Ньют Скамандер и сокровища нюхлера (джен)

Ньюта окружали непроходимые джунгли — на небольшой вычищенной от буйной растительности площадке всего семь вигвамов. Нюхлер улепетывал со всех ног, и черная спинка вскоре совсем затерялась в сельве.

— Постой! Ты потеряешься, хуже будет, — кричал Ньют вслед беглецу, но нюхлер привычно не реагировал на увещевания.

— Вамо, кадехито! — Ньют не понял выкрика, брошенного ему в спину, но Квыбырахи, казалось, подгоняет его, а не останавливает.

Ньют заметил промельк белого пушистого бока кадехо за листвой по правую руку от себя, волк опередил магозоолога, показал загнутый кверху пушистый хвост. Ньют внезапно осознал, что эта тварь на его стороне.

— Спасибо, друг! — Ньют выбежал на дорогу — кадехо спокойно сидел, по-щенячьи дружелюбно махал хвостом и ждал его, не обращая внимания на трепыхания нюхлера в своей пасти. Ньюта беспокоило только одно — как бы не прокусил белый волк шкурку острым клыком. — Осторожней! — Ньют попытался упредить кадехо, сделал шаг и протянул руку, но в следующее мгновение что-то с острыми клыками ухватило его за лодыжку. Ньют сдержал стон и оглянулся — точно такой же кадехо, что стоял сейчас перед ним, только абсолютно черный вцепился ему в ногу. — Отпусти! Да что ты? Я не злой! — черный кадехо не внял словам магозоолога, тот в ужасе почувствовал, как клыки прокусили кожу, а белый кадехо отпустил нюхлера и ощерился. — Держи-держи! Я справлюсь! Не убегай! — Ньют позабыл о боли и рванулся из захвата, но в следующее мгновение потерял равновесие и повалился на землю — нюхлер исчез за деревьями, а магозоолог посмотрел в глаза укусившей его твари. — Отпусти! Я не хочу тебе зла, — хватка чёрного кадехо стала только крепче, и Ньют застонал от боли. В следующее мгновение его тело перевернулось, а нога освободилась — кадехо катались по земле и кусали друг друга, бок чёрного кадехо кровоточил.

Ньют отполз подальше от дерущихся волков и осмотрел рану — укус был глубоким, Ньют сжал зубы и перехватил ногу повыше раны: если клыки кадехо не ядовиты, то всё обойдётся, — его голос произносил заклятия, и магия уже затягивала рану, кровь остановилась. Ньют собирался броситься на помощь тварям, но они, по-видимому, не нуждались в нём — чёрный волк обратился в бегство, а белый преследовал его, и магозоолог озаботился судьбой сбежавшего нюхлера.

Нет, нюхлер был не из тех, кто просто так поменяет сытную еду и обустроенную по своему вкусу норку на непроходимые джунгли — а значит, он почувствовал блеск золота. Впрочем, Ньют не мог быть полностью уверен в этом — он не помнил, когда в последний раз кормил тварей.

— Не убегай! Где ты? — Ньют продирался сквозь джунгли, поднимался на холмы и соскальзывал вниз, не разбирая дороги. — Стой! — Сельва полнилась звуками, заглушая шаги. — Остендио латет! Акцио! — перепончатые лапки мелькнули у корней дерева в нескольких дюймах от Ньюта и исчезли. Действие заклятия прекратилось, нюхлер был слишком быстр, и Ньют осознал, что окончательно потерял его. За деревьями белым пятном мелькнул пушистый бок кадехо. — Постой! Помоги! — прихрамывая, Ньют бежал, и кадехо замер на месте. — Куда идти? Что делать? — Ньют подошёл к кадехо и заговорил, будто ждал, что волк поймет его слова — тот посмотрел на мага умным взглядом, прижался, потёрся головой, и Ньют сам не понял, как оказался на спине волшебного зверя. — Ты чего? Я сам, я могу апарировать! — кадехо не внял словам магозоолога, резко взял с места, и Ньют ткнулся лицом в мягкий, пушистый загривок. Кадехо мчался сквозь сельву, преодолевая препятствия из сросшихся, обвитых буйным вьюном деревьев будто они были проницаемы для него и абсолютно прозрачны.

— Постой! Не так быстро! — Ньют напрасно старался оглядываться по сторонам в надежде разглядеть промельк знакомых лапок или черный волосатый бочок. — Мой нюхлер не бегает так быстро.

Кадехо оглянулся, сморгнул, поднял морду к небу и взвыл. Ньют замолк, задумавшись:

— Ты знаешь, куда побежал мой нюхлер?

Кадехо оглянулся ещё раз и кивнул. Ньют замолк, доверившись твари, — джунгли сливались перед его взглядом в одну сплошную зелёную пелену, день единожды сменился ночью, но Ньют не почувствовал холода. Когда взошло солнце, Кадехо остановился на берегу небольшой, но очень быстрой речушки. Ньют пригляделся — вот-вот где-то в осоке должны замелькать быстрые лапки нюхлера, показаться утиный клюв, чёрная шкурка…

— Ты уверен, что он пробежит здесь?

Кадехо не ответил на вопрос мага, только выразительно посмотрел в глаза, и Ньют слез со спины барано-волка — сидеть на мягкой, чуть курчавящейся шерсти было очень тепло и удобно, а рожки были бархатистыми на ощупь, и ударивший в спину ветер теперь неприятно холодил спину.

— Да вот же он!

Спешивший к реке нюхлер лишь на несколько мгновений мелькал черной спинкой над высокой травой, подпрыгивая, — и Ньют никак не мог прицелиться, чтобы сбить его заклятием.

— Акцио нюхлер! Акцио…

Проворный зверёк бабочкой порхал над землёй, уклоняясь от манящих чар магозоолога. Ньют трансфигурировал траву у него на пути, заставляя стебли переплетаться в стены, но нюхлер, преодолев все выстроенные у него на пути преграды, прыгнул в речку и, отчаянно перебирая лапками, поплыл против течения.

— Глупый! Ты же утонешь! — Ньют сжал виски руками и взвыл. Трансфигурировать воду в лёд и спасать тварь, пока та не замёрзла, — только эта мысль пришла ему в голову, но он не успел: над водой появилась крупная морда животного, которое едва ли могло поместиться в таком небольшом водоёме.

Ньют открыл рот от удивления — перед ним из воды вынырнул конь, взмахнул пышной зелёной гривой, осыпав мага брызгами, и огласил окрестности громким ржанием. Из ступора Ньюта вывел только кадехо — волк потёрся пушистой мордой о бок, залез носом подмышку…

— Я должен на него сесть?

Кадехо не ответил и на этот вопрос, посмотрел в глаза Ньюта умным, печальным взглядом, и магозоолог потянул руку к морде водного коня: тот фыркнул, раздул ноздри и прижался влажной, мягкой щекой к ладони.

— Мне нечем тебя угостить. Ты меня покатаешь? — Ньют ступил ногой на широкую спину водного коня и обнял руками шею — зелёная грива пахла тиной, а желтая шкура ничем не напоминала лошадиную: была абсолютно гладкой и скользкой от воды. — Кабальо марино, — память угодливо подсказала Ньюту имя твари, а конь уже тронулся с места. — Мне надо за нюхлером туда, против течения.

Конь не торопился выполнить пожелание магозоолога, чинно проплыл несколько метров по течению, сделал разворот, вернулся, обменялся взглядами с кадехо…

— Против течения… Нам надо спешить! — Ньют просто не мог подобрать слов, чтобы подружиться с незнакомой тварью. Будь у него время, он бы наблюдал за этим существом из укрытия, подмечал повадки, вызвал заклинанием из памяти страницы той книги и ещё перечитал, медленно приближался, проявлял интерес, подкармливал, приучал к себе день за днём… но на этот раз ему нужна была помощь кабальо здесь и сейчас.

Ньют сидел на скользкой, мокрой шкуре водного коня, сжав виски руками. Он был уверен, что кабальо и кадехо как-то пообщались между собой, и, только наговорившись, кабальо поплыл против течения, оставляя за собой на грязной воде белый пенный след.

— Мы же всё равно не поймаем его в воде? — Ньют пытался успокоить себя этим вопросом, но единственным, кто ответил ему, оказался Пикетт — лукотрус наполовину вылез из внутреннего кармана сюртука магозоолога и утешающе погладил растущим на пальце листиком его подбородок. — Я должен дать имена всем своим тварям, — лукотрус залез на плечо Ньюта и погладил его по щеке.

Ньют напрасно высматривал чёрную спинку нюхлера в мутной речной воде и не обращал внимания на окружающие его пейзажи. Его спутники вели себя иначе — Пикетт вскоре перелез с плеча магозоолога на голову водного коня и любовался видами: речушка, и без того неширокая и мутная, затерялась в ущелье, поросшие зеленью холмы сменились на нависающие над водой каменистые скалы… Ньют изредка отрывался от наблюдения за мутными водами и напрасно просил Пикетта вернуться обратно в карман — магозоолог страдал, будучи не в состоянии разделить разговор фантастических тварей.

* * *

К ночи речка совсем обмелела, и водный конь остановился возле заросшего осокой, болотистого берега.

— Спасибо! — Ньют осветил себе дорогу и спрыгнул со спины коня в топь.

Кабальо заржал ему в след как-то неуверенно и тихо, схватил зубами за ворот сюртука и потянул обратно. Ньют уплотнил почву у себя под ногами магией и только тогда повернулся к водному коню лицом:

— Думаешь, что следует подождать до рассвета? Я согласен, но пойми — он одержим жаждой золота, гоблины выдрессировали его, сделали таким. Я за него волнуюсь!

Пикетт залез на голову Ньюту и помахал новому другу растущим на ручке листиком.

— Нюхлер! — заклятие за заклятием Ньют посылал в пространство перед собой: несколько магических светлячков зависли на пути магозоолога, его чувства были максимально обострены — любые шевеления почвы под ногами ощущались кожей, слух улавливал малейшие шорохи… и внезапный звук хлопающих крыльев показался ему оглушающим, а в нос ударил запах разложения и гнили. Ньют упал на спину — воздух перед ним закрутился вихрем — и посмотрел в небо: освещённый луной и магическими светляками перед ним, оскалив пасть, висел крылатый змей. Его тело было испачкано грязью, поросло плесенью, грибами и мхом, а изо рта вместе со зловонием валил чёрный дым.

«Пеучен», — Ньют узнал предвестника смерти, пьющего человеческую кровь, — Пикетт с протяжным писком скрылся во внутреннем кармане сюртука магозоолога, а тот поднялся на ноги и посмотрел чудовищу в глаза:

— Ты не видел моего нюхлера? — Ньют далеко не всегда и не сразу мог понять своих тварей, но замечал, что все они волшебным образом понимают его, и думал, что летающий рыбо-змей с красными перьями на голове не будет исключением.

Пеучен ответил Ньюту криком, выдохнул в лицо чёрный дым и спикировал с высоты — клыки змея лишь чудом миновали шею магозоолога.

— Да что ты творишь?! — Ньют отскочил в сторону и магией вернул себе зрение. — Ты что, сожрал моего нюхлера?

«Единственный способ отогнать пеучена — бросить в него соль», — цитата из книги возникла в памяти Ньюта.

— Акцио морская вода! — усиленное голосом заклятие оказалось достаточно мощным, казалось, сама земля Панамы помогла Ньюту — воды сходились вокруг тела змея, образовывая сферу, и тварь напрасно билась внутри. Следующим заклятием Ньют превратил воду в пар, и пеучен упал на землю солевым шаром.

* * *

Схватка ослабила Ньюта — на нетвёрдых ногах он продирался через сельву — переживания о судьбе милого, ласкового зверька теснили грудь. Пикетт тихонечко попискивал в кармане, гладил шею магозоолога листиками-ручками. Ньют взобрался на высокий, поросший мхом холм. С холма открывался вид на небольшую долину. В её центре находилось озеро с чёрной водой, и единственной возможностью обойти его было двигаться по вершинам окружавших долину со всех сторон возвышенностей.

Ньют последовал выбранному пути, но в темноте оскользнулся и полетел вниз по склону, сдирая мох пятками:

— А-а-а! — Ньют не сумел сдержать крик — удар был болезненным, пришёлся на прокушенную чёрным кадехо ногу. Ньют лежал у основания холма — подниматься не хотелось — Пикетт сидел у него на щеке, сочувственно смотрел в глаза и гладил листиком по лбу.

Солнце медленно поднималось над горизонтом, согревая Ньюта, но тот не был рад этом свету — морщился и закрывался рукой. Солнце поднялось выше и осветило склон холма над головой Ньюта, а холм осветил солнце в ответ — магозоолог оказался на пересечении этих лучей, вскочил на ноги и заполошно закрыл лицо руками: холм за его спиной был гранью золотой пирамиды. Пытаясь выйти из снопа света, Ньют сделал несколько нетвёрдых шагов и с трудом удержался на ногах — чьи-то такие знакомые мягкие, но цепкие лапки задели штанину.

— Нюхлер! — закричал магозоолог и лишь чудом не ухватил черный бочок — зверёк прыгнул в озеро, подняв фонтанчик брызг, и тёмные воды сомкнулись над его головой. — Нюхлер! — Ньют на коленях заполз в озеро, напрасно пытаясь нащупать зверька, — тот вынырнул сам, в нескольких дюймах от магозоолога, выпустил фонтанчик воды из клюва и, дёргая лапками от удовольствия, поплыл на спине. Ньют в падении ухватил беглеца, сдавил в объятиях и прижал к груди — чёрная шкурка нюхлера была покрыта золотым песком. — Эльдорадо! Я буду звать тебя Эльдорадо! — повторял Ньют сквозь душившие его рыдания. Пикетт сидел у него на макушке и гладил листиками по волосам.