Бессмертные. Часть1 (гет)

Первым, что, очнувшись, услышал Северус, была непривычная звенящая тишина. Настороженно поведя длинным носом и почувствовав знакомый запах зелий и снадобий, Северус открыл глаза и внимательно огляделся. Помещение было ему незнакомо ни по каким параметрам, не считая все того же стойкого зельеварческого запаха. Так обычно пахло в материной импровизированной лаборатории в подвале их дома, где она изредка варила зелья от ушибов и простуды, когда отца не было дома или он был не в состоянии воспринимать окружающую действительность вследствие крайней степени невменяемости и опьянения.

Но это помещение, за исключением запаха, не имело ничего общего ни с лабораторией матери, ни вообще с какой-либо из комнат их маленького, полузаброшенного неуютного домика. Северус лежал на узкой кровати, застеленной ослепительно белыми хрустящими простынями, отгороженной такой же белой, как и простыни, ширмой. Светло-салатовые стены комнаты были украшены портретами каких-то сомнительных личностей, многие из которых были изображены в одежде еще более странной, чем доводилось носить ему самому. Скользнув цепким взглядом по портретам и сладко зевнув, Северус так и остался пораженно сидеть с открытым ртом. Люди на портретах двигались! По-настоящему, как живые, двигались! Именно так, как рассказывала мама!

Привычно быстро справившись с собственными эмоциями, Северус наконец закрыл рот и начал думать. Во-первых, что это за помещение и как он здесь оказался? А во-вторых, где мать? Или хотя бы отец... И в-третьих, самое главное— почему он не помнит ничего из того, что всему этому предшествовало? Он помнил мать, отца, свой дом в Паучьем Тупике, грязную речку неподалеку и даже заброшенную мельницу, на которой он не единожды имел сомнительное удовольствие объяснять местной маггловской детворе особенности стиля своей одежды и прически. Но отчаянная попытка вспомнить хотя бы вчерашний день не увенчалась успехом. Северус запаниковал. Он помнил все о себе и своей жизни, но как только он пытался вспомнить что-либо из конкретных событий этой самой жизни, вроде того, когда и что он последний раз ел, как спал и чем до этого занимался, мозг предательски отказывался воспроизводить нужную информацию.

Северус растерянно оглядывал комнату в поисках хоть какой-нибудь подсказки, которая помогла бы ему пролить свет на происходящее. Он бы наверняка заплакал, если бы не отцовское воспитание, которым он все же, хоть и изредка, находил возможность заниматься. Благодаря этому Северус рано усвоил, что любое проявление собственной слабости, будь то жалобы или, не приведи Мерлин, слезы, чревато тем, что ударят потом как раз по самому больному. Поэтому плакать он благоразумно поостерегся.

От грустных мыслей его отвлекли легкие шаги за ширмой. Шаги стали ближе, и вскоре из-за белой занавеси показалась взволнованная седовласая дама с испытующим взглядом обеспокоенных и цепких серо-зеленых глаз. Северус тут же отметил про себя, что одежда дамы напоминает одежду медсестры, только в несколько... необычном стиле. Она была в белой мантии и белом же чепце, что придавало ей сходство со светлыми волшебницами из маггловских книжек, которые он как-то урывками успел увидеть в маггловской школе. Северус тогда так и не понял, что за удовольствие было таскать с собой книги, содержание которых остается для тебя загадкой в виду собственного полного неумения читать. Самому ему было четыре, когда он, с помощью навязчивых просьб и настойчивости, упросил мать научить его читать, и с тех пор читал все, что попадало ему под руку,— от старых маггловских газет до потертых вывесок на улицах родного маленького городка. Когда мать, сдаваясь под натиском отца, твердящего о необходимости "нормального" воспитания ребенка, отправила его в маггловскую начальную школу, Северус уже на пару лет опережал своих сверстников по развитию и уровню познаний, что, вкупе со странной, не по размеру, застиранной и заплатанной, одеждой и не соответствующей общепринятым маггловским стандартам прической, отнюдь не способствовало налаживанию взаимоотношений с одноклассниками...

Дама в белых одеждах тревожно воззрилась на него и произнесла полувопросительно-полуутвердительно:

— Ты очнулся? Слава Мерлину! Как ты себя чувствуешь, Северус?

— Нормально,— отозвался он. И уже с нотками настойчивости в голосе поинтересовался:

— А где мои родители? Кто вы и что я здесь делаю?

Дама в белом посмотрела на него с нескрываемым интересом и с еще большей степенью обеспокоенности на лице, хотя это и казалось уже невозможным.

— Я колдомедик больничного крыла Хогвартса мадам Помфри. Здесь ты и находишься.

Далее она замялась. Пробормотав себе под нос что-то вроде "Это будет сложнее, чем я предполагала", но, впрочем, сейчас же взяв себя в руки, женщина спросила уже более уверенно:

— Ты помнишь, кто ты такой?

Северус был немного ошарашен таким вопросом. Разве эта мадам Помфри не знает кто он? Она же только что называла его по имени!

— Северус Тобиас Снейп,— раздраженно, будто выплевывая каждое слово, буркнул он и сверкнул на странную женщину колючими черными глазами из-под длинной челки.

— Очень хорошо,— произнесла она с таким видом, словно ничего хорошего во всей этой ситуации на самом деле не видела.— А сколько тебе лет, Северус?

— Семь. В январе будет восемь.

Мадам Помфри воззрилась на Северуса с крайней степенью растерянности и, попросив его оставаться здесь и никуда не уходить, с криками: "Директор, похоже, все хуже, чем мы предполагали!" кинулась куда-то прочь из палаты.

Северус еще с минуту смотрел на захлопнувшуюся дверь палаты, все отчетливее понимая, что случилось что-то абсолютно из ряда вон выходящее. Он вспомнил просьбу мадам Помфри сидеть в палате и никуда не выходить и недоверчиво хмыкнул. Чего бы ради ему сидеть в палате, когда он совершенно определенно не болен? Подумав о том, что неплохо было бы осмотреться и понять, что же все—таки происходит, Северус пораженно вскочил. Только сейчас до него дошло, что мадам Помфри назвалась КОЛДОМЕДИКОМ больничного крыла ХОГВАРТСА! Так значит она волшебница, как и его мать? А Хогвартс— это же та самая школа магии, про которую ему рассказывала матушка и в которую он должен был поехать только по достижению им одиннадцати? А где, все—таки, собственно, мать? Решив немедленно это выяснить, Северус придирчиво оглядел то, во что оказался облачен. На нем была белая пижама с синими полосами по краям штанин и рукавов. Но никакой бы то ни было обуви, ни хотя бы носков им обнаружено не было... Решительно тряхнув волосами, он предпочел не обращать на данное обстоятельство внимания и двинулся в сторону той самой двери, в которую пятью минутами ранее резво выбежала мадам... Как ее там? Неважно.

Осторожно выглянув за дверь и стараясь не замечать пристально наблюдающие за ним и перешептывающиеся за спиной портреты, он проскользнул в длинный коридор с высокими сводчатыми стенами. Так значит, это и есть Хогвартс? Что ж, в первую очередь нужно найти мать. Отца здесь конечно, как справедливо рассудил Северус, наверняка нет и быть не может. Пройдя по коридору примерно метров двести, он оказался на развилке. Внимательно прислушавшись к собственным ощущениям и к негромкому шуму с правой стороны, Северус решил повернуть налево. Но не успев сделать и десяти шагов, вжался от неожиданности в нишу с правой стороны коридора, когда мимо, откуда ни возьмись, пронеслось на бешеной скорости самое настоящее привидение, да так, что он не успел разглядеть не только внешность призрака, но и даже его пол! Сердце все еще бешено колотилось, но, как обычно, усилием воли взяв себя в руки, он решил продолжить путь. Один поворот направо и один— налево он преодолел почти без приключений, не считая того, что ему пару раз приходилось прятаться то в нишах стен, то за железными доспехами от пары студентов с Рейвенкло и гриффиндорской компании из троих парней и девчонки, оживленно обсуждающих какое-то настолько захватывающее событие, что они почти в упор не заметили черноволосого босоногого мальчишку в пижаме, замешкавшегося и не сразу сообразившего отступить в тень. Вот ведь взбрело же им в голову пройтись тем же маршрутом, что и Северусу! И чего им по спальням не сидится? Куда только их преподаватели смотрят... Вот он, Северус, непременно на их месте снял бы с нахальных детей столько баллов, чтобы они и думать забыли, как мешать занятым людям направляться по своим делам!

Предаваясь праведному гневу, Северус не сразу заметил человечка в смешной аляповатой одежде, похожей на клоунский костюм и со скоморошьим колпаком на голове, висевшего посреди коридора вниз головой и по-турецки скрестившего ноги, а заметив, остановился резко, будто врезавшись в невидимую стену. Человечек ухмылялся настолько мерзопакостно, что Северус сразу понял, что ничего хорошего от этой встречи ждать не придется.

— Эй, парень, здороваться не научили?— поинтересовался этот клоун, резко перевернувшись в воздухе и приблизив свое лицо к лицу Северуса, который, хотя и вздрогнул от неожиданности, однако быстро сориентировался и ответил вопросом на вопрос:

— А вас не учили, что приставать к незнакомым людям некрасиво?

Клоун рассмеялся.

— Это ты, что ли, человек, лохматое недоразумение? Хоть бы прическу в порядок привел. Иди сюда, помогу.

И с этими словами Клоун достал из кармана безразмерных разноцветных штанов ножницы, с великой целью помочь ближнему сориентироваться в вопросах моды и стиля. Однако сам неблагодарный "ближний" почему то не проникся несомненно благородными намерениями законодателя моды и, наплевав на сохранение остатков собственного достоинства, предпочел сохранение привычной длины своей шевелюры, припустив со всех ног по коридору мимо жуткого клоуна, с такой скоростью, что тот даже перевернулся в воздухе в исходное положение...

Лишь преодолев еще пару коридоров и, кажется, три лестничных пролета, Северус остановился, чтобы отдышаться и огляделся. Он стоял в одном из многочисленных коридоров Хогвартса, который отличался от остальных степенью освещенности и большой каменной статуей безобразной горгульи, за спиной которой обозначалась кованая дверь. За дверью, судя по всему, кто-то обсуждал что-то невероятно важное и волнующее, так как резкие голоса слышались даже в коридоре, хотя слов было не разобрать.

Северус приблизился к горгулье и остановился в паре метрах от нее, поостерегшись подходить ближе, и теперь нервно переминался с ноги на ногу от холода и любопытства. Эх, сейчас бы палочку! Но чего нет, того нет... Неизвестно, сколько бы еще стоял Северус перед злополучной горгульей, если бы та внезапно не подвинулась, пропустив выходящих из открывшегося прохода двух мальчиков лет пятнадцати, черноволосого и светленького. Мальчишки, судя по всему, были сильно обеспокоены и расстроены, потому что, погруженные в свои мысли, даже не заметили Северуса, резко метнувшегося в сторону, противоположную направлению их движения. Постаравшись слиться со стеной, Северус замер, в то время как мальчишки, не говоря ни слова, поплелись почти синхронным шагом к ближайшему повороту. "Да что же, черт возьми, происходит в этом долбаном замке?! Умер что ли кто-то?"— раздраженно подумал Северус и стукнул кулачком по стене с такой силой, что самому больно стало. Зашипев, он потер костяшки пальцев, на которых уже зрела пара ссадин, и услышал из-за поворота яростную перебранку тех двух мальчишек, которые препирались без особого энтузиазма, а скорее по привычке. Бесшумно прокравшись на цыпочках ближе к тому углу стены, за которым скрылись спорщики, он внимательно прислушался.

— Замечательно. Конечно же, виноваты теперь будут все, кроме распрекрасного Поттера! Он же у нас сама невинность!— прошипел первый голос.

— А кто виноват?! Я, что ли?!— вскинулся второй.— Тебе напомнить, кто так "удачно" отбил заклинание?

— А тебе напомнить, кто автор сего гениального творения магической мысли? Хотя... Мы же говорим об Уизли. А у них никаких мыслей кроме пожрать и подраться сроду не водилось.

— Не смей так говорить о нем!— возмутился первый голос.— Рон не виноват, там просто толкучка была!

— Ну разумеется, этот недоумок не виноват! Кто бы сомневался! Святые гриффиндорцы! Это я виноват, что защищался! Дуэль затеяли вы, и по вашей вине мы теперь без декана! И что дальше будет с профессором Снейпом— неясно!

— Как бы там ни было, твой профессор заслужил! Сволочью он был редкостной, надо признаться.

— Попридержи язык, Поттер. Он, между прочим, тебя собой закрыл!— угрожающе прошептал тот, кого Северус мысленно называл "первым".

— А я его об этом просил?— огрызнулся "второй". — Его мерзкой сущности это не меняет.

— Заткнись, Поттер! Последний раз предупреждаю. Иначе...— угрожающе протянул "первый".

— Иначе что? Расскажешь папочке? — насмешливо поинтересовался второй.

— Отец все равно обо всем узнает. Забыл, что Дамблдор обещал сообщить нашим семьям? Представляешь, что отец сделает, узнав, кто виноват в этом неприятном происшествии со Снейпом?

И тут Северус не выдержал. Выйдя из укрытия и сжав кулаки от напряжения, он обвел спорщиков пронзительным взглядом и спросил требовательно и уверенно, что редко свойственно семилетним детям:

— О ком вы говорите?

— Отвали, малявка,— явно не особенно желая прерывать столь увлекательную дискуссию, буркнул блондин, едва скользнув по Северусу взглядом. Нахмурившись и решив во что бы то ни стало и чем бы это ни грозило привлечь внимание мальчишек, Северус , скопировав материнские интонации и припомнив дословное содержание фразы, виденной им однажды в одном маггловком романе, холодно произнес:

— Я все же смею надеяться, молодые люди, что ваши родители не настолько безнадежны в вопросах вашего воспитания, как вы стремитесь показать. Поэтому было бы предпочтительнее для всех, если бы вы проявили хоть малую часть воспитанности и соизволили, наконец, ответить на поставленный вопрос.

Внутри у Северуса все сжалось при мысли о том, что эти парни, почти взрослые волшебники, могут с ним сделать за подобный тон и нахальство. Но цели своей он достиг. Пораженно замолчав, оба парня повернулись к нему и уставились на него с таким видом, будто перед ними был не ребенок, а как минимум готовящаяся к прыжку мантикора. Черноволосый пришел в себя раньше блондина.

— Это вы?!— выдохнул он. Северус растерянно оглянулся в поисках людей, к которому этот очкарик мог бы обратиться на "вы", но никого кроме его самого по направлению взгляда этого мальчишки не было.

Но стоило ему только дать неуверенности отпечататься на своем лице, как чертов очкарик громко рассмеялся.

— Подумать только... Кому рассказать— не поверят! Пробник профессора! Декан в миниатюре!— еле выдавливал этот четырехглазый сквозь истерический смех. Блондин был, по видимому, растерян не хуже самого Северуса и только переводил взгляд с него на очкарика и обратно. Злость поднялась в Северусе подобно гигантской снежной лавине, набрала силу и накрыла с головой. Никто не имеет права над ним смеяться! И ни разу, ни одной живой душе Северус не спускал этого с рук! Не собирался он изменять своим принципам и впредь.

— Прекрати сейчас же!— кипя от злости, приказал он очкарику. Тот, как ни странно, послушался и язвительным тоном произнес:

— Прошу прощения, профессор, сэр, больше не повторится. Только баллы не снимайте. — И с этими словами четырехглазый, с выражением обреченной горечи и вины на лице, размашистым шагом удалился, оставив злого и измученного этим сумасшедшим домом Северуса в компании слизеринца, который до сих пор хранил молчание.

Чувства потерянности, обиды и безграничной злости захлестнули и тут же исчезли, оставив после себя емкую и глухую пустоту, подобно волнам прибоя, которые, нахлынув на берег, уносят с собой в небытие все то, что было нарисовано зонтиком на желтом песке, и он, не в силах больше сдерживаться, тяжело опустился прямо на пол.

— Что здесь происходит, а?— бесцветным голосом спросил он у холодного каменного пола, не особенно надеясь на ответ.— О ком вы говорили?

Похоже, вид несчастного ребенка, сидящего на холодном полу с опущенной головой и занавешенным длинными черными волосами лицом наконец вывел слизеринца из ступора. Несмело подойдя ближе, он протянул руку, но тут же опустил ее, так и не осмелившись прикоснуться к Северусу.

— Профессор Снейп... Северус...— мягко позвал он.

Северус поднял голову и внимательно вгляделся в лицо светловолосого сероглазого слизеринца.

— Мы знакомы?— спросил он. — И почему ты зовешь меня профессором? Тоже издеваешься?

Блондин посмотрел на Северуса оценивающим взглядом, казалось, наспех прикидывая что-то в уме. Наконец он осторожно спросил:

— Как тебя зовут и сколько тебе лет?

— Может хватит уже?— наконец взорвался Северус.— Сговорились вы все, что ли? Сначала называете меня по имени, а потом тут же спрашиваете о нем!

Резко вскочив, Северус направился было прочь от этого блондина с его глупыми вопросами, однако парень ухватил его за плечо и резко развернул к себе лицом.

— Постой, я не издеваюсь. Пожалуйста, просто ответь на вопрос. Меня, например, зовут Драко. Драко Малфой. А тебя?— явно чувствуя себя не в своей тарелке, спросил он.

Недоверчиво посмотрев на него, Северус второй раз за день, чувствуя себя невероятно глупо, произнес:

— Северус Снейп. Мне семь лет.

Нахмурившись, Драко задумчиво кивнул и, изобразив подобие приветливой улыбки, протянул ему руку. Северус пожал протянутую руку с чувством, близким к панике. Он не считал себя трусом, но неизвестность обычно пугала его до одури. Еще ни разу в жизни ему не подал руки ни один коуквортский оборванец, не говоря уже о холеных самодовольных блондинах аристократической наружности. И чего от этого можно ожидать, он не знал. Но слизеринец только произнес с чувством собственного достоинства, манерно растягивая слова:

— Добро пожаловать в Хогвартс, мистер Снейп. И постарайтесь не расстраиваться из-за каждого гриффиндорца.

Но отреагировать на приветствие Северус не успел. Из-за того самого угла, за которым он прятался десятью минутами ранее, буквально вывалилась целая толпа людей.

— Вот он где! Мы же тебя обыскались уже! Разве я не просила тебя сидеть в палате и ждать моего возвращения?— возмущенно отчитывала его мадам Помфри.

— Снейп и Малфой. Вам это ничего не напоминает, Минерва?— спросил с лукавой улыбкой высокий длиннобородый старик в лиловой мантии у волшебницы в темно-зеленом, со строгим пучком на затылке.— Кажется, у меня дежавю. А у вас?

Bear McCreary /Martial Law