Разнообразные не те (гет)

Наступил день весеннего бала. День, который все население Хогвартса ждало и обсуждало уже месяц. Ждал и Альбус Поттер. Правда ему, в отличие от всех остальных, хотелось, чтобы этот день уже благополучно закончился и можно было продолжить жить своей обычной, немного скучноватой жизнью. Альбус устал. Настолько не уставал он давно, возможно, даже никогда. А причиной тому был его лучший друг. Который сначала страдал, потом надеялся, потом опять страдал и наконец впал в отчаяние. И в тот самый момент, когда нечеловеческими усилиями Альбусу удалось вернуть Скорпиуса Малфоя к жизни, в тот самый день, когда была произнесена ключевая фраза «А да пошло оно все гигантскому кальмару в зад! У него ведь есть зад?» именно тогда Роза Уизли решила согласиться пойти на бал со Скорпиусом. Она мурыжила его больше месяца, не отвечая четко ни да ни нет, и только за три дня до события подозвала в столовой и немного высокомерно сказала:

— Я хорошо подумала над твоим предложением и согласна составить тебе пару на балу.

И снова Скорпиус не мог говорить ни о чем, кроме как об этом бале. О том, какие танцы он будет танцевать, стоит ли сыграть в небольшое равнодушие и потанцевать с другими девчонками? А что он будет делать, если Роза, вместо того чтобы ревновать, сама подцепит кого-нибудь еще? Как ему начать разговор об их дальнейших отношениях и стоит ли вообще этот разговор начинать? Ну и, конечно, о поцелуях. Возможных и невозможных. Так что, когда от психологических проблем Скорпиус перешел к вопросу гардероба, Альбус вздохнул с облегчением. Только зря. Ему пришлось наведаться к Розе на правах брата и выяснить, какого цвета платье она планирует надеть. Это было совершенно необходимо Скорпиусу для подбора галстука, который обязан идеально гармонировать с платьем его великолепной партнерши. Услышав, что выбор стоит между «нежно фиалковым, больше, конечно, голубым» и «цветом нежного лосося, очень нежного», Альбус понял — такая ситуация ему не под силу. И приложил все свои способности оратора, чтобы убедить Розу, что нет ничего лучше черного цвета. Особенно в ее сложной ситуации. И, как ни странно, ему это удалось.

— Скорпиус, платье будет черным. И если ты меня сейчас спросишь: черным, как ночь, или черным, как коридор в астрономической башне, или черным, как… ну, не знаю, как волосы Северуса Снейпа на портрете в библиотеке, то, клянусь моим левым ботинком, я пристукну тебя!

Альбусу очень хотелось вправить мозги своему лучшему другу и объяснить поведение Розы. Хотя бы намекнуть, что она до последнего момента ждала приглашения от своего прекрасного принца, что Скорпиус — это просто ее изящная месть. Но тот ходил такой офигительно счастливый, что слова просто застревали в горле. И Альбус каждый раз решал, что скажет все в другой раз, когда момент будет более удачным. Такой момент не настал.

Альбус и Скорпиус, нарядные и немного взволнованные, ждали своих партнерш у основания главной лестницы. Первой появилась Мисси. Она выглядела очень мило в своем нежно-розовом платье и с высокой прической, украшенной какими-то маленькими цветочками. Скорпиус даже сказал: «Смотри-ка, а твоя оказалась очень хорошенькой! Молодец, братишка!». Но появление Розы расставило все по местам. Роза выглядела просто блестяще. Она сделала так, чтобы каждый, кто не подумал пригласить Розу Уизли на весенний бал, глубоко об этом пожалел и позавидовал Скорпиусу Малфою. Когда она под восторженные, демонстративно замедленные хлопки своего кавалера медленно повернулась, демонстрируя затейливую прическу и вырез на спине, Альбус на мгновение поблагодарил основателей, что Роза все-таки его сестра, пусть и не родная. А вот Скорпиус даже поперхнулся. Но быстро взял себя в руки и самым галантным образом помог ей спуститься с последних ступенек. Альбус тоже протянул руку Мисси, та просияла и от того стала еще более хорошенькой.

Из распахнутых дверей главного зала доносились оглушительные звуки музыки. Скорпиус быстрее зашагал, туда где играл оркестр. Альбус погладил пальцы Мисси, которые от волнения сжали его локоть почти до боли, и она с благодарностью взглянула на него. Альбус улыбнулся Мисси и повел ее в зал.

Как только они вошли, музыка замолкла. Скорпиус подчеркнуто демонстративно раскланялся, воспринимая эту паузу на свой счет. А Альбус с Мисси недоуменно переглянулись.

— Дамы и господа, мои дорогие ученики! — прогремел голос профессора МакГонагалл. — Объявляю бал открытым. Наша новая команда танцевальной поддержки приготовила для вас подарок. Поприветствуем же их! — Макгонагал захлопала первой, и все в зале присоединились к ней.

Со всех сторон начала доноситься медленная и немного печальная музыка. На сцену вышли четыре человека в мантиях факультетских расцветок. Они взмахнули палочками, нашептывая заклинания, и подняли взгляды к потолку. Все в зале тоже посмотрели наверх. Иллюзия занавеса, прикрывавшего потолок, развеялась, и все увидели парящие в воздухе танцующие пары.

Магия стоящих на сцене поддерживала их в воздухе.

Пары танцевали какой-то причудливый танец, иногда замирали и создавали какие-то очень знакомые композиции.

«Это же картины!!! Магловские картины», — вдруг осенило Альбуса.

— Как красиво… — прошептала Мисси в тот момент, когда над ними проплывала девушка в длинном синем платье, которую нежно обнимал парень. — Это же Шагал! — Альбус недоуменно уставился на нее. — Это такой магловский русский художник.

— Я знаю, кто такой Шагал. Но откуда это знаешь ты?

— Ты ведь ничего не знаешь про меня, так почему удивляешься?

— Если хочешь, то мы можем незаметно оттанцевать вон в тот угол, там удобные кресла и музыка не так гремит. И ты мне расскажешь. — Альбус внезапно понял, что ему действительно хочется сидеть с ней в уголке и разговаривать и про Шагала, и про ее жизнь. Это было странно. Раньше ему хотелось слушать только Скорпиуса.

— Я не буду врать, что мы с мамой каждые каникулы ходили в картинные галереи, — начала рассказ Мисси, когда они устроились в креслах в глубине зала. — Мама вообще проводила со мной довольно мало времени. Ей пришлось крутиться, чтобы заработать нам на жизнь. Тяжелая доля матери-одиночки. — Она поймала недоуменный взгляд Альбуса. — Ну не всем везет иметь идеального отца. Чистокровная семья моей мамы отвернулась от нее, когда … ну, когда у нее появилась я, а муж не появился. Друзья тоже как-то забыли о ее существовании. Кроме единственной подруги, которая вытягивала ее из разных неприятностей начиная со школы. Меня даже назвали в ее честь. — Мисси замолчала. — Ой, я же собиралась про Шагала рассказать, а вывалила на тебя свою грустную биографию.

— Ничего-ничего. Мне интересно. — Альбусу действительно было интересно. А еще он рассматривал лицо Мисси. И ему хотелось ее нарисовать — и выбившуюся прядь волос, и чуть тонковатые губы очень красивой формы с такой же четкой каймой — как у Скорпиуса, и то, как она наклоняет голову… Альбус понял, что отвлекся, а они так и не дошли до обсуждения Шагала.

— Я как-то услышала, что ты сказал Скорпиусу, когда он смеялся над твоим рисунком, ну, тем, который был из квадратов и треугольников: «Кандинского тоже многие не понимают, и тем не менее его картины стоят миллионы». Ну, и мне стало интересно.

Альбус помнил этот разговор. Скорпиус, конечно, понятия не имел, кто такой Кандинский. И потом долго еще поддразнивал Альбуса, называя его «достойным учеником Кретинского». Наверное, после этого он и перестал показывать Скорпиусу все рисунки, только лучшие.

— Конечно, в нашей библиотеке не было ничего о Кандинском. Но на каникулах я пошла в обычную библиотеку. Мама меня, наверное, убила, если бы узнала. Но я зачаровывала альбомы под «Ведьмополитен». А ей было некогда интересоваться тем, что я там читаю. И меня затянуло. Это все такое красивое. Почему у магов только ожившие портреты, а у маглов — такое разнообразие?! — Щеки Мисси порозовели. Альбус почувствовал, что ей это действительно важно.

— Да, я тоже все время об этом думаю. Интересно, можно ли магией оживить не портреты, а пейзажи? Представляешь, как красиво смотрелся бы Айвазовский или Коннард! А если суметь добавить еще и запахи... Только подумай: ты подходишь к картине и чувствуешь запах моря.

Не успел Альбус закончить свой монолог, как на плечо ему плюхнулась рука Скорпиуса.

— Он пришел и Она тут же забыла про меня, — зашептал он на ухо Альбусу. Пожалуй, слишком громко, чтобы назвать это шепотом. Без объяснения было понятно кто такая эта «Она», о которой говорили с придыханием, и кто такой этот таинственный «Он». Альбус понял, что друга опять придется спасать. — Мне срочно надо напиться. У Джеймса наверняка припрятано что-нибудь покрепче сливочного пива. Пойдем найдем его, старшекурсники скорее всего уже где-нибудь засели. Давай уже спасем меня путем вливания алкоголя хотя бы в полувеликанских дозах! Мадемуазель, — обратился он к Мисси с шутовским поклоном, — вы тут посидите в уголке немножко, вам не привыкать. Я скоро верну вашего умопомрачительного кавалера, и вы продолжите… ну, чем вы тут занимались. — Скорпиус обнял Альбуса за шею и поволок куда-то к выходу из зала.

Холодная волна какой-то непонятной магии толкнула их в спину.

— Скорпиус Малфой! — Мисси почти выплюнула эти слова.

Альбусу пришло в голову, что он еще никогда не слышал, чтобы имя Скорпиуса произносили с таким выражением. И, пожалуй, именно так произносили эту фамилию его родители во времена их вражды с отцом Скорпиуса. — Почему ты всегда приходишь и берешь то, в чем даже не нуждаешься? Почему ты считаешь, что Альбус всегда должен прибегать и решать твои проблемы или реализовывать твои желания? У него, знаешь ли, есть и свои! — Мисси почти кричала, и у Альбуса возникло ощущение, что она с трудом держится на какой-то грани. А вот что за ней — ему было не понятно.

— Мисси, не переживай, я сейчас ему помогу, и мы продолжим наш с тобой разговор. — Альбус понимал, что Мисси надо как-то успокоить, но не знал как.

— Нет, Альбус. Ничего мы не продолжим. Пока ты бегаешь за ним и смотришь на него, как преданный пес, ничего мы не продолжим. Если бы ты хоть раз посмотрел на меня так, как ты смотришь на него, я была бы самым счастливым человеком на земле. А он… Он даже не оценит этого. Он такой же как отец! Берет все, что хочет, а потом выкидывает!

— Да при чем тут вообще мой отец? — вдруг взорвался Скорпиус. Любые разговоры, связанные с отцом, действовали на него как, сигнальная ракета. Хлопок —и он рвется в бой. — Не смей вообще говорить про него!

— НАШ отец! Не упускай нюансов, милый братец, — голос Мисси вдруг стал ядовитым, как и улыбка на ее лице. Это было довольно жутко, как и те слова, которые она произносила. — Наш отец. Если не веришь, то спроси у папочки, как он проводил последние дни, перед твоим рождением. Перед тем как стать идеальным отцом. Твоим идеальным отцом.

— Заткни свой поганый рот! — закричал Скорпиус, выхватывая палочку и быстрыми шагами приближаясь к Мисси. Его лицо пошло красными пятнами, он задыхался от гнева. Альбус подумал, что надо бы утащить его отсюда, найти выпивки и держать Скорпа в какой-нибудь кладовке для метел, пока не успокоится. Но в этот самый момент с рук Мисси сорвались два потока голубой светящейся энергии. Они пронзили Скорпиуса и вздернули его, подвесив в полутораметрах над полом. Вся толпа, которая успела собраться вокруг, чтобы насладиться скандалом, в удивительном единодушии сделала два шага назад. Доносились голоса преподавателей, которые пытались пробиться сквозь плотное кольцо учеников. В образовавшемся круге остались только Мисси, Альбус и парализованный Скорпиус в облаке голубой потрескивающей искрами магии. Альбус, казалось, тоже остолбенел, он понимал, что надо бы выхватить палочку, как-то остановить Мисси, что-то сделать. Но не мог даже пошевелиться. Он не отрываясь смотрел на Скорпиуса, которого неестественно выгнуло, а лицо исказила гримаса боли.

— Страхуй его, если он начнет падать, — кто-то сказал ему вдруг прямо в ухо, а потом отодвинул чуть в сторону.

В центр круга вышла Роза. Она остановилась напротив Мисси, которая, все еще вытянув вперед руки с широко растопыренными пальцами, держала Скорпиуса потоком магии. По лицу Мисси текли слезы, но она все равно не прерывала контакт.

— Мисси, ни один парень не стоит того, чтобы так рисковать своей жизнью, — заговорила Роза тихим голосом. — Ты же не можешь управлять этой магией. Давай ты немного успокоишься…

— Я не мо…

Мисси не успела договорить. Роза произнесла какое-то отрывистое заклинание, Мисси остолбенела, ее руки как плети упали вдоль тела, а потоки энергии потекли, прожигая дыры в паркете. Скорпиус свалился на пол, и Альбусу только каким-то чудом удалось поймать его, чтобы тот не свернул себе шею.

— Тащи Скорпиуса к мадам Помфри. А я через несколько минут вырублю твою подружку, и мы присоединимся к вам. Ну, чего уставились? — обратилась она к толпе. — Шоу закончено.

Роза подошла к Мисси, которая беззвучно плакала, поток энергии, лившийся из ее рук, почти совсем иссяк. Роза погладила ее по голове, крепко обняла за талию.

— Ступефай! — Мисси навалилась всем телом на Розу. — Ну, достопочтенная публика, поможет мне кто-нибудь?

Альбус взвалил на себя обмякшее тело Скорпиуса. Оно было тяжелым и неудобным. К тому же Скорпиус так и норовил уткнуться губами в шею Альбуса и что-то пробормотать, и это совершенно не способствовало спокойной транспортировке пострадавшего. Неожиданно Альбусу пришла в голову крайне неуместная мысль, что, несмотря на то, что вечер прошел из рук вон плохо, заканчивает он его именно с тем, с кем мечтал.

— Тедди! Держи ее крепче! — услышал он за спиной голос Розы. — И не бойся, я не разболтаю Виктуар, что ты лапал на вечере девушек, впавших в магическую кому.

Альбус усмехнулся. Похоже, с окончанием вечера повезло не только ему. Он перехватил своего друга поудобнее и постарался идти чуть быстрее.