Гарри Поттер и Отряд Дамблдора (бывш.Head Auror) (гет)

Вечером вся семья собралась за ужином. Мистер Уизли рассказывал, как Кингсли и члены Ордена Феникса, работающие в министерстве Магии, справляются с ситуацией, пытаясь разобраться, кто из сотрудников все это время был под Империус, а кто просто поддерживал Вольдеморта. Кроме проблем с нехваткой кадров и большим количеством людей под сомнением, надо было справляться и с другими последствиями войны, в частности была почти катастрофическая нехватка Авроров — слишком многих потеряли в боях. Несмотря на поражение Вольдеморта, Пожиратели Смерти не собирались сдаваться без боя, а с учетом того, что Азкабан, разумеется, больше не охранялся Дементорами, и нужны были люди на охрану тюрьмы, Пожирателей было почти некому искать. Гарри, разумеется, предложил помочь, все-таки у него был довольно большой опыт борьбы со слугами Вольдеморта, но мистер Уизли покачал головой и предложил Гарри попробовать пожить, не рискуя жизнью.

После ужина Гарри подошел к Биллу и попросил поговорить наедине. Билл кивнул, и когда они зашли в пустую комнату, заговорил первым:

— Мне тоже надо было тебе кое-что сказать. В банк приезжал Кингсли: после того, как вы ограбили «Гринготтс», гоблины довольно сильно возмущались, пока им не объяснили, что на то была важная причина. В общем, теперь вы трое снова желанные клиенты, и тебе, кстати, стоит туда заглянуть как можно скорее — ты должен был подписать некоторые документы еще год назад,— и куда более сердитым тоном Билл добавил, — но все же, мне интересно, что же там было, из-за чего вы чуть не разрушили довольно хрупкий с гоблинами мир.

— Мне, правда, безумно жаль, что так вышло. В сейфе Лестрейндж хранился… хм… — Гарри замялся, — кусок души Вольдеморта, который надо было уничтожить, чтобы раз и навсегда покончить с самим Лордом.

— Что?! — Билл выглядел потрясенным,— он тогда не погиб благодаря хоркруксу?!

— На самом деле благодаря семи, — Гарри сначала удивился, что Билл знает про хоркруксы, но потом вспомнил, что в Египте он работал ликвидатором проклятий и знал очень много о древней темной магии, — Именно этим мы и занимались весь год, Билл…

И на эту тему я хотел поговорить, — Гарри замолчал на пару секунд, думая как лучше это сказать, — я понимаю, что Рон тогда повел себя не лучшим образом, но я не думаю, что кому-то еще стоит об этом знать. Немногие смогут понять, каково это было… И я понимаю, почему он ушел. Я не уверен, что я бы остался, будь у меня выбор. Мы несколько месяцев жили впроголодь, по очереди таская на шее один из хоркруксов. И у нас было мало надежды на то, что что-нибудь изменится. Кроме того, нам было практически невозможно найти, после того как он ушел. Поэтому, пожалуйста, пусть он просто будет героем без изъянов, он действительно это заслужил.

Билл молча кивнул, и Гарри, постояв немного, уже собирался уйти, когда тот произнес:

— Гарри, еще одно: я знаю, что это не в твоем духе, но, все же, если вдруг соберешься еще раз причинить Джинни боль, помни, что у нее шесть…— он запнулся, — пять старших братьев.

И теперь была очередь Гарри молча кивать.

* * *

Ночью, когда уже все отправились спать, Гарри лежал в кровати в комнате Рона и изучал её потолок. Судя отсутствию знакомого, характерного храпа, не спал и Рон. Честно говоря, Гарри боялся спать. Ему было слишком хорошо известно, что кошмары начнут мучить его, как только он уснет; но за годы, проведенные в одном теле с хоркруксом, к кошмарам он привык, и не они его пугали. Гарри вслушивался в каждый шорох в Норе, боясь услышать щелчок трансгрессирования, или шаги, или прошептанное заклинание. Особенно он беспокоился за Джинни и Гермиону, которые спали в комнате этажом ниже. Он понимал, что девочки были ничуть не менее искусны в магии, чем Гарри и Рон, но неожиданность чаще всего была преимуществом, приносящим победу. Он понимал, что дом охраняется заклинаниями, но их было так просто обойти, особенно если кто-то очень сильно захочет отомстить за смерть своего господина...

Его мысли прервал голубой свет, осветивший комнату — Патронус-выдра Гермионы сидел на полу: "Я сейчас к вам трансгрессирую, пожалуйста, не хватайтесь за палочки". Через пять секунд послышался щелчок.

— Послать Патронуса было хорошей идеей, — прошептал Гарри. — Клянусь бородой Мерлина, без него я бы заколдовал тебя.

— И устроил бы кучу шума, я знаю, Гарри.

— Гарри, Гарри, и после семи лет ты еще обращаешь внимание на то, что у нее всегда гениальные идеи, — тоном старика, поучающего маленького мальчика, проворчал Рон и обнял севшую рядом Гермиону, обращаясь к ней уже нормальным голосом, — кстати, а зачем ты здесь?

— Ну, мы с Джинни не могли заснуть, думаю и вы тоже, так что у нас появилась прекрасная идея: давайте поменяемся.

— Ты хочешь остаться тут? Здорово! — обрадовался было Рон, но радость его быстро сменилась раздражением. — Ты что, хочешь, чтобы он, — Рон указал на Гарри, — провел ночь в комнате с моей малолетней сестрой?!

— Ты что, хочешь, чтобы он, — Гарри тоном и жестом скопировал Рона, — провел ночь в комнате с моей почти-малолетней почти-сестрой?!

Все трое тихонько рассмеялись, и Гарри сквозь смех добавил:

— Рон, успокойся, ничего с твоей сестрой не произойдет, — и, не дожидаясь продолжения разговора, он пожелал двум друзьям спокойной ночи и трансгрессировал в комнату Джинни.

Комната освещалась маленьким огоньком на конце палочки Джинни. Как только Гарри появился и сел рядом, девушка прошептала Нокс и убрала палочку.

— А раньше я никогда не боялась темноты, — прошептала Джинни, сворачиваясь в клубок на кровати.

— А я не мог заснуть, находясь не в палатке, защищенной доброй дюжиной заклинаний. В голову лезло куча возможностей для других, как атаковать дом... Но ваша идея оказалась хорошей: рядом с тобой мне гораздо спокойнее... — Гарри лег рядом, обнимая её.

— Я понимаю, почему мне не так страшно, когда я рядом с Великим Гарри Поттером, — Джинни усмехнулась, переплетая его пальцы со своими. — Но почему тебе-то рядом со мной спокойнее?

— Потому что я боюсь, в первую очередь, за тебя. Всегда боялся.

— А я-то весь этот год надеялась, что ты думаешь о себе, сражаясь с плохими ребятами. Ну, или на крайний случай о моем брате и лучшей подруге.

— По крайней мере, я знал, что с ними, мы же были почти постоянно вместе. А о тебе я знал только, где именно ты находишь в замке, спасибо карте Мародеров. И еще я знал, что в этом замке находятся трое Пожирателей Смерти, так что у меня были причины волноваться за тебя. Я уж молчу о том времени, когда я узнал, что ты додумалась возродить Отряд Дамблдора. Выкрасть меч Гриффиндора! Джинни, о чем ты вообще думала?

— Вообще-то о тебе, — в голосе Джинни слышалась горечь. — Ты, правда, думал, что пока ты пытаешься убить Вольдеморта, я буду примерной девочкой, буду слушаться Снейпа и учиться у Кэрроу, как мучить провинившихся?

— А Снейпа было не грех и послушать...

— Да-да, но как будто хоть кто-то об этом знал. Ладно, переставай изображать мою мамочку и отчитывать меня за плохое поведение, — не дожидаясь ответа, она легко поцеловала Гарри.

— Прекрасный способ поменять тему, — ухмыльнулся он, слегка отстраняясь. — И все же зря ты старательно ввязывалась в неприятности, когда я пытался защитить тебя любой возможной ценой.

— Как будто ты любил бы меня, если бы я могла спокойно мириться со всем, что вокруг, — Джинни зевнула, опуская голову на его плечо. Они молчали какое-то время. Гарри думал над словами Джинни, а потом он как-то незаметно уснул, в первый раз за долгое время, думая не о всевозможных опасностях, а просто о любимой девушке.

* * *

Утром в комнату с громким щелчком трансгрессировала Гермиона. Мгновенно проснувшись, Гарри резко сел на кровати. Обнаружив себя в кровати Джинни и услышав шаги на лестнице, и тут же переместился в комнату Рона. Через несколько секунд послышался голос миссис Уизли этажом ниже: "Девочки, пора вставать". Затем она поднялась разбудить мальчиков. "Не забыть бы потом поблагодарить Гермиону", — подумал Гарри.

На кухне сидел только Джордж, с газетой в руках. Увидев Гарри, он, поздоровавшись, помахал "Пророком":

— Гарри, дружище, кажется, тебя все-таки успели заколдовать.

На главной странице была статья, рядом с ней огромная фотография Снейпа:

Гарри Поттер заступился за Северуса Снейпа

Так же я позволю себе отметить, что для каждого журналиста статья с предположениями и догадками о жизни Северуса Снейпа и причинах его перехода на нашу сторону будет последней опубликованной."

— Ну вот, как я и думал, теперь даже мои друзья считают меня психом, — усмехнулся Гарри.

— Ну еще бы! Ты что, забыл, Снейп самолично оттяпал мне ухо!

— Когда вы летели с Люпиным, кто-то из Пожирателей чуть не убил Ремуса, и Снейп попытался остановить его. Он просто промахнулся тогда…

Недоверие в глазах Джорджа постепенно сменилось пониманием. В конце концов у Гарри не было резона врать о Снейпе, к которому он никогда не питал тёплых чувств.

— Так в чем же была та причина? — в его глазах читалось сильное любопытство. Гарри пообещал рассказать, когда спустятся миссис Уизли и Джинни, и сами прочтут статью. Как он и ожидал, история любви Снейпа была встречена удивленными и недоверчивыми лицами, однако после бурного обсуждения на тему "Может он все-таки умел любить? Да нет же, он ненавидел всех вокруг!", все пришли к выводу, что история правда имеет смысл.

После завтрака, Гарри отправился в "Гринготтс". Как и в предыдущий день, он снова захватил с собой мантию-невидимку, сняв её перед самым входом в банк. Когда Гарри спросил про документы, гоблин по имени Глыпук отвел его в отдельную комнату, принес два ключа от хранилищ банка, бумаги, и объяснил что в них:

— Мистер Поттер, вам, наверное, неизвестно, что хранилище, которым вы пользовались все это время, содержит лишь малую часть вашего состояния. Семья Поттер одна из самых старейших и наиболее состоятельных в Англии, и, чтобы не доверять все деньги ребенку, ваши родители записали на ваше имя другой сейф, в котором хватило бы денег на безбедное существование до вашего совершеннолетия. Эти бумаги подтверждают, что вам передан ключ от хранилища Поттеров, — ошарашенный Гарри молча подписал бумаги, и Глыпук продолжил, — а эти бумаги подтверждают, что вам также передан ключ от хранилища Блэков, завещанный вам Сириусом Блэком, и который вы не могли получить раньше, опять-таки, из-за возраста. А это бумаги о передачи в ваше владение недвижимости, принадлежащей семьям Поттер и Блэк, — Гарри изумленно пробежал глазами список, который кроме дома в Годриковой Лощине и на площади Гриммо содержал еще несколько мест, разбросанных по всей Англии. Подписав все бумаги, Гарри, наконец, сумел побороть удивление и спросил:

— Сколько всего в сейфах плюс стоимость всей недвижимости кроме домов в Лощине и на Гриммо?

Услышав ответ, Гарри нервно сглотнул: ему раньше никогда не приходило в голову, что наследник двух очень старых семей не может не быть одним из самых богатых волшебников Англии. Если прикинуть в уме, чтобы потратить все эти деньги, , Гарри надо было бы прожить несколько абсолютно беспечных жизней, ни в чем себе не отказывая.

— Если я хочу сделать несколько распоряжений, касающихся моего имущества?..

— Вам стоит сказать мне или любому другому гоблину банка, и подписать бумаги, которые будут готовы в течение нескольких минут.

— Хорошо, тогда... Я хочу, чтобы все деньги из хранилища Блэков были переведены в хранилище Поттеров; только деньги, а семейные реликвии пусть остаются. В сейф, которым я пользовался, добавить денег до суммы, которая там была изначально. Этот сейф я передаю во владение Тедди Люпину, также деньгами может распоряжаться Андромеда Тонкс. Десять процентов от всей суммы, что вы мне назвали, передаются в фонд Хогвартса...

— Но это очень большая сумма, мистер Поттер, — перебил его Глыпук.

— Да, я знаю… Что насчет остальной недвижимости, помимо тех двух домов? Она пустует сейчас или кем-то арендуется?

— Арендуется.

— Ну... тогда, пожалуй, все, — задумчиво произнес Гарри. Конечно, он бы, ни минуты не колеблясь, перевел почти все состояние в хранилище Уизли, но прекрасно понимал, к большому своему сожалению, что семья никогда не примет эти деньги. Глыпук с поклоном удалился за бумагами. Через несколько минут он вернулся, и Гарри, подписав бумаги, спустился в хранилище за деньгами. Стараясь не смотреть на количество золота, он быстро взял небольшую сумму и вышел из банка, твердо решив пока что никому не сообщать новости о его благосостоянии. Выходя из банка, он чуть не забыл надеть мантию.

Следующий день был одним из самых сложным в жизни Гарри. Временами он думал, что ему больше понравилось бы провести этот день, сражаясь с Василиском.

Первыми были похороны Снейпа, на которых было довольно мало людей: в основном это были коллеги из Хогвартса, ученики Слизерина и, разумеется, журналисты Вместе с Гарри, на похороны пошла только Гермиона: Рону и Джинни нужно было побыть с семьей. Церемония была скромной и довольно короткой, друзья уже собирались уходить, когда Гарри заметил среди группы людей Нарциссу Малфой. Жестом попросив Гермиону подождать, он направился к ней:

— Миссис Малфой, я не имел возможности вас поблагодарить ранее. Спасибо вам за то, что вы сделали тогда, в лесу, — Гарри было странно говорить с женщиной, сына и мужа которой он ненавидел на протяжении многих лет.

— Ты сделал то, на что я надеялась, Поттер. Кроме того Драко сказал, что ты спас ему жизнь во время битвы, так что не считай себя мне обязанным. Ты отдал свой долг, — миссис Малфой держалась надменно, как обычно, однако в её тоне проскальзывали еле заметные нотки благодарности, и Гарри был удивлен даже такой мелочью. Когда Гермиона спросила у него, как отреагировала Нарцисса, он с ухмылкой ответил, что для Малфой она была очень приветлива и доброжелательна.

Следующей была прощальная церемония с Люпиным и Тонкс. К Гарри с Гермионой присоединились Рон и Джинни, вокруг были члены Отряда Дамблдора, Ордена Феникса, Авроры — коллеги Тонкс. Андромеда Тонкс попросила Гарри произнести прощальную речь о Ремусе (сама она говорила о своей дочери, разумеется). Когда пришло время Гарри, он в очередной раз за день пожелал оказаться в подземелье с огромной змеюкой и мечом Гриффиндора в руках и заговорил:

— Ремус Люпин был для многих хорошим учителем. Мне кажется, если бы не год, когда он учил нас в Хогвартсе, я бы знал раза в два меньше, чем знаю сейчас. Он был хорошим другом для многих из нас, и для многих, кого среди нас уже нет, — Гарри подумал о чужом воспоминании, где он видел Ремуса с его двумя лучшими друзьями: Джеймсом и Сириусом, — Ремус был прекрасным мужем и отцом: последний раз я его видел незадолго после рождения Тедди, и это был самый счастливый человек, которого я когда-либо встречал. И он отдал жизнь, чтобы его сын жил в лучшем мире, чем жили его родители. Я думаю, каждому из нас есть, за что сказать спасибо этому человеку, а некоторым, и мне в том числе, за очень многое.

Гарри поднял палочку и все присутствующие члены Отряда Дамблдора, не сговариваясь, встали со своих мест, взмахнули палочками и хором с Гарри произнесли Экспекто Патронум, и два десятка Патронусов засверкали на поляне и развеялись через несколько секунд. Смотря на собственного Патронуса-Оленя, Гарри, глотая ком в горле, тихонько прошептал:

— Господа Бродяга и Сохатый приветствуют господина Лунатика.

Смотря на Андромеду с Тедди Люпиным на руках, Гарри вновь ощутил беспокойство за судьбу этого маленького мальчика, который остался сиротой, как и сам Гарри, по вине Вольдеморта. Он напомнил себе, что, будучи крестным отцом Тедди, именно он официальный опекун, но решил, что все это, как и то хранилище в "Грингготсе", он обсудит с Андромедой позже, не на похоронах её дочери и зятя.

* * *

Несмотря на уговоры со стороны Джинни и Гермионы два дня назад, родители Колина Криви настоятельно попросили, чтобы на его похоронах никого из волшебников не было, а последним в тот день хоронили Фреда Уизли.

Для Гарри эти похороны прошли как в тумане. Вокруг было больше сотни человек, которые пришли попрощаться с Фредом, было сказано много слов и рассказано много воспоминаний, но на саму церемонию захоронения остались только родители, родные братья и сестра, разумеется Флер, Гарри, Гермиона и Ли Джордан, вечный друг близнецов. Молчащий все утро Джордж, встал произнести последнюю речь. В руках его был смятый кусок пергамента, похожий на письмо:

— Три года назад, когда мы сидели и тухли на... черт, дурацкие чары Доверия. Ну, вы поняли, где все мы были три года назад, — голос Джорджа был почти веселым, — мы с Фредом договорились, как будем устраивать похороны друг друга. Не сказать, что нам нравилась идея остаться одним, но мы весьма здраво оценивали наши шансы на выживание в войне. Каждый из нас написал письмо — обращение к каждому из членов семьи, прочитать мы должны были только то, что касалось выживших. Эти письма мы много раз переписывали за три года. К сожалению, сегодня именно я стою перед вами, и к счастью, я зачитаю письмо Фреда полностью, никого не пропустив.

Дорогая семья! Те трое не рыжих, но почти-Уизли, и одна Уизли, но совсем не рыжая, вас это тоже касается. Итак, дорогая семья, я понимаю, что все вы уже оплакали мою смерть, так что советую вам больше не плакать. Джордж обещал мне заколдовывать каждого, кто заплачет обо мне после похорон, так что это вполне дельный совет. Я почти все свое время убивал на то, что бы веселить всех вокруг, и это уже просто неуважение ко мне так долго плакать.

Вас всех было очень весело разыгрывать, и я вас всех очень люблю. Надеюсь, встречу вас не скоро

Джордж сунул письмо в карман, повернулся к надгробию, и к "Фред Уизли (01.04.1978-02.05.1998) Любимый сын и хороший друг" добавил еще одну фразу: "Шалость удалась". Потом взмахнул палочкой, и в небо поднялись полсотни лучших волшебных фейерверков Уизли.