Странный мир (джен)

Через дорогу напротив станции находился кинотеатр, который Ира заметила только сейчас, но к нему было не пройти из-за машин, летящих на полном ходу в обе стороны. Она решила переждать час пик в каком-нибудь тихом заведении вроде библиотеки или музея, так как шум дороги начал утомлять. Но откуда столько машин? Было же тихо и безлюдно. Наверняка этому есть объяснение — например, молодёжь поехала на речку, а семейные с речки. Летом так бывает. Ира не стала забивать себе голову лишними вопросами, сейчас главное — найти библиотеку.

Налево, вниз под уклон, Ира уже ходила. Значит, надо идти направо вверх... то есть, не вверх, а просто направо, потому что уклона уже нет. Тщательно запоминая дорогу, чтобы опять не заблудиться, она свернула в первый же переулок, подальше от гула машин. Здесь было тихо, даже дети не играли на площадке. Обычный городской дворик с лавочками, деревьями и набросанным хламом. Тень от пятиэтажек создавала преждевременные сумерки.

Вместо библиотеки Ира нашла собаку, вернее, собака сама её нашла. Ира брела по двору мимо подъездов, и вдруг из-под скамейки ей навстречу выбежало маленькое и лохматое серое существо — этакий кудрявый бочонок на ножках. Пёсик изо всех сил вилял хвостом и подпрыгивал вокруг Иры, норовя порвать ей когтями подол платья. То ли взрослый, то ли щенок — кто их, дворняг, разберёт.

— Хочешь есть?

Ира бросила ему остаток сырка. Щенок мигом проглотил и начал выпрашивать ещё. Ира присела на лавку у подъезда, чтобы развернуть второй сырок, но тут к ней подошёл пожилой мужчина и строго спросил:

— Вы проживаете в этом подъезде?

— Извините, нет, — пролепетала Ира, не догадываясь, чего от неё хотят.

— Тогда освободите скамейку, — произнес он тоном, не терпящим возражений. — Скамейки поставлены для жильцов.

— Извините, — повторила Ира и поспешно встала, пунцовая от стыда.

Мужчина проворчал что-то насчет обнаглевшей молодёжи и скрылся в подъезде. Острое чувство вины вновь пронзило Иру: жильца можно понять.

— Пойдем, пёсик, — позвала она щенка, и он радостно запрыгал перед ней. Ему было всё равно, наглая она или нет.

Ира остановилась возле детской площадки, села на врытое в землю колесо и опасливо огляделась: не идёт ли кто-нибудь? Она не знала, можно ли занимать колесо. Скормила щенку весь сырок. Хлеб он не стал, но продолжал скулить.

— Ты хочешь пить? — догадалась Ира и достала бутылку.

Подумав, сначала отпила сама, потом поискала, во что бы налить щенку, но не нашла вокруг ни миски, ни контейнера, а все листья на деревьях были слишком мелкие, чтобы свернуть подобие чашки. Тогда Ира сложила левую ладонь лодочкой и налила туда немного воды. Щенок жадно начал лакать, и Ира засмеялась, уж очень щекотно он лизал ей руку. Подливала ещё и ещё, а он пил взахлёб и не мог напиться. Как хорошо, что она купила не лимонад и не минералку, а простую воду.

— Чей ты, щенок? — спросила Ира.

Зверь чихнул.

— Я бы взяла тебя к себе, если бы не мама.

Воды осталось только сполоснуть обслюнявленную руку. Ира отнесла пустую бутылку в урну и пошла со щенком дальше. Он ей понравился — такой смешной. Она знала, что если мама согласится взять пса домой, то его назовут Чапа. В доме как-то само собой разумелось, что всех собак, независимо от пола и породы, надо звать Чапа, потому что этой кличкой их называли во времена бабушкиной молодости.

— Чапа, к ноге!

Щенок весело тявкнул. Он был согласен на любую кличку.

— Эх ты, чудо беспородное, — усмехнулась Ира и опустилась на корточки, чтобы погладить его. Похоже, про библиотеку на сегодня придётся забыть.

В этот момент из-за угла вышли двое мужчин, и Ира встала, предчувствуя недоброе. Как-то не так они двигались — сразу видно, что не просто прохожие. Оба были немолодые, высокие и с очень суровым выражением на лице, а их манера ходьбы выдавала хорошую тренировку. У них не было вещей в руках, если не считать тяжёлых продолговатых предметов, мучительно что-то напоминающих.

Она хотела уже было повернуться и быстро уйти от греха подальше, но застыла, как вкопанная. Один из мужчин вскинул к плечу ружьё и прицелился в пса. В её пса! Опомнившись, Ира с криком: «Не нужно стрелять!» бросилась к щенку и схватила его на руки. Он оказался неожиданно лёгким. Мужчина опустил ствол. Всё стало ясно — это не бандиты, а охотники, отстреливают бездомных собак. Ире бояться нечего, а вот щенку... Обхватив его руками, Ира неуклюже побежала в ближайший проулок между домами, но один из охотников окликнул её властным голосом:

— Женщина! Вернитесь!

Услышав окрик, она остановилась и на негнущихся ногах подошла к охотникам, виновато глядя поочередно им в глаза.

— Отдайте собаку, — велел тот, что выглядел старше.

— Но зачем? — дрожащим голосом спросила Ира, не в силах расстаться с новым питомцем. Сумка сползла на локоть и ужасно мешала.

— Она бешеная.

— Но она пила воду.

— Хорошо. Это ваша собака?

— Моя.

— Тогда где ошейник?

— Он... потерялся, — еле слышно ответила Ира, испытывая к себе отвращение оттого, что пришлось пойти на ложь.

— Его и не было, — назидательно сказал охотник, — и собака не ваша, а бездомная. Нехорошо, женщина. Такая молодая, а уже лживая. Будьте добры, отдайте собачку и идите по своим делам.

— Не нужно, — Ира замотала головой и отступила на шаг, прижимая к себе грязного брыкающегося щенка, и у неё заколотилось сердце при мысли о том, что сейчас произойдет.

— Женщина! — вмешался второй охотник. — Не задерживайте! Мы, между прочим, на работе! Отдавайте собаку.

— Извините, — с трудом выдавила Ира.

Чувствуя, что земля уходит из-под ног, она приблизилась к ним и протянула щенка на вытянутых руках. Старший мужчина взял его за шкирку, и Ира, не оборачиваясь, пошла прочь мимо домов, ускоряя шаг.

Даже заткнув уши, она услышала звук выстрела и одновременно — визг, а потом тупые удары сапогом и снова визг, и от этих звуков она вся сжалась.

Хотя она знала щенка всего полчаса, но уже считала своим, успела привыкнуть к нему и даже дала кличку, и вдруг всё так нелепо закончилось. Глотая слёзы, Ира старалась успокоиться, на разные лады повторяя, что сделала для щенка, что могла: накормила и напоила. А остальное от неё не зависело. На душе у неё было тяжело. Наверное, в таких случаях люди напиваются. Если она сейчас зайдёт в бар и выпьет вина, мама с бабушкой об этом не узнают, но эту мысль она сразу брезгливо отбросила. Ира ещё никогда не была в баре и не знала вкуса вина.

Популярная психология рекомендовала во всём искать хорошее, например, нет собаки — можно снова искать библиотеку, ведь с животными туда не пускают, но от этих рассуждений легче не становилось. А библиотеку найти всё-таки нужно. Нужно почитать хорошую книгу — хотя бы полистать, чтобы забыть о щенке. Недаром говорят, что лучшие друзья — книги.

Проулок заканчивался небольшой круглой площадкой с уродливой скульптурой посередине, изображающей не то мужчину, не то женщину, а за скульптурой стояло одноэтажное, но массивное здание с деревянными колоннами и вывеской, из которой следовало, что это дом культуры какой-то организации — Ира не стала читать, какой именно, и взялась за ручку двери.

Несмотря на поздний час, дом культуры был открыт. Войдя, она оказалась в светлом коридоре с высоким потолком. На стенах не было ни картин, ни плакатов, лишь темнели прямоугольники дверей с табличками: «Танцевальный зал», «Изостудия», «Музыкальная школа». Наверняка есть и «Библиотека».

Сделав несколько шагов, Ира смутилась — её каблуки с железными набойками оглушительно стучали по плиточному полу. Она постаралась идти как можно аккуратнее, но стук едва ли стал тише. Что поделать: и мама, и бабушка за всю жизнь привыкли к железным набойкам, с подозрением относясь к современным «нестирайкам» и прочей вредной химии. Дверь с табличкой «Библиотека» нашлась. Ира постучала, затем постучала ещё и, наконец, несмело потянула дверь на себя. Раздался скрип.

— Заходите, — пригласила библиотекарша (коллега!), строгая женщина в сером.

Дохнуло знакомым запахом бумаги и клея. Между стеллажей ходили люди, слышался приглушённый говор и шелест страниц. Словно домой вернулась! Спросив библиотекаршу, где женские романы, Ира прошла к дальнему стеллажу возле окна и принялась выбирать книгу. На улице закричали. Ира выглянула в окно и увидела, как далеко внизу мальчишки гоняют мяч по спортивной площадке. А может, не мальчишки, а взрослые парни — с такой высоты было не разглядеть. Она вернулась к книгам. Вот и снова она в роли читателя, как в старые добрые времена.

Скрипнула дверь, и хорошо поставленный женский голос, выдающий профсоюзного работника, прокричал:

— Лариса Александровна всем велела пройти в смежный кабинет! Пришли делать вакцинацию!

Ира отложила книгу и выглянула из-за стеллажа. Она увидела, как библиотекарша встала и, глядя в сторону двери, с достоинством произнесла:

— Но это, наверно, касается только сотрудников библиотеки?

— Нет, сказали, всем пройти — и сотрудникам, и посетителям! — и дверь захлопнулась.

Среди читателей послышался недовольный ропот.

— Это что, они уже и по библиотекам ходят?

— Но у меня сделана прививка! От повторной может начаться анафилаксия! У них же здесь нет аппаратуры.

— Не волнуйтесь, если сделана — просто паспорт покажите, и они отметят у себя в журнале.

— Да пошли они, не обращайте внимания. Никакие это не врачи, не ведитесь на обман.

— А вас, юноша, никто не спрашивает. В белых халатах — значит, врачи. Мы все должны пройти процедуру.

— Нет, это не врачи, а жулики, они прикидываются врачами и разносят заразу! — кричал светловолосый парень в камуфляжной форме. — Их полиция ищет. Неужели вы думаете, что настоящие врачи будут ходить по библиотекам?

— Не слушайте этого горлопана, — раздался голос врача. — Если хотите уберечься от болезней — пройдите сюда.

Библиотекарша и её помощница, а также несколько посетителей направились к двери в смежный кабинет. Ира перехватила сумку с плеча в руку, чтобы не стукаться ею в очереди, и поспешила за ними. Что её удивило — далеко не все читатели послушались и вышли, многие не сдвинулись с места и провожали уходящих насмешливыми взглядами.

Ира не знала, чем объясняется их непослушание. Может быть, страхом? Сама она всегда боялась уколов: готова была упасть в обморок от одного вида иглы. Нужно объяснить врачам, что она из другой области, и её, может быть, отпустят. Хорошо, что все документы с собой. Дверь в смежный кабинет располагалась позади стола библиотекарши. Вместе с другими Ира прошла туда и в нерешительности остановилась, стараясь никому не мешать.

Это было очень маленькое помещение, здесь никогда не проветривалось, на единственном окне стояла решётка, а всю обстановку составляли застеклённый шкаф с древними архивными папками, облезлый канцелярский стол и пара стульев. Пахло спиртом. Двое в белых халатах, мужчина и женщина, разложили на столе шприцы и пузырьки. Женщина резала ампулы и разводила вакцину. Один шприц лежал на краю стола, уже готовый и заправленный. Ира поёжилась. Вошедшие столпились у открытой двери, и она невольно оказалась первой в очереди.

— Подходите, девушка, — поторопил её врач. — Не задерживайте других.

Машинально Ира шагнула вперёд.

— Я из другого города, — на всякий случай предупредила она.

Врач быстренько приложил ватный тампон к пузырьку со спиртом.

— Ничего страшного, — сказал он, — вы покажете свой полис, и я передам сведения в вашу поликлинику. У вас документы с собой?

— Да, да, — закивала Ира и начала копаться в сумке.

— Замечательно, — сказал врач. — Вот видите, как вам повезло — в своём городе могли остаться без прививки. Правую руку, пожалуйста.

Аргументы врача были железными, и Ира поняла, что избежать укола не удастся. Она задрала рукав и послушно подставила правое плечо. Врач с силой мазнул по руке ледяным тампоном, и она зажмурилась в ожидании боли. Врач с размаху засадил толстую иглу, и она чуть не вскрикнула. Когда он начал вводить лекарство, стало ещё больнее, и сразу же начался знакомый шум в голове. Ира покачнулась, и медсестра, резво вскочив со стула, сунула ей под нос ватку с нашатырным спиртом.

— Три дня нарывать будет, — предупредил врач. — Следующий.

— Полис и паспорт ко мне, — сказала медсестра.

Ира протянула ей документы, и медсестра начала переписывать данные в журнал. Внезапно она нахмурилась, встала и ткнула Ирин паспорт чуть ли не в лицо своему коллеге.

— Как её зовут? — спросила она вполголоса.

Врач глянул в паспорт, пожал плечами и вернулся к очередному пациенту.

— Имя ваше как читается? — недовольно спросила медсестра.

— Алзира, — тихо пробормотала Ира.

— Как?! — выпучилась медсестра.

— Ал-зи-ра, — с отвращением продиктовала Ира. — Можно, я сяду?

Медсестра, не глядя на неё, кивнула, и Ира, вся в испарине, плюхнулась на свободный стул. В каждом казённом доме ей задавали этот вопрос, и всегда с одинаковым выражением лица. Она ненавидела своё полное имя и в неофициальной обстановке представлялась уменьшительным, пока позволял возраст. Двадцать два года назад по телевизору шло бразильское мыло, столь повлиявшее на Ирину маму, что свою единственную дочь она назвала в честь героини. Замужем мама не была и об отце Ире никогда не рассказывала. Не исключено, что им был какой-нибудь заезжий дон Фернандо.

Когда первая волна дурноты миновала, Ира взглянула на часы и заторопилась. Лучше лишние полчаса посидеть на лавочке и покормить хлебом чижей, чем опоздать на автобус. Она встала, держась за стену. Ничего, идти можно. Пошатываясь, Ира вернулась в читальный зал и закрыла за собой дверь.

— Не закрывайте! — раздались из смежного кабинета тревожные крики, но Ира не успела среагировать. Как и всегда после уколов, от страха и волнения у неё поднялась температура и началась головная боль, отчего реакция стала замедленной. Ира шагнула назад, снова приоткрыла дверь, шепнула: «Извините» — и пошла к выходу. Рука болела, к ней страшно было прикоснуться, и сумку пришлось повесить на левое плечо. Оставшиеся посетители смотрели на Иру мрачно и пристально, как на врага.

Одна пожилая женщина показалась ей знакомой, и Ира, задержавшись на секунду, узнала в ней ту даму, что обругала её на автостанции. Женщина Иру явно не помнила, но смотрела с немым укором. Под их осуждающими взглядами Ира вышла из библиотеки в коридор и поспешила налево, к выходу. Идти было трудно, ноги заплетались, и каблуки цеплялись за ковролин. Лампы на потолке уже погасили, и в полумраке коридор стал казаться совсем узким. Единственным источником света была открытая дверь в торце.

Ира вышла на крыльцо, но вместо деревянных колонн и белой скульптуры увидела совсем другой пейзаж: кругом стояли гаражи, лежали кучи шлака и строительного мусора, а возле старой машины ругались трое мужиков. Ира попятилась обратно в коридор. Она догадалась, что перепутала направление и вышла через чёрный ход. Быстро, насколько позволяло её состояние, пошла в обратную сторону. К счастью, свет опять включили, и парадный выход хорошо просматривался. Она прошла весь коридор насквозь и толкнула тяжёлую дверь.

Слава богу, на этот раз она не ошиблась. Скульптура торчала перед крыльцом, а за ней виднелся знакомый переулок, где произошло печальное событие. Ира вспомнила, как ей велели отдать собаку, и погрустнела. Сейчас ей придется ещё раз пройти по тому месту, и она увидит кровь на асфальте.

А потом она вспомнила ещё кое-что. Паспорт-то остался в кабинете! Час от часу не легче. Придётся вернуться и потерять драгоценное время. Толкнув дверь, опять вошла в коридор. Как ни всматривалась в таблички на дверях, ничего, кроме трёхзначных номеров, не увидела. Начала дёргать все двери подряд, но они были заперты.

По коридору шли люди.

— Женщина, что вы ищете? — ворчливо спросила уборщица, позвякивая ключами.

— Библиотеку, — жалобно сказала Ира.

— Библиотека закрыта.

— Но я там документы оставила. У вас же есть ключ, помогите мне, пожалуйста! — взмолилась Ира.

— Я не могу всем и каждому открывать. Завтра зайдёте.

Никогда ещё Ира не попадала в такую переделку. Поколебавшись, она приняла решение ехать домой и заняться поиском документов позже, не ночевать же здесь. Выйдя на свежий воздух и не увидев скульптуры, она испугалась, что снова всё перепутала, но почти сразу успокоилась: скульптура никуда не делась, просто Ира не там её искала. Нелепая статуя торчала за пятьдесят метров от крыльца.

Ира внимательно изучила входную дверь, но табличку, как назло, сняли. Это огорчило её, ведь в паспортном столе первым делом спросят, как назывался дом культуры. Она пожалела, что не успела запомнить название организации. Ира прошла немного вперед, но вместо переулка и пятиэтажек здесь был сумрачный парк, напоминающий лес. Ира вздохнула: опять заблудилась.

Со всех сторон простирался лесопарк. Старые, толстые американские клёны и высокие мелколистные вязы казались колоннами в темном зале, и в другое время Ира с удовольствием здесь погуляла бы и собрала букет кленовых трещоток на память, но сейчас ей хотелось одного — вернуться на станцию.

Куда идти, она не знала, но бесконечных парков не бывает, а значит, двигаться в любом направлении лучше, чем кружить на месте. Она шла минут двадцать, но парк не кончался, и когда впереди замаячила постройка, Ира собрала всю свою волю в кулак и приготовилась, несмотря на злобность местных жителей, ещё раз обратиться к ним с вопросом. Посреди парка стоял пивной павильон. Содрогаясь от осознания, что заходит в такое место, Ира дёрнула дверь и, войдя, вымученно произнесла:

— Извините, скажите, пожалуйста, как пройти на автостанцию?

Продавщицы — две молодые женщины навеселе — переглянулись, и Ира приготовилась выслушать очередную порцию грубостей, но одна из них оторвалась от дегустации товара, подошла к прилавку и спокойно объяснила:

— Прямо по асфальту сто метров, а потом за угол направо, — и для верности махнула рукой.

— Спасибо, — поблагодарила Ира. Она ничего не поняла, но переспрашивать не решилась.

— Что, даже пива не купите? — поинтересовалась продавщица.

— Да, конечно, — спохватилась Ира, купила предложенную бутылку и повернулась к выходу, но обе продавщицы наперебой закричали:

— Не туда! В другую дверь!

— Спасибо, — ещё раз сказала Ира и прошла к переднему выходу. Ей вслед раздалось хихиканье и приглушённый комментарий: «Зачем ты ей пиво всучила, она и так уже...»

Оказавшись на улице, Ира увидела старую улочку и завернула направо. Продавщица не обманула — Ира наконец-то попала на автостанцию. Всё было на месте — и бутылки, и груда красного кирпича.

— Слава богу, — простонала Ира и села на одну из лавочек, ту, что выглядела почище. Время близилось к восьми. Хватит прогулок — за один вечер в этом городишке она получила больше впечатлений, чем за всю жизнь.