Я вас пишу, или Бойся вендетты, фикрайтер! (джен)

Тишина для гостиной Малфой-мэнора была привычной, но только не сегодня. Сегодня здесь собрались почти все. Кто именно? А вот это отличный вопрос, на который непросто ответить. Как одним словом назвать всех известных жителей магической Британии? Персонажами? Нет, спасибо. Сами вы персонажи. Здесь вам не тут, они здесь живут. Герои Поттерианы? Светлая сторона с удовольствием согласится, а вот темная — ни за что. Не желают они быть героями, не по-слизерински это. Жители Фанфикополиса? Ну, допустим. Бр-р, как длинно. Хотя это и не столь важно. Важно то, зачем здесь сегодня все собрались.

Все началось с подготовки к празднику пятнадцатилетия Фанфикса.

Драко с Гарри увлеченно переклеивали этикетки на выпивке, Люциус с Северусом, закупившие то, к чему так усердно теперь прилагали свои усилия дети, уже что-то дегустировали. Остальные потихоньку подтягивались к этому безусловно приятному процессу.

В результате после опустошения очередной стеклотары завязалась беседа об их нелегкой жизни в Фанфикополисе, и мисс Грейнджер вдруг предложила маленькую месть — написать фанфик про фикрайтера. Отличная идея! Глаза загорелись почти у всех. Это же можно... можно... да все, что угодно можно!

Кое-кто уже потирал руки в предвкушении. Драко быстренько объединился с Гарри и Гермионой — им было что предъявить фикрайтерам за все хорошее. Дамблдор, который уже четыре дня пребывал в ипостаси Дамбигада, нехорошо блеснул половинками очочков. Появились Уизли всей дружной семейкой и зашептались о чем-то в своем кругу. Им надо было срочно отомстить за Уизлигадов, потому что — ну сколько же можно-то? Остальные присутствующие разбились на группки — очевидно, по интересам, — разошлись по разным углам и тоже начали что-то бурно обсуждать.

— Итак, дети мои, — начал Дамблдор, и все лица обратились к нему, — я кое-что придумал, — он загадочно улыбнулся и достал Бузинную палочку. Взмахнув ей, он пробормотал какое-то странное заклинание, свет в гостиной замерцал, повалил дым, и что-то рухнуло прямо посреди комнаты.

— Твою мать! — закричало что-то, оказавшееся кем-то.

Все присутствующие обступили Дамблдора и с интересом разглядывали, кого же он сюда притащил. Перед ними лежал явно человек, в странном балахоне, а лицо было скрыто под капюшоном.

— Кто это, Дамблдор? Что за мерзость вы сюда приволокли? — нахмурился Люциус Малфой.

— Это фикрайтер, — спокойно ответил Дамблдор. — Натура, так сказать.

— Какой именно? — заинтересовалась Грейнджер. — В смысле, пишет о чем? И вообще, это мальчик или девочка?

— Это обобщенный, собирательный образ. Так сказать, сборная солянка. Именно о нем — или о ней, не суть важно — мы и будем писать. А фикрайтер будет все тут же переживать, прямо как мы в их творениях. В него даже может затянуть дух того, кто пишет, если вам удастся почувствовать и выразить его особенно хорошо. Только отойдите подальше, я создал его на основе боггарта. Чтобы существо определилось, нужно, чтобы подошел кто-то один. Или двое-трое, у кого одинаковые... мягко говоря, претензии.

— Добби, тащи пергамент и перо, — в азарте закричал Гарри.

Он подошел к фикрайтеру и откинул капюшон. Перед ним сидела явно молодая женщина, но с ней что-то было не так: тело рябило, лицо все время менялось, перетекало, словно она состояла из разных частей, и все они изменялись каждая по-своему.

— Что с вами? — спросил Гарри, содрогнувшись от этого странного и не особо приятного зрелища.

— Позови кого-нибудь, скорее! — крикнула женщина. — Во мне борются пампкинпайщик, оранджкрашер, драрристка, снарристка и драккл знает кто еще. О, Мерлин, как это ужасно... — простонала она.

— Гермиона! — по привычке закричал Гарри.

С кем бы ни сводили его фикрайтеры, в трудную минуту он всегда звал ее.

Мисс Грейнджер тут же подскочила к нему, и пампкинпайщик победил в битве фикрайтеров.

— Так вот как это работает, — Гермиона с интересом осматривала получившееся существо. — Ну, что ж, здравствуй, здравствуй, — улыбка мисс всезнайки не предвещала ничего хорошего. — Так значит, это ты бесконечно сводишь нас с Гарри? И это у тебя самые популярные идеи Уизлигадов? Сколько же приворотных зелий они сварили и влили в Гарри и в меня с твоей подачи! А сколько обливиэйтов ты на нас наложила чужими руками? У меня же скоро мозг взорвется от этого! — Гермиона перешла от злости к ярости в считанные секунды. — Это ты заставляешь меня раз за разом предавать Рона и уходить к Гарри!.. А Джинни — она же вроде как моя самая близкая подруга, причем единственная, ты хоть немного представляешь, какой свиньей я вообще выгляжу?

— Да, ладно, Гермиона, успокойся. Это же не самый худший вариант, — возразил Гарри. — Мне даже нравится, ты красивая и умная, я же люблю тебя.

— Ага, как сестру. Тысячу раз мы с тобой это проходили. "Гермиона, ты мне как сестра, я все для тебя сделаю". А потом по накатанной: гиппогриф, Святочный бал, Выручай-комната, Астрономическая башня, библиотека, палатка, танец, битва за Хогвартс. И каждый раз ты долго мнешься, терзаешься, но все же признаешься мне в любви и наконец-то целуешь меня. Хоть бы у Драко поучился, честное слово. Вот кто действует решительно, даже иногда грубо, но уж точно не скучно. А ты же мне как брат, Гарри!

Гарри во все глаза смотрел на Гермиону. Он-то себя считал крутым парнем, а она — при всех! — обвиняла его в нерешительности и медлительности. Он схватил перо и пергамент и застрочил:

"Фикрайтер была умна и красива, но в ее жизни не хватало любви. С мужчинами ей не везло, ее властный характер отпугивал их, свою красоту она не умела подчеркнуть, а вот выставить свое всезнайство было столь необходимо, что окружающие старались держаться от нее подальше".

Гермиона через его плечо читала, что он пишет. Фикрайтер же постепенно стала приобретать черты Гермионы и начала как-то странно мерцать.

— Ах так! — воскликнула Гермиона и выхватила пергамент и перо.

"У нее был друг детства, с которым она пережила множество приключений, но он был таким близоруким, что даже не замечал того, что рядом с ним есть такая прекрасная девушка. Их встречи были частыми, но он не обращал на нее должного внимания".

Раздался резкий хлопок, и фикрайтер исчезла.

— Где она? — испугалась Гермиона.

— В вашем фанфике, я полагаю, — ответил Дамблдор.

— Отлично! — просияла Гермиона и пошла к столу, чтобы писать было удобнее. Гарри отправился следом. Они, передавая друг другу перо и листки, что-то писали, при этом спорили и хихикали.

— Что ж, пока наша Гармония отрывается, остальные тоже могут начать писать что-то свое... — Дамблдор снова взмахнул палочкой.

— Опять Гармония! Опять! Сил моих больше нет, — Джинни Уизли-Поттер в ярости бросилась к столу, где сидели ее обожаемый Мальчик-который-выжил и Она-мне-как-сестра Грейнджер. Она вырвала пергамент и пробежалась по нему глазами.

— Так-так, "мы же друзья, а как же Уизли, мы не должны..." — стандартный набор, — заключила она. — О, вы даже поцеловались на десятой странице, ого, какой прогресс. К сотой, может быть, даже сексом займетесь. Я правильно понимаю, что ваша месть — это вынести мозг фикрайтеру длительным ожиданием и разговорами о дружбе?

Гарри с Гермионой дружно кивнули.

— Одобряю, так его.

Джинни обняла Гарри за шею и прижалась к нему.

— Скажи, что тебе со мной лучше, любимый.

— У него любимых тут ползала, — подошел к ним Драко Малфой.

— Уйди, противный, — прошипела Джинни.

— Не обращай на нее внимания, дорогой, — Гермиона повернулась к Драко и нежно улыбнулась ему. Со стороны, где сидели Панси, сестры Гринграсс и другие слизеринки, послышалось явное неодобрение.

— Мне всегда так хочется к тебе после приторного пая, — Гермиона приобняла Драко.

Тот стоял и не предпринимал ничего. Этот гарем его уже давно достал, но тут, куда ни глянь, везде можно было вляпаться в пейринг и похуже, хоть из собственной комнаты не выходи. Хотя эти вездесущие фикрайтеры кого-нибудь и в комнату к нему отправят. А то и прямиком в кровать. Лишь бы не мужика... Да, еще маму Молли и прочих ее подруг — упаси Мерлин.

Драко тяжело вздохнул, вспомнив, что есть такая совершенно убойная штука под названием "редкопейринг".

В комнате опять что-то засияло: это вернулась фикрайтер из пай-фанфика. Оказавшись рядом с юными авторами, она опять начала метаться. Вариантов пейрингов этой четверки фикайтер могла предложить шесть штук, а еще ведь и тройнички попадались...

— А ну разошлись на пары, — взревела она... он неожиданно густым басом...

Джинни оттащила Гарри подальше, пока Драко не успел сделать выбор.

— Драмиона, значит, — улыбнулся фикрайтер, черты лица которого снова изменились, а тело стало изящнее, хотя пола его уже было не разобрать. — Это я люблю, этот пейринг третий по популярности в Фанфикополисе.

— А первые два? — поинтересовался Гарри.

— Снарри и драрри, очевидно же, — ответил фикрайтер.

— И ничего не очевидно, — подал голос Снейп. — Я вообще Лили люблю, извращенцы.

— Кто кого любит, не вам решать, — усмехнулся фикрайтер.

— Да я тебя сейчас в такой пейринг закатаю, мало не покажется, — сквозь зубы процедил Снейп.

— Успеете, чувствую, я тут надолго, — фикрайтер с любопытством рассматривал собравшихся.

"Если каждый, да даже каждая группа начнет меня в фанфик запихивать, я тут до следующего Нового года застряну", — с ужасом подумал он и наконец схватился за голову.

Однако Драко и Гермиона все еще стояли ближе всех, и он уже явно подстраивался под них.

— Что будем с ним делать? — спросил Драко. — Или это все-таки она?

— Размажем по стенке и зацелуем до крови, — предложила Гермиона. — А там будет видно.

— Пойдет для начала, — поддержал ее Драко и усадил за пергамент. — Но давай все-таки ее в женский пол. Мне к ней пойти будет как-то... сподручнее.

Гермиона хихикнула и начала выводить первые строчки, а фикрайтер, окончательно приняв женское обличье, исчезла.

"Она шла по темным коридорам подземелья. Поздняя отработка у Снейпа доставила ей много неприятных минут. Вдруг кто-то схватил ее за запястье и притянул к себе.

— Кто это у нас тут ходит так поздно? — вкрадчиво спросил приятный юношеский голос, а в свете факела блеснули идеально уложенные светлые волосы.

— Чего тебе надо, Малфой? — фикрайтер попыталась вывернуться из захвата, напрочь забыв, что можно воспользоваться волшебной палочкой. Ее телодвижения только завели Драко, и он крепче сжал ее в объятиях, прижимая к холодной каменной стене. — Отпусти меня сейчас же!

— Не так быстро, крошка. Это же твои фантазии — быть зажатой в неудобном, холодном, сыром помещении, чтобы я тебя дерзко целовал и лапал. А потом затащил в туалет и сделал все, что захочется. Между прочим, тебе, а не мне. Тебе так не хватает секса в реале, что ты пишешь о таком? Или просто нравится пожестче, но боишься признаться в этом даже себе? — он водил руками по ее телу и аккуратно сжимал в нужных местах, так, что у фикрайтера запылали щеки и сбилось дыхание. Страстный поцелуй..."

— Зачем ты так со мной? — хмуро спросил Гермиону Драко.

— Такое многим нравится читать, так пусть хоть эта... фикрайтер попробует на себе, каково это — заниматься сексом не с комфортом, а по всяким промозглым подворотням.

— Злая ты, — рассмеялся Малфой. — Хотя... давай ее лучше на сено. Спиной. Свитерок я уже задрал... Долго чесаться будет, хорошо запомнит.

— Где я тебе в подземельях Хога сено возьму? — удивилась Гермиона. — Обоснуй где?

— Там же, где у тебя волшебная палочка. Трансфигурируй! И на любые вопросы об обоснуе вали все на волшебство, они всегда так делают! М?

— Погоди… там же только ты, я что, должна прийти и сделать вам двоим подстилочку? Сам будешь колдовать!

— Ну сам так сам… А то приходи, — он ухмыльнулся. — В полночь к амбару. Не пожалеешь.

— Сдурел?! — рыкнула мисс Грейнджер.

— Но тебе же нравится быть со мной, — он резко пододвинул стул к ней и сел рядом. Его рука уже была на ее талии, а губы тянулись к шее.

— Эй, здесь люди вообще-то! Ведите себя прилично, — воскликнула Молли Уизли.

— Я до нее даже не достал, так что пока все более чем прилично, — проворчал Драко. — Вы бы видели, что там эта так называемая авторка пишет, невозможно же спокойно читать!

— На сено ее! Грейнджер, пиши! — рявкнула Астория.

"— Я тебя ненавижу, — прошипела фикрайтер, — отпусти меня. Здесь колется! Ай! У-у-у! Имейте же совесть!

— А как я-то тебя люблю, ты бы знала. За все хорошее, за всех хороших, за то, что заставляешь меня делать, выставляешь меня трусом и папенькиным сынком, абьюзером, слизеринским гадом. О какой совести может идти речь, дорогая? А с кем ты меня сводишь? Где ты в каноне хоть намек на слэш нашла? Я и Гарри, я и Рон, Лонгботтом, Снейп и кто там еще? Так что скажи спасибо, что сейчас ты хотя бы девушка и это добрый фанфик, поэтому тебе даже понравится то, что я с тобой сделаю. — Драко страстно шептал все это на ушко фикрайтеру и незаметно подталкивал ее в сторону туалета. Плакса Миртл давно не веселилась, надо немного порадовать девочку".

— Грейнджер. Пожалуй, я хочу с тобой дружить, — Астория с серьезным видом подошла и встала рядом.

— Гринграсс, — подняла глаза от пергаментов Гермиона. — Если будешь подавать идеи, тогда я не против. Уверена, тебе тоже есть, что сказать. Присаживайся, — она протянула ей чистый листок.

Одна обиженная ведьма — это страшно. Но когда они начинают объединяться…

* * *

Лучшая Журналистка Магической Британии уже давно перелетала с одной гардины на другую и с интересом наблюдала за творящейся вокруг суетой. Все словно сошли с ума, готовясь к юбилею Фанфикса. Целых пятнадцать лет над ними издевались, мучили, спаривали друг с другом и со всем бестиарием. А они? Празднуют! Мазохисты, не иначе. Это было забавно даже в мозаичном зрении.

Рита была не в обиде. Ее почти не трогали. Не такие уж эти магглы и идиоты, как наивно полагают многие. Прессу никто и никогда не трогает. Ведь неизвестно, что именно о себе можешь прочитать в утренней газете. Тем более, что сама мисс Скитер тоже считала себя в некотором роде принадлежащей к когорте фикрайтеров. Ее опус о жизни директора Дамблдора до сих пор переиздавался огромными тиражами, и, видимо, некоторые экземпляры ушли к простецам, потому как уши ее теорий торчали из многих их "произведений".

Некоторым авторам Рита с удовольствием пожала бы руку при встрече. Даже ей подобные теории не приходили в голову. А ведь они работали! Гарри Поттер, например, до сих пор иногда не мог получить какой-либо значимой должности из-за подозрений в его отнюдь не платонических чувствах к лорду Малфою. Последний не подтверждал, но и не опровергал симпатии, почему-то однажды полностью перейдя на одежды черного цвета. В знак, как он сказал, глубокого траура по чувству прекрасного, жестоко убитого мерзким Поттером.

Малфой… Рита прикрыла глаза, вспоминая некоторые фики и даже несколько артов, где она с Люциусом и Снейпом… О, они оказались такими мужчинами… Ей пришлось испытать тогда немало интереснейших ощущений, но, что самое кошмарное, это же такой скандал, такая сенсация — а она никогда, никогда не сможет написать об этом! От одной мысли обычно ногти вонзались в ладони почти до крови…

А еще была немногочисленная часть йуных и не очень писателей, которым Рита с наслаждением крепко пожала бы не только руку, но и шейку, а лучше сожгла бы на костре, использовав в качестве топлива их опусы. Это же надо! Ее, женщину исключительно традиционных взглядов, эти… заподозрили в связи с Амбридж! Этой тупой министерской жабой! Фу, мерзость! Убила бы! Впрочем, Долорес с кентаврами, пожалуй, куда больше не повезло — Грейнджер тогда так ловко перевела стрелки...

Последняя мысль заставила журналистку предвкушающе улыбнуться.

А ведь она может поквитаться за все и сразу. Эта будет замечательная месть. Ради такой возможности стоит отложить на время все обиды и разногласия. Решено.

В Малфой-мэноре, ставшем негласным штабом всех обиженных и угнетенных фанатским творчеством, был филиал "Таймс" в момент сдачи номера в печать. Периодически слышались взрывы хохота, какие-то истерические выкрики, все хаотично перемещались.

Маленький жук деловито облетал здание, периодически присматриваясь к каждому и запоминая. Наконец Рита решила посмотреть, что именно ваяет неожиданно притихшая молодежь.

А они и не думали писать. Дружно и деловито они уничтожали запасы сливочного пива. Младший Малфой блаженно улыбался.

— Скитер бы сейчас сюда. Хоть я ее и не люблю, но она так пишет! — вздохнула Грейнджер, вспомнив времена Турнира.

— Сами, детишки, сами.

Раздавшийся из ниоткуда голос журналистки заставил всех вздрогнуть. Рита тоже не любила эту кудрявую магглу с палочкой. И не забыла ей своего заключения в банке.

— Да как вы можете смеяться! Ведь они… как они с нами только не обращались! А вы? Вы, получается, на их стороне? Да? Вы хуже, хуже… Волдеморта, вот!

У Гермионы Грейнджер чуть слезы не выступили от возмущения.

А Рита решила добить.

— Ну что ты, милочка. До Темного Лорда мне еще очень далеко. А чтобы успокоиться, вот, рекомендую.

Журналистка достала из кармана мантии пергамент.

— Оцени, специально для тебя скопировала. Весьма… весьма. Даже я впечатлилась. Просвещайся, дорогая.

И Рита, накинув на себя чары отвлечения внимания, пока все с жадным любопытством уставились на пергамент в руках стремительно краснеющей Гермионы, отошла в уголок и исчезла. Теперь все сделает эта магглорожденная, причем в лучшем виде, а ей, Рите, даже напрягаться не придется. Все-таки девчонка талантлива, не отнять.

Гермиона Грейнджер стиснула зубы и, скомкав и испепелив несчастный подаренный Ритой пергамент, начала быстро-быстро что-то строчить…

* * *

Перед Северусом Снейпом стали появляться один образ за другим, в ответ на что тот предпочел выбрать тактику изматывания противника быстрыми переходами из одного помещения в другое, пока наконец не оказался рядом с активно пишущей группой своих учеников во главе с Грейнджер. Взглянув на ее пергамент, он содрогнулся и едва успел его выхватить…

— Инсендио!

— Эх вы, профессор, — разочарованно протянула Гермиона. — Мы так старались.

— Старайтесь без меня, — отрезал Снейп.

— Только если вы сами напишете.

— Профессор, вы точно сделаете это так, что мало никому не покажется!

Несколько пар глаз с предвкушением уставились на него.

— Еще скажите, что вы в меня верите, и я вас прокляну…

— Вот еще. Мы в вас не верим, мы вас знаем.

— Это шантаж? Да как вы…

— Это констатация факта, профессор.

— Северус, не трогай моего сына, — схватил его руку, дернувшуюся было к палочке, Люциус. — Он местами еще и твой крестник.

— Тогда разбирайся сам с ним и с его компанией, а я умываю руки, — ответил Снейп, и, взмахнув крыльями мантии, вышел вон. Но пергамент взял...

* * *

— Не хотел же ничего писать, — ворчал себе под нос зельевар, но после того, как раззадоренное молодое поколение приготовилось подкинуть ему… под него… очередного фикрайтера, обозлился окончательно.

Из комнаты, где оставались детки и Люциус, его кто-то позвал.

— Я занят! — крикнул он и взялся за пергамент.

— Мы заняты! — подхватил Люциус Малфой, влетая в комнату и тут же хватая листок с другой стороны. Услышав, что сочиняет молодежь, он едва не заавадил собственного наследника.

Пергамент сухо затрещал и развалился на две неравные половинки.

Снейп, не глядя, трансфигурировал недостающую половину и даже бровью не повел. Люциус вздохнул и проделал то же самое.

Компания, возглавляемая кошмарной грязнокровкой, к которой предательски примкнул его собственный сын, не оставляла сомнений в том, что их намерения категорически расходятся с его, Люциуса, предпочтениями.

Они не заметили, как та самая "кошмарная грязнокровка" на цыпочках подошла к двери и заглянула в их комнату, после чего так же тихо вернулась к своим.

— Ну вот, а вы говорили, "не будут писать, не будут", — шепнула Гермиона ребятам. — Главное — настрой!

— А теперь мы можем отдохнуть, — Рон потянулся рукой, извлекая из складок мантии блюдо с пирожками и убирая чары сохранности.

— Мамы Молли? — потянул носом Гарри и облизнулся.

— Пошли отсюда, а то Снейп унюхает! Он же вечно голодный… Почти вечно, если верить фикрайтерам.

— Так он и не любитель пожрать, если им верить, — промямлил Рон, уминая первый пирожок.

— Но жить ему как-то надо! Так что точно отберет, давай в соседнюю комнату…

— Нет, вы как хотите, а я ему оставлю, — нахмурился Гарри.

— Та-ак. Севвитус или Северитус? Признавайся!

— Ну, знаете, это вообще-то вполне себе… нормальный вариант. Хоть что-то в моей детской жизни хорошее.

— Ага, особенно когда тебя предварительно практически убивают родственнички, хулиганы-фикрайтеры зрения лишают, ты ломаешь кости, почти умираешь от голода, холода и всего остального, так что Снейпу на тебя в первые дни даже смотреть страшно. И он ночами не спит, варя все что угодно, лишь бы ты оклемался, потому что слишком велик шанс, что до больницы ты просто не доживешь.

Гарри поежился. Он определенно предпочитал оставаться целым, зрячим и хотя бы относительно здоровым, но почему-то многие считали, что если он не будет на полном издыхании, Снейп его скорее добьет, чем подберет. Да, в роли бездомного котенка бывало несладко, зато потом все устаканивалось. Правда, Дамблдор… Хотя там бывало по-разному, вполне могли его и нормальным человеком оставить. Ну, точнее, директором. Хотя Дамбигад там бывал частенько и весьма осложнял жизнь.

Нет, эти воспоминания определенно надо заесть… пирожком. И вообще всем, что там попадется. Гарри повезло с обменом веществ — или с фикрайтерами! — толстым он был один-единственный раз. И вспоминал это в самые голодные дни, которые, благодаря тем же фикрайтерам, случались слишком часто. Воспоминания даже иногда помогали, по крайней мере, он частенько норовил перечитать тот забавный опус, после чего настроение определенно повышалось.

Он обернулся в сторону Снейпа, которого прекрасно видел в дверном проеме, тут же встретился с ним глазами и подмигнул, пакуя несколько пирожков и кладя прямо на кресло у двери. Снейп дернул уголком рта, что означало благодарность, и сверточек тут же испарился. Гарри завистливо вздохнул. Все же его самого почему-то очень редко наделяли хорошими способностями, особенно к вот таким мелким бытовым, но жутко полезным чарам.

* * *

— Северус, — просительно прошептал Люциус. — У тебя уже что-то готово? Задумки есть?

Тот сердито поднял голову и показал ему исчерченный формулами пергамент.

— Изобретаешь новый яд?

— И как ты догадался?

— Не поверишь, сам, — грустно усмехнулся Малфой.

Его довольно часто выставляли дурачком, по крайней мере, в делах, не касающихся финансов, так что иногда он действительно завидовал Снейпу. Того выставляли сволочью, уродом, ублюдком и далее по списку, даже местами идиотом, особенно по молодости, но дурачком — никогда. Иначе Снейп просто не получался. Или получался не Снейп. Мрачная слава зельевара даже у потомственного аристократа вызывала уважение.

— С ингредиентами подсобить?

Снейп кивнул:

— Когда закончу.

Но тут над пергаментом начал подниматься странный туман, постепенно формирующийся в женскую фигуру…

— И чьи это шуточки? — нахмурился Снейп, пытаясь по очереди испепелить, смыть и развеять получившееся, но, как известно, фикрайтер — штука такая. Неубиваемая. Нарисуется — фиг сотрешь.

Так что зельевар быстро смотал свиток с формулами, засунул поглубже в карман мантии и перестал задавать риторические вопросы. А фигура уставилась на него, потом на Люциуса и вдруг исторгла восторженный вопль…

— Силенцио, — тут же отреагировал Снейп.

— Это не к добру, — почесал подбородок Малфой. — Что делать будем?

— А вот что…

Женская фигура постепенно заколыхалась и начала приобретать все более и более знакомые очертания…

— Зачем тебе загонять это в Поттера? — удивился Люциус. — Ты же сам терпеть не можешь, когда… Впрочем, кажется, я понимаю твою мысль. Вот так?

Люциус Малфой подошел к якобы-Поттеру, взял его лицо в ладони и осторожно провел большим пальцем по губе. Фикратер счастливо взвизгнул.

— Гарри, мой мальчик, — сладенько протянул Люциус, глядя, как несчастный меняется в лице.

— Гарри? — пискнул тот. — Я что, пацан?..

И тут фикрайтеру на самом деле стало страшно. Во-первых, на собственном опыте узнать, что такое транфигурация живого в… пусть даже и в другое живое, оказалось ощущением не самым приятным и, как минимум, болезненным. А Костерост, судя по всему, ей никто предлагать не собирался... Эх, а Люциус все же такой красивый... Но блин, это же не ее пейринг, и обниматься она согласна, ну, почти согласна, с Драко! Ладно, или с Гарри.

Но не самой же быть Гарри — тем более, попаданство тоже не ее конек, здесь она точно не грешна. Опасливо косясь в сторону обманчиво-спокойного зельевара, новоявленная Гарри сделала шаг назад, почувствовав, как между ног ей что-то мешает. Да, неудобно... От вопля "боже, какой кошмар!" отвлекало только близкое присутствие кое-кого. Очень близкое…

И куда теперь бежать от плотоядно ухмыляющегося старшего Малфоя? А куда угодно! "Гарри" обернулась, прикидывая пути к отступлению, но Люциус разгадал ее маневр и схватил за руку.

— Милая, ты куда? У нас сейчас будет слэш! Вы же все так его любите! По вашей милости я сплю то с Северусом, то с Люпином, то с Блэком, а то вы даже с собственным сыном меня инцестите!!! Так что давай, тут в соседней комнате кровать есть. Хотя зачем мне кровать? Я же у вас везде... И на столе, и под столом, и на камине, и у камина, и под камином. Готовься, будешь получать бесценный личный опыт! Раздеться, ноги на плечи, заклинание... что вы там нам изобрели? Любрикус? Лубрикус? Тьфу, выговаривать-то противно!

— Да не знаю я! — вдруг закричала фикрайтер, неожиданно осмелев, не иначе как от безысходности. — Вы у меня вообще нигде не фигурируете! Я вас однажды в последней битве убила и разок посадила в Азкабан пожизненно! Чтобы Драко с Гарри не мешали. Ну не по вам я!

— Подумаешь, всего-то! — Люциус, казалось, рассвирепел еще больше. — И с кем меня теперь в Азкабане слэшить будете? Северуса ко мне в камеру подселите? Или Джеймса Поттера оживите? Чтобы мы вспомнили, так сказать, школьные чувства, которых, кстати, близко не было? Им же по одиннадцать было, а я последний курс заканчивал! Все, хватит, идем...

— Ну я же это не умею! В жизни ни одной НЦы не написала, у меня поцелуи-то даже подробно не расписаны! Я слэшер слабого ранга, низкорейтинговый, у меня стоит...

— Да неужели? Не успела в мужское тело попасть, а уже стоит... талантливая, — хмыкнул Северус, до этого, казалось, не проявлявший ни малейшего интереса к происходящему.

— Да рейтинг у меня стоит! Рейтинг... а не то, что вы подумали! Пи-джи-тринадцать.

— Детский сад какой-то! — сделал вид, что возмутился, Северус.

— Вот именно! Детям с тринадцати лет с разрешения родителей меня читать можно!

— Это какие ж должны быть родители, чтобы такое читать разрешать! — тут уже настала пора Люциусу удивляться. Все-таки у него родительского опыта было побольше, чем у Сева с его Северитусами...

— Не зна-а-а-ю... — фикрайтерша-Гарри медленно стекла по стене и устроилась на полу у их ног, поджав колени и уткнувшись в них лицом. Не то плакала, не то вообще сознание потеряла…

Северус Снейп и Люциус Малфой в растерянности смотрели друг на друга. Как-то не каждый день они сталкивались с женскими рыданиями, даже если женщина пребывала в теле Поттера. Да и рыдающего Поттера увидеть могли разве что в одном фике на сотню...

— Отстань от девочки, Люц. Это просто не та. Мы ошиблись, надо искать пвп-шницу. Единственное, что мне, кстати, нравилось у Антонина, так это фраза про то, что солдат ребенка не обидит. Идите, барышня, детей мы не трогаем… Или… вам помочь?

От необходимости что-то делать еще, например, приводить ребенка в чувство, их спасло появление насытившейся компании, точнее, Гарри и Драко.

— Папа́, кто это тут у вас? — тут же заинтересовался Драко.

— А это как раз по вашей части, господа, — хмыкнул Снейп, хлопая по карману, из которого приятно запахло все еще теплыми пирожками. — Девица призналась, что слэшер по молодому поколению.

— Да? Как любопытно, — протянул Драко. — Поттер-раз и Поттер-два. Ну прямо та самая воплощенная фантазия о тройничке… Наверное.

— Чур, ты посередине! — встрял настоящий Гарри, словно бы и не удивленный происходящим. — А я сверху.

— Размечтался... — лениво протянул Драко, поднимая фикрайтершу-Гарри с пола и обеспечивая ее необходимостью подпирать стенку. — Ну, вот ответь мне на вопрос, который мучает меня уже не одну сотню фиков. Почему я все время должен спать с Поттером? Хотя нет, ты не отвечать будешь, ты со мной сама спать пойдешь. Я с тобой, точнее. Все сделаю в лучшем виде, как там у вас положено, поставлено и расписано.

— Да уж, яблоко от яблони... — пробурчала фикрайтерша. — Какие же вы все...

— Такие же, как вы, дорогая. А что, видела бы ты себя сейчас! У тебя такая задница... все, как ты любишь в фиках... Ну почему же ты снова всхлипываешь, а?

— Вот теперь-то сама поймешь, каково мне вечно приходится! Все время я должен иметь Малфоя или позволять ему иметь меня! — напомнил о своем существовании Гарри Поттер, опершись рукой на стену с другой стороны от фикрайтера.

— У меня, — жалобно всхлипнула та, — ты его не имел. Ты его любил, нежно и трепетно...

— Час от часу не легче!!! В постели ему хоть врезать можно, если зарывается, а в этой вашей нежной и трепетной любви ходишь баран бараном. Все, хватит болтать! Надо срочно решать, как сейчас будем НЦу делать, кто и с кем. Драко с тобой, или я... с собой? Люциус! Вам надо было ее в Драко обратить, он у нас сам в себя влюблен, такой мастер-класс бы ей показал, до конца жизни зареклась бы нас слэшить.

— Я больше не буду! — пуще прежнего зарыдала фикрайтерша, забыв о своей обязанности подпирать стенку и снова сползая вниз.

— Да перестаньте вы ею уже полы-то подтирать, прости Мерлин! — Северус Снейп оставил свое почти убежище и подошел к "молодому поколению". — Эльфов без работы оставите, разбрасываете тут… фикрайтерш. Мисс, как вас там, поднимайтесь, нечего здесь валяться.

Заметив, что объект пристального внимания всех собравшихся никоим образом ни на что не реагирует, профессор зельеварения сам поднял ее и поставил на ноги. Но фикрайтерша категорически отказалась стоять и просто повисла на Снейпе. Чтобы не упасть вместе с ней, ему пришлось ее обнять, а потом даже взять на руки. Со стороны картина была знакомой каждому мало-мальски подкованному слэшеру — Северус Снейп обнимается с Гарри Поттером — и глупо было надеяться, что это останется незамеченным.

— Ну вот, опять снарри! — фыркнул настоящий Гарри. — Вот скажи, Северус, тебе мои объятия еще не осточертели за столько-то фиков?

— Глупость твоя мне осточертела! Я что, должен на полу ее бросить? Мы же не звери все-таки, это не даркфик, мы не в пыточной подземелий Малфой-мэнора, и она ничего особенно плохого нам не сделала — не снарристка, вроде. Вот я сейчас вообще включу северитус, возьму розги и отлуплю тебя в воспитательных целях.

С этими словами профессор зельеварения практически поволок так и не пожелавшую нормально стоять на ногах фикрайтершу к дивану, на который сгрузил и прикрыл каким-то пледом, взмахнув волшебной палочкой.

— Сонные чары. Пусть пока поспит, а мы спокойно решим, что с ней делать дальше.

Уложенная на диван фикрайтер пошевелилась, постепенно начала меняться и вскоре исчезла с характерным хлопком.

Снейп и Поттер только плечами пожали.

— Ромашка, — вздохнул Гарри. — Даже немного не по себе. Ребенка обидели… Я как-то сразу не понял.

— Судя по тем изменениям, которые мы успели увидеть, уже далеко не ромашка.

— Ничего, думаю, и с этим наши… разберутся. Интересно, куда он попадет? Вот бы хорошо, если к Пожирателям, как их описывают во время налетов. Ненавижу это стекло.

— У тебя пирожок-другой не завалялся случайно?

— И не случайно, и не завалялся, а аккуратно лежит… Сейчас достану.

— Это хорошо. Считай, с меня причитается.

— Да какие счеты могут быть между… такими старыми товарищами по несчастью?

* * *

Неопределенная фигура боггарта, в которой поначалу читались женские черты, понемногу трансформировалась во всем привычного Гарри Поттера. На сей раз он возник в большой гостиной, для Англии весьма странно обставленной. Фикрайтер обвел взглядом находящийся в ней прекрасных дам и радостно хохотнул.

— Ну что, дорогие мои, кто сегодня порадует героя? — он ласково улыбнулся и уже подошел к мисс Гринграсс, чтобы ласково потрепать ее по… для начала по щечке.

Но его шаловливую ручку перехватили тонкие, но довольно сильные женские пальцы, и возле самого лица опасно сверкнули яркие черные глаза. И черные локоны, находящиеся в божественном беспорядке, тут же полезли в нос. Фикрайтер чихнул.

— Что? Ты чихать хотел на меня? Ты?!

— Белла, — выдохнул фикрайтер. — Э… какими судьбами?

— Какими, спрашиваешь? Кто меня к Поттеру в гаремник подсунул, а? Я же сохну по тебе, мой сла-а-адкий, что же ты? — Белла протянула это таким тоном, что у фикрайтера что-то где-то свело. Что именно, он понять не успел, так как его тело начало… изменяться.

И через несколько секунд он с ужасом ощупывал такую красивую, налитую грудь… что… безусловно, восхитила бы его и настроила на невероятные сексуальные подвиги, если бы… если бы она не была на нем. Точнее, на ней.

— О, моя… мой дубль, — восхитилась Флер Делакур, аккуратно поправляя фикрайтеру прическу, попутно касаясь его своими восхитительными… полушариями.

Фикрайтер забыл, как дышать.

— Надо будет отблагодарить Снейпа, просто отличное оборотное, полный эффект преображения, даже личностного, — хищно улыбнулась Нарцисса, склоняясь над фикрайтером, который, находясь в женской ипостаси, испытывал невероятное затруднение… в некотором, совершенно определенном месте. Точнее, там, где оно должно было быть — его мозг был в этом уверен, но тело!

— Ну, Белла, сестренка… Мы в тебя верим!

В остановившихся глазах фикрайтера отражалась потрясающая картина: черноокая красавица опрокидывает фиал, глотает… и на месте ее появляется Гарри Поттер. Который треплет его по щечке, а потом… трогает… его красивую, теплую и такую хорошую, но главное, его! Грудь!

А потом такой же фиал взяла Нарцисса…

Он разлепил непослушные губы, понимая, что если сейчас ничего не сделает, то с ним определенно случится что-то ужасное. Судя по движениям руки Беллы, то есть, Поттера, уже случается!

— Нарси, дорогая! Останови… останови это безумие! Прошу тебя, ты же аристократка…

— О, да! Вот только почему ты вспомнил об этом не тогда, когда подкладывал меня под этого мальчиш-ш-шку Поттера? Меня, мать его однокурсника! Так получи же, что заслужил!

Последнее, что увидел фикрайтер, отправляясь в глубокий обморок, было то, как Нарцисса Блэк пьет зелье и обращается… в своего кузена. И трогает его за... там!

— Великолепный выбор, дорогая, — кивнула ей Рита Скитер. — У вас там еще порции не осталось? У меня есть волосок нашего зельевара!

Рука Беллы-Поттера под пышной прозрачной юбкой фикрайтера сделала что-то еще, он закричал и потерял сознание.

* * *

Гермиона сидела в кресле и тихо охреневала от происходящего. Ее лучший друг и не особо любимый профессор хомячили пирожки и отрывались на фикрайтере, как могли. Они превратили его в женщину и прописали ему мужской гарем в реале! И это немедленно подхватили остальные дамы. "Браво, дорогие мои, просто браво!". Она даже Белле была готова аплодировать. Да что там… Когда их однажды свели с ней в один гарем к Поттеру… Нет, Белла определенно умничка, без нее в той ситуации было бы не так!

"Заслужил", — единственная мысль вертелась в голове. А перед глазами периодически возникали картинки из так многими любимых снейджеров. Вот сейчас они закончат, и она тоже фикрайтеру все припомнит. И снейджеры, и люмиону. Любят некоторые авторы ее еще и в бутерброд к этим двум престарелым слизеринцам запихать.

Ладно, ладно, не престарелым, но разница в девятнадцать лет со Снейпом и в двадцать четыре года с Люциусом Малфоем имела для нее значение. Впрочем, для них, как давно уже выяснилось, тоже, но что они могли сделать? Только, старательно сдерживая скупую мужскую слезу, говорить ей, как восхищаются ее молодостью и красотой... Эх. Хорошие мужики эти оба... понимающие. Особенно в сравнении с Волдемортом. Ее затрясло от гнева при одном воспоминании...

В гостиной опять замерцало: фикрайтер вернулся из своего гарема. Потрепанный такой, затра… впечатленный. Всеми фибрами и не только.

"Дамы у нас молодцы. Так ему и надо, чтоб не расслаблялся. И это только начало", — подумала юная, но милостью фикрайтеров уже так много испытавшая ведьма .

— Северус, дорогой, не уходи, пожалуйста, — промурлыкала Гермиона Снейпу, решившему было поскорей исчезнуть от греха подальше. Второй рукой она схватила за шкирку фикрайтера. — Стоять! Теперь наша со Снейпом очередь.

Фикрайтер с тоской посмотрел на Гермиону. И куда подевалась тихая всезнайка? Медово-карие глаза зло сощурены, крылья носа гневно трепещут...

Это ж стерва не хуже Беллатрисы!

— Да ладно тебе, Гермиона, что ты завелась? — удивился Гарри, тем не менее отходя от них троих подальше.

А то еще его зацепит невзначай. Пусть лучше они со снейджером разбираются. А ведьма снова распалилась, аж искры из глаз летели.

— Что?! Да меня в Фанфикополисе хоть и считают самой умной ведьмой своего выпуска, последнего десятилетия, со времен Дамблдора и далее по нарастающей, но сводят со всеми подряд! Я уже написала письмо фикрайтерам, но думаешь, что-нибудь изменилось? Нет! Меня подкладывают всем особям мужского пола, независимо от их ориентации, наличия жены и даже времени, когда они жили. А знаешь, почему я такая умная? Я же скоро буду жить в библиотеке, отвлекаясь только на Гарри или Малфоя, чтобы перепихнуться с ними там же и дальше читать. А то и не отрываясь от текста... Я столько раз прошла пятый, шестой и повторный седьмой курсы, что вызубрила ВСЕ, что стояло в шкафах библиотеки. А сколько у меня было за это время любовников? Гарри, Рон, Драко — мелочи, там же еще полшколы мальчиков и Снейп. А моя девственность? Дефлорация — это больно, между прочим. А вы заставляете меня ее раз за разом терять! Давайте уже решим, что я на радостях после успеха на балу переспала с Крамом на четвертом курсе, если пишете про меня в школе. Или с Роном — сразу после войны, а дальше уже описывайте меня опытной женщиной.

— А я тут при чем, мисс Грейнджер? — Снейп не ожидал такой вспышки ярости от предводительницы группы мести фикрайтеру.

— Вы? Вы мой учитель. А этот гад что только не заставляет нас с вами делать! Вы ж меня и зельями опаивали, и какой-то порошок распыляли, и легилименцией все мои тайные желания узнавали, знать бы еще самой, откуда у столь молодой меня ТАКИЕ фантазии.

У Северуса возникло жгучее желание притвориться статуей или сделать вид, что его здесь нет. Но это было бы слишком по-детски. Да и помочь мисс Грейнджер — которая неоднократно становилась миссис Снейп со всеми вытекающими, — он уже считал себя практически обязанным. В конце концов, кто тут мужчина?

И он покрепче перехватил фикрайтера за шкирку, чтобы освободить ведьме обе руки.

— Я не виноват в этом, вы же знаете, — почему-то ему очень хотелось извиниться, но смысл? Уж Грейнджер-то и так все давно понятно.

Фикрайтер даже не вырывался. Он уже медленно трансформировался в Гермиону и начинал мерцать.

Мисс Грейнджер с холодной яростью смотрела на безвольно повисшую тушку и пододвигала к себе пергамент. Взгляд Снейпа фикрайтеру тоже очень не понравился. До холодка, пробежавшего по спине.

"Фикрайтер вошла в класс по зельеварению и увидела профессора Снейпа, — вывела первые строчки на пергаменте Гермиона. — Был уже поздний вечер, но у нее была назначена отработка".

— Да я вам в жизни столько отработок не назначал, сколько фикрайтеры, — холодно произнес Снейп.

— Ничего, ничего, пусть сначала котлы выдраит, да всю лабораторию от пыли и грязи избавит без палочки. Потом сварит пару литров зелья за вас для Больничного крыла. И проверит домашние работы младшекурсников.

— А вы злопамятны, мисс Грейнджер, — с каким-то мрачным удовольствием протянул Снейп.

— Еще как, профессор, еще как, — ее мстительный, почти кровожадный взгляд начинал беспокоить даже знаменитого зельевара. — Это еще цветочки.

Гермиона что-то быстро строчила мелким ровным почерком.

— Что еще вы задумали? — спросил Северус.

— Сейчас она у меня пройдет экспресс-курс молодого бойца. Вы научите ее легилименции и окклюменции, расскажете основы шпионажа, и пусть только попробует не запомнить! Потом она отправится в Европу учить кучу языков, осваивать магию вейл, гоблинов и прочих вымышленных персонажей. Потом я закину ее в логово Пожирателей Смерти, где мерисьюшная фикрайтер всех обведет вокруг пальца и обманет самого Темного Лорда. О, нет, лучше охмурит! Вот тогда мы перейдем к самому вкусному, — улыбка Гермионы по коварству была поистине слизеринской.

Снейп с восхищением взглянул на нее. "И влюбиться недолго, когда она такая, — подумал он. — Чур меня, чур, как Долохов говорил".

— И что будет потом? — внезапно охрипшим голосом проговорил он.

— А потом, профессор, она воплотит все ее собственные эротические фантазии, включая ролевые игры в плохую ученицу, со стриптизом, доминированием и не только...

Снейп невольно сглотнул. Теперь он понял реакцию Драко, когда эта маленькая мисс описывала драмиону. Его самого бросило в жар. Тому Риддлу конец. Совершенно определенно и бесповоротно.

Люциус все это время наблюдал за интересной парочкой. Он привык, что Снейп вечно ворчит, что фикрайтеры его загоняли, да еще и с этой малышней сводят, но сейчас Северус явно смотрел на мисс Грейнджер не как на ученицу и вечно раздражающую его всезнайку. Она ему однозначно нравилась. Он подошел поближе, чтобы понять, что же такого он в ней разглядел.

Гермиона продолжала что-то строчить и не обращала на них никакого внимания. Она вела битву с фикрайтером, она вся была там. И уже двое взрослых мужчин стояли и восхищенно смотрели, как она с вдохновением, с румянцем на щеках и блеском в глазах, пылая эмоциями, отдает весь талант и воображение своей мести.

— Видно, у нее много всего накопилось, — Люциус решил отвлечь Снейпа от Гермионы.

— Да, мы с ней через такое прошли, что в каноне ее походы с Гарри — детская прогулка. Фикрайтеры ее совсем не жалеют, даже привитая мерисьюшность не спасает. Бедная девочка, — вздохнул Снейп.

— Ей и от меня достается, хотя я чаще с ней в хороших отношениях, стараюсь ее оберегать, — как-то по-отечески проговорил Люциус. — Ей от меня больше проблем в драмионе, чем в люмионе, как ни странно.

— Это если тебя в Азбакан не спишут или не убьют, — мрачно заметил Снейп.

— Это да, но тут вопрос к фикрайтерам.

Гермиона откинулась в кресле и начала разминать затекшее запястье. Она выглядела довольной, но все еще возбужденной от пыла борьбы. В гостиной привычно замерцало, и появился фикрайтер.

— С меня хватит! — закричал он, теряя черты Гермионы и превращаясь в бесполое оно. — Я устал, пожалейте меня.

— А вы нас жалели? Кто вообще придумал, что большую часть фанфиков должна тянуть на себе я? — Гермиона встала, подошла вплотную к фикрайтеру и уставилась на него злым взглядом. — Насколько я поняла, ты поклялся — или поклялась? А, все равно, — больше не писать слэш, а это значит, что то время, когда я могла отдохнуть, пока мальчики между собой развлекаются, они будут уделять время мне? Нет уж, спасибо. С такими обещаниями не ко мне. Пусть вон Джинни, Луна, Панси, сестры Патил и Гринграсс отдуваются. Там еще где-то Чжоу Чанг была, или она все еще по Седрику рыдает? Так уползите ей Седрика! Главное, без меня!

— Но почему? — вполне искренне удивился фикрайтер.

— Я. Тоже. Устала. И куда больше, чем вы там себе представляете. Кстати, насчет Северуса и Люциуса. Вот скажи мне, мой милый фикрайтер, — от слова "милый" тому стало сильно не по себе, — у тебя есть отец?

Фикрайтер кивнул.

— Так вот, представь, что тебе предлагают переспать с его друзьями. Или с твоим начальником, на двадцать пять лет старше тебя. Тебе сильно понравится? Вот прямо горишь желанием отдаться мужику, который с твоих одиннадцати лет тебя презирал, да еще и старше на четверть века? А если ты привыкла считать его почти свекром? Он же отец моего фанонного мужа, как я могу с ним спать?

— Люмиону часто пишут нежной и красивой, а Люциус всегда в прекрасной форме, — оправдывался фикрайтер.

— Да-да, мужику в районе пятидесяти, а он скачет в постели как двадцатилетний, охотно верю. Волшебство, конечно. И, — она покосилась на Снейпа — иногда зелья его приятеля. Ну тут хоть какой-то обоснуй. Но Волдеморт?! Я даже про Люциуса могу понять, но Волдеморт!!! Он же убийца, тиран и последняя сволочь! У этого змеемордого с окончательно съехавшей крышей еще что-то работает? На момент битвы за Хогвартс ему было семьдесят два года! Ах да, меня же можно отправить к молодому Риддлу в прошлое или подкинуть его дневник мне, а не Джинни. Но все равно он останется подонком и сволочью. Так чтобы больше никакого Волдеморта, понятно?!

— Хорошо, хорошо. Я передам нашим все ваши пожелания, но не могу гарантировать, что все точно будет исполнено. Понимаете, не все зависит от меня. Я не могу диктовать...

— Это мы еще посмотрим. Мы с тобой не закончили, еще столько пейрингов осталось, что ты сам пообещаешь писать только флаффные канонные пары.

— Но их мало кто читает, это не интересно, — заныл фикрайтер.

— Не интересно ему, значит, что ж, я покажу, что же на самом деле интересно, — слишком спокойно сказала Гермиона.

В это время у входной двери Малфой-мэнора раздался громкий стук.

— Это еще кто? — вынырнул из глубокий раздумий Рон Уизли. Он молчал почти весь вечер, но именно сейчас проявил свою бестактность и пошел к дверям, опередив хозяина.

Домовики распахнули двери, и в зал вошла четверка Мародеров.

— А я думал, кентавры… — разочарованно протянул Рон.

Фикрайтер съежился и попытался залезть под стол.

* * *

— Так-так-так, какие люди в нашем доме, — протянул Люциус. — Здравствуйте.

— Что вы здесь делаете? — удивился Гарри.

— Пришли на праздник, нам сказали, что место сбора у Малфоев, — лучезарно улыбнулся Джеймс Поттер.

— Вам тут не рады, — проронил Снейп.

— Нюниус, и ты здесь, — усмехнулся Сириус.

— Попридержи язык, Блэк, — прищурился Люциус, — Его сюда приглашали, в отличие от вас.

— Господа Мародеры, не ожидал вас здесь увидеть, — вышел вперед Дамблдор. — Да еще и всех вместе.

— Именно, мы — знаменитая четверка! — пропищал Петтигрю.

— Но зачем вы пришли сюда? — продолжил Дамблдор.

— Мы такие же герои Поттерианы, как и все вы, — гордо заявил Джеймс.

— Ты пойми, Джеймс, от тебя гораздо больше пользы, когда ты — призрак, колдография, отражение в зеркале, — вздохнул Дамблдор.

— Что?! Что за?.. — задохнулся от возмущения Джеймс.

— Память о тебе, точнее, лучшее, что мы могли о тебе вспомнить — увы, не так и много, помогала Гарри все годы учебы в Хогвартсе. Злость, жажда мести за вашу с Лили смерть подпитывала его, придавала ему храбрость в борьбе с Волдемортом. А живой кому ты нужен? Ты же хулиган, задира, дебошир. И твой старший внук — весь в тебя — яркое тому доказательство. Северус твои выходки, вон, двадцать с лишним лет забыть не может, — спокойно объяснял ему Дамблдор.

— У Сева вообще слишком хорошая память, как я погляжу, — дерзко произнес Джеймс. — Ни обиды простить, ни Лили забыть он не может.

— Не смейте так говорить! — закричала Гермиона и подлетела к главному нахалу старшего поколения. — Северус — герой, он был двойным агентом долгие годы, он охранял Гарри с его одиннадцати лет и отдал за него жизнь!

— Мы тоже с Лили отдали, не перегибай, девочка, — ответил Джеймс Поттер.

— Вы, все четверо, спустили свою жизнь в унитаз! — не унималась Гермиона. — Трое из вас были талантливы, а самое ценное, что от вас осталось — Карта Мародеров.

Гарри стоял и не знал, что предпринять. Это был его отец, даже фикрайтеры редко давали им возможность пообщаться, а уж мама Ро так последовательно и неотвратимо старалась лишить его поддержки любых близких, что зла не хватало. Но и Гермиона была права. Безответственность — первое слово, приходящее на ум при мысли о Мародерах.

— А что здесь делает Петтигрю? — внезапно нахмурился Гарри, наконец сообразив, что именно здесь не так. — Он же предатель!

— Ну да, но он же Мародер, а появиться вчетвером эффектнее, — ответил Джеймс сыну.

Гарри только глаза округлил.

— Под ручку с предателем до кучи, очень эффектно, — съязвила Гермиона, и в ее голосе все присутствующие легко опознали знакомые интонации. — Тоже мне, мушкетеры, блин. Хотя нет, вы на них точно не тянете. У них же "все за одного, один за всех".

— А у нас что не так? Все точно так же, — возвестил Джеймс.

В результате дар речи временно пропал и у всех остальных.

— Да-а-а? — первым прорезался голос у Гарри, и он посмотрел на своего вечно молодого отца совершенно по-новому.

Кажется, директор прав…

В дверь опять постучали, на сей раз тихо, хозяин дома шевельнул пальцами, дубовые створки отворились, и на пороге появилась Лили Эванс-Поттер.

Дамблдор поправил очочки и бочком начал пробираться прочь из собравшейся толпы, пока не проскочил в соседнюю комнату.

— Мама! — закричал Гарри и кинулся к ней.

— Здравствуй, мой мальчик, — Лили обняла сына, и он протащил ее в гостиную. Увидев Петтигрю, она выхватила волшебную палочку и метнула в него каким-то невербальным заклятием.

— Ай, ты что делаешь! — закричал тот.

— Убиваю предателя. И если ты сейчас же не уберешься вон… — прошипела она с интонациями, странно похожими на Беллатрису. — Видеть тебя не могу!

Питер благоразумно не стал дослушивать фразу — миг, и только длинный тонкий крысиный хвост исчез за плинтусом. Сириус, едва Лили зашла, смирно стоял и притворялся фикусом, Люпин тоже как-то весь съежился, а Джеймс подошел к жене.

— Милая, зачем ты так? — дружелюбно начал он.

— Я тебе не милая, знаешь ли, — подбоченилась Лили, а в глазах ее сверкнули две молнии цвета Авады. — Двадцать лет как не милая, а мертвая, бестолочь ты лохматая. Твоими стараниями в том числе. Я тебе говорила, что надо сваливать из Годриковой лощины? Говорила! Что желательно переехать на континент, хотя бы временно, говорила? Что готова терпеть любые претензии, поучения и даже откровенное неприятие твоей матери ради того, чтобы ребенок рос хотя бы в относительно безопасности фамильного дома? Портал просила, тот, в виде колечка, самого скромного — но нет! Тебе было жалко, оно было слишком простым, но притом дорогим. И даже мантию ты отдал этому Дамбигаду, — накинулась Лили на Джеймса.

— Но, мама, вы же так любили друг друга, почему ты кричишь? — опешил Гарри.

— Любовь зла, полюбишь и коз… оленя. Тебя, сынок, я больше жизни любила и люблю, а он не смог нас защитить в жизни, значит, и после нее ему этого не прощу. Эх, да что теперь. Сама дура. Прости меня, сын...

Лили подошла и обняла Гарри.

— Береги его, — сказала она Гермионе, на что неподалеку стоящая Джинни вспыхнула, но промолчала. — И Северуса береги. Ты девочка умная, справишься. Я в тебя верю.

Мисс Грейнджер густо покраснела и опустила глаза.

— Джеймс, мы уходим, вам тут нечего делать, — твердо сказала Лили и вытолкала горе-супруга за дверь.

— А как же месть фикрайтеру? — удивилась Гермиона.

— А мне не за что им мстить, — ответила Лили. — Мама Ро убила меня в мои двадцать с небольшим, и только благодаря фикрайтерам я хоть как-то могу жить дальше. Пусть иногда полной дурой. Или стервой. Пусть многие из них меня ненавидят из-за Северуса. Пусть я буду прожженной интриганкой, окрутившей чистокровного ради собственного благополучия. Кстати, во многом это так и было. Не за Снейповской же спиной мне было прятаться от Пожирателей? Его бы самого кто спрятал... Понадеялась на старинное чистокровное семейство… А вот оно все как повернулось.

— А... для чего еще я Метку-то принял?

Все затихли.

— Да? — Лили уставилась на Северуса, как будто впервые увидела. — Но... зачем?

— Лорд тогда не трогал тех, кто был ему полезен. И их родных. Я... у меня тогда кольцо было в кармане. Для тебя.

Лили прикрыла глаза и тяжело вздохнула.

— Какие же мы были... — начала было она, но договаривать не стала. — Хотя в некоторых фиках у нас с тобой что-то бывает, получается. И даже весьма достойно. Я, кстати, горжусь, что однажды колдомедицину освоила. И ты тогда был... таким, что у меня даже вопросов не возникало — никто не мог встать рядом со мной, кроме тебя. И мы спасали жизни.

Северус продолжал растерянно стоять у стены, словно боялся подойти.

— Спасибо тебе за Гарри, — улыбнулась ему Лили. — В той куче северитусов ты держишься молодцом, — она подошла к Снейпу, приобняла его и поцеловала.

— Уау, — присвистнул Люциус, — Теперь ему воспоминаний на следующие лет двадцать хватит. Если фикрайтеры в очередной раз не осчастливят, конечно.

— Заткнись, Люц, ничего ты не понимаешь, — прошипел Северус.

— Надеюсь, что осчастливят, — Лили снова подталкивала Джеймса, который, конечно, просочился обратно, едва она отвлеклась, и теперь являл собой картину немого, но очень активного возмущения, к выходу.

— Лили, ты научилась невербальному Силенцио? — удивился Сириус.

— Ну, ты же научился молчать, Блэк. Даже когда поминают Снейпа…

— Да мы с ним уже столько раз собачились, что у меня мозоль на языке! А от слова на "Ню..." можно, я дальше не буду, а то оскомина иногда пару дней держится? Давайте я лучше погавкаю…

— Когда? — выдавил Джеймс. Видимо, Силенцио было слишком слабым.

— Недавно, — веско уронила Лили. — И не смотри на меня так, Сохатый, я еще буду тренироваться. Даже не надейся, что тебе какой-нибудь фикрайтер мисс Грейнджер в прошлое сошлет. Размечтался. У нее других... забот полно, так что шагом марш домой!

— Да! Девочки! — Лили притормозила на пороге и, не перешагнув, чуть отступила обратно. — Вы все поняли, что перед тем, как что-то решать, надо все выслушать? Все и всех. И в чем бы вы ни были убеждены, пусть ваши убеждения не исказят ваш взгляд на мир. И не оставляйте ваших друзей. Последствия вы сегодня уже наблюдали.

И они ушли так же неожиданно, как появились.

— А у меня сегодня полнолуние, пошел я от греха подальше, — пробормотал Люпин и быстренько слинял в неизвестном направлении.

— Странный у него календарь, — пожал плечами Люциус. — У нас вроде на днях только полнолуние было.

— Да и у меня есть дела, — начал Сириус, готовясь красиво удалиться.

— А тебя никто не отпускал, — рявкнула Гермиона. — У меня к тебе и к фикрайтеру бо-о-ольшие вопросы есть.

— Мама! — прошептал фикрайтер и тихо начал молиться, глядя как опять заводится мисс Грейнджер. Вот угораздило же его прописать ее в пейринги со всеми более-менее видными мужиками фандома. Отвечать за это теперь очень не хотелось.

Гермиона схватила Сириуса за руку и подтащила его к фикрайтеру.

— А ну, все отош-шли от него, — злобно скомандовала она, — ваша очередь, господа Уизли, еще настанет, а мне надо с сирионой разобраться. Срочно.

— А что не так с сирионой? — удивился Сириус. — Я же всегда обаятелен, красив, сексуален. М?

И он попытался приобнять Гермиону, но тут же получил острым кулачком в ребра и скривился.

— И старше меня на девятнадцать лет! Но это еще не самое страшное, даже со Снейпом мы худо-бедно разобрались с возрастом: Северус меня соблазняет чаще всего после школы, точнее, обычно я — его. Но ты — меня, причем в мои пятнадцать! Педофил!!!

Сириус что-то сдавленно прохрипел, но разбушевавшаяся ведьма крепко держала его за ворот. И при этом немного сжимала, да... совсем чуть-чуть, но доступ к кислороду становился все меньше и меньше.

— Тише, тише, мисс Грейнджер, успокойтесь, — подал голос фикрайтер. — Вы же его задушите.

— А вам слова не давали. От слэша отмазались, так сидите и тихо жизни радуйтесь. А мы сейчас посмотрим, как вам или вашему коллеге новый опыт понравится, — Гермиона пристально посмотрела на фикрайтера, и тот начал меняться. Он уже приготовился опять стать мисс Грейнджер, но неожиданно стал вытягиваться, так, что даже покачнулся.

Пока он ощупывал сам себя, точнее, дубликата Блэка-третьего, не зная, радоваться, что наконец мужик, или попытаться сбежать, злая лохматая ведьма уже что-то строчила на пергаменте. И он растаял, переместившись в ее новый драббл.

— Что ты на этот раз задумала? — осторожно поинтересовался Гарри, опасаясь подходить близко. Мало ли, затянет еще в тройничок. С крестным. Бр-р. После кучи снарри и гаррилюцей он понимал Гермиону, пожалуй, как никто другой. Он давно дал себе слово, что если станет Главным Аврором, то ни один педофил не уйдет от него… целым.

— Я хочу показать этому писательскому недоразумению, как чувствует себя нормальный взрослый мужчина рядом с девочкой-подростком. А то, что Сириус извращенец, в каноне, кстати, ни слова. Ты же нормальный, правда, Сириус? — она подняла голову и посмотрела прямо в глаза обескураженному происходящим настоящему Блэку.

"Зашел на праздник, называется, — подумал он. — Это все Джеймс, "пошли, будет весело, все свои". Да эти свои меня сейчас порвут на тряпочки. Особенно Гермиона".

— Конечно, я нормальный. И я по девочкам, если что. По взрослым девочкам, — наконец ответил он.

— Ну-ну, как будто мы не читали, по девочкам он, — хихикнул Северус и быстро сцепил зубы. "Это все нервы, — подумал он. — Кстати, надо до лаборатории сбегать. Самому Успокоительного принять, и Грейнджер полуторную... нет, двойную дозу. Пока все тут не разнесла".

— Что там придумывают эти писаки, не имеет значения, — возразил Сириус.

— Ладно, ладно, мы в курсе, сами страдаем, — вступился Гарри.

В это время мисс Грейнджер вела свою третью войну. Из-под ее тонких пальцев выходили ровные строчки текста, а она все писала и писала. Наконец, она остановилась, и фикрайтер вернулся.

То, в каком он был ужасе, поразило всех.

— Я больше не буду, правда, не буду, я такое больше никогда не напишу, кляну-усь! Когда она на меня сама полезла, да еще Ступефаем приложила, нет-нет-нет, ни за что, — бормотал он.

— Ну вот, еще одного в ромашку превратили. И это гетом! Уважаю, — Снейп обозначил поклон в сторону мисс Грейнджер.

Сегодня она раскрылась перед ним с новой стороны. "Вот же стерва, — восхищенно думал он. — И лучше бы ее не злить, никогда бы не подумал, что она настолько злопамятная. А сколько раз я, старый дурак... О... нет-нет, больше такого делать точно не стоит".

* * *

Фикрайтер в ужасе отскочил от Гермионы и бросился прочь куда глаза глядят. Чей-то негромкий смех заставил его остановиться в ожидании невидимого препятствия, он замер, приглядываясь, в полутемном коридоре. Совсем рядом за спиной шевельнулись какие-то тени, вспыхнули факела, и он увидел, как вокруг него сомкнулся круг рыжеволосых магов. "Уизлигады! — пронеслось у него в голове. — Теперь мне точно конец".

Самая известная своей многочисленностью семья волшебников уволокла уже не сопротивляющегося фикрайто-боггарта во двор, оттоптала пару хвостов самым любопытным павлинам и аппарировала к себе в Нору.

— Дайте-ка я с ним поговорю! — вперед выступила Молли, поверх невзрачного платья которой был надет ярко-желтый фартук с ядовито-розовыми розочками. Ее выражение лица очень напоминало то, с которым она расправилась с Беллатрисой в каноне, и фикрайтер покрылся холодным потом.

— Вот объясни мне, какого такого взрывастого драккла я вечно должна торчать на кухне! Я путешествую из фика в фик, но все равно прикована к плите! Пока у всех любовь, пусть даже и странная, я обезгномливаю сад! Пока все могут вернуться в свои молодые годы, я, как последняя дура, стою у корыта! Даже перед Рождеством, пока все готовятся к празднику, я вяжу! И все время хожу в этом, — Молли с отвращением взглянула на свое одеяние, — и выгляжу, как чучело! Нет, связать самой себе платье я, конечно, не могу, только свитера и только детям. Я человек или робот? Да, не смотрите на меня так, я жена магглофила, мне положено знать такие слова. И даже что они означают, между прочим. Почему никто почти не вспоминает, что я тоже женщина? Нашли бы тогда уж и для меня пейринги... только приличные!

— Дорогая, — робко попытался оттеснить свою жену назад Артур Уизли, но та не дала ему договорить.

— А ты вообще не лезь, изменщик коварный. Иди... с Люциусом спи! Может, сам хотя бы одного нашего ребенка от него и родишь — это единственное, по-моему, до чего они додумались — свести меня с ним.

— Ладно тебя, ты хотя бы женщина, а меня-то за что? — Артур грозно взглянул на несчастного фикрайтера. — Я согласен ковыряться с маггловскими штуками в своем сарае, но вот спать меня с Малфоями я разрешения не давал! После Молли бедняга Люц рвал на себе волосы и клялся, что он не виноват, а мне каково было эти волосы потом изо всех мест… хм, выковыривать, чтоб дорогая супруга не заметила? — Молли сделала большие глаза, а он продолжал: — Но как вообще можно было додуматься до меня и Драко?! У меня сын его возраста! Младший сын! В конце концов, я готов изобразить несколько раз полного подкаблучника, редкостного тюфяка, даже полного кретина, но не педофила, слышите, вы?!

— Папа...

— Что папа, что папа! — Артур разошелся не на шутку и уже потрясал кулаками, к слову, вполне себе внушительными. — Кретина, я говорю!

Он треснул по столу, на котором подскочила посуда, а за ней вздрогнули все Уизли. Папа Артур вообще не сердился почти что никогда, но кто помнил… Билл, например, один раз имел возможность узнать, что его папа, конечно, пацифист, но далеко не агнец божий. Быка, конечно, с одного удара не убьет, но если оплеуха влетит от души, то в голове звенеть будет минимум неделю. Что ни делай и чем ни лечи.

И брату рассказал, чтобы тот не повторял его ошибок. Так что постепенно все были в курсе, по наследству, так сказать, а уж дураков среди них не было, что бы там фикрайтеры ни сочиняли. Не выживают в магБритании совсем уж дураки. Зато прикидывающиеся — запросто, и рыжая семейка использовала это по полной.

— А как еще назвать человека, способного переделать обычный старый маггловский автомобиль в летающую, плавающую, ездящую без горючего машину, с чарами расширения, вмещающую всю нашу семью с изрядным багажом? Конечно, при этом я совершенно не понимаю, что такое штепсель, куда мне! Я ж кретин, это звучит гордо! Должно звучать…

— Артур... ну ты же знаешь, мы все понимаем, что это все далеко не так. Положить тебе пирожка?

— Да-да, а пока жена, бегая к Снейпу в "Ракушку", закрывает мне рот пирожками и заговаривает зубы, мои развесистые рога растут, а я, конечно, даже не подозреваю об этом. Особенно когда черные мантии во дворе после стирки сохнут. Да я как магглолюбец давно должен бы эти оленьи рога... как их там, да, панты сдавать! И на этом подрабатывать.

— Какой Снейп? Артур...

Мистер Уизли грустно вздохнул и посмотрел на Молли честными усталыми глазами. Супруга потупилась:

— Ну ты что, было-то всего пару раз.

— Зато каких. Я все помню. Тебе, значит, еще пейринги подавай? Может, лучше восьмого кого родим, а? Мол-ли-пу-сеч-ка...

Молли замахнулась на супруга поварешкой, но тот привычно отбил ее невербальным щитом.

Дальнейшее развитие активных военных действий прекратили дружные и продолжительные аплодисменты.

— Опаньки... кажется, мы наговорили тут лишнего... Дети...

— Да мы так... ничего особо нового не услышали, мамочка, — попыталась успокоить ее Джинни.

— А что, папочка! — высунулся из-за спин братьев Чарли. — Не один же я должен быть в семействе геем! А то раз мама Ро никакую влюбленность мне не прописала, все тут же решили, что я не той ориентации. И понеслось — Гарри, Драко, Крам, Вуд... Как я у них еще зоофилом не стал — а что, драконы тоже люди! И леди... если что!

— Да ладно вам, — вынырнул из-под руки брата Фред. Или Джордж? — Никому из вас еще твинцест не прилетал, как нам! Нет, нам с братиком делать-то нечего, кроме как трахать всех, кто забежит на огонек, причем обязательно вдвоем. А что? Магазин у нас заброшен, новые изобретения зависли, прибыль падает, а мы... пейрингуемся в твинцесте! Вот просто кролики-производители.

— Да ладно, какие вы кролики — вон, никого еще не произвели! — скептически хмыкнул Перси.

— Просто мы стараемся...

— Бережем родную природу...

— Тебе хорошо, у тебя почти постоянная девочка, которая тебе еще и нравилась всегда.

— Перси у нас везунчик! — вздохнул самый младший брат.

— Тебе завидно?

— А вот и не откажусь! Думаешь, весело рядом с папой рога подпиливать? Ему-то хорошо если пару раз в год, а мне ежедневно прилетает, — насупился Рон. — И ведь не виновата она…

— Ты все еще ее любишь? — удивился Фред.

— Вы вообще в курсе, что такое семейные ценности? У нас еще дети, между прочим. Вот как их в таком бардаке растить? А Герм как-то ухитряется.

— А инцест чем лучше? — решила выступить с веским словом Джинни. — Мне пришлось изменять Гарри с Роном! Плюс он и Чарли в постели друг друга тоже повалялись, не семья, а свальный грех какой то... вашей милостью! — она тряхнула фикрайтера. — Папа, заткни уши! Да не себе, а маме! Хотя и себе тоже можешь, хуже не будет! Мне бы кто заткнул, — она сникла. — Как же я устала, если бы вы знали…

Обступив фикрайтера, Уизли с грозными выражениями, делавшими их лица еще более схожими, явно давали понять, что это еще не конец диалога.

Для начала его превратили в упыря, периодически превращаемого то в бедного дядюшку, то в любовника Молли — как приличная мать семейства, она просто села сверху, оказалось вполне достаточно для превращения его в лепешку, — потом скатали в коврик, после чего превратили вообще незнамо в кого, припомнили обрушение Норы — многократное! — и заваливание всех окрестностей морковкой, выросшей на их огороде, но когда дошло до темы Уизлигадства, боггарт не выдержал и тихо лопнул. И всех обрызгал.

— Экскуро! — рявкнуло разом несколько глоток, и Нора засияла почти первозданной чистотой.

— Дамблдор! — возопила мама Молли, наклоняясь к камину.

— Что случилось, моя девочка?

— Фикрайтера можешь вернуть? А то мы еще не закончили…

— Ну вот, опять работать, — вылез из камина Верховный чародей. — Вы что, заранее наджеминить его не догадались?

Молли, Джинни и Перси всплеснули руками, Артур и близнецы дружно хлопнули себя по лбу, остальные синхронно почесали в затылке.

— Ладно, вот вам, — Альбус Дамблдор взмахнул Бузинной палочкой, и посреди кухни начал свиваться в новую фигуру дым, который постепенно сгущался, становился все менее прозрачным и наконец сформировался в новый образчик фикрайтера — невысокого крепкого паренька.

— Джеминио! — раздалось с семи сторон, и паренька разнесло на семеро маленьких парнят.

— Э… директор, можно спросить?

— Конечно, Рональд.

— А оно вырастет? А то я как-то… даже не знаю, то ли за ногу его, как садового гнома, то ли средством от слизней. Другие мысли как-то в голову не приходят. Это ж чисто мелкий домашний вредитель.

— Ну, если ты так хочешь, то заклинание увеличения… разве вы не проходили? Впрочем, кажется, именно этот образец писал, какой ты тупой и как тебе лень учиться…

— А… хорошо. Спасибо, профессор Дамблдор, — Рон Уизли улыбнулся так хищно, что обзавидовался бы и министерский палач МакНейр.

— Ну что, давай, расти. Я тебе и так безо всяких там рыло начищу. Как пацан пацану.

И Рон взмахнул палочкой…

— Ты — рыжее тупое ничтожество! — заявил ему вставший вровень с ним фикрайтер. — Как тебя только Гермиона терпела… Ты Жрон, неряха, трус… и жалкий подкаблучник, вот!

— Не торопись, я очень медленно считаю, — проговорил младший Уизли чисто снейповским тоном.

— Пальцы загибай, придурочный завистник!

Хрясь…

И еще ровно десять раз прозвучал этот дивный звук, пока боггарт не заорал благим матом и не лопнул. А Рон Уизли удовлетворенно потер сбитые костяшки и задумался, не прогуляться ли ему до той дамы, что, собственно, и заставила его первый раз предать лучшего друга. Хотя нет, женщин бить нельзя… Тогда…

Он быстро прошел в комнату к Перси и, услышав в ней точно такой же хлопок развоплощения, зло ухмыльнулся и вошел, молча отсалютовав брату. Лучшие книги они держали у Перси, как самого аккуратного и педантичного — трудно было придумать место удобнее. Теперь ему нужна была пара хороших книжек. С картинками, да, правда, своеобразными.

Через некоторое время оба брата склонились над странными закорючками, понятными только им — и немногим специалистам. В магической Британии таких было всего двое, не считая семьи Уизли. Одна из них вела Руны в Хогвартсе, вот только Рон не выбрал этот предмет по одной простой причине — зачем учить то, что ему было известно лет примерно с пяти?

А на чем еще мог так долго стоять их странный и смешной дом? С помощью чего они могли с удовольствием эпатировать общественность, причем так, чтоб им за это ничего не было? Ха. Это же их семейная фишка… А как еще было им выживать в этом довольно странном, а местами кошмарном мире? Разве что Молли удалось вовремя родить, чтоб супруга в боевой отряд Орден Феникса не загребли… немногие тогда уцелели. А из уцелевших... стоит только Грюма вспомнить. Мда.

А ведь они просто любили друг друга и своих детей, шебутных и непокорных, таких, какими они росли — сами, не мешая им, потому что это было самым интересным — видеть, как они развиваются, меняются, и, узнавая и понимая все больше, находят себя в этом мире.

Никто не знал, сколько слез выплакала Молли, когда Билл уехал из дома. Для него она всегда оставалась счастливой и улыбчивой мамой. Никто не знал, сколько у нее седых волос появилось, когда Чарли сделал свой, такой опасный выбор! Но свой… Драконы. Мерлин помоги и сохрани. У нее всегда болело сердце за Билла и трепетало за Чарли.

Потому она была так благодарна Перси — домашнему, простому, аккуратному — вовсе не за это, а за то, что тот пошел обычным клерком в Министерство. И вполне искренне собирался строить самую обычную карьеру.

Про младших что-то говорить еще было рано, но их опыты… Она не считала себя вправе останавливать их. Ее дети ведомы волшебством, тем, на которое способны именно они, а значит, они пройдут все, что им суждено. Только бы были живы. Живы и счастливы. Каким бы ни был их выбор.

Артур… всегда — опора, пусть не как за каменной стеной она была за ним, но все же перед всеми трудностями и опасностями первым вставал именно он. И про него пишут, что он мол, не мужчина?

Молли прислушалась. Кажется, хлопки развоплощения закончились. Все справились — каждый со своим. Так, как считали нужным. Она вздохнула, сняла старое застиранное платье, надела удобный домашний костюм и пошла на кухню. Готовить праздничный ужин. В двойном размере: мало ли кто заглянет… Невестка, скорей всего, здорово проголодалась, да и остальным не помешает корзинка теплых пирожков.

"Корзинка-другая", — подумала Молли, вспомнив, сколько коллег по несчастью осталось в гостях у Малфоев, и тихо порадовалась, что они сразу, как поженились, решили никогда в жизни не заводить большой дом.

* * *

Двери Малфой-мэнора опять распахнулись.

— Сплошной проходной двор, — проворчал Люциус.

На пороге стояла небольшая группа подростков во главе с красивым блондином.

— Скорпиус, — воскликнул Драко, — почему так долго?

С появлением детей все присутствующие как-то резко повзрослели, а кто-то даже постарел.

— Мы принесли сливочное пиво, — Скорпиус Малфой занес в гостиную ящик. — К празднику.

— Палочка тебе на что? — спросил Драко.

— Это скучно, — ответил ему сын и поставил ящик на стол. — Заходите, ребята, — позвал он остальных.

В гостиную зашли Роза и Хьюго Уизли, Джеймс Сириус, Альбус Северус и Лили Луна Поттер.

— Мало нам тут Поттеров, подкрепление прибыло, — тут же заворчал Драко. — А у нас тут, между прочим, фикрайтер водится, сейчас как начнутся редкопейринги со всем младшим поколением, так взвоем же все.

Не совсем понимая, о чем говорит отец, Скорпиус уже прижимал к себе Розу Уизли.

— А ну убрал руки, белобрысый, я тебе … — тут же встрял Рон.

— Рон, они уже большие и нравятся друг другу, не лезь, — урезонила мужа Гермиона. — Как я тебя понимаю, детка, — добавила она, обращаясь к Розе и поглядывая на Драко.

— Драко, дорогой, — подскочила к канонному мужу Астория, — зачем ты пугаешь детей? — заговорила она, оттесняя фанонную жену подальше и ласково обвивая рукой его талию.

— Я пугаю? — удивился Драко, аккуратно освобождаясь от цепких объятий своей благоверной. — Я их предупреждаю. И очень советую быстренько забрать свое пиво и возвращаться в Хогвартс, от греха подальше.

— В Хогвартс с пивом нельзя! — встрял в разговор Снейп.

— Да ладно вам, профессор, у них тоже праздник, — вдруг промурлыкала Гермиона, беря Снейпа под руку и отводя подальше. Северус уставился на внезапно подобревшую мисс Грейнджер, но все-таки пошел.

— Эй, вы куда? А как же я? — тут же закричал Рон.

"Трахаться", — почему-то очень хотелось ответить Снейпу. Но он сдержался. Да и вряд ли ему сегодня перепадет, снейджеры уже обсудили, а в реале затащить Гермиону в постель ему еще ни разу не удавалось. Да, в общем-то, и мыслей даже не было...

— В лабораторию, — ответила мисс Грейнджер вместо него и посмотрела так странно...

"Хм, — подумал Снейп. — А это может быть еще лучше".

— У вас есть идеи, мисс?

Гермиона поднялась на носочки и что-то зашептала ему на ухо. Через несколько секунд на лице Снейпа играла совершенно дебильная — исключительно по мнению Рона Уизли — улыбка. Он подхватил под руку мисс Грейнджер, бросил:

— Нас не беспокоить, если хотите, чтобы результат понравился вам всем!

И только дверь хлопнула.

* * *

— А где фикрайтер? — спросила Астория. — Драко прав, надо отправить детей подальше. А то как повылезают сейчас скорпиалы, джеймискорпы, мой сын даже от романа с Тедди Люпином не уберегся... И ладно, когда Роза и Скорпиус любят друг друга, тут только Рон будет возмущаться, или Лили Луна и Скорпиус, тут уже возражения только от драрри, а так все признают их красивыми парами. Но зачем??? Зачем было сводить старшее поколение с младшим? Гаррискорп, дракоджеймс и дракоал, к примеру. Грейнджер чуть себе свою гриву вдвое не проредила, когда ее в постель Скорпи кто-то засунуть умудрился, мне даже добавлять не пришлось, вместе поплакали. А Альбуса-Северуса к Снейпу, который ему в дедушки годится?.. Хотя там Снейп точно что-то придумал, мне кажется. Нет, совершенно ничего святого для них нет, но логика-то должна быть! Они что, эти фикрайтеры, мечтают быть оттраханными собственными родителями, что ли?! Или бабушками с дедушками?

Драко по все глаза смотрел на Асторию. И это — его ледышка? Да она же огонь! Он аккуратно взял ее руку и поцеловал, после чего оба удалились на соседний диванчик, забрав с собой нового фикрайтеро-боггарта.

— Легилименс! — взмахнул палочкой Драко. — Сейчас мы узнаем, на кого похожи папа и мама... этого.

Астория в предвкушении потерла красивые ручки, на которых блеснуло обручальное кольцо Малфоев.

— Джеминио, — произнесла она, аккуратно фиксируя и пряча запасную копию — еще пригодится — и обратилась к супругу.

— Пусть про бабушку вспомнит, дорогой…

Фикрайтер в ужасе затрясся и даже не лопнул — просто исчез.

* * *

Весь вечер в дальнем углу большой гостиной было довольно тихо. Там на мягких диванчиках устроилась мужская часть Слизерина. Блейз Забини, Теодор Нотт, Винсент Крэбб, Грегори Гойл, Маркус Флинт и еще несколько парней дегустировали коллекционный огневиски. Канноная привычка быть фоном давала о себе знать. Да и претензий к фикрайтеру у них было поменьше, чем у основных героев.

Только благодаря фанфикам читатели больше узнали о них, запомнили их имена, даже прописали им характеры! Мама Ро слишком мало уделила им внимания. Разве что Крэбб с Гойлом на его недостаток не жаловались, а наоборот, обижались, тем более что Крэбба она убила. Да еще в фиках Флинту периодически надоедало спать с Вудом — и с чего назначили их едва ли не главной фанонной парой?

К киношникам у них тоже были вопросы, особенно у Блейза, но это мелочи. Ну захотели они сделать его мулатом, ничего страшного, в современном же мире живем.

"А еще, — размышлял Блейз, — меня фикрайтеры назначили лучшим другом Драко Малфоя, стоило всего-то раз с ним в купе посидеть. Зато у меня теперь бурная личная жизнь, я красив, обаятелен, остроумен и популярен среди женщин. А какие у нас романы с Грейнджер... А наш секс, м-м-м! Да и тройничок с ней и Драко пользуется бешеной популярностью. Куда там до нас неуклюжему Поттеру и неудачнику Уизли. С нами разве что Снейп посоревнуется. Пойти напроситься к фикрайтеру на очередной пейринг с Гермионой, что ли? Или не стоит? Она сегодня вон какая стерва, хотя такая горячая. А то что-то подустал я от слэша — мы с Драко частенько с "привилегиями" дружим от нечего делать, да еще как-то я вдруг оказался в Нотта влюблен за каким дракклом, мы оба до сих пор не поняли. Но лучше уж так, чем меня бы, например, в Гойла влюбили... Тьфу-тьфу, только бы вслух такое не сказать, а то какой фикрайтер услышит — и не отверчусь. Б-р-р".

— Скучаете? — за спиной послышался голос Драко Малфоя.

Он с супругой уже хорошенько обработал фикрайтера, так что теперь переместился поближе к "своим", под руку с женой.

— Отдыхаем, — ответил Блейз.

— Мстить не собираетесь? — ухмыльнулся названный каким-то фикрайтером Слизеринским принцем сам принц.

— А за что? — искренне удивился Теодор Нотт. — У нас в фаноне жизнь намного разнообразнее. Вон сколько красивых девочек с нами побывало.

— А красивых и не очень мальчиков вам принимать тоже нормально? — Драко явно провоцировал слизеринцев.

— Не начинай, вам с Поттером много больше достается. Что поделать, толерантность, двадцать первый век.

— Да ты тут прямо дзен познал, я смотрю, — огорчился неудачной провокации Малфой.

— Мальчики, нам скучно, — к компании серебряно-зеленых подошли Панси и Дафна.

— Давайте заберем наконец у Грейнджер фикрайтера и сами развлечемся, — предложила Панси.

— Давно пора. А то киснем тут весь вечер, — поддержала ее Дафна.

— Дамам налить? — услужливо трансфигурировал еще три тамблера Блейз, тут же их наполняя.

— А мне?

— А мужики самообслуживаются, Малфой.

Драко хмыкнул, сделал себе самый навороченный хайбол, кинул туда кусочек льда и аккуратно налил Огденского.

Астория уже выискивала очередную жертву глазами.

— А где он? Кто-нибудь видел фикрайтера после того, как его Уизли утащили?

— Вроде бы нет, — задумалась Панси. — Но мы же их размножаем, ты что, Джеминио забыла? И директор вроде следит, чтобы они тут не переводились.

— Драко, любимый, его же не было рядом с детьми? — забеспокоилась Астория.

— Директора или фикрайтера? — решил уточнить Драко с таким кислым видом, что жена немного отпрянула.

— Но это же... Он же... нет!

— Ты дурочка, что ли? Он в школе давно уже только портретом, — успокоила сестру Дафна.

— Ох... знаете, девочки, иногда просто страшно становится, — Панси понизила голос. — Ведь началось-то это все непотребство с кого? Мама Ро ославила старичка...

— Точно… после этого и понеслось.

— Знаешь, я его, конечно, опасаюсь, но совсем не в том смысле.

— А мне его даже жалко. Хоть бы седины его уважили...

— Ничего, ему все наши, кто в слэш попал, сочувствуют. Так что группа поддержки у директора, думаю, если что, неплохая наберется.

* * *

— Господин директор, — обратился Драко к так удачно проходившему мимо Дамблдору. — Извините за беспокойство, вы не могли бы наколдовать нового фикрайтера? Мне кажется, что прежний, эм-м, подустал.

Дамбигад молча наколдовал им новую игрушку и пошел своей дорогой, не забыв забрать самый полный из стаканов с виски. Блейз подскочил за ним с бутылкой и еще немного добавил. В знак уважения.

— Развлекайтесь, девочки, — сделал широкий жест Драко и собрался куда подальше, да побыстрей. — С меня на сегодня хватит. Тори, ты идешь?

Слизеринки обступили нового фикрайтера и застрочили что-то на пергаменте.

"Это надолго", — подумали однокашники и на всякий случай пошли прогуляться в сад, чтобы, не дай Мерлин, их всех не вписали "куда надо". Фантазиям слизеринских девушек могли позавидовать даже некоторые фикрайтеры.

В соседней комнате сидели дети и что-то бурно обсуждали.

— Дети, что за шум? — спросил Драко.

— Мы уже не дети, — привычно ответил Скорпиус.

— Хорошо, не дети, что кричим?

— Так, школу обсуждали, — почему-то замялся Скорпиус.

Мимо прошли Снейп и Гермиона, оба с невероятно довольными и хитрющими лицами и немного притормозили, увидев младшее поколение. Гермиона тут же подошла к детям.

— Хогвартс? — тут же подхватила тему миссис Уизли.

Пирожки благодаря магии и помощи всего семейства подоспели быстро, так что дом Малфоев благоухал свежей выпечкой, как хорошая булочная.

Присутствующие сглотнули и покосились на корзинку в ее руке.

— Да, вспоминаем, как там весело учиться.

— Ну-ну, на лицах у вас именно это и написано, — усмехнулся Драко.

— Хо-о-о-гвартс и фикра-а-а-айтер, — протянула в манере Малфоя Гермиона. В ее глазах загорелся нехороший огонек.

"Опять!" — одновременно подумали Драко и Северус.

"Твою ж мать! — подумал появившийся на мысленный зов миссис Грейнджер-Уизли фикрайтер. — Ой, нет, мою мать! Мама, роди меня обратно!"

— Не давайте ей пергамент, умоляю, мистер Малфой! — взвыл он и брякнулся на колени. — Она ж меня… сейчас… там… не хочу! — паниковал боггарт, принимая форму девушки.

Но удержать бывшую мисс Грейнджер не смог бы и Волдеморт. Она наколдовала себе письменные принадлежности и застрочила:

"Фикрайтер шла по темным коридорам Хогвартса, совершая еженедельный вечерний обход. Факелы не горели, и она подсвечивала себе дорогу Люмосом. Она уже обошла все восемь этажей, остались только подземелья. Бесконечные, холодные, мрачные подземелья. Призрак Кровавого барона гремел цепями в отдалении. Темные тени окружали девушку…"

— Где ты видела такую жуть в Хогвартсе? — удивился Драко.

— Как где? С тобой, мой дорогой, и с профессором Снейпом мне столько темных, мрачных и сырых коридоров обойти пришлось, что маме Ро и не снилось. Еще Гарри меня туда иногда таскал, но, к счастью, это было редко.

— А почему факелы не горят? У нас же светло обычно.

— А это ты у фикрайтера спроси, почему им было мало того, что мама Ро поселила детей элиты в сырые подвалы, а не отвела им люксовые номера. Еще эти так называемые авторы подхватили идею и сделали из Хогвартса аттракцион с жутким лабиринтом и толпой слизеринцев, прячущихся по всем подворотням, нишам, за гобеленами и просто в темноте. И думаешь, зачем? Да все за тем же! Вот чего этой райтерше в реале не хватало, а? Острых ощущений? Ненормально это — мечтать, как тебя в темноте зажмет, облапает и поцелует какой-нибудь красавчик. И почему, как только кто-то с приставаниями лезет, так любой занюханный школьник сразу превращается в неотразимого красавчика? Видимо, в темноте...

— Не все так плохо, мне кажется, — вмешался Снейп.

— Нет? — удивилась Гермиона. — А вы знаете, куда или откуда почти всегда школьники идут в это время? К вам на отработки! Такое впечатление, что вы один их назначаете. Сговорились?

— Мы в этих подвалах жили, между прочим, — заступился за Снейпа Драко.

— Выгораживаешь своего крестного? Кстати, поблагодари фикрайтера за этого почти что родственника. Мама Ро только Гарри и Тедди Люпину крестных прописала. И тебе. Чудеса, правда?

— А мы уже как-то привыкли к этой мысли, да, Северус? — спросил Драко и посмотрел на Снейпа.

— Да уж, мало мне сына — Поттера, так еще ты — крестничек. Пристроить под крылышко двух самых главных любителей отжигать, а потом ждать, как я буду любить детей.

— И вообще, откуда взялись крестные, волшебники же не христиане? — неожиданно задумалась Гермиона.

— Ой, лучше оставь, не будем лезть в эти дебри. Мы же школу обсуждали, а у тебя, вон, вообще, фикрайтер по темным коридорам шарится, — миролюбиво проговорил Драко. — Того и гляди уйдет.

— Хогвартс обсуждаете? — к ним подошли Гарри, Рон, Джинни и близнецы Уизли.

— Школа — это здорово, — тут же в один голос проговорили близнецы.

— Это точно, — поддержали их Гарри и Рон.

— Мы все школу любим, но для Поттера и компании это был не Хогвартс, а Диснейленд какой-то, — тут же проворчал Снейп.

— Вы знаете, что такое Диснейленд, профессор? — удивился Гарри.

— Поживешь с мое в фаноне, и не такое узнаешь. Я ж думал, поседею, пока за тобой, зеленоглазая ты бестолочь с шилом в попе, приглядывал. Мало мне твоего отца было, все детство мне испортил, так еще ты взялся на мою голову.

— Немытую голову, — тихо проговорил Рон, но его услышали.

— На мою светлую голову, — поправил его Снейп.

— Это у меня голова светлая, — сказал Драко.

— У тебя она — белобрысая, а у меня светлая, — отрезал Снейп. — Умная, значит. А этот поганец мог бы сидеть и не высовываться, вместо того, чтобы проходить ежегодные квесты.

— Вы меня поражаете знанием маггловской культуры, профессор, — удивилась Гермиона. — Диснейленд, квесты, что дальше?

— Ничего, — обиделся Снейп, скрестив руки на груди. — Безмерно удивлен, что вы еще чему-то поражаетесь, мисс, особенно после всего, что между нами было, в том числе в маггловском мире. Кто меня совершенно садистски вытащил из забвения и чудесной роли шеф-повара? Даже отдохнуть толком так не дали...

— Простите, профессор, — стушевалась Гермиона. — Кажется, меня кто-то опять заобливейтил. Это скоро пройдет.

— Мой думосбор с каноном и фаноном к вашим услугам, если что.

— Благодарю...

— А мне тут недавно одну вещь рассказали, мне понравилось, — вдруг вспомнил Гарри. — Анекдот называется. Магглы шутят, что никто так не заботился о моем образовании, как Волдеморт, поэтому все испытания мне выпадали на конец учебного года.

— Точно, — рассмеялся Рон. — Экзамены, типа.

— Мда. Неплохая шутка. Надо было его, пока он был Томом Риддлом, преподавать пристроить.

— Ему бы точно стало не до захвата власти…

— И про Пожирателей бы забыл…

— Кстати, кто вообще это переводил? Вот бы тоже сюда… — мечтательно протянула Гермиона.

— О, самая умная и кровожадная ведьма столетия, неужели ты еще не устала? — Гарри дружески пихнул Гермиону в бок, а та вдруг потеряла равновесие и осела, Снейп едва успел скорректировать движение так, чтобы она оказалась на диванчике.

— Поменьше пафоса, Поттер, — иронично заметил Снейп. — А вам, мисс, давно пора отдохнуть, сегодня фикрайтер от вас одной пострадал больше, чем от всех остальных, вместе взятых.

— Да, да, мне лучше присесть, — согласилась Гермиона, уже сидя на диване.

Слова, как говорится, были излишни…

* * *

— Всем доброго вечера, — поприветствовал собравшихся профессор Слагхорн, а за ним в гостиную прошествовал весь основной педагогический состав Хогвартса.

Пока они располагались поудобнее, школьники-слизеринцы и некоторые к ним примкнувшие под шумок схватили пирожки, сливочное пиво и быстренько слиняли.

— Минерва, какими судьбами? — практически из ниоткуда возник Дамблдор и первым делом поприветствовал свою самую верную соратницу.

— Почти как Рита Скитер, — шепнула Гермиона оказавшейся рядом Нарциссе. — Кстати, а где она?

— Да, — Нарцисса посмотрела на фан-супругу сына. — Давно должна бы появиться. Хорошо, что ты заметила… Добби! Передай, чтобы сегодня же почистили все шторы и карнизы.

Нарцисса развела руками и вздохнула, мол, а что еще можно сделать?

Гермиона понимающе кивнула. Искать в таком домище жучка…

— А если дать домовикам задание поймать всех насекомых?

— Добби!..

— Здравствуй, Альбус. Мы тоже хотим принять участие в подготовке к празднику, — сухо ответила профессор МакГонагалл. — Мистер Малфой как председатель Попечительского совета послал нам сову.

— Проходите, присаживайтесь, — пока Люциус не видел, Дамблдор не без удовольствия хозяйничал в мэноре и, что удивительно, все его слушались. Школьная привычка, не иначе. — Сливочное пиво? Чай? Виски?

"Вы им еще бокалами с медовухой по башке постучите, директор", — подумал Гарри, вспомнив, как по-свойски когда-то вел себя в доме Дурслей Великий волшебник.

— А мы тут фикрайтеру мстим, — по-мальчишески озорно похвастался Рон.

— Какому именно? — поинтересовалась Минерва. — Их же как домовиков в Хогвартсе. Или даже больше...

— Они все время меняются, — пояснил Гарри, — но за все хорошее скопом.

— В целом, это собирательный образ, — подала голос с диванчика в дальнем углу Гермиона.

— Как говорится, ничего личного… — дополнил еще кто-то.

— Один бы не выдержал.

— А-а, интересно, интересно, — пробормотала МакГонагалл. — А с мисс Грейнджер что?

Минерва быстро подошла к ней и присела рядом, внимательно глядя на очень усталое, но довольное девичье лицо.

— Крайнее утомление! Кто так измучил мою любимую ученицу?

— П-ф-ф, — фыркнул Гарри, — это она тут уже четырех фикрайтеров замучила, может, кого и до истерики довела. У вас есть к авторам претензии, госпожа директор?

— Я здесь директор, — в один голос сказали Дамблдор и Снейп.

— Вы еще про Амбридж вспомните. Директор здесь я и только я, а вы так, преемники, — сказал Альбус.

Минерва косо взглянула на него, задумалась ненадолго и проговорила:

— Знаете... я бы фикрайтеров даже поблагодарила. Вы вспомните, в каком средневековье мы живем, по мнению мамы Ро! Она лишила нас всех благ цивилизации магглов, выдав нам перья, пергамент и чернила. Да я сама эти перья… вставила бы кое-кому кое-куда.

— Минерва? — весело подняли брови Дамблдор, Флитвик, Слагхорн и даже Снейп.

— А что? У меня ими писать уже рука отваливается! Ладно писать, а проверять каракули, которыми большинство детей заполняет пергаменты и сдает под названием "эссе"? Как будто мы совсем из ума выжили и не знаем, что можно сделать тесты, где правильные ответы можно просто отмечать галочкой или… да хотя бы кляксой — это единственное, что у наших деток всегда хорошо получается!

В воздухе вокруг нее начали потрескивать искорки цвета родного факультета и глаз второй версии Волдеморта. А Минерва все не успокаивалась, да и как можно было!

— Ввести в программу всего несколько предметов на все семь лет обучения и лишить Хогвартс нормальной школьной системы образования!

— А что не так с системой образования? — подошел к собравшейся группе Люциус Малфой. Он давно утомился от всей этой толпы и уже успел сходить в свой кабинет, чтобы проверить совиную почту и отдохнуть. Но вопрос был интересным, и он решил принять в обсуждении деятельное участие. Кстати, и детки начали понемногу подтягиваться — все преподаватели, да в неформальной обстановке… интересно же. Да и пиво закончилось.

— Да все не так! — МакГонагалл все больше напоминала Гермиону.

"Эти две ведьмы кого угодно с ума сведут со своими командирскими замашками и любовью к порядку", — подумал Гарри.

— Кого мы растим в стенах школы? Магов, не приспособленных к современной жизни за пределами магического Лондона! — начала перечислять Минерва. — Они же, выходя в немагический мир, ведут себя как дети малые, да еще имеют глупость кичиться этим. Разве смог бы Волдеморт так запудрить мозги чистокровным, если бы им еще в школе рассказали про идеи Гитлера и прочих националистических шовинистов и тиранов, а также, чем все это кончилось? Да многие из магов понятия не имеют, что у магглов было две Мировых войны, они предпочитают жить в своем замкнутом мирке. Магглы давно в космос летают, а мы все на метле. Зато гордо — сил нет.

— Что-то ты увлеклась, Минерва, — попробовал ее успокоить Дамблдор.

— Ну уж нет, теперь я выскажу все, что давно наболело, помолчи, Альбус. Не для того мы побеждали Темного лорда, чтобы все так и продолжалось, — горячилась ведьма. — Спасибо фикрайтерам, что закидывают вас всех в маггловский мир, вы хоть немного жизни понюхали. Что, скажете, я хоть в чем-то не права?

Бывшие и настоящие ученики с удивлением и тревогой смотрели на Минерву МакГонагалл. Таких выпадов от нее не ожидал никто. Но… все, что она говорила, было истинной правдой.

— И еще спасибо фикрайтерам, что подняли уровень колдомедицины и зельеделия на довольно приличный уровень, расписали и разъяснили, что и как устроено, хоть какая-то логика появилась. Благодаря им мы действительно можем поверить в преимущества магов. Некоторые. А то выставили нас как странный пережиток прошлого, как будто мы растим только шарлатанов, обучая их предсказаниям, астрологии и прочей ерунде. Да даже заклинаниям детей учим, как люди учат говорить попугаев! Словно у них мозгов столько же!

— Я бы не стал в некоторых случаях обижать попугаев, — заметил Снейп, но его шпилька на сей раз никого не уколола: по сравнению с разбушевавшейся МакГонагалл это казалось милым и привычным.

— Значит, у вас, Минерва, — решила уточнить отдохнувшая Гермиона, — к фикрайтерам претензий нет? Только к маме Ро?

— Есть одна, — вспомнила Минерва. — Вот за что бы расцарапала им все руки, так это за МакКошку. Мне ж теперь от этой клички не в жизнь не отмыться.

Школьники двух последних поколений дружно опустили глаза, а кое-кто покраснел.

— Не такая уж она и страшная, мне даже нравится, — успокоил ее Альбус.

Минерва нехорошо прищурилась...

Вдруг на камине зазвенели маленькие часы.

— Нам пора, — проговорил Снейп, кивнул Гермионе, и они исчезли за дверью.

— Куда это они? — удивилась МакГонагалл.

— Что-то готовят. Видели, какие хитрые морды у этой парочки? — прокомментировал Люциус.

— Ничего они не парочка, — проворчал Рон.

— Ну-ну, ты поменьше журнал "Квиддич сегодня" читай и почаще в фанфики заглядывай, а то так и останешься невежей, — с ехидством в голосе проговорил Драко Малфой.

— Неправда, я еще "Ежедневный Пророк" читаю иногда, — ответил Рон. Привычка изображать недалекого дурачка слишком въелась…

— Ой, да кого это интересует, — перебил его Драко. — У меня вот вопрос поинтереснее. И опять же к маме Ро.

— Ты что, хочешь и ее вызвать сюда? — с ужасом предположил Поттер.

— Нет, не дай Мерлин, еще обидится и подаст в суд на фикрайтеров. Всю эту лавочку мигом прикроют, и будем мы тихо сидеть в каноне и скучать по этим временам в нетопленых холодных спальнях. Я так, просто размышляю. Как думаете, зачем она ввела вражду факультетов? — сказал Драко.

— И это говорит слизеринец? — удивился Гарри. — Вы же первые гордились своей исключительностью, привилегированностью.

— Вот я и думаю, мы гордились, потому что она так прописала, или потому, что это неизбежно и часть человеческой природы?

— У-у-у, куда тебя понесло, — поддразнил его Гарри.

— А мне, может, обидно, что меня назначили главным Плохишем школы и на мой факультет было столько наездов! И это при том, что именно ты, Поттер, как и твой отец с друзьями, нарушали практически все правила школы. Но вам почему-то можно, вы ж у нас светлая сторона! Что вы творили, это ж даже детям рассказать страшно, еще пойдут повторять бессмысленные геройства, — возмущался Драко.

— Дети, — Гарри почесал в затылке. — Ну, я тебе расскажу смягченные версии, я для своих давно приготовил. Поделюсь уж… Что, тебя твой тоже иногда донимает?

И двое старых антагонистов едва не под ручку отошли в сторонку, мило беседуя о наболевшем.

За разговорами в большой гостиной появлялись все новые и новые лица.

Наконец вернулись донельзя довольные Снейп и Гермиона.

— Чем это вы там занимались? — подозрительно спросил Рон.

— Вам, Уизли, пока не сдали СОВ, этого не объяснить, — ответил Снейп, всеми силами сдерживая улыбку.

— Ладно, дети мои, — подошел к ним Дамблдор, — что-то вы отвлеклись. Еще мстить фикрайтеру будете? А то вы уже его расцеловать готовы, как я погляжу.

— Будем, — дружно ответили Снейп и Гермиона. — Но позже и по-своему.

— Ну и ладно, у меня все равно боггарты уже заканчиваются, а я еще свою месть не начинал.

Голубые глаза опасно блеснули, и присутствующие насторожились.

— Кажется, опять Дамбигад проснулся, — прошептал Гарри. — Валим отсюда, — сказал он и схватил Джинни. — Идем, дорогая, куда подальше.

— Нам тоже пора, — потянул Драко к выходу Асторию, но та почему-то не торопилась.

— И нам, — сказал Рон и подошел к Гермионе. — Идешь?

— У вас есть что перекусить? — Гермиона только сейчас поняла, что слишком увлеклась, так что и пирожки, и выпивка — все прошло мимо. Мерлин с выпивкой, но вот живот реально подвело.

— У нас всегда есть, мама же!

И чета Уизли аппарировала, очевидно, подкрепляться.

"Путь к сердцу мужчины лежит через желудок? — вспомнил чье-то изречение Рон. — Фигня, это вы женщину вовремя и хорошо кормить не пробовали. Она точно отплатит вам добром, проверено!"

* * *

Тем временем Дамблдор уже вызвал фикрайтера и наколдовал себе все для письма.

— Сейчас ты у меня за все ответишь, — приговаривал он, быстро записывая что-то на пергамент. — Дамбигад, говоришь? Будет тебе Дамбигад.

Фикратеро-боггарт постепенно растворялся...

— Может, фикрайтера надо спасать? — прошептала Астория Драко.

— Не думаю. Директор всегда чисто работает, — уверил их Снейп, но на всякий случай оттащил обоих подальше от директора.

Минут десять стояла полная тишина. Никто не смел мешать Великому чародею. Мало ли что там он придумает, не дай Мерлин, и им прилетит.

— Вот и все, — сказал Дамблдор и отодвинул пергамент. Его улыбка напоминала оскал, глаза сверкали. Дамбигад во плоти.

В комнате замерцало, и фикрайтер с громким стуком сломанной куклой упал на пол, но, едва его коснувшись, подскочил и с диким криком побежал куда глаза глядят.

— Что вы с ним сделали? — поинтересовался Снейп.

— Северус, мальчик мой, тебе лучше не знать, даже с твоим опытом Пожирателя Смерти.

Северус едва заметно скривился от упоминания "мальчика". Как же его это всегда бесило! Нашел, блин, мальчика. Но, кажется, он действительно не хочет знать, что там писал уважаемый директор. А тот тем временем опять наколдовывал новый объект…

Пока директор отводил душу, время шло, и все обитатели ГП-Фанфикополиса постепенно возвращались в гостиную. Пропустить то, чем все закончится, не собирался никто. Они наблюдали, беседовали, следили за перемещениями Снейпа и то ли мисс, то ли Грейнджер, то ли миссис Уизли в лабораторию и обратно, и особенно приглядывались к выражению их лиц. Потому что даже на привычном всем Снейповом покерфейсе иногда проступали весьма любопытные эмоции.

Кое-кто даже начал делать ставки, относится ли это все к личной жизни профессора или, как всегда, исключительно к работе. Малфой-старший, знавший зельевара лучше всех, поставил на второе...

Внезапно дым, из которого обычно начинал конденсироваться боггарт-фикрайтер, почернел и громко кашлянул, а затем его очертания развалились, словно треснула дымная скорлупа, и половина присутствующих, преимущественно слизеринцы, оказались кто за диванчиками, кто — под, кто — удачно прикинулся драпировкой ближайшей шторки.

Посреди комнаты осталась, конечно же, всем известная троица. Ой, нет. Грейнджер со Снейпом, оказывается, еще не вернулись из лаборатории, поэтому ее место в трио, как ни странно, занимал… Драко Малфой.

Он и поздоровался первым, чисто от неожиданности, и по той же причине ему вторили Рон и Гарри. Правда, Драко сказал: "Здравствуйте, ваше Темнейшество!" и ножкой шаркнул, чисто на автомате, конечно, а парни просто "Здравствуйте".

От осознания того, что Поттер желает ему здоровья, Волдеморта едва не накрыл небольшой, но качественный когнитивный диссонанс. Он старательно извернулся, и диссонанс пролетел мимо. Однако порадоваться этому Том не успел и выдать заранее заготовленное "Кто тут поминает мое имя всуе?" не смог — его опередили.

— Э, стесняюсь спросить, вы… э… тоже фикрайтерством балуетесь? — голос Рона Уизли немного дрожал, но интерес в нем угадывался, и весьма шкурный.

— И давно это с вами? — поддержал его Поттер.

На совершенно гладком лице Волдеморта проросли брови — видимо, исключительно для того, чтобы тут же образовать такой милый удивленный домик на лбу.

Детишки сглотнули, но, уже изрядно натренированные фикратеро-боггартами самых разных видов, сдаваться так просто не собирались.

Рон осторожно сжал кулак, опасливо примеряясь к безносой роже. Гарри нащупал палочку… у Малфоя. Последний лихорадочно соображал,что лучше: кинуть в Волдеморта Поттером, треснуть его башкой Уизли или схватить обоих парней и аппарировать от греха подальше. В своем собственном доме он это мог себе позволить.

На жуткой плоской роже начал медленно проклевываться… любопытный нос. Хозяин лица, кажется, ощутил, что с ним происходят какие-то странные преобразования, и потрогал его пальцем. В результате чего остался, как ни странно, весьма доволен и даже трансфигурировал зеркало из любезно выставленной перед ним — в полной боевой готовности, конечно — палочки Драко, улыбнулся, вернул палочке ее первозданный вид и отдал обратно. Поттеру.

Белый, как мел, Малфой, выхватил ее из рук наглого гриффиндорца с шипением "Это мое!" и показал тому небольшой аккуратный кулак. Поттер охлопал себя по карманцам и извинился. Рон Уизли поднял свой кулак и оценивающе посмотрел на него и на кулак Драко, и тоже остался доволен.

Темный Лорд, как известно, был неплохим легилиментом. А потому просто заржал. Да так заразительно…

Вот затрясся диван, едва не свалилась гардина, и старшее поколение Пожирателей во главе с хозяином дома постепенно повылезало из укрытий.

Что интересно, при появлении Волдеморта самое младшее поколение словно испарилось, как будто время отмотали назад, а старшие внезапно вернулись в тот возраст, в котором они были как раз в то время, когда борьба становилась все жестче.

Однако только Люциус Малфой мог вылезти из-за шкафа с таким изяществом, что всем показалось, будто он там специально ждал Хозяина своей клятвы, чтобы приветствовать. Почему-то Тому это показалось особенно смешно…

— Как думаешь, лопнет? — с надеждой спросил Гарри Малфоя, как более опытного в общении с Темными Лордами.

— Размечтался, — огорчил его Драко. — Такого нарисуешь — не сотрешь.

И тяжело вздохнул.

— А чего ты ржал тогда?

— Так это он… А ты сам-то?

Наконец Том прекратил чтение мыслей, сделал для себя выводы и разразился речью, в которой четко, по пунктам разложил, что, как и почему. А именно, что без него ничего бы тут интересного не было — просто детская сказка для школьников младших классов и дошкольников, что только он принес в мир Поттерианы напряженность трагедии, настоящую драму и дал возможность Поттеру с компанией поприключаться вдоволь. И без него это читать было бы все равно, что есть суп без соли.

— Так что, это правда, что ли? Это вы Гарри все время так учили? — само вырвалось у Рона.

— Тоже хочешь, мальчик? — ласково спросил Том.

— Не трогай ребенка, Том Риддл, — грозно сверкнул очками-половинками Дамблдор, оттирая Волдеморта от мальчишек.

— Конечно, вы тут развлекаетесь, а я один горбатиться должен? Нет, Альбус, как хочешь, но так не выйдет. Давай мне тоже этого… фикрайтера. Мне есть много что им сказать. А кое у кого и поучиться, да-а-а, — гомерический хохот так не вязался с тем, что все они только что слышали, что даже Дамблдор немного присел. Чисто от неожиданности.

Волдеморт потянул воздух свежесформированным носом и хмыкнул. Над его головой постепенно начинал завиваться чубчик, как в молодости.

— Опять ООСят, — сочувствующе кивнул Гарри. — Но вам это… простите, к лицу.

— А я разве спорю? — совершенно нормальным тоном ответил Вол… простите, уже Том Риддл.

В этот момент внизу что-то громко взорвалось, пол дрогнул, разбилось одно из окон, а лорд Малфой произнес слова, которые мы привести не можем из-за опасения тут же угодить в бан, чем изрядно удивил всех собравшихся.

В дверном проеме появилась странная фигура, которая не шла, а, скорее, перетекала, конвоируемая мисс Грейнджер и профессором Снейпом. Последний вскользь кинул взгляд на новоприбывшего, кивнул, тронул свою напарницу за плечо, и они хором произнесли:

— Арресто Моментум.

Фигура остановилась и аккуратно опустилась на пол. А довольная мисс Грейнджер начала рассказывать про свою идею, про потрясающую работу, которую они только что проделали с профессором Снейпом… пока тот не прервал ее словоизвержение, грозившее оставить всю компанию не только без ужина, но также без сна и завтрака.

— Вот это, — он ткнул палочкой в обездвиженного голема, — можно дублировать неограниченное количество раз, а единожды принятое оборотное сделает его вашим дублем. Не стопроцентным, а таким, каким его подберет и сможет описать любой из фикрайтеров. Так что теперь кто куда, а лично я — на заслуженный отдых.

Он едва не аппарировал — возможности удрать из дома лучшего друга Люциуса он разведал довольно давно, — но его схватили за… то, что успели с трех… нет, четырех сторон. За руки — Драко и Гермиона, за плечо — Поттер и за… ниже спины — Добби — по приказу хозяина, конечно!

— А если вдруг ты кому-то понадобишься?

— Куда?! Крестный, как ты можешь меня оставить?

— Добби плохой, Добби плохой, он хотел бы подарить профессору свободу, но не может не выполнить приказ хозяина Люциуса…

— А вы что молчите, Поттер?

— А… — Гарри отпустил Снейпа и почему-то спрятал руки за спину. — Что я делать-то буду без вас?

— Вам не кажется, что это вопрос чисто риторический? Жить будете, как люди…

— Так ведь найдут!

— Повторяю для особо одаренных, — Снейп обвел нечитаемым взглядом собравшихся. — Жить, как люди.

Нарцисса первая ахнула и прикрыла ладонью ротик.

— То есть мы… пойдем в их мир и там спрячемся? — Джинни Уизли первой озвучила идею, которая привела ее в восторг. — Наконец-то не рыжая-а-а!

Молли удивленно посмотрела на дочь.

— Могла бы и попросить, я что, заклинания окраски волос не знаю, что ли?

— А… ты правда знаешь?

— Все это замечательно и великолепно, — напротив Снейпа встала занятная парочка — Люциус Малфой и… Том Риддл. — Но кто оборотное варить будет?

— А как же ваши Превосходно по зельям, господа?

— Ну Снейп…

— Северус, а если мы тебя хорошо попросим? — вкрадчиво спросил Том.

— Смотря в чем будет выражаться это "попросим" и насколько мне будет от этого хорошо.

— Сто галлеонов с каждого.

— Сто пятьдесят… — рядом обнаружился уважаемый директор школы и ненавязчиво попытался плечиком оттереть бывшего его личного — ну, почти! зельевара от его Лорда.

— Двести! — рявкнул Малфой, подхватил друга-приятеля под локоток и… исчез.

— Мисс Грейнджер, вы ведь уже варили оборотное…

— Вы забыли, на кого я в результате стала похожа?

— Незабываемый эффект. Но это говорит, кстати, только об отменном качестве основы. Видите ли, я давно не практиковался… Составите компанию? А я расскажу вам, как можно использовать то, что у вас тогда получилось, для завершения анимагической трансфигурации…

— Пятьдесят галлеонов за вашу порцию плюс ингредиенты, — добавила мисс Грейнджер. — У меня ничего нет.

— Уговор!

Гермиона и Северус, конечно же, встретились в малфоевской лаборатории. Им предстояло… немало тупой работы по изготовлению новой основы для оборотного, конечно, усовершенствованной, так что на его изготовление требовалось не более двух суток. Ингредиенты обеспечили все заинтересованные лица. Они же и ассистировать были готовы, но выбрали для этого всего двоих — Тома, конечно же, и Барти Крауча-младшего. Лучших. А главное, могущих развеять скуку над котлом весьма полезными и интересными беседами.

Так что к окончанию действа оба зельевара получили аниформу, обогатились несколькими действенными заклинаниями из области как светлой, так и темной магии, и исчезли первыми, оставив вместо себя фигуры, повторяющие их почти со стопроцентной достоверностью…

Постепенно настоящих персонажей Поттерианы становилось все меньше, а тем временем в обычном мире…

Оглядитесь вокруг, а лучше — хорошенько присмотритесь.

Не кажется ли вам, что вон тот брюнет улыбается чем-то похоже… А тот мальчишка, что только что прошел мимо, кажется, насвистывает любимую песенку Гарри… И взгляд той девочки, такой умный и глубокий... Найдете ли вы их рядом с собой? Сможете узнать?

Только директор и Верховный Чародей никуда не собирался. Он точно знал: они еще вернутся.

Он достал из кармана мантии песочные часы на длинной золотой цепочке, но поворачивать не стал, просто постучал ногтем по стеклу. И песок стал медленно подниматься назад... Он продолжал двигаться, хотя было непонятно, откуда он брался и куда исчезал — сам маховик времени оставался неизменным.

Альбуса Дамблдора называли Великим волшебником, но на самом деле никто, совершенно никто не знал, на что он был способен на самом деле. Его друзья, его пешки, его враги, его любимые, его ученики и его коллеги — все ушли, но они вернутся, и вернутся в правильный момент. Им теперь всем хватит времени...

Раздраконить Гермиону Грейнджер, чтобы она все сделала сама, оказалось отличной идей. Девчонка нисколько не изменилась. Так же мгновенно взрывалась, только поднеси спичку, и неслась причинять добро и справедливость. В своем понимании, конечно. Но вот методы стали взрослее, изощреннее, что несомненный плюс.

Журналистка, прикрывшись в очередной раз чарами невидимости — жуком после приказа домовикам она обращаться не рисковала, — с удовольствием наблюдала, как мучают несчастных любителей редко и не очень пейрингов. Вот к дженовикам, как ни странно, ни у кого претензий не возникало. Хорошо еще, что эти "очумелые ручки" до кроссоверов не добрались. Или их никто банально не читал? Познакомить, может? Журналистка хихикнула, представив в интерьерах Малфой-мэнора и Хогвартса хоббитов и Дарта Вейдера. Нет, лучше и впрямь не стоит.

Развлекаться уже надоело, и Рита уже собралась покинуть "высокое собрание", когда произошло ЭТО. Они что, и правда хотят попробовать пожить в обычном мире? Это не шутка? Не обман воображения? Слов не было. Следовать за ними? О нет, в отличие от этих нежных оранжерейных цветов — и Гарри Поттер отнюдь не исключение, — журналистка прекрасно знала, какова она — жизнь реального немагического мира. И искренне беспокоилась за ушедших. Тот мир запросто может их сломать.

А здесь... никто ничего не заметит, если не знать правды. Копии были идеальны во всем, но в них не было того, что магглы именуют душой. Не было внутреннего огня, того, что делает человека живым по-настоящему. Все-таки задумка была гениальной.

— Рита.

— Директор Дамблдор.

— Выходите, девочка моя, здесь только мы. Эти дубли не в счет.

Журналистка присела рядом с безусловно великим волшебником.

— Будете? — тот покачал в руках бутылку с маггловским вином. — Уважьте старика.

Рита подставила трансфигурированный бокал. Рубиновая жидкость плавно заполнила сосуд.

— А вы не поддались всеобщему настрою. Почему?

— Наверное, я слишком цинична и практична для этого. И знаю тот мир.

— Думаете, это слишком жестоко?

— Не знаю. Это вы у нас Великий Светлый заменитель мозга для всей Магической Британии.

Дамблдор поклонился, но Рита заметила, что ее слова его вовсе не порадовали.

— Они вернутся.

— Безусловно. Там они чужие, как бы ни старались доказать себе обратное.

Трещал огонь в камине большой, но уютной гостиной. Старик и женщина сидели, смотрели на пламя и молчали. Молчание иногда бывает красноречивее любых слов.

Когда вино было допито, Рита решительно поднялась с дивана, вновь приняла привычную аниформу и собралась уже вылететь в приоткрытое окно, когда стали появляться ушедшие "туда". Кивнув своим мыслям, журналистка полетела дальше. Ей было о чем подумать. И наверное, впервые ей не хотелось узнавать, почему они вернулись.

То, что начиналось как невинная в общем-то шутка, переросло в нечто большее. И каковы будут последствия, не брался предсказать никто. Но их тихая и размеренная жизнь уже точно не будет прежней. Слишком уж реальный мир калечил сердца и души живущих там. И слишком быстро и жестоко избавлял от любых иллюзий. Даже если ты просто книжный герой.

* * *

— Уф-ф, добрался, наконец-то, — Драко Малфой, с короткими волосами, выкрашенными омбре с переходом от нежно-фиолетового в зеленый с вкраплениями розоватых перьев оттенка утреннего тумана, упал в ближайшее кресло и потянулся к бутылке огневиски.

Когда он хряпнул треть стакана неразбавленного и безо всякого льда, и в гостиной, где его довольно шумно приветствовали однокурсники, стало тихо.

— И тебя проняло, Малфой? — на удивление серьезно спросил Рон Уизли.

— А… — Драко махнул рукой. — Как они… как вообще так можно жить?!

— Это ты о чем?

— Да, познакомился я с одной… своей фанаткой.

— Поподробнее можешь, или девочкам ушки заткнуть? — попытался пошутить Джордж Уизли, но тут же осекся, глядя на лицо Малфоя. Таким он его представить не мог. — Эм. Извини, если что…

— Про косплеи слыхал? — спросил его Драко.

— Ну конечно.

— Ну, я и увидел, как играет меня какой-то чувак…

— А оказалась чувиха… Ха, это у них давно такая фишка. Они даже Снейпа умудряются девочками отыгрывать.

— Джинни, помолчи, а? Не мешай человеку, — толкнул супругу в плечо Гарри.

— Драко, не томи, что же было с ней не так?

— Да, в общем-то, ничего такого, дело житейское. Парень ее бросил.

— Она его очень любила?

— Ну да. Настолько, что решила превратиться в меня. В смысле, тоже в парня. А я тогда выпил немного, и давай ей показывать, дурак, как правильно себя вести настоящему Малфою.

— И…

— Мы подружились.

— С магглой? Я тебя не узнаю.

— Разбитые сердца у всех одинаково плохо лечатся.

— И ты?..

— Да я ничего. Она так цеплялась за мой образ, который сама придумала, что мне до сих пор не по себе. А потом сказала, что я ей снюсь. И поблагодарила. Потому что без меня, наверное, отравилась бы. Вы представляете, у нее даже таблетки были — она их под матрасом прятала, еле нашел! Вот чуял, как спинным мозгом чуял, что если я уйду, что-то случится. В результате тусовался в ее комнатенке трое суток, прикинь.

— Ты ее все-таки так и оставил?

— Да ты что! Отобрал, конечно! И сказал, что она же настоящий Малфой, а Малфои… короче, повторил то, что ей хотелось. Что мы никогда не страдаем от любви, пусть страдают от нас, и прочие глупости. А она попросила оставаться всегда таким, какой я есть, а она будет перечитывать про меня всегда, когда ей будет плохо. Если ее кто-то обидит. Она будет нахальным, самовлюбленным, аристократичным Плохишем. И пофиг на все! — Драко вздохнул.

— Ну и я… вот.

— Так оставался бы с ней.

— Э, нет. Я еще артиста видел, того, который меня в фильмах играл. Фелтона. Вот он, кстати, меня и добил. Посмотрел я на то, что с ним сделали годы… И ведь было-то их всего ничего, а он вообще… кошмар. Хорек драный. И недолинявший, причем чувство такое нехорошее, что и не долиняет уже, раньше помрет. Это что ж ихняя жизнь с магглами делает!

— Испугался, значит.

— А ты бы не испугался, Поттер?

Гарри невесело рассмеялся.

— Да знаешь, я в том числе по и такой же причине вернулся, что и ты… Рэдклифф… Хотя она и не главная. А, — он расстроенно махнул рукой. — Здесь мы можем быть вечно — мальчишками. И девчонками, да. Повзрослеть в каком-то фанфике, а потом снова вернуться. Даже умереть тут можно не взаправду. Кто-нибудь да оживит. Кстати, я вообще всем, кто Снейпа уполз, и Джорджа, и Тонкс… да и любого из наших, вечно буду благодарен.

— Это да…

* * *

Нарцисса Блэк со счастливым облегчением вздохнула, обводя взглядом собственную спальню. Мерлин, как же здесь хорошо! И тут же бросилась к зеркалу и замерла.

Стройная светловолосая блондинка в отражении протянула к ней открытую ладонь…

— Спасибо, Мерлин… — прошептала она и провела пальцем по стеклу. — Спасибо…

Она медленно поднесла руки к лицу и осторожно погладила уголки глаз.

Морщин не было.

"Больше никогда, — сказала она самой себе. — Никогда и ни за что не променяю свою молодость на самую шикарную маггловскую жизнь. Что с того, что я была владелицей женского модного журнала и иконой стиля? Ведь магически исправлять внешность… это ненадолго, и расплата страшна. Хоть и не страшнее смерти".

Она взглянула на себя в зеркало еще раз. Нет, ее место — здесь. Кто-то напишет про нее или про кого-нибудь из совсем юных девочек, потому что… это, наверное, их, магглов, способ прожить молодость еще раз. Возможность еще раз покрасоваться в шикарном платье, закрыть глаза и ощутить себя — стройной, молодой и прекрасной. И написать об этом. О, как она теперь понимала женщин, которые пишут про балы и принцесс! И про нее...

Она нужна им — здесь. И здесь останется. Потому что даже если постареет или умрет, найдется кто-нибудь, что напишет, какой роман был у нее с Люциусом в школе. Или наоборот, не роман, но… он обязательно будет, пускай и с кем-то другим. Ее оставят вдовой, выдадут за, господи прости, Поттера, но затем кто-то вернет Люциуса и Драко, и она снова станет хозяйкой этого чудесного родового гнезда.

А может быть, кто-то когда-то вернет и ее сестер так, что они наконец проживут нормальную и — кто знает — даже счастливую жизнь. Разве это плохо? Много-много жизней, разных, и бессмертие в них — вот их судьба, пока жив хоть один читатель. И она прекрасна. Как она была глупа, когда этого не понимала.

И все-таки стоило пройти… "Земную жизнь пройдя до половины..." — вспомнилось ей. Ах, да, это же Данте. Поэт, подаривший бессмертие настоящей, живой женщине. Вот где истинное волшебство… Интересно, кто-нибудь напишет счастье для них, для Данте и Беатриче?

Она поймала себя на том, что готова сама взяться за перо, и рассмеялась. Может быть. Все может быть. Потом. А пока она хотела увидеть тех, кто был ей дороже всех — сына и мужа, а потому спустилась в гостиную.

Разговор с сыном, вернувшемся "вот только что", да и с остальными, даже с Поттером и Уизли, согрел ее душу, но чего-то не хватало. Она ждала… И, наконец не выдержав, поднялась, чтобы пройти к двери.

* * *

Супруг достопочтенной леди Малфой словно тоже ждал, чтобы она оказалась на месте и оценила его появление — весьма эффектное и хорошо продуманное. Его сложно было узнать в высоком мужчине с русой бородой, небрежно собранными в хвост волосами, кожаной куртке, тяжелых даже на вид гриндерсах, черных кожаных штанах и со шлемом в руке. Который, впрочем, он небрежно бросил на ковер у кресла и трансфигурировал в скамеечку для ног.

— Люциус, откуда ты? — только на это и хватило потрясенной супруги.

— С мотопробега в поддержку ЛГБТ-сообщества, дорогая, — он, немного рисуясь, поцеловал руку жене. — В современном мире царит толерантность. Да вы вроде должны быть в курсе. Как говорится, геем можешь ты не быть, но всесторонне или хотя бы односторонне поддержать обязан. Вот я, как Президент мотоклуба "Ночные волки", и поддержал организацией такого мероприятия. Тем более что, благодаря нашим фикрайтерам, геем я был куда чаще, чем мне бы того хотелось, так что сам Мерлин велел. Так что деньги собраны, переданы организации "Геи за чистоту планеты", и я с чистой совестью решил вернуться домой и снова стать собой, — с этими словами и движением появившейся из кармана палочки Люциус Малфой снова стал таким, как его привыкли видеть.

Нарцисса перевела дух. А потом мило улыбнулась:

— Прошу прощения, но я ненадолго украду у общества своего супруга, он задолжал мне пару ответов, не правда ли, до-ро-гой? — почти пропела она, и Люциус Малфой почти незаметно вздрогнул. А потом взял ее за руку и улыбнулся так тепло, что у Нарциссы порозовели щеки.

— Урожденная Блэк… Я скучал, — произнес он одними губами.

Только их и видели.

* * *

Тишину коридоров Малфой-мэнора нарушили быстрые легкие шаги. Пэнси Паркинсон шла по знакомым с детства коридорам, но смотрела вокруг, будто видела их впервые. Ей казалось, что их с Драко детство было настолько давно, что она никогда больше не сможет к нему вернуться. И вот… как будто в прошлой жизни.

Панси очень волновалась и хотела повидать своих. Кто вернулся? Остался ли кто-то ТАМ? Голоса приближались, а ее ноги почему-то замедляли и замедляли шаг. Чего она боится? Или ей просто хочется, чтобы ее встретил и проводил… да хоть кто-нибудь!

— Панси, привет, с возвращением, — она повернулась и радостно улыбнулась. Драко подошел и по-дружески чмокнул в щеку школьную подругу. — Как ты? — обеспокоенно спросил он, глядя на нее. — Ты сама на себя не похожа. Что случилось?

Она всегда была довольно привлекательной — хорошенькой, как говорила его жена, но сегодня что-то было не так. Взгляд. У Панси был совершенно другой взгляд. От былой высокомерности не осталось и следа. В ее глазах читалась тоска и боль.

— Рассказывай, подруга, — попросил он и повел ее в малую гостиную.

— Даже не знаю, с чего начать, — ответила Панси. — Столько всего случилось, ты не представляешь.

— Я попробую, — тихо сказал он, усаживая подругу в кресло. — Перекусишь?

— Лучше просто чаю.

— Добби, два чая, как обычно.

— Спасибо, — улыбнулась Панси. — Мне приятна твоя забота.

"Что же с тобой там сделали? — промелькнула в голове Драко мысль. — Пэнс сроду не была такой молчаливой и грустной".

— Где ты жила? — попытался он разговорить ее.

— В Нью-Йорке. Я работала в больнице, представляешь?

— Ты — и в больнице? Ни за что бы не подумал.

— Я тоже. Так получилось, долгая история. Я попала под машину — все-таки опыта у нас было маловато, а самонадеянности — хоть отбавляй. В больнице я пролежала довольно долго и там познакомилась с симпатичным врачом-онкологом. Это отделение было этажом ниже, но у меня после всего появилась опухоль, и были подозрения, что она злокачественная… Ну, и пришлось симулировать частичную амнезию. Родители-то никуда за мной не пошли, я была совсем одна.

— Ну ты… отчаянная, оказывается.

— Глупая я. Просто мне стало интересно, да и вы все…

— Я понимаю, Пэнс. Мы все насмотрелись. Разного, — Драко положил руку ей на плечо и нежно погладил. — Я тоже расскажу тебе, если захочешь, конечно. Но мне очень любопытно, что там дальше у тебя было с тем врачом. Надеюсь, он тебя не обижал?

— Нет, — наконец улыбнулась Пэнси. — Совсем наоборот. Он помог мне найти жилье и предложил стать его ассистентом.

— Прямо так? Без образования? — поразился Драко.

— Ну… — Пэнс замялась. — Я немного…

— Поколдовала?

Она молча кивнула и продолжила:

— Понимаешь, я была больше как секретарь, ну, и немного помогала, так сказать, была на подхвате.

— Да уж, сложно тебя представить в такой роли.

— Я несколько месяцев провела в той больнице. Много общалась с больными, подружилась с одной девушкой, у нее был рак неоперабельный, ей нельзя было помочь. Она приходила к нам в больницу несколько раз в неделю, потом каждый день, и наконец осталась в палате. Думали, интенсивная терапия поможет… Но не помогла, — Пэнси промокнула глаза. — Ей было шестнадцать.

— Ужас какой.

— Знаешь, чтобы ее немного отвлечь, я ей читала, когда она лежала под капельницей. И рассказывала — о Хогвартсе, о зимних каникулах… А потом она сама начала писать фанфики. Про нас. И у нее получилось. До последнего она жила в нашем мире, сочинила много красивых и грустных историй. Вчера ее не стало. И я не выдержала, вернулась. Это очень тяжело, — она встала и подошла к другу.

Драко обнял ее, и она расплакалась, выпуская боль и потрясение.

— Ты помогла ей отвлечься, сделала ее жизнь чуточку интереснее, ты молодец, — утешал ее Драко. — И как же твой доктор? Он же тебе нравился...

— Спасибо тебе, — прошептала Панси и уткнулась ему в плечо. — Он собирался жениться, — она всхлипнула еще раз.

— Нет уж. Я лично найду тебе самого лучшего жениха-мага, Пэнс. Еще не хватало тебя каким-то магглам отдавать! Не кисни, ты же знаешь, если уж я пообещал… Пойдем к матери, а? Ты умоешься, а она вернет тебе твою красоту.

* * *

Появление семейства Уизли пропустить было никак нельзя —по вполне понятным и всем известным причинам. В целом семейство, проведшее некоторое время под жарким солнцем Италии, не изменилось.

Их рассказ о маггловской жизни особо никого не удивил: Артур наконец-то занялся вплотную маггловскими приборами и планировал снабдить их магической составляющей, чтобы открыть свой собственный магазин. Близнецы и Чарли успешно поработали в цирке, причем последний почти прославился как самый молодой и талантливый укротитель крупных кошачьих, Билл решил, что директор местного банка очень похож на гоблина, и отправился перенимать опыт. А Перси предложил свои услуги местной мэрии и даже успел сделать небольшую карьеру.

Больше всех удивила Молли — ее вообще едва узнали в приличном платье, с прической и значительно постройневшую. Едва ли не с порога она начала раздавать всем собравшимся книги с полуобнаженной дамочкой и крепким мужчиной на обложке, а на вопрос, что это, гордо ответила, что это уже третий ее лыр.

— Что такое лыр? — Нарцисса Малфой, уже принявшая привычный в магмире облик, заинтересовалась сильнее, чем от нее можно было ожидать.

— Это аббревиатура, Любовно-Ыротический Роман, между прочим, он у меня уже третью неделю в списке бестселлеров в своем жанре. Я просто подумала, а чем я хуже всех этих фикрайтеров? Дети и муж зарабатывать наконец начали, и, раз уж мне удалось отцепиться от плиты и вязания, взяла и попробовала. И получилось! И тут буду продолжать — моих доходов хватит нанять эльфа, пусть за меня прибирает и кашеварит, а я буду заниматься творчеством. И других привлеку — открою свое издательство и литературный клуб, всех приглашаю на заседания.

— Эм… Молли, нескромный вопрос, Ыротический опыт у вас, конечно, весьма обширен?

— После семерых-то детей? Смешной вопрос, Дафна, дорогая, тебе не кажется? — парировала миссис Уизли, а Артур гордо выпрямился, но густо покраснел.

— Передайте мне, пожалуйста, книгу…

* * *

Он устал, набродившись по улицам — вкус полной свободы ему никогда не приедался, и бродить просто для того, чтобы ощущать его снова и снова, он мог часами. Как назло, в парке все скамейки оказались заняты, и он присел на край, подальше от женщины, что-то сосредоточенно набирающей на планшете.

Но врожденное любопытство все-таки заставило его кинуть взгляд на экран, и он чуть не зашипел, как символ родного факультета, увидев собственный портрет и кусок фразы «Снейп склонился...» Куда он склонился и зачем, ему было все равно, но шипение просило выхода. В конце концов, он ведь и в этом свободен, разве нет?

— Вам некому рассказывать сказки? — спросил он словно бы в воздух, не поворачиваясь к соседке.

— Как вы угадали? — раздался немного хрипловатый ответ, он повернулся и увидел немного красные — точно, недавно плакала — глаза. — Не осталось никого, кто мог бы рассказать мне сказку. Кто когда-то рассказывал… Простите, но вы сами спросили.

Женщина отвернулась, но легилименту Снейпу было достаточно. Одиночество… Такое знакомое, близкое, родное, но так не подходящее этой женщине. Он нахмурился. Женщины не должны быть одни… Это неправильно.

— Вы хмуритесь, как Алан Рикман, — слабо улыбнулась женщина.

— Зачем он вам?

— Не он. Сказка, — она прикрыла глаза. — Мне очень нужна сказка. Без нее иногда нет сил…

— Но вы справляетесь.

— Только если мне помогут мои герои…

— Вы же сами их делаете таким.

— Неважно. Приятно было побеседовать, мне пора. Благодарю вас… — она сделала паузу в надежде, что он представится, хотя особо не рассчитывала.

"И правильно не рассчитывала, — подумал Снейп. — Надо будет помочь, что ли. Интересно, получится или нет выйти на контакт из нашего мира и подарить ей пару мыслей? Надо попробовать. А лучше постараться и сделать. Значит, вперед, то есть обратно, конечно же. Задачка обещает быть весьма интересной".

Хлопок, похожий на звук аппарации, возвестил о возвращении еще кого-то.

— И почему все возвращаются в Малфой-мэнор, а не к себе домой? — проворчал Драко.

— Потому что мы отсюда уходили, гений. Я так понимаю, Дамблдор как-то все закрутил так, что мы вернулись в то же место и почти в то же время. Я прав? — возразил ему Гарри.

— Прав, прав, и поворчать не даст, — ответил Малфой. — Какой ты умный стал, Поттер, аж противно.

— То-то же, — высунулась из-за Поттера Джинни.

— Ты что, и там от своего Мальчика-никому-тебя-не-отдам не смогла отлипнуть? Бедный Поттер, ни минуты без рыжего хвоста.

— Что ты понимаешь в истинной любви, Малфой? Сам-то слинял от Астории при первой возможности, — поддела его бывшая Уизлетта, ныне миссис Поттер.

— Ой, не начинай, мис-сис Пот-тер. У нас все нормально с Тори. Как жизнь, Поттер? Не смог прижиться в реале? Неужели жена заела так, что решил вернуться к фикам с Гермионой и гаремом? Или по нам со Снейпом соскучился?

— Ну ты и гад, Малфой, умеешь все испортить, — улыбнулся по всю ширь Гарри.

Малофоевских подколок ему и правда не хватало, да и Снейпа… Жизнь без них, как суп без соли или, скорее, без перца. Но признаваться в этом он, конечно, не собирался.

— Может, я скучал, мой сладкий?.. — Драко с хитрой и немного масляной улыбочкой сделал вид, что хочет обнять вернувшегося героя.

— Уйди, чудовище, а то ведь соглашусь, сам от меня убегать будешь, — рассмеялся Гарри. И завлекательно двинул бедром.

Драко моргнул и надул щеки, а Джинни фыркнула и захихикала.

— Понял, не надо! Был неправ и вообще шутил, — Малфой выставил вперед руки, словно защищаясь, и отошел. — Так где вас носило?

— Мы жили в Вашингтоне, — немного задрала нос довольная Джинни. — Гарри был агентом ФБР!

— Понятно все с вами! Можно вытащить Гарри из Аврората, но Аврорат из Гарри — никогда, — развеселился Малфой.

— Гарри, Джинни, привет, мы тоже вернулись! — раздалось дружное и радостное восклицание, и в конце коридора, ведущего к центральному входу, им замахали руками Невилл Лонгботтом и Симус Финниган.

— Просто прелестно, засилье грифов в мэноре! Вы еще гнездо свейте, — продолжил веселиться Драко. После возвращения в родные стены у него было просто прекрасное настроение.

— Ты хорошо подумал перед тем, как предлагать использовать свой дом под общежитие? Вроде опыт уже был… и далеко не лучший.

— А кто говорил про дом? — моментально сориентировался Драко. — В сад, все в сад! Для гнезд существуют деревья.

— Ну что же ты… Мы могли бы, как ласточки…

— Свить гнездо под центральным балконом? Или скромненько под боковым?

— Малфой… может, тебе еще и яйца снести?..

— Уизли… вот не ожидал, что ты такая пошлая!

Пикировку прервало то, что Невилл и Симус наконец преодолели длинный коридор и начали пожимать всем руки — привыкли в маггловском мире… Да и расспросы начались, конечно же.

— Ну, рассказывайте, как вы жили в реале? Чем занимались? Почему вернулись?

— Наш господин аврор стал господином агентом ФБР, а его благоверная не отпускала его ни на шаг и прыгала за ним рыжим хвостом, даже во время особых операций, — на голубом глазу ответил за Поттера Малфой.

— Все, Драко, уймись. Твой лимит юмора на сегодня, кажется, уже исчерпан, — Гарри подхватил жену под руку. — Пошли уже ко всем, в гостиную. Джин сама вам все расскажет и, может быть, кое-кто даже научится чему полезному в плане приумножения капиталов.

— Да ну? Считайте, что я онемел...

— У меня был свой магазин гик-товаров, — похвасталась Джинни. — Я даже не ожидала, что мы настолько популярны в реале! Миллионы людей просто боготворят нас. Фильмы и книги расходятся огромными тиражами на десятках языках мира, гик-культура по нашему фандому одна из самых популярных, они даже продают наши с вами волшебные палочки! Представляете? Без магии, конечно, но их дети бегают и играют с ними как маленькие волшебники. И наша школьная форма, шарфы, шапки, варежки, блокноты и чемоданы с символикой Хогвартса. Я у нас столько таких товаров не видела, сколько их там. И наши с вами портреты. Конечно, они тиражируют фото или рисунки актеров, но они реально похожи на нас!

Джинни звонко рассмеялась.

— Представьте, сколько раз мне говорили, как я похожа на Джинни Уизли! Конечно, я это использовала — в магазине от клиентов отбою не было, а если еще и Гарри приходил без грима — ух! Хотя все, конечно, были уверены, что это грим. Мне нравилось общаться с фанатами, к нам приходили фикрайтеры, поклонники Гарри, это было так здорово!

— Да, да, Джинни, ты же одна у нас была в реале, мы-то все расщепились и туда не попали, ничего такого не видели, — поддел ее Драко, тем не менее оценив деловую хватку и… кажется, он уже кое-что придумал. А что, и с Уизлеттой можно будет поработать.

— Да, Джинни, нам тоже это все понравилось, — поддержал ее Симус.

— А чем ты занимался, Гарри? — спросил Невилл.

— Да все тем же, только там не один Волдеморт, а куча разных группировок. Я работал в Управлении по борьбе с терроризмом, — посерьезнел Поттер. — Вот только без волшебства было… — он нахмурился, явно вспомнив что-то неприятное.

— Ты делал все, что мог, — погладила его по руке Джинни. — И иногда даже больше. Если бы тебя не было, могло быть куда хуже.

— А почему вы вернулись? — задал резонный вопрос Невилл.

— Геройствовать можно и дома, а я так соскучилась по нашему миру, — ответила Джинни.

— Устал я, — признался Гарри. — Каждый раз мы делали все возможное, но все равно иногда погибали люди. Не хочу больше смертей. Это слишком тяжело: не применять волшебство, когда это может кого-то спасти, а… Нельзя. Я… не смог.

Гарри сгорбился и словно даже немного постарел.

— Я тебя понимаю, — Невилл похлопал Поттера по плечу. — Я работал в транспортной полиции, в отделе реагирования на чрезвычайные ситуации. И вернулся сюда после очередного массового ДТП. Чтобы предотвратить его, я даже использовал волшебную палочку. И не один раз. Дети не пострадали, да и серьезных жертв не было, но я… понял, что не выдержу больше. Я просто не мог не колдовать, и слишком часто мне было плевать, видит это кто-то или нет. Правда, всем было не до того, но... Да, я получил последнее предупреждение от властей, — грустно усмехнулся он. — Потом меня бы выслали или посадили.

Снова раздался хлопок. Все обернулись. Это должна была быть Гермиона, все остальные уже давно были на месте.

— Мисс Грейнджер, с возвращением, — Снейп галантно подал ей руку, помогая удержать равновесие.

— Спасибо, профессор, — улыбнулась она ему. — Как же я по всем вам скучала...

— Тебе тоже не понравилось в реале? — спросил Гарри, обнимая подругу.

— Наоборот, — гордо вскинула голову та, и ее глаза сверкнули прежним азартом. — Я вернулась сюда, потому что поняла, что мое место здесь.

Снейп отступил и покосился с опаской: энтузиазм мисс Грейнджер, а также миссис Уизли или Поттер, или даже Малфой совершенно не зависел от фамилии и, как правило, грозил... многим.

— Чем ты занималась? Где жила? — вопросы из Джинни сыпались и сыпались, пока она, приветствуя, обнимала подругу.

— Да, мне тоже интересно. Рад тебя видеть, — Рон оттеснил Гарри от Гермионы и поцеловал жену в щечку.

— Я довольно много времени провела в реале, работала волонтером в Корпусе мира, встречалась с разными людьми, помогала голодающим детям в Африке, занималась вопросами очистки воды, интересовалась проблемами экологии.

— Ну, Грейнджер, это даже для тебя слишком, — проговорил Драко.

— Ничуть не изменилась, — прошептал Рон, задумчиво глядя на нее.

— А ты как, Рон? Как все ваши?

— Мы все смогли очень неплохо устроиться, как ни странно. Мы жили всей семьей, не считая Джинни, она за Гарри ушла. В Италии тепло, красиво, там такая вкусная пицца и замечательное море, — ответил он. — А ты? Где ты побывала?

— Я много ездила, и мои путешествия открыли мне глаза на многое. Мне бы так хотелось кое-что и здесь изменить, — проговорила Гермиона.

— Позже, дорогая, давай обсудим все позже, — Рон пытался обнять Гермиону, а лучше вообще вывести куда-нибудь, где никого нет; он только сейчас понял, насколько соскучился по жене.

— И почему ты решила вернуться? — Гарри было очень интересно узнать причину.

— Вы не поверите. Меня убедили вернуться назад фикрайтеры! — рассмеялась Гермиона.

— Да ладно, — не поверил ей Невилл. — Ты ж у нас была, можно сказать, богиней мести...

— Фикрайтеры? Те самые, кого ты тут сама до истерики доводила? — уточнил Драко.

— Да, Драко, Нев, — улыбнулась им обоим Гермиона.

Рон от этой улыбки слегка прищурился и поиграл желваками. Малфой нахально улыбнулся в ответ, но Гермиона не дала зародиться очередной ссоре.

— Те, да не совсем те. Я познакомилась с настоящими людьми, поговорила с ними, они вовсе не такие, какими показались нам в виде боггарта. Все-таки директор создал немного гипертрофированный образ, а когда это отдельные авторы, то они вполне адекватные, интересные люди.

— Они тебя там покусали, что ли? — забеспокоился супруг.

— Это я тебя сейчас покусаю, Рон. Я серьезно говорю. Что интересно, большинство фикрайтеров — женщины.

— Я знал! Я так и знал! — закричал Драко. — Наверняка это женщины, которым в жизни не хватает секса! И мужиков!

— Любви, Драко! Им не хватает любви. А еще внимания, ласки, нежности, эмоций, наконец. Фикрайтеры, конечно, это и мужчины, и женщины, но женщин все же больше. Среди них люди разных возрастов, национальностей, профессий. Кто-то только мечтает о приключениях, кто-то — о любви, кто-то хочет забыть неудачный роман, кто-то хочет семью, а у кого-то давно есть семья и дети, и они пишут сказки для них. Но всех их объединяет одно — они хотят погрузиться в другой мир — наш мир, — отвлечься от повседневных забот, познакомиться с волшебством, с нами!

Они думают о нас, переживают наши фик-истории снова и снова, они вместе с нами влюбляются, расстаются, ссорятся, мирятся, смеются. И мы дарим им этот мир, а они нам — жизнь. Наши истории не заканчиваются, мы снова и снова идем в школу, нас ждут приключения, взросление, учеба, любовь, но и война, смерти, страдания, а потом послевоенная жизнь. И фикрайтеры будут снова и снова воскрешать Снейпа, Сириуса, отправлять в прошлое меня или еще кого-то, подселять в нас попаданцев, выдумывать невероятные кроссоверы, делать нас вампирами, оборотнями, сводить в самые безумные пейринги! И мы будем проходить все это раз за разом, но теперь я понимаю, зачем это все происходит. Самым упоротым предлагаю отправлять големов, пусть с ними развлекаются, садисты. А мы — мы теперь сами может выбирать!

— Гермиона, — подал голос Гарри Поттер. — Ты же сама лично извела тут четырех боггартов, припоминая им все, что фикрайтеры нас заставили сделать, а теперь ты их защищаешь?

— Теперь я их понимаю. Мы для них — отдушина, своего рода психотерапия, способ общения и многое другое, поэтому мы и существуем.

— Ну ты даешь! — искренне восхитился Гарри Поттер. — Наверное, ты права на счет фикрайтеров. Мы нужны им не меньше, чем они нам.

В зале постепенно нарастал гул голосов.

— И они дарят нам вечную молодость…

— И надежду на лучшее.

— Худшее тоже. Вы слышали такой термин, «стекло»?

— Говорят, Волдеморт у кого-то из них научился особому Круциатусу...

— Големы, дорогой, големов туда. Им не больно...

— Так что, возвращаемся к первоначальному плану? — спросил Драко.

— Какому? — уточнила Гермиона.

— Купить еще ящик граппы, превратить ее в огневиски и пойти на праздник всем вместе.

— Хорошая идея, — Гермиона обняла Гарри и Драко, — мне нравится!

— Напьемся, познакомимся… — подхватил кто-то из гриффиндорцев.

Гермиона поискала глазами в толпе высокую черную фигуру и постепенно двинулась к ней. Гарри и Рон заметили это и одобрительно кивнули друг другу, отпуская ее. Качественное антипохмельное определенно никому не помешает…

До дня рождения Фанфикса оставались всего сутки…

— Слушайте… А Волдеморт-то не вернулся, что ли?

Кому пришло в голову это спросить, не так и важно. Спросили.

Дамблдор любовно огладил свою бороду… и сделал приглашающий жест в комнату, где стоял огромный Омут памяти.

* * *

Белла Лазаревна Шахор, опасная черноокая красавица, секретарь и самое доверенное лицо депутата Владимира Мортемировича Редлова, процокала острейшими девятисантиметровыми шпильками в кабинет шефа.

Того на месте не оказалось, к ее огромному удивлению, хотя буквально десять минут назад он оставила его в компании изрядной кипы бумаг. Однако не успела она испугаться, как в камине — одной из многих причуд уважаемого депутата — взревело пламя, и вот он уже сидел в кресле, словно никуда не уходил.

— Ты был… там?

— Хочешь вернуться, Белла?

Она сглотнула.

Бесчисленные дома, детские площадки, старушки с палочками и авоськами, школьники — она поначалу готова была заавадить каждого, но быстро поняла, что надолго ее не хватит. Просто ее силы когда-нибудь закончатся. А люди — черта с два.

А Том, ставший Владимиром, спокойно наблюдал за ней.

Когда ее кумир позволил ей сопровождать себя в маггловский мир, она была счастлива, но и представить не могла, чем все это для нее обернется.

Он начал свое восхождение с должности директора… обычной школы. Она была завучем, точнее, пыталась быть, пока он не перевел ее в охранники, повергнув в ужас всех коллег и местный департамент образования. И предупредил, что на адаптацию ей дает не больше трех недель.

Белла света не видела за учебниками и методпособиями, книгами по психологии и школьным нормативам и еще многому, многому… Она физически ощущала, как едет ее крыша, но видимо, это таки оказалось к лучшему: крыша приехала назад. Правда, она не совсем была уверена, что это именно ее крыша… Но Владимир оценил и даже поощрил чем-то вроде служебного романа, правда, ненадолго. Политика оказалась его главной страстью. И Белле пришлось соответствовать.

Она научилась улыбаться всем тем, кого раньше ей даже презирать было лень, а в какой-то момент обнаружила, что улыбка… прилипла. От понимания этого жуткого факта крыша чуть не поехала снова, но стартовала предвыборная кампания, и стало совершенно не до этого.

И вот теперь… он спрашивает, хочет ли она вернуться. А сам… не говорит ничего. Спросить? Нет, скорее всего, это очередное испытание. Она сжала губы и пожала плечами.

Ее Том… простите, Владимир, смотрел на нее красными от усталости глазами и ждал.

Белла чувствовала, что он ее слов зависит… да все остальное. Все, что с ней будет.

Хотела ли она вернуться? Только с ним.

Она дернула щекой.

— Ты еще не добрался до Госдумы… Мне кажется, или ты меня на что-то провоцируешь?

— Значит, ты со мной, Белла? — красные искры в глазах, такие знакомые. Давно она их не видела.

— Я всегда с тобой, — огонь в черных глазах, опасный для любого, никогда не обжигал Его.

Владимир Мортимерович улыбнулся.

— А ведь именно это я и ответил Дамблдору. Этими же словами. Наверное, это — судьба, — вздохнул он. Пойдем за кольцами? Я хочу, чтобы ты выбрала сама.

— Уверен, что это уместно? — раньше Белла закричала бы от счастья или сошла с ума от него, но теперь… теперь она была обязана думать о том, как Он доберется до Москвы.

— Это будет красивый ход, — он чуть двинул бровями. — Твоя репутация… и твое отношение ко мне слишком хорошо известны. А моя…

— Репутация монаха.

— Именно.

— Ты даешь людям то, что они заслуживают…

Том улыбнулся еще раз.

— Но только один раз. Остальное они должны делать сами. Как ты. Под это можно собрать очень сильную команду, Белла. Очень сильную.

— А что же… Британия?

— Знаешь, по сравнению с этой страной, магическая Британия — это просто школа. Которую я, к своему стыду, закончил весьма посредственно. Власть здесь и там — совершенно разные вещи. Ты же понимаешь?

Белла кивнула.

— И Альбус, кстати, был совершенно со мной согласен. Голем прекрасно изобразит воплощение абсолютного зла, каковым я и являлся, а остальное за него фикрайтеры додумают. Я там совершенно не нужен, а главное, мне больше не нужна наша старая школа.

— И ты не хочешь отомстить?

— За что? Там учили, как могли, я учился, как мог. Все, хватит. Власть пьянит куда лучше, чем разрушение. А уж когда есть, где развернуться…

— Поэтому ты выбрал Россию?

— Догадалась наконец. Умница. Ну что, готова стать супругой будущего президента?

— Для начала главы кабинета министров. Не зарывайся… мой Лорд.

Он встал, подошел и, запустив руку в роскошные черные волосы, привлек ее к себе.

— Что бы я без тебя делал, — холодная усмешка совершенно не вязалась со всем тем, что последовало за этим…

Секретарь, после стука открывший дверь нараспашку, только пискнул и поскорее закрыл ее…

— Вот так, дети мои, — Дамблдор палочкой возвращал свои воспоминания из думосбора. — И так в жизни бывает.

— Вы уже сколько дней Дамбигуд, директор? — поинтересовался кто-то.

— Я скажу, когда ветер переменится, Ксено. Если ты, конечно, сам не догадаешься. А так, по сути… я, конечно, есть, но… Напряги свою голову, Ксенофилус Лавгуд, или призови на помощь дочь, она талантливая девочка. Думаю, что только вам может прийти мысль о том, что я.

— Что… есть... вы? ЧТО? — слова Лавгуда повисли в общей тишине. Всем было о чем задуматься…

А старый директор просто исчез, оставив на своем месте длинную золотую цепочку с нанизанными на нее песочными часами, в которых песок все продолжал и продолжал свое движение.