Я подарю тебе сердце (гет)

Примечания:

Арт https://www.instagram.com/p/B05Wi39IWTM/

Ещё арт!

https://vk.com/wall230101_5107

---

Тихо возвращались они в родной город, переполненные впечатлениями… Лес, тыквенные поля, Спиральный холм, кладбище — и вот уже потянулись до боли знакомые улочки Хэллоуин-тауна. Закатные лучи красиво оттеняли тёмный камень домов и мостовых. Ночные жители потихоньку выбирались из обиталищ, чтобы начать свой собственный день.

Джек проследил, чтобы маршрут пролёг подальше от ратуши — неизвестно ведь, сколько там проторчит этот трудоголик Мэр. Уличные музыканты уже расстраивали свои инструменты, чтобы извлекать из них заунывные звуки. Случайные прохожие кидали на своего короля странные взгляды и любопытные — на сопровождающую его куклу. Мальчик-мумия так засмотрелся, что споткнулся и чуть не растянулся на мостовой.

Салли проследила его взгляд и, вздохнув, указала рукой на бабочку в форме сердца, которую Джек так и не снял.

— Мне кажется, здесь это неуместно, — со слабой улыбкой сказала она.

— Пусть будет хотя бы сегодня, — ответил Джек.

Они дошли до того места, где обычно каждый шёл своей дорогой, и остановились. Джек сделал вид, что внимательно наблюдает за ускользающим закатным лучом, и невинно заметил:

— Из моей башни можно ещё полчаса любоваться закатом... Разве тебе не хочется продлить этот день? — Он так пристально посмотрел ей в глаза, что Салли почувствовала, как для него это важно.

А, Хэллоуина ради, ну почему бы и нет? Чего я боюсь? Это же просто сон...

Она решительно взяла Джека за руку и с дерзким, неожиданным для самой себя весельем сказала:

— Да, Джек! Пойдем! Посмотрю, как ты живёшь!

Радость Джека была неподдельной.

— Что, правда? — уточнил он на всякий случай.

Салли лукаво улыбнулась и удивилась сама себе. Это вино Валентина возымело на неё действие? Она ощущала какой-то небывалый подъём и лёгкость.

Улыбка ещё играла на её губах, когда они подошли к дому Джека. Но когда он открыл ворота и пригласил Салли войти, она побледнела. Джек слегка нахмурился:

— Салли, я не совсем понимаю… Я же просто приглашаю тебя войти в дом. Но если не хочешь…

— Нет, Джек, все нормально... Это всего лишь... сны, которые ничего не значат.

— Дурные? — Джек поднял одну бровь и внимательным взглядом посмотрел на неё. — После того Рождества я склонен к ним относиться серьёзно.

— Не будем об этом! — Салли глубоко вдохнула и решительно шагнула в ворота с кованой королевской тыквой. — Я не позволю каким-то морокам портить нам праздник!

Джек помедлил немного, но последовал за ней. В его душе зародилось нехорошее предчувствие. Но вино Валентина заволокло его дымкой, и вскоре оно растворилось в очаровании вечера.

У порога их радостным лаем встретил Зиро и начал ласкаться к хозяину, а заодно и гостье.

Джек с полной серьёзностью сказал:

— Спасибо, что охранял дом в моё отсутствие. Теперь можешь порезвиться с привидениями на кладбище! — Он бросил лежащую рядом со входом чью-то кость, и Зиро, задорно тявкнув, стрелой устремился в погоню.

Салли тем временем внимательным взглядом рассматривала окружающую обстановку. Ей нравилось решительно всё. Простор помещения, убранство, чистота, широкий камин, декорированный летучими мышами и пауками, красные портьеры на окнах... Огромная библиотека манила хотя бы прикоснуться к корешкам увесистых томов. Но Джек, не дав ей толком осмотреться, поволок её в башню со словами:

— Скорее, солнце садится!

Салли согласно кивнула и позволила увлечь себя наверх. Там хозяин дома усадил уставшую гостью в высокое кресло, и некоторое время они молчали, пока светило в форме хищно улыбающейся тыквы спускалось всё ниже к горизонту. Когда же за стрельчатыми окнами погас последний луч, в комнате сразу стало темно и как-то прохладно. Салли вздохнула. Этот, наверное, лучший день в её жизни плавно подходил к концу. Она потрогала механическое сердце, надёжно укрытое под платьем. Сердце источало приятное тепло и едва заметно пульсировало. Это было так приятно, будто у тебя и вправду есть живое сердце.

Вдруг она почувствовала на себе пристальный взгляд Джека. Он медленно поднялся на ноги. Его стройный, тёмный силуэт чётко рисовался на фоне ещё светлого неба. Повелитель тыкв зажёг свечи, камин и опустился на колени у кресла Салли, так, что его лицо оказалось на одном уровне с её. Он тихо позвал:

— Салли... Я хочу тебя кое о чем попросить. — Неосознанно Джек тронул грудь в том месте, где угадывались очертания механического сердца.

— Да, Джек. — Салли слегка удивилась такой торжественности.

Джек встал, расстегнул фрак и начал расстёгивать рубашку. Глаза Салли испуганно расширились, и она вжалась в кресло, беспомощно оглядываясь.

Заметив это, Повелитель тыкв прикрыл глазницы длинными пальцами и вздохнул:

— Прости, я не подумал, как это может выглядеть... Меньше всего я хотел тебя пугать. Только не тебя.

Салли теперь совсем не понимала, куда он клонит.

— Я просто хотел попросить, чтобы ты своими руками приладила талисман на законное место. Только и всего. Мне кажется, это будет правильно. Сердце не носят на шее — оно должно быть в груди. — Джек помолчал. — И, может, ты тогда станешь больше мне доверять...

— Джек, я тебе доверяю, просто… — Салли теперь не знала, куда деть глаза.

Он ведь подумал, что я подумала...

К щекам прилил жар.

— Рад это слышать! — Джек не стал заострять внимание на недоразумении.

Рубашка полетела на диван вслед за фраком. Салли смущённо подняла взгляд и посмотрела на обнажённого по пояс Повелителя тыкв. Первым чувством была боль — боль за него. Совершенно иррациональная, ведь Салли понимала, что Джек не испытывает неприятных ощущений. Но почему-то вид белых костей сковывал и пробуждал колкие импульсы сострадания во всём теле. Она ведь уже почти забыла о его сущности…

Салли заставила себя посмотреть Джеку в глазницы и вымученно улыбнулась. А он, не ожидавший такой реакции, только хмыкнул и произнес:

— Похоже, я был прав, что одеваюсь. В отличии, скажем, от скелетов с Дерева Висельников. Так я больше похожу на человека.

— Прости, Джек, — Салли смутилась окончательно. — Я не хотела тебя обидеть.

— Да нет, всё нормально, я порой и сам забываю, что я нежить. Хотя вначале было непривычно, я тебе расскажу как-нибудь...

Джек снял с шеи механическое сердце.

— Вот. Подвесь его, пожалуйста, на ребро за цепочку. Я хочу, чтобы оно было внутри, а не снаружи. Насколько это возможно…

Салли бережно приняла от него сердце. Её имя, выгравированное на гладкой поверхности, блеснуло при свете огня. Салли невольно залюбовалась. Затем она повернулась к ожидающему Джеку. С едва заметной дрожью в руках, Салли благоговейно коснулась рёбер Джека. К её удивлению, они были тёплыми, даже на расстоянии — как живое тело. Она украдкой провела пальцами вдоль одного ребра, будто выбирая место для сердца. Джек, к счастью, тактично сделал вид, что не заметил этого. И тогда Салли, глубоко вздохнув, запустила обе руки внутрь его грудной клетки, хоть это и казалось таким странным, даже диким... Но таким правильным. Распирающее чувство собралось где-то под тройным швом в её собственной груди и грозило выплеснуться то ли слезами, то ли смехом.

Внутри грудной клетки Джека тоже разливалось приятное тепло — как будто греешься у костра, подставляя пламени озябшие ладони.

Механическое сердце на цепочке уже было надёжно подвешено к одному из рёбер, а Салли все медлила.

— Я вижу, тебе там уютно. — Раздался над ухом смеющийся голос.

— Ой! Всё готово, ты можешь одеваться. — Салли смущённо отдёрнула руки. — Я не знала, что ты такой тёплый, — призналась она.

— Для меня и самого загадка, — задумчиво заметил Джек. — Насколько я помню, тепло появилось через некоторое время после коронации, полтора века назад. У висельников температура костей равна температуре окружающей среды, я проверял...

Салли ловила каждое слово. Ей до сих пор не верилось, что сам Повелитель тыкв постепенно пускает её в свою послежизнь. Да, она мечтала о нём, впитывала взглядом каждый его жест, когда удавалось сбежать на праздник, но никогда всерьёз не надеялась...

Джек тем временем надел рубашку и, застёгивая пуговицы, с чувством сказал:

— Спасибо! Я боялся, что ты не согласишься... И вообще откажешься зайти ко мне в дом...

Как будто он нервничает не меньше меня... Хотя чего ему-то переживать?..

— Хочешь погуляем на кладбище под луной? — спросил Джек. — Или ты устала и тебя проводить?

Салли помедлила:

— Подожди…

Она скользнула рукой за ворот платья и извлекла маленький складной скальпель. Тот видал времена получше, но был вычищен и остро заточен. А Джек, видимо, сразу сообразил, откуда Салли позаимствовала этот инструмент — конечно, из лаборатории доктора Финкельштейна.

— Салли, ты ни о чём не хочешь мне рассказать? — Джек подозрительно нахмурился, в первый раз за этот дивный день.

— Ничего, Джек, просто разумные меры предосторожности. — Салли постаралась скрыть неловкость за невинной улыбкой.

Это просто сон.

Но, кажется, ей это не удалось.

— Предосторожности? Совершенно не могу представить, зачем моя девушка ходит вооружённой в моём городе. Да ещё и идя со мной на свидание. Может, в последнем и причина? — Судя по всему, Джек не знал, смеяться ему, обижаться или злиться.

— Джек, не обращай, пожалуйста, внимания, правда. Это просто дурной сон...

Это просто сон!

— Может, расскажешь мне? Если бы я послушал тебя в тот раз...

— Нет! — чересчур поспешно выпалила Салли.

Джек встревоженно расширил глазницы.

— Нет, — поспешила смягчить свой отказ она. — Понимаешь, это касается только меня и вообще... Всё это...

Просто сон.

Пытаясь исправить ситуацию, Салли снова улыбнулась:

— Моя девушка, мой город… Звучит так собственнически! Но мне было приятно это услышать.

Джек ещё некоторое время смотрел ей в глаза, но в итоге, покачав черепом, позволил себя отвлечь и шутливо поинтересовался:

— Ну так зачем же ты извлекла этот инструмент сейчас? Хочешь отпилить пару выступающих костей слишком назойливому ухажёру?

Салли ответила лишь серьёзным взглядом.

— Услуга за услугу. — Она вложила ручку скальпеля в костяные пальцы Джека, а острие направила на себя. Потом сняла в шеи пульсирующее сердце и обнажила яремную впадину, где сходились три внушительных шва.

Выражение лица Повелителя тыкв с непонимающего сменилось сначала на недоверчивое, а затем ошарашенное.

— Салли, ты с ума сошла! Я не могу! Ради красивого жеста!.. Носи сердце на шее, ну Хэллоуина ради…

— Ты мне сам подал пример, — усмехнулась Салли. — Сердце не носят на шее.

Джек шумно выдохнул и решительно покачал черепом.

— Я не могу причинить тебе вред, — твёрдо сказал он.

— Мне же не будет больно! Почти… И потом ты мне всё аккуратненько зашьёшь, вот и иголка с ниткой. — Салли привычным жестом извлекла откуда-то из-за уха большую иглу, а из кармана платья — катушку толстых ниток. — Я зашивала себя не раз и не два.

Джек с явным сомнением посмотрел на скальпель, потом на Салли и глубоко вздохнул. А она уверенно положила свои миниатюрные ладошки на его длиннопалые руки и мягко направила инструмент на себя. Джек взглянул ей в глаза, словно проверяя, не передумала ли она, и кивнул. Решившись, он уже действовал быстро и аккуратно. Движение крест-накрест — скальпель в два счета рассёк нитки. Очевидно, Джек ожидал увидеть сухие листья, которые наполняли её тело, но по краям разреза почему-то проступила кровь. Салли подняла округлившиеся глаза на Джека и увидела в его глазницах отражение собственного удивления и ужаса.

Но принюхавшись, она с облегчением выдохнула.

— Вино Валентина!

Джек с силой втянул в себя воздух.

— Хэллоуин, не пугай меня так больше! — Он нервно рассмеялся.

— Как легко, оказывается, испугать короля кошмаров, — игриво заметила Салли. Мимолётный страх схлынул, и ей снова стало легко и спокойно. Это не то, что она подумала.

— Хэллоуинские страшилки никогда меня не пугали, — с неожиданной серьёзностью поделился Джек. — И когда меня сбили ракетой, мне не было страшно. Совсем. Досадно, горько — да, но не страшно. А это... какой-то другой страх.

— То же чувствовала и я, — тихо призналась Салли и осторожно взяла его за руку. — Когда ты собирался лететь, не слушая моих предупреждений...

— Вот, значит, каково это... — Руки Джека слегка дрогнули. — Прости. — Он чуть сжал её пальцы и протянул ей сердце со своим именем на раскрытой ладони. Но Салли покачала головой и сложила его руку в кулак вокруг механического сердца:

— Нет, я хочу, чтобы это сделал ты. Я же сделала это для тебя.

Повелитель тыкв вздохнул — видимо, отчаялся её переубедить — сжал сердце в правой руке и потянулся к прорехе в теле Салли. Она видела застывшую на костяном лице страдальческую гримасу и слегка улыбнулась, чтобы приободрить его. Джек помедлил мгновение, а потом быстро и решительно проник рукой под тонкую кожу, другой ладонью придерживая Салли со спины. А её охватило странное чувство... Полная открытость, даже беззащитность. Но Салли наслаждалась ею. Когда в ней ковырялся Финкельштейн, ощущения были совсем другие.

Джек остановился где-то в середине грудной клетки, разжал пальцы и оставил механическое сердце внутри, как надеялась Салли, навечно. Затем он, аккуратно придерживая края разреза левой рукой, стал высвобождать правую, стараясь не выронить ни одного листочка. Наконец, миссия была выполнена, и Джек с явным облегчением отодвинулся от Салли. Но правая рука оказалась по локоть в красной жидкости, и по лицу Джека пробежала тень озабоченности.

— Салли, сколько ты выпила, а? — спросил он.

Она неопределённо пожала плечиком.

— Бокал.

— А выглядит, как будто жидкости гораздо больше...

Но валентиновские сердца уже заняли свои места в груди хэллоуинцев, обмен совершился, и каждый теперь носил частичку другого внутри. Салли усмехнулась про себя: а вдруг ей передастся толика Джековой бесшабашности?

А сам Джек, кажется, думал не об этом. Словно сам себе что-то разрешив, он вдруг прижал Салли к себе и приник к её губам. И она не отстранилась и даже ответила на поцелуй — теперь-то уж точно можно... Джек ещё крепче обнял её. Рубашку он не застегнул до конца, и его обнаженные рёбра коснулись листьев кукольного тела. Словно разряд тока пробежал по их нервам…

Как тот ток, разряд которого вдохнул в меня жизнь... Только не тысячи раскаленных игл, а одно лишь тепло и чувство безграничного счастья.

Будто души их вышли из тел и слились воедино…

И когда они, наконец, отстранились друг от друга, оба долго ещё ошеломленно молчали, осознавая только что произошедшую небывалую близость. Медленно догорали свечи в канделябрах, причудливо плясали тени на стенах и лицах, делая их похожими то на ангелов, то на демонов…

Через некоторое время Салли прервала молчание:

— Ты не мог бы меня зашить? — тихо попросила она и протянула Джеку швейные принадлежности.

— Да, конечно! — спохватился он и принял у неё нитку с иголкой.

Салли с тайным удовольствием наблюдала за тем, как ловко Джек управляется с этой задачей. Крепкие пальцы уверенно держали иглу, стежки выходили ровные и аккуратные. Салли, скосив глаза, осмотрела получившиеся швы и спросила:

— Есть что-нибудь на свете, чего ты не умеешь, Джек?

Он улыбнулся уголком рта:

— Я просто очень долго жил один! А так я не умею массу вещей! Например, есть, пить, плавать, праздновать чужие праздники… Даже этот вышел каким-то пугающим, хотя я вроде всё продумал до мелочей…

— Наверное, у короля кошмаров и не может получиться что-то иное, — рассудительно заметила Салли. А потом помолчала и добавила смущённо: — Хотела бы я, чтобы на какой-нибудь Хэллоуин ты пугал меня одну...

— Это можно устроить, — хищновато ухмыльнулся Джек, и в пустых глазницах мелькнул озорной огонёк.

Никогда не видела у него огня в глазницах, может, это пламя свечи так отразилось?..

Салли забралась с ногами на диван, и, положив Джеку голову на плечо, решилась, наконец, задать давно мучивший её вопрос.

— Джек, а почему ты всё-таки выбрал меня? Ты, наверное, не замечаешь, но вся женская часть города сохнет по тебе. Ты знаешь об этом?

Джек невесело усмехнулся:

— Как не знать. Мне семнадцать раз присылали первоклассное приворотное зелье, в том числе хорошо замаскированное. Ведьмы в нашем городе знают своё дело. Хорошо, что я совершенно не пью. Столько добра пропало... Ещё пару раз были венки каких-то хитрых цветов. Если наденешь такой — пиши пропало, будешь ходить за ворожеей, роняя челюсть. К счастью, я вовремя отправил эти венки на кладбище. Ну и так, по мелочи: силки, капканы, стреляющие глазки в коробочке и прочая тяжёлая артиллерия… Я уже давно перестал принимать дары наших милых дам. И хожу с оглядкой. Мне бы это льстило, да уж больно неудобно.

Салли заинтересованно слушала и вдруг широко распахнула глаза.

— Выходит, ты и про мой подарок мог плохо подумать? Принесла какую-то подозрительную бутылку с зельем… — Она закусила губу в запоздалом смущении.

— Мог бы. Но тебе я отчего-то всегда доверял. Ты изначально выглядела особенной. Я, конечно, слепец, но не настолько.

— Я думала, ты меня абсолютно не замечаешь, горящий своими идеями… Или поглощённый меланхолией.

— Хм-м, мне казалось, при всех я неплохо скрывал свою хандру.

Салли смешалась и отвела взгляд:

— Прости, я случайно подслушала тебя на кладбище в ночь Хэллоуина. Я пряталась от профессора и забрела туда. Мне тогда показалось, что я тебя понимаю, словно мы давным-давно знакомы...

Джек жестом остановил поток её оправданий:

— Так и есть. И в этом твоя уникальность. — Он нежно погладил её по волосам и поцеловал в висок. — Но я, честно говоря, так и не понял твоего подарка и твоего последующего эффектного исчезновения.

Салли повернула голову, чтобы взглянуть ему прямо в глазницы и горячо заговорила:

— Я хотела намекнуть тебе, что и дома есть прекрасное. Ты совсем погряз мыслями в чужом мире, позабыв всё то хорошее, что тебя окружает. Когда из вонючего, грязеподобного зелья родится образ прелестной порхающей бабочки… Хэллоуин — мир тёмных красок, но солнце светит так же ярко, как в Валентин-тауне, а луна, возможно, и ярче, — она улыбнулась воспоминаниям и продолжила. — А когда ты рассказывал про город Рождество на собрании, ты говорил о подарках, о радости, которую они приносят... Но никто, кажется, ничего не понял, и тебе пришлось дать им то, к чему они привыкли — жуткую историю. Но меня так вдохновил твой рассказ! — Глаза Салли заблестели. — И я захотела сделать подарок тебе.

— Но почему ты ушла?

— Мне было стыдно. Я и так много всего совершила для одного вечера. Я выпрыгнула из башни, разбилась о мостовую, собрала свои части, пришила их на место… Свет твоей башни манил меня. Потом я подарила тебе зелье, но остаться уже было выше моих сил... А вдруг ты предложил бы мне зайти? — сказала Салли с таким ужасом, словно увидела Уги-Буги во плоти.

И она не знала, что у Джека пронеслось в этот миг в мыслях: "А ведь мог бы... Ещё тогда. Ничему-то меня прошлое не учит. Обещал же себе — больше никогда..."

— А потом, — снова заговорила Салли, — Я увидела то зловещее видение Рождества в пламени. Я не знала, что и думать! Надо было сразу пойти и предупредить тебя, но мне было неловко. Впрочем, наверное, ты бы не поверил, как и потом... — Она вздохнула. — Идти мне было некуда, я же сбежала от Дока, так и уснула за твоими воротами…

Джек потрясённо слушал её.

— Прости, я не знал, что ты выбросилась из окна. И должен был пойти и поискать тебя, поблагодарить… Просто я был…

— Одержим Рождеством. Я знаю.

Повелитель тыкв крепко сжал её руки в своих костяных пальцах.

— Пойми, в Хэллоуин-тауне есть свои законы. Народ здесь честнее, чем может показаться на первый взгляд. Когда ты появилась в городе, Док ясно дал понять, что ты принадлежишь ему. И точка. Это не обсуждалось. Король ты или не король… Никакого права первой ночи. И не могу сказать, что огорчён этим фактом. — Он криво усмехнулся. — Поэтому я и мысли не допускал каким-то образом претендовать на твоё внимание. Хотя тот маскарад на Хэллоуин, где я встретил тебя в первый раз и не узнал, я не мог забыть ещё долго... А потом, когда я увидел, что Финкельштейн создал Джуэл, мои руки оказались развязаны. Чем я и воспользовался.

"И горите все туманные и недобрые пророчества Хэллоуинским пламенем! Я достаточно ждал!" — подумал Джек и продолжил: — А когда я увидел тебя в пещере Бугимена, привязанной к платформе… Твою самоотверженность, твою смелость, твою красоту, в конце концов… Паззл сложился. Ты — именно та, кого мне не хватало все эти годы, Салли. — Вопрос снят?

— Кажется, да, — Салли счастливо улыбнулась. — Прямо камень с души!

— Вот и замечательно!

Он бы многое мог ещё ей сказать...

Я стремился душой... к чему-то. Я думал, что нашёл это в чужом мире и постарался переделать свой по этому слепку. Но форму повело, и вместо снежного шара получилась бомба — которой меня сбили. Зато я понял, что стремился я именно к тебе.

Но вместо этого Повелитель тыкв просто крепче обнял Салли, а она прикрыла глаза и позволила себе забыться, растворяясь в мгновении. Твёрдость и тепло плеча Джека, потрескивание дров в камине, едва заметный запах дыма, пульсирование механических сердец в унисон...

Остановись, мгновенье, ты прекрасно!⁽¹⁾

И мерное тиканье стрелок.

Салли вздрогнула и резко села, разрывая объятия и чары. Часы на стене, украшенные паутиной, показывали полночь. Салли вскочила на ноги и в смятении заломила руки:

— Док убьет меня!

Джек непонимающе поднял брови:

— Тебя не Золушкой зовут? Разве ты теперь не свободна? Ведь у него есть его прелесть Джуэл.

— У нас с ним договоренность. Я буду послушной девочкой ещё некоторое время, а после он меня отпустит. Насовсем.

— И в чём же состоит послушание? — Джеку явно это нравилось всё меньше.

— Какой-то эксперимент... Я глотаю снадобья, а Док с Джуэл производят замеры...

— Мне не нравятся такие эксперименты над моей подругой, — отчеканил Джек . — В конце концов, я могу на него надавить и...

— Прошу тебя, Джек, не надо! Я чувствую себя отлично, правда! Ещё чуть-чуть, и я буду официально свободна.

— М-м, и куда ты тогда подашься? — с надеждой спросил он.

— Я хочу поступить на обучение к ведьмам. И отточить своё мастерство зельеварения. Да и с видениями они, возможно, подскажут... Но мне надо бежать!

— Ты всё равно уже опоздала. Теперь уже всё пропало, и остаётся одно — как следует повеселиться... Шучу. Я провожу тебя и замолвлю словечко перед Финкельштейном. Можешь свалить всё на меня.

Джек нехотя поднялся. Они спустились по витой лестнице в гостиную, уже совершенно тёмную. Он хотел уже открыть входную дверь, но Салли удержала его за руку и в первый раз поцеловала сама.

— Спасибо тебе за день, Джек. И за мою новую жизнь.

---

1) Фауст", Гёте.

Вернуться к тексту