Если б не было тебя (гет)

Любить — значит видеть человека таким,

каким его задумал Бог...

Ф. М. Достоевский

Вся столица Франции сейчас была окутана черным бархатом ночи. Город спал под монотонной музыкой дождя. Тяжелые капли катились по черепичным крышам, падали на землю, разбиваясь на тысячи блестящих осколков.

В одном из двориков, отличающимся от других только своим расположением за королевским дворцом, сердито мяукнула кошка. Она выскочила из своего убежища и гордо двинулась в сторону одинокого дуба.

Вдруг раздался звук, необычный для такого времени суток. По мощённой камнем дорожке стучали каблучки туфель. Звук усиливался, и вскоре из одной из арок показалась тёмная фигура, закутанная в плащ. Капюшон скрывал её лицо, но по плавным движениям можно было узнать девушку. Она шла, постоянно оглядываясь, словно опасаясь чего-то.

Вдруг девушка замерла. С улицы донёсся мужской голос, вероятно принадлежащий одному из мушкетеров.

— Господа, наша смена закончена. Давайте пойдём в трактир.

— Гастон, мы не против. Но сначала нужно забрать вещи.

Блеснул свет. Во двор зашли четверо мужчин. Один из них держал в правой руке факел.

— Господа, почему так скучно, вы не знаете? За последнюю неделю ни одной драки, ни одного происшествия. Жизнь становится однообразной, вам не кажется?

— Если хочешь, я тебе сейчас обеспечу дуэль. Если ты, конечно, не замолчишь. Между прочим, идёт дождь. Простуда в мои планы на ближайшее время не входила.

— А что входило? О, я знаю, у тебя же есть Луиза.

— А ну замолчи…

— Тихо, мне кажется, здесь кто-то есть, — произнес до сих пор молчавший мушкетёр. — Пахнет духами.

Нахмурившись, он двинулся в сторону высокого дерева. Но подойти ближе ему помешала внезапно выскочившая у него из-под ног чёрная кошка. Она сердито зашипела и заставила солдата отойти на несколько шагов.

— Черт, чёрная, — проворчал он. — Ладно, пойдёмте. Наверное, мне показалось.

Четверка мушкетеров начала удаляться в сторону дворца, и по двору пронеслись только приглушённые дождем слова одного из них.

— Совсем обезумели с приездом этой принцессы. Как её там зовут? Изабелла? Сорт винограда какой-то. Но надо отдать должное, эта девица очень красива. Только королеву жаль: наш Людовик с этой англичанки глаз не сводит…

Девушка, прятавшаяся за толстым стволом старого дуба, перевела дыхание и смахнула со лба капельки пота. Проходя мимо дома, она заметила кошку, мирно вылизывающую маленького котёнка.

— Спасибо, — наклонившись, прошептала девушка, гладя свою спасительницу. — Если бы не ты, что бы сейчас было…

Кошка потерлась об её руку и замурлыкала. Где-то вдалеке прогремел гром. Дождь усилился. Девушка поднялась и снова двинулась в сторону арки, ведущей на улицу. Кошка блеснула зелёными огнями глаз ей вслед.

Когда девушка вышла на улицу, сильный порыв ветра чуть не сорвал неё плащ. Она попыталась удержать его, но было поздно. Капюшон слетел с головы, и больше ничто не могло удержать жестокие струи воды. Длинные белокурые волосы вмиг намокли, дождевые капли неприятно холодили кожу на шее и спине.

Несколько секунд девушка стояла неподвижно, но потом вздохнула и снова накинула на голову капюшон. Двигаясь медленно и озираясь по сторонам, через несколько минут она уже была у берега реки.

Тёмные воды Сены сияли в неверном свете фонарей, но казались тёмными, а сама река — бездонной. Девушка опустилась на землю и коснулась рукой воды. Она оказалась тёплой, и волны нежно ласкали ладонь.

Девушка улыбнулась, возможно, первый раз за несколько месяцев. Перейдя мост, она прошла ещё немного, и наконец перед ней предстал собор. Окружённый со всех сторон водой, он был величественным и прекрасным.

Где-то стали бить часы. Один удар. Два. Три… Семь.

Девушка приблизилась к зданию, вздохнув, толкнула дверь и вошла внутрь. Это был не первый раз, когда она приходила сюда на раннюю службу. Но каждое мгновение, проведённое здесь, было волшебным. Мир исчезал.

На задних скамьях сидели несколько бедно одетых людей. Среди них были и дети. Передние места, которые были ближе к алтарю, сейчас пустовали. Девушка усмехнулась. Ни один богатый человек не пришёл сюда рано утром. Никогда не приходил.

Девушка приблизилась к людям, сидевшим на самой последней скамье, и произнесла:

— Пройдемте со мной. Ни к чему сидеть здесь, вы заслуживаете самых первых мест.

Женщина в старом рваном платке подняла голову. Её бледное лицо было худым, губы растянулись в грустной усмешке.

— Сударыня, как мы можем сидеть впереди, когда эти места предназначены только для дворян? Мы с мужем и сыновьями всегда сидим здесь.

— Может, вы и бедны, но перед Богом все равны, каждый из нас. Пройдемте со мной, мы вместе сядем впереди, раз больше никто не пришёл сюда.

Она взяла за руку младшего мальчика. Он доверчиво улыбнулся и поднялся со своего места.

— Генри, остановись. — Произнес мужчина, видимо, отец мальчонки.

Мальчик посмотрел на отца. Тот смотрел на девушку недоверчиво, словно она была врагом для его семьи. Та удивленно посмотрела на него. И такая доброта светилась в её глазах, что мужчина сдался и произнес: 

— Хорошо, пойдём.

Вместе они прошли на первые ряды. Здесь они удобно устроились, а вскоре началась служба. Мальчик пожирал глазами происходящее, словно видел это все в первый и последний раз.

Девушка не отрываясь смотрела на происходящее, заворожённая красотой и величием. Несколько часов пролетели для неё незаметно, словно прошло несколько минут.

Служба закончилась, и семья, сидевшая рядом с девушкой, уже собиралась уходить. Но тонкая бледная рука легла на сильную большую ладонь отца мальчика.

— Подождите, — тихо произнесла девушка. — Возьмите это.

Она протянула мужчине кошелёк, набитый деньгами.

— Мы не можем принять это, — ледяным голосом произнёс тот и отодвинул деньги от себя.

— Ну прошу Вас, возьмите их. Вам они нужнее, — умоляюще повторила девушка свою просьбу.

— Но здесь не меньше сотни пистолей! — воскликнул мужчина.

— Вы ошибаетесь, здесь не пистоли, — произнесла девушка. Мужчина с облегчением вздохнул, но она тут же добавила: — Здесь сотня двойных луидоров.

Повисла тишина. Отец и мать мальчика смотрели то на лицо девушки, то на деньги. Они никак не могли принять решение. С одной стороны, это чужие деньги, которые принять не позволяет гордость, но с другой стороны, если они примут подарок, то их дети будут обеспечены на всю оставшуюся жизнь.

Но пока они думали, девушка отошла в сторону, подойдя к одному из священников и начав разговор, собственно, ради которого она сюда и пришла.

— Как твоё имя? — спросил у неё святой отец.

— Мое имя не стоит произносить вслух. Оно приносит лишь несчастья, — произнеся эти слова, она на секунду замолчала, а потом шепотом, так, что никто не услышал, назвала своё имя.

— Что Вы здесь делаете? — делая акцент на слове "Вы", произнес священник.

— Мне нужен совет, и получить мне его нужно лично от Вас, — тихим, но удивительно твёрдым голосом ответила девушка.

— И что же за совет я могу дать Вам? — недоверчиво сказал святой отец.

— Я собираюсь покинуть город. Одна. Прямо сегодня. Прямо сейчас.

— Вы понимаете, чем это может грозить? — снова спросил священник. — Причём грозить не кому иному, как Вам. Ваш отец очень вспыльчив.

— Я знаю. И это одна из причин. Мне нужна свобода. Мне надоело быть пленницей собственного дома! — воскликнула она, потеряв всякую осторожность.

Священник приложил палец к губам. Девушка замолчала.

— Я Вас прекрасно понимаю и, конечно, не могу сказать, что против, но Вы подвергнете себя большой опасности. Если с Вами что-то случится, часть вины будет лежать на моих плечах.

— Не беспокойтесь обо мне. Это мой выбор. И я все равно уйду отсюда. Но посоветуйте, где я могу укрыться от гнева моего отца? Где я смогу чувствовать себя в безопасности?

— Хм, это сложный вопрос. Вас знают многие дворяне, почти все, если быть точным, — священник задумался. — Вы знаете о графстве де Ла Фер?

— Да, мне рассказывали о нем. Кажется, там живёт какой-то красавец-виконт, за которого любая девушка отдаст все. Это оно?

— Все верно. Граф уже давно не посещал столицу, а уж его сын тем более. Никто из них не знает Вас в лицо.

— Там никто меня не узнает? — с сомнением в голосе произнесла девушка.

— Я в этом уверен, — произнес святой отец и добавил: — Мне передать что-нибудь герцогу Ришелье?

— Нет-нет. Ни в коем случае не говорите ему о нашей встрече. Он меня найдёт, если узнает. Таков уж Арман. Думаю, у него есть шанс стать кардиналом.

— Вы довольно высокого мнения о нем. Что ж, время покажет.

— Спасибо Вам за помощь, — произнесла девушка, — я очень признательна.

— Ну что Вы, — сказал священник. — Вы прекрасная девушка. Я буду молиться за Вас. Будьте счастливы.

Он перекрестил её.

Девушка попрощалась со священником и вышла из собора. Но только она сделала шаг, как кто-то схватил её за руку и развернул лицом к себе. Это оказался тот самый мужчина, который не хотел принять деньги. У девушки перехватило дыхание.

— Кто Вы? — Произнес он.

— Я не могу Вам этого сказать, — её голос как сталь разрезал весенний воздух. Лицо не выражало никаких эмоций, ведь девушка умело скрывала их за маской безразличия. Только глаза выдавали её волнение, сверкая в темноте, как два голубых огонька.

— И почему же? — незнакомец был настроен решительно и не собирался отступать. Он выглядел странно рядом с молодой девушкой, пытавшейся вырвать свою руку из его цепких пальцев. Наконец он понял, что причиняет ей боль, и отступил.

Девушка отшатнулась от него, как испуганная дикая лань. На один миг ей стало действительно страшно. Она понимала свою власть над человеком, стоявшим перед ней, знала, что одно её слово могло убить его или посадить в Бастилию. Точнее, слово её отца. Он уже чуть не отправил на виселицу двух человек, ни в чем не повинных, лишь позволивших себе поговорить с его дочерью.

Но она приняла решение уйти. Теперь она никто, и слово её не значит ничего. Девушка вздохнула, осознав свою беспомощность.

— Я Вас не знаю, — голос выдал её. Глаза защипало. Мир закружился перед её взором, и тихие, почти неслышные, слова сорвались с её губ: — Прошу, оставьте меня.

Сердце сдавила невидимая рука. Снова. Так происходило всегда, когда она боялась. С тех самых пор.

— Простите, но я не могу. — Холодные серые глаза сотней ледяных игл вонзились в кожу девушки, хотя она и стояла, бессильно опустив голову на грудь. Она чувствовала этот взгляд, и ей казалось, что он пронизывает её насквозь, вглядываясь в самые сокровенные уголки её души.

— Можете мне ответить всего на один вопрос? — что-то в мужском голосе неуловимо изменилось. Нет, решительность не пропала, но появились почти незаметные нотки сочувствия. — Всего один. Как Ваше имя?

Самый худший вопрос из всех существующих. Хотя, почему бы и нет? Что может сказать имя, одинокое среди сотен других, похожих на него как две капли воды?

Девушка вскинула голову и встретилась взглядом со взором собеседника. Стальной блеск голубых глаз сошёлся с ледяным камнем серых. На этот раз она не собиралась отступать.

— Моё имя Изабелла. — По её губам пробежало легкое подобие улыбки, а глаза загадочно блеснули. — А теперь прощайте!

Она грациозно развернулась на каблуках и, гордо выпрямив спину, пошла прочь. Пройдя около дюжины шагов, она остановилась и глубоко вздохнула. Помедлив мгновение, она обернулась.

На площади никого не было. Только невзрачно светил огонёк фонаря, бросая разноцветные тени на темные стены. Девушка улыбнулась своим мыслям и, женственно накинув капюшон плаща на светлые волосы, пошла своей дорогой. Через минуту она скрылась во тьме.

* * *

Солнце нехотя поднялось из-за горизонта. Капли дождя засверкали на сочных зелёных листьях молодых деревьев, придавая им особую красоту.

Яркие лучи осветили башни замка. В окна прозрачными тёплыми струями лился нежный солнечный свет, пытаясь пробиться сквозь темные шторы в просторную спальню, где на широкой кровати ещё пребывал в царстве Морфея юный виконт де Ла Фер.

— Ваша милость, господин виконт, — раздался из-за толстой резной двери голос одного из слуг. — Ваш отец просил напомнить Вам, что Вы собирались сегодня поехать на охоту.

— Да-да, Жак, я помню, — невнятно проговорил виконт, раздраженно протирая глаза и нехотя вставая с кровати.

— Граф ждёт Вас в столовой, Ваша милость, — продолжил Жак, приоткрывая дверь в роскошную комнату, обитую темной кожей. За ним последовали две очаровательные служанки, кокетливо строящие глазки юному виконту, но тот, к их великому сожалению, не обращал на их заигрывания никакого внимания. Около получаса ушло на то, чтобы завершить утренний туалет, и наконец юноша спустился вниз. Проходя по коридору, ведущему в зал, где ждал его граф, виконт засмотрелся на портреты своих многочисленных предков, которыми он гордился и которых безмерно уважал.

С самого детства виконт был окружён роскошью и богатством, но они не испортили его. В душе он был мечтателем и романтиком, желающим приключений и любовных историй. Прочитанные им романы о доблестных рыцарях, прекрасных дамах, вечной любви, которую не рушило даже время, оказали серьезное влияние на его восприятие мира и на его воспитание. Его душа стремилась найти ту единственную, которая смогла бы сделать его счастливым. В его мечтах не было восхитительных, но холодных принцесс, которые казались ему бездушными и черствыми, да и стояли слишком высоко, чтобы подарить свою любовь кому-то ниже себя.

И будущему графу казалось, что он уже нашёл женщину, которую будет любить вечно. Однако гордость порой застилала ему глаза, давая всем окружающим знать, что перед ними не просто вежливый молодой человек, но виконт, воспитанный отцом как достойный будущий правитель пусть не королевства, но графства, где он будет и высшим судьей, не подвластным королю, и полным хозяином всех своих земель. Видела это и Мерседес, в которую юноша был беззаветно влюблён, и порой ей становилось очень горько от того, что её возлюбленный всем своим видом без слов напоминает ей о своём положении, которое было много выше, чем её. Но виконт об этом никогда не задумывался, да и не мог даже помыслить о том, что может как-то обидеть любимую своим поведением.

С рождения он никогда не испытывал никаких чувств, кроме презрения к ворам, которыми в большинстве случаев были бедняками, и никогда не задумывался о том, что вынуждало их идти на преступление. Отсюда шла и жестокость, с которой он был готов казнить и мужчин, и женщин, или в крайнем случае просто клеймить и сажать в тюрьму всех, даже тех, кому скорее была нужна помощь.

Наконец войдя в столовую, виконт поприветствовал своего отца. Сервировка стола была как всегда безупречна. Завтрак был прост, но изыскан: воздушные круассаны, тосты с джемами, сыры и фрукты. Аромат весенних цветов создавал особую атмосферу, ласкающую сознание.

— Сын мой, — произнёс старый граф по окончании трапезы, — я бы хотел поговорить с тобой на одну важную тему, касающуюся непосредственно тебя. Ты же знаешь, я уже далеко не молод, и неизвестно, сколько ещё времени мне отмерил Бог. А я бы очень хотел понянчить внуков. Словом, я был бы очень счастлив, если бы ты наконец нашёл себе невесту.

— Отец, я уже давно нашёл её, — ответил юноша. — И имя ей Мерседес.

— Оливье, — продолжил граф с грустной улыбкой на устах, — эта женщина не сможет сделать тебя счастливым. Уж поверь мне, я гораздо старше и опытнее тебя и знаю много больше, в частности, о женщинах. Я понимаю, что ты пленён её красотой, но это ещё далеко не самое главное в жизни. Знаешь, что я увидел в твоей матери? У неё были совершенно удивительные серые глаза, такие же, как и у тебя. И в них светился ум, который и привлёк меня.

— Отец, я Вас не понимаю, — как можно вежливее постарался продолжить разговор виконт, хотя это стоило ему огромных усилий. — Мерседес не только прекрасна, но и умна. Что же Вас в ней не устраивает?

— Сынок, кто она? Кто её родители? Что она может тебе дать? Уверяю тебя, она наскучит тебе очень быстро. Эта девушка, не спорю, умна, но в ней нет разума. Я желаю, чтобы ты нашёл женщину, равную тебе. Равную не по происхождению, а по силе духа, мудрости и понятии о чести и достоинстве. В Мерседес этого нет. Нет этого и во многих женщинах благородного происхождения. Как пример привожу тебе семью нынешнего английского короля. Счастлив ли он, что есть у него жена? Мужчине, который знает латынь и ещё множество языков, который пишет стихи, разбирается в искусстве, интересно ли общаться с женщиной, не равной ему? И ты будешь несчастен, если не услышишь моих слов. Поверь, дети бывают гораздо счастливее тогда, когда прислушиваются к мнению родителей.

— Отец, я люблю Мерседес, и ни одна женщина не может мне её заменить. Или я женюсь на ней, или не женюсь вообще. Это моё последнее слово. — С этими словами виконт поднялся из-за стола и, не замечая печали в глазах отца, направился к двери. Уже выходя из зала, он произнёс: — Через час я отправляюсь на охоту.

— Жак! — Позвал граф своего слугу сразу после того, как шаги его сына перестали раздаваться в коридоре. Тот мгновенно явился с готовностью исполнить любое приказание своего господина.

— Слушай внимательно, — серьёзно продолжил старик, чьи морщины проступили более отчетливо, состарив его на целый десяток лет. Под глазами его залегли тени, — ты должен найти невесту моему сыну. Мне все равно, где и как ты будешь это делать, но отыщи мне её. Такую, чтобы глаза её были полны печали, чтобы речи её были разумны, а поступки обдуманны. Она должна быть добра и мила, лучшая из лучших. Найди мне такую женщину, и я вознагражу тебя. Ступай немедленно.

— Слушаю Вас, ваше сиятельство. — Жак поклонился и отправился исполнять приказ графа, которого любил и уважал, как родного отца.

Как только за ним закрылась дверь, граф без сил опустился в кресло и закрыл глаза, предавшись печальным размышлениям, среди которых, как одинокая звезда, мерцала надежда.