Тени прошлого. Жизнь после смерти (гет)

* * *

— Вот это да, Том! И как тебе наша преподаватель?

Не успел я зайти в ординаторскую после опроса пациента, которого Тина раздала каждому своему подопечному, и сесть на неизменный голубой диван (правда, немного не такой, какой был раньше, но всё равно приятно), как на меня накинулся внук Дэнни, а ещё три девицы и два парня отвлеклись от своих историй и с интересом посмотрели в нашу сторону. Особенно девицы.

— Не знаю, — усмехнулся я в ответ, открыв историю на первичном осмотре. — Требовательная, строгая… не думаю, что учиться у неё будет просто, но не сомневаюсь, что она мастер своего дела.

— Какой ты джентльмен, Том! — рассмеялся высокий парень с каштановыми кудрями и яблочно-зелёными глазами, который представился с утра как Тод, а девчонки кокетливо захихикали. — Всё, что я могу сказать после сегодняшнего опроса от профессора Снейп, — это то, что она редкостная стерва!

Остальные мои коллеги дружно рассмеялись, а я невозмутимо опустил взгляд в документ и протянул:

— Я бы на твоём месте не обсуждал своего преподавателя в больнице, особенно в ординаторской.

— Да ладно тебе, паинька-Том, здесь всё равно никого нет! — всё ещё посмеиваясь, воскликнул Тод.

Я, прекрасно зная, как оно бывает в действительности в такие щекотливые моменты, просто пожал плечами и вернулся к изучению истории. Тод же хотел сказать ещё что-то, но только открыл рот, как дверь за моей спиной распахнулась, а челюсти моего нового друга — наоборот сомкнулись.

— Ох, Ди, как же мне не хватает твоего кофе… — раздался за моей спиной тихий усталый голос, и я старательно сдерживал усмешку, чтобы как-то не выдать, что прекрасно понимал, о чём шла речь. — Так, все нашли своих пациентов?

— Да, профессор Снейп, — ответила Лиза, а остальные закивали в ответ.

Тина прошла вглубь ординаторской к столу с новенькой кофемашиной, потрогала её, убедилась, что кофе был только недавно сварен, и полезла в шкаф искать свою кружку. А когда Тина её нашла, то повернулась к нам лицом и строго сказала:

— Я очень надеюсь, что вы подробно побеседовали со своими пациентами, потому что если вы будете рассказывать мне то, что я написала своей же рукой, то я буду сильно недовольна…

На этих словах девочки скривили пухлые губки, потому как их «коварный» план вот так сразу разоблачили, а я продолжал смеяться про себя, поскольку ещё на титульнике историй по знакомому корявому почерку догадался, что дала наш преподаватель исключительно своих пациентов. И лучше её само́й никто не сможет их доложить.

— И ещё не забудьте про неврологический статус и локальный, если была операция, — продолжила говорить Тина, нажав на кнопку, чтобы налить себе горячего кофе. — Врачам стационара необязательно расписывать их полностью, но поскольку вы — ещё не врачи, то вам нужно расписать это всё как можно подробнее. И при поступлении, и во время курации. Всем всё ясно?

— Но как мы сможем подробно расписать неврологический статус при поступлении? — возмущённо воскликнула Линдси, которая переехала в Лондон из Люксембурга. — Мой пациент лежит в стационаре уже две недели, у него почти ничего не осталось из той неврологической симптоматики, которая была в приёмном отделении!

— Разумеется, у него ничего не осталось из симптоматики, доктор Мелтон, мне всё-таки не зря платят зарплату! — ехидно заметила Тина, выключив кофемашину, а Питер так и прыснул от подобных слов. — Но вы сегодня вечером почитаете учебник на нужной главе, возможно, даже не один и доложите нам завтра, что возможно у такого пациента в остром периоде. А я вас поправлю, вашего пациента я экстренно оперировала в три часа ночи и прекрасно помню, что же у него было при поступлении. А также вы можете ещё раз прогуляться до палаты и подробно расспросить мистера Ричарда, что же его беспокоило две недели назад.

Тина прервалась, чтобы сделать глоток кофе, аромат которого так и заполнил всё вокруг, а Линдси с Лизой в этот момент переглянулись и обречённо вздохнули, а я по их немому диалогу догадался, что ни одна, ни другая не догадались подробно расспросить своих пациентов. Поставив чашку на край стола, Тина пристально посмотрела сначала на Питера, затем на меня и спросила:

— А вам, доктор Реддл и доктор Андервуд, всё понятно по пациентам? Или возникли какие-то трудности?

Я покачал головой из стороны в сторону, так как если будет что-то непонятно, то у меня есть возможность уточнить вечером дома или ещё когда-нибудь, а Питер сказал:

— Да, профессор Снейп, я не совсем понимаю кое-что… миссис Джастин говорит, что у неё при поступлении сначала было одно, в истории написано совсем другое, а сейчас я проверил — и там вообще не то…

— Да, у вашей пациентки довольно интересный случай, доктор Андервуд, там не всё так просто, — согласилась Тина. — Что ж, кофе всё равно так себе… пойдёмте в мой кабинет и побеседуем, чтобы вам всё стало ясно.

С этими словами Тина сделала шаг от стола с кофеваркой, но забыла, видимо, про свою чашку, и та полетела вниз и с громким звуком разбилась.

— Твою мать… — выругалась Тина, замерев на месте и закрыв глаза, потому как кофе забрызгал и её костюм с халатом. Я же так и продолжил улыбаться, наслаждаясь такой строгой профессором Снейп и одновременно такой неуклюжей Тиной. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы она такой и была дальше. — Вот и попила кофе… ладно, чёрт с ним. Доктор Андервуд, приходите в мой кабинет через десять минут, мне надо переодеться.

— Профессор Снейп, хотите, я сварю вам новый кофе? — улыбнувшись, предложил я, потому как по усталому лицу Тины было понятно, что кофе ей был очень нужен. Она, поморгав, озадаченно и даже несколько обвиняюще посмотрела на меня и протянула:

— А вы умеете варить хороший кофе, доктор Реддл?

— Нет, но ради вас я бы постарался, — честно ответил я, а Тина, поджав губы от подобных слов в самый первый учебный день, строго сказала:

— Спасибо за предложение, доктор Реддл, но я чуть позже воспользуюсь кофеваркой. А вам стоит сосредоточиться на своём пациенте. Доктор Андервуд, я жду вас в своём кабинете через десять минут, — и быстрым шагом вышла из ординаторской, оставив вместо себя лужу кофе и кучу осколков на полу.

Как только её шаги затихли в коридоре, все ошеломлённо уставились на меня, а Питер и вовсе воскликнул:

— Я, конечно, понимаю, что все хотят получить хороший балл за завтрашние истории, Том, но это уже слишком… так подлизываться к этой стерве!

— Питер, я не пытаюсь к ней подлизаться, — невозмутимо проговорил я, вернувшись к изучению истории. — Мне это абсолютно не нужно, я в отличие от вас очень тщательно провёл опрос и осмотр. Просто мне стало её жаль, видно же, что она устала после операции и хотела выпить кофе.

— Том, неужели ты с первого взгляда влюбился в нашу стерву? — загоготал Майк, а остальные дружно захихикали, считая, что этим смогут как-то задеть меня. Но я это всё уже проходил, так что как-то выходи́ть из себя точно не собирался. Вместо этого я абсолютно непроницаемо посмотрел на своих коллег, усмехнулся и невозмутимо сказал:

— А что если это так, Майк? Профессор Р… Снейп довольно красивая молодая женщина, да ещё к тому же и умная! Я искренне восхищён ей, и мне хотелось бы познакомиться с ней поближе. Может, не сейчас, а потом, когда закончу ординатуру, но всё-таки.

— Да у неё же пол-лица изуродовано, — скривилась Лиза, а Линдси согласно фыркнула. — Том, неужели тебе нравятся подобные страшилы? Просто скажи, что ты не интересуешься девушками вообще, а не придумывай подобный бред… Да ей же наверняка ещё и под сорок…

— Так и мне давно не двадцать, Лиза, — с усмешкой заметил я, так как что я отрицаю свою симпатию к Тине, что признаю её, результат всегда один — мне никто не верит.

Хотя в этот раз претензия к возрасту была вообще некстати, ведь Тине по документам было почти тридцать шесть, её негласный день рождения будет ровно через месяц. А мне — тридцать четыре, по крайней мере именно такая цифра значилась в моём паспорте. И пусть она опять была старше меня, но полтора года — это ничтожная цифра по сравнению с пятнадцатью годами, как это было в первый раз.

— А сколько тебе лет, Том? — кокетливо похлопав густыми ресницами, уточнила Линдси, а её подруга так и впилась в меня хищным взглядом.

— Слегка за тридцать, — уклончиво ответил я в стиле Тины, и девочки чуть раскрыли рты от удивления, они, вероятно, ожидали, что я их ровесник. — Я поздно поступил в медицинский университет, поскольку до этого долго и много путешествовал по миру. Мне было трудно определиться с будущей профессией, я хотел попробовать себя в разных областях, но в конце концов пришёл в хирургию. И я очень рад, что моим наставником стала именно профессор Р… Снейп, её учебник по аневризмам весьма недурно написан.

— Вот это да, Том! — удивлённо и даже восхищённо воскликнул Питер, поудобнее усевшись на том месте, где когда-то было моё рабочее место. — А мне вот двадцать четыре. И я почти нигде не был! Как пришёл к деду в отделение в десять лет, так и стал здесь пропадать… а кстати, странно, что у профессора Снейп шрам почти такой же, как и у её бабки! Я не раз был в её кабинете и разглядывал портрет профессора Реддл… дед мне рассказывал, а тому рассказывал по секрету его наставник, профессор Байер… В общем, у профессора Реддл шрам появился после концлагеря, что-то с ней там сделали такое. Но вот как мог появиться такой же шрам у твоей возлюбленной…

На последних словах Питер улыбнулся, остальные ребята дружно рассмеялись, и я их вполне искренне поддержал, смеясь оттого, что это была чистая правда.

— Я думаю, что будет очень невежливо спрашивать об этом профессора Снейп, — вежливо заметил я, а в это время к ординаторскую прошмыгнула уборщица и принялась убирать следы катастрофической неуклюжести Тины. — А тебе, кстати, не пора к ней в кабинет? Десять минут уже прошло.

— Да, чёрт, совсем забыл, — вскочив на ноги, проворчал он и взял в руки историю своего пациента. — Спасибо, что напомнил, Том. Не скучайте без меня, девчонки!

Питер задорно подмигнул им, а те лишь усмехнулись и снова принялись гипнотизировать меня взглядом, правда, без особого эффекта. Я же пристально посмотрел на них и сказал:

— Лиза, Линдси, а вы не хотите прогуляться до своих пациентов? Профессор Р… Снейп вполне конкретно сказала, что ей будет недостаточно того, что написано её рукой в историях.

— Да, точно, ты прав, Том, — улыбнулась Лиза, тоже встав со своего места. — Пойдём, Линдси, всё равно в этих каракулях чёрт ногу сломит, я почти ничего не понимаю!

— Конечно, пошли, — согласилась та, и они выскользнули из ординаторской, стараясь выглядеть как можно грациознее передо мной.

Я же только слегка покачал головой из стороны в сторону, а затем дождался, пока уборщица закончит прибирать кофе и осколки кружки и оставит меня одного в ординаторской. Хотя Тина и выделила нам время на самостоятельную работу до пяти вечера, но настроения сидеть над своей историей сейчас не было абсолютно, тем более что пациент был простой, и я не сомневался, что справлюсь с заданием. Да и к тому же Тина сегодня дежурила в ночь, так что и я собирался остаться в отделении, как раз всё и доделаю ближе к вечеру. Поэтому вместо работы я открыл шкаф, выудил оттуда запасную кружку, которую специально положил ещё неделю назад, когда заходил на кафедру по делам, нисколько не сомневаясь, что она точно пригодится в ближайшее время, сделал копию с помощью магии, поставил одну кружку обратно в шкаф и запустил кофемашину, чтобы приготовить свежий кофе.

Когда кофе был готов, в ординаторскую вернулся Питер. Он озадаченно посмотрел на меня с чашкой в руках, но я только улыбнулся и пояснил:

— Пойду попью кофе в учебной комнате, там спокойнее…

— Ага, давай, — хмыкнул тот, снова сев за один из пустых столов.

Я же с абсолютно невозмутимым видом направился по длинному коридору отделения с чашкой в правой руке и толстой историей в левой, чувствуя себя… на своём месте. Впервые за очень долгое время я всем был доволен, занимался тем, чем мне всегда нравилось заниматься, и был… счастлив. Конечно, это слово не совсем подходило с учётом всего произошедшего весной и летом, но я не сомневался, что мы с Тиной преодолеем все трудности, и в итоге всё будет хорошо. Такой была моя цель на текущий момент, и я уверенно к ней шёл.

Вежливо постучавшись в знакомый кабинет, я услышал усталое «входите!» и уверенно зашёл внутрь. Тина же, увидев меня на пороге своего недавно отремонтированного кабинета с чашкой кофе, строго посмотрела на меня и сказала:

— Я надеюсь, что ты пришёл сюда по рабочему вопросу?

— Конечно, — невозмутимо подтвердил я, закрыв за собой дверь. — Хочешь кофе?

— Том… — ещё более устало выдохнула она, закрыв одной рукой лицо. — Ты понимаешь, что так нельзя, да?.. Ты же обещал мне…

— Обещал, — подтвердил я, подойдя к ней и поставив чашку с горячим кофе рядом со стопкой историй болезни. — Я всего лишь принёс тебе кофе, ты неважно выглядишь…

Тина на мои слова убрала руку от лица, прикусила нижнюю губу и ядовито сказала:

— Спасибо за комплимент. А теперь иди и пиши фрагмент истории, завтра начну с тебя, и только попробуй что-нибудь мне не ответить!

— Конечно, дорогая, я всё отвечу, — спокойно ответил я, сев на чёрный кожаный диван, который, к моему приятному удивлению, был намного мягче, чем прежний. Ух, сколько же воспоминаний было связано с тем диваном! — Но пока я хотел бы немного отдохнуть, всё равно сегодня останусь в отделении вместе с тобой…

— Том… — снова протянула Тина, всё же сделав первый глоток кофе, но я перебил её:

— Но ты же никогда не была против того, чтобы студенты ходили к тебе на дежурства? Почему я не могу? Я бы очень хотел…

— Том, о моих дежурствах знаешь только ты, я ещё никому не говорила об этом, — ответила она и вдруг легко улыбнулась. — Ты до сих пор помнишь, сколько ложек сахара я кладу в кофе?

— Три, да? — улыбнулся я в ответ, и улыбка Тины расцвела точно цветок.

— Да, три. Том, иди отсюда, я так не хочу, чтобы с первого дня о нас ходили какие-нибудь слухи, особенно пока ты мой ученик… Просто иди и займись чем-нибудь.

Я лишь посмотрел в шоколадные глаза, буквально растворяясь в них, и покорно встал с дивана.

— Как скажешь, любимая. И как же ты интересно уговорила Карла отдать тебе этот кабинет? Разве это не был своеобразный музей… нас с тобой?

На последних словах я ничего не смог с собой поделать и усмехнулся, и Тина с улыбкой покачала головой.

— Когда я попросила об этом Карла, то он сказал, цитирую: «Порой нужно жертвовать прошлым ради замечательного будущего». И ты даже не представляешь, как я с ним согласна. Но сильно я менять ничего не стала, сам видишь, только ремонт освежила и мебель заменила на такую же, но посовременнее. Нравится?

— Да, очень. И портрета больше нет… — я посмотрел на стену, где раньше висел портрет Тины в изящной чёрной рамке, но теперь на этом месте висел календарь с милым котёнком. Моя улыбка была готова расползтись до ушей, а Тина, только заметив её, удивлённо посмотрела на календарь, а затем сообразила и громко рассмеялась.

— Прости, я не специально! Честное слово! Я не буду ничего зачёркивать, пока ты у меня учишься. Просто Ди когда-то подарила мне похожий, вот мне и захотелось что-то повесить…

— Ничего страшного, — улыбнулся я в ответ. — А куда ты дела свою фотографию?

Тина тут же помрачнела и, сделав глоток кофе, сказала:

— Висит на кафедре, где ей ещё быть? Я не могла совсем от неё избавиться, это было бы подозрительно. Том, пожалуйста, иди отсюда, у меня очень много работы, и ординаторы знаниями не радуют… кроме тебя, конечно. Если тебе совсем нечем заняться, лучше сходил бы и прочитал своим коллегам пару лекций, авось поумнели бы.

— Лучше я пойду займусь своей историей, уже все успели обсудить, какая же наша преподаватель стерва, не хотелось бы попасться ей завтра под горячую руку…

— Мерзавец, — выдохнула Тина, а я бы отдал всё на свете, чтобы подойти сейчас к ней и крепко поцеловать. Но она пока хранила траур, а я уважал его и не нарушал границы приличия, не сомневаясь, что Тина сама их нарушит… когда будет готова. Поэтому вместо ответной колкости я снова засмотрелся в её глаза и тихо проговорил:

— Я тоже люблю тебя, родная.

Улыбка вновь вернулась на усталое лицо, и я с почти такой же вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. И, пораскинув мозгами, я решил, что врачам, наверное, будет не очень приятно терпеть рядом толпу ординаторов, я и сам не любил, когда они ошивались поблизости и отвлекали от работы своей болтовнёй, так что сразу направился в учебную комнату на кафедру, благо что свою историю захватил с собой. Только вот когда я зашёл туда, то все были в полном сборе.

— Почему это ты такой довольный, Том? — с подозрением поинтересовался Питер, едва заметил меня в дверях. — Ты же собирался выпить кофе на кафедре, разве нет?

— Да, я выпил кофе, — невозмутимо подтвердил я, сев за пустую парту, и открыл тетрадь формата А4. — А когда относил чашку в ординаторскую, встретился с профессором Снейп, и мы немного поговорили.

— Поговорили? — с ещё большим недоверием уточнила Сара, ещё одна моя коллега. — О чём?

— О моём пациенте, у меня появились вопросы. А ещё она сказала, что не против, когда студенты ходят на её дежурства, так что я, пожалуй, останусь сегодня здесь, мне очень интересно.

— Заметь, такое она сказала только тебе… — протянул Питер, сев прямо напротив меня. — Хотя я, будь на её месте, сделал бы то же самое… и не стыдно тебе?

— За что мне должно быть стыдно? За то, что я хочу дежурить в ночь? — сделав вид, что не понял намёка в его словах, спросил я, а девицы ревностно поджали губы, правильно почувствовав конкуренцию на моё внимание. — Спросите сами, если не верите мне.

— А вот возьмём и спросим! — с вызовом воскликнул Тод, и как раз в учебную комнату вошла и Тина.

— Так, я смотрю, все уже в сборе, — оглядев своих подопечных, произнесла она, а я с удовольствием отметил про себя, что выглядела она чуть-чуть бодрее, чем пятнадцать минут назад, когда я выходи́л из её кабинета. — Это хорошо. У кого-нибудь есть вопросы?

— Да, есть, — смело сказал Тод, и все замерли в ожидании его дальнейших слов. — Профессор Снейп, а можно прийти к вам сегодня на дежурство?

Тина поморгала с минуту, словно не до конца поняв смысл вопроса, но быстро пришла в себя и абсолютно ровно ответила:

— Да, конечно, я никогда не была против того, чтобы студенты оставались на мои дежурства. А уж ординаторам и вовсе стоило сделать их посещение обязательными. Вы, кстати, и так будете должны отдежурить каждый один раз в месяц, учтите это.

Тод, казалось, оцепенел от услышанного, потому что я сказал примерно то же самое, а Тина в своей неизменной манере строго добавила:

— Только если вы, доктор Хилтон, после этого дежурства будете клевать носом на занятии и не сможете ответить на вопросы, то живо отправитесь на отработку. Мои дежурства — это исключительно ваша инициатива, и никаких поблажек за них никому не будет, это ясно?

Несколько человек неуверенно кивнули, и Тина, даже не взглянув в мою сторону, сказала:

— Тогда работайте с историями, у вас ещё час законного учебного времени. А я в операционную, полчаса назад поступил пациент, мне с вами некогда возиться. Как соберётесь уходить, положите мои истории аккуратной стопкой на преподавательский стол… Так всё-таки, кто-нибудь останется сегодня на моё дежурство?

Тина обвела взглядом десять человек, но я был единственным, кто поднял руку. Вздохнув, она подошла ко мне и положила передо мной ключ с небольшим красным брелоком с номером комнаты.

— Доктор Реддл, значит, вы закроете класс на ключ и принесёте мне истории в ординаторскую.

— Конечно, профессор Р… Снейп, — невозмутимо ответил я, вот уже в который раз чуть не назвав Тину по старой фамилии, и она, строго на меня посмотрев, вышла из комнаты.

Я же крайне красноречиво посмотрел на Питера с Тодом, а затем молча погрузился в работу, радуясь про себя, что сегодня ночью мы с Тиной будем работать одни… как в старые добрые времена.

* * *

— Итак, смотрим внимательно, случай сложный, — скомандовала я, когда подошла к пациенту на операционном столе, а ассистенты уже подготовили доступ и оборудование.

Мои ординаторы встали в разных точках операционной, чтобы всем было хорошо видно, и принялись сосредоточенно следить за моими действиями, а я уверенно начала работать. Какое-то время всё шло относительно неплохо, я добралась до глубокорасположенной опухоли и уже практически её убрала, как открылось кровотечение. Доступ был маленьким, оборудование довольно неповоротливым, а кровить начало так, что ещё чуть-чуть и жди беды.

— Да что б тебя! — выругалась я, перехватив инструменты, и принялась судорожно соображать, как бы перекрыть сосуд. Попыток было три, последняя была почти удачной, но в последний момент клипса соскочила, и кровь начала литься даже сильнее, чем первоначально. Глубоко вдыхая воздух, я уже собралась выкрикнуть: «Том!», как почувствовала за своей спиной кого-то очень знакомого.

— Давай я подержу, а ты ещё раз попробуешь? — прошептал полностью переодетый и намытый Том, как будто предвидевший такое осложнение, и я быстро вручила ему инструменты и принялась исправлять ситуацию, пока ещё можно было что-то исправить. — Аккуратнее, здесь тоже возможен дополнительный сосуд… эта опухоль всегда хорошо кровоснабжается…

— Да, я знаю, левее, — шёпотом ответила я, очень надеясь, что наши разговоры за шумом приборов слышно не было.

Но работать вдвоём было намного сподручнее, чем одной или с незнакомыми ассистентами, так что вскоре мы справились и с кровотечением, и с опухолью. Выдохнув, я стащила с себя перчатки, маску и улыбнулась Тому, а он озадаченно уставился на меня.

— Заканчивайте, доктор Реддл, — пояснила я, убрав одноразовые предметы в мусорку, и тут на меня с крайним недоумением посмотрел ассистент. — Под мою ответственность, доктор Мартин. Пусть учатся, скоро сами будут оперировать.

— Спасибо, — шепнул Том и принялся закрывать доступ и заканчивать операцию, а я вышла из операционной и направилась в ординаторскую, чтобы выпить кофе.

Но спокойно мне это сделать всё равно не дали, поскольку не успела я сесть на голубой диван с кружкой, как туда заглянули мои подопечные. И вид у них был крайне недовольный.

— Что-то случилось, доктор Хилтон?

— Профессор Снейп, вы же говорили, что тем, кто ходит на ваши дежурства, не будет никаких преимуществ! — воскликнул один из ординаторов, зайдя внутрь, а два остальных, парень и девушка, остались стоять в дверях.

— Да, говорила, — невозмутимо подтвердила я, не понимая сути претензий. — А в чём проблема?

— Почему тогда Том — единственный, кто начал самостоятельно оперировать и ассистировать? — пояснил он, встав прямо передо мной. — Всего месяц прошёл с начала учёбы, все же в одинаковых условиях! Или всё-таки нет?

Вздохнув, я сделала глоток горячего кофе, ведь не объяснять же мальчику передо мной, что без помощи Тома тот мужчина тридцати семи лет просто бы умер, а затем бесстрастно спросила:

— Доктор Хилтон, а вы сможете повторить то, что сейчас делал доктор Реддл? Без моей помощи и указок?

— Я… я не знаю… пока нет, наверное, — сразу замялся доктор Хилтон, а я усмехнулась, так как нашла нужную точку.

— Вот видите, доктор Хилтон, вы сами ответили на свой вопрос. Доктор Реддл исправно посещает мои дежурства, поэтому он знаком с инструментарием, техниками и методами, которыми пользуюсь я. Когда вы сможете делать что-то похожее — тогда и поговорим, я абсолютно не против, когда студенты учатся на практике, но жизнь пациента всегда стоит на первом месте. Ещё какие-то вопросы?

— Нет, профессор Снейп, — потупив взгляд, проговорил он, и я строго посмотрела на оставшихся ординаторов, но и они быстро вышли в коридор.

— Вы можете идти в класс, доктор Хилтон, я тоже скоро туда приду, и мы обсудим данную операцию, что же произошло и почему мне понадобилась помощь.

Доктор Хилтон послушно выскользнул из ординаторской, а я поудобнее расположилась на диване и медленно попивала кофе, подумав, что за такую помощь не грех было поставить лишнюю пятёрку. Конечно, это было немного нечестно по отношению к другим ординаторам, ведь Том был довольно опытным хирургом, но… жизнь пациента всегда стоит на первом месте, и сегодня он спас одну. И это точно заслуживало награды.

* * *

— Том, а что ты делаешь в эти выходные? — кокетливо поинтересовалась Берта, и я, усмехнувшись, оторвался от учебника и посмотрел на неё.

Вообще, Берта была самой красивой девушкой в нашей группе, если так можно выразиться. Она даже чем-то напоминала мою сокурсницу Розу, которая тоже однажды рискнула пригласить меня на свидание. Те же золотистые кудри, точёная фигура и пронзительные небесно-голубые глаза. И от этого сходства мне стало ещё смешнее, потому что если в тот раз я ещё раздумывал и метался, то сейчас точно знал, что хотел от жизни.

— В субботу я буду готовиться к рубежному контролю, а в воскресенье буду целый день дежурить здесь, — абсолютно невозмутимо ответил я и снова уткнулся в книгу, показывая этим, что вопрос закрыт.

— Хорошая попытка, Берта, но сама же отлично знаешь: наш неприступный красавец влюблён в гордую стерву с фамилией Снейп! — издевательски рассмеялся Майк, но я-то прекрасно видел в его мыслях, что он сам хотел пригласить Берту куда-нибудь, но не решался, и потому очень завидовал мне.

— Я не вижу в этом ничего такого, Майк, — не отрываясь от строчек учебника, заметил я, но тут, похоже, лопнуло терпение у другой представительницы прекрасного пола.

— Том, может, хватит, а? — воскликнула Лиза, и я удивлённо посмотрел на неё, не понимая, в чём ещё мог провиниться. — Ты уже больше полугода никого не подпускаешь к себе из девчонок! Просто признайся, что ты гей, и вопросов никаких больше не будет! Будь мужчиной, в конце концов, а то эти небылицы всем уже порядком надоели!

«Господи, и за что мне это всё?» — со смехом подумал я, а затем, успокоившись, снисходительно сказал:

— Думайте что хотите, мне всё равно, — и вернулся к чтению учебника.

За окном к тому времени уже давно потемнело, а вьюга разыгралась не на шутку, яростно стуча в окна учебной комнаты, в которой у нас было занятие. Точнее как «занятие»… Тину я не видел с самого утра, весь день у нас была курация очередных пациентов и самостоятельная работа, вот мои коллеги и расслабились и отвлекали меня от чтения. Берта, немало обидевшись на меня, демонстративно отвернулась и стала щебетать с Линдси и Лизой про поход на каток, а я уже почти абстрагировался, как заметил в дверях знакомый силуэт.

— Ребята, а где?.. О, Том, братишка, привет! — только заметив меня среди молодёжи, Лестат бодро зашёл в класс и небрежно смахнул с тёплого пальто кроваво-красного цвета мягкий снег.

— Привет, Лестат, какими судьбами? — широко улыбнувшись, я протянул ему руку, и тот охотно пожал её в ответ.

— Надо отдать Тинь-Тинь кое-какие документы, она просила меня занести их прямо сюда. Как учёба?

— Неплохо, — усмехнулся я, а Лестат оглядел моих коллег, пребывавших в шоке от неземной красоты внезапного гостя, и сказал:

— Да, я вижу… надо же, какой цветник, да я в такой компании и сам не прочь заняться медициной! — и подмигнул Берте, которая сразу повернулась в нашу сторону.

Та только покраснела и робко заулыбалась в ответ, а Лиза ядовито произнесла:

— А вы, значит, парень Тома? Теперь ясно, почему он на остальных девушек не смотрит…

— Парень? — вскинув брови, удивился он, а после заливисто рассмеялся, поняв весь расклад. — О нет, девушки, это не так! Точнее, я вроде как был бы и не против, Том просто потрясающий, давно мне нравится и всё такое, но он безнадёжно влюблён в мою дорогую сестру. А если я уведу у неё второго жениха, то она меня совсем со свету сживёт!

— Я и сам никуда не пойду, Лестат, — с улыбкой проговорил я, так как, судя по всему, Тина до сих пор не может простить Армана за то, что он сбежал от неё к Лестату. — Меня всё устраивает.

— Я же говорю, безнадёжно влюблён! — рассмеялся он, снова одарив неотразимой улыбкой девчонок. — Кстати, Том, я тут по дороге встретил такую девушку… с таким выразительным взглядом! У неё шёлковые чёрные волосы до поясницы и такие потрясающие глаза… и она была без белого халата. Ты случайно не знаешь, что это за нимфа?

Пораскинув мозгами, я прикинул, кто же мог приглянуться нашему ловеласу, и на ум почему-то пришла Эмили из отдела кадров, брюнетка с внушительной грудью, которая пыталась в самый первый день строить мне глазки. Усмехнувшись, я достал из учебника небольшую карточку и протянул её Лестату.

— Вот, держи, её зовут Эмили Ллойд, работает в административном корпусе.

— А Тинь-Тинь знает, что лежит у тебя в учебнике? — насмешливо-удивлённо поинтересовался тот, и я задорно рассмеялся в ответ, а остальные смотрели на нас как на восьмое чудо света, так как обычно я вёл себя в обществе крайне сдержанно.

— Лестат, мне просто лень покупать себе закладки, вот я и использую ненужные визитки. Ты же знаешь, что мне это всё неинтересно.

— А много у тебя там таких закладок? — Лестат с крайней заинтересованностью посмотрел на мой учебник, и я, захлопнув его, с широкой улыбкой протянул ему.

— Держи, дарю.

— Ты невероятно щедр, Том! — потрясённо воскликнул он, пролистав книгу, и практически через каждые десять страниц ему попадалась на глаза визитка. — Надо же, какой ценный кладезь информации!

— Ты даже не представляешь, какой, — подтвердил я, так как в его руках была десятая редакция учебника Тины и Генри, и она до сих пор не утрачивала своей актуальности, в основном за счёт переработок их учеников. — Так всё-таки, что ты там хотел передать Тинь-Тинь?

Мне не хотелось раскрывать перед коллегами, о ком шла речь, чтобы не подрывать авторитет преподавателя, а Лиза, Берта, Линдси и остальные с недоумением на лицах следили за ходом нашей беседы.

— А ты не знаешь? — удивился Лестат, выудив из чёрного кожаного полупортфеля несколько плотных конвертов. — Она продала виллу в Мельбурне, буквально на днях закончилось оформление сделки, я специально летал из-за этого всего в Австралию. Всё, больше я точно никуда не поеду, даже если она у меня в ногах будет валяться!

Широко улыбнувшись его последним словам, потому как у Лестата абсолютно не было силы воли сопротивляться тяжёлому взгляду Тины, я со скепсисом протянул:

— Ну-ну…

— Да-да, вот увидишь, Том! Это был последний раз, когда я пляшу под её дудку. В следующий раз я обязательно скажу нет! И кстати, братишка, у тебя же недавно был день рождения, вот, держи… — Лестат порылся во внутреннем кармане и протянул мне небольшую чёрную коробочку.

— Не стоило, Лестат, — смущённо протянул я, всё же взяв в руки подарок и открыл его. Внутри оказался автомобильный ключ с брелоком, эмблемой на котором был причудливый трезубец. В автомобилях я разбирался неплохо, хотя и хуже Тины, поэтому неуверенно произнёс: — Это… Maserati?

— Да, именно! — подтвердил он, сев на парту рядом со мной. — Чёрная, всё как ты любишь. Ты даже не представляешь, на что способна эта красотка! И внутри у неё всё на уровне. А если тебе нужны технические подробности, то спроси Тинь-Тинь, она в последнее время фанатеет от них… А знаешь, что… Том, а ты не мог бы кое-что сделать для меня?

В его мелодичном голосе сразу появилось неподдельное волнение, и я заинтересованно посмотрел в ответ, решив, что обязательно помогу ему, если это дело будет в моей компетенции.

— Что именно, Лестат?

— Эм… — замялся он, оперевшись белоснежными ладонями о парту. — Слушай, а ты не мог бы поговорить с Тинь-Тинь по поводу Беллы? У тебя теперь есть Maserati, ей я ещё в октябре подарил новый Хаммер, я же разбил старый, который был в Нью-Йорке…

— Подожди-подожди, так это её Хаммер стоит в гараже? — удивился я, так как действительно припомнил на подземной парковке в нашей квартире новый внедорожник, но Тина даже не обмолвилась, что ей его подарил Лестат.

— Только не говори, что она тебе не сказала, — засмеялся он, но по моему выражению лица и так было всё ясно. — Ладно, может, забыла, сам же знаешь, у неё память хуже моей на такие вещи. В общем, у неё есть новый Хаммер и ещё две спортивные машины, а я хочу вернуть себе свою красавицу, я так соскучился!

— Насколько я помню, ты проиграл Беллу в карты… — протянул я, сильно сомневаясь, что смогу договориться с Тиной именно по этому вопросу.

— Но ведь она ей не нужна! — сразу же возмутился Лестат, тоже в душе прекрасно понимая, что дело — гиблое. — Том, я очень тебя прошу. Я же прекрасно знаю, что одну ты Тинь-Тинь за руль не пускаешь, особенно в такой гололёд, а до весны Белла совсем заржавеет! Пожалуйста! Только ты сможешь договориться с этой упрямицей, никого другого она даже слушать не станет. А я буду твоим должником до конца жизни!

— Я попробую, Лестат, но обещать ничего не буду, — наконец сказал я, поскольку шансы на благополучный исход были невелики… но определённо были. — Знаешь, мне и самому понравилась Белла, так мягко ведёт…

— Только Тинь-Тинь это не говори, а то она взорвёт Беллу к чертям собачьим вместе с тобой! — засмеялся он, а до меня смысл его слов дошёл не сразу, но когда всё же дошёл, я тоже заливисто рассмеялся. — Надо же, как совпало, я не специально так назвал свою красотку, ты не подумай! Но забавно, ничего не скажешь!

— Да уж, — хмыкнул я, а Лестат вскочил с парты, сунул визитку между страниц учебника и протянул мне конверты.

— Слушай, уже почти пять, Эмили, наверное, скоро пойдёт домой, так что я пойду прогуляюсь до администрации, пока она на месте. А ты не передашь документы, вы же всё равно сегодня увидитесь?

— Конечно, Лестат, передам, — согласился я, взяв в руки конверты, и тот напоследок лучезарно улыбнулся Берте и остальным девчонкам и направился в сторону выхода из класса. Но прямо в дверях столкнулся с сестрой.

— О, Тинь-Тинь, привет! Прости, я спешу, а документы на виллу я отдал твоему бывшему мужу, так что… — с улыбкой воскликнул Лестат, а мои коллеги так и впали в оцепенение, догадавшись, про кого же всё-таки всё это время шла речь.

Тина же, мигом переменившись в лице, невероятно зло посмотрела на брата и воскликнула:

— А ты ещё громче не мог сказать, что мы были женаты?! А то, боюсь, тебя в акушерском корпусе не слышали!

— Вот теперь точно слышали, — тихо проговорил Лестат, благоразумно отступив на шаг от сестры, чтобы не попасть под горячую руку. — Тинь-Тинь, с тобой всё в порядке? Жутко выглядишь…

— Нет, со мной не всё в порядке! — ещё более рассерженно воскликнула Тина, сев за преподавательский стол и сурово оглядев всех в классе, а я с болью отметил, что выглядела она действительно очень устало… вымученно. — Я с двух часов ночи простояла в операционной, это раз. А два — я тебя десять раз просила не называть меня так, особенно в присутствии студентов!

— Прости-прости, я не специально, — сразу же поправился тот, снова сев на парту рядом со входом, неподалёку от Майка с Питером. — Надеюсь, операция прошла удачно?

— Просто замечательно! — зло проговорила она, кинув на свой стол историю болезни. — Только вот пациент умер, а так всё хорошо. Ещё вопросы?

В её голосе в этот момент было столько злости, что даже мне стало не по себе, а уж остальным и тем более, на Лестата же вообще было жалко смотреть: казалось, ещё чуть-чуть, и он выпрыгнет в окно. Тина ещё с полминуты испепеляла брата взглядом, а затем обречённо выдохнула, словно её силы полностью иссякли и, облокотившись о стол, закрыла руками лицо.

— Опять надо посмертный эпикриз заполнять… как же мне это надоело. Так, ладно… — она вдруг выпрямилась, словно придя немного в себя, и строго посмотрела на высокую стопку с историями, которые мы должны были сдавать сегодня. — Я надеюсь, все сдали свои истории? Потому что в другой день я их просто не приму.

Тина взяла в руки самую верхнюю историю и быстро пролистала её, а затем прежним суровым тоном сказала:

— По-моему, я предупреждала вас, чтобы вы проставили код МКБ рядом с клиническим диагнозом, разве нет? Всем, кто не проставил — минус балл, — на лицах моих коллег сразу промелькнуло неподдельное мучение, и я даже немного обрадовался ему, ведь оно смогло хоть как-то перебить новость о нас с Тиной, как тут услышал свою фамилию. — А доктору Реддлу минус два балла за то, что не знает фамилию преподавателя! Профессор Реддл не заведует этим отделением уже тридцать восемь лет как!

Я потрясённо уставился на неё, а после сообразил, что так замотался за сегодняшнее дежурство, что вполне мог впопыхах написать на титульнике прежнюю фамилию Тины. Глубоко вдохнув, я абсолютно ровно произнёс:

— Прошу прощения, профессор Снейп, такого больше не повторится.

— Очень на это надеюсь, — хмыкнула в ответ она и снова повернулась к Лестату. — Не знаю, куда ты там спешил, но документы на виллу нужно отдать Питерсу и как можно быстрее, он знает, как это всё оформить.

— Но, Тина, я… — попытался было возразить он, но Тина так зло посмотрела на него, что тот сразу промямлил: — Конечно, дорогая, я всё отнесу. Сегодня же.

— Вот и чудесно, — чуть успокоившись, проговорила она и вдруг зацепилась за учебник в руках брата. — А это что у тебя такое?

Лестат собрался тут же спрятать книгу, но Тина, пошатнувшись, встала со своего места, подошла к нему и взяла учебник в руки.

— Ты же такой потрясающий специалист, Тинь… Тина, — начал лебезить он, получив ещё один гневный взгляд. — И мне вдруг стало так интересно, чем ты там занимаешься! Я же тоже закончил медицинский пару лет назад! Вот я и взял почитать… не бери в голову.

Но Тина уже заметила кучу визиток между страниц, и имена на этих визитках тоже были, причём в основной массе женские, так что сложить дважды два ей не составило никакого труда. Поджав губы, она закрыла книгу и абсолютно непроницаемо посмотрела на брата.

— Знаешь, это уже устаревшая редакция. Буквально на этой неделе выйдет новая, уже с моим именем среди авторов, вот… — она вернулась к своему столу, открыла верхний ящик, достала из него объёмную книгу и отдала её Лестату. — Держи, я очень рада, что ты в кои-то веки взялся за мозги. Приятного чтения!

— Спасибо, дорогая! — натянуто улыбнувшись, поблагодарил тот, но мне показалось, что из его глаз сейчас скатится скупая мужская слеза. От этого искреннего сожаления о потере моих визиток я чуть не рассмеялся, но вовремя сдержал себя, а на лицах остальных промелькнула-таки улыбка. — Что ж, я тогда пойду… столько дел, и документы надо отдать, и учебник почитать… совсем нет времени на личную жизнь!

Тина, пропустив эту колкость мимо ушей, с прежней бесстрастностью подошла к моей парте, кинула на неё учебник с визитками, хотя он и не был подписан, и только я открыл рот, как она быстро произнесла:

— Даже слушать ничего не желаю. Записываем тему занятия…

— Какая тема, уже половина пятого?! — от моей улыбки не осталось и следа, и я почти так же сурово посмотрел в её невероятно уставшие глаза.

— Тема сегодняшнего занятия, доктор Реддл, — зло процедила Тина, снова повернувшись ко мне. — Вы все целый день сегодня пробездельничали, пока я была в операционной, так что оставшиеся полчаса придётся плотно поработать.

— Ты себя в зеркало видела? — вскочив с места, воскликнул я, уже наплевав и на субординацию, и на остальных в комнате. — Какая тема?! Тебе надо идти отдыхать, а не строить из себя…

— Что строить? — невероятно тихо, но очень отчётливо переспросила она, а воздух между нами начал электризовываться. — Прошу прощения, доктор Реддл, я ещё не успела за сегодня посмотреться в зеркало и покрасоваться, чтобы удовлетворить ваше чувство прекрасного, а теперь…

— Да мне плевать на красоту! — зло выпалил я, закрыв тетрадь. — Мне просто нужна здоровая жена, а не едва живая! Завтра прочитаешь лекцию, проведёшь опрос по сегодняшней теме, устроишь разбор полётов по историям… завтра! Когда отдохнёшь и придёшь в себя. Или я сейчас же иду к Карлу, и он всё равно выгонит тебя отсюда в таком виде, только скандалов будет на один больше.

Тина посмотрела на меня какое-то время, а затем обессиленно выдохнула:

— У вас осталось полчаса, делайте что хотите. Завтра опрос по аневризмам, это на вашей совести, ещё тест, а я как раз проверю ваши истории, — и повернулась в сторону выхода, за порог которого только что проскользнул Лестат, воспользовавшись нашей «ссорой». — Лестат! Сделай мне кофе, пожалуйста!..

В этот момент в её голосе сквозило такое отчаяние, как будто она прямо сейчас возьмёт и упадёт на пол учебной комнаты. Я рефлекторно хотел подойти к ней и взять на руки, но Тина отступила от меня к своему столу, и тут как раз вернулся Лестат.

— Конечно, дорогая, не вопрос! — обрадованно воскликнул он, заглянув внутрь. — Принести сюда, или пойдём в кабинет?

— В кабинет, — прошептала она, взяв со стола историю болезни на умершего пациента. Я тут же шевельнулся, чтобы пойти вместе с ними, но Тина взяла всю свою волю в кулак и строго сказала: — А доктор Реддл остаётся здесь и старательно учит завтрашнюю тему, начну именно с вас. А когда все уйдут, он закроет класс на ключ и принесёт мне в кабинет все ваши истории. Всё ясно?

— Конечно, профессор Снейп, всё ясно, — покорно ответил я, решив, что компромиссы должны быть с обеих сторон.

Когда Тина с Лестатом исчезли с поля зрения, все тут же, округлив глаза, уставились на меня, а я скривился, открыл учебник на той странице, на которой остановился, и продолжил чтение.

— Вы были женаты?! — воскликнул Майкл, встав прямо передо мной. — Охренеть! Том?!

— Я не собираюсь обсуждать эту тему, — жёстко сказал я, не отрывая взгляда от текста.

— Но, Том, она же говорила в сентябре, что в прошлом году вышла замуж! — воскликнул Питер, тоже проникнувшись новой информацией. — И… как вы все уживаетесь?.. Я имею в виду, как её муж смотрит на то, что вы вместе на учёбе, или…

— Её муж никак не смотрит, он мёртв, — процедил я, старательно унимая гнев. — И больше я на эту тему говорить не намерен.

— Она вдова? — даже как-то виновато уточнил Питер, и я всё же оторвался от учебника и зло на него посмотрел.

— Да, она вдова. Да, я люблю её, уважаю её траур и готов на что угодно, лишь бы она пришла в себя и была счастлива. Да, мы живём вместе, а в ученики она меня взяла только после того, как я попросил её об этом. Причём очень настойчиво, потому что мне нужен лучший учитель. Ещё вопросы?

Тут я боковым полем зрения заметил гаденькую улыбку на лице Тода, который собрался что-то сказать, и так зло посмотрел на него, что тот аж отступил и ударился ногой о парту. Всё-таки моё прошлое в качестве тёмного мага не прошло даром, и меня до сих пор боялись, весьма обоснованно, надо сказать.

— Если я услышу от кого-то из вас сплетни или гадости про профессора Снейп, то дело иметь будете со мной. Всем всё ясно? — я строго обвёл взглядом каждого, и на лицах моих коллег было написано такое напряжение, что вопрос был явно риторическим. — Шли бы вы отсюда, никто уже сюда больше не придёт до завтра.

— Это тебе ничего не будет за такое, Том… — пробормотал Тод, всё же с опаской посмотрев на меня, и тут в коридоре опять промелькнул Лестат.

Я вопросительно посмотрел на него, и он, усмехнувшись, сказал:

— Только я отвернулся, чтобы взять кружку и налить кофе, как она заснула прямо на своём диване. Ребята, можете идти, вас точно сегодня больше не тронут!

Все с облегчением выдохнули и принялись быстро собирать свои вещи, а я вздохнул и стал ждать, пока класс не опустеет, чтобы закрыть его и отправиться к Тине в кабинет. Тод ещё раз как-то странно посмотрел на меня и вышел одним из последних, а я был таким уставшим после напряжённого дежурства, что не обратил внимания на его взгляд. И очень зря, проблем могло быть гораздо меньше.