Если б не было тебя (гет)

— Я не могу Вам этого сказать, — её голос как сталь разрезал весенний воздух. Лицо не выражало никаких эмоций, ведь девушка умело скрывала их за маской безразличия. Только глаза выдавали её волнение, сверкая в темноте, как два голубых огонька.

— И почему же? — незнакомец был настроен решительно и не собирался отступать. Он выглядел странно рядом с молодой девушкой, пытавшейся вырвать свою руку из его цепких пальцев. Наконец он понял, что причиняет ей боль, и отступил.

Девушка отшатнулась от него, как испуганная дикая лань. На один миг ей стало действительно страшно. Она понимала свою власть над человеком, стоявшим перед ней, знала, что одно её слово могло убить его или посадить в Бастилию. Точнее, слово её отца. Он уже чуть не отправил на виселицу двух человек, ни в чем не повинных, лишь позволивших себе поговорить с его дочерью.

Но она приняла решение уйти. Теперь она никто, и слово её не значит ничего. Девушка вздохнула, осознав свою беспомощность.

— Я Вас не знаю, — голос выдал её. Глаза защипало. Мир закружился перед её взором, и тихие, почти неслышные, слова сорвались с её губ: — Прошу, оставьте меня.

Сердце сдавила невидимая рука. Снова. Так происходило всегда, когда она боялась. С тех самых пор.

— Простите, но я не могу. — Холодные серые глаза сотней ледяных игл вонзились в кожу девушки, хотя она и стояла, бессильно опустив голову на грудь. Она чувствовала этот взгляд, и ей казалось, что он пронизывает её насквозь, вглядываясь в самые сокровенные уголки её души.

— Можете мне ответить всего на один вопрос? — что-то в мужском голосе неуловимо изменилось. Нет, решительность не пропала, но появились почти незаметные нотки сочувствия. — Всего один. Как Ваше имя?

Самый худший вопрос из всех существующих. Хотя, почему бы и нет? Что может сказать имя, одинокое среди сотен других, похожих на него как две капли воды?

Девушка вскинула голову и встретилась взглядом со взором собеседника. Стальной блеск голубых глаз сошёлся с ледяным камнем серых. На этот раз она не собиралась отступать.

— Моё имя Изабелла. — По её губам пробежало легкое подобие улыбки, а глаза загадочно блеснули. — А теперь прощайте!

Она грациозно развернулась на каблуках и, гордо выпрямив спину, пошла прочь. Пройдя около дюжины шагов, она остановилась и глубоко вздохнула. Помедлив мгновение, она обернулась.

На площади никого не было. Только невзрачно светил огонёк фонаря, бросая разноцветные тени на темные стены. Девушка улыбнулась своим мыслям и, женственно накинув капюшон плаща на светлые волосы, пошла своей дорогой. Через минуту она скрылась во тьме.

* * *

Солнце нехотя поднялось из-за горизонта. Капли дождя засверкали на сочных зелёных листьях молодых деревьев, придавая им особую красоту.

Яркие лучи осветили башни замка. В окна прозрачными тёплыми струями лился нежный солнечный свет, пытаясь пробиться сквозь темные шторы в просторную спальню, где на широкой кровати ещё пребывал в царстве Морфея юный виконт де Ла Фер.

— Ваша милость, господин виконт, — раздался из-за толстой резной двери голос одного из слуг. — Ваш отец просил напомнить Вам, что Вы собирались сегодня поехать на охоту.

— Да-да, Жак, я помню, — невнятно проговорил виконт, раздраженно протирая глаза и нехотя вставая с кровати.

— Граф ждёт Вас в столовой, Ваша милость, — продолжил Жак, приоткрывая дверь в роскошную комнату, обитую темной кожей. За ним последовали две очаровательные служанки, кокетливо строящие глазки юному виконту, но тот, к их великому сожалению, не обращал на их заигрывания никакого внимания. Около получаса ушло на то, чтобы завершить утренний туалет, и наконец юноша спустился вниз. Проходя по коридору, ведущему в зал, где ждал его граф, виконт засмотрелся на портреты своих многочисленных предков, которыми он гордился и которых безмерно уважал.

С самого детства виконт был окружён роскошью и богатством, но они не испортили его. В душе он был мечтателем и романтиком, желающим приключений и любовных историй. Прочитанные им романы о доблестных рыцарях, прекрасных дамах, вечной любви, которую не рушило даже время, оказали серьезное влияние на его восприятие мира и на его воспитание. Его душа стремилась найти ту единственную, которая смогла бы сделать его счастливым. В его мечтах не было восхитительных, но холодных принцесс, которые казались ему бездушными и черствыми, да и стояли слишком высоко, чтобы подарить свою любовь кому-то ниже себя.

И будущему графу казалось, что он уже нашёл женщину, которую будет любить вечно. Однако гордость порой застилала ему глаза, давая всем окружающим знать, что перед ними не просто вежливый молодой человек, но виконт, воспитанный отцом как достойный будущий правитель пусть не королевства, но графства, где он будет и высшим судьей, не подвластным королю, и полным хозяином всех своих земель. Видела это и Мерседес, в которую юноша был беззаветно влюблён, и порой ей становилось очень горько от того, что её возлюбленный всем своим видом без слов напоминает ей о своём положении, которое было много выше, чем её. Но виконт об этом никогда не задумывался, да и не мог даже помыслить о том, что может как-то обидеть любимую своим поведением.

С рождения он никогда не испытывал никаких чувств, кроме презрения к ворам, которыми в большинстве случаев были бедняками, и никогда не задумывался о том, что вынуждало их идти на преступление. Отсюда шла и жестокость, с которой он был готов казнить и мужчин, и женщин, или в крайнем случае просто клеймить и сажать в тюрьму всех, даже тех, кому скорее была нужна помощь.

Наконец войдя в столовую, виконт поприветствовал своего отца. Сервировка стола была как всегда безупречна. Завтрак был прост, но изыскан: воздушные круассаны, тосты с джемами, сыры и фрукты. Аромат весенних цветов создавал особую атмосферу, ласкающую сознание.

— Сын мой, — произнёс старый граф по окончании трапезы, — я бы хотел поговорить с тобой на одну важную тему, касающуюся непосредственно тебя. Ты же знаешь, я уже далеко не молод, и неизвестно, сколько ещё времени мне отмерил Бог. А я бы очень хотел понянчить внуков. Словом, я был бы очень счастлив, если бы ты наконец нашёл себе невесту.

— Отец, я уже давно нашёл её, — ответил юноша. — И имя ей Мерседес.

— Оливье, — продолжил граф с грустной улыбкой на устах, — эта женщина не сможет сделать тебя счастливым. Уж поверь мне, я гораздо старше и опытнее тебя и знаю много больше, в частности, о женщинах. Я понимаю, что ты пленён её красотой, но это ещё далеко не самое главное в жизни. Знаешь, что я увидел в твоей матери? У неё были совершенно удивительные серые глаза, такие же, как и у тебя. И в них светился ум, который и привлёк меня.

— Отец, я Вас не понимаю, — как можно вежливее постарался продолжить разговор виконт, хотя это стоило ему огромных усилий. — Мерседес не только прекрасна, но и умна. Что же Вас в ней не устраивает?

— Сынок, кто она? Кто её родители? Что она может тебе дать? Уверяю тебя, она наскучит тебе очень быстро. Эта девушка, не спорю, умна, но в ней нет разума. Я желаю, чтобы ты нашёл женщину, равную тебе. Равную не по происхождению, а по силе духа, мудрости и понятии о чести и достоинстве. В Мерседес этого нет. Нет этого и во многих женщинах благородного происхождения. Как пример привожу тебе семью нынешнего английского короля. Счастлив ли он, что есть у него жена? Мужчине, который знает латынь и ещё множество языков, который пишет стихи, разбирается в искусстве, интересно ли общаться с женщиной, не равной ему? И ты будешь несчастен, если не услышишь моих слов. Поверь, дети бывают гораздо счастливее тогда, когда прислушиваются к мнению родителей.

— Отец, я люблю Мерседес, и ни одна женщина не может мне её заменить. Или я женюсь на ней, или не женюсь вообще. Это моё последнее слово. — С этими словами виконт поднялся из-за стола и, не замечая печали в глазах отца, направился к двери. Уже выходя из зала, он произнёс: — Через час я отправляюсь на охоту.

— Жак! — Позвал граф своего слугу сразу после того, как шаги его сына перестали раздаваться в коридоре. Тот мгновенно явился с готовностью исполнить любое приказание своего господина.

— Слушай внимательно, — серьёзно продолжил старик, чьи морщины проступили более отчетливо, состарив его на целый десяток лет. Под глазами его залегли тени, — ты должен найти невесту моему сыну. Мне все равно, где и как ты будешь это делать, но отыщи мне её. Такую, чтобы глаза её были полны печали, чтобы речи её были разумны, а поступки обдуманны. Она должна быть добра и мила, лучшая из лучших. Найди мне такую женщину, и я вознагражу тебя. Ступай немедленно.

— Слушаю Вас, ваше сиятельство. — Жак поклонился и отправился исполнять приказ графа, которого любил и уважал, как родного отца.

Как только за ним закрылась дверь, граф без сил опустился в кресло и закрыл глаза, предавшись печальным размышлениям, среди которых, как одинокая звезда, мерцала надежда.