Карпатский цветок (джен)

Поместье Лорда выглядело скромнее поместья моего отца. Но этот вид был обманчив, моя интуиция просто вопила об этом.

Когда Лорд отпустил мою руку после парной трансгрессии, на меня навалилось такое давящее чувство, как будто весь мир обрушился мне на голову. Сразу стало понятно — охранных заклинаний здесь столько, сколько блох на бродячей собаке. Лорд усмехнулся, глядя на моё побледневшее лицо. Он провёл рукой по моей щеке, и вся тяжесть отступила, позволяя свободно дышать и двигаться. Лорд пошёл вперёд, я последовала за ним. Мы зашли в просторный кабинет, Лорд сел в кресло, я осталась стоять перед ним, не решаясь даже поднять глаза, не говоря о том, чтобы проронить хотя бы слово. Я чувствовала на себе его взгляд, чувствовала, что он видит не только тело, он видит мою душу.

— Тебе страшно, — прозвучал тихий голос, — это хорошо, что тебе страшно. Отныне это место станет твоим домом — навсегда. Ты можешь заходить в любую открытую дверь, кроме моего кабинета и моей комнаты. Можешь гулять в саду. В доме есть эльф, который будет подчиняться тебе и выполнять твои желания, если они не противоречат моим приказам. Я думаю, ты уже разобралась со своим новым статусом?

— Да, мой Лорд, — тихо проговорила я, не отрывая глаз от пола.

— Хорошо, эльф покажет отведённые для тебя покои. Сегодня отдыхай, а завтра вечером я хочу видеть тебя в своей спальне. Можешь идти.

Я поклонилась и на ватных ногах покинула кабинет.

С этого дня началась моя жизнь в доме великого Тёмного Мага.

Пять долгих лет я провела в стенах этого закрытого поместья. Пять лет, которые пролетели словно одно мгновение.

Чаще всего компанию мне составляла лишь смышлёная домовушка и маленький серый книззл, подаренный мне хозяином в момент его хорошего настроения. Я могла читать, вышивать, готовить, рисовать, писать стихи, варить зелья или выращивать диковинные цветы в саду и оранжереях. Мне было можно покупать всё, что я хочу. Мне было позволено заниматься любым делом, когда хозяин отсутствовал. Но к моменту его прихода я всегда должна была находиться в гостиной. И каждый раз мне было страшно увидеть в его глазах хотя бы намёк на ярость. Зная, что жестокая расправа ждёт любого, кто расстроит моего господина, я, к своему удивлению, ни разу не испытала на себе его гнев. Когда он впервые после моего переезда вернулся в плохом настроении, я думала, что умру от страха. Я стояла посреди гостиной с опущенной головой и думала, что всю свою ярость он выместит на мне. Я помню тот ужас, который сковал меня, и помню безграничное облегчение, когда моя голова лежала на его коленях и он перебирал своими пальцами мои волосы. Я почувствовала себя кошкой, которую гладят, чтобы улучшить настроение или привести мысли в порядок. Наверное, именно этим я была для Лорда — забавной зверушкой, которую можно убить в любой момент, но которую всё равно держат дома, позволяя мелкие пакости.

Немного позже я поняла, что вспышки его гнева гасил мой дар. Моя способность исцелять тело для Лорда стала способностью исцелять душу. Он успокаивался рядом со мной, ему было уютно и комфортно. Я так сильно боялась его гнева, что моё желание исполнялось, и к Лорду неизменно возвращалось хорошее настроение.

А потом случилось... пророчество. Лорд как будто сошёл с ума. Он стал одержим идеей убить этого младенца. Каждый мой день начинался с предчувствия чего-то плохого и необратимого.

Весной 1981 года я вышила оберег на небольшом отрезе акромантуллового полотна. С одной стороны — Печать Велеса — верный оберег от риска и несчастного случая, с другой — Коловрат, дающий способность к восстановлению жизненных сил. Я пела древние молитвы и просила защиты для своего хозяина. В один из вечеров я отдала оберег Лорду, рассказав о его предназначении. Вытащив палочку, он поколдовал над моим творением, удовлетворённо хмыкну, — ткань окутало белоснежное свечение, что могло значить только одно: дарящий хотел только защиты для одариваемого и делал оберег, излучая любовь и заботу. Я попросила его позволить мне вышить такие обереги на его одежде.

Лорд посмотрел на меня так, как смотрят на неразумного ребенка.

— София, мой карпатский цветок, неужели ты думаешь, что твои девичьи чары сильнее моих знаний и могущества?

— Простите мне мою дерзость, мой Лорд, но всё же позвольте мне, прошу вас. Ведь вреда от этого не будет, разрешите мне эту маленькую блажь.

Он разрешил. Всё своё свободное время я расшивала защитными символами мантии, надеясь, что древние чары оберегов отведут от нас беду.

А потом пришёл октябрь. В один из вечеров мне стало плохо: закружилась голова , всё поплыло перед глазами. Очнулась я в своей кровати, возле меня хлопотала довольная эльфийка, приговаривая что-то о том, как хорошо, и какая радость.

Жуткая догадка поразила меня. Зелье. Я так зациклилась на своих предчувствиях, что забыла выпить зелье. Лорд не пощадит меня. Ещё в самом начале он чётко расписал мне моё место в его жизни, и для нежеланного плода там точно не найдётся даже маленького уголочка.

Липкий ужас разливался внутри ледяной жижей. Так страшно мне не было даже в тот день, когда я переступила порог дома Тёмного Лорда.

Я накинула на себя чары — моему малышу ещё не было и месяца. Я не могла избавится от него самостоятельно, моё тело принадлежит Лорду, и он не спустит мне такую вольность. И даже если бы могла... Дитя священно и убить его — огромный проступок, за который карают нещадно. И сам он не убьёт меня, пока я ношу младенца. Но после... Что ждёт меня после... Есть крошечный шанс, что Лорд проявит милосердие и позволит мне жить. Но позволит ли он мне растить дитя?

Слезы струились по моим щекам, я сидела на кровати, свернувшись калачиком, и молила мать Макошь о защите и покровительстве.

Часы пробили полночь, а Лорд всё не возвращался. Именно сегодня он пошёл убивать маленького Гарри Поттера...