Три ада (гет)

Приближается начало нового учебного года, и Том сильно переживает. Он держит в руках длинный список того, что нужно купить, прикидывает цену и понимает, как это будет непросто. Стоя в прихожей и рассматривая безрадостную белую и черную плитку, Риддл ждет уже знакомого ему волшебника. Альбус должен проводить мальчика по магазинам и помочь купить всё необходимое.

— Доброе утро, Том, — громкий голос выдергивает из лабиринта мыслей, а высокий мужчина уже стоит перед ним, поглаживая бороду. — Ты готов?

Риддл отрывисто кивает и следует за своим будущим профессором. Как только они покидают территорию приюта, Том замечает уже привычную кудрявую голову. Мальчик никогда не видел других детей волшебников, поэтому открыто сосредотачивает на ней свой интерес.

— Так мы ничего не успеем, — Дамблдор убирает часы на цепочке обратно в нагрудный карман и подзывает детей поближе. 

— Держитесь крепко, — профессор протягивает руку, за которую тут же хватается девочка. 

— Ну же, Том.

Стоило Риддлу ухватиться покрепче, как его живот схватило неприятное ощущение: словно внутренности вывернули наизнанку, а потом снова раскидали по местам. С трудом выпрямившись и оглядевшись, он не поверил своим глазам. Повсюду были толпы людей в необычных одеждах, над головами то и дело летали совы, а пестрые сверкающие витрины были забиты книгами заклинаний, блестящими котлами и ингредиентами для зелий.

— Что ж, начнем с «Флориш и Блоттс», — профессор подмигнул девочке и двинулся в сторону книжной лавки.

— Прошу прощения, — догнал его Том, — но у меня совсем нет денег.

— Не беспокойся, мой мальчик, — широко улыбнулся волшебник, — средства для покупки всего необходимого тебе выделил школьный фонд.

Том достаточно быстро понял, что вещи первой необходимости далеко не всё, что бы ему хотелось бы иметь. Он был готов остаться в книжном магазине до тех пор, пока не прочитал бы все фолианты, что пылились на громоздких деревянных полках. Список учебников был собран достаточно быстро, но, по всей видимости, девочка разделяла его тягу к знаниям, поэтому было решено задержаться в лавке на некоторое время.

Воображение мальчика поразили движущиеся картинки, а некоторые книги — особенно те, что были про магических созданий, — даже вертелись, прыгали и издавали диковинные звуки. Но глубокие серые глаза не имели сил оторваться от ярко-красного переплета с вышитым золотыми нитями замысловатым рисунком по центру. Руки сами потянулись к книге, и Том, мягко и благоговейно водя пальцами по узору, смог рассмотреть животных, изображенных на обложке внутри герба: Змею, Льва, Орла и Барсука.

— «История Хогвартса», — девочка бесцеремонно вторглась в его собственный мир.

— К сожалению, ты сейчас не сможешь её купить, — сказала она с жалостью, и Том злобно вернул книгу на место.

— Без тебя знаю, — ответил он грубо, собираясь уйти.

— У меня есть такая, — опешив от резкости собеседника, предложила девочка, — моя любимая книга, между прочим, хочешь прочитать?

— И что ты за это хочешь? — недоверчиво спросил Том, на что девочка лишь отрицательно покачала головой.

«Глупая», — решил Том. Дети из приюта никогда ничего не делали просто так.

— Я согласен, — странная улыбка украсило девичье лицо, поэтому из вежливости Риддл наконец спросил:

— Как тебя зовут?

— Гермиона, — буркнула девочка, уже просматривая книги на соседней полке. — Гермиона Дамблдор, — так ничего и не выбрав, она направилась в сторону выхода. 

— Думаю, нам пора, а то Альбус начнет нервничать. Знаешь, когда он нервничает у него забавно подёргивается левая скула, — она поднесла к лицу мальчика указательный палец и легко ткнула в щёку, — вот здесь, — от внезапного контакта Том так резко дернулся назад, что чуть не свалил книжный шкаф, а Гермиона, как ни в чем не бывало, продолжила болтать, — Но старайся не обращать на это внимания. Я всегда говорю, что сокращение мимических мышц — первый признак старения, — а после он глубоко уходит в себя на несколько часов. Серьёзно, я не хочу проводить несколько часов с хандрящим Альбусом. Это просто мучительно.

Уже наблюдая за её удаляющимся силуэтом, Том словно в трансе дотронулся до своего лица. Никто никогда не прикасался к нему так беспечно и обыденно, да и он сам не позволял никаких тактильных контактов в свою сторону. Трогать человека так беззастенчиво мальчик считал дурной привычкой. Но всё, о чём он думал сейчас, — пальцы Гермионы Дамблдор были теплыми и совсем не неприятными.

Настроение резко упало, когда они пошли выбирать котлы, чернильницы и прочие школьные принадлежности. Школьных средств хватало только на подержанный инвентарь, но настоящий кошмар начался в магазинчике «Мантии из рук в руки».

Том так мечтал поскорее сбросить сиротский костюм и был крайне разочарован видом весьма потрепанных мантий. Не был в восторге юный волшебник и качеством ткани. Жесткая и тонкая такая мантия быстро станет непригодной. Мальчик не тешил себя надеждами иметь что-то получше, но ходить в заштопанных обносках снова был не готов.

Пока он стоял с кислым лицом, покорно терпя снятие мерок и суетившуюся пожилую женщину, которая почему-то, видя Тома впервые в жизни, с жалостью называла его бедным ребенком, Гермиона стояла в самом отдаленном уголке магазинчика, перебирая пальчиками тонкую цепочку на своей шее. Девочка воровато бросала взгляды на Тома. Малышке тяжело было осознавать, что если бы не Альбус, то судьба юного мистера Риддла была бы, несомненно, лучшим вариантом развития событий для неё. Гермиона ни на день не забывала время, проведенное в темнице министерства, а рубцы, оставшиеся после антимагических оков особенно ныли в штормовую погоду. Наверное поэтому, чувствуя, как ей повезло, мисс Дамблдор отчаянно хотела сделать что-нибудь для нового знакомого.

— Альбус, — позвала она тихо, дабы не привлекать внимания и не отвечать в который раз отказом пожилой миссис Блишвик попить вместе чай, — кажется, я забыла свой платок в лавке письменных принадлежностей. Могу я быстро туда вернуться?

— Ох, Гермиона, — покачал головой старший волшебник, — ты уверенна, что это так необходимо? Мы здесь почти закончили, и я не хотел бы, чтобы ты одна бродила по Косой аллеи.

— Но это тот самый платок, который подарила мне миссис Фламель, — настаивала Гермиона.

— Только представь, как сильно она расстроится, ведь госпожа Пернелла самолично вышила мне узор. А нити, которые она использовала, были привезены аж…

— Хорошо-хорошо, — сдался Альбус. — Найдешь нас в лавке Олливандера.

Ураган кудрявых волос быстро метнулся в сторону волшебника. Благодарно поцеловав его в щеку, девочка незамедлительно покинула магазин.

* * *

Гермиона Ариана Дамблдор счастливо неслась мимо пестрых витрин. Её маленький план сработал, впрочем, как и всегда, и теперь она крепко и бережно прижимала к груди лакированный продолговатый футляр из красного дерева.

В такие дни она сладко перекатывала своё полное имя на языке и счастливо отзывалась на каждое «мисс Дамблдор», услышанное от прохожих. Джентльмены, попадавшиеся ей на пути, вежливо приподнимали шляпы, а леди одаривали величественными кивками и яркими улыбками. В такие дни, Гермиона забывала, что её полное имя звучит пугающе неправильно, а все попытки разгадать собственную тайну вообще оставляют после себя жуткий холод и гусиную кожу. Ведь глубоко-глубоко в сознании нет ни одного счастливого воспоминания. Есть только всепоглощающая, незаполненная, а потому такая уродливая пустота.

Альбус часто брал её на Косую аллею. У её опекуна было много знакомых, большинство из которых его бесконечно уважали и хвалебно превозносили. На то была причина, ведь Альбус Дамблдор был величайшим волшебником из ныне живущих. С другой стороны Гермиона, конечно же, знала, что имя Геллерта Гриндевальда так же произносят довольно часто, только не открыто и восторженно, как имя человека, заменившего ей отца, а тихо, шепотом, со скрытым обожанием, словно что-то неправильное и запретное, а вместе с тем более желанное, манящее, и как бы Альбус не поддерживал тягу к знаниям юной волшебницы, он запрещал говорить о темном маге в его доме. Мисс Дамблдор все это казалось ужасно несправедливым. Девочка просто не понимала, почему два величайших волшебника не могут вместе работать на благо всего волшебного мира. Гермионе было обидно, что информацию о деяниях Гриндевальда она могла узнать только со страниц «Пророка», где всё всегда было либо слишком поверхностно, либо чересчур преувеличенно. А ведь рядом была энциклопедия я-всегда-в-курсе-всего-Дамблдор. Но чем чаще Гермиона натыкалась на кричащие кровавые заголовки статей, рассказывающих обществу о предпосылках магической войны в Европе, тем больше малышка убеждалась в правильности позиции Альбуса: юной леди стоит держаться от подобного как можно дальше.

Она самозабвенно маневрировала между толпами людей, стремительно приближаясь к магазину волшебных палочек. Как вдруг в глазах внезапно потемнело, и в самых уголках расплылись разноцветные круги. Тупая боль в копчике отрезвила Гермиону. Она сидела на тротуарной брусчатке и во все глаза смотрела на белокурую девочку, находившуюся в таком же положении.

— Извини, — подпрыгнула Гермиона, поспешно проверяя футляр на целостность, и протянула руку. — Ты не ушиблась?

Ребенок напротив неё жестко отбросил помощь и злобно начал отряхивать свой брючный костюм, который, мисс Дамболдор наконец заметила, был мужского кроя.

— Ты как гиппогриф на прогулке, — желчно прошипел потерпевший, — носишься галопом и совершенно не замечаешь никого вокруг.

— Абраксас, — белокурая женщина с прямыми, заостренными чертами лица поспешно выскочила из толпы, — Мерлин, что здесь произошло? — она окинула мявшуюся в стороне Гермиону пронзительным твердым взглядом, а потом схватила мальчика за руку, — Пойдем скорее, осталось только приобрести волшебную палочку.

И в этом было ещё одно преимущество быть Дамблдор. Никто и никогда из этих богатеньких снобов не решится связываться с носителем данной фамилии. Поправив свою одежду и гордо вздернув голову, Гермиона поспешила в лавку мистера Олливандера.

* * *

У Тома сложилось двоякое впечатление о магазине волшебных палочек. Лавка изнутри была очень маленькая и такая же обшарпанная, как и снаружи, небольшая витрина была покрыта толстым слоем пыли, а внутри все основное пространство занимали бесконечные в высоту стеллажи, расположенные в безумном порядке, в которых и хранились волшебные палочки. Повсеместно были расставлены незажженные свечи из-за чего единственным источником света было небольшое прямоугольное окошко прямо под потолком. И все же магия тут пронизывала каждый дюйм пространства, она стелилась по полу, окутывала стены и, казалось, была бесконечной.

Риддлу было тяжело понять, каким именно способом основной магический атрибут должен выбрать себе хозяина. Ему, например, сильно понравилась палочка из темного дуба, украшенная обсидиановой крошкой на рукоятке, но стоило взмахнуть строптивой деревяшкой, как порекомендовал ему джентльмен за прилавком, и стену напротив охватил неконтролируемый, а самое главное трудно гасимый огонь.

— Определенно не подходит, — слышал Том уже раз в десятый, — попробуй вот эту.

Протянутая палочка причудливой формы, напоминающей кость с суставом, плавно легла ему в руку. Тонкая, заостренная она отлично гармонировала с его длинными изящными пальцами. На месте рукояти было утолщение, напоминающее зловещий коготь. Том уже было хотел взмахнуть палочкой, как тонкий звон колокольчика оповестил мастера Олливандера о новых посетителях.

— Ну надо же, — начала женщина, разглядывая профессора, — и здесь Дамблдор, — потом она лениво взглянула на темноволосого мальчика позади и недовольно сморщила аккуратный нос, — Это ваш очередной благотворительный проект?

— День добрый, миссис Малфой, — словно ничего не случилось Альбус одарил женщину беззаботной улыбкой, плавно переведя взгляд на прячущегося за матерью белокурого худенького мальчика.

— Юный мистер Малфой, я полагаю, — дама ничего не ответила, лишь продолжила сверлить взглядом Тома.

— Не понимаю, о каких проектах идет речь. Это мистер Риддл, — представил волшебник, — пойдет в Хогвартс в новом учебном году, — стоило собеседнице услышать имя ребенка, как приятные черты лица тут же омрачила гримаса презрения и брезгливости.

Миссис Малфой резко развернулась и бросилась к выходу, таща за собой сына.

— Я не позволю тебе находиться с грязным магглом, — прошипела женщина прежде, чем выскочить из дверей.

Том отчетливо слышал каждое её слово, но все его мысли занимала волшебная палочка, так приятно утяжелившая ладонь.

Не желая ждать и секундой дольше, Риддл грациозно рассек воздух плавным движением кисти. И снова был огонь. Но только в этот раз пламя мягко обвило юного волшебника, а после метнулось к многочисленным свечам.

— Тис с сердцевиной из пера феникса, — завороженно прошептал Олливандер, — тринадцать с половиной дюймов. Примите мои поздравления, мистер Риддл. Это довольно сильная палочка.

— Поздравляю, Том, — звон колокольчика вновь раздался в лавке, сопровождаемый теперь высоким девичьим голосом.

— О, мисс Дамблдор, — переключился Олливандер, — я мечтаю о том дне, когда смогу помочь вам с выбором первой палочки.

— Всему своё время, Гаррик, — прервал Альбус.

— Я думаю, что нам пора. До встречи.

Компания размеренно двигалась по направлению к Дырявому котлу, чтобы доставить Тома обратно в приют. На небе сгущались сумерки, и становилось уже заметно прохладнее.

— Почему у тебя нет волшебной палочки? — не сдержал своего любопытства мальчик.

— Мне десять, — просто ответила Гермиона, — Иметь волшебную палочку позволено только с одиннадцати, да и колдовать за пределами школы запрещено.

Том нахмурился. Он явно на это не рассчитывал. С другой стороны мальчику было приятно осознавать себя старше. К тому времени как Гермиона поступит в Хогвартс, Том уже закончит свой первый год. Мальчик не мог сам себе объяснить, почему для него вдруг стало важно хоть в чем-то опередить эту лохматую девчонку. Он ещё всем докажет, что фамилия и семья не играет особой роли. Таланты, усердие, знания — вот ключи к величию. А Том очень хотел стать великим.

Когда они подошли к крошечному невзрачному бару, Альбуса торопливо окрикнули. Два молодых аврора настоятельно просили немедленно явиться в министерство. Дамблдор активно отнекивался, оперируя педагогическими делами, но стоило услышать имя бывшего друга, как быстро решил отправиться вместе с аврорами.

— Гермиона, послушай очень внимательно, — серьезно сказал Альбус, неотрывно смотря в глаза девочке, — Этот портключ ведет к маггловскому приюту, — он вложил в маленькую ладошку небольшой металлический шарик, — Я сделал его на всякий случай. Будь добра, проводи Тома и незамедлительно возвращайся домой, — он легко подцепил её золотую цепочку двумя пальцами, прокрутив между ними медальон.

— Все хорошо, Альбус? — с беспокойством спросила Гермиона.

— Конечно, я ненадолго, — с этими словами волшебник и два других аврора исчезли в ворохе аппарации.

Девочка без эмоций рассматривала качающуюся на ветру гнилую скрипящую вывеску и думала о таком же грязном и унылом приюте. Как часто Том выходит, чтобы вот так вот погулять? Она всё ещё держала в руках лакированный футляр, который приготовила в качестве подарка своему новому знакомому. По-хорошему, ей надо бы отправить мальчика домой, с улыбкой вручить небольшой презент к новому учебному году и перенестись в Хогвартс. Но как она могла открыто улыбаться и оставить его в том ужасном месте? Наверное, поэтому Гермиона, наконец отвернувшись от вывески и посмотрев на скучающего Тома, решила перейти сразу к последнему пункту короткого списка дел.

— Не хочешь, — она сняла цепочку с шеи и начала поворачивать медальон, — Не хочешь посмотреть на Хогвартс?

Широко раскрытыми глазами Том разглядывал девочку перед собой. На ней было измявшееся платье с некрасивым пятном на подоле, её ботинки на невысоком каблучке были покрыты дорожной пылью, а кудрявые волосы, сильно спутавшиеся за целый день, запросто могли стать гнездом для сновавших туда-сюда сов, и всё же смотреть на неё такую было не неприятно.

Мальчик шагнул к ней и на шестом повороте уже стоял совсем близко. Гермиона схватила его руку и положила её поверх своей на медальон. С седьмым поворотом дети исчезли с Косой аллеи, и Том почувствовал, как его внутренности вновь перемешиваются внутри, но только сейчас эти негативные последствия перемещения совсем не имели для него никакого значения.

* * *

Хогвартс подавлял своей величественностью. Замок вызывал восторг, трепет. Один его вид посылал дрожь по всему телу, и Том не мог совладать сам с собой, чтобы перестать восхищенно взирать на великолепное воплощение волшебной сказки. За замком виднелись пики горных вершин, а с другой стороны его окружал темный густой лес, воплощающий все, что можно было обозначить как опасно. Башни, непохожие друг на друга, уходили высоко за облака, и даже задрав голову, Том не мог рассмотреть их крыши.

— Добро пожаловать, — голос вывел мальчика из транса, и Риддл быстро принял привычный безразличный ко всему вид.

Гермиона смущенно мялась на месте, гадая, что же теперь делать. Альбус всегда говорил: думай и только потом делай. А она даже такую простую истину умудрилась выполнить с точности до наоборот. Идиотка. Теперь она притащила в Хогвартс несовершеннолетнего ребенка, который, к тому же, ещё даже не являлся студентом. О, Альбус будет счастлив об этом узнать. Директор Диппет так вообще схватится за свои зелья. А то как это они жили целый месяц без происшествий и разбирательств, и последнее, что она натворила, это нечаянно освободила половину эльфов Хогвартса?

Но дело уже сделано. Она честно дала мальчику пару минут с замком наедине и, не теряя больше времени, — ведь никто не знает, когда ворчливый и злопамятный завхоз Ранкорус Карп будет делать свой обход — подтолкнула его к парадным дубовым воротам.

Том слегка вздрогнул, когда факелы на стенах зажглись сами собой, но молча последовал за девочкой. Вдвоем они быстро проходили мимо кабинетов, пока наконец не остановись перед каменными лестницами.

Гермиона внезапно схватила Риддла за руку, на что он даже не успел возразить, и напряженно уставилась на лестничные пролеты, как будто решала в уме сложную математическую задачу.

— Не отпускай мою руку и ни в коем случае не отставай, — сказала она предельно серьезно, но внимание Тома привлек похожий на камнепад громкий звук, исходивший откуда-то сверху, — Сейчас, — Гермиона быстро шагнула на каменную ступеньку, потянув за собой мальчика.

Они поднимались в ускоренном темпе, а потом остановились у самого края лестницы, не ступая на следующий этаж. Вдруг опора под ними затряслась, и Том с ужасом осознал, что камень движется.

— Невероятно, — пробормотал юный волшебник, оказавшись наконец на твердой каменной плитке пола.

— Пойдем скорее, — торопила Гермиона, — Нам нужно быстрее добраться до моей комнаты.

— Мисс Дамблдор, — пока Том оглядывался по сторонам, девочка подошла к портрету, висевшему на стене.

Некий ученый важно поправил монокль в правом глазу и подозрительно сощурился на детей.

— Что, даже портреты? — спросил Риддл уже с меньшим удивлением.

— Мистер Фури, мы спешим, -скороговоркой проговорила девочка, — спокойной ночи, мистер Фури.

Как только они миновали темный коридор и свернули на винтовую лестницу, которая, к счастью для Тома, не двигалась, Гермиона стала заметно спокойнее.

— Этот дурацкий портрет специально там висит, чтобы я не бродила ночами по школе, — жаловалась она, — Мистер Фури — известный человек в области научных трудов по Трансфигурации, но он такой дотошный.

Том молчал. Мальчик не знал, что такое Трансфигурация, и не хотел показаться ей ещё более неосведомленном, чем он уже был.

— Здесь уже можно расслабиться, — продолжила Гермиона, внезапно остановившись перед дверью, — Вот, — она толкнула её рукой, — Моя комната.

До этого момента Том мог бы сказать, что пребывал в хорошем расположении духа. Жизнь, вроде как, должна была стать лучше. Волшебная школа, вещи, которые, пусть и старые, но безраздельно принадлежали ему, восторг от мысли, что он лучше каждого сироты из приюта, и всё это в короткий миг было перечеркнуто черной завистью.

А завидовать было чему. Нет, ни в коем случае его не трогала широкая и высокая кровать или резной кукольный домик, стоящий в углу, но большой письменный стол, стоящая на нем позолоченная чернильница и, конечно же, стеллажи и стеллажи всевозможных книг, начиная от известных ему английских писателей и заканчивая незнакомыми волшебными фамилиями, заставили Риддла со скрежетом сжать челюсть.

Все тома были любовно расставлены в соответствии с категорией и алфавитным порядком, и в разделе «для легкого чтения» Том быстро отыскал глазами тот самый красный фолиант.

— Что ж, — Гермиона сдернула с кровати пушистый красный плед и взяла с полки «Историю Хогвартса», — У меня есть замечательная идея. Пойдем.

И снова коридоры и лестницы. Множество ступенек, ноющая боль в ногах и вид, от которого замирает сердце.

— Это Астрономическая башня, — сказала она, пока Том, преодолевая последний подъем, безуспешно старался пригладить свои растрепавшиеся волосы, — Самая высокая в Хогвартсе.

«Да, — подумал Том, завороженно смотря в проем, на месте которого должна была быть стена, — я никогда не видел небо так близко».

— Здесь проходят уроки астрономии, но в остальное время подниматься сюда запрещено.

Гермиона расстелила плед прямо на каменном полу, удобно расположилась на нем и позвала Тома.

Ночное безоблачное небо было как на ладони, а до звезд, казалось, даже можно было достать. Тихо Гермиона начала перечислять известные созвездия, а Риддл молча всматривался в завораживающую красоту, слушая её равномерное бормотание.

— Посмотри, вон там Андромеда, а вон там — Сигнус, — рассказывала девочка, — Звезды такие красивые.

— Нет, — наконец голос Тома прервал её затянувшийся монолог.

— Что?

— Кассиопея, — бросил мальчик, кивком головы указывая на небо, — Там, рядом с Андромедой.

— Точно, — улыбалась девочка, как будто это не ей сейчас указали на ошибку, — А ты знаешь легенду об Андромеде, — конечно же, Том знал, но улавливая возбужденное дыхание и рассматривая горящие в нетерпении глаза Гермионы, просто не мог не позволить себе услышать эту историю из её уст, — Честно сказать, я не люблю этот миф, ведь Кассиопея просто бросила свою родную дочь. Почему бедная Андромеда должна была платить за ошибки своей матери?

«Какая же она наивная, — думал Том, пока Гермиона рядом во всю возмущалась с этого дурацкого мифа, — Кассиопея — отличный пример человеческого эгоизма, который во всей красе показывает…

— Как хорошо, что Персей спас её, — продолжала девочка, — Альбус всегда говорит, что любовь — самая сильная магия.

…что любви нет».

— Чуть не забыла, — закопошилась Гермиона, начав ощупывать пространство вокруг себя, — Вот, — она протянула Тому продолговатый футляр, который таскала с собой целый день.

— Что это? — растерялся Риддл, взяв в руки предмет.

— Открой, — подсказала Гермиона, — Просто подарок к новому учебному году.

Осторожно Том поднял деревянную крышку. Внутри футляра на бархатной подушке лежало серебристое перо с таким же серебряным наконечником.

— Перо австрийского феникса, — пояснила девочка, — Оно прочное, да и писать таким довольно удобно.

Том молчал. Он поворачивал в руках подарок и не говорил не слова. Мальчик просто не знал, что нужно сказать в такой ситуации, а потому лишь кивнул, спрятал перо и убрал футляр в карман. Больше они не разговаривали, просто наблюдали за ночным небом. Только ближе к утру Альбус Дамблдор нашел обоих детей спящими, запутавшись в плед.

«История Хогвартса» лежала рядом, так ни разу и не открытая за всю ночь.