Эпоха Пересечения. Дитя парящего города (джен)

С той ночи, когда на Лайтвейт напали пираты, минула неделя. Всё это время из головы не выходили последние слова Алекса. Как ни странно, они волновали меня куда больше его гибели. Наверное, потому, что после Третьей Мировой войны смерть — обычное дело.

Я пыталась отвлечься на работу, за которой проводила большую часть времени. Мне повезло стать механиком — уважаемая и значимая профессия, ведь в наше время многое зависит именно от исправно работающих механизмов. Свободное время посвещалось изучению старых книг, уцелевших после атомной войны, и хобби: я собирала разные полезные приспособления из имеющихся деталей.

Но несмотря на попытки не думать о том, что всю свою жизнь я и многие другие провели во лжи, абстрагироваться не получалось. Снова и снова воображение рисовало пригодную для жизни поверхность земли и Совет Парящих Городов, нагло внушающий нам обратное. Но зачем им это? Может, внизу действительно можно жить? Что, если радиация не везде? А вдруг Алекс врал или бредил?

Столько вопросов и ни одного ответа.

Утро началось с поспешных сборов: я проспала и рисковала опоздать на утренний рейс «Лайтвейт-Сойринн». Тогда останется только ждать вечера, чтобы навестить родителей в Сойринне, соседнем парящем городе.

Уже надев свой любимый наряд, я позвала живущую по соседству подругу, Вивьен, чтобы та помогла мне застегнуть на спине корсет. В карманы тёмно-зелёных перекрещенных ремней рассовала разную полезную ерунду, патроны и пару гранат. Последним штрихом стал амулет, кажется, в одной из энциклопедий называвшийся «Инь-Ян». Убедившись, что ничего не забыла, я перекинула через плечо ремень «мосинки».

— Ты прям как на войну собираешься, — хихикнула Вивьен, наблюдая за моими действиями.

— Путь неблизкий, а времена неспокойные, — пробормотала я, не отвлекаясь от последней проверки снаряжения.

— Ничего не забыла?

— Вроде нет.

Мы вышли из моего маленького жилья, в котором всегда царил беспорядок, как в мастерской, и, быстро заперев замок на двери, я отдала ключи Вивьен.

— Ну, всё, пока.

— Поспеши. Удачной дороги, — напутствовала подруга.

По узким улицам сновали местные жители и приезжие из других городов. Лавируя между ними, я побежала к ближайшей лестнице, ведущей вниз. Мой дом находился на пятом уровне, так что от криминального района этот уровень был отделён только четвёртым. А на первый, нежилой, надо было ещё спуститься.

Ступени скрипели под ногами. Оказавшись на четвёртом уровне, я бросилась к следующей лестнице, мысленно сетуя, что нет никакого быстрого спуска. Да, в центре города есть лифт, но до него идти нет времени, так что пешочком, пешочком.

Наконец, благоустроенный четвёртый уровень остался позади. Теперь меня окружали грязные улицы, полные бомжей, бедняков, убийц, нелегальных торговцев, воров, пиратов, множество других преступников и вообще разных маргинальных личностей. Здесь ошивались все, кому не нашлось места в нормальном обществе. И то, два уровня — это ещё ничего, по сравнению с целым криминальным городом, который не входил в Совет. Именно там можно было встретить самых злостных преступников и прочих аморальных «товарищей».

Людей здесь было много. И снова я старалась как можно быстрее пройти эти два уровня, держась края улицы, где меньше всего шансы стать жертвой вора. Но при этом не заходила в неосвещённые переулки. Хотя нижние уровни ввиду их расположения и количества построек были окутаны сумраком почти везде, не считая нескольких окраинных мест, где вместо стен находились ограды, отделяющие городские улицы от пропасти.

Едва спустившись по лестнице на второй уровень, я очутилась на совершенно безлюдной улице. Такое здесь бывало только во время разборок каких-нибудь банд, потому как никто не хотел попасть под раздачу. Возле стены одного из домов лежал свежий труп.

Придётся проскочить это место побыстрее. Рискованно, но другого пути нет: это край города, назад идти некуда, обойти можно только по третьему уровню, но тогда потеряю драгоценное время.

Не успела я сделать и несколько шагов, как услышала чей-то резко оборвавшийся крик, за которым последовала стрельба. С быстрого шага я перешла на бег и впервые за сегодня свернула в подворотню. Лучше так, переулками, чем вмешиваться в перестрелку, которая меня не касается.

В переулках мне часто встречались попрятавшиеся люди. В основном это были всё те же оборванцы и подозрительные личности, скрывающиеся в темноте.

Выйдя на людную улицу, я свернула направо и вскоре нашла лестницу. Быстро спустилась по ступеням на первый уровень и подбежала к посадочной платформе, возле которой парил пришвартованный корабль. От борта к помосту тянулся трап, возле которого стояла строгая женщина в годах.

— Этот корабль идёт в Сойринн? — уточнила я.

— Да. Разовый проезд стоит двадцать монет, — скучающим тоном ответила женщина.

Валютой в воздушных городах служили металлические монеты, которые производили под надзирательством Совета. Почему-то раньше я никогда не задумывалась, откуда берут материал для этих монет, если на земле радиация. Но ведь не могла до сих пор не вскрыться ложь? Человек всегда найдёт нестыковки и попытается выяснить, как есть на самом деле, а те, кому это не нужно, обязательно найдут способ избавиться от любопытных. Например, можно задуматься: а были ли многие несчастные случаи случайностями?

Заплатив за проезд, я поднялась по трапу на палубу и встала возле борта, уперевшись в него руками. Спустя минуту корабль отчалил. Вид с высоты открывался невероятный! Огромный полуразрушенный мегаполис, синие горы на горизонте, тёмная земля внизу и река, в которой отражается пасмурное небо. Сколько раз видела этот пейзаж, а всё равно это всегда вызывает восхищение. Как хочется иногда оказаться там, внизу, пройтись по берегу реки и побродить по городу...

Но нельзя. Радиация.

Или всё же можно?

Ещё немного полюбовавшись пейзажем, я села прямо на пол, оперевшись о борт спиной, и, казалось бы, всего на мгновение прикрыла глаза: сказывалась работа ночью, когда нужно было срочно починить один важный механизм.

Проснулась я от того, что корабль накренился и быстро пошёл на снижение. Я схватилась за край борта. Прозвучали первые удивлённо-испуганные возгласы. На палубе появилась та самая женщина, которая принимала плату за проезд.

— Не волнуйтесь, всё под контролем! Очень скоро наши пилоты выровняют полёт, — она старалась выглядеть спокойной и уверенной, но я видела, что на самом деле ей тоже страшно.

Одна из особенностей воздушных кораблей — их способность к приводнению. Если корабль всё-таки упадёт, есть шанс попасть прямо в реку, тогда появляется возможность выжить.

Прикинув в уме траекторию падения, я поняла, что примерной точкой приземления станет берег. Значит, единственный шанс спастись — вовремя выпрыгнуть, когда корабль будет пролетать над рекой. Если, конечно, мои расчёты верны.

Тем временем земля всё приближалась. Уже можно было различить рельеф. Почти все пассажиры паниковали, метались по палубе... Я была сосредоточена и старалась сохранять спокойствие. Это постапокалипсис, детка, нужно быть готовой к любым ситуациям.

Ещё немного — и корабль минует реку и разобьётся о землю. Тогда шансов выжить будет мало. Едва под судном оказалась вода, я рывком поднялась на ноги и перемахнула через борт.

Снова риск.

Мне было страшно, как никогда, но пути назад нет. Глубина может оказаться или недостаточной, или слишком большой. Плавать я не умела, поскольку всю жизнь провела в Лайтвейте. Ну, ничего, так хоть шанс есть.

С громким плеском, подняв тучу брызг, я упала в холодную воду. Надеюсь, она хотя бы не радиоактивная, иначе это конец. Но вот беда: глубина оказалась великовата. Барахтаясь в попытках всплыть на поверхность, я только шла на дно. Воздух в лёгких стремительно заканчивался, боль распирала грудную клетку. Вскоре я начала терять сознание, так и не сумев выплыть.

В последний миг перед тем, как лишиться чувств, я заметила тёмный силуэт, нырнувший с берега, противоположного тому, на котором упал корабль. А потом пришла темнота.

* * *

Очнувшись на берегу, я приподнялась на локте и закашлялась, отхаркивая воду на гальку. Лёгкие горели огнём, но самое главное — снова можно дышать! Отплевавшись, я растянулась на камнях, жадно глотая воздух.

— Жива, дева с небес? — с явной насмешкой в голосе осведомился кто-то, находящийся вне поля зрения. Видимо, мой спаситель.

— Жива... — прохрипела я, аккуратно садясь и принимаясь вытряхивать воду из ушей. — Кто-нибудь ещё выжил?

— Не знаю. Ты единственная в реку упала. И ко дну пошла. Сразу видно: впервые в воде оказалась.

Справившись со всеми необходимыми процедурами, я обратила внимание на человека, который вытащил меня из воды. Первым, что бросились в глаза, стал ирокез на голове. Затем — холодный оценивающий взгляд убийцы. В ушах незнакомца поблёскивали многочисленные серьги. Одет он был в кожаный жилет с ремнём, серые камуфляжные брюки и берцы. К ремню штанов прикреплена цепь, на руках напульсники с заклёпками.

Точно помню, что на корабле подобных типов не было. Значит, он находился на земле. А говорили, что здесь жизни нет... Чёрт, да нам же столько времени твердили об этом! Меня распирало от злости и обиды. Не случись эта катастрофа с кораблём, так и не узнала бы правды.

— Ах да, спасибо за спасение, — вспомнила о благодарности я. — Здесь радиация есть?

— Нет, чистый район, — сказал парень будничным тоном, а мне всё ещё не верилось в его слова. — Тебя как зовут?

— Анна.

— Руди, — он протянул руку, и я ответила на рукопожатие.

— Так на земле есть жизнь? — помедлив, неуверенно уточнила я, боясь разочарования, но надеясь лишь, что мне не придётся искать пути возвращения в Лайтвейт.

— Есть, конечно. А, точно, вы же там в этих своих городах сидите безвылазно. Собираешься туда вернуться? — поинтересовался Руди.

— Нет, ни за что! — воскликнула я.

— А со мной пойдёшь в таком случае? Одна долго не протянешь, не зная местность.

— Пойду. Выбора нет.

— Тогда один вопрос: готова познать настоящую свободу?

Я ненадолго замешкалась с ответом, но всё же сделала правильный выбор:

— Наверное, да...

Доверия к Руди я не испытывала, но чётко осознавала, что в одиночестве меня ждёт только смерть. Здесь я чужая, эти места мне незнакомы. А ведь я так долго мечатала оказаться на земле...

Кто бы мог подумать, что мечты сбываются. Пусть не так, как хотелось бы, но сбываются.

Оглянувшись на обломки корабля, — из-за чего он всё-таки упал? — я вспомнила, что хотела поискать выживших. Однако как попасть на другой берег реки, не знала.

Бросив взгляд вдоль берега, я заметила что-то странное, тёмное и большое, быстро приближающееся к месту крушения.

— Эй, Руди, а это что?

Он посмотрел в ту же сторону и вдруг заволновался.

— Уходим, скорее! — Руди кивком указал на город.

Мы побежали к мрачным руинам, возвышающимся впереди. Эти гигантские небоскрёбы весьма необычной формы было видно издалека. Определить точное расстояние до них было невозможно, но бежать пришлось не так уж долго.

Уже на подходе к первым постройкам — частным домам и небольшим магазинам, — я оглянулась через плечо. Возле обломков корабля копошились всё те же огромные твари. Но не все. Несколько особей следовали за нами.

— Кто это?! — сбив дыхание, спросила я.

— Не говори, а беги! — отрезал Руди.

Добравшись до первого попавшегося дома, мы остановились на крыльце. Парень подёргал дверь, но та оказалась заперта. Тогда он разбил стекло камнем из заросшего сада и пролез внутрь через окно. Я последовала за ним.

Мы присели возле того самого окна, прижавшись спинами к стене. Снаружи уже доносился металлический лязг.

Существа, которые преследовали нас, не были живыми.