Back to Black (джен)

Несколькими днями ранее. Лондон, южный берег Темзы. Конспиративная квартира Снейпа в особняке неизвестного владельца, то есть, по сути — сквот. По виду тоже, хотя и с элементами пролетарской роскоши. Предыдущие сквоттеры приспособили помещение под рейвы. Снейп в свободное лето навёл чистоту; затхлая богемность, однако, осталась. Последнее Белле по нраву, но и только. Она как в клетке. Меряет шагами комнату, пока Снейп пытается читать. Оставлять его надолго ещё нельзя — рана не затягивается. Радость от сожительства обоюдна и неописуема, но что делать, когда Снейп перестанет нуждаться в помощи? Белла мучительно решает, куда себя деть. Во-первых, ноги её больше не будет в Доклендс. Одинокий променад по набережной до моста Ватерлоо — чем не начало новой… отсрочки перед казнью. But I don’t / feel afraid. / As long as I gaze on / the Waterloo sunset / I am in paradise… Маггловщина, а привязчивая.

— Поговори с сестрой, — советует Снейп.

— Ей лучше без меня.

Снейп откладывает Флобера. Трудно сопереживать мелкобуржуазным терзаниям мадам Бовари, имея перед глазами живую и неприкаянную мадам Лестранж. Книгу он изначально покупал для Помфри. “Только между нами, Северус! Не подберете ли что-нибудь из маггловских французских романов? ”. Увы, дальше сцены лечения хромого конюха “испанским сапожком” Поппи не продвинулась — получила душевную травму, уверилась в беспомощности маггловской медицины. “Дикие люди, Северус!” И ведь не разубедишь. Снейп поворачивается к Белле.

— Нарцисса будет счастлива узнать, насколько ты… м-м-м… шире теперь смотришь на вещи.

— Изменилась, то есть? Испра-а-вилась, — паясничает, а в голосе сквозит безнадёга. — Засвидетельствуешь моё раскаяние перед Визенгамотом? Ты ведь у нас достойный преемник Дамблдора.

Как же Снейп устал! Он тоже в клетке. С пантерой. А при себе ни кнута, ни сахара. На чём он остановился? Леон и Эмма осматривают руанский собор. Сцена в карете. Может быть, одна из лучших условно-постельных сцен в мировой литературе. Там ничего, кроме перечисления улиц. Он бы и свою жизнь “смонтировал” подобным образом, оставив ключевые места как опорные точки, а действующих лиц убрал бы из кадра. Всех.

— Почему нет? Вернёшься в Хог, примешь пост, — продолжает Беллс.

Снейп глушит эти мысли, ищет карьерные альтернативы. МакГонагалл всю жизнь шла к директорству, а он знает, каково это — когда тебя задвигают.

— Старую каргу на свалку истории, — отметает Белла невысказанное возражение. — В условиях кадрового голода, может, и для меня ставка найдется. Как там, — поправляет бюст, взбивает прическу, — честным преподавательским трудом искупить вину. Дальше по закону жанра мне полагается кормить обездоленных, выхаживать немощных, замаливать грехи на досуге.

Снейп последовательно примеряет на Беллс образы учительницы, сестры милосердия и монашки. Плотоядная ухмылочка Беллы реальной превращает шоу в ролевые игры бордельного толка. Бовари, только познающая разврат по парижской моде, травится ядом, не дождавшись финала. Снейп списывает неуместный полёт фантазии на событийную скудность последних дней и Флоберово тлетворное влияние. Срочно нужна свежая периодика по зельям! А если серьёзно — стоит признать, что с ролью медсестры Беллс справляется.

— Я не тебя имела в виду.

— Разумеется.

Вообще, Северуса задевает, что она так буднично его считывает. Сопротивляться нет сил.

— Не вставай.

— Нормально всё!

Нашла немощного.

Легилименция упрощает жизнь. Снейп даже привык за те дни, когда не мог говорить. Он непроизвольно касается горла. Белла замечает, вид обеспокоенный. Чёрт! Надо следить за руками. Вот можно… на груди их сложить. Теперь вид понимающий. Тысяча чертей! Язык тела, как бы его прикусить?

Снейп пытается вернуться к разговору, чтобы отвлечь её и себя. Искупление — прекрасная тема, хотя лучше бы о погоде. Есть ли другие, кому не поздно помочь? Перебирает в уме варианты, коих немного.

У Беллы взгляд наливается свинцом. Снейп отвечает выразительным прищуром. Нет, всё-таки мадам Лестранж предпочитает транслировать негатив в голос.

— С этими уже ничего не поделаешь! Где природа отдохнула, я бессильна. Могу только завершить начатое, а потом испечь их сынку печенье к поминкам.

Снейп просто выжидает, пока минует первая стадия — отрицание. Не тут-то было.

— На Лонгботтомов махнули рукой даже те, кто сейчас пьёт за победу добра над разумом. Вот спроси себя: будь Эванс жива…

— Не начинай.

Ошибка. Он дал слабину, и у Беллы в голосе появляются нотки игривого садизма. Нападение — её любимый способ обороны.

— Верно, мы уже не узнаем. Нет ощущения, что ты предал Эванс повторно? — наступает на него медленно. — Вроде не собирался, а оно как-то так само опять получилось. Я ведь не просила о помощи. Не просила меня спасать. Чёрт тебя дернул. Ты — конченый неудачник, Сев. Меня, но не её — надо ж было так промахнуться…

Снейп уже на взводе, но краем сознания фиксирует что-то знакомое в ситуации и не понимает этого ощущения. Белла смеётся над ним. Заливисто. Сущая ведьма.

— Или не жалеешь? Она тебя… разочаровала?

Снейпа бесит, что Беллу забавляет, что его это бесит. Он тоже делает шаг вперёд, еще не отдавая себе отчёт, как именно намерен её унять. Снова дежавю.

— Обсудим Риддла?

Хохочет.

— Ты сейчас сравниваешь свою мадонну с Темным Лордом.

Удар. Тыльной стороной ладони по лицу. Сила соразмерна общему физическому состоянию, но вложил Снейп всё, что мог. Никогда прежде он не бил женщину — это ясно по первой реакции, мгновению замешательства и отвращения к себе в застывшем взгляде. Белла не просто какая-то женщина. С ней так не поступают. Катись всё дьяволу, она этого не спустит. Ах, скользкий гад ещё и в мысли пролез — тем лучше. Смотри, что сейчас будет. Но Снейп не дожидается Круциатуса, бьёт повторно. Это чересчур. Голова кружится, легилименция — вот не в первый раз уже! — выходит боком, и Беллу затягивает в его сознание, в самый эпицентр дежавю. Воспоминание старое, зато очень яркое. Странный ракурс — как-то снизу. Видимо, совсем ещё детские годы.

Мужчина похож на Сева. Отец, очевидно. Женщина с растрёпанными волосами — мать. Некрасивая, но порода чувствуется. Аристократка. Настоящая ведьма. В убогой комнатушке с этим… магглом — животным, её не достойным. Ах, она тоже так считает. Бросает это ему в лицо. Захлебывается смехом. Ну, дальше ясно.

У Снейпа кровь идёт горлом. Белла накладывает серию заклятий, кое-как доводит его до ванной комнаты. Запасы кроветворного на исходе. Убирает ему волосы с лица, смачивает виски ледяной водой. “Держись”. Нужно чистое полотенце, и рубашку бы сменить. Он вяло отмахивается — сам, мол. Ему лучше. Белле тоже — она приняла решение.