Ныряльщики (джен)

Примечание:

Доведение ситуации до выноса героев из русла канона...

И все-таки ему пришлось делать то, что он в принципе никогда не умел: утешать. И кого — Поттера! И почему? Потому, что тот назвал говнюком и еще парочкой уже абсолютно неприличных слов собственного отца, ага, и заплакал с горя. Вот просто слов никаких больше нет.

Возражать Поттеру он не собирался — собственно, он совершенно искренне считал эти эпитеты вполне заслуженными Джеймсом. Но… Гарри? Думать о нем одинаково с бывшим и ныне покойным врагом казалось неправильным. Не теперь.

Держать себя в руках было почти невозможно, но он был в таком раздрае, что просто не представлял, как реагировать. Так что и держать-то, собственно было нечего.

Вот только его рука, как чужая, лежит на непутевой лохматой башке этого невыносимого… А тот словно прилип к нему. К нему, Снейпу. Тьфу. Такого не должно происходить. Никогда.

Теплое пятно от горячего дыхания расплывалось по груди и уходило в подмышку. Живое такое тепло.

Ага, а еще там слезы и сопли?

— Гар-р-ри… — тихо рыкнул он.

Ошарашенные зеленые глазищи смотрели снизу вверх, когда мальчишка резко отстранился, смущенно бормоча извинения.

Извинения. Поттер. Ему. Мля-а.

Вспомнился Долохов и его словечки, которые казались тут совершенно уместными, много раз… Много разных. Может, действительно русский мат произошел от заклинаний древней темной силы?.. Исследовать бы… Но это уже не к нему.

А Поттер все смотрит на него с какой-то непонятной надеждой. Внезапно захотелось чем-нибудь швырнуть в него, чтобы жизнь наконец вошла в привычную колею, но… Слишком близко Поттер, слишком далеко — полки. И банки, ага. Вон та бы подошла, с сушеными тараканами. Они так скоро в голове заведутся. Или наоборот, повыведутся?..

Да почему, в конце концов, ему просто не спросить мальчишку?

— Не то, чтобы я был с вами не согласен в оценке того, что вы имели наглость подсмотреть…

Свой голос зазвучал, словно чужой. Он действительно старался, чтобы его слова произвели на Поттера обычное впечатление, но, кажется, не очень получилось: в глазах мальчишки мелькнула радость, и он снова забормотал свои дурацкие извинения.

Он сжал зубы, и, удивительно, Поттер тут же замолк.

— Вы не поясните, с чем связано такое ваше поведение? — он старался говорить как можно равнодушнее.

— Сэр, я не хотел… Я… сам не знаю, меня как что-то потянуло к столу…

— Вот только не смейте мне лгать! — ему наконец удалось если не разозлиться, то хотя бы возмутиться.

Поттер снова пошел пятнами и сник. Видеть его таким было странно и отчего-то неприятно.

— Я жду, мистер Поттер.

Мальчишка громко втянул воздух, словно перед прыжком в воду…

— Я надеялся узнать хоть что-то о Вол… — он прожевал остаток проклятого имени и продолжил, — и о себе. Или хотя бы о том, что… В Отделе Тайн, я слышал, что-то об этом есть. Все, все что-то знают, а мне никто ничего не говорит! А ведь это меня касается, это вообще-то моя жизнь!

На миг Северус увидел привычного Гарри: возмущенного, упрямого, наглого. Но вдруг пришла странная мысль — а он сам бы вел себя иначе? Да он бы в любую щель влез, чтобы получить наконец нужную ему информацию. И это внезапно возникшее понимание чертовски мешало в очередной раз указать мальчишке его место. Да и все еще хотелось узнать…

— И как, Поттер, вам понравилось?

— Вы были супер, профессор!

— Я?!

— Ну, не эти же гриффиндорские мудаки! — Поттер вздохнул и добавил с горечью: — Теперь мне больше не придется гордиться своим отцом.

— У вас была замечательная мать, Поттер.

А что он еще мог сказать? Только то, что вырвалось.

Тот вскинул на него глаза, так похожие… нет, уже почему-то не так и сильно похожие на материнские. Да и на Джеймса… Нет, похож, но отнюдь не копия. Тогда почему?

— Сэр, а это случайно не она — та дура, которая пыталась наехать на Джеймса?

— Да что вы себе позволяете! — взвился Северус. — Она была лучше всех них!

— Да-да, конечно, профессор, — в голосе Гарри наконец промелькнул испуг и удивление, а потом он сглотнул, словно комок в горле мешал говорить дальше, — Значит, все же она… Но вы ведь тоже знаете, что бывает, когда заступается девочка… Точнее, потом…

— Тоже? Что значит «тоже»?

О, да. Он знал. А этому-то откуда?

И тут Гарри осенило. Они же с профессором, получается, совсем похожи были в детстве! Только Снейп тут старше и изобретательнее. Вот была бы у Гарри магия тогда… Он привык, что никого не интересовали подробности его жизни с Дурслями, но ведь тот, кто пережил похожее, вряд ли будет смеяться… или останется равнодушным… может, рискнуть?

— Профессор, а давайте я вам покажу. Вы… только скажите, как, а?

— Вы предлагаете мне влезть вам в голову? Сами? Добровольно? Вы точно больше тут ничего не трогали? Не нюхали, не пили?

Вместо ответа чертов мальчишка расплылся в идиотской улыбке и замотал головой.

Ну да. Когда бы ему? Он же там… еще как увлекся. Перед глазами встала приплясывающая мумбу-юмбу нижняя часть Поттера. Это странное чувство, будто чего-то нанюхался сам…

— Вы… вы улыбаетесь, сэр?

— Кгхм… Ладно, я вам тоже покажу, по какому поводу.

А пусть посмотрит на себя со стороны.

Зеленые глаза смело смотрели прямо на него. Ой, нельзя себя так вести с легилиментами… Впрочем, кто ему мог объяснить? Хотя, за пять-то лет могли и удосужиться, хоть директор, хоть Минерва. Опять придется самому.

— Ну что же, Поттер, вы сами предложили…

И он легко вошел в его память.

Спортивная площадка… тощего черноволосого паренька загоняют четверо?! На пути возникает какая-то девочка постарше… Ну да. Мордред, он был готов сказать, что видел собственные воспоминания, если бы мальчик был на пару лет взрослее. Ага, носатее и без очков. Остальное было едва ли не один в один, только без магии, конечно. А родственники еще хуже, чем его родители… И он считал Гарри избалованным? Старый кретин.

Картины проносились одна за другой, открывая правду, ту правду, которую никто на свете не хотел знать. Снейп сжимал кулаки и челюсти — еще не хватало заорать так же, как Поттер. А хотелось, прах побери, особенно когда в руках Дурсля засвистел ремень… Глубоко дыша, он вынырнул из воспоминаний Гарри. Хотелось срочно явиться в тот дом на, как ее там, Тисовую улицу и раскатать к моргановой бабушке в тонкий блин вместе со всем и всеми, кто там находится.

Но куда смотрел директор?

— Похоже, ведь правда, профессор? У нас с вами…

Голос Поттера на этот раз странным образом утихомирил его ярость.

— Почему вы никому не сказали?

Мальчишка криво улыбнулся:

— А вы бы о себе рассказали, да?

Крыть было нечем.

— А знаете, что самое хреновое? — спросил вдруг Гарри.

Снейп вопросительно изогнул бровь.

— Мама… Она это специально или все-таки по недомыслию?

— Что ты име… — он осекся. На самом деле совершенно понятно: Поттер предпочел бы считать свою мать глупой, чем… чем… Снейп сглотнул. И вспомнил то же, о чем подумал тогда: мародеры могли узнать его Левикорпус только от Лили. Значит?.. Что ж. Он предпочел бы точно то же, что и мальчишка. В конце концов, Лили просто могла оставить где-нибудь его учебник — мародерам хватило бы и пары минут.

— Предпочту второе.

Поттер согласно кивнул.

Мерлин… Как, оказывается, хорошо помолчать вдвоем. По одному и тому же поводу. Удивительно. И спокойно.

И… плевать, что уже был отбой.

Глаза друг на друга они подняли одновременно:

— Я должен вам сказать…

— Я хотел вас спросить…

И дружно замолчали, давая другому возможность продолжить. Улыбнулись. Снейп хмыкнул:

— Кажется, между нами больше общего, чем я мог себе представить.

Гарри кивнул и помотал головой. Ему от этого тоже было, мягко говоря, не по себе.

— Спрашивайте, — разрешил Снейп.

— А вы не могли бы… — его голос звучал предательски неуверенно, но Снейп ободряюще кивнул.

Кивнул. Ему. Снейп.

Гарри набрал побольше воздуха: так слова выталкивать было проще:

— Научите меня. Я буду очень стараться!

От собственной наглости хотелось зажмуриться, но он терпел, глядя под ноги и считая удары сердца.

Семь, восемь… Так. Сразу не убили. Уже хорошо.

Снейп усмехнулся:

— После предоставленных вами воспоминаний не думаю, что стоит усомниться. Но о статуте секретности вы, надеюсь, все-таки в курсе? Вы сможете использовать только маггловские материалы и никакой магии. Да подобные у них есть и да, я такие знаю.

Гарри закивал головой. Снейп готов его научить тому, что делал тогда… это было так круто, что трудно поверить, так же, как и признаться себе, что ненавистный учитель превратился в… СВОЕГО. Гарри захотелось показать, как он однажды тоже заманил всех четверых в один очень шаткий сарайчик, под которым в углу был лаз… Он ведь тоже кое-что мог…

— А как можно перенести воспоминания в Омут? Это очень трудно?

— Не трудно, если вы действительно хотите попробовать, каково это — отдавать и запечатывать воспоминания.

Гарри хотел.

Мальчишка улыбался и кивал. Видимо, в его жизни все-таки были просветы. Что ж, он с удовольствием посмотрит, на что он способен.

— Сосредоточьтесь на том, что хотите показать, а остальное я пока сам сделаю, просто следите, — он поднес к виску Поттера палочку, и белесая туманная нить потянулась через нее к чаше. — Готово.

Нырнули они одновременно. А вынырнув, одинаково фыркнули.

— Кажется, я увидел, что в Мальчике-который-выжил есть немалые задатки слизеринца. Вы подаете надежды, Поттер.

Блин, это же… похвала. От Снейпа. Стоит и улыбается, соплохвоста мне под одеяло…

И Гарри решился:

— Знаете, профессор… Я этого еще никому не говорил, но Шляпа сначала предлагала отправить меня на Слизерин.

— Теперь я этому не удивляюсь, — пожал плечами Снейп. — Но что вас подвигло спорить со Шляпой?

— А давайте я снова покажу?..

— Это замечательно, Поттер, но ваши вербальные навыки тоже нуждаются в развитии.

— Ох. — Поттер облегченно выдохнул. — Теперь это на вас больше похоже. Знаете, даже как-то легче стало.

Снейп прищурился, с заметным усилием состроив злобную гримасу:

— Что вы делаете здесь после отбоя?

— Минус двести баллов с Гриффиндора, — продолжил нахал вместо него.

— Полегчало?

— Так странно. Ну, вы понимаете. Вы… вы теперь все понимаете, да?

— Благодарю за высокую оценку моих умственных способностей, Поттер, но придется вас разочаровать, они все же не столь впечатляющи. И не могу сказать, что все понимаю. Причем, чем дальше, тем больше.

— Это вы про Дамблдора, да?

— В том числе. Все слишком странно, Поттер.

— И вы еще что-то хотели мне сказать…

— Да, не столько хотел, сколько должен. Я должен признать, что был неправ по отношению к вам. Моя оценка…

— Не надо, профессор, я теперь тоже… немного понимаю.

— Но во всем этом есть для вас один плюс. Я обещал вашей матери заботиться о вашей безопасности. И сейчас могу сказать об этом.

Из Гарри словно вышибло дух, так что пауза несколько затянулась.

— Вы… Маме… Вы дружили!

Снейп кивком подтвердил его догадку, и Гарри понесло.

— Тогда почему? Почему вы так? Все так?.. Почему вы меня не забрали… Вы не знали, да? А вы… спрашивали у Дамблдора?

Снейп кивнул.

— Тогда мне это совсем не нравится…

— Не могу не согласиться.

— Ого. — Гарри вытаращил глаза и заткнулся.

Снейп. Соглашается. С ним. Не бывает такого! Он во все глаза смотрел на него и вдруг понял, что чувствуют они примерно одно и тоже. И в этот момент профессор ему кивнул. Это вообще что?..

Молчание было долгим, но удобным и очень своевременным. У Гарри в голове наконец начала складываться определенная картина. У профессора быстро перестраивалась собственная.

Разделенное на двоих понимание было настолько в диковинку для каждого из них, но самым потрясающим было, что и это им не надо было объяснять друг другу.

— Как в зеркале… — прошептал Поттер.

— Да, — тихо ответил Снейп. — Как бы то ни было, вы теперь знаете, что можете располагать мной — разумеется, о дополнительных занятиях надо как-то договариваться…

— А вы не можете назначать мне отработки? — наглая ухмылка парня едва не разозлила Снейпа, но, Мордред его побери, это же было отличной и, ха! — истинно слизеринской идеей.

— Прекрасно, Поттер. За прогулки после отбоя — отработки по вторникам и четвергам на три недели. В пять часов у меня. Ясно? И десять баллов Слизерину.

— Не понял… — Гарри опешил. — Слизерину-то за что?

— За идею.

— Да, сэр! — рявкнул Гарри с энтузиазмом и снова нахально ухмыльнулся.

— А вот ваше рвение постарайтесь засунуть в…

— Слушаюсь, сэр!

Снейп закатил глаза. Ему хотелось ущипнуть себя за руку, но мальчишка его опередил.

— Щипать лучше за ухо. Вот сюда, — он показал на себе хорошо известную Снейпу болевую точку.

Значит, и сюда ему прилетало... Мда. Северус скрипнул зубами. В этой жизни ему понадобится еще много терпения. Ох, как много, с этим-то мальчишкой. Хотя наглый Поттер был гораздо лучше того, поникшего, с красными пятнами на щеках. Да. Этот, нахальный и живой, намного предпочтительнее.

— Сейчас я наложу на вас дезилюминнационные чары и провожу до гостиной. Во избежание. И учтите, внешне ничего не должно измениться. Я буду относиться к вам точно так же, хотя теперь это будет несколько… сложней.

— Я рад, — просто сказал Гарри и улыбнулся. — И я готов. Только вы, кажется, хотели мне еще что-то показать?..

— Ах, да… — Снейп протянул так предвкушающе, что Гарри стало немного не по себе.

Но все же он смело занырнул в воспоминания профессора снова. Совсем свежие… И увидел себя, приплясывающего и что-то выкрикивающего, вид сзади. Это было так по-дурацки и так смешно… А уж когда он сам представил себя на месте злобного профессора, входящего, как он думал, в пустой кабинет...

Он с хохотом вынырнул из Омута памяти и увидел… смеющегося Снейпа. Это вынесло его окончательно. И не только его.

Профессор и его ученик хохотали, свалившись на старый диван, успевший только отчаянно скрипнуть от их падения. Смех… Он рвал что-то внутри, и становилось свободно и легко. До слез. И это тоже было смешно. И можно было продолжать жить дальше — более свободными, более… открытыми, потому что было, с кем смеяться. И молчать. И понимать.

И жить дальше, неважно, пусть это будет не просто — это того определенно стоило.