Компромисс (Compromising) (джен)

Пиетт боролся с желанием потереть виски и отчаянно мечтал, чтобы его головная боль прошла.

С тех пор, как они вернулись, на корабле царил хаос, и хотя они еще не получали приказа присоединиться к флоту и по-прежнему находились на орбите Воска IV, все на борту работали, не покладая рук, чтобы нагнать отставание от графика.

Все, кроме лорда Вейдера.

Не считая короткого «допроса» заключенных (чьи останки уборщикам все еще не удалось вычистить из развалин камер) и аудиенции у императора пару часов спустя после возвращения в голокомнате, его светлость последние три дня провел в медотсеке. Согласно устным докладам, которые Пиетт потихоньку запросил у своего адъютанта, лорд Вейдер наблюдал за так и не пришедшим в сознание Скайуокером день и ночь. Также он периодически расписывал всем ответственным за состояние мальчишки лицам подробности их будущей смерти во все более красочных деталях.

Короче говоря, медицинский персонал был в панике, а экипаж — не в себе.

Пиетт никому не рассказал об увиденном в коридоре, не только потому, что ему еще не надоело жить, но и потому, что он до сих пор так и не понял, а что же он видел.

Согласно медицинским записям Скайуокер страдал от многочисленных травм, последствий допросов с пристрастием, включающих лишение сна, кроме того, он неоднократно подвергался воздействию наркотиков, которые призваны были сделать его более сговорчивым. Все это, возможно, могло оправдать странное поведение повстанца в коридоре — ведь он вынес нечто за пределами возможностей человека — но поведение темного лорда это никак не объясняло.

Из-за смятения лорда Вейдера перед захватом (спасением?) Скайуокера, его драматичного появления на борту с пилотом на руках и нынешнего все более странного поведения по кораблю поползли слухи. Особенно рьяно они стали расползаться после того, как недавно кто-то проболтался, что, едва покинув бакту, Скайуокер был перемещен в ранее незанятые, но вызывающие бурные толки комнаты рядом с покоями лорда Вейдера.

Вероятно, оно и к лучшему, решил Пиетт, ведь в противном случае его светлость маячил бы снаружи контейнера с бактой подобно очень недовольному призраку. Если б милорд только знал, что прямо сейчас на нижних палубах делают ставки на то, что Скайуокер агент под прикрытием, незаконнорожденный сын императора, новый ситх-ученик лорда Вейдера или даже его любовник, как утверждали особо смелые товарищи, много голов полетело бы с плеч. В буквальном смысле.

Пиетт вздохнул, делая себе заметку попросить обезболивающих и стимуляторов по окончании смены на мостике, иначе ему не успеть сегодня вечером разобраться с бумагами.

* * *

Только придя в медотсек Пиетт понял, что если он хотел держаться в стороне от всей этой мыльной оперы, то попал не туда.

Он ждал, пока один из медработников принесет ему требуемые лекарства, когда заметил безошибочно узнаваемую фигуру темного лорда собственной персоной. Он навис над больничной койкой в дальнем углу и лишь частично виднелся через открытую перегородку. Скайуокер наконец не просто очнулся, но уже сидел в кровати и сердито смотрел на лорда Вейдера, скрестив руки на груди.

Его светлость тоже скрестил руки на груди, и, хотя Пиетт со своего места не слышал разговор, казалось, они о чем-то спорили. Сама мысль о том, что кто-то спорил с Дартом Вейдером и при этом не был немедленно задушен при помощи Силы была странной, но, подумалось Пиетту, не страннее остального увиденного им на этой неделе.

Непрошеный образ Скайуокера, встающего на цыпочки, чтобы поцеловать лорда ситхов, всплыл в его памяти, и он тут же принялся повторять техническое руководство наизусть, дабы похоронить эту мысль. Многие офицеры думали, что способность лорда Вейдера читать мысли была просто выдумкой, но Пиетту, прослужившему под его началом годы, было виднее.

С нездоровым интересом он смотрел, как лорд Вейдер погрозил пальцем перед лицом Скайуокера, будто отругал мальчишку за что-то. Упомянутый мальчишка лишь безразлично поднял бровь, после чего усмехнулся с нахальством и схватил палец лорда Вейдера прямо посередине движения.

Пиетт смутно ощутил, как отвисла его челюсть, но он словно находился в режиме замедленной съемки и был не в силах отвести взгляд.

Однако темный лорд вместо того, чтобы взорваться и разнести медотсек на кусочки, просто застыл. Напряжение в его плечах было заметно даже с того места, где стоял Пиетт.

Скайуокер явно был преисполнен самодовольства от того, что сумел сорвать их спор, но его выражение его лица скоро смягчилось. Обеими руками он потянул гигантскую ладонь лорда Вейдера к себе, пока она не коснулась его лица. Он сказал что-то, возможно, даже извинился и прижался к черной кожаной перчатке все с той же довольной сонной улыбкой на лице.

Пиетту хватило времени заметить, как лорд Вейдер погладил щеку мальчика большим пальцем, прежде чем медработник вернулся с лекарствами и он спасся бегством из медотсека.

* * *

После того, как Скайуокеру полегчало, настроение лорда Вейдера резко улучшилось, и он вернулся к своим обычным обязанностям, никак не прокомментировав свое нехарактерное поведение или тот факт, что повстанческий пилот в данный момент проживал по соседству с ним.

Пиетт отказывался думать о том, что все это значило, но все чаще с тоской вспоминал бутылочку кореллианского виски, припрятанную у него в шкафу.