Учитель (джен)

Дым от пожаров проникал сквозь разбитые окна, драл горло и оставлял во рту противный кисловатый привкус. Солнечный день второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года, после битвы с Волдемортом и его армией, Хогвартс встречал полуразрушенным, измученным, но выжившим. Косые лучи пробивались сквозь прорехи разбитых окон и блестели разноцветными искрами на осколках витражей, рассыпанных по полу. Некоторые гобелены и картины упали со стен, и их обитатели либо покинули их, либо уже не подавали признаков жизни, исчезнув под слоем обугленного лака и красок.

В замке можно было встретить довольно много народу: авроров, жителей Хогсмида, родителей учеников, преподавателей и студентов. Среди последних были и слизеринцы, не пожелавшие покинуть Хогвартс перед боем. Не все студенты змеиного факультета придерживались идеологии превосходства чистокровных, и сторонниками Волдеморта были далеко не все. Им тоже было что защищать здесь. Хогвартс был домом и для них. Скорее даже они хотели сохранить не столько Хогвартс, сколько место, где сами чувствовали себя защищенными, и того, кто давал им это ощущение.

Теодор Нотт тоже был среди оставшихся. Его отец, хоть и считался приверженцем Темного Лорда, на деле не был верен ему и, понимая, что все больше теряющий разум Волдеморт скорее всего не устоит, советовал сыну не повторять отцовских ошибок. Тео знал, что отец успел скрыться после гибели Волдеморта, и рано или поздно они снова встретятся.

Часов в одиннадцать утра Тео шел по галерее первого этажа к вестибюлю, спотыкаясь о каменные обломки и держась на ногах только усилием воли. Он тоже, как и многие, слышал разговор Поттера с Волдемортом перед их схваткой, и слышал, что сказал Волдеморт о декане. В смерть Снейпа не хотелось верить. Слизеринцы еще лелеяли неистребимую надежду, что их декан выжил, ранен, но сумел избежать смерти, и искали его. Хотя с каждым часом надежда становилась все призрачней.

Тео возвращался из Больничного крыла, где Блейз и Трейси Девис под руководством мадам Помфри, школьного колдомедика, помогали раненым. На молчаливый вопрос Тео, не здесь ли декан, Забини только мрачно покачал головой.

Теодор уже был в Большом зале, где лежали тела погибших. Он пытался найти Снейпа среди них, но вскоре почувствовал, что больше не в силах смотреть на мертвые лица, и в ужасе ретировался оттуда, чувствуя, что еще немного — и он окончательно сорвется.

Спросить Поттера о декане тоже было невозможно: сразу после битвы Поттер исчез, да и не дали бы к нему подойти его гриффиндорские друзья.

Поэтому оставалось только самим искать декана в Хогвартсе и вокруг, отчаянно надеясь успеть.

Тео уже миновал вестибюль, когда его окликнул Нортон Вейси, слизеринец, студент Академии Аврората, который тоже принимал участие в битве.

— Нотт! — услышал Тео сквозь гул голосов. — Нотт, постой! — Вейси нагнал его у выхода.

Теодор обернулся и, с волнением глядя на мрачное лицо Нортона, тихо спросил:

— Нашли?

— Да, — ответил Вейси, — Харпер нашел. Идем.

Он развернулся и широким шагом пошел в сторону подземелий.

Они спустились по лестнице, миновали кабинет Зельеварения с дверью, снесенной с петель, и в молчании пошли по коридору. Вейси привел Теодора ко входу в гостиную Слизерина и назвал пароль, который все еще охранял их общежитие.

Несмотря на присутствие в помещении людей, Тео встретило глубокое, почти осязаемое молчание.

Декан лежал на длинном столе посреди гостиной. Половина светильников не горели, и зеленоватый приглушенный сумрак усиливал впечатление траурной тишины. Кто-то из ребят укрыл тело флагом факультета, снятым со стены. Бледные руки декана лежали поверх ткани непривычно неподвижные, безжизненные. Тео так привык наблюдать их в движении — то за приготовлением зелий, когда они словно жили волшебством, то держащими перо над пергаментом, то пожимавшими его плечо в молчаливом ободрении, — что сейчас эта неподвижность ужасно поразила его. Она словно вынесла приговор неумолимо и окончательно.

Лицо декана казалось еще более худым и изможденным, чем при жизни. Черты заострились, но выражение было спокойным, словно декан сделал все, что хотел и теперь мог отдохнуть.

Палочка из черного дерева лежала рядом с телом. Тео неуверенно взял ее в руки, и она отозвалась едва уловимым теплом, как будто узнала.

В гостиной были Джозеф Харпер, сестры Гринграсс, Вейси и Грехэм Монтегю.

— Ты его нашел? — спросил Тео у бледного Харпера.

— Да, — ответил тот, — в Визжащей Хижине, — Харпер сглотнул. — У него горло... разорвано. Очень... сильно.

Только сейчас Тео обратил внимание, что полотнище флага укрывало тело Снейпа до подбородка.

— Мы очистили его от крови, как смогли, но от рубашки так и не отошло, очень много было... и засохла уже... — тихо сказала Дафна Гринграсс. — Может, вы с Блейзом сможете достать другую? Эта совсем не годится. И сюртук... Я уже послала Блейзу Патронус.

Тео подумал, что можно попробовать поискать чистую одежду в их лаборатории. Они держали там запасную на случай неудачных экспериментов или чреватых взрывами опытов. И декан тоже держал.

— Да, я схожу, — сказал он.

У него было странное чувство нереальности происходящего: их декан умер, и его тело лежало сейчас перед ними, а обыденные проблемы все так же надо было решать — искать одежду и гроб, заниматься необходимыми приготовлениями. Жизнь словно «смывала» своими волнами умершего человека. Они уходили вперед, а он оставался где-то там, за прошедшими минутами, становясь все дальше и дальше от них.

Говорили вполголоса, не решаясь нарушить царившую в гостиной тишину.

— Надо решить с похоронами, — Вейси сжал руки. — И выбрать место. Я считаю, что не следует никому сообщать. Достаточно уже на декана вылили грязи и ненависти, он заслужил, чтобы его хотя бы похоронили достойно. Это дело Слизерина и никого больше.

— Ты прав, — сказала Дафна. — Это дело Слизерина.

В гостиную вошли Блейз Забини и Трейси Девис.

Блейз медленно подошел к мертвому телу и минуту молча смотрел на него. Тео понимал о чем тот думал, он сам испытывал подобные эмоции — горечь, стоящую комом в горле, досаду и какую-то обиду, что не успели, что ничего уже не исправить, что нельзя просто проснуться и все окажутся живы, а все дурное и страшное — это только сон.

— Что вы решили? — глухо спросил Блейз, подняв голову и посмотрев на остальных.

— Мы решили, что сами похороним его, — ответил Вейси. — И никого не будем посвящать в это. Мы сами все сделаем.

— Согласен, — сказал Блейз. — Не думаю, что декану пришлась бы по душе шумиха, которую могут поднять по поводу его смерти. Да и так поднимут, если то, что говорил Поттер — правда.

— Это верно, — усмехнулся Монтегю. — Газетчики любят подобные истории. Их хлебом не корми, особенно Скитер. Мы еще увидим ее очередной опус, я уверен.

С этим никто не собирался спорить. В том числе поэтому они и хотели похоронить декана без огласки, в своем узком кругу. Все прекрасно знали, как он ненавидел публичность и насколько был скрытным и замкнутым.

— Кажется, я знаю, где можно похоронить профессора, — сказал Тео. — Думаю, ему бы понравилось. Я покажу вам место. Там красиво и, главное, безлюдно. Это недалеко отсюда, но так просто не найдешь, если не знаешь, где искать.

— Доверимся твоему выбору, Нотт, — кивнул Вейси.

На склоне холма, где когда-то, три года назад, декан учил Тео заклинаниям, как и прежде гулял ветер. Родник, выпущенный Тео на волю, уже уверенно пробил себе русло в камнях и шумно стекал к озеру. Было пустынно, только трава качалась между камней и быстро неслись по небу редкие облака.

Незаметно вынести тело декана из Хогвартса оказалось не так уж сложно: до них никому не было дела, и до тела директора Снейпа в том числе. О нем, похоже, даже не вспомнили. Достаточно было наложить дезилюминационное заклинание на гроб, и они свободно вышли из замка, не вызвав никаких вопросов.

Аппарировав на место, слизеринцы не стали левитировать свою ношу, а взяли на плечи и понесли. Девушки шли следом. Пройдя немного на восток, они оказались на небольшой возвышенности, с которой открывался вид на окрестные холмы, заросшие вереском. Большие камни скрывали естественную площадку, образуя с одной стороны полукруг. Тут Тео сделал всем знак остановиться.

Ему понравилось это место, свободное и наполненное ветром, и он с грустью подумал, что декан был бы не против лежать здесь.

Гроб опустили на камень.

Тео проглотил подступившие слезы и поднял палочку.

— Дефодио!

Земля и камень расступились в стороны от его заклинания.

«Соберитесь, мистер Нотт. Отбросьте в сторону лишние мысли и сосредоточьтесь. Удар — это вы, сила — это вы! Вы все сможете», — прозвучал голос Снейпа у него в голове.

— Дефодио! — легко и резко, и еще раз: — Дефодио!

Магия слушалась Тео безупречно, как и всегда.

Скорбь по умершему внезапно больно резанула в груди.

«Магия имеет значение, люди — не думаю», — проговорил Снейп где-то в глубине воспоминаний.

«Люди имеют значение, профессор, — мысленно возразил Тео, глядя на серьезные и торжественные лица друзей, пришедших проводить своего декана и учителя, так много сделавшего для них, и сказать ему последние слова благодарности. — Вы имеете значение, сэр, я это точно знаю!»

Снейп из воспоминаний посмотрел на Тео и слегка улыбнулся уголками губ. Порыв ветра взметнул черные мантии слизеринцев, негромко прошумел в скалах и растворился в высоком голубом небе.