Узоры на снегу (джен)

Сизый дым кольцами поднимался к потолку, растворяясь тихо и незаметно. Киллуа лишь ухмыльнулся. Прям как и его надежда, подаренная Гоном.

Он поверил в то, что сможет перебороть себя, что сможет подавить жажду убийства. Да, сначала всё так и было, но потом…

Потом случилась вся эта заварушка с муравьями, и они расстались. Гон ушёл к отцу, а Киллуа остался с сестрой. И что-то пошло не так, надломилось, треснуло там, внутри.

Килл был рад, что сестра наконец-то свободна, но этого было недостаточно, чтобы заглушить горечь разлуки. Он продержался полгода, улыбаясь сестре, смеясь вместе с ней. Но однажды одни ублюдки решили, что могут с ними поразвлечься.

И Киллуа сорвался. Он почти не помнил, что делал, а когда пришёл в себя, взору предстали залитый кровью переулок, ошмётки тел и радостно смеющаяся Наника. Он тогда сильно испугался, побоялся, что станет монстром. Самоконтроль трещал по швам, и срывы стали случаться чаще и чаще. А потом Аллука научилась отдавать приказы Нанике.

Какой приказ был отдан, Аллука так и не сказала. Тьма внутри стала большой и ласковой чёрной кошкой. Стало немного легче, но Она противилась и не хотела подчиняться.

И тогда Киллуа принял себя, и Тьма признала своего хозяина, заурчала, подставляясь ласковым рукам. Всё стало на свои места: сопротивляться — бесполезно, сдерживаться — бесполезно, отрицать свою сущность — бесполезно.

БЕС-ПО-ЛЕЗ-НО.

Киллуа выдохнул кольцо дыма. Приняв себя, он понял, почему семья ограждала его от внешнего мира. Лучше одиночество, чем ложные надежды…

Телефонный звонок вырвал Киллуа из раздумий. На экране высветилось «Иллуми». Синеглазый раздражённо фыркнул — хоть он и восстановил связь с семьёй, отношения с ними у парня не улучшились.

— Что нужно?

— О, как грубо, Килл. Ты мог бы быть немного вежливей.

— С какой стати я буду вежлив с тобой? Говори, что нужно.

— У нас есть новые заказы, не хочешь их просмотреть?

— Хм… — Киллуа прислушался к своим ощущениям: сейчас Она была сыта, но той жалкой кучки мафиози было мало — хотелось чего-нибудь сладкого, а последнее время им попадались лишь пресные ошмётки. — Я скоро буду дома.

— Хорошо, мы пока не будем трогать заказы, — в голосе брата проскользнули довольные нотки.

«Чёртов манипулятор!..» — подумал Килл и отключил телефон. Время шесть утра, его любимая кафешка открывается в восемь. Он обречённо застонал — ждать ещё целых два часа! А так хотелось сладенького... Чёрт.