Книга памяти (джен)

Утро понедельника настало внезапно, словно тучи настигли путника в летний день. Выходные для Гермионы прошли как в тумане — домашние дела, приправленные тревожными мыслями о предстоящем. Чего ей ожидать? Как к этому подготовиться? Последний раз она так волновалась перед экзаменами. Но если в этом случае помогала зубрежка и повторение материала, то что поможет в случае со встречей? Ожидание настолько ее угнетало, что утро принесло в какой-то степени облегчение.

Министерство Магии напоминало улей. Все куда-то спешили, кто-то с кем-то спорил, движение все больше походило на беспорядочное. Что же вызвало такой ажиотаж? Гермиона направилась к лифтам, минуя главный зал Атриума. Сейчас в его центре красовалась большая и весьма впечатляющая скульптура, настоящее произведение искусства. На большом постаменте стоял человек, держа за руку эльфа, а рядом с ним бок о бок расположились гоблин и кентавр. И это целиком и полностью ее заслуга. Именно по ее зарисовкам была спроектирована скульптура и Гермиона каждый раз удовлетворенно, даже с ноткой гордости, кивала, проходя мимо постамента. Но сегодня в этом огромном зале было не протолкнуться. Слишком много людей. Даже для Министерства.

Войдя в лифт, она нос к носу столкнулась с Кингсли. Несмотря на занимаемую должность, его часто можно было встретить где-нибудь в коридоре Министерства, обсуждающим очередное дело с кем-то из сотрудников. Каждого он знал в лицо. И Гермионе это казалось просто непостижимым. Он вызывал у нее огромное уважение, что вовсе не было пустым звуком.

— Доброе утро, Министр, — поздоровалась Гермиона. — Ну и ажиотаж сегодня в Министерстве, верно? Не зря говорят, понедельник — день тяжелый.

— Доброе, дорогая миссис Уизли-Грейнджер, — отозвался Кингсли мрачно. — О, сегодня весьма знаменательный день. Удивлен, что вы не в курсе. Наконец настал тот час, когда свершится правосудие, а виновные заплатят за все.

— Разве уже сегодня суд? — ахнула Гермиона и чуть не стукнула себя по лбу, вспомнив сегодняшнюю дату.

— В последнее время вы стали несколько рассеянны. Вас что-то беспокоит?

— Я просто работаю сейчас над одним проектом. Отнимает много сил и времени.

— Я слышал, вам предложили стать соавтором книги о Битве за Хогвартс. Ответственная работа, как по мне. Однако считаю, что те, кто выбрал вас на эту роль, явно не ошиблись с выбором, — улыбнувшись, произнес Министр Магии.

— Спасибо большое, Кингсли. Это очень важно для меня, — смутившись, произнесла Гермиона. Лифт остановился на нужном ей уровне. Попрощавшись с Министром, она поспешно направилась в свой кабинет.

Ее кабинет представлял собой верх гармоничности и порядка. Все документы аккуратно сложены стопочками на столе, книги в шкафу разложены по алфавиту, чистота идеальная. Из широкого окна у дальней стены всегда светило солнце, давая достаточно света, однако в центре кабинета висела хрустальная люстра с дюжиной свечей. Но ее Гермиона использовала очень редко, ибо погодой за своим окном управляла лично.

Сегодня ее ожидало много работы. Ежедневно в Отдел регулирования и контроля за магическими существами приходили тревожные письма от волшебников, которые встретили по пути домой василиска, пятинога или, что еще лучше, тролля. Конечно, всем этим занималась не Гермиона, но все отчеты и доклады приносили ей и их приходилось разбирать часами. Но в особенно удачные дни, как, например, сегодня, когда некому было встречать гиппогрифа на своей лужайке перед домом, она могла заняться тем, что ей действительно было интересно. То, чему отдавала всю себя. Без остатка. То, за что у нее буквально болела душа изо дня в день.

Борьба за права и свободу разумных существ отнимала очень много времени и сил, потому что в первую очередь это было сражение с обществом и устоявшимися взглядами и предрассудками людей. Но сдвиги были, хоть и небольшие. Ею уже был организован митинг в защиту прав оборотней и их достойное место в обществе, проведено много лекций и демонстраций в защиту прав домашних эльфов. Больше она не пыталась настаивать на их освобождении, но боролась за человечное отношение к ним без издевательств и физического насилия. Планировала созвать собрание юристов и внести идею административного наказания людей, издевающихся над своими домашними эльфами, а также привлекать к ответственности всех работодателей, отказывающих в работе добропорядочным оборотням только из-за их недуга. Волна возмущения поднималась в ее душе каждый раз, когда она об этом думала. И каждый раз вспоминала Римуса Люпина, такого доброго, понимающего, способного дать дельный совет и поддержать в любую минуту. Добби — преданного, замечательного эльфа, множество раз спасавшего их жизни. Кентавров, этих гордых существ, которых незаконно изгоняли со своих земель.

Этим Гермиона и занялась именно сегодня, когда этажами ниже бывших Пожирателей Смерти приговаривали к пожизненным заключениям, поцелуям дементоров или просто очень долгим срокам лишения свободы. Она бы поприсутствовала на судебном процессе, но одного взгляда на их лица хватило бы, чтобы вспомнить все ужасные события тех лет, все трагические случаи и жертвы… Это было выше ее сил.

Изучая документально зафиксированные случаи бунтов кентавров, оборотней, безнаказанных истязаний и убийств эльфов, Гермиона и не заметила, как пролетело время. Она приготовила почти все нужные бумаги и записи для созыва собрания юристов, как часы пробили пять вечера. Конец рабочего дня. Еле разогнув спину, склоненную над кипой различных вырезок из газет, старых записей и мемуаров, она устало взглянула на часы и мгновенно встрепенулась. Встреча!

Педантично разложив все документы по папкам на свои места, Гермиона решила, что перед встречей разумно будет сходить хотя бы попить кофе. Ей было необходимо настроиться, да и взбодриться тоже не помешало бы. Маленькая, но уютная маггловская кофейня располагалась прямо около входа для посетителей. Она давно стала излюбленным местом Гермионы, если ей хотелось побыть одной и поразмыслить над тем или иным вопросом. Сегодняшний день не стал исключением. Заказав каппучино с корицей, она села за столик у окна и погрузилась в свои мысли.

«Смогу ли я опять погрузиться в хаос, что творился в ту ночь? И как я скажу об этом Рону? Остальным?»

Ее внимание привлек мужчина. Это был высокий, худой, неряшливо одетый человек лет тридцати пяти-сорока. Он явно давно не мылся, на лице были видны темные разводы, а волосы грязными патлами падали на лоб. Он стоял по ту сторону окна на противоположной стороне улицы и смотрел в ее сторону. Но, увидев, что его заметили, резко отвернулся и побрел вверх по улице. Гермиона не страдала от приступов паранойи, однако смутно догадывалась, что этот незнакомец не пончики в окне высматривал. Нахмурившись, она задумалась над тем, кто бы это мог быть, какова его судьба и что привело этого человека к такой жизни. Волшебница любила анализировать внешность и поведение людей, представляя, чем они занимаются, есть ли у них вторые половинки, любимое дело, счастливы ли они. За этими размышлениями время пролетело в мгновение ока, обычно тащившееся черепахой на работе. Решив, что подумает об этом странном незнакомце позже, она поспешила на встречу.

* * *

Указанное место оказалось просторной аудиторией, в центре которой стоял большой круглый стол. За ним уже сидели двое человек, которые жарко спорили и не обратили внимания на вошедшую Гермиону. Подойдя ближе, она узнала сотрудницу из Отдела образования, приславшую ей письмо. Рядом с ней сидел незнакомый собеседник чуть за пятьдесят. Стараясь не привлекать к себе внимания, Гермиона тихо прошла к свободному месту за столом и вслушалась в беседу.

— А я вам говорю, нельзя его допускать до написания книги, даже ее части. Я не буду делить свой труд с этим слизеринским выродком!

— Успокойся, Альфред. Нам необходимо то, что он напишет. Поэтому, нравится тебе или нет, но он будет частью проекта.

Неловкая пауза. Неизвестно, сколько бы она еще продлилась, если бы Гермиона не прервала ее, чуть слышно прочистив горло. Оба мгновенно обратили взгляды на нее.

— Здравствуйте. Надеюсь, я не опоздала, — чуть смутившись от того, что резко стала предметом всеобщего внимания, произнесла Гермиона.

— Здравствуйте, дорогая миссис Уизли. Вот действительно человек, достойный быть частью данного проекта, — произнес вышеупомянутый Альфред, обращаясь по-видимому больше к себе, нежели к Гермионе. — Меня зовут Альфред Дож. Вы, вероятно, встречались с моим отцом, Элфиасом Дожем.

— Да, верно. И не один раз. Очень приятный человек, — решив немного разрядить обстановку, сказала Гермиона и слегка улыбнулась.

— Ну, если не считать его культа Дамблдора, то несомненно, — с вызовом произнес Альфред, так и не улыбнувшись в ответ.

Гермионе был знаком данный тип людей. Самоуверенные, всезнающие критики, не признающие авторитетов. Весьма неприятные люди, от которых Гермиона старалась держаться подальше.

Внешне Альфред был похож на своего отца. Такое же круглое лицо, волосы пушатся, как и у отца, создавая впечатление одуванчика на голове. Однако на этом сходства заканчивались. Холодные серые глаза смотрели оценивающе, взгляд скользил змеёй, оставляя неприятное ощущение.

— Гермиона, пока мы ждем, давайте я объясню вашу роль в проекте, — Нобби привлекла к себе внимание Гермионы, за что та была очень благодарна. — Так как вы — непосредственный участник битвы и знакомы с большинством, принимавших в ней участие, нам бы очень хотелось, чтобы вы осветили произошедшее под разными углами. Ну, знаете, сбор и систематизация информации из множества источников. Например, где были и что делали ваши однокурсники во время битвы, с кем столкнулись, что видели. Нам нужно абсолютно все. Чем больше людей вы задействуете, тем лучше и для нас, и для вас…

Стук в дверь отвлек внимание присутствующих. Все как один обернулись на вошедшего, и немой вопрос застыл на губах у Гермионы.

«Малфой???»