудо, в виде верной подруги для Арен. И создавала чудо для Генри, в виде спасения из опасной аварии. Чудо в виде ребенка для матери и веры для отчаявшегося.

Вот только проблема, никто не мог сделать чуда для нее.