Я вас пишу, или Бойся вендетты, фикрайтер! (джен)

Уложенная на диван фикрайтер пошевелилась, постепенно начала меняться и вскоре исчезла с характерным хлопком.

Снейп и Поттер только плечами пожали.

— Ромашка, — вздохнул Гарри. — Даже немного не по себе. Ребенка обидели… Я как-то сразу не понял.

— Судя по тем изменениям, которые мы успели увидеть, уже далеко не ромашка.

— Ничего, думаю, и с этим наши… разберутся. Интересно, куда он попадет? Вот бы хорошо, если к Пожирателям, как их описывают во время налетов. Ненавижу это стекло.

— У тебя пирожок-другой не завалялся случайно?

— И не случайно, и не завалялся, а аккуратно лежит… Сейчас достану.

— Это хорошо. Считай, с меня причитается.

— Да какие счеты могут быть между… такими старыми товарищами по несчастью?

* * *

Неопределенная фигура боггарта, в которой поначалу читались женские черты, понемногу трансформировалась во всем привычного Гарри Поттера. На сей раз он возник в большой гостиной, для Англии весьма странно обставленной. Фикрайтер обвел взглядом находящийся в ней прекрасных дам и радостно хохотнул.

— Ну что, дорогие мои, кто сегодня порадует героя? — он ласково улыбнулся и уже подошел к мисс Гринграсс, чтобы ласково потрепать ее по… для начала по щечке.

Но его шаловливую ручку перехватили тонкие, но довольно сильные женские пальцы, и возле самого лица опасно сверкнули яркие черные глаза. И черные локоны, находящиеся в божественном беспорядке, тут же полезли в нос. Фикрайтер чихнул.

— Что? Ты чихать хотел на меня? Ты?!

— Белла, — выдохнул фикрайтер. — Э… какими судьбами?

— Какими, спрашиваешь? Кто меня к Поттеру в гаремник подсунул, а? Я же сохну по тебе, мой сла-а-адкий, что же ты? — Белла протянула это таким тоном, что у фикрайтера что-то где-то свело. Что именно, он понять не успел, так как его тело начало… изменяться.

И через несколько секунд он с ужасом ощупывал такую красивую, налитую грудь… что… безусловно, восхитила бы его и настроила на невероятные сексуальные подвиги, если бы… если бы она не была на нем. Точнее, на ней.

— О, моя… мой дубль, — восхитилась Флер Делакур, аккуратно поправляя фикрайтеру прическу, попутно касаясь его своими восхитительными… полушариями.

Фикрайтер забыл, как дышать.

— Надо будет отблагодарить Снейпа, просто отличное оборотное, полный эффект преображения, даже личностного, — хищно улыбнулась Нарцисса, склоняясь над фикрайтером, который, находясь в женской ипостаси, испытывал невероятное затруднение… в некотором, совершенно определенном месте. Точнее, там, где оно должно было быть — его мозг был в этом уверен, но тело!

— Ну, Белла, сестренка… Мы в тебя верим!

В остановившихся глазах фикрайтера отражалась потрясающая картина: черноокая красавица опрокидывает фиал, глотает… и на месте ее появляется Гарри Поттер. Который треплет его по щечке, а потом… трогает… его красивую, теплую и такую хорошую, но главное, его! Грудь!

А потом такой же фиал взяла Нарцисса…

Он разлепил непослушные губы, понимая, что если сейчас ничего не сделает, то с ним определенно случится что-то ужасное. Судя по движениям руки Беллы, то есть, Поттера, уже случается!

— Нарси, дорогая! Останови… останови это безумие! Прошу тебя, ты же аристократка…

— О, да! Вот только почему ты вспомнил об этом не тогда, когда подкладывал меня под этого мальчиш-ш-шку Поттера? Меня, мать его однокурсника! Так получи же, что заслужил!

Последнее, что увидел фикрайтер, отправляясь в глубокий обморок, было то, как Нарцисса Блэк пьет зелье и обращается… в своего кузена. И трогает его за... там!

— Великолепный выбор, дорогая, — кивнула ей Рита Скитер. — У вас там еще порции не осталось? У меня есть волосок нашего зельевара!

Рука Беллы-Поттера под пышной прозрачной юбкой фикрайтера сделала что-то еще, он закричал и потерял сознание.

* * *

Гермиона сидела в кресле и тихо охреневала от происходящего. Ее лучший друг и не особо любимый профессор хомячили пирожки и отрывались на фикрайтере, как могли. Они превратили его в женщину и прописали ему мужской гарем в реале! И это немедленно подхватили остальные дамы. "Браво, дорогие мои, просто браво!". Она даже Белле была готова аплодировать. Да что там… Когда их однажды свели с ней в один гарем к Поттеру… Нет, Белла определенно умничка, без нее в той ситуации было бы не так!

"Заслужил", — единственная мысль вертелась в голове. А перед глазами периодически возникали картинки из так многими любимых снейджеров. Вот сейчас они закончат, и она тоже фикрайтеру все припомнит. И снейджеры, и люмиону. Любят некоторые авторы ее еще и в бутерброд к этим двум престарелым слизеринцам запихать.

Ладно, ладно, не престарелым, но разница в девятнадцать лет со Снейпом и в двадцать четыре года с Люциусом Малфоем имела для нее значение. Впрочем, для них, как давно уже выяснилось, тоже, но что они могли сделать? Только, старательно сдерживая скупую мужскую слезу, говорить ей, как восхищаются ее молодостью и красотой... Эх. Хорошие мужики эти оба... понимающие. Особенно в сравнении с Волдемортом. Ее затрясло от гнева при одном воспоминании...

В гостиной опять замерцало: фикрайтер вернулся из своего гарема. Потрепанный такой, затра… впечатленный. Всеми фибрами и не только.

"Дамы у нас молодцы. Так ему и надо, чтоб не расслаблялся. И это только начало", — подумала юная, но милостью фикрайтеров уже так много испытавшая ведьма .

— Северус, дорогой, не уходи, пожалуйста, — промурлыкала Гермиона Снейпу, решившему было поскорей исчезнуть от греха подальше. Второй рукой она схватила за шкирку фикрайтера. — Стоять! Теперь наша со Снейпом очередь.

Фикрайтер с тоской посмотрел на Гермиону. И куда подевалась тихая всезнайка? Медово-карие глаза зло сощурены, крылья носа гневно трепещут...

Это ж стерва не хуже Беллатрисы!

— Да ладно тебе, Гермиона, что ты завелась? — удивился Гарри, тем не менее отходя от них троих подальше.

А то еще его зацепит невзначай. Пусть лучше они со снейджером разбираются. А ведьма снова распалилась, аж искры из глаз летели.

— Что?! Да меня в Фанфикополисе хоть и считают самой умной ведьмой своего выпуска, последнего десятилетия, со времен Дамблдора и далее по нарастающей, но сводят со всеми подряд! Я уже написала письмо фикрайтерам, но думаешь, что-нибудь изменилось? Нет! Меня подкладывают всем особям мужского пола, независимо от их ориентации, наличия жены и даже времени, когда они жили. А знаешь, почему я такая умная? Я же скоро буду жить в библиотеке, отвлекаясь только на Гарри или Малфоя, чтобы перепихнуться с ними там же и дальше читать. А то и не отрываясь от текста... Я столько раз прошла пятый, шестой и повторный седьмой курсы, что вызубрила ВСЕ, что стояло в шкафах библиотеки. А сколько у меня было за это время любовников? Гарри, Рон, Драко — мелочи, там же еще полшколы мальчиков и Снейп. А моя девственность? Дефлорация — это больно, между прочим. А вы заставляете меня ее раз за разом терять! Давайте уже решим, что я на радостях после успеха на балу переспала с Крамом на четвертом курсе, если пишете про меня в школе. Или с Роном — сразу после войны, а дальше уже описывайте меня опытной женщиной.

— А я тут при чем, мисс Грейнджер? — Снейп не ожидал такой вспышки ярости от предводительницы группы мести фикрайтеру.

— Вы? Вы мой учитель. А этот гад что только не заставляет нас с вами делать! Вы ж меня и зельями опаивали, и какой-то порошок распыляли, и легилименцией все мои тайные желания узнавали, знать бы еще самой, откуда у столь молодой меня ТАКИЕ фантазии.

У Северуса возникло жгучее желание притвориться статуей или сделать вид, что его здесь нет. Но это было бы слишком по-детски. Да и помочь мисс Грейнджер — которая неоднократно становилась миссис Снейп со всеми вытекающими, — он уже считал себя практически обязанным. В конце концов, кто тут мужчина?

И он покрепче перехватил фикрайтера за шкирку, чтобы освободить ведьме обе руки.

— Я не виноват в этом, вы же знаете, — почему-то ему очень хотелось извиниться, но смысл? Уж Грейнджер-то и так все давно понятно.

Фикрайтер даже не вырывался. Он уже медленно трансформировался в Гермиону и начинал мерцать.

Мисс Грейнджер с холодной яростью смотрела на безвольно повисшую тушку и пододвигала к себе пергамент. Взгляд Снейпа фикрайтеру тоже очень не понравился. До холодка, пробежавшего по спине.

"Фикрайтер вошла в класс по зельеварению и увидела профессора Снейпа, — вывела первые строчки на пергаменте Гермиона. — Был уже поздний вечер, но у нее была назначена отработка".

— Да я вам в жизни столько отработок не назначал, сколько фикрайтеры, — холодно произнес Снейп.

— Ничего, ничего, пусть сначала котлы выдраит, да всю лабораторию от пыли и грязи избавит без палочки. Потом сварит пару литров зелья за вас для Больничного крыла. И проверит домашние работы младшекурсников.

— А вы злопамятны, мисс Грейнджер, — с каким-то мрачным удовольствием протянул Снейп.

— Еще как, профессор, еще как, — ее мстительный, почти кровожадный взгляд начинал беспокоить даже знаменитого зельевара. — Это еще цветочки.

Гермиона что-то быстро строчила мелким ровным почерком.

— Что еще вы задумали? — спросил Северус.

— Сейчас она у меня пройдет экспресс-курс молодого бойца. Вы научите ее легилименции и окклюменции, расскажете основы шпионажа, и пусть только попробует не запомнить! Потом она отправится в Европу учить кучу языков, осваивать магию вейл, гоблинов и прочих вымышленных персонажей. Потом я закину ее в логово Пожирателей Смерти, где мерисьюшная фикрайтер всех обведет вокруг пальца и обманет самого Темного Лорда. О, нет, лучше охмурит! Вот тогда мы перейдем к самому вкусному, — улыбка Гермионы по коварству была поистине слизеринской.

Снейп с восхищением взглянул на нее. "И влюбиться недолго, когда она такая, — подумал он. — Чур меня, чур, как Долохов говорил".

— И что будет потом? — внезапно охрипшим голосом проговорил он.

— А потом, профессор, она воплотит все ее собственные эротические фантазии, включая ролевые игры в плохую ученицу, со стриптизом, доминированием и не только...

Снейп невольно сглотнул. Теперь он понял реакцию Драко, когда эта маленькая мисс описывала драмиону. Его самого бросило в жар. Тому Риддлу конец. Совершенно определенно и бесповоротно.

Люциус все это время наблюдал за интересной парочкой. Он привык, что Снейп вечно ворчит, что фикрайтеры его загоняли, да еще и с этой малышней сводят, но сейчас Северус явно смотрел на мисс Грейнджер не как на ученицу и вечно раздражающую его всезнайку. Она ему однозначно нравилась. Он подошел поближе, чтобы понять, что же такого он в ней разглядел.

Гермиона продолжала что-то строчить и не обращала на них никакого внимания. Она вела битву с фикрайтером, она вся была там. И уже двое взрослых мужчин стояли и восхищенно смотрели, как она с вдохновением, с румянцем на щеках и блеском в глазах, пылая эмоциями, отдает весь талант и воображение своей мести.

— Видно, у нее много всего накопилось, — Люциус решил отвлечь Снейпа от Гермионы.

— Да, мы с ней через такое прошли, что в каноне ее походы с Гарри — детская прогулка. Фикрайтеры ее совсем не жалеют, даже привитая мерисьюшность не спасает. Бедная девочка, — вздохнул Снейп.

— Ей и от меня достается, хотя я чаще с ней в хороших отношениях, стараюсь ее оберегать, — как-то по-отечески проговорил Люциус. — Ей от меня больше проблем в драмионе, чем в люмионе, как ни странно.

— Это если тебя в Азбакан не спишут или не убьют, — мрачно заметил Снейп.

— Это да, но тут вопрос к фикрайтерам.

Гермиона откинулась в кресле и начала разминать затекшее запястье. Она выглядела довольной, но все еще возбужденной от пыла борьбы. В гостиной привычно замерцало, и появился фикрайтер.

— С меня хватит! — закричал он, теряя черты Гермионы и превращаясь в бесполое оно. — Я устал, пожалейте меня.

— А вы нас жалели? Кто вообще придумал, что большую часть фанфиков должна тянуть на себе я? — Гермиона встала, подошла вплотную к фикрайтеру и уставилась на него злым взглядом. — Насколько я поняла, ты поклялся — или поклялась? А, все равно, — больше не писать слэш, а это значит, что то время, когда я могла отдохнуть, пока мальчики между собой развлекаются, они будут уделять время мне? Нет уж, спасибо. С такими обещаниями не ко мне. Пусть вон Джинни, Луна, Панси, сестры Патил и Гринграсс отдуваются. Там еще где-то Чжоу Чанг была, или она все еще по Седрику рыдает? Так уползите ей Седрика! Главное, без меня!

— Но почему? — вполне искренне удивился фикрайтер.

— Я. Тоже. Устала. И куда больше, чем вы там себе представляете. Кстати, насчет Северуса и Люциуса. Вот скажи мне, мой милый фикрайтер, — от слова "милый" тому стало сильно не по себе, — у тебя есть отец?

Фикрайтер кивнул.

— Так вот, представь, что тебе предлагают переспать с его друзьями. Или с твоим начальником, на двадцать пять лет старше тебя. Тебе сильно понравится? Вот прямо горишь желанием отдаться мужику, который с твоих одиннадцати лет тебя презирал, да еще и старше на четверть века? А если ты привыкла считать его почти свекром? Он же отец моего фанонного мужа, как я могу с ним спать?

— Люмиону часто пишут нежной и красивой, а Люциус всегда в прекрасной форме, — оправдывался фикрайтер.

— Да-да, мужику в районе пятидесяти, а он скачет в постели как двадцатилетний, охотно верю. Волшебство, конечно. И, — она покосилась на Снейпа — иногда зелья его приятеля. Ну тут хоть какой-то обоснуй. Но Волдеморт?! Я даже про Люциуса могу понять, но Волдеморт!!! Он же убийца, тиран и последняя сволочь! У этого змеемордого с окончательно съехавшей крышей еще что-то работает? На момент битвы за Хогвартс ему было семьдесят два года! Ах да, меня же можно отправить к молодому Риддлу в прошлое или подкинуть его дневник мне, а не Джинни. Но все равно он останется подонком и сволочью. Так чтобы больше никакого Волдеморта, понятно?!

— Хорошо, хорошо. Я передам нашим все ваши пожелания, но не могу гарантировать, что все точно будет исполнено. Понимаете, не все зависит от меня. Я не могу диктовать...

— Это мы еще посмотрим. Мы с тобой не закончили, еще столько пейрингов осталось, что ты сам пообещаешь писать только флаффные канонные пары.

— Но их мало кто читает, это не интересно, — заныл фикрайтер.

— Не интересно ему, значит, что ж, я покажу, что же на самом деле интересно, — слишком спокойно сказала Гермиона.

В это время у входной двери Малфой-мэнора раздался громкий стук.

— Это еще кто? — вынырнул из глубокий раздумий Рон Уизли. Он молчал почти весь вечер, но именно сейчас проявил свою бестактность и пошел к дверям, опередив хозяина.

Домовики распахнули двери, и в зал вошла четверка Мародеров.

— А я думал, кентавры… — разочарованно протянул Рон.

Фикрайтер съежился и попытался залезть под стол.

* * *

— Так-так-так, какие люди в нашем доме, — протянул Люциус. — Здравствуйте.

— Что вы здесь делаете? — удивился Гарри.

— Пришли на праздник, нам сказали, что место сбора у Малфоев, — лучезарно улыбнулся Джеймс Поттер.

— Вам тут не рады, — проронил Снейп.

— Нюниус, и ты здесь, — усмехнулся Сириус.

— Попридержи язык, Блэк, — прищурился Люциус, — Его сюда приглашали, в отличие от вас.

— Господа Мародеры, не ожидал вас здесь увидеть, — вышел вперед Дамблдор. — Да еще и всех вместе.

— Именно, мы — знаменитая четверка! — пропищал Петтигрю.

— Но зачем вы пришли сюда? — продолжил Дамблдор.

— Мы такие же герои Поттерианы, как и все вы, — гордо заявил Джеймс.

— Ты пойми, Джеймс, от тебя гораздо больше пользы, когда ты — призрак, колдография, отражение в зеркале, — вздохнул Дамблдор.

— Что?! Что за?.. — задохнулся от возмущения Джеймс.

— Память о тебе, точнее, лучшее, что мы могли о тебе вспомнить — увы, не так и много, помогала Гарри все годы учебы в Хогвартсе. Злость, жажда мести за вашу с Лили смерть подпитывала его, придавала ему храбрость в борьбе с Волдемортом. А живой кому ты нужен? Ты же хулиган, задира, дебошир. И твой старший внук — весь в тебя — яркое тому доказательство. Северус твои выходки, вон, двадцать с лишним лет забыть не может, — спокойно объяснял ему Дамблдор.

— У Сева вообще слишком хорошая память, как я погляжу, — дерзко произнес Джеймс. — Ни обиды простить, ни Лили забыть он не может.

— Не смейте так говорить! — закричала Гермиона и подлетела к главному нахалу старшего поколения. — Северус — герой, он был двойным агентом долгие годы, он охранял Гарри с его одиннадцати лет и отдал за него жизнь!

— Мы тоже с Лили отдали, не перегибай, девочка, — ответил Джеймс Поттер.

— Вы, все четверо, спустили свою жизнь в унитаз! — не унималась Гермиона. — Трое из вас были талантливы, а самое ценное, что от вас осталось — Карта Мародеров.

Гарри стоял и не знал, что предпринять. Это был его отец, даже фикрайтеры редко давали им возможность пообщаться, а уж мама Ро так последовательно и неотвратимо старалась лишить его поддержки любых близких, что зла не хватало. Но и Гермиона была права. Безответственность — первое слово, приходящее на ум при мысли о Мародерах.

— А что здесь делает Петтигрю? — внезапно нахмурился Гарри, наконец сообразив, что именно здесь не так. — Он же предатель!

— Ну да, но он же Мародер, а появиться вчетвером эффектнее, — ответил Джеймс сыну.

Гарри только глаза округлил.

— Под ручку с предателем до кучи, очень эффектно, — съязвила Гермиона, и в ее голосе все присутствующие легко опознали знакомые интонации. — Тоже мне, мушкетеры, блин. Хотя нет, вы на них точно не тянете. У них же "все за одного, один за всех".

— А у нас что не так? Все точно так же, — возвестил Джеймс.

В результате дар речи временно пропал и у всех остальных.

— Да-а-а? — первым прорезался голос у Гарри, и он посмотрел на своего вечно молодого отца совершенно по-новому.

Кажется, директор прав…

В дверь опять постучали, на сей раз тихо, хозяин дома шевельнул пальцами, дубовые створки отворились, и на пороге появилась Лили Эванс-Поттер.

Дамблдор поправил очочки и бочком начал пробираться прочь из собравшейся толпы, пока не проскочил в соседнюю комнату.

— Мама! — закричал Гарри и кинулся к ней.

— Здравствуй, мой мальчик, — Лили обняла сына, и он протащил ее в гостиную. Увидев Петтигрю, она выхватила волшебную палочку и метнула в него каким-то невербальным заклятием.

— Ай, ты что делаешь! — закричал тот.

— Убиваю предателя. И если ты сейчас же не уберешься вон… — прошипела она с интонациями, странно похожими на Беллатрису. — Видеть тебя не могу!

Питер благоразумно не стал дослушивать фразу — миг, и только длинный тонкий крысиный хвост исчез за плинтусом. Сириус, едва Лили зашла, смирно стоял и притворялся фикусом, Люпин тоже как-то весь съежился, а Джеймс подошел к жене.

— Милая, зачем ты так? — дружелюбно начал он.

— Я тебе не милая, знаешь ли, — подбоченилась Лили, а в глазах ее сверкнули две молнии цвета Авады. — Двадцать лет как не милая, а мертвая, бестолочь ты лохматая. Твоими стараниями в том числе. Я тебе говорила, что надо сваливать из Годриковой лощины? Говорила! Что желательно переехать на континент, хотя бы временно, говорила? Что готова терпеть любые претензии, поучения и даже откровенное неприятие твоей матери ради того, чтобы ребенок рос хотя бы в относительно безопасности фамильного дома? Портал просила, тот, в виде колечка, самого скромного — но нет! Тебе было жалко, оно было слишком простым, но притом дорогим. И даже мантию ты отдал этому Дамбигаду, — накинулась Лили на Джеймса.

— Но, мама, вы же так любили друг друга, почему ты кричишь? — опешил Гарри.

— Любовь зла, полюбишь и коз… оленя. Тебя, сынок, я больше жизни любила и люблю, а он не смог нас защитить в жизни, значит, и после нее ему этого не прощу. Эх, да что теперь. Сама дура. Прости меня, сын...

Лили подошла и обняла Гарри.

— Береги его, — сказала она Гермионе, на что неподалеку стоящая Джинни вспыхнула, но промолчала. — И Северуса береги. Ты девочка умная, справишься. Я в тебя верю.

Мисс Грейнджер густо покраснела и опустила глаза.

— Джеймс, мы уходим, вам тут нечего делать, — твердо сказала Лили и вытолкала горе-супруга за дверь.

— А как же месть фикрайтеру? — удивилась Гермиона.

— А мне не за что им мстить, — ответила Лили. — Мама Ро убила меня в мои двадцать с небольшим, и только благодаря фикрайтерам я хоть как-то могу жить дальше. Пусть иногда полной дурой. Или стервой. Пусть многие из них меня ненавидят из-за Северуса. Пусть я буду прожженной интриганкой, окрутившей чистокровного ради собственного благополучия. Кстати, во многом это так и было. Не за Снейповской же спиной мне было прятаться от Пожирателей? Его бы самого кто спрятал... Понадеялась на старинное чистокровное семейство… А вот оно все как повернулось.

— А... для чего еще я Метку-то принял?

Все затихли.

— Да? — Лили уставилась на Северуса, как будто впервые увидела. — Но... зачем?

— Лорд тогда не трогал тех, кто был ему полезен. И их родных. Я... у меня тогда кольцо было в кармане. Для тебя.

Лили прикрыла глаза и тяжело вздохнула.

— Какие же мы были... — начала было она, но договаривать не стала. — Хотя в некоторых фиках у нас с тобой что-то бывает, получается. И даже весьма достойно. Я, кстати, горжусь, что однажды колдомедицину освоила. И ты тогда был... таким, что у меня даже вопросов не возникало — никто не мог встать рядом со мной, кроме тебя. И мы спасали жизни.

Северус продолжал растерянно стоять у стены, словно боялся подойти.

— Спасибо тебе за Гарри, — улыбнулась ему Лили. — В той куче северитусов ты держишься молодцом, — она подошла к Снейпу, приобняла его и поцеловала.

— Уау, — присвистнул Люциус, — Теперь ему воспоминаний на следующие лет двадцать хватит. Если фикрайтеры в очередной раз не осчастливят, конечно.

— Заткнись, Люц, ничего ты не понимаешь, — прошипел Северус.

— Надеюсь, что осчастливят, — Лили снова подталкивала Джеймса, который, конечно, просочился обратно, едва она отвлеклась, и теперь являл собой картину немого, но очень активного возмущения, к выходу.

— Лили, ты научилась невербальному Силенцио? — удивился Сириус.

— Ну, ты же научился молчать, Блэк. Даже когда поминают Снейпа…

— Да мы с ним уже столько раз собачились, что у меня мозоль на языке! А от слова на "Ню..." можно, я дальше не буду, а то оскомина иногда пару дней держится? Давайте я лучше погавкаю…

— Когда? — выдавил Джеймс. Видимо, Силенцио было слишком слабым.

— Недавно, — веско уронила Лили. — И не смотри на меня так, Сохатый, я еще буду тренироваться. Даже не надейся, что тебе какой-нибудь фикрайтер мисс Грейнджер в прошлое сошлет. Размечтался. У нее других... забот полно, так что шагом марш домой!

— Да! Девочки! — Лили притормозила на пороге и, не перешагнув, чуть отступила обратно. — Вы все поняли, что перед тем, как что-то решать, надо все выслушать? Все и всех. И в чем бы вы ни были убеждены, пусть ваши убеждения не исказят ваш взгляд на мир. И не оставляйте ваших друзей. Последствия вы сегодня уже наблюдали.

И они ушли так же неожиданно, как появились.