Один билет до ада и обратно (джен)

— Дамы и господа, время пришло!! — Продекларировал ожидающей толпе крохотный Джимми Мэнсон.

Это объявление было встречено криками и топотом демонов и проклятых душ, окруживших трибуну на этой скромной арене... ну, скромной по меркам Ада. Мэнсон не мог не удивиться тому, что простая юридическая баталия собрала толпу подобных размеров. Впрочем, грядущее дело имело отношение к знаменитой группе; проклятый ты, или нет, а вещи подобного рода прельщают массы, и данный случай вызвал большой интерес. Поэтому Мэнсон, всегда мечтавший стать шоуменом, решил, что лучше всего разрешить этот вопрос на самом публичном форуме, который он только сумел забронировать — чтобы каждый из присутствующих мог ощутить вкус его маленькой победы.

— Два долгих года движения внутри правовой системы, чтобы довести это дело до логического конца, в сопровождении бурчания и волокиты, предоставленных нашим дорогим другом мистером Никкалсом, — это высказывание ознаменовали недовольные крики и освистывание.

— Но, — продолжил Мэнсон, бросив взгляд на сидящих за ним демонов-судей, — дело Рассела Хоббса, наконец-то, завершено, — одобрительные возгласы вновь заполнили арену. — И, друзья мои, теперь даже Мёрдок Никкалс не сможет прервать процесс!

Казалось, это уже невозможно, но количество одобрений возросло в разы. Но, несмотря на рев, звук с силой распахнувшихся дверных створок разнёсся по помещению, и свет пролился на сцену, заставив Мэнсона закрыть глаза, когда он на мгновение ослеп.

— А это, — раздался голос из дверного проема, — уже намек, если мне не послышалось.

Мэнсон замер на мгновение: его охватила невероятная ярость, стоило ему узнать самоуверенный стокский* акцент, и понял, что принятые им меры предосторожности не оправдали ожиданий. Одобрительные крики, заполнявшие арену всего мгновение назад, сменились вздохами, потому что Мёрдок Никкалс прокладывал себе путь по скату к трибуне. Двери снова закрылись, погасив яркий свет, и Мэнсон убрал руку. Теперь он мог видеть, что Никкалс явно хромает, и, когда басист приблизился, Мэнсон заметил, в каком он состоянии: обожженный, весь в синяках и ушибах, но в его глазах по-прежнему пылала решимость, а на губах играла улыбка.

— Если суд позволит, — заявил Никкалс собравшимся массам, когда он поднялся на сцену, — я хотел бы просить аудиенции у наших выдающихся правителей и жителей Ада… О, и маленький Джимми здесь, судя по всему.

Мэнсону всё же удалось сдержать удивление и гнев. Откашлявшись, он просто произнёс:

— Мистер Никкалс, я должен сказать, мы не ждали вас.

— О, я в курсе, тупорылый полудурок, — холодно и спокойно ответил Мёрдок. — Чтобы вы там не подумали, я не настолько глуп, чтобы уверовать, что все те ловушки на моём пути появились сами по себе. Мне следовало догадаться, что ваши загребущие клешни добрались и досюда.

Он повысил голос, чтобы снова обратиться к толпе:

— За три дня я прошел поля и уровни Ада, справился со множеством испытаний и задач, которые вовсе не были весёлой прогулкой среди птичек и цветочков, позвольте вам доложить. Я обнаружил, что дорога в Ад, в самом, что ни наесть, прямом смысле, не выложена благими намерениями. Все это я проделал, чтобы занять всего несколько минут вашего драгоценного времени, и воспользоваться сим последним шансом представить моё дело в суде. Теперь я спрашиваю... окажите ли вы мне подобную милость?

Ответом стал смешанный рёв из толпы: некоторые высказались в поддержку выслушивания суперзвезды, другие призывали к вынесению приговора в соответствии с планом. В любом случае, все они были заинтригованы фактом, что живая, дышащая душа сумела пройти сквозь ад, а затем предстала перед ними и высокомерно потребовала аудиенции.

Главный судья встал с трибуны, и толпа затихла.

— Мистер Никкалс вложил много времени и энергии в это дело. Я считаю, мы можем в последний раз развлечь его, и позволить ему высказаться.

С этими словами он снова сел, и тишина продолжилась, наполняясь ожиданием. Мёрдок позволил себе бросить самодовольный взгляд в сторону Мэнсона, прежде чем обратиться к судьям.

— Если суд позволит, я бы попросил вывести заключенного, — судьи переглянулись. — Ну, что вам стоит? — Продолжал Никкалс. — Мы же её судьбу решаем, она может принять в этом участие.

Главный судья кивнул, и открылась боковая дверь. Два охранника вывели заключенного в цепях: маленькую и живую человеческую девочку. Это была Нудл — гитаристка "Гориллаз", заключенная в Аду в течение последних двух лет. Она нервно оглядела толпу в первую очередь, прежде чем её взгляд упал на очень знакомое лицо.

— Мёрдок?! — Изумлённо и взволнованно закричала Нудл. Она попыталась броситься к нему, но цепи вокруг запястий и лодыжек сдерживали её.

— Тише, милая, — сказал ей Мёрдок. — Держи себя в руках. Мы ещё не выбрались из этой передряги.

Она перестала сражаться с цепями, но потом заметила состояние товарища по группе.

— Что с тобой случилось?

— Избили чуток, ничего, пройдёт, — он поднял руку, давая понять, что другие вопросы ей задавать не следует.

Она замолчала, теперь просто наблюдая, во что всё это выльется. Она знала, что именно поставлено на карту, но присутствие Мёрдока придавало ей смелости.

Он повернулся к судьям:

— Я смиренно предстаю перед великим трибуналом, — заявил он с настолько большим поклоном, какой только позволяло совершить его избитое тело. — Но, при всём уважении к нашим уважаемым судьям и членам данного суда, — он выпрямился, — я думаю, что мы должны покончить со всей этой чепухой, и признать то, что про что мы все давно знаем… это обвинение — полное дерьмо.

Пускай судьи сохранили на лицах нейтральное выражение, сидевшие поблизости ощутили легкую вспышку гнева, пронзившую их тела. Мэнсон слегка усмехнулся, наслаждаясь зрелищем того, как Никкалс копает себе могилу. Нудл нервно сглотнула.

— Забудем на мгновение, что мисс Нудл была заключена в тюрьму без надлежащего судебного разбирательства, на два года, по причине действий другой личности, — продолжал Мёрдок, прохаживаясь перед судьями и хромая на ходу. — Во имя Рассела Хоббса были предприняты эти действия; его ярая попытка создать проклятую музыку привела нас к этому. И, я думаю, для начала справедливо будет отметить, что первоначальное обвинение против господина Хоббса было необоснованным. Что бы он ни совершил, он делал со съехавшей крышей... Я думаю, это называется «недееспособность», которая всегда давала основания для снисхождения. Что касается проклятого альбома: поскольку он так и не был закончен, то проблемы с этими демонами не имеют оснований. Погоня за душой Хоббса — еще одна несправедливая и предвзятая попытка вот этого, — и он указал на Мэнсона, — утырка привнести больше переживаний и откровенной тупости в жизнь моей группы, и пополнить ряды недостойных душ Ада. Как раз по этому поводу я спорил в течение двух лет, и меня дергали команды юристов с обеих сторон... в плохом смысле этого слова.

Он сложил руки перед собой, стараясь не вздрагивать.

— Ад состоит из многих аспектов, милорды, но несправедливости среди них нет. Правители адского народа гордятся тем, что ни разу не проклинали невинные душу, с незапамятных времен. Суды требуют, чтобы каждая душа получила должный судебный процесс… и это — то, чего у юной Нудл не было. И вы все собираетесь проклясть её на веки вечные? — Он покачал головой и поцокал языком. — Зачем портить вашу хорошую репутацию из-за бюрократизма и извращенной повестки дня сертифицированного придурка?

Судьи некоторое время сидели тихо.

— Почему господин Хоббс не пришел к нам, ведь это дело касается его лично? — Спросил один судья.

Мёрдок усмехнулся:

— Расс Хоббс почти ничего не знает о том, что происходит в загробном мире. С другой стороны, я, как вы все знаете, из первых рук знаком с правовой системой проклятых. Мы решили, что я должен быть тем, кто придет сюда и поговорит с трибуналом.

Пятеро судей собрались на мгновение, чтобы пообщаться наедине. Мёрдок, Мэнсон и Нудл напряженно смотрели; втроём сохраняя нейтральное выражение лица.

Наконец, они разошлись, и главный судья заговорил:

— Мистер Никкалс, хотя мы ценим ваши усилия в этом вопросе, и признаем, что у вас есть некоторые веские аргументы, факт остается фактом: законы ада не должны нарушаться. Ордер на господина Хоббса по-прежнему действует. Несмотря на его недееспособность, его действиям привели ко всему, что мы сейчас имеем, и вызванные им демоны имеют полное право претендовать на свою награду. А поскольку господин Хоббс не смог выполнить все требования этого ордера, демоны имеют право вновь требовать другую душу на замену ему.

— Почему её душа? — Спросил Мёрдок, указывая на Нудл. — Она не сделала ничего плохого.

— Я предложил её, — объявил Мэнсон, шагнув вперед. — Вся ваша группа имела дело с развратом и магическим вмешательством, в той, или иной степени. На самом деле, помимо вас, из-за ваших предыдущих контрактных соглашений, любой из группы мог бы занять место господина Хоббса, но, чтобы сэкономить время суда, я выдвинул кандидатуру мисс Нудл, поскольку мы подумали, что её будет легче всего поймать.

После минутной паузы Мёрдок рассмеялся, и это продолжалось несколько минут.

— С этим вы крупно просчитались, не так ли? — Спросил он между приступами хохота.

Нудл улыбнулась, впервые за короткое время. Мэнсон покраснел из-за своей ошибки, думая, что Нудл легко поймать, или держать в заточении. Сражения, устроенные ею, в потусторонних мирах прослыли легендой.

Стерев выступившие от смеха слёзы, Мёрдок стал серьёзным:

— Уважаемый трибунал на полном серьезе допустит подобное? Любой разврат, с которым мисс Нудл, возможно, была связана, был минимальным в худшем случае, и по просьбе её товарищей по группе. Джимми пытался задеть меня лично, предложив её.

— Ты — тупой сукин сын, — сплюнул Мэнсон. — В самом деле считаешь, что всё здесь крутится вокруг тебя?

После паузы Мёрдок с усмешкой ответил:

— Конечно, ты разве не знал?

— Мистер Никкалс, — снова сказал главный судья. — Факт остаётся фактом: долг мистера Хоббса должен быть погашен, и мисс Нудл является той, кто выполнит это требование. Её судебный процесс был приостановлен лишь из-за юридических споров, которые нам всем пришлось терпеть из-за этого дела. Её действия в аду, конечно же, не смягчили нас по поводу её тяжелого положения. Вполне возможно, что она нанесла этому месту ущерб больший, чем любой из заключённых, побывавших у нас прежде, — и Мёрдок, и Нудл улыбнулись. — Мы не гордимся тем, что несправедливы, мистер Никкалс, но мы верны нашим правилам и нормам, и они должны быть соблюдены, чтобы не вспыхнул хаос.

Мэнсон хлопнул в ладоши, явно возликовав:

— Как говорится, милорды, могу я продолжить с фра…

Мёрдок внезапно поднял руку, заставив Мэнсона замолчать:

— Милорды, таково ваше последнее слово по этому поводу? Что мисс Нудл должна быть осуждена на заключение в аду?

Главный судья кивнул:

— Это так, мистер Никкалс.

Мэнсон попытался продолжить свою речь:

— Как я уже говорил, мы идем в соответствии с планом.

— В таком случае, милорды, — заявил Мёрдок, снова перебивая Мэнсона. — Настоящим я ссылаюсь на право «Клементия Дивайнус».

Всеобщий вздох и минута ошеломленной тишины затопили арену. Вскоре раздалось гневное негодование.

Нудл некоторое время смотрела на Мёрдока, размышляя о том, что он задумал, и от чего весь этот шум. Он все ещё выглядел спокойным, несмотря на весь ужас ситуации. Она вспомнила свои тренировки:

«Клементия Дивайнус ... это латынь... латинское название... Божественного милосердия? Мёрдок просит божественной помощи здесь?»

Судьи выглядели весьма рассерженными, а Мэнсон был шокирован.

— Мистер Никкалс, — сказал главный судья. — Как это понимать?

В свою очередь, Мёрдок уверенно улыбался уголком рта. Насколько эта улыбка соответствовала действительности, никто не мог определить.

— Видите ли, милорды, у меня была возможность за последнюю пару лет стряхнуть вековую пыль с некоторых редких материалов, найденных мной, и показавшихся мне полезными. Вы все знаете, что я никогда не просил о помощи верховные силы, но во времена безнадёги необходимо находить все ресурсы, какие можешь. И поэтому я призываю древний и, по общему признанию, редко используемый обряд «Клементия Дивайнус».

Он повернулся к Мэнсону и добавил себе под нос:

— Что ты на это скажешь? Упырь.

Мэнсон вздохнул и начал свою тираду:

— Милорды, тот факт, что у этого человека хватило... наглости поднять данную тему, является оскорблением для этого суда и всего, ради чего он существует. Вы не можете просто сидеть и…

— Мистер Мэнсон, пожалуйста, — остановил его главный судья. — Мы все недовольны поднятием данной темы, но это уже сделано, и мы обязаны уважить просьбу, — он сложил когтистые руки перед собой и обратился к Мёрдоку. — Мистер Никкалс, вы понимаете серьезность того, что вы предлагаете?

— Да, милорд, — уверенно ответил Мёрдок. — Я понимаю, что это сложная позиция, но благодаря вот этому, который только место зря занимает, — и он указал на Мэнсона, — у меня остаётся не так много вариантов.

— Отлично, — главный судья встал. — Значит, вы понимаете, что для того, чтобы мы здесь, в Аду, проявили милосердие к мисс Нудл, вам нужно будет дать нам какой-то стимул для совершения этого? В форме самопожертвования?

— Я дам его вам, милорд.

— Подожди, — попыталась вклиниться Нудл. — Что ты подразумеваешь под самопожертвованием?

— Заключенный должен хранить молчание, — сообщил ей один из судей, — пока сделка не будет заключена.

— Какая сделка?! — Она попыталась задать ещё один вопрос.

— Милая, достаточно, — сказал Мёрдок. — Позволь мне самому разобраться.

— Мёрдок, я не хочу, чтобы ты заключал сделку, я не…

— Мы это уже обсудили, — сказал он ей строго, но от неё не укрылось, что его глаза смотрят почти умоляюще. — Перестань меня перебивать.

— Как только право «Клементия Дивайнус» будет использовано, его нельзя будет отменить, — объяснил главный судья не только для Нудл, но и для тех, кто не знаком с древним обрядом. — Итак, я спрашиваю вас, Мёрдок Никкалс, что вы можете предложить нам в обмен на милость, проявленную к мисс Нудл?

— Можете разорвать мой контракт, — ответил Мёрдок. — Я откажусь от неприкосновенности суперзвезды в обмен на снижение цены за голову Рассела Хоббса.

Мэнсон усмехнулся:

— Это не какой-то там стол переговоров, Никкалс. И милость должна быть оказана только мисс Нудл.

— «Клементия Дивайнус» может покрыть всё, о чем я прошу, — ответил Мёрдок Мэнсону, намеренно говоря медленно, как будто объяснял элементарные вещи ребёнку. — И, поскольку, как вы говорили, обвинение вместо Хоббса может исполнить любой участник нашей группы, я бы предпочел, чтобы это милосердие было продлено, дабы ваши маленькие капюшоны больше никого не сумели захватить.

Запоздало вспомнив о чём-то, он обернулся к Мэнсону и добавил:

— Упырь.

Затем он спросил судей:

— Осуществимо ли моё предложение, милорды?

После краткого обсуждения друг с другом, главный судья снова заговорил:

— Нет, ваш контракт имеет обязательную силу. В любом случае, этого будет недостаточно для осуществления того, чего вы просите.

— Кровавое жертвоприношение? Возьми подношение моей крови, чтобы выполнить обвинение.

Чем больше Нудл слушала всё это, тем сильнее её внутренности сводило судорогой от страха.

Пока судьи обсуждали, у Мэнсона внезапно появилась идея. Идея, которая заставила его улыбнуться от восторга и даже мысленно поблагодарить Мёрдока за то, что он выдвинул этот план.

— Милорды, — сказал Мэнсон, — возможно, есть один способ, которым мистер Никкалс может выплатить цену за голову мистера Хоббса.

Все с надеждой смотрели на Мэнсона, хотя Мёрдок уже знал, к чему тот клонит.

— Мы просим о самопожертвовании ради «Клементия Дивайнус» и, учитывая, что Никкалс просит нас сделать, полагаю, с нашей стороны будет не лишено смысла просить его принести нам… окончательную жертву.

Тишина заполнила комнату. Если бы это было возможно, желудок Нудл сжался ещё сильнее.

— Что вы предлагаете, мистер Мэнсон? — Спросил главный судья.

Прежде чем Мэнсон успел продолжить свою мысль, тень возникла у него за спиной и, по всей видимости, что-то шепнула ему на ухо, прежде чем улететь обратно в толпу. Его улыбка расплылась ещё шире.

— Вообще-то, милорды, если дадите минутку моим коллегам, я покажу вам, что конкретно я имею в виду.

______________

* Город Сток-он-Трент в Англии. Здесь родился Мёрдок.