Учитель (джен)

Студент факультета Слизерин, четверокурсник Теодор Нотт мрачно смотрел в пол. Он был очень расстроен, не сказать, что зол! Хотя он и знал, что с заклинанием Дефодио у него не складывается, но такого провала все же не ожидал. Всю теоретическую часть он сделал, написав эссе на двадцать дюймов, но практика...

Каменная плита, установленная профессором Флитвиком в кабинете чар для тренировки выдалбливающего заклинания, заклинания Долота, как его иногда называли, не поддавалась усилиям Тео. Не откололось даже небольшого кусочка камня, не появилось даже маленькой трещины, хотя Тео видел, что стена дрогнула под его напором.

Тео постарался никак не выдать того, насколько расстроен неудачей, попытавшись удержать на лице невозмутимое выражение, несмотря на насмешливые замечания со стороны гриффиндорцев.

— Ну что же, мистер Нотт, — сказал профессор Флитвик. — Думаю, что вы можете пересдать тему сегодняшнего урока на следующей неделе, а пока увы, я вынужден поставить вам Тролль.

Лицо профессора выражало сочувствие, но все знали, что высокие оценки он ставит только за отличный результат, неудачникам и лентяям ждать было нечего. Тео не был ни лентяем, ни неудачником... ведь не был же? Но он прекрасно осознавал, что придется потратить кучу времени на это несчастное заклинание! А ведь он даже не понимал причину неудачи.

Блейз Забини, однокурсник и приятель Тео, ждал его у двери кабинета чар.

— Ничего, ты справишься, — ободряюще сказал он, похлопав Тео по плечу. — Главное, не забудь разницу между Дефодио и Бомбардой. Ты же помнишь, да? А то Флитвик не досчитается пары стен в кабинете.

Блейз насмешливо ухмыльнулся. Он был хорошим приятелем, но иногда позволял себе отпускать ехидные замечания, любовь к которым он, похоже, перенял у их декана. Блейз, как и многие талантливые слизеринцы, много общался с профессором Снейпом, который достаточно времени уделял занятиям со способными учениками и с теми, кто серьезно желал учиться и прилагал больше усилий, чтобы добиться успеха.

Блейз увлекался колдомедициной и собирался связать свою жизнь с этой профессией. Он занимался со Снейпом углубленным курсом зелий вместе с Тео Ноттом и еще несколькими студентами Слизерина, а также основами темной магии, что держалось в строжайшем секрете.

— Однако, Тео, — сказал Блейз, — советую тебе самому рассказать обо всем декану, пока ему не доложил Флитвик. Ты знаешь, Снейп не любит таких сюрпризов.

Тео при этих словах нахмурился, представив себе предстоящий неприятный разговор, но он понимал, что Блейз прав. Их декан не любил узнавать о неудачах своих студентов от коллег, тем более, что те не всегда делали это тактично, особенно декан факультета Гриффиндор Минерва Макгонагалл. В негласном соперничестве факультетов Гриффиндора и Слизерина каждый из деканов старался задеть соперника почувствительней.

— Разумеется, я так и сделаю, — уверенно сказал Тео, хотя в глубине души никакой уверенности не чувствовал.

— Можно попытаться сегодня... после вечернего занятия по зельям, — задумчиво произнес Блейз.

— При условии, что мы будем идеальными и не сделаем ни одной ошибки. Может, тогда декан не сварит меня в первом попавшемся котле, — невесело усмехнулся Тео.

— Прости, я не останусь на это зрелище, — Блейз улыбнулся и поправил манжеты белой рубашки, выглядывающие из-под рукавов мантии. — Лучше почитаю в гостиной. Ужасы на сон грядущий не в моем вкусе.

Они остановились у окна галереи, из которого открывался вид на осенний Запретный лес. Октябрь даже в пасмурную погоду ухитрился раскидать на опушке леса яркие желтые и красные пятна листвы, которые радостно мелькали под ветром то тут, то там. Глядя на серое небо с быстро бегущими облаками, Тео почувствовал, что к нему возвращается душевное равновесие. В конце концов, декан хоть и будет недоволен, но конечно посоветует что-нибудь полезное и уж точно не откажет в помощи. А несколько нелицеприятных замечаний и недовольный взгляд Тео переживет.

Он присел на подоконник. В коридоре никого кроме них с Блейзом не было, поэтому можно было не беспокоиться о произведенном на посторонних впечатлении. Блейз просматривал свои записи по зельям, и это вернуло мысли Тео к предстоящему разговору с деканом.

Блейз взглянул на него.

— Я постараюсь увести ребят после занятия, чтобы ты мог остаться с профессором наедине, — сказал он.

— Был бы тебе признателен, — кивнул Тео. Это действительно было кстати.

Мальчики не спеша направились по коридору в сторону Большого зала, где скоро должен был начаться ужин. Перед предстоящим вечерним занятием не лишним было подкрепить силы.

Подземелья Хогвартса были на самом деле гораздо обширнее, чем представляло себе большинство. Помимо общежития Слизерина, кабинета зельеварения и личных комнат слизеринского декана, смельчак-исследователь мог бы обнаружить много интересного, если бы такой, конечно, нашелся. Но слизеринцы охраняли свою вотчину слишком хорошо, создавая ей мрачную репутацию, которая не располагала к прогулкам. Так что даже вездесущие близнецы Уизли, страдающие непобедимым любопытством, сюда не захаживали. Помимо неиспользуемых классных комнат, покрытых пылью, загадочных тупиков и мрачных коридоров в подземельях располагалась старинная зельеварческая лаборатория, которую и использовал профессор Снейп для своих занятий со слизеринцами.

Она находилась гораздо дальше кабинета зельеварения, в конце широкого коридора, в который можно было попасть, спустившись по незаметной лестнице в стенной нише.

Лаборатория была большой, с деревянными, довольно старыми, но крепкими столами, со старинными приборами, только котлы сияли новыми боками на полках у стен. Магический огонь в светильниках у потолка давал ровный мягкий свет, и даже отсутствие окон не лишало лабораторию своеобразного уюта.

После того, как горелки были погашены и последний котел очищен, Блейз, как и обещал, увел сокурсников в гостиную, оставив Теодора наедине с деканом.

Нотт стоял перед Снейпом и молчал, не зная с чего начать и категорически не желая мямлить что-то невразумительное в свое оправдание. Пауза затягивалась, Тео нерешительно поднял голову и посмотрел на профессора. И встретил его внимательный, изучающий взгляд. Снейп выглядел холодным и строгим, но не злым, Тео помнил, что он никогда не был злым с ними — рассерженным, иногда взбешенным, но не злым.

— Ну что же, мистер Нотт, — проговорил Снейп. — Я вас внимательно слушаю. Вы что-то хотели мне рассказать?

— Да, сэр... — Тео вдохнул побольше воздуха и постарался сказать спокойно, не глотая слова от досады и волнения. — Я провалил задание по чарам у профессора Флитвика.

— И вы получили...

— Тролль, сэр, — закончил Тео, опустив голову.

Снейп постоял перед ним, заложив руки за спину. Потом отошел и сел на стул у лабораторного стола.

— В чем же причина вашей неудачи, мистер Нотт. У вас есть предположения?

— Не понимаю, сэр. Я сделал теоретическую часть и мне было все ясно. Заклинание Дефодио не показалось мне сложным. Но выполнить его у меня не получилось, — Тео расстроенно покачал головой.

Снейп задумчиво потер висок, глядя на него.

— Ну что ж, чтобы понять, что не так, я попрошу вас продемонстрировать мне заклинание. Идемте со мной, Теодор.

Снейп легко поднялся и направился к выходу из лаборатории. Тео последовал за ним.

Они прошли дальше по коридору, вглубь подземелий, мимо ниш с каменными скульптурами, изображающими древних воинов, и барельефов в виде переплетающихся змей. Тео смотрел на идущего впереди декана, на его черную разлетающуюся мантию, угольным пятном мелькающую на фоне огней факелов, и думал, что Снейп очень органично смотрится в слизеринских мрачных подземельях, словно живущий здесь дух. Их шаги: тихие, ритмичные — Теодора, и четкие, уверенные — Снейпа, гулким эхом отражались от стен. Они миновали несколько поворотов и вышли к небольшой деревянной двери, окованной железом, за которой располагался зал, где старшие слизеринцы отрабатывали заклинания из курса Защиты от Темных искусств.

Снейп сделал приглашающий жест, и они вошли в помещение, которое в то же мгновение осветилось вспыхнувшими магическими светильниками. Снейп трансфигурировал из перчатки большой камень.

— Прошу вас, Теодор, повторите то, что вы делали на уроке.

Тео вынул из рукава волшебную палочку и встал напротив камня.

— Дефодио! — выкрикнул он, начертив палочкой в воздухе зигзаг заклинания.

Камень вздрогнул, но не шелохнулся.

Тео послал заклинание в камень еще несколько раз, но также безуспешно. Снейп внимательно наблюдал за ним.

— Достаточно, — сказал он, когда Тео от досады готов был ударить камень ногой. — Скажите, Тео, как часто у вас стали не получаться заклинания? Или как часто они получаются плохо?

Тео обхватил себя руками за плечи и молчал минуту, прежде чем ответить.

— В последнее время это случается, сэр, — мрачно проговорил он. — Я не отлыниваю, ничего подобного! Но я чувствую, что некоторые заклинания не получаются в полную силу... Иногда это не заметно со стороны, но я чувствую.

Снейп задумался нахмурившись. Потом, видимо приняв какое-то решение, проговорил:

— Сейчас уже поздно, Тео, отправляйтесь в гостиную и ложитесь спать. А завтра... да, завтра, — уже уверенно продолжил он, — жду вас у входа в замок в четыре часа. Не опаздывайте.

Тео с затаенной радостью посмотрел на декана, он надеялся, что Снейп поможет и, кажется, не ошибся.

На следующий день в назначенное время Нотт ждал своего декана на крыльце школы. Он надел теплую мантию и удобную обувь, предполагая, что предстоит прогулка. И оказался прав. Снейп вышел из дверей замка ровно в четыре, на нем была плотная темная мантия и перчатки — день был ветреный и холодный. Он кивнул Нотту, и они вместе отправились к антиаппарационному барьеру. Холод пробирался под одежду, но Тео старался не обращать на это внимания, тем более, пытаясь не отстать от Снейпа, он вскоре согрелся. За воротами декан взял Тео за плечо, и они аппарировали.

Местность, где они оказались, была гористой, с одной стороны она была ограничена подножием каменной скалы, а с другой открывался вид на холмы, поросшие мхом и вереском. Среди мха лежало множество камней, живописно покрытых серым и бурым лишайником. Ветер гнул редкие осенние травы и носил листву, сорванную с одиноких деревьев неподалеку. Поодаль виднелось небольшое озеро среди скал.

— Где мы?— с интересом спросил Тео.

— Недалеко от Хогвартса. Примерно часа два пешей ходьбы на восток, — ответил Снейп. — Я привел вас сюда для того, чтобы можно было спокойно изучить заклинание Дефодио, не рискуя нанести разрушения Хогвартсу и его окрестностям, — он улыбнулся уголками губ. — Итак, я предлагаю начать с того, на чем мы вчера закончили. Расскажите, что вы знаете о заклинании.

Снейп встал напротив Тео и ждал, когда тот сосредоточится и ответит на вопрос.

— Заклинание Дефодио предназначено для расширения или выдалбливания отверстий в камне и земле. Им пользуются в основном садовники или травологи, когда сажают растения, его применение может быть очень широко в зависимости от потребности волшебника. Благодаря этому заклинанию не требуется выполнять тяжелую работу вручную. Движение палочкой выглядит как зигзаг с двумя прямыми углами. Вот так, — Теодор продемонстрировал движение своей палочкой. — Инкантация заклинания «де-фо-о-одио» с протяжной гласной в середине. Читается резко для усиления эффекта.

— Что ж, этого пока достаточно. Попробуйте применить его, — сказал Снейп.

Тео взмахнул палочкой, выполняя движение заклинания — немного земли разлетелось от его удара и осыпалось комками неподалеку. Он нахмурился от досады на себя: так, как он хотел не вышло.

— Вы хорошо выучили словесную формулу и движение, Теодор, но скажите, как вы выполняете это заклинание практически? Как вы приводите его в действие?

— Я произношу заклинание сначала мысленно, а затем вслух, и выполняю движение палочкой, — поразмыслив, ответил Тео.

— Что вы чувствуете при этом? — спросил Снейп, внимательно глядя на мальчика.

Тео глубоко задумался. Он сделал зигзаг палочкой в воздухе, чтобы лучше понять.

— Напряжение, желание выполнить заклинание как можно лучше, — ответил Тео, подумав.

— Я знаю, вы хороши в дуэлях, — сказал Снейп. — Вам удаются защитные и атакующие заклинания, продемонстрируйте мне это. Защищайтесь!

Снейп выхватил свою черную палочку и бросил в Теодора невербальное заклинание.

— Протего! — Тео отбил его, наколдовав довольно сильные щитовые чары.

Снейп атаковал снова, и снова Тео отбил нападение.

Они закружили по поляне, бросая друг в друга заклинания. Тео охватил азарт и вдохновение, как и всегда, когда он вел бой или дуэль. Его глаза заблестели, движения стали плавными и точными. Тео чувствовал, что декан поддается ему, но все равно сражение с сильным противником приводило его в восторг. Уклонившись от очередного заклинания Снейпа, Тео пригнулся и, направив удар заклинания снизу, выкрикнул:

— Экспеллиармус!

Он попал и, хотя рука декана не выпустила палочку, атака была успешной.

— Достаточно, Теодор. Очень неплохо, — с удовольствием сказал Снейп, останавливаясь.

Тео выпрямился и постарался выровнять дыхание. Азарт все еще бурлил в его крови, заставляя щеки краснеть.

— Что вы чувствовали сейчас? — спросил Снейп. — Произносили ли вы заклинания мысленно?

— Нет, я... я просто дрался!

— Просто дрались. Почему защитные и боевые заклинания выходят у вас с легкостью? В чем разница между, например, Протего и Дефодио? — с интересом спросил Снейп.

— От заклинания Протего зависит жизнь, сэр, оно имеет значение! — воскликнул Тео.

— А Дефодио...

— А Дефодио — нет... Да, пожалуй, да! Я не понимаю, зачем оно! Зачем оно нужно мне? Какой в нем смысл?

Снейп посмотрел на Тео и вздохнул.

— Во всех заклинаниях есть смысл, Теодор, и дело даже не в применении каких-то конкретных чар для определенного результата. Вы должны посмотреть глубже. Скажите, что объединяет все чары? Вы, как чистокровный волшебник, должны это знать.

Тео взглянул на декана. Он знал ответ, он думал, что знал ответ на этот вопрос.

— Волшебник, сэр! — уверенно произнес он.

— Волшебник... Частично вы правы, да, волшебник. Магия объединяет все, не правда ли? И по большому счету, владеете ли вы заклинаниями означает, владеете ли вы магией в полной мере. Вспомните, в детстве вам не нужны были слова, чтобы использовать силу.

Снейп повернулся и пошел между мшистых камней по направлению к скале. На полпути он обернулся и жестом позвал мальчика за собой. Они взобрались вверх по камням в довольно широкое ущелье, пробитое в камне холодом, дождями и ветром. Красно-бурый мох рос вокруг, создавая на дне мягкую подстилку. Где-то наверху шумел в трещинах ветер.

Снейп подошел к скале и приложил ладонь к камню.

— Дотроньтесь ладонью вот здесь, — сказал он Тео. — Вы чувствуете что-нибудь?

Тео дотронулся до холодного камня. Камень был влажный и острый, под ладонью чувствовались мелкие выщербинки. Теодор с недоумением взглянул на Снейпа.

— Прислушайтесь, — сказал тот. — Отпустите свои чувства.

Тео послушался. И ощутил, даже не рукой, а каким-то глубинным чувством, что внутри скалы что-то бьется. Это было такое неожиданное ощущение, что у Тео слегка захватило дух. Словно внутри, в камне был кто-то живой!

— Что это? — воскликнул он. — Что там такое?

— Это вода, — Снейп со сдержанной улыбкой посмотрел на мальчика. — Внутри скалы есть источник, но у него нет выхода на поверхность. Возьмите вашу палочку, Теодор, и выпустите его.

Тео улыбнулся с предвкушением и азартом — достойная цель для заклинания Дефодио!

Первые его попытки хоть и были успешнее, все равно не принесли заметного результата.

— Соберитесь, мистер Нотт. Отбросьте в сторону лишние мысли и сосредоточьтесь. Удар — это вы, сила — это вы! Вы все сможете.

Тео постарался очистить мысли и сосредоточиться на ощущении силы, текущей, как казалось, по его венам.

— Дефодио! — камни и земля крошились и разлетались под лучом его заклинания. — Дефодио!

И когда наконец из скалы, сверкая холодными чистыми брызгами, хлынул ручей, Тео испытал невероятное облегчение и необъяснимое ощущение, что теперь у него все, все получится! Словно он заключил мир с самим собой.

Когда они, спустившись из ущелья, шли, утопая ногами в мягком мхе, Тео решился нарушить их спокойное молчание.

— Профессор, правильно ли я понял, что по сути, магия — это воплощение желания волшебника?

Снейп замедлил шаг и взглянул на Тео.

— Желание мага направляет силу, живущую в нем от рождения. Как выход источника на поверхность, — ответил он. — Вряд ли найдется кто-то, кто сможет объяснить, что такое магия.

— Можно ли тогда определить, какую магию я использую — темную или нет? — с волнением спросил Тео.

Снейп, остановившись, внимательно и серьезно посмотрел на него и, помолчав, ответил:

— Вы сами решаете, Теодор, что для вас темная или светлая магия. Это вопрос выбора. И вопрос цены. Для вас или для других.

— Люди считают Слизерин факультетом темных магов, сэр, и мы действительно знаем много того, что неизвестно другим и... не одобряется Министерством. Значит ли это, что у них есть основания считать наши знания...

Снейп раздраженно покачал головой, прерывая Тео.

— Люди! Люди считают... — мрачно усмехнулся он. — Люди считают себя мерилом всего. Но мы умираем и исчезаем, а знание остается! Это имеет значение, магия имеет значение, люди — не думаю.

И больше не желая продолжать разговор, Снейп быстрым шагом стал спускаться с холма. Когда Тео догнал его у большого мшистого камня, Снейп молча взял его за плечо, и они аппарировали к воротам Хогвартса.

Дым от пожаров проникал сквозь разбитые окна, драл горло и оставлял во рту противный кисловатый привкус. Солнечный день второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года, после битвы с Волдемортом и его армией, Хогвартс встречал полуразрушенным, измученным, но выжившим. Косые лучи пробивались сквозь прорехи разбитых окон и блестели разноцветными искрами на осколках витражей, рассыпанных по полу. Некоторые гобелены и картины упали со стен, и их обитатели либо покинули их, либо уже не подавали признаков жизни, исчезнув под слоем обугленного лака и красок.

В замке можно было встретить довольно много народу: авроров, жителей Хогсмида, родителей учеников, преподавателей и студентов. Среди последних были и слизеринцы, не пожелавшие покинуть Хогвартс перед боем. Не все студенты змеиного факультета придерживались идеологии превосходства чистокровных, и сторонниками Волдеморта были далеко не все. Им тоже было что защищать здесь. Хогвартс был домом и для них. Скорее даже они хотели сохранить не столько Хогвартс, сколько место, где сами чувствовали себя защищенными, и того, кто давал им это ощущение.

Теодор Нотт тоже был среди оставшихся. Его отец, хоть и считался приверженцем Темного Лорда, на деле не был верен ему и, понимая, что все больше теряющий разум Волдеморт скорее всего не устоит, советовал сыну не повторять отцовских ошибок. Тео знал, что отец успел скрыться после гибели Волдеморта, и рано или поздно они снова встретятся.

Часов в одиннадцать утра Тео шел по галерее первого этажа к вестибюлю, спотыкаясь о каменные обломки и держась на ногах только усилием воли. Он тоже, как и многие, слышал разговор Поттера с Волдемортом перед их схваткой, и слышал, что сказал Волдеморт о декане. В смерть Снейпа не хотелось верить. Слизеринцы еще лелеяли неистребимую надежду, что их декан выжил, ранен, но сумел избежать смерти, и искали его. Хотя с каждым часом надежда становилась все призрачней.

Тео возвращался из Больничного крыла, где Блейз и Трейси Девис под руководством мадам Помфри, школьного колдомедика, помогали раненым. На молчаливый вопрос Тео, не здесь ли декан, Забини только мрачно покачал головой.

Теодор уже был в Большом зале, где лежали тела погибших. Он пытался найти Снейпа среди них, но вскоре почувствовал, что больше не в силах смотреть на мертвые лица, и в ужасе ретировался оттуда, чувствуя, что еще немного — и он окончательно сорвется.

Спросить Поттера о декане тоже было невозможно: сразу после битвы Поттер исчез, да и не дали бы к нему подойти его гриффиндорские друзья.

Поэтому оставалось только самим искать декана в Хогвартсе и вокруг, отчаянно надеясь успеть.

Тео уже миновал вестибюль, когда его окликнул Нортон Вейси, слизеринец, студент Академии Аврората, который тоже принимал участие в битве.

— Нотт! — услышал Тео сквозь гул голосов. — Нотт, постой! — Вейси нагнал его у выхода.

Теодор обернулся и, с волнением глядя на мрачное лицо Нортона, тихо спросил:

— Нашли?

— Да, — ответил Вейси, — Харпер нашел. Идем.

Он развернулся и широким шагом пошел в сторону подземелий.

Они спустились по лестнице, миновали кабинет Зельеварения с дверью, снесенной с петель, и в молчании пошли по коридору. Вейси привел Теодора ко входу в гостиную Слизерина и назвал пароль, который все еще охранял их общежитие.

Несмотря на присутствие в помещении людей, Тео встретило глубокое, почти осязаемое молчание.

Декан лежал на длинном столе посреди гостиной. Половина светильников не горели, и зеленоватый приглушенный сумрак усиливал впечатление траурной тишины. Кто-то из ребят укрыл тело флагом факультета, снятым со стены. Бледные руки декана лежали поверх ткани непривычно неподвижные, безжизненные. Тео так привык наблюдать их в движении — то за приготовлением зелий, когда они словно жили волшебством, то держащими перо над пергаментом, то пожимавшими его плечо в молчаливом ободрении, — что сейчас эта неподвижность ужасно поразила его. Она словно вынесла приговор неумолимо и окончательно.

Лицо декана казалось еще более худым и изможденным, чем при жизни. Черты заострились, но выражение было спокойным, словно декан сделал все, что хотел и теперь мог отдохнуть.

Палочка из черного дерева лежала рядом с телом. Тео неуверенно взял ее в руки, и она отозвалась едва уловимым теплом, как будто узнала.

В гостиной были Джозеф Харпер, сестры Гринграсс, Вейси и Грехэм Монтегю.

— Ты его нашел? — спросил Тео у бледного Харпера.

— Да, — ответил тот, — в Визжащей Хижине, — Харпер сглотнул. — У него горло... разорвано. Очень... сильно.

Только сейчас Тео обратил внимание, что полотнище флага укрывало тело Снейпа до подбородка.

— Мы очистили его от крови, как смогли, но от рубашки так и не отошло, очень много было... и засохла уже... — тихо сказала Дафна Гринграсс. — Может, вы с Блейзом сможете достать другую? Эта совсем не годится. И сюртук... Я уже послала Блейзу Патронус.

Тео подумал, что можно попробовать поискать чистую одежду в их лаборатории. Они держали там запасную на случай неудачных экспериментов или чреватых взрывами опытов. И декан тоже держал.

— Да, я схожу, — сказал он.

У него было странное чувство нереальности происходящего: их декан умер, и его тело лежало сейчас перед ними, а обыденные проблемы все так же надо было решать — искать одежду и гроб, заниматься необходимыми приготовлениями. Жизнь словно «смывала» своими волнами умершего человека. Они уходили вперед, а он оставался где-то там, за прошедшими минутами, становясь все дальше и дальше от них.

Говорили вполголоса, не решаясь нарушить царившую в гостиной тишину.

— Надо решить с похоронами, — Вейси сжал руки. — И выбрать место. Я считаю, что не следует никому сообщать. Достаточно уже на декана вылили грязи и ненависти, он заслужил, чтобы его хотя бы похоронили достойно. Это дело Слизерина и никого больше.

— Ты прав, — сказала Дафна. — Это дело Слизерина.

В гостиную вошли Блейз Забини и Трейси Девис.

Блейз медленно подошел к мертвому телу и минуту молча смотрел на него. Тео понимал о чем тот думал, он сам испытывал подобные эмоции — горечь, стоящую комом в горле, досаду и какую-то обиду, что не успели, что ничего уже не исправить, что нельзя просто проснуться и все окажутся живы, а все дурное и страшное — это только сон.

— Что вы решили? — глухо спросил Блейз, подняв голову и посмотрев на остальных.

— Мы решили, что сами похороним его, — ответил Вейси. — И никого не будем посвящать в это. Мы сами все сделаем.

— Согласен, — сказал Блейз. — Не думаю, что декану пришлась бы по душе шумиха, которую могут поднять по поводу его смерти. Да и так поднимут, если то, что говорил Поттер — правда.

— Это верно, — усмехнулся Монтегю. — Газетчики любят подобные истории. Их хлебом не корми, особенно Скитер. Мы еще увидим ее очередной опус, я уверен.

С этим никто не собирался спорить. В том числе поэтому они и хотели похоронить декана без огласки, в своем узком кругу. Все прекрасно знали, как он ненавидел публичность и насколько был скрытным и замкнутым.

— Кажется, я знаю, где можно похоронить профессора, — сказал Тео. — Думаю, ему бы понравилось. Я покажу вам место. Там красиво и, главное, безлюдно. Это недалеко отсюда, но так просто не найдешь, если не знаешь, где искать.

— Доверимся твоему выбору, Нотт, — кивнул Вейси.

На склоне холма, где когда-то, три года назад, декан учил Тео заклинаниям, как и прежде гулял ветер. Родник, выпущенный Тео на волю, уже уверенно пробил себе русло в камнях и шумно стекал к озеру. Было пустынно, только трава качалась между камней и быстро неслись по небу редкие облака.

Незаметно вынести тело декана из Хогвартса оказалось не так уж сложно: до них никому не было дела, и до тела директора Снейпа в том числе. О нем, похоже, даже не вспомнили. Достаточно было наложить дезилюминационное заклинание на гроб, и они свободно вышли из замка, не вызвав никаких вопросов.

Аппарировав на место, слизеринцы не стали левитировать свою ношу, а взяли на плечи и понесли. Девушки шли следом. Пройдя немного на восток, они оказались на небольшой возвышенности, с которой открывался вид на окрестные холмы, заросшие вереском. Большие камни скрывали естественную площадку, образуя с одной стороны полукруг. Тут Тео сделал всем знак остановиться.

Ему понравилось это место, свободное и наполненное ветром, и он с грустью подумал, что декан был бы не против лежать здесь.

Гроб опустили на камень.

Тео проглотил подступившие слезы и поднял палочку.

— Дефодио!

Земля и камень расступились в стороны от его заклинания.

«Соберитесь, мистер Нотт. Отбросьте в сторону лишние мысли и сосредоточьтесь. Удар — это вы, сила — это вы! Вы все сможете», — прозвучал голос Снейпа у него в голове.

— Дефодио! — легко и резко, и еще раз: — Дефодио!

Магия слушалась Тео безупречно, как и всегда.

Скорбь по умершему внезапно больно резанула в груди.

«Магия имеет значение, люди — не думаю», — проговорил Снейп где-то в глубине воспоминаний.

«Люди имеют значение, профессор, — мысленно возразил Тео, глядя на серьезные и торжественные лица друзей, пришедших проводить своего декана и учителя, так много сделавшего для них, и сказать ему последние слова благодарности. — Вы имеете значение, сэр, я это точно знаю!»

Снейп из воспоминаний посмотрел на Тео и слегка улыбнулся уголками губ. Порыв ветра взметнул черные мантии слизеринцев, негромко прошумел в скалах и растворился в высоком голубом небе.