Кавалер третьего сорта (джен)

в которой Гилдерой Локхарт смотрит телевизор

* * *

— Та-ак, — протянул мистер Криви, глядя на растянувшегося на газоне златокудрого красавчика в мантии вырвиглазного цвета. — И как прикажете понимать сей натюрморт? Тоже ваши магические штучки? Кстати, что с ним?

Ремус смущённо покрутил в руках палочку:

— Просто без сознания… Минутку, я только поставлю отвлекающие чары, чтобы на нас не обращали внимания… Так вот, когда я только подошёл к вашему дому, ваш сын Колин стихийным магическим выбросом выдернул свою кошку из-под колёс автомобиля. Кажется, она испугалась какой-то собаки и рванулась бежать очертя голову…

— Положим, — кивнул мистер Криви. — Хотя и сомнительно. Но продолжайте.

— На магические выбросы такой силы обязан отреагировать отдел Правдоподобных Объяснений для Магглов нашего Министерства, — продолжал Ремус. — Они должны прислать сотрудника, который определит, нет ли угрозы Статуту о Секретности, и примет меры, если необходимо.

— Какие ещё меры? — в голосе мистера Криви послышались рычащие нотки. — Зачистит свидетелей?

Ремус отчаянно замотал головой:

— Нет, нет, что вы! До этого ни в коем случае не дойдёт! Вы же слышали название отдела! Его сотрудник должен выяснить, что случилось, кто в курсе случившегося, и изобрести правдоподобное объяснение произошедших событий, если это необходимо. В крайнем случае немножко скорректировать воспоминания свидетелей. Например, в нашем случае с кошкой самое простое объяснение, почему её не задавило, — это что она сама вовремя заметила машину и бросилась назад.

— Я бы и без ваших сотрудников так решил, — буркнул мистер Криви.

— Но здесь была не только кошка, — напомнил Ремус. — Потом Деннис выбил окно и выпрыгнул из комнаты на улицу…

— Опять?! Стоп, стёкла-то целы!

— Это я их восстановил, — вздохнул Ремус. — И царапины вашим детям подлечил. Это для меня просто, считайте, каждый месяц тренируюсь…

— Так, — нахмурился мистер Криви. — То есть к тому, что творили дети, вы ещё и своего колдовства добавили?

— Из палочковых чар специально отслеживаются разве что Непростительные, — попытался успокоить собеседника Ремус. — Да и возмущения от палочки значительно меньше, чем от стихийной магии. Не думаю, чтобы я создал какие-нибудь проблемы.

— Посмотрим. А зачем этот франт на нас напал? И чего он хотел сотворить?

Ремус ещё раз посмотрел на поверженного агрессора:

— Если бы он был в министерской униформе, я бы решил, что это и есть сотрудник, который прибыл разбираться. Судя по тому, какое заклинание он пытался выполнить, он хотел стереть нам воспоминания о событиях последних минут. Это обычная тактика Министерства…

— Ну и гады же у вас там! — сморщился мистер Криви. — И что мы теперь с этой падалью делать будем?

— Может, просто обсудим с ним ситуацию? — предложил Ремус. — В конце концов, вы, как родители волшебников, имеете право быть в курсе дела, я сам — тоже волшебник, а других свидетелей и не было…

— А если этот тип не из ваших министерских? — мистер Криви подозрительно прищурился. — Как думаете, он скоро очухается?

— Думаю, минут через тридцать, — предположил Ремус. — Или я могу попробовать привести его в чувство заклинанием…

— Давайте, ребята, занесём его в дом, — предложила миссис Криви. — А там и поговорим, когда он в себя придёт.

— А может, обыщем сначала? — предложил её муж.

— Секундочку, — Ремус направил палочку на лежащего человека. — Акцио служебные артефакты!

Из внутреннего кармана сиреневой мантии в руку Ремуса вылетела маленькая красная пластинка.

— Сотрудник Министерства, — вздохнул он. — Это маячок для срочного вызова патруля авроров… Волшебной полиции.

— В дом! — повторила миссис Криви. — Устройте его пока на диване в гостиной.

— Будем надеяться, что вслед за этим, сиреневым, не явится полицейский спецназ, или как его там у вас зовут, — проворчал мистер Криви, засучивая рукава, но Ремус повёл палочкой, и находящееся в отключке официальное лицо из Министерства Магии поплыло по воздуху в открытую дверь. Хозяин недоверчиво крякнул.

— Дети! Домой! — скомандовала миссис Криви сыновьям, болтавшимся рядом и делавшим вид, что им совсем не интересно. — Поиграйте в своей комнате, только кошку не дразните!

— Пошли, — грустно вздохнул Колин и потащил за собой упирающегося брата. — Опять мы слишком маленькие!

* * *

Гилдерой открыл глаза и обнаружил, что лежит в незнакомой комнате, а над ним нависает смутно знакомая физиономия.

— Подождите, — пробормотал он. — Где-то я вас видел… Нет, не на работе… Может, раньше… Люпин?!

Люпин явно удивился:

— Простите, не припоминаю…

— Неудивительно, — Гилдерой попытался изобразить улыбку, но вышло у него что-то похожее скорее на плаксивую гримасу. — Хогвартс, семьдесят пятый год… Я тогда поступил на Рейвенкло.

— Понятно, — кивнул Люпин. — Первокурсников с другого факультета я действительно не знал. Мне и со своими возни хватало…

— Я тогда ещё был никому не известным студентом, одним из многих, — подтвердил Гилдерой. — Вас-то, мародёрскую компанию, давно вся школа знала, а вот меня начали узнавать только на четвёртом курсе, после триумфа на квиддичном поле. Вы тогда, кажется, уже выпустились.

— Ладно, триумфатор, — Люпин вымученно улыбнулся. — Давай я тебе синяк под глазом подлечу, что ли. Извини, погорячился, когда ты на нас с «обливиэйтом» набросился! Тебя ведь отправили разобраться со стихийными выбросами?

— Да, точно! — подхватился было Гилдерой, но голова закружилась, и он опять лёг на диванчик. — Нет, фонарь не трогай! К косметологу схожу. А как это ты здесь оказался? Я тебя за маггла принял! Эй, а магглы-то где? Им править память не надо?

— Я тебе поправлю! — В комнату вошёл незнакомец, который тогда, во дворе, стоял около грузовичка. — Ишь, взяли моду — чужую память без разрешения черкать!

Со второй попытки Гилдерой всё же сумел кое-как принять сидячее положение:

— Простите, не имею чести знать ваше имя…

— А сам-то? Припёрся без приглашения, документ не предъявил, даже не представился, а сразу палкой на людей махать! Правильно мистер Люпин тебя приложил!

Вообще-то Гилдерой действовал строго по министерской инструкции, но со своей колокольни маггл, пожалуй, был прав. Да и Люпин мог обидеться, а нарываться на конфликт не хотелось совершенно.

— Инспектор Локхарт, отдел Правдоподобных Объяснений для Магглов, — представился Гилдерой. — Виноват, я неверно оценил обстановку. Принял мистера Люпина за отца колдовавших детей, а вас — за молочника…

Незнакомец расхохотался:

— Нет, вы, маги-чародеи — не фокусники, вы клоуны! С вами цирка не надо! Ладно, будем знакомы. Бернард Криви, отец этих двух шалопаев, но при этом, представьте себе, молочник!

Гилдерой покраснел:

— Ну, это… Рад познакомиться… Память молочнику, значит, корректировать не надо… И Люпину тоже… А кому тогда?

— Никому не надо, — строго ответил Люпин. — Кроме меня, посторонних не было, разве что водитель машины, под которую чуть кошка не угодила. Но он точно ничего не заметил.

— А чем ты меня приложил? — заинтересовался Гилдерой. — Ну, в порядке общего развития? Связку «экспеллиармус-ступефай» я определил, а игрушками швырялся как? Это же точно было не «депульсо» и тем более не «левиоса»!

— «Ваддивази», школьная разработка, — Люпин улыбнулся. — Видать рейвенклошника, на новую информацию сразу стойку делаешь! Могу показать, когда окончательно в себя придёшь. Я, честно говоря, «ступефаем»-то тебе от всей души врезал. С войны не люблю, когда в мою сторону без разрешения колдуют… А ты ещё и без формы был!

Локхарт опять покраснел и дал себе честное слово, что на следующий вызов обязательно напялит этот идиотский серый форменный балахон.

— Я правильно поняла, что после случившегося инспектору Локхарту следует немного отдохнуть? — в комнате появилась хозяйка. — Может быть, принести чаю? Или чего-нибудь посущественнее?

— Кормить сразу после магического нокаута, пожалуй, не стоит, — ответил Люпин, — а вот чай не повредит.

— Хорошо, сейчас организую. Скажите, а разговаривать инспектору можно? Мне бы очень хотелось услышать, чем именно он прославился на четвёртом курсе, — миссис Криви глянула на Гилдероя с явным интересом, но в глазах у неё плясали смешинки. Гилдерой в третий раз за разговор залился краской. Теперь придётся рассказывать, как он пробрался поздним вечером на стадион, как выгравировал двадцатифутовыми буквами собственную фамилию, как схлопотал за это неделю отработок — вот и весь триумф…

— Думаю, об этом инспектор как-нибудь ещё расскажет, — пришёл на выручку мистер Криви. — А сейчас, если никто не против, я бы телевизор включил. Не хочется фильм пропустить.

Возражений не последовало, и тут Гилдерой получил, можно сказать, обухом по голове.

Криви смотрели «Неизвестную войну» с Бертом Ланкастером. Документальный сериал. Выходит, всё, о чем рассказывалось и показывалось, происходило сорок лет назад на самом деле. И если немножко подумать, то эти магглы творили такое, что величайшие сражения волшебного мира смахивали на потасовки в песочнице, а прославленные политики магической Британии выглядели мальчишками в коротких штанишках. Окончательно добило Гилдероя маггловское отношение к военным корреспондентам. Оказывается, некоторых репортёров считали вовсе не сплетниками и врунами, а героями информационного фронта…

Через несколько часов, получив назад свою палочку и тревожный маяк, Гилдерой аппарировал обратно в Лондон и вернулся камином в Министерство. Отчёт для начальства оказался очень простым и коротким: да, два сильных магглорождённых волшебника, несколько мощных стихийных выбросов, посторонних свидетелей не было, вмешательство не потребовалось.

О том, что супруги Криви пригласили и его, и Люпина заходить в гости, в отчёте не было ни слова. В конце концов, это уже личное дело Гилдероя.