Дело в шляпе (джен)

Директор и одновременно совладелец конторы со звучным названием «Творческая мастерская “Маг и Я”» Гарик Шнеерзон был в семье любимым сыном, но при этом, увы — белой вороной. К серьезному семейному бизнесу допускать его было никак нельзя. Да и не лежала у него душа ко всему этому — сеть аптек, фармацевтический концерн, частная клиника… Скучно. Для этого вон мелкая есть — в отличие от него, отучилась за границей в этом своем Дурмштранге, возвращаться не спешила, уже на седьмом курсе открыла в европах филиал, да еще и обычное образование решила получить, все намекая родителям, что, мол, надо перебираться туда. Но это вряд ли. Отец уже и забыл, что сам британский подданный. Или особо вспоминать не хочет. Суровый мужчина. А Гарик — полукровка есть полукровка, во всех смыслах. Хотя там, где обитало семейство — кого тем полукровьем удивишь?

— Наше ты солнышко, — бывало, говорила ему мать, серьезнейшая женщина, вздыхала и трепала по рыжей голове. — Все бы тебе только ржать…

— Да пусть лучше ржет, — обычно вступался отец, — а то еще в серьезную фигню какую-нибудь вляпается, с горя от ума.

Отец всегда за Гарика заступался, даже когда это горе от ума лезло из мальчика-праздника явно боком. С мелкой мог поступить сурово, да мелкая и характером отличалась — в отца пошла. Гарик тоже в отца пошел, в своего родного, которого и не видел толком никогда, разве что на фотографиях. В полном безумии девяностых годов прошлого века молодой фармацевт, отец Гарика, сунулся в аптечный бизнес. Ну и то ли серьезные конкуренты убрали, чтобы под ногами не мешался, то ли просто под руку кому попал, оставив совсем юную жену с маленьким ребенком на руках. Гарикова мать, как ни странно, не растерялась, быстро отрастила когти и зубы — и показала конкурентам и другим страшным дядям из разных органов и криминала, почем эти самые органы на рынке продают. Наверное, потому что, как и половина порядочных дам страны, была ведьмой. Потомственной.

От превращения в абсолютную бабу-ягу гарикову мать спасло только то, что ей подвернулся мрачный тип, который подвизался где-то на должности европейского эксперта. После первого знакомства тип заявился в их аптеку в совершенно неподходящий момент, чуть ли не во время какой-то проверки. Все это время Гарик, которого решительно некуда было деть, сидел в аптеке под прилавком, наблюдая всю эту взрослую кутерьму. Тип каким-то чудом быстро выпер проверяющих, глянул на разбушевавшуюся хозяйку, криво ухмыльнулся и зачем-то спросил:

— Вас случайно не Белла зовут?

— Свекровь мою Беллой Абрамовной звали, а я Солоха, — огрызнулась хозяйка аптеки, потом стрельнула глазами и более миролюбиво добавила: — Соломия… Хреновый ты телепат, пацан.

Пацан, которому на вид было не меньше сорока, отчего-то смутился и очень неуверенно поправил:

— Легилимент.

— Да пофиг, сэр, — фыркнула мать, а Гарик понял, что дело добром не кончится. Впрочем, тип ему чем-то понравился, поэтому он выкатился из-под прилавка рыжим колобочком, вцепился типу в черную штанину и весело спросил:

— Ты кто?

Тип с минуту изучал явление, а потом скорчил страшную физиономию и ответил:

— Страшный темный колдун!

До недавнего времени Гарику все вешали на уши лапшу, что его папа уехал, но это порождало массу новых вопросов. А куда? А надолго? А когда вернется? Совсем недавно бабушка, чтобы отвязаться от внука, наконец, рявкнула: «Да будет скоро у тебя папа! Куда он денется, не знаю только, к добру или к худу. Темный он какой-то…»

Поэтому Гарик был настроен очень решительно. Он еще сильнее вцепился типу в штанину и задал самый неожиданный вопрос:

— Ты мой папа? Да? Бабушка сказала, что папа скоро вернется, и что он темный.

Тип немного опешил от такого поворота, склонил голову набок, рассматривая Гарика, потом перевел взгляд на мать этого существа.

— Гарик! — вздохнула мать.

Брови у типа поползли вверх.

— А, ну конечно, Гарик, — как-то обреченно вздохнул он. — Всегда знал, что моим сыном будет Гарик, еще и рыжий…

Гарик уже толком не помнил, что тогда ему наболтали эти двое. Но бабушка оказалась права. По его мнению, все складывалось просто замечательно, к самому настоящему добру. Дольше всех колебалась, кстати, бабушка, которая сразу же прозвала нового мужа своей дочери «тоже мне прынц Уэльский». И досадовала, что британец оказался непутевым, совсем не оправдал ее надежд, не увез дочь со всем семейством на Туманный Альбион, а наоборот — накрепко засел на месте и начал обустраиваться.

О том, что отчим и бабка в первые несколько лет вели ожесточенную войну, то и дело пытаясь друг друга отравить, Гарик не знал и по сей день. Только когда уже появилась мелкая, и семейный бизнес был поставлен на широкую ногу, отчим вызвал тещу на переговоры: «Вы, Горпына Васильевна, ведьма от Мерлина… Но и я, как вы поняли, не лыком шит. Может, наконец, перестанем собачиться и объединим усилия на благо семьи?» Зато Гарик знал, что за глаза отчим до сих пор зовет тещу «Горгона Василисковна», и считал, что как раз это имя бабке подходит как нельзя лучше.

Отчим Гарика жалел и старался с ним возиться побольше, даже когда появилась мелкая. Учил маленького пацана разным невинным заклинаниям, а когда подрос — то и всему, что посерьезней. Читал на ночь сказки, подсовывал нужные книги, не жалел ничего, даже давал поиграть своим дипломом — диплом был дивный, на плотном пергаменте с золотым обрезом, и хранился свернутым в трубочку, в кожаном футляре с мудреным тиснением. Правда, после того как мелкая по недосмотру Гарика возле торжественной подписи директора заведения намалевала фломастерами двух козлов, отчим хоть и смеялся как ненормальный, но диплом спрятал. А вот чудная шляпа развлекала все семейство долго. Отчим обычно снимал ее с полки, и она начинала тоненьким занудным голосом петь непонятные песни. Иногда шляпу надевали Гарику на голову, и она выкрикивала странные слова. Только повзрослев, Гарик понял, что родители приспособили артефакт для проверки его поведения: если подрался в школе — головной убор орал «Гриффиндор!», принес отличные оценки в дневнике — «Рейвенкло!», перемыл на кухне всю посуду — «Хаффлпафф!». А вот когда Гарик путем сложной комбинации отшил от понравившейся девчонки двух конкурентов, артефакт наконец-то заорал «Слизерин!», чем сильно порадовал отчима. На голове у мелкой шляпа только и бубнила — Слизерин да Слизерин, да и то, характер у сестры был, мягко говоря, не легкий. Забавнейшая вещь эта шляпа.

В общем, детство у Гарика получилось хорошим. С отчимом они жили душа в душу. Гарик даже хотел на его фамилию перейти, но отчим только фыркнул, мол, ничего хорошего Гарику его фамилия не принесет, чай не Виндзор-Маунтбаттен, да и свои корни нужно помнить. Пофигу, какая фамилия, все равно — наследник. Ну а когда домашние поняли, что серьезного предпринимателя из Гарика не получится, отчим махнул рукой и выделил первоначальный капитал на ивент-агентство, только и хмыкнув: «Мальчик-праздник, пусть праздниками и занимается...»

Гарик и занялся. С переменным успехом. До нынешнего года, когда какой-то голодный китаец вогнал мир в грусть-тоску и эпидемию. Семейное солнце загрустило, потускнело, разнылось и угрожало, что еще немного — и оно повесится. Старший мужчина в доме вздохнул и строго сдвинул брови: мол, сын, в золотое для дела время никто из семьи не повесится, что-то придумаем.

— Папа! — радостно сообщил главе семьи Гарик. — Мы тендер выиграли! На обустройство городской елки! Даже не знаю, каким чудом…

— Запомни, сын, — назидательно сказал отчим, — в этой стране можно выиграть только тендер, хорошо приготовленный собственноручно. Особая, понимаешь ли, магия… А концепция у вас какая?

— Ну, понимаешь, — затараторил Гарик, — я хочу, чтобы все было волшебно! Чтобы все было — ну вау-эффект! Как в сказке! Год такой унылый…

Где-то сбоку послышался вкрадчивый голос секретаря:

— Вас мэрия второй раз набирает, говорят, что вы по мобильной связи недоступны…

— Некогда, — отрезал глава семьи, — не видите, с сыном разговариваю, — и переключился на Гарика. — Хорошо, хорошо, ты вечером к нам приходи, конечно, вместе с подругой.

— С Геллой? — просиял Гарик, а отчим предсказуемо скривился:

— Нашу будущую невестку зовут Галя, и родом она из Козятина, насколько я помню. Что за Гелла? Ну вот откуда взялась эта пошлая булгаковщина? Черт знает что!

— Ну, знаешь, — хохотнул Гарик, — не всем же так повезло, как мне, чтобы на ночь сказки Барда Бидля читали на языке Шекспира. Кстати, и мама у нас не в Букингемском дворце родилась, и бабушка из Конотопа…

— Мама себя иначе как Соломией не называла, — фыркнул отчим, — а уважаемую Горгону Василисковну всуе лучше не поминай.

Хороший парень все-таки его пасынок. Вот как это рыжим везет родиться с легким характером? Не то что некоторые… Конечно, когда ты роковой брюнет, так тебе сам Мерлин написал на роду готичность и разные страсти-мордасти. Тьфу! Покачал головой, в который раз вспомнив дни, когда его дракклы занесли в эту страну. Чудом ведь выполз из передряги, хоть и знал, и готовился, а до конца не был уверен, что не подохнет. Не подох. Отлежался, подождал, пока победители уйдут горевать и праздновать, да и отполз на заранее приготовленные позиции в своем логове, завалившись спать с чувством полностью выполненного долга. Дрых, кажется, несколько суток, пока не понял, что его кто-то дергает и тащит из-под одеяла за ногу.

— Спишь, герой всратый?

— Сплю! Имею право, — отмахнулся он, но в ту же секунду какая-то дрянь окатила его водой с головы до ног.

— Тебя в битве по голове чем-то огрели, Кингсли? — отплевавшись, спросил он незваного и неожиданного гостя.

— Нет, — сказала эта наглая черная рожа. — Давай, собирайся… Устроил тут переполох со своими воспоминаниями. Людям все представления о мироустройстве перевернул. Поттер какие сутки плачет, Грейнджер рыдает, младший Уизли от неожиданности и нервов объелся, а Лонгботтом какой-то дури в Аврорате наболтал. А сам герой дрыхнет. Легче, конечно, было бы тебя тут тихо придушить и не морочиться. Но как бы совесть не позволяет. Хижину мы от греха подальше сожгли. Нету тела — нету дела. Держи! — и Кингсли сунул ему в руки ночной горшок.

— Да я как-то не хочу, — попытался воспротивиться он.

— Да плевать, хочешь ты или не хочешь… Это портал. Уж извини, соорудили наспех из того, что под руку попалось. Вот тебе портал, вот документы, вот адреса, пароли, явки — и вали на все четыре стороны. Ты уж еще раз извини, герой, но по законам Британии за эвтаназию тебя судить полагается. Я уж не говорю про другие эпизоды. Так что — вали и живи себе под прикрытием спокойно. Только не дури особо. В страны Содружества лучше, конечно, не суйся. Срока давности за это самое — не полагается.

— А можно мне куда-нибудь, где тепло? На острова какие-то, в Тихом океане? — сонно поинтересовался он, но Кингсли отрезал:

— Нельзя! Тебе там скучно станет, точно куда-нибудь полезешь. В конце концов, должно же быть у тебя какое-то наказание за все прекрасное? Нормальная страна, в Европе. Хороший климат, вполне себе теплый. Море, горы, степь, лес там всякий, пустыня даже имеется, карманная, но есть. Кормят отлично. Жить дешево. Статут не соблюдают практически совсем. Единственное, у них там приблизительно раз в четыре года какой-нибудь трындец происходит, разной степени глобальности. Но тебе не привыкать. Может, даже понравится. А ведьмы там… У-у! — Кингсли присвистнул. — Был там когда-то лет семь назад, по линии Интераврората. Огонь. Вот местному Отделу Тайн как раз эксперт надежный нужен. Сутки на сборы и прощание, только всё равно уже все знают, что от тебя ничего не осталось. Так что…

— Спасибо хоть имя мне разрешили оставить, — пробормотал он, просматривая документы, на что Шеклболт криво усмехнулся:

— Хочешь, чтобы вещь не нашли — положи ее на видном месте.

Шутник. Прелесть нового места проживания он осознал сразу же, как только активировал портал и очутился прямо посреди центральной улицы большого города с ночным горшком в руках. Никто и внимания не обратил. Ну возник откуда-то субъект, стоит посреди проспекта с горшком, ну мало ли… Всякое бывает.

Только уличный музыкант, торчавший поблизости, в перерыве между песнями повернул голову и без обиняков спросил:

— Эй, мужик, тебе куда надо? В Министерство на Львовскую Браму или на Теличку в Аврорат?⁽¹⁾

Он тогда понятия не имел, что такое эта Брама, тем более что такое Теличка, да и языка не знал. Но дух авантюризма заиграл, как в подростковом возрасте, когда он был готов лезть куда угодно, хоть к оборотню в полнолуние. Как-то нужно было обустраиваться в этом бедламе, где с волшебными палочками бегали обычно только магглы, начитавшиеся всякой мути. Впрочем, и хорошо, что бегали.

Молодое поколение, как он и ожидал, не подвело.

— Мы тут подумали, когда подавались! Чтобы атмосфера сказки, — увлеченно рассказывал Гарик. — Вот как ты в детстве мне рассказывал. Чтобы лес… Запретный… Всякие там фантастические твари… И растения… Потом новогодний городок, типа деревня волшебников, вот как ты рассказывал… Хогсмид, да? Сувениры там, жратву, глинтвейны… как всегда… И чтобы все светилось…

Отчим Гарика поглядел на презентацию и скептически хмыкнул:

— Ты бюджет смотрел, на который вы подавались? Прикинь туда-сюда, плюс все откаты. Фантастические твари… Вот они как раз в нашей городской администрации и обитают. Тебе это и мама подтвердит, когда вернется с переговоров. Ты заработать хочешь или разориться вконец?

— Мы хотим, чтобы было красиво и весело… Кстати, а мама на каких переговорах?

— В министерстве… нет, не магии, здравоохранения. У нее лучше получается этого пня укатывать.

— Да, и пенек под елкой, — вспомнил Гарик. — Вот… Чтобы как домик. С окошечками.

— Из того, что ты мне набросал — тебе бюджета только на то, чтобы все светилось, хватит… А сверху что?

— Шляпа! Ну вот такая, как у нас… Чтобы она пела. И светилась.

Отчим Гарика обернулся к предполагаемой будущей невестке и преувеличенно печально спросил:

— Галя, вы же ведьма из приличной семьи, зачем вам этот восторженный фантазер? Хотя да, любовь, величайшая сила на земле, не к ночи будь помянута… Сам грешен… Ладно, фантазер, со шляпой как раз проблем не будет.

— А как? — удивленно глянул на него Гарик.

— А так… Чему я тебя учил, бестолочь юная? — отчим со вздохом вынул из рукава палочку и протянул ее Гарику. — Энгоргио.

— Энгоргио! — заорал мальчик-праздник и взмахнул палочкой.

Резко увеличившаяся в размерах Шляпа вынесла главу семьи в кабинет, а всех остальных зажала в угол. Пришлось повозиться, чтобы проклятый головной убор принял приемлемые размеры, после чего добраться до своей палочки и вызволить молодое поколение. А потом отправить это самое поколение восвояси и, чертыхаясь, долго приводить квартиру в надлежащий вид до прихода жены. Палочка в руках у Гарика всегда работала термоядерно, приблизительно как котел у приснопамятного Невилла Лонгботтома, если не хуже. Поэтому о палочке Гарику было запрещено даже мечтать. Но он, конечно, мечтал…

— Гарик приходил? — первое, что спросила жена, аппарировав прямо в гостиную. — Ты опять давал ему палочкой махать? Я же говорила, Гарику — только беспалочковая. Не дано — так не дано. А ты его балуешь и все позволяешь.

— Ну, жалко же пацана, способный… Как пенек? — он решил побыстрей перевести разговор на другую тему. — Удалось укатать?

— Пенек готов. Наш антивирусник введут в протокол. Ну голову поморочат с испытаниями. Ты же приколдуешь чуть-чуть?

— Всегда.

Пока супруга переодевалась в домашнее, он быстро набрал на смартфоне нужного абонента:

— Ну что, спасибо. Теперь толком объясни: что именно тебе нужно? Просто чтобы красиво и шум? Или скандал? За сына я ручаюсь, сделаем все как надо. Чтобы громко? Понятно… Да, ты понял. По клинике расширяться будем. Поговорим.

Все-таки во всех этих маггловских приспособлениях есть рациональное зерно, не нужно сов гонять, напрягаться — Патронуса посылать. Он щелкнул пальцами и сел за ноутбук модной понтовой модели. Со старым другом переговорить. Старый друг, лысеющий блондин, появился на мониторе почему-то в кухонном интерьере, с половником в руках и в щегольском переднике.

— Решил стать кулинарным видеоблогером, Люся? — издевательски спросил он друга.

— Решил чего-то пожрать приготовить, — огрызнулся друг. — Эльфы массово выперлись митинговать под Министерство, кажется, надолго, у жены мигрень, сын где-то шляется, внук в школе… А мне жрать охота.

— Ничего, это полезно, мелкая моторика развивается, только палочкой зря не маши, ручками, ручками… Лучшая профилактика Альцгеймера. Эффективнее зелий. Лет до ста расти нам без старости.

— То-то я вижу, ты, падла, не меняешься, — рыкнул новоиспеченный кулинар.

— Эльфы-то что у вас вытворили?

— Да это не эльфы, — огорченно махнул кулинар половником, — это какой-то чистокровный дебил случайно эльфа пришиб, до смерти… Прикинь, кретин какой? Из-за придурка волнения начались.

— Либеральствуешь?

— Приходится, государственная политика. Ничего. Вот они ей как Министерство подожгут — так она сразу задумается о господствующей идеологии. У нее теперь времени много для раздумий, с благоверным своим развелась.

— Да ты что-о-о? Наконец-то… Я был уверен, что они и пару лет вместе не продержатся. А она столько лет его на поводке держала, сильна госпожа министр, сильна. Не, давно уже надо было, сколько можно тянуть волынку?

— И вот почему ты всегда прав?

— Пф-ф-ф… Я сколько лет их наблюдал. Из ингредиентов для доксицида никогда не получится амортенция. Сына-то своего к ней близко не подпускай.

— Почему? — настороженно спросил блондин.

— Ну, дамочке сорок лет. Вдруг задумается о господствующей идеологии и решит в консерватизм поиграть? Традиционные ценности, все такое прочее. А тут подходящий чистокровный вдовец… Что?

— Упаси Мерлин… Учтем. Ладно, что тебе надо уже, вурдалак?

— Да сущая мелочь… А я тебе зелье для восстановления волос пришлю, новейшая разработка нашего концерна, проверено на магглах — эффективно на 99%.

— Опять маггловской почтой, изверг? Сейчас все перекрыто.

— Министерской дипломатической. Ну и вы уж постарайтесь… Кстати, если вдруг твой с госпожой министром таки свяжется — пролоббируйте уже срок давности за эвтаназию, а?

— Чего ты тут забыл?

— Старею… Хочется иногда кое-кому на могилу плюнуть.

— Тьфу! — и со словами «вот же ж, злыдень, живет как сыр в масле, а туда же» лысеющий блондин отключился.

«Злыдень» с довольной ухмылкой побарабанил пальцами по столу и начал напевать песенку, которая как привязалась к нему в первый же год его пребывания в этом бардаке, так и стала показателем того, что настроение на данный момент превосходное.

— Ой, у поли тры криныченькы, любив козак три дивчынонькы, чорнявую та билявую, третю руду препоганую. Любыв я тэбэ дивкою, любив молодыцею, та ще й буду хоч сим лит чекать, поки станешь удовыцэю…

После чего сам же с выражением заметил:

— Ой дура-ак!

* * *

Ажиотаж от неожиданной концепции главной елки страны превзошел все ожидания. Хотя на первый взгляд — ничто не предвещало. Проект презентовали за целый месяц до открытия действа, но народ отреагировал вяло. Пресса несколько раз показала приготовления, и все как-то подозрительно затихли. Информацию о елке вбросили еще пару раз, а затем взялись монтировать. Народ слабо зашевелился и навострил уши. Праздники приближались, а традиционной священной войны среди населения города по поводу елки не наблюдалось.

— Хм, странно, — отметил Гариков отчим. — Год, что ли, так всех прибил? Вялые какие-то…

— Может, всё всем нравится? — с надеждой спросил Гарик.

— Это вряд ли.

Гарик сотоварищи водрузил шляпу на верхушку елки и занялся обустройством святочного городка. Пресса показала елку еще раз: вид сбоку, вид снизу, вид сверху, шляпу на фоне полной луны — и наконец-то грянул гром. Вообще-то, при других раскладах народ бы, наверное, уныло переругивался в соцсетях по поводу эстетической оценки до самого нового года, а потом бы все забили и забыли. Но тут давно вышедшую в тираж певичку перемкнуло в хайп, ажиотаж и истовую веру. «Святотатство-о-о-о!» — завопила она в соцсети во весь свой давно потерянный голос. Народ встрепенулся, глянул на маячивший за елкой старинный собор, давно исполнявший функцию музея, и вцепился друг другу в глотки в священной войне за традиции. «Ужасно!» — «Нормально!», «Кощунство, у самого собора ведьмовские штучки!» — «Мракобесы, задолбали своей религиозностью!», «Фи, гадость!» — «Супер!», «Грех-то какой!» — «Новаторство!» Если бы у тысячелетнего собора были руки, то он бы давно, глядя на это, крутил пальцами у виска своей колокольни. Неубиваемое сооружение, пережившее Батыя и большевиков, отстраненно взирало на всю эту преходящую мирскую суету. Не жгут, не сносят — вот и хорошо, вот и ладно.

— Не сниму-у-у-у! — упирался руками и ногами Гарик. — Это концепци-и-и-и-я-а-а! Ска-а-а-зка! Художника обидеть может каждый!

— Сын, нужно снимать, — строго пытался урезонить его глава семьи, зачем-то поглядывая то на часы, то на телефон. — Пора…

— Н-е с-н-и-м-у!

Известие из Министерства магии пришло неожиданно, но пришлось весьма кстати.

— Пап, — Гарик прекратил истерику богемного инфанта и с удивлением глянул на отчима, — нами заинтересовался британский Аврорат. Вон аж Министерство официально депешу прислало с какой-то вороной. Позвонить, что ли, не могли… Перед англичанами выделываются.

— Что пишут?

— Пишут, чтобы шляпу сняли, поскольку это «собственность Великой Британии», и мне следует в Министерство прикатить… Папа, но это же наша семейная шляпа!

— Кхм… как тебе сказать… Нет, я думал, что после стольких-то лет, если они эту ветошь не искали, то, значит, и думать забыли…

— Ты ее что, украл?!

— Да нет, чего же… Просто валялась никому не нужная, я ее зачем-то взял и потом с собой увез, тоже не знаю зачем, как память… Вполне законно. Они, небось, дураки, решили, что она таки сгорела. Тогда много чего типа погорело, да…

— Она же негорючая, ты сам говорил.

— Говорил, всем говорил, но мало ли чем люди слушают… Что там еще?

— Изымать ее приехали. Целый глава их Аврората, какой-то Поттер Г.Д.

— А, этот, — отчим лишний раз глянул на часы и заторопился. — У меня встреча в верхах. Шляпу сними и отдай. Без лишних разговоров.

— Так а что я на елку повешу?! — взвыл Гарик. — У нас всего несколько дней до открытия!

— А в гараж поезжай, поставь мужикам выпивку — они тебе из алюминия какую-нибудь звездочку сварганят или что там… Все довольны будут.

— А концепция?

— Да к дракклам та концепция, на фотозоне отыграешься. Иллюминацию свою роскошную вокруг елки как шляпу развесь, зря я, что ли, «Малфой Трейдинг» наклонял? Из Франции эти лампочки чуть ли не контрабандой… Успокойся.

Если бы Гарику было лет пять… ну десять… он бы зарыдал. А так ему захотелось завалиться в концептуальный «Ведьма-Бар» и концептуально набраться до поросячьего визга. Художника обидеть может каждый, да.

* * *

Поттер сидел в кабинете у своего местного коллеги и понимал, что местный коллега упрямо тянет резину.

— Понимаете ли, мистер Поттер, — глава местных авроров отчаянно косил в сторону, избегая зрительного контакта, хотя Поттер в легилименции до сих пор был не особо силен, но, видимо, инстинктивно уже пытался залезть в башку к этому непрошибаемому субъекту. — Артефакт мы вам, конечно, отдадим, без вопросов. Но дело заводить не будем. Подлинность шляпы вами признана? Признана. Отдел артефактов подтвердил? Подтвердил. Разъяснительная от владельца шляпы Игоря Аркадьевича Шнеерзона о том, что шляпа является собственностью их семьи с девяностых годов прошлого века и добровольно передается Магической Британии, получена? Получена. А что да как… здесь в девяностых, знаете ли, такое творилось. Я как-то сам уже в начале двухтысячных в антикварной лавочке буквально за гроши купил удивительный артефакт, редкость! Ваш же британский портал в виде фарфорового, пардон, горшка ночного. Хозяин лавки рассказывал, что ваш же британец и продал, смешная такая история… Вломился к нему в лавку с этим горшком, спрашивает: «Это местный Диагон?». А он ему — это Спуск, прошу любить и жаловать… Отдал буквально за копейки… Видно, все деньги прогулял, немудрено, да у нас и обчистить могли, раз портал пришлось толкнуть… Так это еще в центральном районе. А если до так называемого рынка гримуаров и инкунабул добраться, вам там и дракона сушеного, мистер Поттер, доставят. И нет на то почти никакой управы… Бьемся-бьемся…

Как местный Аврорат вкупе с Министерством бьются, Поттер смекнул сразу, по роскоши кабинетов.

— Более чем уверен, что семья вам все свидетельства предоставит, что честно куплено у магглов в сувенирной лавке. Поверьте, мистер Поттер. Тем более, уважаемая… очень уважаемая семья… Состоятельные люди… Это вот Игорь Аркадьевич по молодости лет ивентами занимается, а так — фармацевтический бизнес, аптечные сети, частная клиника…

Гарри понимающе кивнул и выставил последний аргумент — бутылку коллекционного огденского. Слава Мерлину, обо всей специфике он был предупрежден.

— Сувенир, — он все-таки попытался поймать взгляд коллеги, — в знак плодотворного сотрудничества между нашими службами.

Взгляд главы местного Аврората был настолько тускл и непроницаем, что впору было вспомнить о Снейпе, но по части окклюменции местные взяточники, пожалуй, и Снейпу могли дать фору.

— В рамках дозволенной цены подарка, — ухмыльнулся Гарри.

— Нет, ну раз в рамках дозволенной цены, конечно... — засуетился коллега. — Благодарю… Надо же, настоящее коллекционное огденское… А то, знаете ли, у нас «Малфой Трейдинг» в последнее время такое пойло привозит. Явно какой-то контрафакт. Монополисты импортеры.

— «Малфой Трейдинг»? — удивился Гарри. — Это семья Малфоев, что ли? Уже и сюда добрались… — и на вопросительный взгляд поспешил ответить: — Семья однокурсника.

— Ах, вот как? — заинтересовался собеседник. — А вы не могли бы им подсказать, чтобы сюда дрянь не возили? Ну, или хотя бы отдельными партиями через раз что-нибудь приличное поставляли.

— Мы особо, собственно говоря, и не общаемся после окончания учебы… А впрочем… — Гарри подумал, что прищемить хвост Малфоям будет вполне даже очень ничего. Не то чтобы хорек вызывал в нем былую ненависть или еще что… После того, как младший спиногрыз очутился на Слизерине, да еще и завел дружбу с малфоевским отпрыском, хорек даже бывал полезен. Но, как говорится, привычка — вторая натура.

Поттер внимательно проследил, как плавно перемещается бутылка с огденским по направлению к сейфу и как медленно захлопывается дверца.

— Все-таки мы бы хотели рассчитывать на расследование этой истории, как наше национальное достояние попало в вашу страну.

Глаза главы местного Аврората, немного оживившиеся при виде подарка, стали еще тусклее:

— Я не вижу причин, чтобы сам уважаемый Игорь Аркадьевич не рассказал вам всю историю при передаче артефакта.

В дверь кабинета проскользнул до невозможности вежливый и обтекаемый референт, до тошноты напомнивший Гарри Перси Уизли, и заговорил вполголоса, кивая на маггловский мобильник в руке. Из притворной вежливости и самолюбования референт мурлыкал по-английски, и Гарри разобрал: «Срочно. Важно. Министр…»

— Простите, срочно, — кивнул глава Аврората Поттеру, — маггловский коллега, министр внутренних дел, крупный инцидент, кажется, наши тоже ввязались... Увидимся в Министерстве.

Опешившего Поттера дипломатично выперли из кабинета. Деликатное покашливание за плечом привело его в чувство. Первый зам его здешнего коллеги выглядел молодо и нагло, и даже особо не скрывал, что относится к боссу с некоторой долей пренебрежения. А его вздох должен был еще больше показать, что начальник явно в кресле засиделся.

— Велено проводить к месту передачи артефакта, — с ухмылкой доложил молодой человек. — Насчет расследования даже не думайте. Вам скорей сам Гарик все растреплет… пардон, Игорь Аркадьевич, который эту кашу заварил. Нормальный парень, пожалуй, единственный нормальный из той семейки. А расследовать в семью Лорда шеф не полезет.

— В семью кого, простите? — поперхнулся Гарри.

— А, ну это, кличут так главу семейки — Лорд. Держит себя и впрямь как ваш лорд британский, весь из себя интеллигент и ученый, такой аристократичный бессребреник и демократ, косит под Стива Джобса — джинсы, черная водолазка. Просто кто знает, тот знает, что он под тем свитерком глотку перерезанную прячет, и татуха странной масти полусведенная… Тот еще тип. А заправляет у них там всем вообще бабка, породистая конотопская ведьма. Еще при Союзе гадальный салон держала, и половина цыганок на рынках на нее работала. Страшная женщина. Когда ее дочь с этим своим первым одесситом-фармацевтом связалась и из дома ушла — говорят, прокляла… Кем нужно быть, чтобы в такой семейке удержаться? И лезть к ним никто не будет. Хотя бы потому, что в клинике у них весь бомонд лечится, и наш, и маггловский. Да и фарммафия… ой, нет… Ну, может быть… когда-нибудь, — молодой человек хмыкнул, Гарри глянул на него и понял: да нет, и этот не полезет.

Исходя из всего услышанного, Гарри ожидал увидеть все что угодно, но только не взъерошенного юношу, чем-то смахивающего на отпрыска благородной семьи Уизли с выражением полного отчаяния на лице. В роскошном кабинете представительского уровня он явно чувствовал себя не в своей тарелке и наследника большой корпорации играл из рук вон плохо. Когда формальности были улажены, и упакованный артефакт унесли, юноша с облегчением выдохнул и на превосходном английском затараторил:

— Понимаете ли... Мне так жаль… Так жаль… Я даже не предполагал… Шляпа эта… она в семье появилась, когда я еще совсем ребенком был… Кто же мог знать? Вы-то небось тот самый Хогвартс заканчивали, да? — внезапно с любопытством спросил он Поттера. Гарри утвердительно кивнул, а молодой человек продолжил:

— Конечно… Меня вот никуда не посылали. Да и происхождение не то. Сестре сова прилетала, да… Отец, правда, письмо порвал, сказал и думать забыть. В Дурмштранг отправили учиться. Всегда хотел хоть одним глазком на ваш Хогвартс взглянуть. У меня даже концепция праздника была — Запретный лес… Не удалось…

— А ваш отец-то, простите, почему так строго… — начал было Гарри, но дверь в кабинет распахнулась, и внутрь стремительным шагом вошел незнакомый ему старший маг, от одного вида которого бедного Поттера накрыли жуткие флешбеки. Даже несмотря на то, что в соответствии с нынешними временами на лице мага красовалась противоэпидемическая маска, украшенная зловещим оскалом, и на виду были только презрительно изогнутые брови и столь же презрительно глядящие глаза.

— А вот, собственно, — обрадовался рыжий. — Разрешите представить…

Маг в маске сделал предупреждающий жест и быстро произнес:

— Нет-нет, я на минутку… Уладили? Отлично… Извините, мистер Поттер, дела.

— Вы знакомы? — растерялся младший, но старший лишь небрежно бросил через плечо:

— Кто же не знает знаменитого Гарри Поттера?

Дверь за магом захлопнулась, а Гарри так и остался сидеть с открытым ртом. За дверью сразу послышался звонок маггловского мобильного, и бодрый насмешливый голос достаточно громко заявил:

— А? Ну что? А чего это ты вдруг? В английском совершенствуешься… А-а, полезное дело. Все как надо? Что? Пока общественность грызлась за шляпу, вы коалицию сбили и все земельные участки под шумок выделили... Ай, молодцы. Говорил, что за сына ручаюсь. Да ты мне должен, как земля колхозу… Еще за умострильное зелье, самый цитируемый мэр в регионе… Да ну тебя… Да, вот именно то здание… Исторический памятник? Мне как раз исторический памятник и нужен. Хорошо. Буду…

Затем раздался звук стремительно удаляющихся шагов и песенка на непонятном языке.

Рыжий глянул на перекошенное лицо Поттера и извиняющимся тоном пробормотал:

— Извините, отец — он человек дела, а я в этих договоренностях вообще ничего не смыслю…

— Он что, поет? — тупо спросил Гарри.

— А, да… знаете ли… любимая песенка. Когда в хорошем настроении. Любил парень трех девушек, блондинку, брюнетку и нехорошую рыжую. Говорит, любил девушкой, любил замужней, буду ждать еще семь лет, пока вдовой не станешь… Моя мама как раз вдовой была, когда они познакомились.

— Соболезную, — так же тупо кивнул Гарри.

— Нет, вы не подумайте, отец прекрасный человек… Строгий, но справедливый. И ко мне как к родному… Моего-то отца задолго до их знакомства того… Вы не представляете, что тут у нас творилось…

— Представляю, — Гарри прекратил в уме сложные подсчеты. — То есть — могу представить…

— Но сейчас вполне нормально. Правда, говорят, что Статут у нас не соблюдается, но это не совсем так. Он у нас вполне ратифицирован, но мало имплементирован. Традиции. Если по историческим документам ведьмы даже в составе войска числились — это же не так просто взять и перевернуть. Не один год, столетие… да и, собственно говоря — зачем?

Гарри механически кивнул. Действительно — зачем? Он даже не очень сопротивлялся абсолютно безбашенному предложению молодого человека: «Да зачем вам спешить в это Министерство? Давайте я вам лучше нашу елку покажу! Вы мне скажете — на вашу в Хогвартсе похожа, нет?»

Елка оказалась весьма симпатичной. Даже очень.

— Великолепная елка, — вполне честно сказал Гарри. — Даже без шляпы… И с фонариками вы это хорошо придумали. Вроде шляпы нет, но она есть.

Парень просиял, как гирлянда над площадью.

— Да? Фонарики из Франции привезли. Малфои помогли… Вы знаете семью Малфоев? Да? Вот, пришлось выкручиваться… нет, все-таки не то, не то… И игрушки не так развесили. И тут какой-то грибок неформатный…

— Это ерунда, не огорчайтесь, — махнул рукой Поттер, вытаскивая палочку. — Подправим.

Глаза молодого человека загорелись хищным блеском:

— О, у вас палочка? От Олливандера? У отца… ну у отчима такая же… Только черная, и руны на ней. Матери Малфои подарили. У мелкой тоже есть, ну она сама покупала, говорит, у наследников Грегоровича брала… А мне нельзя! Говорят, у меня потенциал с палочковой магией несовместим.

— Ну это ерунда, — Гарри почему-то очень захотелось поддержать парня. — Просто нужно самому выбирать. Приезжайте в Британию.

— Нет, категорически запрещено. Не в Британию, а палочку… Можно? — молодой человек протянул руку. — Я аккуратно.

Поттер сам не знал, за каким дракклом он позволил молодому магу взять орудие производства, но… да что могло случиться? Ничего и не случилось. Парень подержал в руках произведение палочкового искусства, глянул на елку, печально вздохнул:

— Нет… все-таки не то, не то… А плюньте на Министерство вообще, мистер Поттер, тут неподалеку оч-чень концептуальный бар, все ведьмы города туда ходят, напитки — по лучшим колдовским рецептам. А Министерство — чего вы там не видели? — маг, все еще не выпуская поттеровскую палочку, грустно махнул рукой. — Да гори оно все огнем! — и увлек растерявшегося Поттера в переулок.

За спинами магов раздался истошный визг:

— Гори-и-и-ит!

Гарри обернулся на внезапно загоревшиеся вокруг елки декорации.

— Да ерунда, — услышал он голос своего спутника, вернувшего ему орудие магического труда. — Потушат. Там и гореть нечему — отец колдовал. Он на это дело нервный.

1) Львовская Брама и Теличка — две из трех так называемых "станций-призраков" киевского метрополитена, которые были построены, но никогда не вводились в эксплуатацию.

Вернуться к тексту