Маленький мальчик пошел погулять (джен)

— Когда ты наконец!.. — Лея взмахивает руками и резко отворачивается к окну. За окном на солнце сияют синие башни. Олицетворяют амбиции и власть. Она не амбициозна и не хочет власти. Она хочет только того, чтоб окружающие слушали голос разума, хоть иногда. Это случается так редко. И даже дома нет покоя. Даже дома — который она так пыталась устроить как следует политику ее уровня, даже в ее собственном доме все идет не так.

Хан должен обнять ее сзади. Вот сейчас. Сейчас…

— Когда я — что? — слышит она. В его голосе нет ни холода, ни раздражения, но и тепла тоже нет.

Лея обхватывает себя руками и молчит. Когда ты наконец продашь свою развалюху, хочет она сказать. Когда ты наконец перестанешь строить из себя безбашенного контрабандиста и займешься наконец делом. Нормальным делом. Как подобает мужу политика ее уровня.

Но Хан не тянет на мужа политика ее уровня, она это и раньше понимала. Просто раньше это не имело значения, раньше они вместе бегали с бластерами от Империи, а вот сейчас… Сейчас…

Она знает, что он занимается разведкой, она знает, что это важно и сложно, и она знает, что делает он это, чтобы не сидеть за столом в офисе, чтобы по-прежнему бегать с бластером за врагами Республики, и даже то, за врагами чего именно он бегает, имеет второстепенное значение. Самое главное — бегать. Летать. Стрелять. Терять голову от адреналина. Лея понимает эту тягу слишком хорошо.

— Да ничего, — говорит Лея наконец. — Извини.

Хан встает рядом и не смотрит на нее.

— Не хочешь спросить, как тут Бен?

— Мне докладывают, что все хорошо.

— Он залез на потолок ангара на магнитных захватах и висел там полчаса, а потом не позволил Чуи себя снять и слез сам.

— Мне докладывали, — повторяет Лея, улыбнувшись. — В меня пошел.

— Принцесса, — Хан смотрит на нее удивленно и наконец-то тепло, почти как раньше, — не говори мне, что ты в шесть лет шастала по потолку дворца.

— По крыше, — признается Лея. — У нас стены и потолки были мраморные, магнитные захваты не срабатывали.

Хан смеется и качает головой.

— Так что не волнуйся, это пройдет, — заключает Лея. И Хан мгновенно хмурится.

— Знаешь, это не в первый раз. У меня вот четкое ощущение, что он к чему-то готовится. Но к чему — не признается.

Лея задумывается. Вспоминает себя — как она залезала на крышу, смотрела на город… И вздыхает.

— Сбежать он готовится, точно весь в меня. Это ничего, его отсюда никто не выпустит.

— Куда сбежать?

Лея скользит взглядом по панорамному окну, башни, башни, стекло и металл, и — всплеск зелени. Единственное напоминание о живой природе вокруг их башни. И что-то ведь такое Бен, кажется, про этот парк говорил год назад, она тогда распорядилась сделать сад на крыше, роскошь, опасная для ее имиджа, и ей это припомнили, но сын ведь важнее…

— Так, может, сводить его туда погулять? — спрашивает Хан, проследив за ее взглядом.

— В частный парк министерства обороны? Что он там будет делать? Там нет детей и играть там нельзя. Он увидит это и соберется сбежать еще дальше. Я так в свое время собралась на Корусант, и меня едва в порту отловили.

— Знаешь, в этом, как по мне, и есть вся проблема, — говорит Хан. — Ему не с кем играть.

— Ты прекрасно знаешь, почему мы не можем…

— Он не делает ничего странного, даже когда злится.

— Он еще слишком маленький, — Лея смотрит на пятно зелени и не допускает в голосе никаких эмоций. Она рациональна. Это разумное, правильное решение, так лучше для самого же Бена. — В следующем году.

— Лея…

— Мы не можем рисковать. Не с его наследственностью.

— Слушай, — Хан кладет ладонь ей на плечо, — давай все-таки выгуляем его где-нибудь. В зоопарк, например, как тебе идея?

И Лея, в облегчении от того, что с ней не стали спорить, соглашается.

— Вечером, после ужина.

— Лея, зоопарк закрыт ночью, ты знаешь?

— Я договорюсь, — отмахивается Лея. — Так будет безопаснее, сам же знаешь…

— Ну что ж с тобой поделать, — вздыхает Хан и таки обнимает ее. — Леди будущий канцлер.

— Сглазишь, — Лея стукает его по руке.

— Да хотелось бы, — неожиданно признает Хан и целует ее, остолбеневшую, в макушку. — Но не получится, ты не дергайся.

Лея молчит.

* * *

Вместо ужина Лея работает. Если уж вечер у нее занят зоопарком, то нужно разобрать хотя бы самое срочное. Перекусывает наскоро прямо за консолью.

Приходит сообщение от Хана.

«Ты не поверишь, кого я выловил! Причем в самом зоопарке, прикинь!»

Пора забирать Бена, они договорились, что Хан займется организацией их охраны, проверит дорогу до зоопарка, поговорит с охраной на месте, и ей останется только собрать ребенка, хотя он прекрасно одевается и сам. Нужно не забыть курточку, все же не дома и вечер…

Лея улыбается.

«Да неужели. И что мой брат там делал?»

«Они там с какими-то ящерицами экспериментируют, которые блокируют Силу, он сам расскажет. Будем через четверть часа».

Лея отбивает согласие.

Ну конечно же, Люка в зоопарке Хан встретил совершенно случайно. Да, она уже поверила. Немного раздражает, что Хан не счел нужным поговорить сначала с ней самой, нормально поговорить, а устроил вот такое… И то, что Люк, оказывается, экспериментирует с животными, она тоже слышит в первый раз.

…Хотя, скорее всего, раньше просто нечего было рассказывать. Она же терпеть не может теоретизирования, с «может быть, поможет, а может быть, и нет» сделать ничего нельзя, только время отнимает, и все о ее нелюбви знают прекрасно. И она же сама просила Люка поискать хоть что-нибудь, чтобы помочь Бену с его проблемой…

Не ищи везде заговоры, Лея Органа, не тащи работу в личную жизнь.

То, что Люк рассказал про эксперименты, значит, что он вышел на что-то полезное, и это очень хорошо.

Тем временем пора бы и двигаться.

Лея сворачивает рабочую среду и вызывает на экран камеры наблюдения. Обычно она их не просматривает, незачем. Но найти ребенка проще так. В квартире всего-то два этажа и сад, но не ходить же по ним — и не вызывать по громкой связи, вот еще.

Странно, что Бен все еще не в прихожей, не нарезает круги от возбуждения…

Она прокручивает изображения пустых комнат — мелькает мысль, что Хан, наверное, даже в чем-то прав, зачем им столько пустого места? — и находит сына у себя в спальне. Сын разложил по полу куртки, сапоги и рюкзак и, жестикулируя, что-то обсуждает…

Прямо в поход собрался, умиляется Лея в первый момент.

И замирает, когда сердце сжимает холодом.

...С кем обсуждает?

Комната отлично просматривается, и кроме Бена там никого нет.

* * *

Нет, она не торопится. Она ставит камеру на запись и разворачивает изображение на весь экран. Все еще есть вероятность, что Бен просто играет с воображаемым другом, у детей такое случается, она читала. Нужно выяснить, прежде чем паниковать. Паниковать — если паниковать вообще — можно только когда проблема будет навсегда решена. Эмоции — потом. Если на них будет время.

…Как она рыдала, как ее трясло за закрытой дверью спальни на Явине, уже после победы. Как ее колотило на Эндоре, когда уже все кончилось… Глупая она тогда была, враги не кончаются… Но полчаса себе можно позволить — после победы, только после победы.

За сына она одолеет кого угодно. Хоть лорда cитхов. Ее сына никто у нее никогда не отберет, особенно дохлые враги. Никто.

Лея разбирается с настройками и включает микрофон. Она все-таки до сих пор надеется, что…

«…А вдруг в зоопарке что-то сломается? — в голосе Бена не опасение, а предвкушение. — Ведь может? А у меня тогда будут и фонарик, и отвертка, и я все починю! А звери каких планет там есть? А на каких ты был?»

«Так не бывает, чтоб ты везде был, а в зоопарке не был! Ты тогда же пойдешь с нами, правда? Ну почему-у?»

«А я им всем скажу, что ты мой дедушка!» — говорит сын.

И у Леи внутри все застывает ледяным карбонитом.

* * *

Лея чувствует себя мертвой. Где-то под коркой льда — ярость и гнев, еще ниже — боль и страх. Но сейчас не до них.

Муж и брат вваливаются в квартиру, смеясь, видят ее и замолкают. Напрягаются мгновенно.

— Что случилось? — настороженно спрашивает Люк.

— Что с Беном? — Хан нашаривает бластер — автоматически, уже готов бежать и стрелять. Защищать.

Лее на мгновение хочется его обнять — просто в благодарность за этот его порыв, не чтобы ее поддержали, — поддержка ей сейчас нужна только огневая.

Лея протягивает Люку датапад с записью. Как можно быстрее ввести одаренного в курс дела — и понаблюдать за его лицом. Люк никогда не умел врать, особенно ей, и сейчас ей очень, очень важно знать — предал ли ее брат. Позволил ли Вейдеру приблизиться к Бену.

Люк изумлен, шокирован и обижен, и Лея чуть расслабляется. Самый страшный вариант не реализовался. Теперь — навсегда изгнать врага, и все будет хорошо.

Она все спланировала. Она выиграет. Она не даст ему ни шанса.

— Так, — говорит Лея. — Люк, Хан сказал, ты нашел, как помочь Бену.

— Не то чтобы помочь, — Люк отдает ей датапад. — Лея… Нам надо поговорить, всем. Я уверен, все не так…

— Не так — что? — бросает Лея. — У нас нет времени на разговоры. Что именно ты нашел? Люк, хорошо, мы поговорим потом, но потом!

— Малыш, — Хан смотрит не на Люка, а на Лею, — сейчас лучше подчиняться. Верь мне.

— Ящериц я нашел, — отвечает Люк. — Они, похоже, блокируют Силу в пределах воздействия. Или саму Силу или ее восприятие, мы еще не знаем. Они в зоопарке, небольшие такие, мирные, травоядные…

— Радиус действия? — Лея мысленно перекраивает план кампании. Но так выйдет даже лучше.

— Одной ящерицы хватит… — Люк оглядывает прихожую, не такую уж и большую: от металлического цветущего дерева у входа до прозрачной стены с видом на министерства, — ну вот на эту комнату. Может, на чуть побольше. Измерять надо. Но, Лея, мы только начали исследования…

— Потом скорректируем, — отмахивается она. — Это воздействие вредно?

Люк молча качает головой.

— Хорошо. Пишешь Хану разрешение забрать как минимум пару животных, — датапад опять меняет владельца, — с клетками и инструкцией по содержанию. Хан, берешь Бена, едете в зоопарк, сразу берете клетку и таскаете хотя бы одну ящерицу с собой постоянно. А ты, — Лее смотрит на брата в упор, — остаешься здесь, любым способом вызываешь… его… и мы поговорим как взрослые, разумные люди. Все всем понятно?

— Лея… — Люк явно пытается возразить, но Лея не собирается ему позволять. Спорить некогда, время выходит, она кожей чувствует.

— Я не слышу ответа.

— Да, мой генерал, — отвечает Хан, улыбается, но Лея видит, что он собран и готов ко всему. — Будет сделано в лучшем виде.

— Тогда вперед.

«И да пребудет с нами Сила. Только с нами».

* * *

На сыне походный комбинезон, специально сшитый по образцу альянсовских на день его рождения, рюкзак сын не взял — а вот фонарик на пояс привесил, будто сейбер. И мультитул. Хорошо, хоть игрушечный шлем пилота не надел…

Бен аж подпрыгивает от возбуждения, и хотя огорчается, что у мамы слишком много работы, но перспектива все-таки на самом деле полететь в зоопарк, пусть даже только с папой, приводит его в восторг.

Лея его обнимает и целует в макушку, Бен выворачивается и фыркает — «Я уже большой, мама!» — хватает Хана за руку и вытаскивает из квартиры.

«А к очень-очень странным зверям мы?..»

Закрывшаяся дверь отсекает его голос, в квартире становится совсем тихо, Лея отбрасывает фальшивую улыбку и смотрит на брата. А тот отвечает хмурым взглядом.

— Пойдем из прихожей, — говорит Люк. — Куда-нибудь, где нет ценных вещей.

— Вряд ли он станет громить квартиру. — Лея тем не менее ведет его в малую гостиную с традиционной обстановкой «для жары», там и мебели-то нет, маленький мраморный бассейн, глубиной всего-то в пару ладоней, опущен ниже остального пола, и к нему ведут устланные подушками ступени. — И я не стану. Я держу себя в руках.

— Я знаю.

Лея садится на нижнюю ступень. Журчит вода. Инкрустированные на дне бассейна водоросли колышатся, будто живые.

— Ну. Как ты будешь его вызывать?

— Никак, — и Люк смотрит на пустое место справа от нее. Лея сглатывает. Прикрывает глаза. Убирает страх из мыслей.

Он мертв. Нужно только сделать так, чтоб он не мешал жить живым. И все. Самое сложное они уже сделали восемь лет назад у Эндора.

…А Люк ее не обманывает? Так просто показать, будто кто-то стоит рядом, когда собеседник этого кого-то не видит.

…Хотя она чувствует. Она — тоже одаренная, пусть учиться она и не желает, но ощутить рядом чужое — на это ее хватает.

Да, стоит справа. Тоже у бассейна. Холодная, неестественная гадость.

Лея поворачивается в его сторону, не открывая глаз. Так она почти «видит» его лицо — не то чтобы ей хотелось всматриваться.

— Должна быть возможность навечно запереть таких, как ты, — произносит Лея. Спокойно и взвешенно. — Я ее непременно найду. Если ты не уберешься из нашей жизни, из жизни Бена навсегда.

— Лея… — Люк вздыхает. — Он говорит, что не хотел и не делал ничего плохого Бену. Не учил его Силе…

Лея, размеренно и ровно дыша, поднимает ладонь.

Ее не интересует, что говорит Вейдер. Ему все равно нельзя верить. Ни единому слову. Но она должна заручиться поддержкой Люка и выиграть время. Усыпить бдительность врага. Использовать все возможности.

— Это не имеет значения. Все, что он хотел или делал. Я хочу. Чтоб он. Никогда больше. Не подходил к Бену. Это понятно?

— Он бы хотел попрощаться.

— Нет.

— Лея…

— Никогда больше не подходил. Пусть поклянется. Силой.

Вдруг сработает. Судя по реакции Люка, может сработать. Прекрасно.

— Без твоего позволения не подходил, — поправляет Люк после паузы. Лея сдерживает усмешку — да, если торгуется, то, возможно, и сработает, хотя она, разумеется, не собирается доверять только одному варианту.

— Без моего согласия, выданного мной лично, мной в сознании, в прямом контакте, а не по связи, без шантажа, без воздействия на разум, будь то силой, медикаментозно или любым иным способом, ограничивающим разумную оценку ситуации и свободную волю.

Люк молчит, а черный силуэт справа, неестественная прореха в нормальном мире, видный все четче и четче, склоняет голову — и Лее кажется, ее омывает прохладный ветер, хотя воздух недвижим и температура осталось неизменна.

Силуэт исчезает.

Лея не дожидается подтверждения Люка, утыкается лицом в ладони. Ее отпускает слишком резко — и слишком рано. Еще ничего не кончилось. Нужно собраться, придумать, как обезопасить квартиру. И как запереть призрак в его могиле. Последнее, похоже, станет ее долгосрочным проектом на несколько лет, и Люк ее в нем не поддержит…

Пять минут, думает Лея. И дышит.

— Что ты скажешь Бену? — спрашивает Люк, когда она распрямляется. Брат сидит совсем близко. Хотел, наверное, обнять, но понял, что пока нельзя. Лея тепло и признательно улыбается ему.

— Ничего.

— Совсем? — брат смотрит непонимающе.

— Конечно. Ведь ничего не случилось, разве не так?

— Лея…

Она встает.

— Ты нашел способ помочь Бену, и теперь к нему могут приходить гости. Он обрадуется и отвлечется. А там и забудет. Но, конечно, надо показать его психологу. И врачу, мало ли. И наблюдаться регулярно, кто знает, как твои ящерицы на него подействуют. И ездить в гости теперь тоже можно будет, так что я хорошо займу его время. Через полгода он будет уверен, что сам все выдумал, он же совсем маленький еще. А через год он пойдет в школу. И все будет хорошо.

Все будет хорошо, кивает она сама себе. Да. Она это обеспечит.