Эпоха Пересечения. Дитя парящего города (джен)

С детства живя в парящем городе, привыкаешь к постоянному шуму лопастей, голосам соседей за тонкими стенами и лязгу каких-то деталей прямо у тебя под ногами. Даже получается засыпать под эту какофонию звуков.

Но всё равно любой непривычный шум вырывает из сна, будто холодной водой облили. Вот и в этот раз я проснулась посреди ночи, о чём говорила темнота, от криков и какого-то грохота на улице.

— Чёрт... Что они там делают? — начала было вполголоса возмущаться я, как вдруг поняла, что это за грохот.

Выстрелы.

Сон как рукой сняло. Отбросив одеяло, я вскочила с кровати, быстро оделась и схватила лежащую на рабочем и по совместительству обеденном столе «мосинку». Возле раздвижной двери помедлила, решая, стоит ли выходить. С одной стороны, каждый горожанин, способный держать оружие, обязан защищать свой город; но с другой — стоит ли мне так рисковать? В суматохе никто не заметит моего отсутствия.

Чувство ответственности, смешанное со страхом поражения и, как следствие, пленом или сразу смертью, перевесило. В конце-концов, риск оправданный: свой дом нужно защищать любой ценой, особенно учитывая, что больше идти некуда, ведь внизу, на земле, радиация, оставшаяся после атомной войны в далёком прошлом.

Я решительно сдвинула дверь и, пригнувшись, вышла на узкую улицу. Мимо пробежал мужчина с автоматом в руках, за ним — его сын Эдвард, с которым мне пришлось учиться несколько лет. Парень притормозил возле меня.

— Анна, пираты на нижнем уровне! — крикнул он и побежал дальше.

Так вот, кто напал на Лайтвейт. Пираты. Если есть воздушные корабли, порты, города и дирижабли, то всегда найдётся тот, кто предпочтёт разбой мирному существованию.

Корабли отличались от дирижаблей только меньшим размером, носом, некоторыми деталями, присущими обычным кораблям XVIII века, и парусами, необходимыми для движения. Хотя некоторые корабли имели ещё и пропеллеры, работающие от парового двигателя.

Как и сказал Эдвард, пираты оказались на самом нижнем уровне, где были пришвартованы воздушные корабли и пара дирижаблей. Спустившись по нескольким лестницам через загнивающие нижние уровни, на которых процветал криминал, я увидела ещё один корабль, который отличался от остальных эмблемой на всех парусах — чёрная змея с окровавленный розой. На борту в носовой части красовалось название корабля: «Ядовитая Роза». Говорят, экипаж «Розы» — отъявленные головорезы без каких-либо моральных принципов, понимающие только язык силы.

Что ж, тогда поговорим с ними на равных.

Понять, где свои, а где враги, в бою было трудно, но всё же пираты отличались внешним видом. Многие из них были одеты в камуфляж, а их лица скрывали балаклавы. Голова одного из них попала в прицел моей винтовки.

Убивать всегда тяжело, даже если противник — моральный урод. Поэтому я медлила, ведя винтовкой за пиратом. Хоть и не впервые, но трудно нажать на курок.

Вдох, выдох, вдох, выдох...

Выстрел. Точно в голову.

Труп перевалился через край причала и полетел вниз. На этом уровне оград по краям мостков во многих местах не было, поэтому упасть — проще простого. Сколько несчастных случаев здесь произошло...

Рядом с ухом просвистела вражеская пуля. Я кувырком ушла за гору ящиков, скрываясь из виду. Пули пробивали дерево насквозь, грозя попасть в меня и вынуждая перебраться за следующее нагромождение какого-то хлама.

Но за этим самым хламом я нос к носу столкнулась с пиратом. Судя по его округлившимся глазам, он тоже был удивлён. Вот только не моему внезапному появлению.

— Анна?! — воскликнул парень. Голос показался знакомым.

Я замерла, направив на него «мосинку» и положив палец на спусковой крючок.

— Не стреляй! — попросил пират, поднимая руки с раскрытыми ладонями. Поняв, что я не узнала его, он медленно стянул балаклаву.

Это был Алекс — мой старый друг, бесследно пропавший в криминальном районе месяц назад. Вот, значит, куда он делся.

— На черта ты с этими головорезами связался? Неплохой был парень, вроде...

— Мне захотелось свободы, поэтому я пошёл в пираты. Послушай, я не знал, с кем связываюсь. Кто же мог подумать, что я окажусь на борту «Ядовитой Розы»! Мне пути назад уже нет, живым они меня не отпустят. Но знай: всё это время нам лгали. Там, внизу... — договорить он не успел: прозвучал пистолетный выстрел, и Алекс с дыркой в голове упал на пол.

Что же он хотел сказать? О чём нам всем врали? О том, что находится на земле?

С той ночи, когда на Лайтвейт напали пираты, минула неделя. Всё это время из головы не выходили последние слова Алекса. Как ни странно, они волновали меня куда больше его гибели. Наверное, потому, что после Третьей Мировой войны смерть — обычное дело.

Я пыталась отвлечься на работу, за которой проводила большую часть времени. Мне повезло стать механиком — уважаемая и значимая профессия, ведь в наше время многое зависит именно от исправно работающих механизмов. Свободное время посвещалось изучению старых книг, уцелевших после атомной войны, и хобби: я собирала разные полезные приспособления из имеющихся деталей.

Но несмотря на попытки не думать о том, что всю свою жизнь я и многие другие провели во лжи, абстрагироваться не получалось. Снова и снова воображение рисовало пригодную для жизни поверхность земли и Совет Парящих Городов, нагло внушающий нам обратное. Но зачем им это? Может, внизу действительно можно жить? Что, если радиация не везде? А вдруг Алекс врал или бредил?

Столько вопросов и ни одного ответа.

Утро началось с поспешных сборов: я проспала и рисковала опоздать на утренний рейс «Лайтвейт-Сойринн». Тогда останется только ждать вечера, чтобы навестить родителей в Сойринне, соседнем парящем городе.

Уже надев свой любимый наряд, я позвала живущую по соседству подругу, Вивьен, чтобы та помогла мне застегнуть на спине корсет. В карманы тёмно-зелёных перекрещенных ремней рассовала разную полезную ерунду, патроны и пару гранат. Последним штрихом стал амулет, кажется, в одной из энциклопедий называвшийся «Инь-Ян». Убедившись, что ничего не забыла, я перекинула через плечо ремень «мосинки».

— Ты прям как на войну собираешься, — хихикнула Вивьен, наблюдая за моими действиями.

— Путь неблизкий, а времена неспокойные, — пробормотала я, не отвлекаясь от последней проверки снаряжения.

— Ничего не забыла?

— Вроде нет.

Мы вышли из моего маленького жилья, в котором всегда царил беспорядок, как в мастерской, и, быстро заперев замок на двери, я отдала ключи Вивьен.

— Ну, всё, пока.

— Поспеши. Удачной дороги, — напутствовала подруга.

По узким улицам сновали местные жители и приезжие из других городов. Лавируя между ними, я побежала к ближайшей лестнице, ведущей вниз. Мой дом находился на пятом уровне, так что от криминального района этот уровень был отделён только четвёртым. А на первый, нежилой, надо было ещё спуститься.

Ступени скрипели под ногами. Оказавшись на четвёртом уровне, я бросилась к следующей лестнице, мысленно сетуя, что нет никакого быстрого спуска. Да, в центре города есть лифт, но до него идти нет времени, так что пешочком, пешочком.

Наконец, благоустроенный четвёртый уровень остался позади. Теперь меня окружали грязные улицы, полные бомжей, бедняков, убийц, нелегальных торговцев, воров, пиратов, множество других преступников и вообще разных маргинальных личностей. Здесь ошивались все, кому не нашлось места в нормальном обществе. И то, два уровня — это ещё ничего, по сравнению с целым криминальным городом, который не входил в Совет. Именно там можно было встретить самых злостных преступников и прочих аморальных «товарищей».

Людей здесь было много. И снова я старалась как можно быстрее пройти эти два уровня, держась края улицы, где меньше всего шансы стать жертвой вора. Но при этом не заходила в неосвещённые переулки. Хотя нижние уровни ввиду их расположения и количества построек были окутаны сумраком почти везде, не считая нескольких окраинных мест, где вместо стен находились ограды, отделяющие городские улицы от пропасти.

Едва спустившись по лестнице на второй уровень, я очутилась на совершенно безлюдной улице. Такое здесь бывало только во время разборок каких-нибудь банд, потому как никто не хотел попасть под раздачу. Возле стены одного из домов лежал свежий труп.

Придётся проскочить это место побыстрее. Рискованно, но другого пути нет: это край города, назад идти некуда, обойти можно только по третьему уровню, но тогда потеряю драгоценное время.

Не успела я сделать и несколько шагов, как услышала чей-то резко оборвавшийся крик, за которым последовала стрельба. С быстрого шага я перешла на бег и впервые за сегодня свернула в подворотню. Лучше так, переулками, чем вмешиваться в перестрелку, которая меня не касается.

В переулках мне часто встречались попрятавшиеся люди. В основном это были всё те же оборванцы и подозрительные личности, скрывающиеся в темноте.

Выйдя на людную улицу, я свернула направо и вскоре нашла лестницу. Быстро спустилась по ступеням на первый уровень и подбежала к посадочной платформе, возле которой парил пришвартованный корабль. От борта к помосту тянулся трап, возле которого стояла строгая женщина в годах.

— Этот корабль идёт в Сойринн? — уточнила я.

— Да. Разовый проезд стоит двадцать монет, — скучающим тоном ответила женщина.

Валютой в воздушных городах служили металлические монеты, которые производили под надзирательством Совета. Почему-то раньше я никогда не задумывалась, откуда берут материал для этих монет, если на земле радиация. Но ведь не могла до сих пор не вскрыться ложь? Человек всегда найдёт нестыковки и попытается выяснить, как есть на самом деле, а те, кому это не нужно, обязательно найдут способ избавиться от любопытных. Например, можно задуматься: а были ли многие несчастные случаи случайностями?

Заплатив за проезд, я поднялась по трапу на палубу и встала возле борта, уперевшись в него руками. Спустя минуту корабль отчалил. Вид с высоты открывался невероятный! Огромный полуразрушенный мегаполис, синие горы на горизонте, тёмная земля внизу и река, в которой отражается пасмурное небо. Сколько раз видела этот пейзаж, а всё равно это всегда вызывает восхищение. Как хочется иногда оказаться там, внизу, пройтись по берегу реки и побродить по городу...

Но нельзя. Радиация.

Или всё же можно?

Ещё немного полюбовавшись пейзажем, я села прямо на пол, оперевшись о борт спиной, и, казалось бы, всего на мгновение прикрыла глаза: сказывалась работа ночью, когда нужно было срочно починить один важный механизм.

Проснулась я от того, что корабль накренился и быстро пошёл на снижение. Я схватилась за край борта. Прозвучали первые удивлённо-испуганные возгласы. На палубе появилась та самая женщина, которая принимала плату за проезд.

— Не волнуйтесь, всё под контролем! Очень скоро наши пилоты выровняют полёт, — она старалась выглядеть спокойной и уверенной, но я видела, что на самом деле ей тоже страшно.

Одна из особенностей воздушных кораблей — их способность к приводнению. Если корабль всё-таки упадёт, есть шанс попасть прямо в реку, тогда появляется возможность выжить.

Прикинув в уме траекторию падения, я поняла, что примерной точкой приземления станет берег. Значит, единственный шанс спастись — вовремя выпрыгнуть, когда корабль будет пролетать над рекой. Если, конечно, мои расчёты верны.

Тем временем земля всё приближалась. Уже можно было различить рельеф. Почти все пассажиры паниковали, метались по палубе... Я была сосредоточена и старалась сохранять спокойствие. Это постапокалипсис, детка, нужно быть готовой к любым ситуациям.

Ещё немного — и корабль минует реку и разобьётся о землю. Тогда шансов выжить будет мало. Едва под судном оказалась вода, я рывком поднялась на ноги и перемахнула через борт.

Снова риск.

Мне было страшно, как никогда, но пути назад нет. Глубина может оказаться или недостаточной, или слишком большой. Плавать я не умела, поскольку всю жизнь провела в Лайтвейте. Ну, ничего, так хоть шанс есть.

С громким плеском, подняв тучу брызг, я упала в холодную воду. Надеюсь, она хотя бы не радиоактивная, иначе это конец. Но вот беда: глубина оказалась великовата. Барахтаясь в попытках всплыть на поверхность, я только шла на дно. Воздух в лёгких стремительно заканчивался, боль распирала грудную клетку. Вскоре я начала терять сознание, так и не сумев выплыть.

В последний миг перед тем, как лишиться чувств, я заметила тёмный силуэт, нырнувший с берега, противоположного тому, на котором упал корабль. А потом пришла темнота.

* * *

Очнувшись на берегу, я приподнялась на локте и закашлялась, отхаркивая воду на гальку. Лёгкие горели огнём, но самое главное — снова можно дышать! Отплевавшись, я растянулась на камнях, жадно глотая воздух.

— Жива, дева с небес? — с явной насмешкой в голосе осведомился кто-то, находящийся вне поля зрения. Видимо, мой спаситель.

— Жива... — прохрипела я, аккуратно садясь и принимаясь вытряхивать воду из ушей. — Кто-нибудь ещё выжил?

— Не знаю. Ты единственная в реку упала. И ко дну пошла. Сразу видно: впервые в воде оказалась.

Справившись со всеми необходимыми процедурами, я обратила внимание на человека, который вытащил меня из воды. Первым, что бросились в глаза, стал ирокез на голове. Затем — холодный оценивающий взгляд убийцы. В ушах незнакомца поблёскивали многочисленные серьги. Одет он был в кожаный жилет с ремнём, серые камуфляжные брюки и берцы. К ремню штанов прикреплена цепь, на руках напульсники с заклёпками.

Точно помню, что на корабле подобных типов не было. Значит, он находился на земле. А говорили, что здесь жизни нет... Чёрт, да нам же столько времени твердили об этом! Меня распирало от злости и обиды. Не случись эта катастрофа с кораблём, так и не узнала бы правды.

— Ах да, спасибо за спасение, — вспомнила о благодарности я. — Здесь радиация есть?

— Нет, чистый район, — сказал парень будничным тоном, а мне всё ещё не верилось в его слова. — Тебя как зовут?

— Анна.

— Руди, — он протянул руку, и я ответила на рукопожатие.

— Так на земле есть жизнь? — помедлив, неуверенно уточнила я, боясь разочарования, но надеясь лишь, что мне не придётся искать пути возвращения в Лайтвейт.

— Есть, конечно. А, точно, вы же там в этих своих городах сидите безвылазно. Собираешься туда вернуться? — поинтересовался Руди.

— Нет, ни за что! — воскликнула я.

— А со мной пойдёшь в таком случае? Одна долго не протянешь, не зная местность.

— Пойду. Выбора нет.

— Тогда один вопрос: готова познать настоящую свободу?

Я ненадолго замешкалась с ответом, но всё же сделала правильный выбор:

— Наверное, да...

Доверия к Руди я не испытывала, но чётко осознавала, что в одиночестве меня ждёт только смерть. Здесь я чужая, эти места мне незнакомы. А ведь я так долго мечатала оказаться на земле...

Кто бы мог подумать, что мечты сбываются. Пусть не так, как хотелось бы, но сбываются.

Оглянувшись на обломки корабля, — из-за чего он всё-таки упал? — я вспомнила, что хотела поискать выживших. Однако как попасть на другой берег реки, не знала.

Бросив взгляд вдоль берега, я заметила что-то странное, тёмное и большое, быстро приближающееся к месту крушения.

— Эй, Руди, а это что?

Он посмотрел в ту же сторону и вдруг заволновался.

— Уходим, скорее! — Руди кивком указал на город.

Мы побежали к мрачным руинам, возвышающимся впереди. Эти гигантские небоскрёбы весьма необычной формы было видно издалека. Определить точное расстояние до них было невозможно, но бежать пришлось не так уж долго.

Уже на подходе к первым постройкам — частным домам и небольшим магазинам, — я оглянулась через плечо. Возле обломков корабля копошились всё те же огромные твари. Но не все. Несколько особей следовали за нами.

— Кто это?! — сбив дыхание, спросила я.

— Не говори, а беги! — отрезал Руди.

Добравшись до первого попавшегося дома, мы остановились на крыльце. Парень подёргал дверь, но та оказалась заперта. Тогда он разбил стекло камнем из заросшего сада и пролез внутрь через окно. Я последовала за ним.

Мы присели возле того самого окна, прижавшись спинами к стене. Снаружи уже доносился металлический лязг.

Существа, которые преследовали нас, не были живыми.

В окно просунулась тонкая металлическая конечность, покрытая лезвиями с нижней стороны. Мы прижались к стене, затаив дыхание.

Ни звука...

Пошарив по помещению, тварь начала вытаскивать конечность, и я позволила себе медленно выдохнуть. Мигнули светодиоды на датчиках.

Робот одним движением проломил стену и скосил часть крыши. Я вскинула «мосинку» и выстрелила, почти не целясь. Пуля срикошетила от стали, даже не поцарапав её.

— Бесполезно! Бежим! — Руди рывком заставил меня подняться на ноги, и мы бросились к чёрному ходу.

Вторым ударом робот ещё больше разворотил стену. Позади раздался рёв пламени. Я оглянулась через плечо. С помощью огнемёта огромная паукообразная тварь подожгла здание.

Оказавшись на улице, мы побежали к многоэтажкам через заброшенные переулки. Притормозили, только оторвавшись на достаточную дистанцию.

Этот забег дался мне нелегко, несмотря на интенсивные тренировки. Я перешла на шаг, а затем и вовсе остановилась, согнувшись и оперевшись руками на колени. Лёгкие жгло.

Чуть отдышавшись, я спросила:

— Что это такое и откуда оно взялось?

— Я сам не знаю всего. А то, что знаю, объяснять долго. Придём на базу — там тебе всё расскажут, если застанем одного... не совсем человека на месте, — отмахнулся Руди.

— Не совсем человека? — эта фраза «добила» меня окончательно. Боже, что здесь происходит?! Хотя нечему удивляться после недавней стычки с огромными роботами-пауками...

— Слышала что-нибудь о киборгах? Нет? Тогда тебе многое предстоит узнать. А теперь — идём.

* * *

Руди привёл меня к невзрачной двери в очередном грязном закоулке. За дверью начиналась уводящая глубоко под землю бетонная лестница. Пролёт за пролётом мы спускались неизвестно куда, но то, что открылось внизу, ни в какое сравнение не шло с Лайтвейтом.

Мы вышли на балкон с двумя уводящими вниз лестницами, откуда открывался вид на просторный холл. Высокие своды, украшенные огромной голографической картой Земли, подпирали колонны из плотного стекла или иного материала, на него похожего. Одна из колонн наискосок упиралась в соседнюю, что удерживало её от падения. В центре зала возвышался высушенный фонтан. Освещала холл всё та же голограмма, из-за чего в нём царил зеленоватый полумрак. Красиво, несмотря на запустение.

— Это всё было построено до апокалипсиса? — спросила я.

— Разумеется. Сейчас нет ресурсов, позволяющих возводить подобное. Не знаю, что здесь было до Третьей мировой, но этот подземный комплекс стал бункером; сейчас главный вход заблокирован. Всё здесь приспособлено для длительный автономной работы комплекса, а прочные материалы долго удерживали его от разрушения, пока человек только приспосабливался к новым условиям и стремился просто выжить. К счастью, со времён войны сохранилось много технологий, в том числе и военных, способных работать по сей день, — поведал Руди. — Если верить данным из главного компьютера, комплекс был создан и оборудован таким образом, чтобы в случае уничтожения большей части населения страны или даже Земли сохранить технологии и уберечь выживших от деградации, а может, и восстановить былую цивилизацию со временем.

Мне доводилось слышать, что в мире прошлого технологии были очень развиты, и большинство из них были направлены или на упрощение жизни граждан, или на сохранение порядка. Но слабо верилось, что всё было настолько утопическим... Скорее уж об обратной стороне медали просто предпочитали молчать.

Однако новая информация породила ещё больше вопросов. Почему наши предки, пережившие войну и освоившиеся, создали парящие города вместо того, чтобы присоединиться к людям, пользующимся более современными технологиями, нежели паровые механизмы? Последние вышли из употребления несколько столетий назад.

Спустившись по лестнице, мы пересекли холл. В противоположной входу стене за колоннами находилась незамеченная мной ранее металлическая дверь. Судя по её форме, в открытом состоянии она выглядела, как арка.

Руди кулаком пару раз грюкнул по двери. «Ожила» камера над ней. Из динамика донёсся голос:

— Кого там принесло?

— Редклиф, это Руди. Открывай давай.

— Кто с тобой?

— Девушка из парящего города.

Створки с тихим шипением отъехали в стены. В коридоре за дверью стояли баррикады, за которыми расположились солдаты в лёгкой кибер-броне.

Мы прошли между заграждениями и углубились в хитросплетение тоннелей. Вдоль стен тянулись лампы дневного света. Наконец, коридор вывел в ещё один холл — небольшое круглое помещение со множеством дверей.

— Так, расскажу вкратце, — начал Руди. — Вон там — жилой сектор. Квартиры, короче. Рядом — торговый сектор. Там можно найти самые разные товары, начиная с простых безделушек и заканчивая оружием и бронёй. Там же находится отдел Дункана. Эти ребята предоставляют разные услуги. Из безобидных — связанные с внешним видом; у них есть парикмахер, визажист, тату-мастер... Всё в качестве прикрытия. Более серьёзное дело — пластическая хирургия. С этим тоже могут помочь. Ну, и их основной хлеб — контрабанда. Достанут почти что угодно. Например, запрещённые импланты.

— Запрещённые? Разве на земле не анархия? — удивилась я.

— Нет. Свои законы есть. Но имей ввиду: в разных общинах законы тоже разные. Где-то мощные и опасные импланты и оружие в порядке вещей, но не здесь. Можно законно приобрести только то, что разрешено законом. Так, дальше... Вон там, — он указал на следующую дверь, — весьма небезопасный сектор. Там всем заправляет Кендра. Под её началом действуют несколько пиратских банд и киллеры. С ней лучше не связываться: тех, кто перешёл ей дорогу, находили по всему городу мёртвыми. Но если нужны незаконные услуги или Дункан помочь не может, обращаются именно к Кендре. В её секторе законы не действуют. Убийцы, контрабандисты, наркоманы, проститутки, грабители и им подобные — в большинстве своём, ошиваются там.

— Почему Кендру ещё не арестовали или не убили?

— Потому что коррупция.

— Ладно, поняла... Что дальше?

— Мед-сектор. Там же лаборатории, но в них доступ закрыт всем, кроме военных и учёных. Любую медицинскую помощь окажут, спасибо технологиям. А следующая дверь ведёт в военный сектор. Тоже закрытый. Там живут, обучаются и тренируются солдаты. И последнее — кафе-бар «Плазма».

— Почему именно так?

— Мы все ещё живы только благодаря плазме. Это единственное, чем можно поразить роботов. Если бы не плазменное оружие, человечество было бы давно истреблено. Всё, хватит болтовни. Это основное, что тебе надо знать. Теперь — пойдём. Нас ждут.

Мы вошли в «Плазму». Бар оказался не слишком большим. Длинная стойка протянулась вдоль стены с ещё одной дверью, за которой, скорее всего, скрывалась кухня. Всё остальное пространство занимали столы со стульями. Освещение было более тусклым, чем в других частях комплекса, благодаря чему не резало глаза. Из динамика лилась спокойная музыка. Посетителей было достаточно — как гражданские, так и военные и просто искатели приключений.

Руди окинул помещение взглядом и направился к барной стойке. Среди четырёх человек, возле неё сидящих, выделялась одна девушка. Вся её кожа была покрыта странными мерцающими узорами... На осознание того, что это такое на самом деле, ушло несколько секунд.

Это не узоры, а... провода?! Да, вживлённые в кожу или под неё — непонятно, — тонкие проводки, очень похожие на некое подобие кровеносной системы.

— Ребекка? — окликнул Руди.

Девушка оглянулась. Последние сомнения насчёт неё развеялись: она не человек. Потому что у людей не бывает светящихся жёлто-красно-зелёных глаз с полностью искусственными радужкой и зрачком. Впрочем, не считая имплантов, выглядела она, как и положено человеку.

— Наконец-то, — безрадостно бросила Ребекка. — Ты мог бы поторопиться...

— Уж простите, что не оправдал ваших ожиданий! — ехидно ухмыльнулся Руди.

— Сейчас не о том. Ты нашёл их лагерь?

— Да. На юге, рядом с зоной заражения.

— Хорошо. Я передам эту информацию матери. Встретимся здесь же через пятнадцать минут, — Ребекка быстрым шагом вышла из «Плазмы».

Руди повернулся ко мне.

— Уже решила, что будешь делать дальше?

— Я... Нет, — я вздохнула. — После падения корабля моя жизнь изменилась. Этот мир мне чужд. Не знаю, куда подамся; может, решу, когда узнаю больше.

— Есть способ вернуться в парящий город.

— Проблема в том, что мне это не нужно. Я не смогу продолжать жить, как прежде, зная правду. Так что придётся приживаться здесь, на земле.

Подумав несколько секунд, Руди предложил:

— Одиночкам в наше время выжить сложнее, чем хотя бы небольшим отрядам. Если хочешь, можешь присоединиться к нам с Ребеккой.

— Было бы неплохо, — согласилась я.

Особого доверия все эти люди не вызывали, но выбора не было. Куда лучше остаться с вроде бы доброжелательно или хотя бы нейтрально настроеными ребятами, чем погибнуть из-за недостатка информации и навыков.

Я чувствовала себя так, будто попала в другой мир — чужой и враждебный, но в то же время интересный. Непривычно было видеть вокруг что-то кроме парящего города, неба и пейзажа внизу.

Но очень много людей продолжает жить в неведении, считая весь экипаж разбившегося корабля погибшим, а землю — непригодной для жизни. Может, кому-то так лучше: верить в светлое будущее в воздухе, но наверняка ведь есть те, кому не по душе вынужденное существование в парящем городе без права выбора!

Однако прежде, чем предпринимать что-либо, стоит обжиться на земле, узнать как можно больше... А уж потом можно решить, как развеять ложь Совета.

Подступал вечер, но ещё было достаточно светло. От полуразрушенных зданий протянулись длинные тени. Слабый ветерок гонял по улицам мусор.

Тишину разрушил топот, сопровождающийся цокотом когтей по асфальту. Выскочив из переулка на широкую улицу, заваленную обломками и ржавыми остовами машин, Дерек помчался к центральному парку. Там, среди зарослей, он сможет скрыться.

Бежать становилось всё сложнее. Каким бы выносливым он ни был, длительная погоня измотала его, а чистокровные сородичи, жаждущие его смерти, выдохнутся ещё не скоро.

Не сбавляя скорости, Дерек подпрыгнул метра на полтора и перемахнул через груду бетонных и железных обломков. Оглянувшись, он заметил мелькнувший в переулке силуэт, а в следующее мгновение на улицу выскочили несколько человекоподобных тварей. Они отличались от людей, породивших их, лишь внешне — так же разумны, жестоки, хитры и коварны. Но ни один человек не сравнится с ними в силе, выносливость и скорости.

Дерек не был безоружен, но плазменная винтовка вряд ли сейчас чем-то поможет. Да, он успеет застрелить пару-тройку мутантов, но остальные разорвут его в клочья меньше, чем за минуту. Он — гибрид, а значит, слабее их.

Усталость давала о себе знать. Мутанты нагоняли, а Дерек уже не мог бежать быстрее. Ещё немного — и ему не останется ничего, кроме как дать бой, выжить в котором шансов не будет.

Понимая, что по прямой его быстро догонят, Дерек свернул во дворы. Петляя по закоулками между заданиями, он пытался сбить сородичей со следа… и сам загнал себя в ловушку.

За очередным поворотом оказался тупик. Дерек резко затормозил и развернулся. Бежать было уже некуда: твари преградили ему дорогу.

* * *

Мы вышли засветло, но с расчётом прийти на место уже в сумерках, если не в темноте. Перед выходом Руди вкратце обрисовал ситуацию: чуть больше недели назад стали пропадать местные жители. Последний пропал прошлой ночью. Сначала списывали на мутантов, роботов, мародёров… Но всё чаще на глаза стали попадаться пришедшие неизвестно откуда плохо вооружённые и экипированные люди. Руди проследил за ними до их временной базы. Группа оказалась каннибалами, смерти которых хотели Кендра и родственники погибших.

Отряд собрали в течение часа. Помимо меня, Руди и Ребекки, отстреливать каннибалов пошли шестеро солдат. Пройти предстояло через центр города — это самый короткий путь к зоне заражения. И самый опасный.

До центра, условную границу которого обозначал упавший небоскрёб, добрались ещё засветло. Командир группы остановился под зданием, опиравшимся на соседнюю постройку, и замер. Непонятно было, что он пытался разглядеть. Обычные многоэтажки впереди, разбитая дорога и брошенные машины. Ничего особенного.

Не увидев того, что искал, командир жестом приказал следовать за ним и двинулся вдоль здания. Он заглядывал в окна и посматривал по сторонам, будто ждал нападения в любой момент.

— Будь начеку. Здесь полно мутантов, — предупредил Руди.

Вокруг стояла тишина мёртвого города. Единственным звуком оставались шорох шагов и редкий хруст мусора под ногами. Среди ржавых машин легко могла бы спрятаться какая-нибудь мелкая, но опасная гадина. Более крупные монстры скорее скроются в зданиях, незаметно наблюдая через окна и с балконов верхних этажей и, быть может, готовясь к смертоносному прыжку на ничего не подозревающую жертву.

Впереди когда-то обрушилась часть стены, и теперь улицу пересекала полутораметровая насыпь из бетонных и железных обломков. Внезапно из-за них выскочил, как сначала показалось, человек с то ли окровавленными, то ли замотанными в красную ткань конечностями. Не заметив нашу группу, он пробежал немного и свернул в переулок.

— Приготовиться! — приказал командир отряда.

Мы рассредоточились. Я присела за нагромождением плит и кирпичей, направив «мосинку» на мусорную насыпь.

Следом за беглецом показались человекоподобные твари, и стало понятно, что первое существо не испачкалось в крови и не обмотало конечности тряпками. Оно просто было частично похоже на них. Тёмно-красная кожа обтягивала рельефные мышцы. Ростом все монстры были метра под два, не ниже. Но была и ещё одна заметная деталь, говорящая о некой степени разумности — одежда.

— Нужно помочь тому парню, — сказала Ребекка. Я приняла это за порыв благородства, однако она добавила: — Он может быть полезен.

— Действуйте, — разрешил капитан.

Мы втроём отделились от группы и побежали к переулку, куда к этому моменту ушли мутанты. Всего несколько поворотов — и закоулок вывел в тупик.

Прижавшись к стене и готовясь защищаться, там стоял окружённый полумутант. В отличие от сородичей, он был вооружён, но вряд ли ему поможет винтовка. Максимум — даст ещё пару секунд жизни.

— Огонь, — приказала Ребекка.

Мутанты бросились на загнанного парня, однако шквал пуль накрыл атакующих, и цели они достигли уже мёртвыми. Атаки с тыла твари не ожидали. Часть из них развернулась и бросилась к нам, атаку второй группы отразил длинной косой очередью полумутант. Они двигались быстро, однако от выстрелов уворачиваться не могли.

Эффект неожиданности свою роль сыграл: добраться до нас твари не успели. Последний труп упал под ноги.

— Вы как нельзя вовремя. Реально, спасибо, — выдохнул незнакомец.

— Почему они пытались тебя убить? — спросила я.

— Не знаю… Я не ждал этого, — он выглядел растерянным и подавленным. Много ли для него значили сородичи?

— Зато я знаю. Ты — гибрид, наполовину рэдскайн. Вас они считают биомусором, — пояснил Руди.

— Значит, шансов на выживание Фестера и Киары нет?.. Чёрт возьми, не для того мы столько прошли, чтобы погибнуть здесь… — голос гибрида срывался.

— Фестер и Киара — такие же, как ты? — уточнила Ребекка.

— Киара — человек.

— Значит, её могли не убить. Собираешься её спасать?

— А ты как думаешь? — огрызнулся парень. — С ними были ещё люди. Не знаете, кто они и почему на одной стороне с рэдскайнами?

— Они оставили свой лагерь? Где они теперь? — с подозрением спросил Руди, о чём-то догадавшись.

— Ушли вместе с рэдскайнами.

— Пойдёшь с нами — поможешь, ты нам жизнью обязан, — сказала Ребекка. — Эти люди — каннибалы, так что твою подругу ждёт незавидная участь, если не поторопиться. Ты спасёшь её, мы — перебьём каннибалов.

— Идёт, — согласился гибрид.

Уже на подходе к зоне заражения начали потрескивать дозиметры военных. По словам Руди, в этом районе люди не жили, да и вообще старались лишний раз не заходить: эта радиоактивная территория принадлежала рэдскайнам, а дальше начиналась часть города, где применили вирусное оружие.

Вокруг протянулись безжизненные улицы. Нигде не было даже крыс — только разруха и запустение. Ветер гонял по грязным дорогам обрывки газет, в каждой из которых сообщалось о грядущей войне. Войне, что решила судьбу человечества.

Возле одного из домов лежал накрытый горой тряпок труп. Рядом с ним копошились изуродованные собаки. Они были настолько худыми, что под облезлыми, покрытыми язвами и струпьями шкурами чётко проступали кости; по их спинам тянулись тонкие костяные гребни; некогда тупые когти сейчас были приспособлены для раздирания мяса.

Почуяв нас, мутанты повернули в нашу сторону окровавленные морды с кривыми жёлтыми клыками. Их глаза были болезненного красного цвета, из пастей текла пена. Вперёд вышла самая крупная собака — вожак. Она утробно зарычала, и остальные бросились в бой.

— Огонь! — крикнул командир отряда.

Шквал пуль сбил с лап бежавших первыми тварей, но они, не обращая внимания на смертельные раны, поднялись и снова понеслись к нам. Я прицелилась в вожака, оставшегося позади стаи. Выстрел — и он мешком повалился на землю с простреленной головой. Вопреки моим ожиданиям, мутанты не отступили.

Они нападали, не чувствуя боли и не зная страха. Только пуля в голову убивала их. Солдаты вели огонь, держась плотным строем и не подпуская собак близко. Ребекка достала нож и пошла в ближний бой: сталь легко резала плоть монстров, а девушка действовала куда быстрее противника. Одного её удара хватало, чтобы переломить шейные позвонки твари.

На военного сзади набросилась крупная собака. Я обернулась и встретила вторую ударом по морде. Ещё трое бойцов развернулись к зашедшим с тыла мутантам. Это была другая стая — более многочисленная.

— В дом! — приказал командир.

Отстреливаясь, группа двинулась к зданию. Дерек — так звали гибрида, — когтями перерезал горло бросившейся на него собаке и добил её прикладом винтовки.

Войдя в подъезд дома, мы поднялись на второй этаж и вломились в квартиру. В узкий коридор мутантам пришлось входить по двое. Их отстреливали засевшие у входа бойцы. Остальные рассредоточились по квартире и открыли огонь по оставшимся снаружи тварям. Я заняла позицию возле окна так, чтобы видеть вход в подъезд и всю улицу, и методично отстреливала монстров. Выстрел, передёрнуть затвор — и по новой. В Лайтвейте в свободное от работы время я тренировалась на стрельбище: в любой момент на город могут напасть пираты или мародёры.

Последняя собака упала замертво. Мы вышли на улицу, и командир проверил пульс лежавшего на дороге бойца, под головой которого растеклась лужа крови.

— Мёртв, — сообщил военный. — Гончая зацепила артерию.

Дальше шли уже осторожнее. О погибшем никто не скорбел — оно и понятно: в жестоких условиях этого мира смерть — обычное дело, люди гибнут каждый день и чужая жизнь ничего не значит, как ни цинично. Даже в парящих городах, в относительной безопасности, люди зачерствели и озлобились, что уж говорить о земле, где на каждом шагу поджидают мутанты, роботы и мародёры, можно в любой момент схватить смертельную дозу, попасть под радиоактивные осадки…

Порой я жалела, что мне не довелось увидеть жизнь до войны. Я знала о ней только по книгам, которые сохранились в городской библиотеке. Но вот всегда вызывало подозрения отсутствие книг об истории парящих городов — даже если их действительно построили после войны, должны были сохраниться хотя бы чертежи и заметки. Библиотекарь говорил, что не стоит искать информацию об этом, если не нужны проблемы, и это только подливало масла в огонь.

Запутанные улицы вывели на небольшую площадь перед массивным административным зданием, на пороге которого стоял гуманоидный мутант с тёмно-красной кожей и чёрными полосами по всему телу — боевая раскраска? Существо повернуло голову в нашу сторону, и по коже побежали мурашки. На его лице даже с большого расстояния были видны острые клыки в протянувшейся от уха до уха пасти.

Дерек прижался к стене так, что с площади его видно не было. Одного его присутствия достаточно, чтобы отряд перебили раньше, чем бойцы успеют ответить.

— Нужно убедиться, что каннибалы здесь. Вы трое, — командир взглянул на нас с Руди и Ребеккой, — идёте со мной.

Опустив оружие, мы вышли на площадь и осторожно двинулись к зданию. Возле ведущей на крыльцо лестницы рвались с цепей, заливаясь лаем и брызжа слюной, двое гончих. Рэдскайн смерил нас взглядом и укоротил цепи, набросив их на торчавший из земли штырь. Теперь мутанты не дотягивались до аллеи.

— У нас к вам пара вопросов, — приблизившись, с ходу начал командир. — Не видели ли вы в этом районе, именно на границе с зоной заражения, людей? Они похожи на обычных выживших, снаряжение ещё плохое такое.

— Предположим, здесь были такие, — осторожно протянул рэдскайн. Нормальная человеческая речь давалась ему с трудом, он не то шипел, не то рычал.

— Послушай, дружище, нам очень важно их найти. Они нападают на наших людей и должны за это ответить. Ты можешь подсказать, где они?

Замешкавшись ненадолго, мутант поспешно ответил:

— Нет. Они ушли, куда — не знаю.

— Ясно… Тогда мы пойдём, — пожал плечами командир.

Мы вернулись к группе, и он стал что-то объяснять солдатам. Дерек был ещё более угрюм и подавлен, чем раньше. Я проследила за направлением его взгляда и заметила труп ещё одного гибрида, висевший на ветке одного из деревьев, что росли по периметру площади.

— Сволочи… Вздёрнули его на дереве и оставили висеть для устрашения… — зло прорычал Дерек, на мгновение обнажив острые зубы. Под маской человека проступили пугающие звериные черты.

— Внимание! — повысил голос командир. — Как только стемнеет, проберёмся на их базу. Я уверен, что каннибалы с ними.

Полной темноты ждать пришлось недолго — минут тридцать от силы. Ночью город выглядел ещё более жутким, чем днём: теперь помимо ощущения заброшенности появился иррациональный страх перед неизвестностью. Что там, в темноте? Может быть, прямо сейчас подкрадывается сзади какая-нибудь опасная тварь или вот-вот появится что-то куда более страшное — неизвестное науке, агрессивное и желающее только убивать.

По приказу командира мы вышли из дома, в котором дожидались наступления ночи, и, крадучись, двинулись по краю площади к административному зданию. Растительность и мрак скрывали нас от глаз рэдскайнов.

Мы окружили здание. Из окон лился тусклый свет. Осторожно сняв решётку с окна полуподвального помещения, Ребекка скользнула внутрь. Монотонное гудение генератора, едва слышавшееся на улице, стихло, и свет погас. В здании началась возня. Воспользовавшись тем, что рэдскайны отвлеклись на неполадки с электричеством, мы по-одному пробрались в длинный коридор через окна.

Из дальней комнаты вышел человек.

— Эй, что за бред? Как я должен работать в темноте?! — крикнул он кому-то, но не получил ответа.

Дерек прицелился и нажал на спуск. Винтовка тихо «вжикнула», сверкнула в темноте короткая вспышка — и противник упал, забившись в предсмертных конвульсиях. Плазма не оставляла шансов на выживание: раскалённая до предела, она наносила страшные ожоги и повреждала внутренние органы.

Проверяя каждую комнату, мы добрались до находившейся рядом с той, из которой вышел выживший. Там занимались своими делами люди — человек десять, не меньше. Руди открыл дверь в соседнее помещение и жестом позвал командира. Я тоже заглянула в проём.

Вдоль стены стояли большие клетки, в каких обычно содержат крупных животных. Пустые клетки. Сколько же людей убили каннибалы, если здесь не осталось никого живого? Заметив что-то в темноте в дальнем конце комнаты, Дерек подошёл к напоминающему человека объекту и ткнул его винтовкой, переворачивая. Это был труп молодой девушки — ещё не окоченевший. Если бы пришли немного раньше — успели бы её спасти.

— Мрази… — процедил гибрид, крепче сжимая цевьё винтовки.

Проверив оружие и приготовившись к бою, мы вышли в коридор, где уже ждала Ребекка.

— Не щадить никого. Это не люди, а твари, — шёпотом приказал командир.

По команде Дерек и ещё один солдат вышибли дверь в комнату каннибалов и открыли огонь. Остальные ввалились в помещение следом, рассредотачиваясь и занимая позиции. Я стояла у стены, заглядывая в дверной проём. «Мосинка» раз за разом плевалась свинцом.

Каннибалы не ожидали атаки на охраняемой базе, но успели сориентироваться. Те, кого пули и плазменные и лазерные заряды не достали, засели за металлическими и кирпичными перегородками и ответили интенсивной стрельбой.

Наш солдат упал замертво: бронежилет не защитил от пули. В тот же миг Дерек попал в высунувшегося для прицельной стрельбы каннибала. Плазма прожгла насквозь импровизированную защиту, одежду и плоть. Каннибал с полным боли воплем покатился по полу.

Не жилец.

Между перегородками мелькнул силуэт. Я нажала на спуск — и противник, по инерции сделав ещё несколько шагов, мешком повалился на пол.

От грохота канонады звенело в ушах.

Сорвав с пояса по гранате, Руди и Ребекка бросили их в другой конец помещения. Как по команде солдаты почти одновременно присели за перегородками. Громыхнул взрыв, убивший большинство каннибалов, однако откуда-то ещё доносились болезненные стоны умирающих. Дерек первым вышел из укрытия и, ориентируясь на слух, двинулся к одному из раненых. Как оказалось, тот успел скрыться от взрыва за перегородкой и теперь был только контужен.

Мутант схватил каннибала за горло и без труда поднял над полом на вытянутой руке.

— Сколько людей вы сожрали, уроды? — полюбопытствовал он. В его голосе отчётливо звучали ненависть и отвращение.

— Парень, ты ведь тоже рэдскайн! — воскликнул до смерти напуганный каннибал. — Неужели никогда не ел человечину? В наше время трудно достать нормальную еду!

— «Трудно» — не значит «невозможно»! — прорычал Дерек. — Хотел бы ты сам стать чьим-то обедом? Знаешь, мутанты сожрут тебя живьём...

— Нет, нет! Умоляю! Не надо! — взмолился парень.

— Наверное, ваши жертвы говорили то же самое. Тебе повезло, что я не хочу заморачиваться, — с этими словами гибрид одним движением сломал жертве шею и швырнул труп к остальным покойникам. — Даже плазму на него тратить жалко…

Солдаты бродили среди мертвецов, добивая раненых и собирая боеприпасы. Вдруг Ребекка и Дерек разом повернули головы к двери, уловив что-то, недоступное человеческому слуху.

— Уходим! — крикнула Ребекка.

Теперь все слышали цокот когтей в коридоре. У рэдскайнов не было огнестрельного оружия, но они всё равно куда более живучи, сильны и быстры, чем люди. И они приближались.

Солдаты высыпали в коридор, ощерившись стволами во все стороны, но, никого не обнаружив, стали выбираться из здания тем же способом, которым вошли — через окна. Спрыгнув на землю, я обернулась. В коридоре, прилегавшем к тому, в котором находились ещё двое бойцов, показались уродливые морды гончих.

Мужчины забрались на подоконники, но вылезти из здания не успели: их почти одновременно втащили обратно невидимые с улицы твари. Прозвучали беспорядочные выстрелы куда придётся, кто-то закричал — и всё стихло.

Всего несколько секунд. Ни бедолаги, ни остальные солдаты не успели осознать, что случилось, а когда до них дошло — было уже поздно.

Командир бросил в здание пару гранат. Одновременно со взрывом из окон выпрыгнули несколько мутировавших собак. Их сородичи и небольшая группа рэдскайнов вышли из-за угла. Путь отступления оставался только один.

Мы бросились прочь. Победить в неравном бою шансов не было. Площадь оканчивалась развилкой, и одно из двух направлений перекрывал завал — здание обрушилось, зато второй перегораживала сетка Рабица с выцветшей жёлтой табличкой со знаком биологической опасности и надписью: «Вход воспрещён!»

Перебравшись через заграждение, мы побежали по длинной улице, выходившей на парковку перед супермаркетом. Гончие ставили лапы на сетку, заливались хриплым лаем, но прорваться не могли.

— Рэдскайны вскроют ограду? — на бегу спросила я.

— Не должны, — с сомнением ответил Руди, оглядываясь. — Они не настолько тупы, чтобы выпускать некоторых местных обитателей.

Мы остановились среди брошенных машин перед супермаркетом. Через большие окна были видны навсегда оставшиеся между рядами полок и витрин скелеты. И вроде бы ничего необычного, но что-то притягивало взгляд, заставляло всматриваться в темноту.

Видимо, неприятные ощущения испытала не я одна, потому что рядовой спросил командира:

— Сэр, прикажете проверить магазин?

— Нет, — медленно покачал головой тот. — Всем держаться вместе, не расходиться! И противогазы рекомендую надеть — неизвестно, есть ли ещё риск какую-нибудь дрянь подхватить…

Мы все последовали совету. Затем направились к ближайшему небоскрёбу, коих вокруг было много. Все, кроме меня, постоянно оглядывались, смотрели на крыши, заглядывали в окна зданий. Я не понимала, чего так опасались остальные.

Никто не заметил, когда пропал шедший замыкавшим солдат. В какой-то момент Руди обернулся и севшим голосом прошептал:

— Нам крышка...

Из мрака выступил силуэт — гротескный, искорёженный, словно созданный чьей-то больной фантазией. Я всю жизнь думала, что такие твари бывают только в старых, ещё довоенных книгах, но теперь своими глазами увидела будто бы порождение ночных кошмаров. Сквозь светлую, пергаментную кожу проступали кости. На морде темнели полностью чёрные глаза. Неестественно наклонившись, существо держалось на длинных худых ногах, опустив тонкие руки с когтями на скрюченных пальцах вдоль тела. Оно выглядело угловатым, как вырезанная из бумаги неумелой рукой фигурка.

От мысли, что когда-то это, возможно, было человеком, волосы встали дыбом. Я застыла, как истукан, не в силах отвести взгляд от уродливого создания. Оно просто стояло, едва заметно подёргиваясь, словно от слабых ударов током. Как будто отвлекало...

— Не спи! — меня потрясла за плечо Ребекка. — Надо идти, пока остальные не набежали.

Добраться до небоскрёба мы не успели. На его стену с крыши перелезла такая же тварь, как та, что осталась позади. Посмотрев на нас, она издала душераздирающий вопль.

И ей ответили.

Ответили десятки голосов. «Сколько таких тварей в зоне заражения?!» — возник вопрос, однако спросила я о другом:

— Кто они?

— Мы не знаем, — пожал плечами командир, но ответ нашёлся у Дерека:

— Заражённые. Попадая в кровь, вирус вступает в реакцию с ней и превращается в мощный мутаген... При наличии высокого радиационного фона. Без него они просто умирали бы, но за пару дней до бомбардировки здесь применили вирусное оружие, и многие не успели умереть до того, как сюда дошли горячие частицы.

— А ты откуда об этом знаешь? — удивилась Ребекка. — Этой информации даже у моей матери нет.

— То, что вы приспособились к условиям этого мира и научились следовать его правилам — чудо. Я же — существо, рождённое новым миром. Мне известно намного больше, чем вам, людям, — пояснил гибрид.

Тварей становилось всё больше. Мы петляли по улицам в поисках более-менее безопасного места, но повсюду были заражённые. Они смотрели через пустые оконные проёмы, выползали на стены, шли позади. «Почему не нападают?» — крутилась в голове навязчивая мысль. Ведь до этого они утащили рядового! Или он просто отстал?

Чей-то крик эхом разнёсся над зоной заражения. Больше никого здесь быть не могло, если верить тому, что рассказывали об этом месте. Выходит, всё это время рядовой был жив? Может, заметил тварей и решил, что с группой шансов выжить меньше? Как ни крути, одиночке скрыться легче... Но не в этой ситуации.

Крик будто послужил сигналом. Заражённые сорвались с места с неожиданной скоростью. Мы забежали в первый попавшийся подъезд и заняли круговую оборону. Ни раны от пуль, ни ужасные ожоги от лазера и плазмы не останавливали противника. Одни твари падали мёртвыми, но на смену им появлялись новые. В темноте, разрываемой вспышками выстрелов, мелькали искажённые мутацией, но всё ещё похожие на человеческие лица.

Мы держали оборону, прикрывая друг друга, но один заражённый всё-таки прорвался. Он бросился на командира отряда, когда тот перезаряжал винтовку, и вцепился в руку, защищённую только латексной перчаткой, легко прокусив ткань. Мужчина пинком отшвырнул от себя мутанта, несколько раз выстрелил ему в голову.

Я зарядила «мосинку» патронами из последней обоймы. Задержав дыхание, выстрелом почти в упор разнесла голову заражённому. В магазине осталось только четыре патрона. Положение остальных членов группы было не лучше.

Снаружи прогремело несколько взрывов. Завизжали от боли раненые заражённые. В подъезд ввалились, расстреливая монстров, солдаты с лазерными винтовками. Многие мутанты, едва завидев их, бросались кто на улицу, кто вглубь дома. Последнего не успевшего сбежать заражённого боец придавил к полу ногой и прострелил ему голову.

— Пострадавшие есть? — спросил он.

— Да. Этого человека, — Дерек кивнул на бледного, как мел, командира, — ранили.

Руди посмотрел на гибрида испепеляющим взглядом. Оба понимали, что будет дальше, и парень не хотел так подставлять товарища, несмотря на заражение.

Солдат бесцеремонно схватил нашего командира за руку, осмотрел рваную рану со следами клыков.

— Заражён, — констатировал он. — У него в запасе день, может, два, а то и меньше.

Незнакомец направил на командира винтовку. Руди хотел было взять его на мушку, однако Ребекка и Дерек перехватили его руки и заставили опустить оружие.

— Не смей, сволочь! — прошипел Руди.

Но его слова остались без внимания. Солдат выстрелил, бездыханное тело упало на залитый кровью пол.

— Урод...

— Успокойся! — рыкнул Дерек. — Он всего лишь облегчил его участь. Ты меня плохо слушал? Заражённых нельзя спасти.

— Вообще-то, мы над этим работаем, — заметил солдат. — Слышали о корпорации «Infection Liquidators»? Мы уничтожаем заражённых и ищем вакцину. До войны наша компания занималась исключительно разработкой лекарств, но времена меняются, и новые условия несколько изменили наш профиль.

— «Infection Liquidators»? — удивилась Ребекка. — Мне казалось, вы — всего лишь миф.

— Вполне понятное впечатление. Вы неприспособлены к выживанию здесь и не ходите сюда. Где ж нам пересекаться?.. Ах, да, я не представился. Капитан Кларк. А теперь — следуйте за мной.

В сопровождении группы Кларка мы добрались до лаборатории. Это было окружённое местами повреждённым забором многоэтажное здание с пустыми проёмами вместо панорамных окон. Белое дюралюминиевое покрытие, изъеденное коррозией и временем, кусками отрывалось с прочных, экранирующих радиационное излучение стен. Некогда ухоженный двор зарос травой и кустарником в человеческий рост, над головой сплетались ветви деревьев. По стенам комплекса змеились зелёные полосы похожего на плющ растения с тонкими полуметровыми шипами. Парковка перед входом в здание и тянущаяся к ней от помятых ворот дорога покрылись трещинами, но всё же сохранились в сносном состоянии.

Это место совсем не походило на базу сильной и многочисленной организации — заброшенное, мрачное, безлюдное. Ни часовых, ни охранных систем, ни даже собак. «А что, если это ловушка?» — закралась мысль, но отступать было уже поздно: путь назад отрезали идущие следом бойцы.

— Возле стен осторожнее. Зацепитесь за шипы плюща — умрёте в течение нескольких минут, — предупредил Кларк. — Они вводят сильнодействующий токсин, парализующий нервную систему и лёгкие, в результате чего наступает удушение. Наши учёные пробовали применить его в оружии, но у заражённых к нему иммунитет.

— Почему не уберёте это отсюда? — спросил Дерек. — Он прям над входом нависает.

— А попробуй его убери! Сколько людей мы потеряем, пока снимем плющ? Видишь, как плотно растут шипы? У них одна мерзотная особенность есть: любую броню пробивают. То ли прочные настолько, то ли между пластинами проникают, — Кларк постучал пальцем по своей руке, указывая на узкие просветы между пластинами. Ну да, в цельной броне боец двигаться нормально не сможет.

— Куда вы нас ведёте? — напряжённо спросила Ребекка и озвучила тревожившие всех нас подозрения: — Эта развалюха даже на перевалочный пункт не тянет, не то что базу.

— Терпение, мисс. Скоро вы всё поймёте.

Но дожидаться исхода, — возможно, весьма печального, — девушка не стала. Ствол лазерного пистолета ткнулся в затылок Кларка. С такой дистанции броня его не защитит.

Капитан остановился, и остальные бойцы взяли нас на мушку.

— Не делай глупостей, опусти пушку, — спокойно произнёс он. Надо отдать должное, даже в такой ситуации он не терял самообладание.

— Сначала ты мне объяснишь, куда и зачем вы нас ведёте, — потребовала Ребекка.

— Мы не сможем вывести вас отсюда ночью. На границе зоны заражения, где есть проход, завелись неизвестные мутанты, но они ведут ночной образ жизни. Мы пока не знаем, как им противостоять. Наша база действительно находится здесь, но в подземной части комплекса. Каким бы хорошим ни было экранирование, сейчас во всей зоне заражения высокий фон и это здание — не исключение, — пояснил Кларк. — А теперь убери оружие. Убьёшь меня — и мои ребята расстреляют вас. Даже ты, киборг, не выдержишь многочисленные попадания лазера.

Помедлив несколько долгих секунд, Ребекка убрала пистолет в кобуру. Кларк дал знак товарищам, и те опустили винтовки.

Дальше шли молча. Приближаясь к зданию, я заметила новые детали: разбитые камеры на стенах, мусор и битые стёкла внутри и вокруг комплекса, распахнутые двери, в которых когда-то были стеклянные вставки. В некоторых местах застыли в полуопущенном состоянии металлические ралеты; вероятно, их просто не успели опустить до бомбардировки, но само здание выдержало столкновение с ударной волной, в отличие от окон и всего, что было внутри.

Попетляв по захламлённым коридорам, где ещё остались скелеты в клочьях грязных тряпок, мы вышли на лестницу. Ступени уводили вниз на несколько пролётов, перила в некоторых местах провалились.

Лестница отзывалась скрежетом на каждый шаг, отчего возникало стойкое ощущение, что она сейчас провалится. В просветах между ступеньками чернела пустота. Спускались с особой осторожностью, не прикасаясь к перилам и проверяя каждую ступень перед собой. Очередной пролёт окончился лифтом, над входом в который горела аварийная лампочка.

Кабина оказалась очень просторной, рассчитанной на большое количество людей или объёмный груз. Стоило нам погрузиться в неё, как двери с тихим шипением закрылись, свет приглушился. Кларк нажал одну из двух кнопок с направленными вверх и вниз стрелками. Лифт едва слышно загудел и с непривычной для меня скоростью помчался вниз. На мгновение мне показалось, что тросы не выдержали и он падает. Конечно, в парящих городах тоже были лифты, но не такие — медленные, деревянные, открытые.

Лифт остановился минут через пять. Ненадолго зажглись ультрафиолетовые лампы, затем створки дверей распахнулись, и яркий свет резанул по глазам. Прикрывая лицо рукой, я вышла в коридор. Строгое светлое покрытие на стенах, скользкий перламутровый пол, встроенные в потолок лампы дневного света. За бронированными стёклами виднелись заставленные аппаратурой комнаты, где работали учёные в костюмах химзащиты. По коридорам сновали люди в идеально выстиранных медицинских халатах. На каждом углу стояли охранники в облегчённой броне, похожей на ту, что носили бойцы Кларка.

Я и подумать не могла, что такие места ещё сохранились на выжженной ядерным огнём планете. Отпустив солдат, Кларк повёл нашу четвёрку в одному ему известном направлении. Коридоры казались одинаковыми, однако мужчина легко в них ориентировался.

Вскоре мы вошли в просторное помещение, напоминавшее офис, где за многочисленными столами что-то писали, читали документации и вносили информацию в базу данных учёные. Компьютеры заслуживали отдельного внимания — каждый из них состоял мз небольшого плоского системного блока, занимавшего немного места на столе, и голографического экрана, заменявшего собой не только монитор, но и мышь с клавиатурой. В книгах двадцать первого века описывались совсем другие технологии, а о временах тогда ещё будущего (а для нас — прошлого) в парящих городах книг почти не сохранилось. Возможно, потому, что они были электронными, а нам всегда твердили, что технологичные носители информации канули в прошлое.

Кларк провёл нас через офис и остановился перед что-то отмечавшим в электронной документации немолодым мужчиной с проседью в коротких волосах и внимательным взглядом.

— Здравствуйте, профессор Рассел, — поздоровался капитан. — Перед вами — выжившие, которых мы нашли в зоне заражения. Анна, Ребекка, Руди и Дерек. Кажется, вы хотели провести анализ крови гибрида рэдскайна и человека на наличие антител?

— Да, так и есть, — подтвердил профессор, глядя поверх прямоугольных очков. — Вы не против, если я возьму анализы, мистер... э-э-э...

— Батлер, — подсказал Дерек.

— Так что скажете? Это может помочь значительно продвинуться в создании вакцины.

— Конечно, я не против, — согласился гибрид и вместе с профессором скрылся в соседнем помещении.

— Каких размеров этот комплекс? — оглядываясь по сторонам, спросила я.

— Три подземных уровня на большой глубине, что и спасло наших предков от радиации и разрушений. Всё это способно долго функционировать в автономном режиме, естественно, не без участия человека. Создатели комплекса предвидели атомную войну и потому помимо наземной его части построили подземную, до обострения ситуации запечатанную. Я слышал, сюда впервые после постройки спустились люди за два дня до бомбардировки, чтобы привести всё в порядок, проверить аппаратуру и запасы, а также герметичность запасного выхода и работоспособность основного спуска, — поведал Кларк. — Мы всё ещё живы только благодаря этому комплексу. Проникнуть в него снаружи можно только на лифтах, а на это тварям не хватает мозгов, людям же и в голову не придёт лезть в неизвестные катакомбы, тем более, в зоне заражения.

Вдруг затрещали динамики, и встревоженный женский голос произнёс:

— Внимание, прорыв в секторах A и D! Отсеки будут загерметизированы до устранения угрозы. Повторяю...

— Прорыв?! — вскинулся до того молчавший Руди. — Ты только что говорил, что ваш комплекс — неприступная крепость!

— Вентиляция... — хрипло выдохнул Кларк.

— В каком секторе мы находимся? — спросила Ребекка.

— В секторе A. Готовьтесь к бою.

Я ожидала, что сейчас начнётся паника, но вместо этого учёные, находившиеся в офисе, доставали из ящиков столов оружие. Выходит, бойцы здесь не только специально обученные солдаты? Удобно: не нужно беспокоиться о беззащитной обузе в лице научных сотрудников.

Вот только заражённым, по словам Кларка, не хватало ума даже кнопку вызова лифта нажать. Сомнительно, что они смогли бы вскрыть вентиляцию. Тогда кто же напал на комплекс?