Я подарю тебе сердце (гет)

День Святого Валентина никогда не праздновали в Хэллоуин-тауне. Но Джек-Повелитель тыкв — не тот, кто будет считаться с подобной безделицей. И пусть он сегодня выглядел, как обычно, день обещал стать самым что ни на есть необычным.

Беглый взгляд на календарь — четырнадцатое февраля обвела красивая траурная рамочка. Джек уже давно обдумал и спланировал этот день. Рождество связало их с Салли, а чем обернётся сегодня?..

Повелитель тыкв подошёл к трюмо и придирчиво оглядел своё отражение. Вроде бы придраться не к чему. Рубашка сверкает белизной, на фраке, идеально сидящем на высокой, стройной фигуре — ни складочки. Летучие мыши постарались — бабочка задорно распушила крылья.

Интересно, а как готовится к празднику она? При мысли о Салли на костяном лице Джека заиграла задумчивая улыбка. Подумать только, как сильно изменила его жизнь эта девушка-кукла! И как долго он не замечал её чувств... Джек каждый раз содрогался при мысли о том, как пуста была бы его жизнь без Салли. А она и была пуста — отсюда и странная авантюра с Рождеством. Повелитель тыкв поморщился при воспоминании. Славно, что всё в итоге закончилось хорошо.

Если очень постараться, можно даже на миг возомнить себя настоящим сказочным героем: убил злодея, спас девушку и праздник... Джек на мгновение хищно оскалился, но горделивая радость быстро увяла. Да, после того, как его действия привели к тому, что и праздник, и девушку пришлось спасать... Ну а со "злодеем" его связывала долгая и сложная история, которая, хвала Хэллоуину, наконец разрешилась.

Но всё к лучшему! Не будь эпопеи с Рождеством, он бы так и ходил мимо счастья, поджидавшего его не по ту сторону портала с ёлочкой, а буквально перед носом — только выгляни в окно. А там, в башне, похожей на обсерваторию — та, к кому он стремился душой все эти годы. Сам того не подозревая.

Настроение снова исправилось, и Джек даже начал насвистывать что-то легкомысленное.

Скелет петуха чистил косточки и вот-вот должен был пропеть. Дневные жители Хэллоуин-тауна ещё не проснулись, а ночные уже попрятались от наступающих солнечных лучей. Но Повелитель тыкв всегда любил рассвет. Каждый рассвет давал надежду, что произойдет что-то новое, чего раньше никогда не бывало.

Джек спускался вниз по лестнице, ведущей на первый этаж, и старался увидеть своё жилище чужими глазами. Все напоминания о Рождестве были спрятаны до лучших времён: гирлянды, шарики (те, что уцелели), игрушки... Может быть, когда-нибудь он попробует снова.

Просто устрой Рождество в одном отдельно взятом доме. Попробуй осчастливить не весь род людской — вкусы могут и не совпасть. Даже не родной город — им больше по душе тёмный праздник Хэллоуин. А одно единственное существо. Девушку-куклу, которая, кажется, одна и способна это оценить и разделить твою радость.

Джек не знал, почему ему так запало в душу Рождество — с первого взгляда на его символ, с первого вдоха морозного воздуха, с ощущения невесомого серебра снежинок на пальцах... Но он чувствовал, что здесь что-то важное и, возможно, забытое...

Блестящие осколки шариков давно были выметены, инструменты возвращены Финкельштейну, а книги по празднику (в том числе и "Научный метод") вернулись на полки. Каждая вещь теперь знала своё место, рабочий стол — идеально прибран, а книги в обширной библиотеке расставлены в соответствии со вкусом своего владельца: проза, поэзия, наука... Отдельная полка была выделена под собрание сочинений Шекспира.

Может, она всё-таки зайдет ко мне в дом...

На его несмелое предложение переселиться к нему сразу после Рождества Салли ответила вежливым, но решительным отказом, хотя в глубине глаз и промелькнуло что-то похожее на сожаление. Джек только раскрывал для себя эту удивительную девушку, и высокие моральные принципы были её отличительной чертой. Несколько необычно для их города, хотя Джек всегда старался держаться в стороне от всех сплетен, сплетников и в особенности сплетниц.

Его поразило до глубины души, что именно Салли (при её-то хрупкости!) и одна только Салли, не раздумывая, бросилась к нему на помощь, когда он зашёл слишком далеко в своём стремлении присвоить Рождество. О, она рисковала, пытаясь вызволить Санту из плена безумного Уги-Буги, уж Джек-то знал... И всё это ради него! Ради того, кто смотрел на неё так же, как на других хэллоуинок, кидающих томные взгляды из-под опущенных ресниц.

Но в обычной, мирной жизни Салли проявляла удивительную скромность, даже застенчивость. И тот поцелуй на Спиральном холме в ночь падения Уги долгое время оставался единственным, который она подарила Джеку. Но, по правде говоря, ему весьма импонировала такая особенность. Она выгодно отличала Салли от остальных жительниц Хэллоуин-тауна, которые не давали ему прохода. Джек давно научился их ловко и вежливо избегать. Но Салли, Салли… Она казалась нездешней. Ему приходилось по крупицам доказывать, что он достоин её доверия. Впрочем, такое положение дел Джека вполне устраивало и позволяло как следует насладиться новой для него романтикой. Вечность бессмертия нежити имеет свои преимущества.

Джек вытащил карманные часы. Пора! С Салли он договорился встретиться у Кислотного фонтана. Времени было достаточно, и Джек неспешно прогуливался по улицам своего города. Сейчас они казались вымершими в прямом смысле этого слова.

При свете дня Хэллоуин-таун не производил столь пугающего и мрачного впечатления и напоминал маленький средневековый городок. Не горели рыжим светом раскосые глаза-окна, не разевали красноватые рты двери. Только кривоватая, неправильная форма строений напоминала об их принадлежности.

Повелитель тыкв шёл и размышлял о нравах горожан. Раньше он никогда не задумывался об этом, но, кажется, в Хэллоуин-тауне имелась только одна настоящая семья, как о них пишут в книгах. То есть состоящая из мужа, жены и ребёнка. Это была семья зомби Неда, его супруги толстушки-зомби Берты, которую любя все звали Пышечкой, и их милого зомби-ребенка Итана. Они появились в городе задолго до Джека и на его памяти никогда не разлучались и не ссорились. Остальные жители кучковались вместе разве что по роду деятельности в деле устрашения да за кружечкой в баре "У Старого упыря".

Так что они с Салли, наверное, кажутся такими странными со своей любовью. Джек попробовал это слово на вкус. Любовь. Оно было непривычным, но таким приятным…

Сам того не замечая, он оказался у городской ратуши, к которой уже подъезжал чёрный катафалк Мэра. И уж для него-то точно не существует других праздников, кроме Хэллоуина. Так что выход один!

Джек, посмеиваясь от собственного бунтарства, нырнул за ближайший угол. Пусть Мэр проедет. А то начнется сейчас: «Дже-е-к, я простой чиновник, выбранный горожанами, я не могу принимать решения сам… До Хэллоуина осталось всего N дней…» Ага, где N начинается с трёхсот шестидесяти пяти.

Повелитель тыкв, всё еще улыбаясь, бросил взгляд на часы ратуши и понял, что начал, как всегда за упокой, а закончил за здравие — времени осталось всего пять минут. Он опрометью бросился к фонтану и увидел уже стоящую около него одинокую фигурку Салли. Она никогда не опаздывала.

Первым его порывом было подбежать к ней, поднять на руки и закружить. Но её робость странным образом передавалась и ему, прожившему земную жизнь (интересно: длинную или короткую?) и полтора века после. Поэтому Джек ограничился тем, что нежно сжал её руки в своих костяных пальцах и коснулся губами щеки, попутно вдохнув аромат рыжих локонов. Салли тепло улыбнулась ему, и в пустой груди, как всегда, что-то взметнулось ей навстречу.

Джек с радостью отметил, что и она подготовилась к празднику. На ней было новое платье, которое, несомненно, она сама и сшила. Оно тоже состояло из лоскутов, только красных, тёмно-розовых, бордовых, со вкусом составленных в замысловатые узоры. Джек застыл в восхищении.

— Салли! Твоё платье просто прелестно и очень подходит для места, куда мы сегодня направимся! Ты как будто знала!

— О-о, и что же это за таинственное место, о котором ты мне не рассказал заранее? — рассмеялась она.

Джек понял, что ощущает себя, как в первые годы организации Хэллоуина — тогда всё ещё было ново и интересно. А сейчас он создаст совсем другой праздник — для неё одной.

— Это сюрприз!

Салли в предвкушении закусила губу и мечтательно прошептала, прикрыв глаза:

— Никто никогда раньше не делал сюрпризов для меня...

— Эти времена прошли! — торжественно уверил Джек, светским жестом предложив ей руку, которую та с удовольствием приняла.

И они уже чинно двинулись по улице, да всю аристократическую идиллию нарушила скрипнувшая створка в ратуше. В окне показалась недовольная физиономия Мэра. Он горестно вскинул руки к небу и запричитал:

— Дже-е-к!..

Джек, не оборачиваясь, прошептал уголком рта Салли:

— Всё, дальше можно не слушать. Устроим-ка сегодня день непослушания!

Всё также полностью игнорируя бедового Мэра, Джек ускорил шаг и увлёк Салли за поворот улицы. Скрывшись из поля зрения градоначальника, он остановился и стёр тыльной стороной кисти воображаемые капельки пота со лба:

— Фу-у, ну как это унизительно! Пожалуй, мне стоит издать указ. Пусть День Святого Валентина и Рождество будут у нас государственными праздниками. Не так уж часто я это делаю — указы…

Салли сморщила носик и улыбнулась:

— Страшно представить, как наши соотечественники буду праздновать День Святого Валентина…

Джек поперхнулся, а потом осклабился:

— Да-а, живые сердца в коробочках с бантом, открытки, испачканные кровью, стальные букеты роз с шипами, протыкающими насквозь, оглушающие воздушные шарики… М-м. Об этом стоит подумать. Пожалуй, с указом не надо торопиться…

Салли понимающе кивнула и спросила:

— Так куда же мы всё-таки идём?

— Для начала — в Праздничную рощу, — ответил Джек.

— Кажется, я начинаю догадываться…

Джек ухмыльнулся и сжал ей ладонь.

Хэллоуинцы уже подошли к кладбищу. При свете дня оно выглядело запущенным и пустынным. Солнце безжалостно высветило каждую щербинку на фигурах каменных монстров. Склепы, казалось, ещё больше вросли в землю, окаймлённые островками побуревших трав. Не хватало снега, но в Хэллоуин-тауне это редкое явление. Зябкий ветер гулял между крестов и камней. Здесь могло бы показаться уныло, но Джек и Салли не замечали этого, поглощённые друг другом. Они прошли по тыквенному полю мимо Спирального холма, рука в руке. И каждый вспоминал ночь падения Уги и их воссоединение…

Они углубились в лес. Джек уверенно вёл Салли за собой. Он несколько раз прошёлся этой дорогой, чтобы в самый ответственный момент не заплутать и не выставить себя полным глупцом. Путь был не близкий, но приятный, ветер уже не донимал, солнышко начало по-весеннему пригревать.

Наконец, показались праздничные деревья. Повелитель тыкв уверенно подошёл к дереву Валентинова дня и широким приглашающим жестом указал на него.

— О, прекрасная леди, позвольте пригласить вас на восхитительное свидание в Валентин-тауне! — Он галантно опустился на одно колено и поднял правую кисть ладонью вверх.

— С удовольствием приму ваше предложение, достопочтимый сэр! — Салли церемонно вскинула подбородок вверх и опустила маленькую ладонь в раскрытую руку Джека. А он коварно рассмеялся, вскочил на ноги и мягко дёрнул Салли к себе. Она не удержалась на ногах и рухнула к нему в объятия.

— Эй, мы так не договаривались! — со смехом начала отбиваться она.

— А мы вообще никак не договаривались! — Джек был ужасно доволен собой и своим хитрым манёвром — Я вообще сегодня настроен на неожиданности!

Салли опустила глаза. При этом её взгляд упал на символы праздников у подножия праздничных деревьев, и она с интересом стала их рассматривать. Джек, напротив, казалось, игнорировал все деревья, кроме одного — дерева Валентинова дня с дверью в виде большого сердца. Салли, видимо, догадалась, что ему до сих пор неприятно вспоминать про свой провал, и решила отвлечь его от грустных мыслей:

— Что дальше?

Джек встрепенулся.

— Полетели! Мне кажется, ты создана для полёта! — Он лучезарно улыбнулся и без колебаний повернул дверную ручку в форме сердечка. Дверь тихо распахнулась, из неё повеяло пряным, сладковатым ароматом. Изнутри дерева вырвался целый вихрь пурпурно-розовых сердечек, который шаловливо крутанулся вокруг хэллоуинцев, прежде чем растаять в воздухе.

Джек подал Салли руку, они переступили узкий порог и смело прыгнули вниз. Салли от волнения закрыла глаза и сжала зубы, крепко вцепившись в кисть Джека, но он наоборот наслаждался уже знакомым ему свободным падением. Впрочем, путешествие закончилось быстро. Хэллоуинцы повалились на мягкие травы на верху холма. Салли широко раскрыла глаза, впитывая в себя незнакомый, чуждый ей, но такой прекрасный мир. Джек встал, отряхнулся и помог ей подняться:

— Я думал, ты раздавишь мне руку. — Он довольно скалился, глядя на реакцию Салли на новый мир, как будто всё окружающее было творением его рук.

А мир и правда был великолепен! Кругом, насколько хватало глаз, расстилались холмы и долины, в которых росли купы кудрявых деревьев, как будто созданных для романтических пикников. Между холмами вилась узкая дорожка. Чуть поодаль плескалась звонкая речка, и на прозрачных волнах покачивались лодочки для двоих. Цветы, покрывавшие всё вокруг, источали приторное благоухание. Беззастенчиво заливались невидимые глазу соловьи. В небесах ярко сияло бледно-розовое солнце в виде сердца, расцвечивая всё в теплые тона. Чуть дальше притаился пряничный городок — Валентин-таун.

Джек увлёк Салли к реке.

— Как насчёт водного транспорта? Это что-то новое! У нас Гал возмутится, если у неё над головой будет кто-то плавать.

— Я за! — улыбнулась Салли. — А ты сам умеешь плавать, если что?

— Не довелось проверить. Но плотность человеческой кости больше плотности пресной воды. Так что Архимедова сила не на моей стороне... Но эти лодки выглядят вполне надёжными.

— Я верю тебе, — просто сказала Салли.

Хэллоуинцы спустились на небольшой дощатый причал, Джек длинными руками сноровисто подтянул к нему ближайшую лодку и помог Салли расположиться. После он распустил парус, и лёгкий ветерок понёс лодку в сторону города. Слегка поводя рулевым веслом, Джек заметил:

— А здесь, похоже, вечное лето. Или скорее поздняя весна.

— Да, очень располагает прилечь на травку среди цветов... Интересно, тут водятся ядовитые мухи, как дома? И получится ли зелье мёртвого сна из местной флоры?

— Я так не думаю, — рассмеялся Джек. — Тут все создано для другого, не повторяй моих ошибок.

Салли заинтересованно крутила головой из стороны в сторону. Мимо неспешно плыли живописные берега, и город уже можно было хорошо рассмотреть. Многие дома имели сердцевидную форму. И окна, и двери, и кусты, и фонари... Взгляду трудно было зацепиться за что-то не в форме сердца. Домики в виде сердца отбрасывали сердцевидные тени под сердцевидным солнцем.

Салли озадаченно заметила:

— А я хотела тебя удивить подарком на праздник... — Она потянулась к карману и достала оттуда бабочку в форме сердца из тёмно-красной материи, в тон к своему платью, которую сшила Джеку в подарок. Смущённо улыбнувшись, она подала ему вещицу на раскрытой ладони. — Поздравляю с Днём Святого Валентина, Джек!

— Спасибо! Очень красиво! — Польщённый Повелитель тыкв тут же снял летучую мышь и примерил обновку. — Ну как?

— Теперь ты неотличим от местности! Точно примут за своего, — засмеялась Салли.

Джек притянул её к себе.

— Спасибо, Салли! Мне ведь, если подумать, тоже никто не дарил подарков в этой жизни... Кстати, мой подарок ждёт тебя чуть подальше, в городе. — Он таинственно понизил голос, надеясь, что она начнёт выпытывать у него подробности. Но Салли не поддалась на уловку, и он разочарованно хмыкнул, опять берясь за весло.

— Интересно, им не наскучивают эти сердца круглый год? Нам-то в новинку, а вот поставь себя на их место...

— Хочешь обновить им праздник? — поддела его Салли.

Джек чуть не выронил весло.

— Упаси Хэллоуин! Каждому своё!.. И всё же мне кажется, тут слишком много сердец. У нас нет столько тыкв на метр квадратный. А тут какая-то не Евклидова геометрия, а геометрия пространства сердца, — решил блеснуть он.

— Угу, и не Лобачевского, — кивнула Салли, невинно хлопая огромными глазами.

Джек опять чуть не лишился весла, а заодно и челюсти.

— Ты чем же занималась в своей башне?!

— Профессор почти сразу научил меня читать, считать, писать. Я должна была выполнять роль лаборанта в его экспериментах, когда он зверел от глупых вопросов Гарика... Я тогда ещё не выходила из лаборатории, не знала другой жизни, тебя... Так я получила некоторые научные знания. А по ночам я таскала из библиотеки Дока всё, что плохо лежало. Вряд ли бы он похвалил меня за чтение Шекспира и Гёте. Часто среди стащенного попадались книги по математике, анатомии, химии... Я читала всё. Мне казалось, что есть другая жизнь, нежели прислуживать сумасшедшему, ворчливому учёному, и я не ошиблась! — Она ласково поглядела на Джека. — Когда меня начали выпускать из башни с поручениями, я познакомилась с ведьмами и переняла некоторые их знания...

— Похоже, ты всё схватываешь буквально на лету! — восхитился Джек.

Салли скромно потупилась, но было видно, что ей по душе похвала.

А Джек вдруг процитировал:

Усердным взором сердца и ума

Во тьме тебя ищу, лишенный зренья.

И кажется великолепной тьма,

Когда в нее ты входишь светлой тенью...

Салли, не задумываясь, подхватила:

Мне от любви покоя не найти.

И днем и ночью — я всегда в пути.

Джек посмотрел на неё долгим взглядом.

— Потрясающе! Похоже, у нас с тобой будет так много тем для разговора! А какое твоё любимое произведение?

— "Ромео и Джульетта", конечно! Обожаю хэппи-энды! Так быстро и без мучений попасть в потусторонний мир, где уж им точно никто не помешает.

— Ха-ха, согласен!

Тем временем, они вплыли в город. Джек пристал к берегу и помог Салли выйти из лодочки. На улицах было на удивление безлюдно. Повелитель тыкв озадаченно огляделся.

— Хм-м, в прошлый раз здесь было гораздо оживлённее.

— Ты уже водил сюда кого-то? — бесхитростно поинтересовалась Салли.

— Что?! Нет! Я производил разведку. Не лезть же в пекло, не изучив предварительно данные. Да ещё и с тобой.

— Какая несвойственная тебе предусмотрительность! — усмехнулась Салли.

— У меня сильная мотивация! — Джек выразительно глянул на неё.

А солнце в виде сердца уже высоко поднялось над горизонтом и ярко освещало мощённые розовым кирпичом мостовые, уютные кофейни, маленькие магазинчики, нарядные дома. Только вот ставни были плотно прикрыты, двери заперты, а на улице — ни души...

Джек озадаченно оглядывался.

— Кажется, мой прекрасный план дал трещину. Почему я не удивлён?..

— Джек, вспомни Хэллоуин-таун в день празднования: все заняты делом в мире людей. Только ночью у нас вручение наград и шоу.

— Да, да... Как я мог забыть? Надеюсь, хоть там открыто. — Джек с сожалением вздохнул, нашёл взглядом знакомый проулок и, взяв Салли за руку, свернул в него.

— Может, оно и к лучшему. В прошлый раз мне приходилось прятаться и перебегать от куста к кусту, чтоб меня не заметили. И всё равно парочку горожан унесли на носилках в обмороке. Нервишки у местных ни к чёрту. — Он оживился.

— Не каждый день встретишь ходячего и говорящего скелета в этой розовой пасторали.

— Я даже припас кое-какую маскировку. — С этими словами Джек извлёк из-за пазухи чёрную полумаску, нацепил на верхнюю часть черепа и пропел, артистично жестикулируя:

— The pha-a-antom of the opera is there — inside your mind! И-хи-хи-хи-хи!

Салли расхохоталась:

— И всё-таки тебе нравится пугать людей, что бы ты там ни говорил, Джек — Повелитель тыкв!

Он самодовольно усмехнулся и не стал отрицать.

Они подошли к неприметному по местным меркам зданию. Джек толкнул дверь и вздохнул с облегчением, когда та легко подалась. Внутри было полутемно и прохладно. Вдоль стен стояло множество витрин, и все они полнились бесчисленным количеством металлических сердечек, больших и маленьких, матовых и гладких, из золота, серебра, меди и ещё каких-то неизвестных металлов. И почти сразу из подсобки вышел благообразный человек (хотя откуда здесь люди?) в одеждах, на удивление, нейтральных цветов.

— А-а, мистер Скеллингтон, я вас ждал! — приветливо сказал он.

Повелитель тыкв с достоинством поклонился.

— Мистер Валентин! Имею честь представить вам мою подругу Салли. И очень рад, что застал вас! Виноват, не подумал, что в Валентин-тауне сегодня самый горячий день в году.

— Молодёжь! — Валентин махнул рукой. — Им лишь бы настрелять побольше "дичи"! Вечером ещё хвастаться будут, у кого сколько... А о глубине чувств, о качестве, о продолжительности уже никто не думает. Хорошо, что есть новые средства. Вот в наше время... — Он оборвал себя и вздохнул — наверное, об ушедшей бурной молодости. — Но вы здесь, вероятно, не за тем, чтобы слушать излияния на тему "как молоды мы были, как искренно любили". Я к вашим услугам.

— Мы хотели бы обменяться сердцами.

— На мой взгляд, вы это уже сделали и, поверьте моему опыту, получше живых.

— Скрепить наши чувства сердцами с вашей гравировкой, как это здесь принято, — пояснил Джек. — Помогите нам, пожалуйста.

— Ну что ж, варианты перед вами. Сердца выбирают влюблённых, и никак иначе.

Он начал по очереди выкладывать перед Джеком и Салли пары различных сердец. Но когда хэллоуинцы подносили к ним ладони, от сердец веяло могильным холодом, било током, они чернели или падали. Всё это было не то. Валентин хмурился, но выглядел заинтересованным. Как видно, нечасто ему попадалась такая задача — подобрать символы любви для нежити. Наконец, он задумчиво потёр лоб и пробормотал:

— А что если... — и полез куда-то под прилавок. Оттуда он извлёк пару потемневших сердец, не похожих на традиционные символы Валентинова дня. Эта пара больше напоминала сложно сконструированный механизм: на металлических пластинах крепились миниатюрные зубчатые колеса, тоненькие проводки уходили в чрево талисманов. — Конечно, как я сразу не догадался... Необычные сердца для необычных существ.

Он положил их на прилавок перед хэллоуинцами. И как только они дотронулись до талисманов, те сразу отозвались ощутимой пульсацией.

— Вот они! Ваши! — удовлетворённо резюмировал Валентин. — Простите, мистер Скеллингтон, но ваш скелет напоминает мне хорошо отлаженный механизм, а ваш вид, Салли... выдаёт ваше искусственное происхождение. Поэтому... — Он развёл руками, показывая, что выбор был очевиден изначально.

С волнением Джек поднёс механическое сердце к глазницам. Неизвестный металл, казалось, источал собственное едва заметное свечение, при этом оставаясь достаточно тёмным, как чернёное серебро. Изнутри раздавались какие-то слабые щелчки.

Салли разглядывала свой талисман с не меньшим любопытством.

Валентин тем временем пустился в воспоминания.

— Пару веков назад сюда заходил один нездешний торговец. Очень ему у нас нравилось... Он и предложил мне пару этих штук взамен на мои. Я согласился — люблю всё самобытное. Они не магические, как мои, а механические. Пульсируют от неизвестного источника энергии, ну не чудо ли? Я так понял, что попали они к нему не совсем светлым путём, но это же вам подходит, правда? Я чувствую на них печать любви и трагедии... А городок торговца назывался Стим-таун, кажется, он сказал. Что-то связанное с паром — я точно не помню...

Но эти сердечки так и грустили без хозяев, пока вы, ребята, не пришли. У нас народ больше любит традиционные. — Валентин вздохнул о чём-то своём и продолжил. — Вы, кстати, не первые хэллоуинцы, которых я вижу у себя. Лет сто пятьдесят назад заходила пара: один на зомби похож, а с ним дама очень полная.

При этих словах Джек и Салли ошеломлённо переглянулись. Вот это поворот! Нет, ну кто бы мог подумать?..

— Но они взяли обычные сердца, — закончил Валентин. — А эти выбрали вас. Я думаю, это неспроста. — Он лукаво улыбнулся. — Вот вам к ним в подарок цепочки из мифрила. Не порвутся, даю гарантию! Это нам эльфы из Крисмас-тауна поставляют... Вы хотите сделать гравировку?

Джек кивнул.

— Наши имена. — Он достал из кармана пухлый кошель с золотыми монетами. — Сколько с нас?

Владыка сердец улыбнулся.

— Достаточно пары монет в мою коллекцию. И, возможно, я вас как-нибудь попрошу об ответной услуге.

Король Хэллоуина вскинул "брови" и внимательно посмотрел на Валентина, гадая, каких несчастных ему придётся пугать, но вежливо ответил, приложив руку к груди:

— К вашим услугам.

Он передал Валентину пару монет с собственным оскаленным профилем на одной стороне и тыквой — на другой (в Хэллоуине так и говорили: "Джек или тыква" вместо "орёл или решка").

Валентин повертел их в руках с интересом и убрал под прилавок.

— Прошу подождать, я выгравирую надписи. Вот в той комнате вы можете передохнуть. А раз уж вы в моём городе, да ещё и в праздник, то отведайте вино Валентина. Оно весьма способствует укреплению иммунитета и чувств.- Он хитро улыбнулся и скрылся в подсобке. Вскоре оттуда донеслись царапающие звуки гравёра и тихий шёпот заклинаний.

Хэллоуинцам оставалось только пройти в предложенную комнатку. Она была погружена в полумрак, который усугублялся тёмным убранством. Немного света исходило из небольших круглых окон, наполовину закрытых ставнями.

В помещении стоял всего один круглый столик и два креслица. В вазе засыхали тёмно-красные, почти чёрные розы. На скатерти лилового кружева уже дымились два бокала с тёмной жидкостью, наполняющей комнату пряным благоуханием.

— Как-то тут не по-валентиновски, — заметила Салли. — Дом напоминает.

— Может, комната подстраивается под каждую пару, — задумчиво сказал Джек.

— Или кому-то тоже приелась его работа — за годом год влюблять народ.

— Рутина неизбежна в любом, даже самом интересном деле, — вздохнул Джек. — Порой приходится устраивать себе встряску. Может, для этого я ему и понадобился...

Салли потянулась к бокалу и сделала несколько движений ладонью над ним в свою сторону, затем принюхалась опытным чутьём интуитивного зельевара.

— Я думаю, это безопасно.

— Поверю тебе на слово. К сожалению, я не могу продегустировать сей напиток — моя бессмертная сущность меня тут же выдаст. — Он изящным жестом провёл ладонью вдоль своей пустой груди. — А репутация будет безвозвратно подмочена. Но вот разве пригубить и подышать парами...

Джек взял бокал, смочил костяные губы и глубоко втянул носовыми отверстиями клубящийся над вином дымок.

— М-м, весьма недурно! Способствует.

Салли взяла свой бокал и сделала глоток. Как огонёк пробежал по её телу, даря небывалую лёгкость и эйфорию. Она и сама не заметила, как осушила весь бокал. Джек смотрел на неё и, казалось чего-то ждал.

— Что? — не поняла она.

— Да нет, просто жду, когда же ты бросишься ко мне с поцелуями. Может, и мой выпьешь?

— Жди! Сейчас брошусь и поколочу тебя!

— Хотел бы я на это посмотреть... Впрочем, бросайся, мы тебя перехватим! — Он плотоядно потёр костяные ладони.

— А вот не дождёшься! — Салли была явно настроена повредничать.

— Ну, я так не играю, — огорчённо протянул Джек.

Внезапно опустилась тишина, и хэллоуинцы поняли, что гравёр больше не стучит.

— Наверное, можно выходить? — спросила неуверенно Салли. Вставая из низкого креслица, она покачнулась. Джек поспешил подхватить её и заметил:

— Хорошее вино. Правильное. Может, попросить у него бутылочку с собой?

Салли с укоризной глянула на него, но ничего не сказала.

Они вышли из комнаты. У прилавка их уже ждал Владыка Валентин-тауна.

— Понравился вам напиток? — осведомился он как бы между прочим.

— Весьма, — с непроницаемым выражением ответил Джек. Салли предпочла промолчать.

— Оно действует не сразу. На некоторых — в течение ряда лет. Но безотказно. — На губах Валентина играла лёгкая улыбка. — Вот ваши талисманы. — Он положил на прилавок пару сердец на цепочках, скрестил руки на груди и выжидательно стал смотреть на хэллоуинцев.

Те одновременно протянули руки к сердцам. На гладких участках были каллиграфически выведены их имена, окружённые непонятной рунной вязью. Салли восхищённо вздохнула, любуясь тонкостью работы, и сказала:

— Как они прекрасны!

— Как и вы, моя дорогая, — ответил, улыбаясь, Валентин. — Как и вы...

Джек с удовлетворением щурился, вертя в костяных пальцах кулон и разглядывая филигранную надпись.

— Спасибо, — с чувством сказал он, осторожно сжав в кулаке талисман.

— Носите с удовольствием, как говорится. Надев их, вы всегда будете чувствовать, если с партнёром что-то не так, если он попал в беду и ему нужна помощь. Позвольте. — Он попросил талисманы у новых владельцев и поднял их рядом за цепочки.

Сердца начали притягиваться друг к другу, как магниты.

— Они что, будут притягивать нас друг к другу? — озадаченно поинтересовалась Салли.

— Мне кажется, это звучит не так уж плохо, — заметил Джек, оживившись.

Валентин улыбнулся.

— Не исключено. Но эта связь скорее ментальная. Вы станете лучше чувствовать настроение друг друга, а, при должном опыте, и мысли...

Джеку показалось, что по лицу Салли пробежала тень, и он обеспокоенно спросил:

— Всё в порядке, Салли? Ты согласна?

— Да, но... Это такой ответственный шаг.

А ведь там было написано что-то ещё про эти талисманы, в тех бумагах, которые показывал ему Валентин в первый визит. Мелким шрифтом.

— Вы можете просто взять ваши талисманы с собой, — примирительно поднял руки Валентин, не дав Джеку додумать мысль. — У нас обычно никто не размышляет. Легкомыслие! — Он неодобрительно покачал головой, но уголок его рта отчего-то дёрнулся вверх. — А если всё в порядке, вот текст. — Валентин показал рукой на стену, на которой висела табличка с клятвами. — Наши купидоны и психеи обычно произносят свои обеты здесь.

Салли перевела взгляд на табличку. На ней были выгравированы возвышенные слова: "Этой рукой я развею все твои горести. Чаша твоя да не опустеет, ибо я стану твоим вином. Этой свечой я буду освещать тебе путь во тьме. Надевая тебе на шею этот талисман, я вверяю тебе своё сердце и душу"⁽¹⁾. Свечи виднелись на полке за прилавком.

— Это приравнивается к свадьбе? — тихо спросила Салли.

— Не совсем. Свадьбы у нас пышные, а это нечто более интимное. То, что касается только двоих, — с готовностью пояснил Валентин. — Но это открывает дорогу в "долго и счастливо и..."

— Что ж, я думаю, мы сделаем это наедине, — прервал его Джек. Он быстрым движением перекинул цепочку через череп и спрятал кулон под рубашкой. Салли тоже бережно надела свой талисман на шею.

— Я думаю, нам пора, Салли. — Джек с лёгким поклоном протянул длиннопалую ладонь Владыке сердец. — Благодарим вас от всей нашей тёмной души! Будете у нас в Хэллоуин-тауне...

— Всё может быть, — лукаво улыбнулся Валентин, пожимая протянутую кисть Повелителя тыкв.

Хэллоуинцы попрощались ещё раз и вышли из домика. Солнце уже преодолело зенит — они пробыли в лавке Валентина несколько часов!

— Фу-ух, — выдохнул Джек, проводя тыльной стороной ладони по лбу. — Кажется, всё в кои-то веки прошло по плану. Здорово, правда?

— Очень волнительно, — призналась Салли. — И неожиданно...

— Я же говорил, что это будет сюрприз! — ухмыльнулся Джек. — Ну а теперь, раз цель достигнута, можно начать праздновать, я прав?

— Я думала, мы весь день только этим и занимаемся, — рассмеялась Салли.

— До этого я боялся, что всё опять пойдет не по плану... А теперь предлагаю погулять по их чудесным долинам, раз уж в городе делать нечего.

— Согласна.

И следующие несколько часов они, взявшись за руки, бродили по живописным дорожкам между холмами, любовались луговыми цветами, слушали звонкие ручейки, вдыхали ароматы душистых трав, вели лёгкие разговоры о пустяках...

Когда солнце-сердце начало клониться к закату, Повелитель тыкв уверенно нашёл местную праздничную рощу. Такие врата располагались на границе каждого города-праздника. На досуге любознательный хэллоуинец хотел изучить занятные порталы поподробнее...

Джек подошёл к дереву с изображением тыквы и положил ладонь на дверную ручку.

— Готова?

— Да, — вздохнула Салли, кидая прощальный взгляд на розовую идиллию.

— Не грусти. Мы всегда можем вернуться. Или посетить другие города... Тебе понравилось? Ты такая немногословная...

— Просто перевариваю впечатления. Слишком много всего!..

Джек понимающе хмыкнул.

— Да-а, визит в город Рождество тоже оставил неизгладимый след в моей душе. Обязательно побываем и там! А пока — Home, sweet home! Вечер ещё не окончен!

— Звучит, как угроза, — усмехнулась Салли.

— А то! — Джек торжествующе сжал руку в кулак и выдал фирменный оскал, на глазах превращаясь в короля Хэллоуина.

Затем он открыл дверь, из которой вырвалась стайка милых сердцу привидений, и хэллоуинцы без приключений приземлились на родной земле недалеко от тыквенного поля. Солнце-тыква низко висело над землёй, заливая всё вокруг привычным оранжевым светом.

¹ Почти точная цитата из мультика "Труп Невесты".

---

1) Почти точная цитата из мультика "Труп Невесты".

Вернуться к тексту

Примечания:

Арт https://www.instagram.com/p/B05Wi39IWTM/

Ещё арт!

https://vk.com/wall230101_5107

---

Тихо возвращались они в родной город, переполненные впечатлениями… Лес, тыквенные поля, Спиральный холм, кладбище — и вот уже потянулись до боли знакомые улочки Хэллоуин-тауна. Закатные лучи красиво оттеняли тёмный камень домов и мостовых. Ночные жители потихоньку выбирались из обиталищ, чтобы начать свой собственный день.

Джек проследил, чтобы маршрут пролёг подальше от ратуши — неизвестно ведь, сколько там проторчит этот трудоголик Мэр. Уличные музыканты уже расстраивали свои инструменты, чтобы извлекать из них заунывные звуки. Случайные прохожие кидали на своего короля странные взгляды и любопытные — на сопровождающую его куклу. Мальчик-мумия так засмотрелся, что споткнулся и чуть не растянулся на мостовой.

Салли проследила его взгляд и, вздохнув, указала рукой на бабочку в форме сердца, которую Джек так и не снял.

— Мне кажется, здесь это неуместно, — со слабой улыбкой сказала она.

— Пусть будет хотя бы сегодня, — ответил Джек.

Они дошли до того места, где обычно каждый шёл своей дорогой, и остановились. Джек сделал вид, что внимательно наблюдает за ускользающим закатным лучом, и невинно заметил:

— Из моей башни можно ещё полчаса любоваться закатом... Разве тебе не хочется продлить этот день? — Он так пристально посмотрел ей в глаза, что Салли почувствовала, как для него это важно.

А, Хэллоуина ради, ну почему бы и нет? Чего я боюсь? Это же просто сон...

Она решительно взяла Джека за руку и с дерзким, неожиданным для самой себя весельем сказала:

— Да, Джек! Пойдем! Посмотрю, как ты живёшь!

Радость Джека была неподдельной.

— Что, правда? — уточнил он на всякий случай.

Салли лукаво улыбнулась и удивилась сама себе. Это вино Валентина возымело на неё действие? Она ощущала какой-то небывалый подъём и лёгкость.

Улыбка ещё играла на её губах, когда они подошли к дому Джека. Но когда он открыл ворота и пригласил Салли войти, она побледнела. Джек слегка нахмурился:

— Салли, я не совсем понимаю… Я же просто приглашаю тебя войти в дом. Но если не хочешь…

— Нет, Джек, все нормально... Это всего лишь... сны, которые ничего не значат.

— Дурные? — Джек поднял одну бровь и внимательным взглядом посмотрел на неё. — После того Рождества я склонен к ним относиться серьёзно.

— Не будем об этом! — Салли глубоко вдохнула и решительно шагнула в ворота с кованой королевской тыквой. — Я не позволю каким-то морокам портить нам праздник!

Джек помедлил немного, но последовал за ней. В его душе зародилось нехорошее предчувствие. Но вино Валентина заволокло его дымкой, и вскоре оно растворилось в очаровании вечера.

У порога их радостным лаем встретил Зиро и начал ласкаться к хозяину, а заодно и гостье.

Джек с полной серьёзностью сказал:

— Спасибо, что охранял дом в моё отсутствие. Теперь можешь порезвиться с привидениями на кладбище! — Он бросил лежащую рядом со входом чью-то кость, и Зиро, задорно тявкнув, стрелой устремился в погоню.

Салли тем временем внимательным взглядом рассматривала окружающую обстановку. Ей нравилось решительно всё. Простор помещения, убранство, чистота, широкий камин, декорированный летучими мышами и пауками, красные портьеры на окнах... Огромная библиотека манила хотя бы прикоснуться к корешкам увесистых томов. Но Джек, не дав ей толком осмотреться, поволок её в башню со словами:

— Скорее, солнце садится!

Салли согласно кивнула и позволила увлечь себя наверх. Там хозяин дома усадил уставшую гостью в высокое кресло, и некоторое время они молчали, пока светило в форме хищно улыбающейся тыквы спускалось всё ниже к горизонту. Когда же за стрельчатыми окнами погас последний луч, в комнате сразу стало темно и как-то прохладно. Салли вздохнула. Этот, наверное, лучший день в её жизни плавно подходил к концу. Она потрогала механическое сердце, надёжно укрытое под платьем. Сердце источало приятное тепло и едва заметно пульсировало. Это было так приятно, будто у тебя и вправду есть живое сердце.

Вдруг она почувствовала на себе пристальный взгляд Джека. Он медленно поднялся на ноги. Его стройный, тёмный силуэт чётко рисовался на фоне ещё светлого неба. Повелитель тыкв зажёг свечи, камин и опустился на колени у кресла Салли, так, что его лицо оказалось на одном уровне с её. Он тихо позвал:

— Салли... Я хочу тебя кое о чем попросить. — Неосознанно Джек тронул грудь в том месте, где угадывались очертания механического сердца.

— Да, Джек. — Салли слегка удивилась такой торжественности.

Джек встал, расстегнул фрак и начал расстёгивать рубашку. Глаза Салли испуганно расширились, и она вжалась в кресло, беспомощно оглядываясь.

Заметив это, Повелитель тыкв прикрыл глазницы длинными пальцами и вздохнул:

— Прости, я не подумал, как это может выглядеть... Меньше всего я хотел тебя пугать. Только не тебя.

Салли теперь совсем не понимала, куда он клонит.

— Я просто хотел попросить, чтобы ты своими руками приладила талисман на законное место. Только и всего. Мне кажется, это будет правильно. Сердце не носят на шее — оно должно быть в груди. — Джек помолчал. — И, может, ты тогда станешь больше мне доверять...

— Джек, я тебе доверяю, просто… — Салли теперь не знала, куда деть глаза.

Он ведь подумал, что я подумала...

К щекам прилил жар.

— Рад это слышать! — Джек не стал заострять внимание на недоразумении.

Рубашка полетела на диван вслед за фраком. Салли смущённо подняла взгляд и посмотрела на обнажённого по пояс Повелителя тыкв. Первым чувством была боль — боль за него. Совершенно иррациональная, ведь Салли понимала, что Джек не испытывает неприятных ощущений. Но почему-то вид белых костей сковывал и пробуждал колкие импульсы сострадания во всём теле. Она ведь уже почти забыла о его сущности…

Салли заставила себя посмотреть Джеку в глазницы и вымученно улыбнулась. А он, не ожидавший такой реакции, только хмыкнул и произнес:

— Похоже, я был прав, что одеваюсь. В отличии, скажем, от скелетов с Дерева Висельников. Так я больше похожу на человека.

— Прости, Джек, — Салли смутилась окончательно. — Я не хотела тебя обидеть.

— Да нет, всё нормально, я порой и сам забываю, что я нежить. Хотя вначале было непривычно, я тебе расскажу как-нибудь...

Джек снял с шеи механическое сердце.

— Вот. Подвесь его, пожалуйста, на ребро за цепочку. Я хочу, чтобы оно было внутри, а не снаружи. Насколько это возможно…

Салли бережно приняла от него сердце. Её имя, выгравированное на гладкой поверхности, блеснуло при свете огня. Салли невольно залюбовалась. Затем она повернулась к ожидающему Джеку. С едва заметной дрожью в руках, Салли благоговейно коснулась рёбер Джека. К её удивлению, они были тёплыми, даже на расстоянии — как живое тело. Она украдкой провела пальцами вдоль одного ребра, будто выбирая место для сердца. Джек, к счастью, тактично сделал вид, что не заметил этого. И тогда Салли, глубоко вздохнув, запустила обе руки внутрь его грудной клетки, хоть это и казалось таким странным, даже диким... Но таким правильным. Распирающее чувство собралось где-то под тройным швом в её собственной груди и грозило выплеснуться то ли слезами, то ли смехом.

Внутри грудной клетки Джека тоже разливалось приятное тепло — как будто греешься у костра, подставляя пламени озябшие ладони.

Механическое сердце на цепочке уже было надёжно подвешено к одному из рёбер, а Салли все медлила.

— Я вижу, тебе там уютно. — Раздался над ухом смеющийся голос.

— Ой! Всё готово, ты можешь одеваться. — Салли смущённо отдёрнула руки. — Я не знала, что ты такой тёплый, — призналась она.

— Для меня и самого загадка, — задумчиво заметил Джек. — Насколько я помню, тепло появилось через некоторое время после коронации, полтора века назад. У висельников температура костей равна температуре окружающей среды, я проверял...

Салли ловила каждое слово. Ей до сих пор не верилось, что сам Повелитель тыкв постепенно пускает её в свою послежизнь. Да, она мечтала о нём, впитывала взглядом каждый его жест, когда удавалось сбежать на праздник, но никогда всерьёз не надеялась...

Джек тем временем надел рубашку и, застёгивая пуговицы, с чувством сказал:

— Спасибо! Я боялся, что ты не согласишься... И вообще откажешься зайти ко мне в дом...

Как будто он нервничает не меньше меня... Хотя чего ему-то переживать?..

— Хочешь погуляем на кладбище под луной? — спросил Джек. — Или ты устала и тебя проводить?

Салли помедлила:

— Подожди…

Она скользнула рукой за ворот платья и извлекла маленький складной скальпель. Тот видал времена получше, но был вычищен и остро заточен. А Джек, видимо, сразу сообразил, откуда Салли позаимствовала этот инструмент — конечно, из лаборатории доктора Финкельштейна.

— Салли, ты ни о чём не хочешь мне рассказать? — Джек подозрительно нахмурился, в первый раз за этот дивный день.

— Ничего, Джек, просто разумные меры предосторожности. — Салли постаралась скрыть неловкость за невинной улыбкой.

Это просто сон.

Но, кажется, ей это не удалось.

— Предосторожности? Совершенно не могу представить, зачем моя девушка ходит вооружённой в моём городе. Да ещё и идя со мной на свидание. Может, в последнем и причина? — Судя по всему, Джек не знал, смеяться ему, обижаться или злиться.

— Джек, не обращай, пожалуйста, внимания, правда. Это просто дурной сон...

Это просто сон!

— Может, расскажешь мне? Если бы я послушал тебя в тот раз...

— Нет! — чересчур поспешно выпалила Салли.

Джек встревоженно расширил глазницы.

— Нет, — поспешила смягчить свой отказ она. — Понимаешь, это касается только меня и вообще... Всё это...

Просто сон.

Пытаясь исправить ситуацию, Салли снова улыбнулась:

— Моя девушка, мой город… Звучит так собственнически! Но мне было приятно это услышать.

Джек ещё некоторое время смотрел ей в глаза, но в итоге, покачав черепом, позволил себя отвлечь и шутливо поинтересовался:

— Ну так зачем же ты извлекла этот инструмент сейчас? Хочешь отпилить пару выступающих костей слишком назойливому ухажёру?

Салли ответила лишь серьёзным взглядом.

— Услуга за услугу. — Она вложила ручку скальпеля в костяные пальцы Джека, а острие направила на себя. Потом сняла в шеи пульсирующее сердце и обнажила яремную впадину, где сходились три внушительных шва.

Выражение лица Повелителя тыкв с непонимающего сменилось сначала на недоверчивое, а затем ошарашенное.

— Салли, ты с ума сошла! Я не могу! Ради красивого жеста!.. Носи сердце на шее, ну Хэллоуина ради…

— Ты мне сам подал пример, — усмехнулась Салли. — Сердце не носят на шее.

Джек шумно выдохнул и решительно покачал черепом.

— Я не могу причинить тебе вред, — твёрдо сказал он.

— Мне же не будет больно! Почти… И потом ты мне всё аккуратненько зашьёшь, вот и иголка с ниткой. — Салли привычным жестом извлекла откуда-то из-за уха большую иглу, а из кармана платья — катушку толстых ниток. — Я зашивала себя не раз и не два.

Джек с явным сомнением посмотрел на скальпель, потом на Салли и глубоко вздохнул. А она уверенно положила свои миниатюрные ладошки на его длиннопалые руки и мягко направила инструмент на себя. Джек взглянул ей в глаза, словно проверяя, не передумала ли она, и кивнул. Решившись, он уже действовал быстро и аккуратно. Движение крест-накрест — скальпель в два счета рассёк нитки. Очевидно, Джек ожидал увидеть сухие листья, которые наполняли её тело, но по краям разреза почему-то проступила кровь. Салли подняла округлившиеся глаза на Джека и увидела в его глазницах отражение собственного удивления и ужаса.

Но принюхавшись, она с облегчением выдохнула.

— Вино Валентина!

Джек с силой втянул в себя воздух.

— Хэллоуин, не пугай меня так больше! — Он нервно рассмеялся.

— Как легко, оказывается, испугать короля кошмаров, — игриво заметила Салли. Мимолётный страх схлынул, и ей снова стало легко и спокойно. Это не то, что она подумала.

— Хэллоуинские страшилки никогда меня не пугали, — с неожиданной серьёзностью поделился Джек. — И когда меня сбили ракетой, мне не было страшно. Совсем. Досадно, горько — да, но не страшно. А это... какой-то другой страх.

— То же чувствовала и я, — тихо призналась Салли и осторожно взяла его за руку. — Когда ты собирался лететь, не слушая моих предупреждений...

— Вот, значит, каково это... — Руки Джека слегка дрогнули. — Прости. — Он чуть сжал её пальцы и протянул ей сердце со своим именем на раскрытой ладони. Но Салли покачала головой и сложила его руку в кулак вокруг механического сердца:

— Нет, я хочу, чтобы это сделал ты. Я же сделала это для тебя.

Повелитель тыкв вздохнул — видимо, отчаялся её переубедить — сжал сердце в правой руке и потянулся к прорехе в теле Салли. Она видела застывшую на костяном лице страдальческую гримасу и слегка улыбнулась, чтобы приободрить его. Джек помедлил мгновение, а потом быстро и решительно проник рукой под тонкую кожу, другой ладонью придерживая Салли со спины. А её охватило странное чувство... Полная открытость, даже беззащитность. Но Салли наслаждалась ею. Когда в ней ковырялся Финкельштейн, ощущения были совсем другие.

Джек остановился где-то в середине грудной клетки, разжал пальцы и оставил механическое сердце внутри, как надеялась Салли, навечно. Затем он, аккуратно придерживая края разреза левой рукой, стал высвобождать правую, стараясь не выронить ни одного листочка. Наконец, миссия была выполнена, и Джек с явным облегчением отодвинулся от Салли. Но правая рука оказалась по локоть в красной жидкости, и по лицу Джека пробежала тень озабоченности.

— Салли, сколько ты выпила, а? — спросил он.

Она неопределённо пожала плечиком.

— Бокал.

— А выглядит, как будто жидкости гораздо больше...

Но валентиновские сердца уже заняли свои места в груди хэллоуинцев, обмен совершился, и каждый теперь носил частичку другого внутри. Салли усмехнулась про себя: а вдруг ей передастся толика Джековой бесшабашности?

А сам Джек, кажется, думал не об этом. Словно сам себе что-то разрешив, он вдруг прижал Салли к себе и приник к её губам. И она не отстранилась и даже ответила на поцелуй — теперь-то уж точно можно... Джек ещё крепче обнял её. Рубашку он не застегнул до конца, и его обнаженные рёбра коснулись листьев кукольного тела. Словно разряд тока пробежал по их нервам…

Как тот ток, разряд которого вдохнул в меня жизнь... Только не тысячи раскаленных игл, а одно лишь тепло и чувство безграничного счастья.

Будто души их вышли из тел и слились воедино…

И когда они, наконец, отстранились друг от друга, оба долго ещё ошеломленно молчали, осознавая только что произошедшую небывалую близость. Медленно догорали свечи в канделябрах, причудливо плясали тени на стенах и лицах, делая их похожими то на ангелов, то на демонов…

Через некоторое время Салли прервала молчание:

— Ты не мог бы меня зашить? — тихо попросила она и протянула Джеку швейные принадлежности.

— Да, конечно! — спохватился он и принял у неё нитку с иголкой.

Салли с тайным удовольствием наблюдала за тем, как ловко Джек управляется с этой задачей. Крепкие пальцы уверенно держали иглу, стежки выходили ровные и аккуратные. Салли, скосив глаза, осмотрела получившиеся швы и спросила:

— Есть что-нибудь на свете, чего ты не умеешь, Джек?

Он улыбнулся уголком рта:

— Я просто очень долго жил один! А так я не умею массу вещей! Например, есть, пить, плавать, праздновать чужие праздники… Даже этот вышел каким-то пугающим, хотя я вроде всё продумал до мелочей…

— Наверное, у короля кошмаров и не может получиться что-то иное, — рассудительно заметила Салли. А потом помолчала и добавила смущённо: — Хотела бы я, чтобы на какой-нибудь Хэллоуин ты пугал меня одну...

— Это можно устроить, — хищновато ухмыльнулся Джек, и в пустых глазницах мелькнул озорной огонёк.

Никогда не видела у него огня в глазницах, может, это пламя свечи так отразилось?..

Салли забралась с ногами на диван, и, положив Джеку голову на плечо, решилась, наконец, задать давно мучивший её вопрос.

— Джек, а почему ты всё-таки выбрал меня? Ты, наверное, не замечаешь, но вся женская часть города сохнет по тебе. Ты знаешь об этом?

Джек невесело усмехнулся:

— Как не знать. Мне семнадцать раз присылали первоклассное приворотное зелье, в том числе хорошо замаскированное. Ведьмы в нашем городе знают своё дело. Хорошо, что я совершенно не пью. Столько добра пропало... Ещё пару раз были венки каких-то хитрых цветов. Если наденешь такой — пиши пропало, будешь ходить за ворожеей, роняя челюсть. К счастью, я вовремя отправил эти венки на кладбище. Ну и так, по мелочи: силки, капканы, стреляющие глазки в коробочке и прочая тяжёлая артиллерия… Я уже давно перестал принимать дары наших милых дам. И хожу с оглядкой. Мне бы это льстило, да уж больно неудобно.

Салли заинтересованно слушала и вдруг широко распахнула глаза.

— Выходит, ты и про мой подарок мог плохо подумать? Принесла какую-то подозрительную бутылку с зельем… — Она закусила губу в запоздалом смущении.

— Мог бы. Но тебе я отчего-то всегда доверял. Ты изначально выглядела особенной. Я, конечно, слепец, но не настолько.

— Я думала, ты меня абсолютно не замечаешь, горящий своими идеями… Или поглощённый меланхолией.

— Хм-м, мне казалось, при всех я неплохо скрывал свою хандру.

Салли смешалась и отвела взгляд:

— Прости, я случайно подслушала тебя на кладбище в ночь Хэллоуина. Я пряталась от профессора и забрела туда. Мне тогда показалось, что я тебя понимаю, словно мы давным-давно знакомы...

Джек жестом остановил поток её оправданий:

— Так и есть. И в этом твоя уникальность. — Он нежно погладил её по волосам и поцеловал в висок. — Но я, честно говоря, так и не понял твоего подарка и твоего последующего эффектного исчезновения.

Салли повернула голову, чтобы взглянуть ему прямо в глазницы и горячо заговорила:

— Я хотела намекнуть тебе, что и дома есть прекрасное. Ты совсем погряз мыслями в чужом мире, позабыв всё то хорошее, что тебя окружает. Когда из вонючего, грязеподобного зелья родится образ прелестной порхающей бабочки… Хэллоуин — мир тёмных красок, но солнце светит так же ярко, как в Валентин-тауне, а луна, возможно, и ярче, — она улыбнулась воспоминаниям и продолжила. — А когда ты рассказывал про город Рождество на собрании, ты говорил о подарках, о радости, которую они приносят... Но никто, кажется, ничего не понял, и тебе пришлось дать им то, к чему они привыкли — жуткую историю. Но меня так вдохновил твой рассказ! — Глаза Салли заблестели. — И я захотела сделать подарок тебе.

— Но почему ты ушла?

— Мне было стыдно. Я и так много всего совершила для одного вечера. Я выпрыгнула из башни, разбилась о мостовую, собрала свои части, пришила их на место… Свет твоей башни манил меня. Потом я подарила тебе зелье, но остаться уже было выше моих сил... А вдруг ты предложил бы мне зайти? — сказала Салли с таким ужасом, словно увидела Уги-Буги во плоти.

И она не знала, что у Джека пронеслось в этот миг в мыслях: "А ведь мог бы... Ещё тогда. Ничему-то меня прошлое не учит. Обещал же себе — больше никогда..."

— А потом, — снова заговорила Салли, — Я увидела то зловещее видение Рождества в пламени. Я не знала, что и думать! Надо было сразу пойти и предупредить тебя, но мне было неловко. Впрочем, наверное, ты бы не поверил, как и потом... — Она вздохнула. — Идти мне было некуда, я же сбежала от Дока, так и уснула за твоими воротами…

Джек потрясённо слушал её.

— Прости, я не знал, что ты выбросилась из окна. И должен был пойти и поискать тебя, поблагодарить… Просто я был…

— Одержим Рождеством. Я знаю.

Повелитель тыкв крепко сжал её руки в своих костяных пальцах.

— Пойми, в Хэллоуин-тауне есть свои законы. Народ здесь честнее, чем может показаться на первый взгляд. Когда ты появилась в городе, Док ясно дал понять, что ты принадлежишь ему. И точка. Это не обсуждалось. Король ты или не король… Никакого права первой ночи. И не могу сказать, что огорчён этим фактом. — Он криво усмехнулся. — Поэтому я и мысли не допускал каким-то образом претендовать на твоё внимание. Хотя тот маскарад на Хэллоуин, где я встретил тебя в первый раз и не узнал, я не мог забыть ещё долго... А потом, когда я увидел, что Финкельштейн создал Джуэл, мои руки оказались развязаны. Чем я и воспользовался.

"И горите все туманные и недобрые пророчества Хэллоуинским пламенем! Я достаточно ждал!" — подумал Джек и продолжил: — А когда я увидел тебя в пещере Бугимена, привязанной к платформе… Твою самоотверженность, твою смелость, твою красоту, в конце концов… Паззл сложился. Ты — именно та, кого мне не хватало все эти годы, Салли. — Вопрос снят?

— Кажется, да, — Салли счастливо улыбнулась. — Прямо камень с души!

— Вот и замечательно!

Он бы многое мог ещё ей сказать...

Я стремился душой... к чему-то. Я думал, что нашёл это в чужом мире и постарался переделать свой по этому слепку. Но форму повело, и вместо снежного шара получилась бомба — которой меня сбили. Зато я понял, что стремился я именно к тебе.

Но вместо этого Повелитель тыкв просто крепче обнял Салли, а она прикрыла глаза и позволила себе забыться, растворяясь в мгновении. Твёрдость и тепло плеча Джека, потрескивание дров в камине, едва заметный запах дыма, пульсирование механических сердец в унисон...

Остановись, мгновенье, ты прекрасно!⁽¹⁾

И мерное тиканье стрелок.

Салли вздрогнула и резко села, разрывая объятия и чары. Часы на стене, украшенные паутиной, показывали полночь. Салли вскочила на ноги и в смятении заломила руки:

— Док убьет меня!

Джек непонимающе поднял брови:

— Тебя не Золушкой зовут? Разве ты теперь не свободна? Ведь у него есть его прелесть Джуэл.

— У нас с ним договоренность. Я буду послушной девочкой ещё некоторое время, а после он меня отпустит. Насовсем.

— И в чём же состоит послушание? — Джеку явно это нравилось всё меньше.

— Какой-то эксперимент... Я глотаю снадобья, а Док с Джуэл производят замеры...

— Мне не нравятся такие эксперименты над моей подругой, — отчеканил Джек . — В конце концов, я могу на него надавить и...

— Прошу тебя, Джек, не надо! Я чувствую себя отлично, правда! Ещё чуть-чуть, и я буду официально свободна.

— М-м, и куда ты тогда подашься? — с надеждой спросил он.

— Я хочу поступить на обучение к ведьмам. И отточить своё мастерство зельеварения. Да и с видениями они, возможно, подскажут... Но мне надо бежать!

— Ты всё равно уже опоздала. Теперь уже всё пропало, и остаётся одно — как следует повеселиться... Шучу. Я провожу тебя и замолвлю словечко перед Финкельштейном. Можешь свалить всё на меня.

Джек нехотя поднялся. Они спустились по витой лестнице в гостиную, уже совершенно тёмную. Он хотел уже открыть входную дверь, но Салли удержала его за руку и в первый раз поцеловала сама.

— Спасибо тебе за день, Джек. И за мою новую жизнь.

---

1) Фауст", Гёте.

Вернуться к тексту