Дыхание последней любви (гет)

Широкие колонны отбрасывали длинные и устрашающие тени на мраморный пол. Маленькие каблучки стучали по белой плитке, нежно-голубой шлейф тянулся за миниатюрной королевой. Она шла вперед, гордо подняв голову и сложив оголенные, белые руки за спиной. Хистория опасливо оглядывалась по сторонам и за спину, выглядывала за колонны. Этой ночью у неё была одна очень важная встреча. Эта встреча должна была запомниться ей надолго, стать одним из важнейших событий в её жизни. Хистория чувствовала, как дрожат её руки, как бешено колотится сердце в груди. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и приготовиться к встрече. Лёгкие обжег аромат цветущей сирени и совсем еще крошечных фиалок, что ночью прижимались к земле и напоминали ночное небо, усыпанное звёздами.

Позади послышались удары небольших каблуков о плитку. Звук напоминал шаги кого-то из королевской стражи, и если королеву кто-то здесь заметит, то тут же отправит в постель, под глупейшим предлогом того, что ночью опасно. Девушка ощутила, как лавина мурашек пробежала по всему её телу, по рукам и ногам, по спине, животу и шее, сковав. Хистория сглотнула и обернулась. Шаги замедлились. Райсс изумленно выдохнула и прикрыла лазурные, как чистое летнее небо, глаза. Она взялась за платье, сжав складки между пальцами и побежала на встречу незнакомому силуэту. Почему-то, у Хистории не было сомнения в том, что это именно тот, кого она ждала. Девушка застыла в тени одной из колонн, чтобы загадочный силуэт вышел из тьмы на свет и предстал перед ней во все красе. Она затаила дыхание в ожидании незнакомца.

…И вот она перед ней. Имир. В белой форме королевской стражи, с красной повязкой на левой руке и ножнами на ремне. Как же много Хистория сейчас в себе держит, как много хочет сказать, но при этом хочет просто заткнуться, держать все мысли и слова в себе, не портить этот момент. Она всего лишь широко раскрытыми глазами разглядывает девушку перед собой, обращая внимание на каждую складку на её одежде, каждую позолоченную пуговицу на форме, каждую катышку. Хистория сглотнула, опустила голову и сложила руки за спиной, прежде чем посмотреть ей в глаза и хотя бы поздороваться.

— И-имир, — не веря собственному языку, выдавливает из себя Хистория. Она толком не готовилась. Она не знает, что сказать, она боится что-то говорить. Десять лет. Десять, чёрт возьми, лет назад она в последний раз видела Имир. Слышала её голос, вглядывалась в прищуренные, карие глаза, пересчитывала веснушки и обнимала её.

— Ваше Величество Королева Хистория, — четко сказала Имир и поклонилась.

Райсс улыбнулась, прикрыв рот розовой ладошкой.

— Можно просто Хистория.

— Хорошо, — нервно хохотнула девушка, выпрямившись, — просто Хистория.

Имир стояла в позе солдата на построении. Её воротник был неаккуратно подвернут, два крыла — белое и чёрное, — были прикреплены неправильно, а ремень был чуть выше, чем полагается. Райсс подошла чуть ближе, не отрывая ноги от пола, встала на носочки и потянулась к шее подруги, чтобы поправить неопрятный воротник. Не успела она и коснуться него, как Имир обвила её руками за талию, прижимая к себе и утыкаясь носом в затылок.

— Господи, Хистория, — дрожащим голосом сказала девушка, до хруста костей прижимая к себе миниатюрную королеву, — Как же я скучала…

Имир плачет. Хистория не верила, что эта девушка, казалось, непробиваемая и безэмоциональная машина, может позволить себе так просто разрыдаться, когда никого нет рядом. Райсс чуть оттаяла и прикрыв глаза, положила руки ей на спину, нежно поглаживая ее через белую и блестящую ткань. Имир всё глубже зарывалась носом в её волосы, аккуратно завязанные в необычную для этих мест причёску. Она поверить не могла, что сейчас вновь видит глаза своей маленькой принцессы, вдыхает её пьянящий запах полыни, терпкого крыжовника и сладких лилий, касается её бархатной кожи без единого изъяна и слышит её соловьиный голос. Всех слов в мире, всех чувств, что есть у человека, не хватит, чтобы описать её радость и горечь.

Королева вновь чувствует твердую плитку по ногами. Имир положила руки ей на плечи и сейчас сжимает ключицы, до боли, до синяков. Ей нравится чувствовать Хисторию. Смотреть в её кристально-чистые, голубые глаза, разглядывать болезненно-бледные глаза и румянец на щеках и носу.

— Я тоже очень скучала, Имир, — сладко шепчет девушка, касаясь подбородка подруги. Веснушек стало ещё больше, — До меня дошло твоё письмо… Даже не думала, что ты ещё жива.

Девушка в белом костюме откашлялась и чуть отпрянула от «Кристы». Легкий холодок пробежал по её телу, она положила ладонь на грудь, а вторую спрятала за спину.

— Ты правда прочла его? — Райсс кивнула, — Все-все? До последней строчки? — Хистория ещё резвее закивала.

— Честно, прочитала. Вот только, — она неуверенно опустила взгляд вниз, ковыряя в полу каблуком, — Оно осталось на острове, когда мы покинули его. Я правда пыталась его найти, Имир, не было и дня, чтобы я не думала о нем! — Хистория схватила Имир за руки и подняла их, сокращая расстояние между ними, — Вот только я с трудом вспоминаю последние строки. Точно прочла их, но вот сейчас и слова вспомнить не могу. Прости, Имир.

Девушка с веснушками, что сейчас, под конец мая, покраснели и особенно выделялись на смуглой коже, с трудом выдавила из себя улыбку. Прозрачные, как вода в роднике, слезы, текли по её щекам к подбородку и оставляли чуть заметные, серые пятна на форме. Вытерев слезы рукавом и шмвгнув носом, она в пол голоса сказала:

— Ничего, не стоит извиняться, Хистория. Если хочешь, я напомню тебе о содержании того письма. Мы погуляем по ночному Либеррио, я все тебе перескажу, — Имир взглянула на луну, а потом плавно перевела взгляд на горизонт, — Самое главное — вернуться до рассвета. Так… Ты хочешь погулять со мной?

Хистория одобрительно кивнула, теребя обеими руками голубой кулон на шее. Красные глаза Имир заставили её погрустнеть в пару мгновений, зависнуть и задуматься о своём, утонуть в воспоминаниях, где Имир бы стойкой и храброй, и требовала от неё того же. Сейчас они поменялись ролями.

Полупрозрачный шлейф белого платья переливался оттенками серебряного и золотого при свете полной луны и красиво падал со ступеньки на ступеньку каждый раз, когда Хистория делала шаг. В этой отдаленной части Либеррио всегда царил мир и порядок, аристократы и знать часто устраивали здесь дегустации вина, балы, аукционы. Райсс это ничуть не интересовало. Единственное, что было ей нужно в этом прогнившем уголке городка, где наркотики и шлюхи продавались «на ура», так это добиться замужества с младшим Тайбаром, чтобы завоевать и себе, и всем Элдийцам на материке место под солнцем. Хистория осматривалась по сторонам, рассматривая размеры и количество сине-фиолетовых цветочков, коими была усеяна почва метров на тридцать от полуразрушенного замка, который некогда был театром. Имир шла впереди, не оборачиваясь. Дойдя до середины тропинки, что вела в город, она присела на корточки и рукой начала щупать чуть влажные бархатные фиалки.

— Их здесь много растет, — говорит Имир, доставая из ножен меч. Хистория удивленно разглядывала её, за тем, что она будет делать и зачем ей меч. Имир закрыла глаза и срезала ровно пять небольших бутонов, — От парочки это поле не обеднеет.

Девушка с веснушками выпрямилась и повернулась лицом к возлюбленной. со спокойным лицом, Имир поместила два цветка за левое ухо королевы. Хистория по-детски наивно улыбалась, поправляя белокурые пряди. Райсс вытащила из импровизированного букета фиалок два сиреневых цветка и аккуратно вплела в шоколадного оттенка волосы скрепленные стебли растения. Имир недовольно фыркнула и выбросила последний цветок себе за спину.

Где-то рядом шумели и поезда, слышался плеск волн и откуда-то издалека слышался вой скрипки и контрабаса. Народ во всю гулял, кричал и засыпать даже не собирался. Имир, про себя, ненавидела это местечко и желала как можно быстрее сбежать отсюда, вернуться к разбойничей жизни, но дала себе обещание — если выживет, увидеть свою маленькую принцессу и поговорить с ней. Слишком много недомолвок осталось между ними в тот день, слишком много лет прошло с тех пор, как они виделись в последний раз… Поэтому эта волшебная ночь была особенной в жизни каждой из девушек. Хистория что-то очень эмоционально щебетала, размахивая руками, а Имир слушала этот детский лепет, как пение скворцов. Она очень скучала по Хистории, жаждала увидеть её повзрослевшей и поумневшей, сравнить прекрасного белоснежного лебедя с тем гадким утенком, коим Хистория была двенадцать лет назад. И, к слову, все её ожидания оправдались в эту ночь.

Имир осмотрелась. Совсем рядом была пустынная набережная, где этой ночью не было даже охранников. На воду один за другим опускались полосы чистого ночного неба, в неспокойной воде отражалась луна и серые облака. Когда шатенка только прибыла сюда, прямо с этого места виднелись три высокие стены, можно было разглядеть остров. А сейчас через этот маленький проход не было видно даже руин, того, что осталось от места, которое было для неё домом. В голове возникла глупая мысль забраться на стену и поговорить там, где их точно никто не услышит.

— Набережная, — шепчет Имир, — Мечтала когда-то встретить тебя на одном из кораблей, что прибывали с Парадиза в Либеррио, — девушка запрокинула голову к небу. Хистория стояла за ней, разглядывая волны и рябь на воде. Ночной бриз дул ей в лицо, из-за чего глаза слезились, а руки невольно дрожали. Она абсолютно не реагировали на слова Имир, хотя столько лет грезила о встрече на той стороне. А сейчас, когда Имир стояла на расстоянии вытянутой руки, вполне себе живая, Хистория растеряла все те слова, что готовила для неё.

— Понимаю тебя, — выдохнула Райсс, поправив причёску, — Здесь красиво. И тихо. И спокойно.

— Это только сейчас, а днем здесь творится та ещё неразбериха. Все орут, толкаются, дерутся и бросаются в море. Идиоты, правда, Хистория?

Королева кивнула и сделала несколько шагов вперед. Ворота были открыты нараспашку, даже нет, выбиты. Она еще никогда не была здесь в мирное время. Сейчас, наблюдать за спиной разбитый Либеррио, в котором таились остатки легиона разведки и тех элдийцев, что удалось спасти, было особенно больно. Девушка опустила голову и легкими шагами направилась к воротам. Имир, до этого разглядывавшая тучи и обломки еще не восстановленных зданий, перевела взгляд на Хисторию и немного подождав, последовала за ней. Райсс прикрыла рукой лицо, чтобы ветер не дул в глаза. Девушка подошла к краю набережной и присела, опустив руку в воду. На морской глади образовались круги, тонкие пальцы с розовыми кончиками помокрели и скукожились. Хистория подняла голову и посмотрела вперед, чуть прищурившись. Впереди — ничего. Только чернеющий горизонт, синие-синие волны и белая пена, что напоминала созвездия на звездном небе. Теплые воспоминания о былых временах, когда еще не нужно было ходить как можно тише, не оборачиваясь, когда это всё воспринималось как глупые догадки и мечты, сказки, что рассказывали на ночь непослушным детям. Эти воспоминания согревали девушку, но в то же время, рывками открывали только недавно исцелившиеся раны.

Имир легонько, кончиками пальцев, коснулась плеча возлюбленной. «Криста» обернулась и пристально посмотрела ей в глаза, а потом взялась за руку и встала на ноги. Райсс брезгливо отряхнула руку от прохладной воды и вновь посмотрела на океан. Имир с трепетом взяла её за руки. Через перчатки Хистория не могла ощутить, как дрожат руки Имир. Сейчас она понимала, что изложить все в письме десятилетней давности было куда легче, чем сказать сейчас, на словах. Девушка смущенно сглотнула и собралась с мыслями. Хистории явно уже не было дело до того письма, о котором так хотелось напомнить. Имир взяла инициативу в свои руки. Пока голубоглазая наслаждалась морским пейзажем, она положила одну её ладонь себе на плечо, а за вторую схватилась и крепко сжала. Райсс удивленно взглянула на Имир, а та посмеялась в ответ на недоумевающий взгляд королевы:

— Ты не умеешь вальс танцевать? — широко улыбаясь, спросила Имир.

— Умею, — возразила Хистория, — И насколько я знаю, партнера не хватают, а приглашают на танец.

— А какая разница? Ну же, давай просто потанцуем. Можешь даже на ноги мне наступать, ха-ха, — сказала девушка, на что предмет её воздыхания недовольно рыкнул.

Хистория поправила положение рук Имир на своем теле, а потом, чуть опустив веки, посмотрела на партнершу и сделала шаг вперед, поворот, шаг вправо… Её движения были очень плавными и грациозными, что не могла не отметить Имир. Легкие, такие плавные, будто бы она сейчас парит по воздуху, а не ходит по набережной, на которую уже больше месяца никто не приходил. Ветер подул в лицо, несколько газетных листочков и веток пронеслось под ногами, но это никак не помешало ритму их танца. Они даже не наступали на ноги, прекрасно ощущая движения друг друга, словно являлись одним целым. Имир посмотрела по сторонам, чтобы убедиться в том, что никто, кроме птиц и крыс, их не увидит. Она нарочно повела Хисторию к краю, как можно ближе, чтобы она прижалась к ней вплотную. Райсс чуть было не упала в воду, но Имир успела её схватить. Девушка даже не вскрикнула.

— Знаешь, Хистория, — громко сказала Имир и притянула девушку к себе, — Я не думала, что сказать тебе это на словах будет сложнее, чем написать на бумаге. Это было десять лет назад, и за эти десять лет не было и дня, чтобы я не думала о тебе, я постоянно думала о нашей встрече, но сейчас я… просто не знаю, что сказать.

— Скажи всё, как есть, — замерев на мгновение, на одном вздохе сказала королева и продолжила свою партию, — Если ты и правда хочешь это сказать.

Впервые за ночь Имир не сомневалась в искренности Хистории. В том, что этот голос, эта улыбка и томный взгляд настоящие. Она слегка отступила назад и замерла, а «Криста» врезалась в неё носом. Девушки замерли в танце под музыку моря, смотрели друг на друга, боясь проронить хоть слово, чтобы растянуть это мгновение, но может же оно длиться вечно, как бы этого не хотелось. Всё когда-нибудь заканчивается, и кто знает, быть может, это последняя их встреча.

— Имир, — сказала королева, взглянув на горизонт, — Рассвет скоро. Домой нужно вернуться за час до него. Скажи, что хотела как можно быстрее.

— Я люблю тебя, моя Хистория, — выдавила из себя Имир, прижав руки Райсс к груди, — И ты представить себе не можешь, как. Эти десять лет без тебя были для меня пыткой, я каждую ночь приходила сюда, в надежде увидеть тебя на одном из приплывающих кораблей, я каждый божий день писала тебе письма, которые никогда не были отправлены… У меня в комнате их целая стопка. Хистория… Я понимаю, что ты можешь не чувствовать того же, что я чувствую к тебе, но именно ради того, чтобы признаться тебе на словах, я пришла к театру сегодня ночью. Ты — всё, ради чего я живу. И пожалуйста, если не можешь быть всегда рядом, — Имир нагнулась к королеве, её карие глаза вновь покраснели, а в уголках уже поблескивали едва заметные кристаллики слез. У Хистории порозовели щеки и нос. Она сейчас тоже расплачется. Это мог бы быть, без преувеличения первый раз, когда она искренне заплачет, — то будь хотя бы не так далеко. Прошу тебя, Хистория.

Девушка шмыгнула носом и сквозь слезы пару раза хихикнула, выпутываясь из кандалов подруги и вытирая пальцами слезы с её щек. Имир шмыгнула носом и взяла в руки круглое и бледное лицо Хистории и прильнула к нему. Расстояние меньше сантиметра, горячий вздох и Райсс уверенно целует Имир, скрестив руки у неё за спиной. Она вновь отрывается от земли в этот вечер, девушка крепко обняла её за талию и прижала к себе, ощущая через белую ткань тепло её тела. Воздух им не нужен. Им сейчас никто на белом свете не нужен.

Имир аккуратно ставит Хисторию на землю, крепко сжимая её пальцы. Она была несказанно рада тому, что её, чудовище, последнего человека на этой планете, который уже родился никому не нужным, кто-то любит. Но как долго? Быть может, это последняя ночь, когда она видит свою Хисторию. Она точно никогда не будет просыпаться с ней в одной кровати по утрам, никогда не будет зарываться пальцами в её светлые волосы и никогда больше не утонет в пучине этих глубоких глаз цвета неба. От осознания этого к глазам невольно подступали соленые слезы. Хисторию она будет видеть только в своих снах. Только там она может быть счастливой.

— Почему ты плачешь, Имир? Я не хочу, чтобы ты плакала.

— Прости меня, моя Хистория. Больше никогда не буду плакать, думая о тебе.Примечание к частиПервый опыт в написании юри.

Ухх, как не в своей тарелке, ей-богу. Очень нуждаюсь в комментариях.