Четыре осени Северуса Снейпа (гет)

 Она ворвалась в его жизнь как солнце: девочка с цветочным именем и огненными волосами. И он был рад следовать за ней до конца. Ей хотелось быть популярной, хотелось подчинить себе мир, чтобы осветить его пламенем своей самобытности.

  Наверное, она всегда считала себя чем-то лучше других: дочь любящих родителей, примерная сестра, популярная девочка, умеющая заставлять цветы расцветать, что может быть прекраснее? Нищие ребятишки из соседних кварталов с завистью и плохо скрываемым любопытством смотрели на светлый и теплый дом Эвансов и на двух сестер, жадно поедавших пирожные, когда в их семьях редко находилась лишняя краюха хлеба.

  В те времена все так жили, потому дети не делили друг друга на своих и чужих, оставив право решать, кто прав, а кто виноват, той жизни, что уже маячила из-за горизонта, но пока не спешила проливаться дождем. Мечтатели продолжали мечтать, деятели — делать, а рыжая девочка мановением руки заставлять ромашку распуститься.

  Северус завороженно смотрел, как ветер играет ее волосами, а сердце еще хранило глупую мечту о том, что он тоже сможет быть нужным этому миру, и мир его примет, не прося ничего взамен. Он был первым, кто рассказал ей о магии, и первым, кто показал старенькое пианино, так и оставшееся стоять в кухне его обнищавшего дома. Она была принцессой собственного королевства, и ему хотелось ей поклоняться. Он бы подарил ей собственное сердце на ладони, но девочке не нужно было сердце. Девочке нужна была всеобщая любовь, которую нищий мальчишка не мог ей дать.

 Шли годы. Она собирала любовь в сосуд собственной души, чтобы однажды с ее помощью спасти мир от зла, а он отвоевывал свое право быть нужным хоть кому-то. Октябрь подступал со всех сторон, готовый пропеть предпоследнюю панихиду года. Ему всего лишь хотелось отыскать кого-то, кому будет не все равно, вот потому он так отчаянно метался между силами тьмы и силами света, стремясь заслужить хоть каплю чужого тепла. Мир, в который он так отчаянно стремился попасть, принял его, однако это уже было ему не нужно. Он совершил страшнейшую из собственных ошибок, а популярная девочка вновь стала спасительницей мира. В последний раз.

 Северус не спрашивал себя, почему всё закончилось вот так, и ему не жаль было собственной жизнь, которую он смело разменивал на чужое право быть. Он знал, что в собственной погоне за лучик солнца перечеркнул всю ушедшую жизнь и невольно уничтожил всё то светлое, что воплощала для него Лили.

  Кроваво-красной каплей на землю тихо ложится кленовый листок. Совсем скоро он будет алеть на белом снегу, подобно ране в его сердце…. Последний день октября благословил и проклял тех, кто выжил.

 Но ему не холодно, он давно уже перестал бояться морозов. Человек без сердца вряд ли может что-то чувствовать и о чем-то сожалеть. Он живет словно этот кленовый лист, и ветер несет его на своих крыльях. Однако, не все еще потерянно в его окаменевшей душе, он вспоминает прошлое в последний день октября, и видит высоко в небе девочку с цветочным именем, в кристально чистом невинном небе.

 Ночной лес окутан туманом, и он тянет руки к серебристой лани, что бродит меж деревьев, и она приходит, чтобы раствориться в их обоюдном одиночестве. Эта ночь — отражение душ и мыслей. И песня сердца, сохранившаяся там с самого детства, не утихнет, пока жив он и его необъятное горе, пока мерцает туман, окутавший лес, пока светит бледная луна. Много лун взойдет, прежде чем лань покинет его и уйдет в оковы новой ночи, но пока последний день октября дарует им право на взаимное отражение, прежде чем оно растает от недостатка света.